В кино сходить предложила Ленка.

Девчушка из соседнего подъезда, поселившаяся в доме пару недель назад. Была она в меру симпатичная, такая вся светленькая и сероглазая, в нужных местах округлая, на вид вроде умненькая, лет двадцати. Чем занимается? Вроде курсы какие-то ведет. В общем обычная 'городская девчонка'. Вот только немного 'слишком дёрганая'. Но это-то как раз можно было понять легко.

Хотя времени прошло порядочно, и 'буйных', жрущих всех подряд, в городах давно никто уже не встречал. И уже можно было, почти без опасений, ходить по улицам, просто соблюдая некоторые правила предосторожности. И в такие моменты даже казалось, что всё стало почти как было раньше! До того, как половина жителей страны превратились в монстров - жрущих другую половину...

...Казалось, что все пожиратели снова стали почти людьми. Просто не совсем, но почти живыми! Но почти, это не считается...

Самого факта, что все эти 'почти-живые' как были, так и оставались обычными ходячими мертвяками, эти перемены совсем не отменяли. И не все к этому привыкли окончательно. И возможно никогда не привыкнут. Наверное Ленка была как раз из таких. Правда, непонятно тогда, чего ее понесло в центр города, на 'кино'?

...Она мялась на пороге его квартиры минут пять, теребя пушистый русый локон выбившийся из прически, что-то невнятно бормотала о том, что погода хорошая, ей хочется немного отдохнуть, и при этом стремительно краснела всё больше.

...И как-то странно это все выглядело, непонятно! А он так не любил всё непонятное... Впрочем, почему бы и не прогуляться? За окнами стремительно накатывала очередная весна, прибавляя к дневной температуре по паре градусов тепла каждый день, и снег давно уже исчез, солнце вовсю сушило землю и 'почти-живых'. Свежим ветерком унося их мрачноватый запах с улиц... А он все еще был жив. Красота!

И подумав пару минут над выбором - не делать ничего или поспать до обеда, он выбрал пойти в кино. Девчонка едва не расплакалась, услышав в ответ его 'да'. И мигом, словно опасаясь, что он передумает, умчалась к себе. Сказав, что переодеваться. Что она 'быстренько'...

...И не обманула. Сам он едва успел сменить свою рубашку на 'другую', как Ленка снова появилась в его дверях.

Кем она была 'До' непонятно. Неуместно стало интересоваться у людей такими вещами 'здесь' и 'сейчас'. Но, всё-же 'сейчас', местами она была вполне мускулистой, а костюм в который она нарядилась, определенно был похож на бывшую униформу. Темно-синий цвет, с едва заметными следами споротых погон и нашивок. Вот разве что брюки. Они чуть отличались по тону, и оказались немного более светлыми, не совсем подходящими к пиджаку. Сюда, больше бы подошла такая же темно-синяя юбка. Но кто же сейчас по городу будет в юбке ходить? Впрочем, сочетание все равно вышло симпатичное. Почти весеннее.

А забавно вышло так, что сам то он, оказался одет наоборот - светлый синий верх, и более темный синий низ, но всё это было абсолютно в тон ее костюму.

...Интересный вышел у них контраст.

Когда он это заметил вслух, ему удалось получить от неё слабую улыбку в ответ. Единственную за это утро, за всё то время, что шли они к устроенному на центральной площади кинотеатру.

А все остальное время она была откровенно напряжена, дергаясь от каждого шороха или случайного прохожего, чаще всего оказывающегося даже не 'почти-живым', а простым горожанином. Но шагая с красивой девушкой под ручку, по теплым весенним улицам, он даже думать не хотел как она поведет себя в 'кинотеатре', и зачем она вообще этот поход придумала.

...Может она так силу воли тренировать пыталась, пробуя вылечиться от своих страхов...

Потому-то приближаясь к 'особенному месту', обойти которое на пути 'в кино' было нельзя, он бесцеремонно ухватил Ленку покрепче, прижав к себе. В первый миг она хотела ударить его, но только сильнее вцепилась ему в руку, увидев мимо чего они проходят. Вернее сказать мимо кого. Здесь, на углу заброшенного дома, торчала одна из особенных 'почти-живых'. Тётка, в выцветшем от многолетней непогоды халате и рваных тапках, время от времени пытающаяся обрывать кусты или просто ковыряться в цветах на огороженном куске газона.

...Клетки человеческого мозга отмирают в десять раз медленнее, чем всё остальное в теле, поэтому при почти не умирающих клетках тела, сам мозг и остатки памяти в нём, теоретически, могли сохраняться очень долго, и похоже такая память порой возвращалась, даже если ты был почти мёртв... Или почти жив?

Полноценных исследований эффекта восстановления памяти у таких 'почти-живых' не проводились. Это требовало вскрытия и окончательного прекращения функционирования остатков организма. И теперь это считалось не совсем этично, с точки зрения новой морали...

И всем законопослушным исследователям оставалось довольствоваться эмпирическими рассуждениями и старомодными непосредственными наблюдениями. О нелегальных исследованиях слухи тоже ходили, уж куда людям без слухов и нелегальщины, но больших прорывов не было и в тех методах.

Но похоже, как рассуждали в теориях, так всё и выходило - память по неизвестной причине иногда возвращалось к 'почти живым', превращая неживого ходячего мертвяка, в полу-живого имеющего зачатки сознания.

И хотя проблемы с моторикой у 'почти-живых' вряд ли когда нибудь исчезнут, ведь в конце концов сложно управлять своими руками если вместо мышц оставались почти голые кости. Но вот эти вспышки памяти, в остатках мозгов мелькнув раз, действительно оставались надолго, словно 'почти-живые' потихонечку 'просыпались', и не придя в себя совсем упорно пытались делать что-то, из того, что было важным для них в прошлой жизни. И часто эти действия становились чуть-чуть более успешными после каждой такой попытки.

