Аннотация: Участвовал в конкурсе "Турнир Авантюристов-2015"
Ты стоял посреди великолепного сада. Изумительное буйство красок царило здесь - на клумбах росли диковинные цветы, всевозможных оттенков и форм, вокруг которых порхали очень маленькие птички с ярким оперением. Фруктовые деревья склоняли ветки почти до самой земли под тяжестью своих плодов. А трава! Ярко зеленая, чистая, как будто после дождя... Ты не удержался и, опустившись на корточки, провел ладонью по стебелькам. Они примялись под твоей рукой. Но стоило лишь убрать ладонь, как травинки вновь распрямились.
Ты огляделся. На небольшом постаменте, немного в стороне от деревьев, стояла чаша, украшенная россыпью витиеватых узоров. Заинтересовавшись, ты подошел к постаменту и заглянул внутрь чаши. Там горел теплый мягкий свет. Он, то становился ярче, то вновь затухал, словно пульсировал в такт твоему дыханию. Ты занес руку над светом и почувствовал жар, исходивший от него. Дотронуться до самого свечения ты не решился, опасаясь обжечься. Попробовал дышать медленнее - огонь тоже стал пульсировать медленней. Ты задышал часто-часто. И свечение откликнулось, замелькав внутри чаши.
"Как интересно! Что за странный прибор и для чего он здесь? - подумал ты. - И, кстати, где это "здесь"?" Внезапно ты осознал, что не понимаешь, ни где находишься, ни как ты сюда попал. А что ты вообще понимаешь и помнишь?
Ты - охранник, в обычном ресторане. Скорее не ресторане даже, а так - забегаловке. Дешёвые обеды, дешевое разбавленное пиво, детский уголок, где резвилась ребятня, пока их родители развлекались на свой манер. В общем по вечерам и выходным здесь было довольно людно и весело. Работа твоя была не пыльная - пару раз за вечер подойдешь к разбуянившемуся столику, намекнешь на выход и снова на свое место. Драки здесь тоже были скорее исключением. Все-таки ресторан семейный. За три года работы, только один раз пришлось разнять пару человек, и то это были не местные, а "залетные" какие-то.
Ты осмотрел себя. Сейчас ты тоже был одет в свою привычную форму охранника. Вот, даже бейджик висит на месте. Но на вопрос: "Где я вообще нахожусь?" - ты так и не смог ответить.
Неожиданно за деревьями послышались возбужденные голоса людей, которые толи спорили с друг с другом, толи просто что-то активно обсуждали. Решив, что люди помогут тебе сориентироваться и подскажут, как добраться до дома, ты решительно направился в их сторону. Раздвинув ветки, ты шагнул вперед и оказался в нескольких метрах от высоких кованных ворот, сделанных из тонких железных прутов. За воротами, действительно, стояли люди, много - целая толпа. Они разговаривали друг с другом на повышенных тонах. Но не это привлекло твое внимание, а то как они выглядели - создавалось впечатление, что люди пришли сюда из совершенно разных мест, эпох и времен.
- Короче, я понял, что никто не знает, почему ворота заперты? - сказал кто-то из толпы, видимо продолжая разговор.
- Похоже на то, - ответили ему.
- Если мы не сможем войти в сад, как же Свет выберет, кто из нас следующий? - задумчиво произнес молодой солдатик, который стоял в самых первых рядах.
- Я! Я буду следующая! Мне это очень нужно! - громко сказала женщина, протискиваясь сквозь толпу вперед. Она встала рядом с солдатиком у самой решетки, но ее довольно грубо отпихнули в сторону.
- Всем нужно! - ответил ей странный франт, в гусарском мундире и с саблей на боку.
- Но я не успела спасти мужа! Мне нужен второй шанс! - женщина снова рванулась к запертым воротам и вцепилась в них руками.
- Говорю же, всем нужно, - вступил с ней в перепалку франт. Отпихивать ее от ворот он больше не стал. - Все здесь не успели что-то, не ты одна. Да, выпадет тебе жизнь заново прожить. Ты же и не вспомнишь себя. Сотрется все - как лист белый станешь.
- А ты-то, туда что рвешься? - возмутилась женщина, - Пустил бы других, сделал милость...
