- О чём это Вы? - спросит меня иной читатель. - Марксизма больше нет. Главная марксистская партия утратила власть шестнадцать лет назад, и с тех пор марксизм - не более чем музейный экспонат. Обсуждать его - всё равно что потешаться над мумией Ильича Первого на Красной Площади в Москве.
Читатель более осторожный с сомнением взглянет на интернет-изображения Зюганова, вспомнит недавний съезд Компартии Китая, смахивавший на мероприятия большевиков в эпоху НЭПа, а то и события в современной России, слишком напоминающие реставрацию СССР - начиная с гимна и кончая ликвидациями инакомыслящих по обе стороны границы. "Пожалуй, не стоит спешить с похоронами идеологии ГУЛАГа, китайской "культурной революции" и пол-потовских мотыг", - возможно, скажет он.
Однако дело не только и не столько в китайских и российских коммунистах и пост-коммунистах в разных странах. Дамы и господа, на чём основано преподавание гуманитарных наук в учебных заведениях Запада? Нет, не надо перечислять многочисленные социологические и экономические теории, которые там излагаются. Какова их фундаментальная философская база? Да-да, всё тот же старый наш знакомый - принцип первичности материального начала над духом и идеей, соединённый с диалектикой Гегеля. Иначе говоря - плохо перекрашенный диалектический материализм, он же марксизм. То же самое выпирает из лозунгов пацифистов, антиглобалистов и некоторых экологистов, приходящих с университетской скамьи, где их накачали соответствующими сведениями. Чем отличается антиамериканское кликушество антиглобалистов от митингов "возмущённой советской общественности"? В чём отличие лозунгов пацифистов "США - вон из Ирака!" и "Израиль - руки прочь от Ливана!" от аналогичных заявлений ТАСС времён Брежнева, Андропова и Горбачёва? Ах да, тогда вместо Ирака были Вьетнам, Гренада и Панама. Впрочем, одно отличие несомненно: "возмущённую советскую общественность" обычно собирали в принудительном порядке и чётко инструктировали, кому и чем возмущаться, тогда как западные пацифисты с антиглобалистами несут тот же бред совершенно добровольно и с таким энтузиазмом, которому позавидовал бы любой секретарь райкома КПСС.
Как же так? Ведь марксизм успешно, убедительно, исчерпывающе доказал свою историческую несостоятельность. Все предсказания, сделанные Марксом и его последователями, блестяще провалились одно за другим. Идеология, провозгласившая практику критерием истины, диаметрально разошлась с практикой истории. Казалось бы, подобное учение должно стать эталоном бредовости и антинаучности, уверенно отобрав пальму первенства у теплорода, вечного двигателя и геоцентризма. И если это не происходит, значит, кому-то очень нужно, чтобы научный коммунизм по-прежнему выглядел респектабельно, как Дорогой Леонид Ильич Брежнев на Мавзолее во время парада 7 ноября 1982 года. Кто же этот коварный враг? Зюганов и несколько лидеров КПК? Однако не в их силах навязать дохлую, протухшую идеологию гражданам свободного мира. Так что оставим простые ответы в стороне и задумаемся.
Чем, собственно, привлекателен марксизм? Лозунгом "Грабь награбленное"? Да, это было убедительным аргументом для толпы, науськанной перед штурмом Зимнего Дворца в Петрограде-1917. Но ведь не для почтенных профессоров американских и европейских университетов. Им-то зачем делать вид, что теория теплорода - самое истинное в мире учение?
По мнению автора этой статьи, главной причиной привлекательности марксизма для тех, кто относит себя к миру учёных и интеллектуалов, является готовность диалектического материализма дать простые ответы на сложные вопросы общественного бытия. Ведь картина "Земля - это большой плоский блин, лежащий на трёх китах" намного проще и удобнее рассуждений о Большом Взрыве и эволюции космической материи. Что Вы говорите - теория плоского блина противоречит наблюдаемым фактам? Ну так и в теории Большого Взрыва не все вопросы закрыты. Издержки те же, а удобство и простота теории плоского блина очевидны. То же касается марксизма. Разве может кто-то опровергнуть принцип примата материи над духом? Нет, не может. То-то же.
