Ронина Алена Алексеевна : другие произведения.

Кто плачет последним

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Она обычная студентка. Родители умерли давно, оставив ей квартиру и лучшего друга. Справится ли она с бунтом организма и одиночеством в большом городе? Моя первая книга. Главная героиня пережила вместе со мной этот год, помогая справиться с моей болезнью и прочими трудностями. Мы с ней очень похожи, поэтому я желаю ей счастья. Спасибо Вам, если вы не покинули мою страницу!)
  ПРОЛОГ:
  Неизвестный
  
  Но минули блаженства дни:
  Я, одинокий, как в изгнанье,
  Здесь буду находить одни
  Бесплодные воспоминанья...
  
  "Она ангел, - подумал юноша, - ангел во плоти. Как она грациозна, красива, мила и обаятельна."
  
  Он в очередной раз сидел в кафе напротив университета, где она училась. Каждое утро он приходил туда в одно и то же время, чтобы проводить её на занятия, каждый обед он встречал её с лекций, но никогда не решался подойти, лишь смотрел на нее. Он думал:
  "Боже, она слишком красива, чтобы обратить на меня внимание, я не достоин её."
  
  Возможно, он был слишком закомплексован и застенчив для своего возраста, но когда он смотрел на нее, сердце замирало, а глаза жадно ловили каждое её движение.
  Хотя, эта девушка и вправду заслуживала внимания, но, посмотрев в её сторону, сложно было заметить толпы поклонников. Она одиноко приближалась к массивной двери университета, утрамбовывая пыль своими белыми конверсами. Золотисто-белые волосы прекрасно гармонировали с голубыми глазами, полными грусти и тоски. Юноша редко видел её в чьей-то компании, но знал, что друзья у нее имелись. Он сам не был с нею знаком, но все равно наблюдал её перемещения, читая, а точнее прикрываясь, газетой.
  Мгновенная мысль, и она остановилась, так и не дойдя до входа, застыла и медленно опустилась на скамью, занятая какими-то размышлениями. Заинтересованный молодой человек, сидевший за столиком в кафе напротив, сочувственно смотрел на нее, так как лицо девушки помрачнело, но потом она забавно наморщила лобик, вскочила и со всех ног понеслась к зданию.
  Дверь за ней тяжело захлопнулась, грохотом напугав прохожих. С каждой секундой улица становилась все загруженнее и люднее, машины, велосипеды и, наконец, люди сновали во всех направлениях. Стало шумно: водители сигналили, велосипедисты щелкали звоночками, что было вполне объяснимо, ведь кафе располагалось на Пикадилли-стрит, одной из самых загруженных улиц Лондона.
  К столику подошла молодая, симпатичная официантка с чашкой кофе. Водрузив ее на стол, она прощебетала:
  "Ваш кофе. Желаете еще чего-нибудь?"
  "Нет. Спасибо. Сколько я должен?"
  "Два с половиной фунта," - промолвила она. Девушка даже не успела отвернуться, как юноша отхлебнул немного кофе и стремительно направился прочь, оставив щедрые чаевые. На улице, как всегда было сыро и моросил дождь, но никого, кроме приезжих это не смущало- лондонцы с рождения привыкли к слякоти, к серым тонам своего города.
  Молодой человек вышел из кафе, легко перешел дорогу, а затем направился к той же самой двери, в которую еще каких-то пять минут назад вошла девушка. Юноша остановился у самого входа, нервно огляделся и скрылся за могучими дубовыми дверями старого университета.
  Никто из прохожих не заметил этого маленького инцидента, произошедшего в огромном городе, среди тысячи людей. Никто не заинтересовался этими молодыми людьми, никому не было дела до чужих проблем, у каждого были свои дела, заботы, хлопоты. И только старинный университет возвышался над городом, поражая туристов и умиротворяя горожан, олицетворяя спокойствие и могущество.
  
  
  
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ:
  Вечное одиночество
  
  Британки зимне-холодны,
  И если лица их прекрасны,
  Зато уста их ледяны
  И на привет уста безгласны;
  Но Юга пламенная дочь,
  Испанка, рождена для страсти -
  И чар ее не превозмочь,
  И не любить ее - нет власти.
  