Франт на это ничего не ответил.
- Глядите, там в саду кто-то есть! - вдруг крикнул кто-то из толпы, и рука с корявым пальцем просунулась сквозь решетку. Палец показывал прямо на тебя.
Перепалки в толпе сразу прекратились. Люди притихли, задние ряды стали вытягивать шеи, стараясь тебя разглядеть, кое-кто встал на цыпочки.
- Это он запер ворота, подлюга! Открывай! Курва! - разорвав тишину, вдруг закричал во весь голос какой-то урка в наколках.
- Да-да открывай, салага! Закрывшись там в одного, ты себе шансов на новую жизнь не прибавишь! - засуетился солдатик, возле самых ворот. Толпа его поддержала. Раздались еще несколько выкриков с просьбой открыть. Просьба была странной, напоминающей скорее угрозу.
Ты смотрел на эти обезумевшие лица и думал только об одном. Даже если бы у тебя был ключ, последнее, что бы ты сделал сейчас, это впустил бы этих психованных людей сюда. Тем не менее ты попытался их немного урезонить и объяснить им ситуацию.
- Послушаете! Я не запирал ворота! - громко сказал ты, - Я вообще сам не знаю, как очутился здесь.
- Очутился? - благоговейно повторила женщина за тобой. Та, что по-прежнему стояла, вцепившись в решетку.
- Братцы! Да он же живой еще! - обратилась она к толпе.
- Раз он здесь, значит ему недолго осталось, так что нечего место чужое занимать, - ответили ей, не тебе.
- Тихо! - вдруг крикнул одни из людей, атакующих чудесный садик. - Тихо! Вы напугали его! Давайте ему все объясним, и он откроет ворота!
Толпа, как не странно, угомонилась. Высокий, мускулистый мужчина вышел вперед. Одет он был так же странно, как и остальные, при этом в руках он довольно уверенно сжимал двуручный топор. Перед ним поспешно расступились.
- Говори, Гладиатор!
- Толкай уже баланду свою - вставил свое слово зек и высокий мужчина, неспешно произнес:
- Здесь меня, как ты понял, зовут Гладиатор. Потому что в своей земной жизни я им и был.
- А это... это - ребята, - по-простому окинул он взглядом остальных людей.
- Вот - Хан. Мы его так зовём, ведь он был из кочевников. По нему видно.
- Вот стоит Вдова. Она только и говорит о спасении своего погибшего мужа.
- Это Солдат... видишь в форме... Ну, с остальными ты познакомишься позже, когда к нам присоединишься. Нас тут много, сразу всех не перечесть.
Гладиатор замолчал видимо, собираясь с мыслями (Ты тоже про себя решил пока называть этого странного мужчину - Гладиатором).
- Раз в несколько лет - продолжил он, наконец, - В чаше, которая в саду, загорается Свет, и мы, все по очереди подносим к нему руки. Кого Свет выберет, тому снова будет жизнь земная, понимаешь? Последняя жизнь. Счастливчик сможет завершить свои долги и дела, и уже не возвращается сюда, а уходит в Даль.
Последнее слово он произнес с каким-то трепетом в голосе. И толпа словно единый организм повторила за ним чуть слышно - "Даль...".
Ты кивнул. Ты понимал. Понимал, что за воротами собралось сборище психов в карнавальных одеждах. Но ворота закрыты, и ты был в безопасности, поэтому легкомысленно позволил себе пошутить.
- А Наполеон или Цезарь тоже среди вас есть?
Гладиатор не понял шутки. Никто из них не понял.
- Я не знаю, - ответил он тебе и обратившись к толпе крикнул, - Эй! Здесь есть Цезарь!?
- Нет таких у нас нет... - продолжил он после паузы, когда никто не откликнулся.
- А второго, как ты сказал, звали? Наполеон?
- Был раньше какой-то Француз, - плюнул сквозь зубы урка, - Чалился тут, бог знает сколько. Да Свет его выбрал - отмучился... Давно уж...
Ты решил больше не шутить. Ты итак уже выдал твой скептический настрой непроизвольной и неудачной репликой.