'Почти-живые' честно пытались использовать предметы из окружающего их мира. Пусть неловко, и не сразу находя им правильное применение, как очнувшийся с похмелья человек неуклюже пытается сообразить, где он оказался и почему так все болит. Но постепенно начиная действовать почти как раньше... И таких почти 'очнувшихся', с каждым днём становилось все больше...

Они становились почти как живые... Но 'почти' не считается. И в темноте даже самый мирный из 'почти-живых' мог легко превратится в озверевшего 'дикого'. Приходилось об этом помнить... Но вот днём всеми этими переменами можно было воспользоваться. Поручая 'почти живым' несложную работу. Ну или просто заняв их на время, не давая им путаться под ногами у просто живых.

...Тётка 'огородница', была как раз из 'очнувшихся', в любое время года она медленно, и на первый взгляд не очень осмысленно бродила внутри ограды своего крошечного садика, выдергивая сорняки и обрывая сухие ветки. Но ни разу не срезав ни одного цветущего бутона, не повредив ни единой кисточки цветов у растрепанных кустов сирени.

И он всегда, когда проходил мимо её дома, делал одно и то же. Останавливался. Очень медленно и осторожно, поднимал свою левую руку, дружелюбно качал ладонью, старясь совершать этот странный ритуал как можно более плавно. Тетка замечая его, в ответ радостно размахивала своими изломанными конечностями. Он и и сам не помнил, с чего именно начался этот странный ритуал, но следовал ему всегда ему неукоснительно... На удачу наверное.

...Хотя и простая вежливость никогда не казалась ему лишней вещью. Даже по отношению к не совсем живым, почти людям...

Все это она проделала и сейчас, отчего Ленка судорожно дернулась, с такой силой вцепившись в него, что они едва устояли на ногах.

Хотя прижиматься к Ленке было так приятно, и это странное полузабытое ощущение мягкого, хорошо пахнущего тепла хотелось продлить подольше, но осторожно придерживая девчонку за талию, он провел ее мимо 'огородницы'. За угол. А потом так же осторожно вёл её дальше по проспекту вперед, метров сто... Ещё двести... Мимо очередного мрачного 'полуживого' в оранжевой робе, бредущего по тротуару собирать бумажки, мимо группы мертвяков которую несколько человек аккуратно перегоняли из очищаемого от неживых обитателей дома, куда то подальше, а потом...

...А потом они вышли на площадь, к 'Кинотеатру'. Наконец то...

Фактически сейчас это был не совсем кинотеатр. Мало общего с тем, что называли этим словом 'До'. Просто случайно уцелевшей огромной рекламной призме из трех экранов, торчавших посреди Центральной площади, нашли применение более умное, чем крутить там басни про 'выгодные' тарифы исчезнувших сотовых операторов или сказки банков, созданных давно сгинувшими лавочниками.

Экраны у призмы починили как смогли, отмыли. Подключили электричество. Оградили бетонными блоками площадку вокруг, чтобы почти-живые не ломали аппаратуру. Подключили беспроводную сеть, пару рабочих компьютеров, принесли мощные колонки из ближайшего концертного зала, вот и всё - и теперь здесь крутили кино. Любое. Превратив всю площадь в кинотеатр. Для всех.

И все жители города, всё 'кино', что уцелело у них на дисках, компьютерах, флэшкартах - тащили сюда. Скидывая на общий диск компьютера. И как оказалось, это кино любили смотреть не только люди, но и 'почти живые' стягивающиеся на площадь со всего города.

...Для мирного сосуществования оказалось достаточным соблюдение немудрённых 'правил', и все жители соблюдали их неукоснительно.

Эти правила жизни нового мире были просты - не душиться резким парфюмом, не делать резких движений, передвигаться медленно или хотя бы спокойно, не распихивая спокойных 'почти-живых', а обходя их стороной. То есть всё, что оказалось необходимым людям для сосуществования с не совсем людьми - нужно было просто не привлекать их внимания, будоража подсознательные рефлексы.

...Ну и ходить по улице желательно было только днем. 'Почти-живые' при этом практически не обращали на обычных живых внимания.

Большая часть из 'почти-живых' со всего города просто стояли часами на Площади, неподвижные, таращась остатками глаз в сверкающие экраны. А агрессивных и совсем безмозглых 'диких', жравших всё подряд вроде бы всех перебили или они исчезли сами - попрятались по дырам на окраинах города, выползая изредка только после заката, в полной темноте. Но после наступления темноты все порядочные люди уже должны были спать. Так что уже можно было перестать их бояться, и жизнь продолжала идти своим чередом...

...теперь самой большой проблемой для желающих 'сходить в кино', было найти на площади для себя местечко поудобнее...

Все пространство площади перед экраном, полностью освобожденное от машин, мусора, стульев, столов, скамеек отдали 'полуживым'. Во время сеансов они забивали всю площадь плотной толпой, медленно топтались на месте, или же так же неторопливо передвигаясь с края на край, словно странное гнилое варево вяло бурлящее в каком-то адском котле. И попав раз на площадь, увидев экраны 'почти-живые' долго не уходили никуда, словно загипнотизированные громкими звуками фильмов, и мелькающими на экране яркими, цветными картинками....

А вот для просто живых отвели всё пространство оставшееся по краю площади, тротуары вдоль стен от уцелевших домов, в разбросанных вокруг подобиях кафешек и магазинчиков - торгующих домашней снедью, остатками добытых запасов из мира 'до'. Здесь можно было перекусить, воды выпить или просто посидеть глядя на экран, на картины ушедшего мира. Владельцы 'заведений' хоть и не одобряли простых сидельцев, но и гонять не гоняли, даже если те, за весь сеанс не покупали ничего, или обходились копеечной чашкой чая.