Есть, правда, маленькая неувязка. Принцип первичности материального начала над духовным плохо стыкуется с диалектикой Гегеля, а конкретнее, с первым законом диалектики - о единстве и борьбе противоположностей. Каким образом могут бороться противоположности, если одна из них продукт другой? Где была их борьба, когда вторичная противоположность ещё не существовала? Или тогда не работали законы диалектики? Адам мог быть мужчиной только с того момента, когда появилась Ева. До этого он, разумеется, был человеком, но мужчиной - увы, ни с какой точки зрения.
Вот эта маленькая неувязка, заложенная в основу диалектического материализма, становится первопричиной всех последующих бед. Постулирование первичности материальных благ над духовными ведёт к упоминавшемуся уже принципу "Грабь награбленное". Ведь главным оказывается то, что можно сожрать, натянуть на себя или запихнуть в карманы, а если при этом пострадают духовные ценности - доброта, совесть, честь, истина, справедливость - то и наплевать на них, вторичных. Принцип приоритета материального труда над духовным, интеллектуальным приводит к идее диктатуры пролетариата: ведь все прочие, кроме заводских работяг, вроде как паразиты-халтурщики, только имитирующие общественно-полезную деятельность, так что не грех приструнить их. Правда, если у пролетария зуб заболит или жена-домохозяйка, обидевшись на "вторичность" её труда, откажется готовить ужин, гегемону придётся несладко, про власть и думать забудет. И чего будут строить каменщики с плиточниками, если архитектор не подготовит "вторичный" проект будущего дома? А уж что происходит с общественным хозяйством, из которого победно изгнан предпринимательский дух наживы, карьеризма и стяжательства, знает всякий, кто помнит СССР.
Да и всегда ли можно различить материальные и духовные блага? Следует ли считать книгу, диск с компьютерной программой или музыкальный диск материальной ценностью? Попробуйте убедить кого-то, что пустой компакт-диск ничем не отличается от того, на котором записана нужная программа: без диска ещё можно обойтись, переслав файл по электронной почте. Или докажите любителям творчества Булгакова, что килограмм макулатуры ценнее, чем книга "Мастер и Маргарита". Материален ли продукт труда врача, учителя, инженера, учёного, полицейского? Если верить товарищу Марксу, они всего лишь нахлебники на горбу трудяги, пашущего на фабрике. А попробуйте отнять у общества плоды труда этих "нахлебников"!
А почему, собственно, какой-то труд должен считаться первичным или вторичным? Казалось бы, "все работы хороши". Так зачем нужно бессмысленное разделение трудящихся на рабочих, крестьян и интеллигенцию? Какой смысл разделять членов общества на трудящихся и эксплуататоров? Можно понять, когда "эксплуататор" попросту плохо справляется со своим делом - политикой, банковским управлением и т.п. Однако если человек честно трудится на своём месте и даёт возможность другим людям зарабатывать больше и жить лучше - разве допустимо его третировать, как это принято в "странах победившего социализма"? Подобная политика имеет единственный смысл: разделяй и властвуй. Натравливай рабочих с фабрики на их управляющего. Сельских батраков - на фермера. Лаборантов - на профессора. Им грабить - то ли награбленное, то ли честно заработанное другими - а тебе властвовать над ними.
Итак, за принципом первичности материального начала над духовным стоит всего-навсего жажда власти тех, кто выставляет себя радетелями интересов трудящихся. Однако какова альтернатива этому принципу?
А что, если попросту отказаться от порочного принципа первичности одного из противоборствующих начал? Давайте признаем очевидное: начала, находящиеся в диалектическом противоборстве (по Гегелю), могут и должны быть равноправны. Такая философская концепция, в отличие от марксистского диалектического материализма, может быть названа "диалектический дуализм". Разумеется, то ключевое противоречие диалектического материализма (точнее - любого диалектического монизма, т.е. идеализма тоже), о котором говорится выше, в диалектическом дуализме снимается. Более того: принцип равноправие противоборствующих начал становится средством исследования развития мира вообще и общества в частности.