  Хелен открыла глаза, первый солнечный лучик нежно щекотал живот. Она сонно что-то пробормотала и накрылась одеялом с головой. Девушка знала, что ровно через минуту прозвенит будильник, и ей придётся вставать, одеваться и идти через весь город, мокрой от дождя. А можно было бы остаться дома, долго нежиться в теплой кровати, пить горячий чай и смотреть Animal planet. А еще, можно пойти в кафе, там...
  ...и её сладкие мечты прервал будильник. От резкого звука проснулась не только Хелен, но и кот, спавший на кухне. Он сразу же рванулся к хозяйке, умоляя о завтраке.
  Заспанная Хелен нехотя встала и устало поплелась в сторону ванной. В зеркале было ясно видно белое лицо с темными мешками под глазами. Честно говоря, она всегда очень нетребовательно относилась к своей внешности, не считала себя привлекательной, а ведь была очень даже симпатичной. Даже в простой розово-белой пижаме она была красавицей. Волосы Хелен стоит отдельно упомянуть, так как они по праву считались её визитной карточкой, хоть и не совсем длинные, чуть доходили до лопаток, они имели очень редкий белый оттенок, но седыми не выглядели; от волос будто исходило свечение, создавая доброе, светлое чувство. При всех качествах и прекрасной внешности Хелен не имела молодого человека, а из особей мужского пола близка была лишь со своим другом, Робом. Его она знала с самого раннего детства, вместе пошли в детский сад и школу, а вот теперь еще и в один университет решили поступить. Хелен знала, что Роб никогда не имел влечения к культуре древнего мира и истории, но прекрасно понимала, что он последует за ней везде, он был самым настоящим и преданным другом.
  "Мало времени," - сказала Хелен, и уже через полчаса девушка уверенным шагом направлялась к метро.
  До начала лекций оставалось совсем мало времени, девушка уже миновала улицу и подходила к дверям, как вдруг что-то, а точнее кто-то, её остановил. Это был мужской голос.
  "Хелена, дочь моя..." - голос прервался, в испуге Хелен опустилась на лавочку, но, вспомнив о занятиях, она моментально вскочила и продолжила свой путь.
  Весь день шел как-то наперекосяк, её спрашивали о том, чего она не знала, она смущалась, запиналась, а ещё очень сильно болела голова, буквально раскалывалась. Хелен была сильно напугана, даже не понимала, от чего. Любой человек бы подумал, что кто-то просто пошутил, и не придал бы никакого значения случившемуся.
  После окончания последнего занятия все студенты шумной толпой покинули класс, и каждый направился по своим делам. Хелен немного замешкалась и вышла последней, в коридоре ждал Роб:
  
  "У тебя все в порядке, Хелен? Ты какая-то сегодня напряженная, что-то случилось?"
  "Все нормально, просто сегодня голова болит," - скороговоркой ответила Хелен.
  Робу никогда не нравилось, когда она так отвечала "все нормально" или "все о'кей", так как эти слова просто кричали: "Роббин, мне так плохо, меня все ненавидят, и, вообще, я одна-одинешенька, никомуненужная". Роб всегда прекрасно понимал свою подругу, он знал, как ей было тяжело, грустно и тоскливо после потери родителей, которые погибли после крушения самолёта всего лишь год назад. Но Хелен как ни в чем не бывало продолжала жить в их старой квартире. Парень не переставал поражаться её силе и мужеству, поэтому всячески поддерживал.
  
  "Ты не голодна?" -участливо поинтересовался Роб, беря её за руку.
  "Нет," - ответила она, все больше и больше бледнея.
  "Хелена, ты до сих пор не научилась врать! Наверное, как всегда только кофе выпила! Быстро пошли в кафе! На одном кофеине и сладостях ты долго не протянешь!" - по-отечески заботливо сказал юноша и потянул Хелен к выходу.
  