...Эти площадки-кафешки отгораживали от внимания 'почти-живых' бетонными блоками, дорожными ограждением из стальных труб, и даже переносными клумбами с кустами в человеческий рост - выстроенными подобием простеньких лабиринтов, преодолеть которые полуживые не могли, и топтались вокруг, не обращая внимания на укрытых зеленью живых, просто таращась на экран.

Когда они с Ленкой выбрались на площадь кинотеатра, там как раз заканчивался смутно знакомый боевик, в котором коротко стриженный качок, патлатый увалень и негритянка носились по азиатскому городку, и все взрывалось, разваливалось, горело каким то фантасмагорическим зеленым пламенем. У Ленки не оказалось никаких претензий к выбору места, так что протиснувшись сквозь защитный лабиринт в первую же из 'кафешек', где было свободнее всего, они там и остались. Узнав у девчонки за соседним столиком, что будут показывать дальше, он вопросительно посмотрел на свою бледную спутницу. В ответ пожав плечами, Ленка лишь молча уселась рядом, взяв себе всего только бутылку газированной минералки.

Похоже то, что было названо ему как самая важная причина причина для этой мучительной прогулки - кино, Ленку интересовало сейчас меньше всего. Ему тоже было безразлично, что именно смотреть. Просто в приятный день, приятно было сделать что то хорошее для другого. Настроение что ли ей поднять. Так что из солидарности со своей внезапной спутницей, себе он тоже взял не алкоголь, а простую минералку, но без газа. На этикетке обещали, что вода с 'ароматом лимона', вот только запашок от такого количества 'полуживых' в округе перебивал всё - даже химическую вонь питья в которой нельзя было определить ароматизатор. С лимоном будь он, с апельсином или еще чем.

Запах отбивал все, кроме аппетита. Во всяком случае у него лично. К тому же сам он еще не завтракал, так что к минералке заказал ещё и бутербродов с жареной курицей, на предложение попробовать которые, Ленка истерично затряслась.

-Успокойся...

-Не могу никак, - тоскливо призналась Ленка.

За столиками, в этой зоне для живых посетителей было всего человек пять, большая часть столиков оказалась пуста, и кроме людей не было вообще никого, но проще Ленке от этого не становилось. 'Почти-живые' бродили совсем рядом, отделенные от обедавших только парой бетонных блоков и установленными на них вазонами из которых торчали чахлые кусты, ну и легкими переносными ограждениями заросшими плющом. Такими простенькими растительными ширмами. Никакой колючей проволоки, никаких выступающих частей, которые могли бы повредить остатки плоти. Одни только живые кусты и алюминиевые трубки. Не казавшиеся слишком надежными. И которые совсем не внушали Ленке спокойного отношения к жизни. Даже когда вокруг такая отличная погода...

-А зачем ты вообще сюда пошла? - не особо думая о 'хорошем тоне' и отпив глоток прямо из горлышка, он попытался переключить ленкино внимание на что-то более нейтральное, - Ну раз ты так остро реагируешь на всё вот это?

Она опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом:

-Нужно... Так... Очень... Извини, я просто очень боялась идти сюда одна! Можно... Можно мы просто посидим здесь. Ещё немного...

...Пожав плечами он равнодушно оставил свой вопрос без её ответа. Для него самого, в конце концов, действительно было безразлично, где провести свободное время.

Боевик закончился громким 'бабах', и уступил экран фантастической белиберде, вроде из жанра ужасы, но казавшихся сейчас почти комедией. А их разговор так и не клеился. Дальше на все его слова, она отвечала только односложными фразами, вяло реагируя на попытки вести беседу. В итоге ему это самому надоело, и он сам прекратил болтать, просто жуя и глядя на экран.

...На экране носилась чумазая тетка, за ней пуская слюни носилась какая-то инопланетная тварь. Вроде там еще был кот. Который тоже носился. Короче говоря всем было весело...

Всем, кроме их парочки. Время шло, а Ленку все больше развозило от страха. Она старательно пыталась не глядеть на 'почти-живых' бродящих у самой ширмы, вздрагивая от бормотания мертвых голосов доносившихся и каждого шороха доносящегося из-за ограды.

И этот её страх постепенно перерастал в настоящую панику. Наливая себе очередной бокал минералки она расплескала воду едва удержав стакан в трясущихся руках. Стекло звякало о столик, минералка из бокала щедро плескала вокруг, и похоже попала на бродящих за ширмами 'почти-живых'. И те наконец-то начали проявлять интерес.

Услышав звяканье стекла и плеск, 'почти-живые' останавливались, скапливаясь как раз напротив их столика. Сквозь ограду из бетонных блоков просто так они пройти не могли, но они продолжали толкаться совсем рядом с ними. Давя всем своим весом, сдвигая к бетону более легкие оградки. Раскачивая вазоны с цветами. А потом среди такого количества тел, кто-то из 'почти-живых' все же обнаружил проходы оставленные для живых. И за этим самым сообразительным, на площадку кафешки начали вползать и все остальные.

Они пока ещё не кидались ни на кого, не пытались никого сожрать, они просто толпились, стонали, ныли, шептали что-то протягивая к живым скрюченные руки, цеплялись за их одежду, словно пытались прикоснутся к своей прошлой жизни, оставшейся за горизонтами их умирающей памяти.

...Наверное они действительно просто хотели вспомнить... А Ленка просто 'скисла' окончательно...

В один короткий миг. Разом! И что-то тоненько пискнув, опрокинув стул, она вскочив заметалась между столиков кафе, пытаясь вырваться с площадки. Вместо того, чтобы как все остальные недовольные посетители, застыть на месте - отвернув лица от мертвых рук, терпеливо ждать пока утихнет суматоха. И персонал вытеснит названных посетителей прочь, за ограждение. Это было обыденным занятием, не самым чистым и приятным, но привычным для всех... Нужно было только подождать! Потому смирно сидели все. Одна только Ленка, заплетаясь ногами, пыталась куда-то слепо помчаться, расталкивая 'почти-живых', размахивала руками, невнятно визжа. И от этих беспорядочных метаний возбуждение все больше расходилось кругами среди 'почти-живых', как пищевая лихорадка от запаха крови в стае акул. Движенья 'почти-живых' становились всё более дерганными, некоторые даже начали уже агрессивно шипеть, разевая щербатые рты, шамкая остатками зубов. Все настойчивее цепляя руками Ленку за одежду. А та, совсем потеряв голос, только тихонечко, едва слышно, испуганно и обречено сипела. К счастью это уже было действительно почти беззвучно.