- Не веришь? - произнес Гладиатор, словно подводя итог твоим мыслям. - А ты прямо сейчас возьми, да напряги память. Припоминаешь, что было до того, как ты оказался в саду?
Его слова что-то пробудили в тебе и водоворот картинок тут же увлек тебя за собой.
Тот мужчина тебе сразу не понравился. Зашел как-то кособочась, кейс свой держал странно - слишком бережно, словно ребенка баюкал. Сел за дальний столик, в самом глухом углу, возле туалетов. Ты отчего-то стал пристально следить за ним. Хотя... что за ним следить? Сидит, порядок не нарушает... сделал заказ, теперь ждет. Одет, конечно, не по-летнему - в пальто длинное, несуразное, кажется и велико ему по размеру. Но за внешний вид ты же не будешь его выдворять из кафе? Тем не менее, напряжение словно пружина разворачивалось в твоем теле, и ты медленно направился к странному посетителю, будто бы просто на очередной обход.
- Да... да, я на месте... - услышал ты, встав неподалеку. Мужчина говорил по телефону. Его голос слегка дрожал - Да... Я готов... Прямо сейчас. Следите за новостями.
Мужчина положил трубку на стол, не выключив связь, и открыл своей кейс. Только что услышанные слова почему-то с трудом просачивались в сознание, но рефлексы тебя не подвели. На войне они тоже не подводили тебя - никогда. Ты кинулся к мужчине и схватил его за руку в тот момент, когда он уже держал ее над тумблером.
- На выход! Всем! - ты и не знал, что у тебя такой громкий голос, - Сейчас рванет!
Твой противник тоже был не из простых. Он одним движением освободил из захвата руку и постарался ударить тебя. Ты блокировал его, впечатав в стол. Краем глаза ты видел, как народ повскакивал с мест. На входе в считанные мгновения образовалась страшная давка, женщины истерично визжали, дети плакали. Твой враг извернулся и выхватил из-под полы своего пальто оружие. Ты сумел перехватить ствол, не дав террористу палить по людям, но это отвлекло тебя. Враг был быстрее...Резкий щелчок тумблера... и блокировка не дает вернуть его в исходное положение... противно пищит таймер... Пип-пип-пии...
Ты одним ударом вырубил террориста. Дико озираясь, ты схватил кейс и ворвался с ним в ближайшую дверь - в туалет, подальше от остальных людей. Сколько у тебя осталось времени? И осталось ли?
Пип-пи-ип- пи-и-и-и-п...
Взрыв! И воздух в мгновение наполняется гарью и дымом! Шипит пробитая канализационная труба...Осколки впились в тело, изрезав его острыми лезвиями... И темнота, и свет... и сад...
Ты тряхнул головой. Ноздри вдруг ощутили слабый запах дыма... а еще крови и бинтов. Ты огляделся - прекрасный сад, там за деревьями трепещет Свет, рождённый прекрасной чашей. И это, что смерть? Я в раю или где? Успел ли я спасти тех людей в кафе? Сумел ли?
- Ну что, поверил теперь? - спросил Гладиатор.
- Я не знаю... - пробормотал ты ошарашено, - И что теперь мне делать?
- Открой ворота, - это уже снова солдатик голос подал,- Мы войдем, Свет выберет и все. Один из нас обретет покой... а ты здесь пока побудешь. Поживешь среди нас, привыкнешь.
- А может повезет и тебе вскоре, - добавил опять Гладиатор, - Ты поищи ключ, вдруг он лежит где-нибудь на виду...
Оставив толпу, ты вновь вернулся к чаше. Свет по-прежнему горел в ней все также ярко и ровно. На самом краю постамента, рядом с чашей лежал ключ, такой большой, позолоченный. Как же раньше ты не заметил его? Ты поднял его, повертел в руках - действительно красивый. Впрочем, как и все вокруг. Ты, сжав ключ в кулаке, направился обратно к воротам.
- Нашел? - завидев тебя с надеждой спросила женщина, которую здесь звали Вдовой.
Ты раскрыл кулак.
- Нашел, - утвердительно вздохнула Вдова.
Ты подошел к воротам и вставил ключ в замочную скважину...