  Дождя уже не наблюдалось, небо снова было ясным, и даже солнце немного припекало, вот она- переменчивость английского климата. Молодой человек галантно отворил дверь кофейни, чтобы пропустить вперед девушку. Они вошли внутрь и заняли симпатичный деревянный столик у окна, которое, к слову, выходило прямиком на Пикадилли-стрит. Девушка явно не была голодна, но от чашки чая и салата не стала отказываться при юноше. Он тоже что-то заказал и укоризненно произнес:
  
  "Если не съешь хотя бы половину моего сэндвича, обед я не засчитаю!"
  "Ладно, уговорил," - покорно ответила девушка.
  "Хелен, что с тобой вообще сегодня происходит? Вроде вчера все было нормально. Может ты просто не выспалась? Согласен, вечеринка у Кати серьезно затянулась, но я же видел, что ты ушла раньше десяти."
  "Сколько мне тебе раз повторять, что у меня все нормально. Просто немного болит голова, и ничего со мной не случалось."
  "Ладно. Не хочешь говорить- не надо, в конце концов я же мужчина и, видимо, не пойму тебя."
  "Роб, милый, не обижайся. У меня правда все отлично. Ты лучше расскажи, как вчера кончилась вечеринка, я ушла, когда Пол встал на стол, чтобы запустить фонарики в небо..."
  
  Девушка что-то еще продолжала говорить, но он уже не слушал. В голове застряли слова "Роб, милый, не обижайся", он вдруг понял, что дороже Хелен у него никого не было, ведь она была ему почти сестрой. Нет, даже больше чем "почти сестра", она и была ему сестрой.
  Улыбнувшись, молодой человек принялся рассказывать о событиях вчерашнего вечера во всех красках и подробностях, шутил и сильно жестикулировал.
  
  За окном уже давно стемнело, на небе виднелись темные, почти чёрные, тучи. Хелен сидела на широком кирпичном подоконнике, взгляд был устремлён куда-то вдаль, но по правде не имел точной цели. Девушка была глубоко увлечена своими размышлениями. Она уже несколько часов сидела в одном и том же положении, откинув грустные мысли прочь, она очнулась и бесшумно спрыгнула на пол. Руки рефлекторно потянулись к кофе машине, налили воды, заправили капсулу, поставили чашку, девушка повернулась и оказалась прямо лицом к огромному шкафу, полностью наполненному книгами. На самых верхних полках стояли толстые фолианты, явно научные книги, чуть пониже располагались классические произведения и женские романы, совсем внизу можно было найти современную фантастику. Немного подумав, Хелен посмотрела на полку средневековых романов, затем закрыла глаза, тонкие пальцы пробежались по грубым переплетам и мгновенно вытащили книгу. Хелен открыла глаза, в руках она держала сборник стихов, это был Байрон, великий представитель новых английских романтиков, правда стихи носили грустный или эгоистичный характер.
  
  Почти каждый вечер она сидела здесь, читая при свете торшера. Улица была темной, фонарь давно перегорел, поэтому окно Хелен было отлично видно, ровно так же, как и её миниатюрную фигурку. Молодой человек в длинном пальто стоял, прислонившись в стене дома напротив, взгляд его был устремлен ровно на это окно.
  
  "Как одинокая гробница
  Вниманье путника зовет,
  Так эта бледная страница
  Пусть милый взор твой привлечет.
  И если после многих лет
  Прочтешь ты, как мечтал поэт,
  И вспомнишь, как тебя..."
  -что-то отвлекло её размеренное чтение, Хелен оторвала взгляд от книги, заметила фигуру, стоящую внизу.
  "... любил он,
  То думай, что его уж нет,
  Что сердце здесь похоронил он."
  
  Хелен снова посмотрела за окно, но там уже никого не было.
  "Как грустно, но почему же так грустно, почему столько боли и печали?" - но никто не ответил ей на этот вопрос, хоть он и был риторическим.
  
  Как дерево благоухая,
  Прекрасней цветущих ветвей,
  Сияешь, Гайдэ молодая,
  Ты юной душою своей
  
  Любой отравляет напиток
  Цикуты безжалостный сок.
  Меня он избавит от пыток -
  Как сладок мне яда глоток!
  