...Похоже их сегодняшняя прогулка закончилась окончательно.

Приобняв девушку за плечи, он тянул Ленку к дверям ведущим в дом, откуда можно было уйти через 'черный ход', но 'почти-живые' настойчиво цеплялись за них, никак не давая добраться до дверей. Он чувствовал судорожную дрожь ее тела, и стараясь действовать осторожно, легонечко, но все более настойчиво подталкивая её ближе, и ближе к стене дома и их спасению, не давая ей метаться. И постепенно полуживые отставали, позволяя ему вести Ленку, хрипящую что-то испуганное, таким же мутным как у 'мертвяков' взглядом таращившую в пространство, не видящую ничего вокруг. Он уже почти довел её до их цели, за стеклом которой недовольные продавщицы корчили им рожи, без малейшего звука, показывая что именно они о них думают. Винить он их не мог. Выдавливать наружу 'почти-живых', пролезших сюда через ограждения, было именно их работой. А вот ему нужно было просто вытащить отсюда Ленку.

И им уже почти удалось пройти в двери кафешки, внутрь помещения, к их спасению. Но что-то мешало им переступить порог. Тянуло назад. Обернувшись он понял в чем дело.

'Почти-живая' девчонка с наполовину обгрызенным лицом и бельмами мертвых глаз, вцепилась в рукав Ленкиного пиджака, не давая сделать ни шага больше. Затягивая их назад на веранду кафе, заполненную 'почти-живыми' уже целиком.

...В первый миг он хотел свернуть мертвячке голову, это было бы проще всего. И кто бы его осудил потом?

Всего один резкий тычок ладонью по челюсти, ближе к шее, единственный резкий удар, направленный снизу вверх, ломающий позвоночник, и остатки мозга перестающие подавать сигналы, и 'почти-живое' тело превращается в окончательно мертвое, которое потом просто сожгут. Это было бы хорошим решением текущей проблемы. Но...

Он и сам не мог бы сказать, что именно сейчас его остановило. И вместо решительного удара, он лишь сильным толчком пихнул 'почти-живую' в грудь, отталкивая ее от Ленки, но хотя отцепится ей все равно не удалось,. Им не хватило самой малости. 'Почти-живая' качнувшись, дернулась, и завыв бросилась на них. И вот сейчас, без всяких вариантов её пришлось бы убить. Или умереть самим...

Но в это момент здоровенный 'почти-живой' вояка, в грязной зеленой камуфляжке торчащий у самых дверей, схватив настырную мертвячку покрепче - притянул деваху к себе, одной рукой удерживая бьющуюся тварь, не давая той броситься на живых, и обломком другой руки впихнул Ленку в коридор, прямо ему в руки.

На какой то миг он встретился глазам с 'почти-живым'... На короткий миг ему показалось будто бы этот 'почти-живой' вояка действительно что-то помнил, осознавал, понимал... Казалось еще немного и кивнув друг другу как старые знакомые... Но он просто смог наконец то захлопнуть дверь в кафе, отрезая шебуршащих мертвецов от Ленки.

...Кажется теперь-то точно удалось выбраться... Он спокойно выдохнул. Теперь можно расслабиться, хотя было немного жаль, что кино он так и не досмотрел, не узнав догнала слюнявая космическая тварюшка ту тетку с котом. А спрашивать об этом, у разозленных официанток было бесполезно.

Девки из кафе визгливо, уже не боясь тревожить 'почти-живых' высказывали им, что они думают про него, про Ленку и вообще про жизнь...Их неудовольствие было ему безразлично, до зевоты. Его больше беспокоило то, что Ленку совсем развезло. Мелкая дрожь истерики трясла её вообще без остановки. Она даже рыдать уже не могла, только жалобно поскуливала, пока он тащил ее на себе до самого дома, затаскивал к себе в квартиру, раздевал, с трудом стаскивая с неё перепачканную 'почти-живыми' одежду...

Что то в её переклинивших мозгах, на короткий миг сработало, заставив очнуться когда он стягивал с нее трусы, и она всхлипывая попыталась отпихнуть его ладошками, и даже пыталась изобразить 'карате', но когда он подхватив ее на руки, усадил в ванную, до нее наверное дошло, что не о том она сейчас думала.

...Включил нагреватель, направил на Ленку тугую струю горячей воды... Почти кипятка. Держал ее так, не давая ей выбраться из ванны, пока она не раскраснелась от жара. И потихоньку её дрожь начала стихать.

Не так сильно как ему хотелось, но все же успокоившись, закутавшаяся в его чистую рубаху, Ленка мелкими глоточками отхлебывала горячий чай, поджав голые ноги, сидя на потертом диване. Рубашка была чистая, Ленка симпатичная, её голые коленки торчавшие наружу очень миленькие, и вся картина веяла таким забытым уютом... Можно было попробовать оставив девчонку на диване, начать её успокаивать. Можно было просто выпихнуть её за дверь, вместе с её невнятными проблемами...

Но вздохнув, он все же решил приступить к выяснению, того чем именно был этот дурацкий поход.

-Ну так теперь то, ты может скажешь, так, хотя бы в общих чертах, зачем тебя вообще понесло в кино?