Остро и внезапно, словно молнией, тебя пронзило понимание, что нельзя впускать в сад чужих. Ты понял, что открывать не хочешь. Действительно не хочешь. Не желаешь ты, чтобы эти люди топотали траву в твоем садике, или, чтобы кто-то из них прикоснулся к Свету. Это твой сад! Твой Свет! Только твой и ничей больше! Ты запоздалым движением попробовал выдернуть ключ из замочной скважины, но он застрял, и ты, запаниковав, стал дергать рукой, пытаясь освободить его из замка.
- Хватай его, братки! - заорал урка и вцепился в тебя, просунув руки сквозь прутья решетки. - Отберите у него ключ! Быстрее!
Ты снова дернулся. Заветный ключ выпал из замка, но ты не сумел его удержать. К тебе тянулись множество рук жаждущие его отнять у тебя и проникнуть в твой уютный мир... Разрушить его.
Ключ упал на траву возле ворот... и сразу жадные шарящие руки потянулись к нему. Ты наступил на чью-то кисть, на другую... Искажённые болью лица. Ты сумел подопнуть ключ немного дальше от решетки, так что его было уже не достать, но тебя самого держали крепко...
- Ты что?! - дышал в тебя перегаром зек. - Я-те сейчас вломлю! Падла!
Ты затрепыхался, как пойманная рыбка.
- Я не дам вам зайти! - почти закричал ты ему в лицо, - Я еще живой! Живой! Слышите!!!!
- Это ненадолго, - довольно спокойно произнес тот, кто здесь был Ханом.
- Мне нужно к мужу! - схватила тебя за руку женщина. Она притянула тебя к себе и пристальным долгим взглядом впилась в глаза, не давая ни вырваться, ни отвернуться
... Эх долюшка моя горемычная... почто так горько так мне.... Почто так тошно... Нагрянул в деревеньку нашу атаман, белый ли, красный... не поймешь теперь. Прошлись по дворам, скотину какая была вывели... в закрома забрались, окаянные, да к бабам под подолы. Мужиков-то в деревне раз два и обчелся - кто на войне сгинул, кто в поле до ночи пашет, кто вольной жизни захотев, тоже к атаманам каким прибились.
Зашли в горницу трое. Главный из них ус крутит браво.
- Дай, молодушка, воды испить, - говорит, а сам глазами по мне так и шарит. Поднесла ему чарку, а сама только и думаю: "Поди отсель, окаянный, не задерживайся!". "Как бы ты, - думаю, - муженька моего в подполе не учуял, которого я спрятала, от беды подальше". Не ушел атаман... подручных своих отослал только. А сам, шельмец, как схватит меня за косу, да к себе прижмёт.
- Давай, - грит, - Не упрямься краса. Детей нет у тебя ... да может осчастливлю - сделаю...
Плюнула я тогда в его рожу окаянную, а тот наотмашь меня ударил, так хлестко и больно, что в голове зазвенело. Кинул меня на полати, да юбку задрал. Тут мой муж и не вытерпел. Из-под подпола выскочил, да татя сзади ухватом по голове огрел. Видать, знатная голова была у ворога, устоял он, своих кликнул, а уж после повалился навзничь. Лежит, а вокруг него кровушка растекается из головы пробитой.
- Беги, - шепчу я мужу своему, - Беги, родимый.
Он к окну, но поздно уже... Схватили его, скрутили. Я уж и руки им кусать пыталась, и кричала и плакала... Оттолкнули меня раз, другой, а потом уже со злостью отшвырнули. Да так, что головой о угол ударилась и сникла.
Очнулась лишь к рассвету. Гляжу сидит надо мной и причитает тихо бабка Устинья, вздыхает жалобно. Пошевелилась, спрашиваю:
- Ерофей где?
Бабка как заплачет. Шевельнулось змея в сердце моем, холодом душу стиснуло.
- Нет больше его... вдовья теперь ты, Настасья...
И слезы рвутся наружу, а нет их. И стоит крик... и вдруг прорвался... Завопила я, заметалась в горячке:
- Да, как же нет! Как же...
- Уж повесили его, - шепчет бабка Устинья, - Ух, басурмане! Снимем, отпоем... Господь и приберёт его душу... Он всех прибирает, милостивый он.