Эта статья не предназначена для подробного изложения концепции диалектического дуализма, поэтому ограничимся беглым обзором основных результатов этой теории.
Разумеется, центральное значение имеют те результаты диалектического дуализма, которые касаются общественного развития. Коль скоро мы основываемся на принципе равноправия различных видов общественного труда, то диалектический дуализм не оставляет места для теории классовой борьбы и идеи диктатуры пролетариата. Что же взамен? А взамен предлагаемая теория обращает внимание сразу на два фактора, влияющих на развитие общества.
Прежде всего, методология диалектико-дуалистической теории общественного развития основывается на рассмотрении ресурсов, которыми располагает общество, включая людские ресурсы, животных и растения, земельные угодья и т.д. Нетрудно заметить, что эти ресурсы неравноценны с точки зрения их доступности (удобства эксплуатации) и распространённости в природе. Самые распространённые ресурсы (космос и всё, что с ним связано) наименее удобны для использования, и наоборот. Вместе с тем, ресурсы, запас которых невелик, не обязательно использовать "на износ". Их можно эксплуатировать в цикле. В этом случае доступные ресурсы становятся средством эксплуатации ресурсов не столь доступных, но гораздо более распространённых, причём доступные ресурсы подлежат восстановлению (отдых для людей и животных, земля "под паром", восстановление лесов и т.п.).
Коль скоро эксплуатация ресурсов оказывается первым фактором общественного развития, то эволюция социума сопряжена со сменой тех ресурсов, которые подвергаются необратимой эксплуатации. Если рабовладение сопряжено с необратимой, в ущерб здоровью, эксплуатацией людей и животных, то для феодализма характерно несколько более бережное отношение к тем и другим, а при капитализме эта тенденция усиливается. Впрочем, мы ещё не дали определения рабовладения, феодализма и других социально-экономических формаций (ОЭФ), для каждой из которых характерна та или иная система использования доступных обществу ресурсов. Заполним этот пробел.
Согласно предлагаемой теории диалектического дуализма, рабовладением считается ОЭФ, где преобладает необратимое потребление наиболее доступных и малораспространённых ресурсов (особенно людей). Феодализм - ОЭФ, в которой преобладает необратимое потребление пахотных земель и доступных полезных ископаемых. Капитализм как ОЭФ создаёт элементарный механизм для потребления любых ресурсов - рынок. Социализм как ОЭФ создаёт систему регулирования рынка с тем, чтобы стимулировать потребление труднодоступных ресурсов. Заметим, что в рамках данной системы понятий социализм не имеет ничего общего с его марксистским омонимом. Социализм, о котором говорит диалектико-дуалистическая теория, не является обществом диктатуры пролетариата и не претендует на какой-то особый статус в системе общественной эволюции, это всего лишь одна из нескольких ОЭФ. В этом смысле диалектико-дуалистическое понимание социализма ближе к тому, которое выдвигалось до Маркса социалистами-утопистами.
Отрицая классовую борьбу как двигатель общественного прогресса, диалектический дуализм отнюдь не закрывает глаза на столкновения между различными социальными группами. Однако те из них, которые вызваны различием социальных групп в структуре производства, играют не большую роль, чем межэтнические, межконфессиональные, межклановые и просто уголовные разборки.
Итак, согласно предлагаемой теории, в основе экономической эволюции общества лежит эксплуатация и смена характера потребления тех или иных ресурсов. Однако, помимо экономической, имеет место также политическая эволюция. В чём её смысл?