Она только покорно кивнула головой, и начала бормотать какой-то откровенный бред:

-Меня Лёнчик попросил. Он давно... Давно ко мне клеился... А вчера была вечеринка. Или вроде того. Он полез ко мне, и я ему ногу сломала. Кажется... Я самооборону для женщин преподаю сейчас... А раньше я в прокуратуре работала. Нас учили самообороне. И я машинально. Я не хотела... А он ходить теперь не может, и попросил меня сходить туда, к кинотеатру, чтобы, и там встреться с его связным, кое-что взять. Он сказал, что они все в сопротивлении, они в оппозиции существующему порядку...

...Всё, что она бормотала, это было так похоже на бред! Хотя этого Лёнчика он точно знал. Лёнчик был вполне реален.

Так звали жившего в соседнем подъезде пацанчика, скользкой наружности метросексуала, но с такими честными детскими глазенками. И он был смутно знаком ему по временам 'До'. Что-то вроде связанное со 'свободой непонятно кому', какими то невнятными митингами по 31 числам, вместе с полубезумной старухой-американкой рядившейся снегурочкой...

Но этот Лёнчик и какое то настоящее 'подпольное сопротивление'? Даже тогда, в прошлой жизни, все эти митинги и претензии подобных Лёнчику человечков были откровенным бредом, без следов реальной помощи хоть кому-нибудь. А сейчас? Тайные встречи в условленном месте. Связные... Сопротивление... Ну надо же. Всё это казалось еще более странным, чем весь сегодняшний день.

А Ленка почти перестав реветь, продолжала:

-Он ещё сказал, что если в кино не получиться встретится с его связным, я должна подождать, а потом сходить еще в одно место и там доложить... Просто сказать там, что сам он не может ходить... А я... Я все испортила... Я думала, ну если мы пойдем вместе с кем нибудь, то мне будет не так страшно. Но я все испортила! Я просто не могу быть спокойной когда эти рядом. Я так их боюсь! - она почти шептала, безнадежно глядя в никуда, - Я ничего, ну просто ничего не могу с собой поделать... - и снова начав всхлипывать, она бессильно осела, уткнувшись лицом в подушку.

Улыбнувшись, он натянул одеяло ей на плечи, укутывая потеплее.

-Ну вообще, ты можешь кое-что ещё сделать и ничего ты не испортила. Ты сейчас давай поспи. Отдохни, приди в себя. А туда я сам схожу! Вместо тебя. Ты только скажи куда именно идти...

-Правда? - она снова шмыгнула носом, потирая покрасневшие глаза.

-Зуб даю! - Он был абсолютно серьезен. И поверив, она моментально заснула, будто её выключили из розетки, едва успев пробормотать ему адрес.

...И быть на месте в девятнадцать часов.

Ленка вроде действительно уснула. А вот ему самому ложиться спать, было еще рано. Но уже стоя на улице, он никак не мог сообразить, что же именно сейчас сделать.

...И самое главное, он даже понять не мог - ну зачем он за это всё взялся?

Врать Ленке он даже не думал. Сходить куда её посылали, действительно было нужно. Хотя бы для того, чтобы просто поглядеть, что там, да как. Ну и вообще... Интересно же... Оппозиция 'существующему порядку'. Было похоже, что если человек не хочет работать, даже зомби-апокалипсис будет бессилен.

Хотя проще, наверное, можно было-бы сперва заглянуть к этому Лёнчику. Вот зайти в гости и всё тут - по соседски. Пообщаться, ну или вроде того. А может и сигареткой угоститься - свои он оказывается дома забыл, взяв из всего 'рабочего' набора только зажигалку и пистолет. Но дверь квартиры 'оппозиционных' соседей ему никто не открыл. Может действительно никого дома не было, а может 'просто так'... Поэтому визит к соседям пришлось отложить.

...Сходив для начала, по названому Ленкой адресу.

Идти в нужное место пришлось долго, через весь город, он едва не опоздал - оказавшись там всего за полчаса до назначенного срока. И обнаружил, что 'оплот сопротивления старого мира' - действительно существует! Но в новом мире он был ничем не примечательным тупиком. И даже не в аллегорическом смысле.

Указанная улица оказалась коротенькой, всего из двух домом, стоявших почти на границе того пространства, где кончался жилой город и начинались старые промышленные зоны. Из этих двух домов остался целым только один, самый дальний, как раз нужный ему номер третий. Издалека в нем не было ничего примечательного - двухэтажный кирпичный барак столетней постройки, на один подъезд, и максимум на шесть квартир. Без балконов... Выцветший, с осыпающейся штукатуркой стен, из которых вываливались кирпичи. А от номера первого остался только выгоревший кирпичный остов, зарастающий кустами жимолости и пышными лопухами.

...Вместо чётных номеров по улице тянулся бетонный забор завода. А еще дальше по улице, на железнодорожных путях ведущих в ржавые заводские дебри, застыл товарный поезд, перегородивший дорогу и превративший улицу в вечный тупик.

Вагоны, забор и дом... Вот и всё, что было тут интересного. Этот заброшенный район не был нужен никому - селиться здесь не было смысла, завод не работал, и восстанавливать его не собирались, и никто не стал бы возиться с расчисткой дороги, освобождая проезд по улице дальше в промзону.

В общем место это, действительно было не совсем подходящее - для подпольщиков и прочих 'революционеров' точно. Лист хорошо прячется в лесу, а заговорщикам лучше прятаться в городской толпе. Но вовсе не там, где кроме прячущихся никого не будет. Это все так походило на нелепый, жестокий розыгрыш, устроенный несчастной девчонке. Зная о ее страхах, послать её в глухомань, на окраину, трястись до усрачки от страха, в одиночестве...Или же не в одиночестве?

...Домик номер три на первый взгляд, издалека, казался необитаемым. Совсем заброшенным... Хотя что-то в его виде никак не давало ему покоя.