- Нет-нет... - шепчут пересохшие губы, и я пытаюсь встать.
- Куда ты, шальная! - всполошилась бабка.
- Где он? - вопрошаю, не удержать меня старой. Я встаю и, как есть в одном платье исподнем выхожу в сенцы. Скрипит дверь... тоже не хочет меня выпускать...
Холодный рассвет... а там за околицей, вижу - на суку болтается, мой милый, далеко вижу...
Бегу к нему, не чуя росы босыми ногами... не чувствуя холода. Лишь жар раскаленный в сердце, будто наживую угли насыпали. Висит мой Ерофей, жизнью покинутый.
Упала я перед ним на колени, обняла его ноги хладные, припала губами к стопам его. Завыла я белугой, заплакала... Не уберегла... Не спасла... А что я могла сделать? Ничего...
Ты рванулся из цепких рук женщины, сумел сбросить ее видения. Отвернулся от глаз полных слез и горечи. И показалось тебе, что ты почти уже свободен, но это чувство длилось лишь мгновение.
- Ерофей, - женщина закрыла руками лицо, отпустив тебя окончательно, но тут тебя ухватил Хан. Этот посильнее будет.
- Я держу его! - крикнул он, - Давайте быстрее!
Ты увидел, что Гладиатор, просунув свой топор через решетку, пытается дотянуться им до заветного ключа. И ему это почти удалось. Хан развернул тебя к себе, и ты встретился взглядом уже с ним.
.... Нес меня буйный конь вперед словно ветер...
- Хей! Хей! - подгонял я коня.
- Хей, Хей - доносилось до меня издали. Преследователи нагоняли нас. Меня и мальчика, который сидел на спине лошади передо мной. Пальцы его вцепились в холку коня мертвой хваткой. Нет, он не боялся упасть. Боялся другого - что нагонят нас... колодки наденут.
Вот жизнь степная переметная! Только ночью скончался отец мальца - хан Усугей. Дух его не отошел еще, а как рассвет забрезжил, пришли уже за будущем ханом. Другой вождь объявил себя властителем земель этих.
- Покорись, - говорят мальчику, - Своему господину, или смерть тебе будет.
И времени до полудня дали. Заупрямился мальчик-хан, знамо, чьим сыном был.
- Смерть приму, но не покорюсь, - сказал.
А я, как нукер отца его взялся спасти мальчонку.
- Хей! Хей! - догоняют нас, не уйти похоже. Остановил тогда я гнедого, спрыгнул со спины его.
- Езжай, - говорю мальцу. - Один. А я здесь их встречу. Легкий ты, быстро поскачешь...
Вижу. Не хочет он отпускать меня, страшно ему. Но выучка знатная у него, не ослушается. Хлопнул я коня рукой по крупу и взвился он, словно стрела понёсся. Припал мальчик-хан к шее лошади... Теперь верю - уйдет.
Достал я свой палаш и принялся ждать. Наскочили на меня, налетели. Конные. Но топтать не стали - окружили просто. Ничего не сказали они, луки натянули...
Свист короткий - стрела в теле. Кинулся я на стрелявшего с палашом, но другой мне путь заступил. Снова свист. Стрел пять уж во мне... почему не умираю... не падаю?
Вижу сквозь пелену, еще войны скачут.
- Поймали? - спросили или сказали?
Смотрю невидящим взором. Вот он - маленькое тельце поперёк седла висит. Жив ли еще? Шевелится вроде...
И снова натянутый лук...
- Не стреляй, - слышу, - Он уже и так не жилец.
Это обо мне? Стук копыт. Уезжают конные, увозя моего, господина. Что с ним теперь будет?
Лицом в траву... влажная... От крови ли от росы? Холодно...
Не уберег... Не спас... А что я мог сделать? Ничего...
Ты забился в чужих крепких руках, которые вдруг сделались слабыми. С трудом отвернулся от застывших холодных глаз Хана, но только, чтобы встретиться теперь взглядом с Гладиатором, чтобы он смог тебя к решетке припереть. В другой руке он держал заветный ключ, который кинул зеку.
- Теперь я подержу! - прошипел он, - А ты отворяй!
