На строки сии подвигло меня сообщение одной дамы, на которое я наткнулся сегодня не помню по какой цепи интернет-выяснений. Сообщение звучит так:
"Как только мой муж станет ментом я с ним разведусь. Или повешусь от стыда. Какая разница гаишник, мент. Все они одним миром мазанны. Продажные свиньи, рассадник коррупции и бандитизма. Их жёнам должно быть стыдно"
Никоим образом не собираюсь указывать авторше этого сообщения, быть ли ей замужем за ментом или, скажем, за простым губернатором вроде Абрамовича. Но зачем же обобщать? Почему же вдруг ВСЕ менты продажные свиньи?
"Майора милиции забила до смерти толпа хулиганов"
"Милиционер погиб при задержании преступника"
"капитан стал жертвой уличной драки, завязавшейся возле здания ДК после ночной дискотеки"
Это - выдержки из случайно подобранных сообщений, касающихся российской милиции. Те, о которых речь, тоже "продажные свиньи"? Или всё-таки не следует обобщать?
Помню, в детстве меня учили, что "все работы хороши". Несколько позже я выяснил, что это неточно. Например, в 1953 году была смертельно опасной работа врача. Позже, правда, врачей реабилитировали, хотя некоторых и посмертно. Зато нехорошей стала профессия инженера (в мою бытность таковым говорили - "инженегра").. Не то чтобы инженеры-убийцы или там продажные свиньи, но вроде как профессиональные неудачники, а это не лучше. Не царские времена, когда инженер был вроде мэра Москвы, только не рисковал быть уволенным за коррупцию.
Однако, что бы ни происходило с врачами-убийцами и инженеграми, советская милиция была выше всяких похвал. Борцы с преступностью, блюстители порядка и прочая, прочая, прочая. И хотя в воздухе вились зловредные сплетни про какие-то инциденты на метро "Ждановская" или как некий товарищ милиционер стрелял в Брежнева, или как в отделениях избивают задержанных, всё это, разумеется, было не более чем плодом вражьих измышлений. Однако прошла революция 1991-93, следом за ней криминальная революция - и оценка "мента поганого" в корне изменилась. Отчасти потому, что прежние пациенты исправительных учреждений оказались близки к вершинам власти. Однако видятся и другие причины, о которых скажем ниже.
Криминальная революция 1990-х была отнюдь не первой в истории России. Ещё раньше она сопроводила события 1917 г., в результате которых в правящих структурах оказалось куда больше уголовников, чем инженеров, врачей или юристов. Да и лозунги типа "Грабь награбленное!" были ой как по душе романтикам ножа и топора. И, как результат, оказалось непрестижно быть полицейским. То ли дело - ветераном ограблений поездов. Однако вчерашние грабители расслабились, решили сберечь награбленное ими, для чего, естественно, привлекли к делу профессионалов, переименовали их из буржуазных полицейских в народных милиционеров, и престиж сразу приложился. В последние десятилетия этот процесс идёт гораздо медленнее, так как криминальные структуры, хотя и весьма близки к правящим, всё же пока не взяли их под контроль, а потому не могут позволить себе благодушие. А властные структуры и не возражают: пинайте, пинайте ментов поганых, только нас не беспокойте. В порядке компромисса великодушно переименовывают милицию обратно в полицию. А какой в этом смысл, если милиция действительно такая плохая? Или дело всё-таки не в этом?
В России высокий уровень преступности. Нередко за провинности одних оказываются осуждены другие, а это двойное преступление. Однако всегда ли в таких случаях виновата милиция? Что мешает активно использовать, для сбора оперативной информации, сыворотку правды и детектор лжи? Полагаю, задержанные невиновные граждане с готовностью согласятся на то и другое, да только их не спрашивают. Невыгодны технические средства расследования преступникам, включая тех самых "продажных свиней", но ведь, теоретически, не они принимают законы, которые и призваны обеспечить правовую базу для эффективного следствия. Так за чем дело стало?
Коль скоро говорим о преступности, вспомним, что за предотвращение самых тяжких из них, включая терроризм и распространение наркотиков, милиция отвечает во вторую очередь. А в первую - другая организация, которую почему-то не принято упоминать в связи с тяжёлой криминальной картиной в России. Не потому ли, что оттуда выходят некоторые из высших представителей власти?