В его сегодняшней жизни осторожность, как и вежливость, не казалась ему бесполезным трудом, поэтому он решил разглядеть дом поближе, но не шагая по дороге, как любой честный человек, а обойдя все эти руины далеко стороной, по кустам. И пробираясь через колючие заросли он много раз успел порадоваться тому, что в этом мире все ещё не существовало растений зомби. Иначе быть бы ему сожранным...

...Кустарник оказался слишком колючим и цепким. И его оказалось очень много.

Но выбравшись из зарослей, протиснувшись под грязным ржавым составом, и оказавшись с тыльной стороны дома, он убедился в необходимости всех своих жертв. В этом, казавшемся пустом доме, явно кто-то жил. Дом определенно был заселенным. И скорее всего не совсем обычными людьми, уж больно старательно они делали вид, что их домик пуст.

Окна первого этажа, забранные разномастным кирпичом, и даже не замазанные штукатуркой, сейчас это не было чем-то странным, как и металлические двери, или входы в подъезд огороженный клеткой. Все это были привычные признаки обитаемого жилья. Обитаемого сейчас или когда-то. Но вот других следов жизни не было видно вообще, вокруг дома не нашлось даже следов привычного для живых огородика... Ни каких явных признаков, что здесь кто-то живет.

Хотя со стороны дома едва ощутимо пахло пищей. Да ещё и окна второго этажа оказались обманкой. Это он заметил совершенно случайно, сменив позицию, и солнечный луч заходящего солнца, на короткий миг пробил пыльную поверхность оконного стекла, показав за деревянными рамами кирпич наглухо заложенных оконных проемов. Мера в качестве безопасности, как бессмысленная, так и опасная...

Больше ничего подозрительного не нашлось... Вот разве, что ещё пара камер наблюдения. Оказались они довольно старомодными, массивными и не слишком умело установленными, но любой человек идущий из города вряд ли обратил на них внимание - с той стороны их прикрывали неуклюже навешенные пучки травы и ветки. Зато когда ты подбирался к домику со стороны мертвого состава, белый металл их массивных корпусов, на красных кирпичах стены, был заметен просто замечательно. Одна камера смотрела на дорогу, вторая висела над подъездом - показывая засевшим в доме кто именно ломится к ним в дверь.

...И от всего этого, он был уверен, что обитатели таинственного дома, увидев на пороге незваного мужика - не захотят познакомиться с гостем поближе. Но ему внутрь попасть хотелось всё сильнее.

Осталась одна мелочь - сообразить, ну как именно это сделать-то? Окна наглухо заложенные кирпичом. Стальная дверь, которую не выбить ударом ноги. Массивная клетка, из толстой арматуры у подъезда. Домик-то действительно оказался настоящей крепостью. Рассчитанной на атаку не только 'почти-живых'. Было похоже, что окопались здесь настоящие любители уединения. И тихо, без лишнего шума попасть внутрь незваному гостю будет не очень просто.

Несколько минут он всерьез раздумывал, не попробовать ли снять шифер с крыши, чтоб войти в дом через чердак. Но где гарантия, что с чердака получится попасть в жилые помещения... Да и кто знает, нет ли и внутри дома камер... Или не менее эффективных средств от посетителей. Тех же простеньких мин-растяжек, которые сейчас из обычной ручной гранаты делались за пару минут даже простым любителем.

Стремительно темнело, и пора было решиться хоть на что-то. Если бы не камеры наблюдения можно было бы попробовать тихо вскрыть решетку и дверь ведущие в дом. Или же лучше будет вернуться сюда позднее, вооружившись и с подкрепление? И чтобы у засевших в доме не возникло мысли сопротивляться, пройти прямо под этими камерами?

...Он довольно улыбнулся... Камеры, камеры, камеры... А может именно они помогут ему попасть внутрь, и прямо сейчас.

Эта внезапная идея была не самой изощренной, но вполне осуществимой доступными средствами, и пожалуй это было самое практичное решение из всего, что было возможно прямо сейчас. Вполне вероятно, что обитатели дома дорожащие своими тайнами, но поставившие всего две камеры, как можно скорее выберутся наружу выяснить почему одна из камер перестала работать.

Оставалось только решить какой именно из двух ему необходимо заняться. Были равные шансы на то, что они кинутся смотреть, что случилось к любой из них, и такие же шансы были на то, что они вообще не вылезут. Впрочем плевое дело. Он просто подкинул монетку.

...Монетка подсказала ему портить камеру на подъезде.

Вот именно этим он и занялся, не производя особого шума пытаясь отодрать камеру от стены. Неловко свесившись с навеса над подъездом, но ловко не попав в объектив, он просто подпалил шнур идущий от камеры в дом. Вот и всё! Зажигалка почти сразу перегрелась, обжигая пальцы, но работу свою она сделала. Оплетка кабеля камеры наблюдения, у самого входа в корпус полностью сгорела, закоптив металл, и вышла почти полная имитация короткого замыкания. А неповрежденную слабым огнем жилу самого кабеля, он обломил руками.

...И эта идея действительно сработала. Натужно скрипнув, дверь ведущая в странный дом открылась.

Внутри громко переругивались, лениво выясняя кому идти смотреть, что случилось. Ругались громко, хорошо слышно, но вяло и безыскусно. Кто победил осталось пока непонятно, но 'проигравшим' оказался светловолосый, тощий и прыщавый пацанчик, коротко стриженный почти 'под ноль'. С расплывающимися синими татухами, мелькавшими под грязной майкой 'алкашкой'.

...Бывший 'зек' что ли? Или простой 'гопник'?

Найдя на стене пятно копоти и обугленный кабель камеры, пацанчик, всё так же однообразно и скучно матерился минут пять, проорав наконец внутрь дома,

-Слышь... Тут это... Гавно это китайское, оно бля походу конкретно, бля, каратнуло, чо делать та?