... Напали на нас внезапно... налетели среди ночи... Топор мой стал тяжел, да грязен от крови налипшей. Но прорвали враги оборону нашу - нет больше братьев моих. Ушли в Вальхаллу славные войны. Я сам уже был готов смерть принять достойную, чтобы не долго ждали меня побратимы, чтобы в чертогах Одина мы с ними за одним столом сидели. Да валькирии-воительницы, песни славные о нас сложили.
Бросился я в самую гущу боя... Завертелась сталь, закружила. Уж видел... близко она - Вальхалла. Пиво пенное на столах, прекрасные девы чресла воинов великих ублажают, пируют вои в чертогах дивных...
Ан нет, сломили меня, связали, да в рабство продали. На арену срамную вывели...Отказался я тогда на потеху зверям братьев своих резать, не кричал рабских слов во славу императора. Ненависть жгучую прятал, часа своего ждал, как жизнь свою подороже отдать.
...Стоим мы вдвоем на арене. Недовольно гудят трибуны - нет зрелища. Тут хитро подмигнул мне брат, мол еще повоюем. И с силой копье в ложу прямо императорскую кинул. Не добросил. Я тоже топор метнул свой. Зарыдал кто-то порубленный. Но вышли против нас вои другие - с десяток. Долго бились они с нами. Упал мой друг. Кинулся я к нему на помощь, закрыть, защитить, да поздно. Голова его уже по земле покатилась...
Не уберег... не спас... А что я мог сделать? Ничего...
Следом за ним и мой черед пришел.
Гладиатор замотал головой избавляясь от видений.
В это время заветный ключ переходил из рук в руки, но почему-то замок до сих пор так не никто и не смог отпереть.
- Все самому нужно делать! - пробормотал недовольно Гладиатор и, не оборачиваясь, приказал кому-то, - А ты держи его пока!
Тебя снова крепко прижали к самым прутьям. Ты глянул на державшего - священник, довольно пожилой, самый настоящий старец, борода длинная седая, но держит крепко.
... темная келья и молящийся стан... шепчут губы в искуплении просят подарить милость и прошение...
- А ты что, не успел дед? - прохрипел ты, сбрасывая с себя морок чужих видений... - Кого не спас?
Промолчал старец, насупился, глаза спрятал, чтобы ты ненароком не увидел, чего... Рванулся ты тогда из его рук, не удержал он тебя. Упал ты в траву лицом и тут услышал тихий, но ужасающий звук - щелчок... Так, наконец, открылся замок на воротах резных.
- Нет... - прошептал ты, - Не дам! Ты видел, как толпа напирает и как распахиваются створки настежь.
Ты вскочил и побежал - главное успеть быстрее остальных. Ты добежал до чаши первым и схватил ее, стараясь снять с постамента. Но чаша оказалось настолько тяжелой, что с места не двинуть. И тут ты увидел их.... Они вышли из-за деревьев и стали окружать тебя.
- Не дам! - повторил ты снова, затравленно озираясь.
- Куда ты денешься... - сказал кто-то, - Оттащите-ка его, братцы!
И ты решился, не смотря на жар, исходивший из чаши. Ты, зажмурившись, сунул свою руку прямо в ее Свет.
- Стой! Сгоришь! - запоздало пытались тебя остановить. Кто-то схватил тебя, стремясь оттащить в сторону, но ты уже почти не слышал их. Жуткая боль стала разливаться по руке, переходя на все тело, она будто выворачивала тебя наизнанку, сжигала дотла. Ты закричал, зашипел, зарычал заплакал, задергался как припадочный в конвульсиях, сотрясающих тебя. А Свет, окутав уже полностью твою руку, поднимался все выше и выше... И боль все нарастала.
- АААА... - полустон-полушепот, но почему такой оглушительный?
- Еще разряд! - услышал я сквозь ватную пелену и увидел ослепительный свет лампы. Несколько людей в белых халатах склонились надо мной.
- Очухался. Думал, что потеряем его, что уже не выкарабкается, - проговорил один из врачей
Я слышал, как мерно и нудно бьется датчик сердца у где-то в стороне. И закрыл глаза... значит жив... Боль все еще ее рвала мое тело, но она была уже какой-то привычной. Это была нужная боль. Она говорила, что я еще существую.