Политика характеризует как способ отношений внутри данной человеческой общности, так и её отношения с другими социумами. Совокупный характер этих отношений определяет тип общественно-политической формации (ОПФ). ОПФ может быть определена как соотношение между общественной терпимостью и нетерпимостью к иному образу мышления и жизни. В зависимости от этого соотношения, ОПФ может быть тоталитарной (нетерпимость к иному образу мышления и жизни) или демократической (более или менее высокий уровень терпимости). Та или иная ОПФ формируется как политическое отображение экономических отношений. Рабовладению соответствует жёсткий тоталитаризм (жизнь человека - ничто), развитому феодализму - умеренный тоталитаризм (жизнь и права человека - кое-что, но отнюдь не главное для общества), развитому капитализму - "молодая демократия" (сам по себе иной образ мышления и жизни, как правило, не даёт повода для репрессий), развитому социализму - "развитая демократия", когда инакомыслие само по себе не наказуется, а противоправные действия караются в зависимости от их общественной опасности.
Хотя ОПФ формируется под влиянием ОЭФ, она обладает определённой инертностью и вовсе не меняется, как флюгер, в зависимости от смены ОЭФ. Таким образом, между ОЭФ и ОПФ практически всегда существует более или менее сильное расхождение, обуславливающее политическое развитие общества.
Следует различать демократию и либерализм. Если демократия исключает необоснованные репрессии, то либерализм возможен практически в любой тоталитарной стране при условии, что этого просто захотят тамошние правители. Как только им надоест либеральная мишура, они вернутся к обычной практике репрессий.
Итак, диалектико-дуалистическая теория общественного развития учитывает два основных фактора общественного развития: потребление и смена ресурсов, а также противоречие между экономической и политической формациями.
Нетрудно догадаться, что смена системы потребления ресурсов происходит отнюдь не моментально. Какое-то время общество вынуждено довольствоваться уже истощённым ресурсом, пока не будут подготовлены механизмы перехода к новым. Примером может служить нынешний взлёт цен на нефть: сегодня практически любая энергетическая альтернатива нефти является экономически оправданной, однако время идёт, цена нефти растёт, а общество практически ничего не делает для разрешения проблемы. Даже массированное строительство АЭС, обещанное Дж. Бушем-Младшим, так и не дошло до реального воплощения, хотя не требует ни значительных научных исследований, ни больших затрат. Тем не менее, в какой-то момент нефтяные магнаты настолько прижмут массового потребителя, что ему придётся распроститься с проторенными дорожками и решиться на строительство сотен АЭС или другое адекватное решение.
Таким образом, когда общество в очередной раз оказывается перед необходимостью сменить систему потребления ресурсов, возникает общественный кризис первого рода - между той системой потребления ресурсов, в которой нуждается общество, и той, к которой оно привыкло. В процессе преодоления такого кризиса, общество, прежде чем найти оптимальное решение, перебирает ранее известные варианты, начиная с простейших - то есть рабовладельческих. Как результат, в процессе становления новой ОЭФ общество проходит несколько фаз, стадий, каждая из которых имеет сходство с одной из тех, которые уже имели место. Так, феодализм включает две фазы: рабовладельческую и собственно феодальную (развитой феодализм - Возрождение). Капитализм включает три стадии (рабовладельческую, феодальную и капиталистическую), а социализм - четыре (те же плюс социалистическая).
Однако, помимо общественного кризиса первого рода, возможен также общественный кризис второго рода. Нетрудно понять, что ОПФ, сформировавшаяся в процессе предшествующего развития ОЭФ, не готова сразу перестроиться в зависимости от революционного скачка последней, а потому смена ОЭФ или её стадий приводит к противоречию между той ОПФ, которая оптимально соответствовала бы новой ОЭФ (или её очередной стадии), и той ОПФ, которая существует на текущий момент. Таким образом, в своей эволюции общество проходит через серию кризисов 1-го и/или 2-го рода, вызванных необходимостью смены потребляемых ресурсов либо политической неготовностью общества к новой системе отношений, обусловленной способом потребления ресурсов.