-Чо, чо... - доносившееся из за дверей позвякивание стекла и булькание на миг затихло, - сымай быстро и тащи сюда. Чо бля тупишь. Нет времени возиться на виду, щас вот-вот должна появится девка, которую Лёнчик обещал пригнать. Или чо Лёнчик передумал и в одну харю решил с ней развлечься?

-Неа. Он базарил типа, что он эту сучонку по взрослому наказать хочет. Как следует. Так что эта овца стопудово придет. Он ей чойто там насыпал, чо типа мы тут партизаны, бля! - громкий гогот из глубины дома, оборвал тираду 'Тощего'.

-Это да. Лёнчик умеет бабам по ушам ездить. И с понятиями пацан, всегда с корешами поделится!

Уродцы ржали. А ему стало скучно. Все было как всегда. Всё было привычно, никаких заговоров или революций, лишь примитивная проза жизни, да ещё и написанная вульгарным языком...

...Кто-то там далеко и очень давно, говорил, что мол война не меняется. Ерунда. Это люди всегда одинаковые. Всегда и везде. Есть хорошие, есть обычные. И всегда будет дерьмо умудряющееся выплыть из любых бед.

Он аккуратно спрыгнул с козырька подъезда вниз, старясь делать всё как можно тише, но 'Тощий' вскинулся - может услышал, а может почувствовал неладное. Но сделать пацанчик всё равно уже ничего не успел. Короткий удар кулаком по лбу выбил из пацанчика дух, и неловко размахивая своими лапешками 'Тощий' осел, осоловело пытаясь сфокусировать глаза. Второй удар по скуле, успокоил 'гопоту' окончательно.

Не особенно церемонясь он сорвал камеру, и оторвав остаток кабеля, до самой стены, скрутил пацанчику руки, затянув на его тощей шее петлю-удавку, плотно примотав уродца к решетке подъезда. Рот ему заткнул его же майкой, оторвав кусок почище. Не заботясь о пленном, а просто побрезговав касаться голыми руками его заляпанного 'шмотья'.

-Ты ведь будешь сидеть тихо? Не хочешь чтобы тебя услышали те, кому не надо? - улыбаясь спрашивал он приходящего в сознание 'Тощего', и для убедительности давя пацанчику пальцем на вытаращенный, и еще здоровый, глаз, - Ты ведь не хочешь стать чьим нибудь ужином?

Время шло к ночи - к тому времени суток, когда даже самый соображающий из 'почти-живых' мог просто сбрендить без света, не говоря уже про вполне реальную возможность встретить здесь, на окраине, в зарослях промзоны недобитого 'дикого', и 'Тощий' понимая это, отчаянно мотал головой, соглашаясь с ним, но боясь даже пикнуть, пока он не скрылся в дверях дома.

Второй оказавшийся в доме - он же оказался и последним. Этот был намного старше 'Тощего', и скорее не тощий, а просто 'Жилистый'. И вот этот точно был зеком, весь расписанный церквями, голыми бабами и прочей невнятной 'живописью' - от корявых ног, торчащих из засаленных трусов, и по самую шею. Он в отличи от подельника, точно что-то услышал, он даже попробовал встретить его самодельным шилом, метя прямо в живот. Но скис этот 'Жилистый' так же быстро, получив удар ногой, и короткий удар в лоб той самой, предусмотрительно захваченной, камерой наблюдения. Привязывая 'Жилистого' к стулу, пришлось как следует постараться, на него ушло два удлинителя электропроводов, половина мотка липкой ленты и шнур бесцеремонно отрезанный от вентилятора. Вытаращив глаза, быстро пришедший в себя 'Жилистый', выл сквозь кляп что-то невнятное, но видимо очень грозное.

Выл он до тех пор, пока не получил по голове еще раз. Не выдержав удара камера наконец-то развалилась, рассыпаясь кусками корпуса и пыльной электроники. Но зато 'Жилистый' вроде заткнулся, давая ему возможность спокойно и без суеты осмотреться куда же именно он попал.

Эта комната служила разрисованной парочке пунктом наблюдения. Она же похоже была и местом для жилья, и для жратвы... Сортиром, судя по запахам, было что-то ещё, где-то там, ещё дальше, за второй дверью.

А здесь были две раскладушки, ряды пустых бутылок, остатки дешевых 'бомж-пакетов' из сухой лапши, какие то бумаги, принтерные распечатки, россыпи компьютерных дисков с рукописными записками под крышками, вроде это были какие то адреса.

Еще в комнате висели штук десять разномастных экранов, в углу притаился принтер подключенный к грязно-серому блоку компьютера. Один из экранов экранов показывал улицу, еще один черный, видимо на него и выводила изображение камера над подъездом. Третий экран показывал какой текст набиравшийся в редакторе. А все остальное использовалось для наблюдение за внутренности дома. Он ждал несколько минут вглядываясь в нечеткие изображения на мониторах. Ни малейшего движения, похоже никого кроме этой парочки здесь не было. И вздохнув поглубже он шагнул за порог комнаты... Чтобы увидеть, что именно там было дальше, в доме...

...Ну, что-то в этом роде он и предполагал.

Несколько квартир первого этажа объединили в одну, снеся все внутренние стены между квартирами и комнатами. Оставив лишь несущие столбы. Превратив получившийся ангар в грязное и вонючее подобие сексодрома. А чем еще могло оказаться это место? С огромной, круглой кроватью торчащей на самом виду, видеокамерами расставленными повсюду, разномастными светильниками на карнизах и потолке. Были еще кнуты, палки, щипцы развешанные по стенам. Презервативы разбросанные повсюду, шприцы, пустые бутылки из под алкоголя... Всё это было слишком заметно...

А вот шорох, или что то больше похожее на сдавленное бульканье, он услышал не сразу, и только вглядевшись в полумрак он понял, как сильно он ошибался. В доме было трое 'существ'. Два простых, обычных урода. И ещё было 'это'...