- Кто-то пострадал кроме него от взрыва? - спросил один врач у другого у меня над головой. Я прислушался.
- Так, - отмахнулся второй. - Мелкие порезы, синяки. Все больше в давке... но все живы. Если бы он в туалет не успел убежать с взрывчаткой, то, наверное, всех бы измолотило. А так обошлось - между комнатами, там такие перекрытия были, как в бомбоубежище.
- А сам-то жить будет? - это снова спросил первый.
- Теперь думаю, да...
...Я мысленно улыбнулся себе. Я уберег. Я спас. Я сделал все, что мог...
- Вот это да! - услышал я знакомый голос у себя в голове. Именно в голове.
И от неожиданности я резко распахнул глаза и попытался повернуть голову. Боль заставила меня оставить эту попытку. Я лежал в палате реанимации - один, но оказалось, это не совсем так. Все они тоже были здесь. Призрачные, едва различимые они вглядывались в мое лицо и возбужденно перешептывались.
- Тихо, не разбудите его, - как и раньше над всеми командовал Гладиатор, - Он итак за нас всех отработал. Сумел закончить, то что мы не успели в свое время.
"О, нет! - подумал я тогда. - Видно крепко мне досталось при взрыве. Почему мои галлюцинации не прошли? Зачем они здесь? Чего хотят от меня?"
Я беспомощно завозился на больничной кровати.
- Глядите, братцы, он очнулся, - заметил солдатик мои телодвижения.
- Ну, привет, герой! - обратился он ко мне, - Будем теперь вместе жизнь коротать. А пожить-то хотеться, поверь!
- Как вместе? - прошептал я вслух.
- А так, - ответил он мне. - Мы же тебя пока назад тянули, тоже Свет зацепили.
Я ничего не понимал. Мне что теперь до конца жизни слушать разговоры в своей голове?
В это время инициативу на себя взял урка:
- Давай, уже жить начинать что ли, - сказал он, вынув из рта папиросу-самокрутку, - Поглядим куда нас занесла, нелегкая. Вставай, давай, паря. Да пойдем! Эх! - он залихватски ударил себя по бедру. - Бабу бы сейчас, такую... грудастую... да, жо...
Но его перервала Вдова.
- Ты что, лиходей. Не видишь... Дай оклематься мужику-то. Я вам покажу! По бабам ему захотелось. Ишь!
- Эй, а может спросим у него, чего он сам хочет? - это Хан вставил свое веское слово. Между прочим, его слова мне показались здравыми. А то этот балаган мне начинал надоедать. От шума и вечных споров моих беспокойных альтер эго у меня уже начинала болеть голова. Надо же, как быстро я принял, что эти люди теперь действительно будут всегда со мной, что они - часть меня самого. Но тело-то земное у нас одно, и оно мое, между прочим, а значит заправлять тоже мне.
- Тихо, всем! - прошептал я, но меня услышали. - Я хочу, чтобы... сейчас вы все замолчали. Я устал и мне нужно отдохнуть.
- Как скажешь, братуха! - в примиряющем жесте поднял руки зек.
- Все, всем отбой! - довольно громко скомандовал Гладиатор, так что я поморщился. - И чтобы не звука, пока не разрешат!
Действительно, в следующее мгновение в моей голове наступила приятная тишина. Вдова неслышно опустилась на стул возле моего изголовья. И нежно так, почти невесомо, провела рукой по моим волосам, но я кожей почувствовал тепло ее руки.
- Отдыхай, - прошептала она. - Мы не будем тебя тревожить.
Я понял, что действительно очень устал. Смертельно устал. От извечной борьбы за жизнь... и борьбы с другими своими воплощениями, которые так внезапно ворвались в мою судьбу, и которых я, наконец, смог принять...
Засыпая я подумал, что, пожалуй, надо выбрать Вдове другое имя...Теперь она будет? А пусть сама решает кем ей быть...
А еще я понимал, что не долгим будет мой сон. Ведь мне нужно успеть так много - за всех них, что не успели дожить свои прошлые жизни, за тех, кто теперь с мной до конца моих дней. Впереди их ждала Даль... А что ждало меня? Поглядим...