  Я плачу, тебя умоляя:
  Вернись и останься со мной!
  Ужель не увижу тебя я?
  Так двери гробницы открой!
  
  В победе уверена скорой,
  В меня ты метнула копье.
  Копьем беспощадного взора
  Ты сердце пронзила мое.
  
  Одной лишь улыбкой своею
  Могла бы спасти меня ты.
  Надежду я в сердце лелею,
  Но сбудутся ль эти мечты?
  
  Хелен снова читала, читала, читала пока глаза начали слипаться, пока не перестала различать реальность и сон.
  
  Она уже была в длинном платье, шла по саду. Аромат цветов сводил её с ума, еще шаг, и она летит в пропасть, ей не страшно, в животе какое-то странное ощущение. Её платье уже почти коснулось земли, она закрыла глаза, Хелен почувствовала еще что-то странное и поняла, что летит, летит высоко в небо, летит среди облаков. Из неба возник голос: "Хелен, дочь моя...
  
  ***
  
  Затекшие суставы ужасно болели и тянули, но размять их было невозможно, Хелен спала. Сна не было, вокруг была сплошная темнота, никаких звуков, событий, словно её с головой накрыла вода. Она попыталась открыть глаза, но тщетно- на веках будто лежали пудовые гири. Что-то громкое ворвалось в мозг, она испугалась и конвульсивно дернулась, открыла глаза и поняла, что сидит на том же подоконнике. Книга лежала на полу, Хелен спрыгнула вниз и опустилась на колени, чтобы подобрать сборник.
  На часах было 6:30, пришлось идти в ванную. Как это часто бывает утром, глаза устало смотрели в одну точку и их невозможно было оторвать, но ледяная струя быстро привела девушку в сознание. В судороге она сжалась, задержала дыхание и почувствовала, как мурашки побежали по всему телу. Хелен застыла, вернувшись ко вчерашним страхам, вспомнилась строчка: "Надежду я в сердце лелею, но сбудутся ль эти мечты?", но она быстро мотнула головой, чтобы откинуть грустные мысли.
  На простой лондонской улице было как всегда сыро и зябко, дверь подъезда распахнулась - Хелен торопилась на учебу. Но на пути было препятствие, в которое она, разумеется, врезалась.
  
  "Эй, полегче! - раздался знакомый голос.- Если ты хотела избавиться от меня, то выбрала не очень эффективный способ!" - засмеялся Роб.
  "Прости, я не заметила тебя, задумалась."
  "Видно ты сильно обеспокоена, раз не заметила своего лучшего друга, поэтому повторю свой вопрос: у тебя точно все в порядке?"
  "Роб, повторяю! У меня все отлично, но если еще раз спросишь, я поколочу тебя!"
  "Ладно, беру свои слова обратно. Какие планы на сегодня? Только не говори, что ты сейчас так в универ торопишься."
  "Ну ты прямо экстрасенс! Как же ты догадался, что я рано утром иду в университет, в котором уже два года учусь?!"
  "Сарказм...понятно. Просто я подумал, что ты слишком скучно живешь и решил предложить сходить куда-нибудь, не знал как предложить. Хотя, ты вряд ли согласишься."
  "Негодяй, вот знаешь ты, как меня заинтересовать, и понимаешь, что я все наоборот делаю. Куда ты там хотел сходить?" - наморщилась Хелен.
  "Ну я еще не думал, - заёрзал парень. - Кажется сегодня новый клуб открывается, можно сходить на разведку."
  "Только не говори, что ты это придумал сейчас, я прекрасно знаю тебя. Купил билеты? Во сколько начинается? Есть дресскод? Мы одни..." - Хелен пришлось прерваться, так как Роб не был готов к тому потоку вопросов.
  "Тише, тише. Да, каюсь, билеты купил, но всего остального я не запомнил, думал ты не захочешь идти. И вообще, ты же не любишь вечеринки, что на тебя нашло?" - изумленно спросил он.
  "Ничего странного не произошло, просто решила развеяться и отдохнуть в прекрасной компании," - отшутилась Хелен. Ей не хотелось никому говорить про свою депрессию и глюки, особенно Робу, ведь он так за нее волнуется, особенно после смерти родителей. Она посмотрела на юношу, он что-то пытался найти в недрах своего мобильника.
  "Бинго! Я нашел, начало сегодня в 9 вечера. Дресскод: только белая одежда- все."
  "Отлично! Тогда зайдешь за мной в половину девятого."
  "Нет! - прервал её Роб. - Ты не пойдешь в университет, потому что сейчас мы идем в торговый центр покупать одежду, соответствующую вечеринке."
  "Ладно, уговорил. Пошли," - они направились к ближайшему центру.
  