Ограничения на размер настоящей статьи не позволяют привести анализ истории человечества в целом и конкретных стран как череду кризисов 1-го и 2-го рода. Отметим только один интересный парадокс. Очевидно, что чем большими ресурсами располагает общество, тем меньше у него стимулов для развития. Как результат, самые богатые страны мира обычно живут намного хуже тех, которые располагают скудными ресурсами. Как говорил Айболит (1966): "Бармалей, тебя погубят твои слишком богатые возможности". Конкретные примеры "пагубности богатства" мы видим в случае России, Китая, Индии, а также нефтяных и золотоносных держав.
Может показаться, что США, Канада и Австралия тоже страны довольно богатые. Однако большая часть их территории плохо пригодна для проживания людей и земледелия, а главное - эти страны были маленькими и нищими в момент, когда получили независимость в той или иной форме. Даже к началу Гражданской войны США имели довольно скромные размеры, и никто не подозревал тогда о будущей золотой лихорадке Клондайка.
Разумеется, помимо располагаемых ресурсов, каждая страна находится также под воздействием других факторов, определяющих её развитие. К их числу относятся и тоталитарные или демократические соседи. Так, тоталитарное окружение стало причиной того, что сравнительно бедные ресурсами Таджикистан и Киргизия могут только мечтать о том уровне демократии, который достигнут в Швейцарии.
Выходцам из бывшего СССР, разумеется, был бы интересен анализ кризисов 1-го и 2-го рода в истории России. Основную часть этого анализа придётся опустить по той причине, о которой говорится выше. Отметим только три важных переломных события:
1) Февральская революция 1917 и большевистский переворот осенью того же года. В тот период Россия находилась в глубоком кризисе, вызванном наступлением капиталистической стадии капитализма, на фоне умеренно-тоталитарных общественных отношений в стране. Демократизация России была крайне затруднена по причине богатых ресурсов, однако и ленинский переворот произошёл в условиях капиталистической стадии капитализма, неблагоприятной для тоталитарных перемен. Из-за этого Ленин был вынужден вскоре пойти на либеральные послабления - НЭП.
2) Сталинские репрессии в 1930-х - 1940-х гг. В начале 1930-х гг. мир вступил в период рабовладельческой стадии социализма, чрезвычайно благотворной для тоталитаризма. На Западе это ознаменовалось тяжелейшим кризисом и приходом к власти Гитлера. В СССР большевики получили возможность отказаться от либерализма, свернуть НЭП и приступить к массовым репрессиям, включая раскулачивание и голодомор. Позже, когда рабовладельческая стадия социализма сменилась феодальной, большевики смягчили репрессии (1950-е годы). Заметим, что неправильно полагать, будто никаких репрессий тогда не было (расстрел в Новочеркасске).
3) Революция 1990-х годов. В этот период человечество находилось в разгаре капиталистической стадии социализма, крайне неблагоприятной для тоталитарных держав. Как результат, СССР был вынужден сперва смягчить внутреннюю политику, а затем, когда этого оказалось совершенно недостаточно, распался. Большевистские путчи 1991 и 1993 позорно провалились, хотя их организаторы как будто имели первоначальные шансы не хуже, чем Ленин осенью 1917.
Таким образом, теория диалектического дуализма позволяет объяснить основные явления, связанные с общественным развитием. Что касается предсказаний, то они даются в вариантном виде, как точки разветвления при сохранении тех или иных тенденций или возникновении новых, не противоречащих основным законам общества. Подобные предсказания, касающиеся, в частности, перспектив развития мировой демократии, а также эволюции России и Китая (включая возможное военное столкновение между ними) требуют отдельной статьи.
Помимо анализа общественного развития, диалектический дуализм позволяет также исследовать наиболее общие законы развития природы и дать объяснения некоторым сложным феноменам, включая природу Большого Взрыва и возникновение жизни и разума. Диалектический дуализм эффективен также при анализе этических и гносеологических проблем.
Таким образом, альтернатива марксизму есть. Вопрос лишь в том, насколько она найдёт поддержку среди интеллектуальной общественности.