У стены этого мерзкого сексодрома, прикованный к одной из колонн, на цепи сидел 'дикий'. Самый настоящий. И не заметить его вовремя, стало бы самой большой ошибкой за весь сегодняшний день, окажись он к нему чуть ближе.

Туша мертвяка лоснилась от гноя и сукровицы из бесконечных язв, разбухший серый урод вяло шевелился возле своего столба, сонный и ленивый. Сидящие на цепи килограмм двести веса, умноженные на дикую злобу, нечувствительность к повреждениям. Абсолютная зараза.

...Он выглядел таким... Откормленным... Сонным... Почти безобидным...

Но уже в следующий миг, почувствовав живого, дремавший 'дикий' утробно рыкнул, вскинув обрюзгшую морду и рванулся вперед! Казалось он непременно вцепится ему в горло, и да - он почти достал его, обдав вонью тухлого мяса, но цепи натянувшись выдержали рывок, отбросив тварь назад к столбу. А мертвяк не чувствуя ни боли, ни сомнений снова вскочил. Рыча и размахивая лапами снова кинулся вперёд. Но в этот раз он сам был уже полностью готов. Щелкнул выстрел, мертвяка отшвырнуло назад. В это раз насовсем. Тело его еще дергалось смердя, но утратив связь остатков сгнившего мозга с телом, этот упырь превратился просто в отвратительную тушу. А ему наконец-то удалось разглядеть что там было, дальше в этом ангаре, за спиной затихшего мертвяка.

Кандалы и цепи с ошейниками закрепленные на стене, слишком высоко для животных, разбросанные грязные тарелки с пластиковыми ложками. Ему показалось, что он разглядел там женские туфли, какие-то тряпки, темные пятна на стенах. Но он не пошел разглядывать подробности. В этом не было нужды. Он вернулся назад, в комнату наблюдения.

Увидев его лицо 'Жилистый' сразу растерявший свой пыл побледнел, что-то блея сквозь липкую ленту на рту, и отчаянно мотал башкой. До тех пор, пока он не подошел так близко, чтобы прижать поплотнее пистолет ко лбу 'Жилистого', и выстрелить.

...'Минус один...'

Так же неторопливо он вышел во двор. Разумеется, при открытых дверях, 'Тощий' хорошо слышал выстрелы, и сейчас дергался, пытаясь освободиться, и ему это почти удалось. Но 'почти', это не в счёт.

...'Минус два...'

Вернувшись в наблюдательную, не глядя вытащил из кучи пару помеченных дисков, открыл дисковод компьютера, уложил диск в лоток. Нашел его содержимое в файловом менеджере.

...Видеофайлы.

Запустил просмотр записанного фильма... Он уже совершенно точно знал, что именно будет на дисках. И оттого, что оказался прав, ему стало лишь хуже.

Все эти диски... Их была такая здоровенная куча. Запечатанные в пакеты с недописанными адресами и ценами, или уже уложенные в коробки и полностью готовые к отправке, их были не десятки, а сотни... На всех дисках фильмы - в которых - женщины, мужчины, дети, взрослые, светлые, темные. Привязанные к огромной кровати 'сексодрома', в наручниках, в цепях, кричащие от боли и страха.

Еще были 'Тощий', 'Жилистый', и тот самый 'метросексуальный' революционер Лёнчик...

Еще какие-то незнакомые мужики и бабы.

Пьяные, довольные, хохочущие, весёлые.

Один, двое, трое...

Кнуты, палки, бутылки, электрошок...

А заканчивалось всё одинаково - 'диким'... Навалившимся на истерзанных жертв веселья, рвущего их прямо на постели, дергающимся в омерзительной пародии на совокупление, под истошные вопли разрываемых им жертв.

...Омерзение.

Горячая желчь липким комком качнулась в груди. Тошноту удалось побороть, но на мгновение, он пожалел, что двух убитых им выродков нельзя прикончить снова. Снова оживить их, и бросить на улице, чтобы к утру от них остались только обглоданные кости.

...Но не судьба.

Он просто спихнул тело обмочившегося 'Жилистого' со стула, брезгливо прикрыв бумагами мокрое пятно. Открытый файл обнаруженный на одном из мониторов, оказался примитивной таблицей с набранными адресами, фамилиями, цифрами, видимо это и были клиенты мерзотного кинотеатра? Файл он сохранил, без угрызений совести присвоив флэшку, найденную в бумагах. И вот на этом, вот это кино закончилось... Можно было идти домой.

И домой он добрался уже без всяких приключений. Уже стемнело совсем, и была уже половина второго нового дня. Но всё ещё ночь. И небо всё в звездах... Весна... Свежий воздух... Хорошо...

И к своему соседу Лёнчику, он все же заглянул ещё разок. Дверь ему снова не открыли, но в этот раз он не соблюдал никаких правил приличия, и проявив простую настойчивость, смог зайти туда, где его не хотели видеть. Только здесь дел не хватило даже на короткую историю. Так. Всего пара слов.

...'Минус три...'

Поднявшись к себе, он обнаружил, что Ленка крепко спит. Похоже окончательно успокоившись, без стонов, без всхлипов, обиженно сопя во сне. Стараясь не разбудить девчонку, он включил ноутбук, воткнул 'трофейную' флэшку, открыл 'трофейный' файл. Это действительно оказалось таблица-список с адресами, фамилиями, суммами оплаты, и даже историей всех предыдущих заказов и пожеланиями 'киноманов'.

Включив сортировку по адресам он нашел, в одном только их городе, не меньше сотни получателей тошнотворной 'продукции'. Очень похоже, что дел на этой неделе, будет невпроворот. И как следует отдохнуть ещё разок, получиться не скоро.

Но... Что поделать, новая жизнь, новые реальности. Кто-то работает на огородах, готовит еду, обслуживает электростанции, делает кинотеатры, пасет почти-живых...

...А кто то убирает грязь. Работа как работа.