  Хелен редко бывала в подобных местах, так как не питала страсти к вещам и их покупкам, но сегодня Робу невозможно было перечить, он твердо решил провести восстановительную антидепрессивную шоппинг терапию. Парень настойчиво заводил её во все магазины и заставлял примерить всю белую одежду, девушке оставалось лишь поражаться терпению друга (моделью она была никудышной). К большому удивлению всех консультантов, Роб подбирал очень стильные образы. В итоге Хелен остановилась на трех вещах: белой атласной тунике, едва доходившей до колен, белом кружевном платье без рукавов и подкладки и белом простом платье с длинными рукавами, походившем больше на наряд какой-нибудь феи, некогда вдохновлявшей короля Артура. Девушка, разумеется, остановилась на образе средневековой Гиневры, впрочем, её сэру рыцарю Роббину наряд тоже пришелся по душе, а, если говорить откровенно, то он был крайне поражен красотой Хелен. После магазина каким-то чудесным образом они оказались в парке, не успела Хелен и глазом моргнуть, как в руке появилось мороженое.
  Гайд парк- излюбленное место не только туристов, но и местных, поэтому в Лондоне не осталось уже ни одной парочки, не гулявшей здесь. Но среди них лишь Хелен и Роб не были парой, по крайней мере они это категорически отрицали.
  
  Дождя не было, было тепло- очень странная и редкая погода, поэтому все горожане наслаждались прогулкой. На зеленых полянах Гайд парка расположились отдыхающие, некоторые гуляли, в общем жизнь кипела; одной из достопримечательностей парка является дуб, он растёт здесь со времен королевы Виктории, именно под этим дубом сидел юноша в длинном чёрном пальто, он читал книгу. Все прохожие настороженно смотрели на подозрительного парня. Мгновенно его настроение переменилось, будто ветер оторвал взгляд от страницы, юноша пристально смотрел на девушку, она смеялась. Девушка была не одна, кавалер её нежно приобнял. Лицо подозрительного юноши не выражало никаких эмоций, но в один момент переменилось: на нем была и грусть, и ярость, и печаль, и ревность- все самые ужасные эмоции человека.
  
  "С тобой так хорошо, как в детстве, никаких проблем и переживаний. Роб, ты такой родной, - Хелен встала и направилась к дорожке. - Но знаешь, нам уже пора."
  Дорога быстро привела к выходу из парка, на перекресток с Пикадилли-стрит, Роб направился к станции метро "Гайд парк корнер". При помощи подземки они легко добрались до площади Пикадилли, недалеко от которой и располагался клуб.
  Прогулка по вечернему, живому, полному людей Лондону освежила Хелен, но вместе с бодростью вернулись и страхи. Девушка вдруг поняла, что у нее уже давно болит все тело, будто что-то происходит с костями, еще шумело в ушах, но не настолько сильно, чтобы придать этому значение.
  В наши дни столицы очень не похожи на те города, которыми являлись еще какие-то 20-25 лет назад. Все свободные места заняты небоскребами и магазинами, на улицах уже не видно памятников архитектуры- везде экраны, реклама и неоновые названия. Не все люди переносят свет этих вывесок, Хелен к таким не относилась, но сейчас она сама была не своя. Она понимала, что происходит, все видела, но вдруг весь мир отдалился, будто она сидит в глубоком колодце, куда не доходит ни свет, ни звуки, ни голоса. Голова кружилась, ей хотелось крикнуть, хотя бы сказать, что ей плохо, но она не могла, все внутри сжалось, девушка утратила контроль над телом. Хелен прекрасно понимала, что еще секунда, и она лишиться создания, она опустилась на тротуар, посмотрела в глаза испуганного Роббина, закрыла глаза.
  Когда свет проник сквозь мутную завесу, Хелен уже прекрасно себя чувствовала, не осталось и следа от полу-обморочного состояния. Контузия прошла, и теперь поток вопросов Роба буквально взрывал её мозг.
  "Тихо!" - крикнула она и заткнула уши.
  "Прости, - занервничал парень, - я просто очень испугался за тебя. Теперь я даже не буду спрашивать, в порядке ли ты- я и так все вижу. Знаешь, ну его, этот клуб, пошли..." И тут Хелен действительно отключилась.
  
  Девушка видела сон, он был тревожным и непонятным. Сначала она летела в небо, так высоко, что из вида пропали облака, потом погружалась в темноту... поезд метро, Роб... теперь падала в бездну, унося за собой тяжелый шлейф платья. В первом видении она была в длинном белом платье строгого покроя, но потом- в черном, отливающем то ли медью, то ли бронзой, нижний край висел клочьями, будто его рвали. Хелен летела сквозь черные страшные тучи, внизу была пропасть, сейчас, чем ниже она опускалась, тем медленнее, становилось жарко. Как и в первом кошмаре она застыла на миллиметре от земли, но эта была не земля, а раскаленная лава.
  Самый страшный сон- это когда ты в нем ничего не делаешь, вот и Хелен висела над лавой, алого цвета от температуры. По щекам тек пот, но девушка не могла пошевелиться. Как же это мучительно! Взгляд опустился на руки, затем скользнул к ногам, ещё одна странная и пугающая вещь- её оковывали цепи.
  
  Роббин шел по площади, болтая с Хелен и ничего не замечая вокруг. Но в один момент лицо подруги позеленело, она прислонилась к стене, любой человек бы понял, что с ней что-то не так, поэтому юноша очень испугался, особенно, когда она потеряла сознание. Он стал приводить её в чувства, но она и так очнулась. Было понятно, что сейчас в клуб идти совершенно нельзя, пришлось тащить обессилевшую девушку к подземке, она несколько раз открывала глаза, но только на секунду, поездку сопровождал нелепый болезненный бред. Примерно через час они добрались до дома Хелен, Роб еле нашел дверь и ключи от нее.
  Планы Роббина были, разумеется, нарушены, но он не сожалел, потому что каждая секунда, проведенная с Хелен была прекрасной. Юноша никак не хотел допускать мысль, что он любит её, но это было так, и он понимал это. Подруга лежала на кровати, даже сейчас, в жару, бреду и поту она была красива, очень, невозможно красива. "Нет. Все таки она не из этого мира," - сказал Роб и понял, что сказал вслух. Некоторых людей отпугивала внешность Хелен, не все чувствовали её красоту с первого взгляда. Но и сам Роб, знавший её уже целую вечность, не до конца изучил девушку, она поражала его каждый день.
  Вдруг парень понял, что хочет поцеловать Хелен, но сразу прогнал и эту преступную мысль. Роб бережно накрыл девушку одеялом и закрыл входную дверь. Через 10 минут поезд метро уже увозил юношу на север города, где он жил.
  
  Казалось, ничего не могло вытащить Хелен из этой пропасти, но наконец-то раздался спасительный звук родного мобильника. К тому моменту тело Хелен закоченело и превратилось в стекло, а теперь по нему пошли трещины, и тысячи маленьких осколков черного стекла полетели в стороны.
  
  Она проснулась. Хелен все ещё дрожала от ужасного сна, но обстановка дома быстро её успокоила. На тумбочке лежал телефон, на экране высветился 4 пропущенный вызов от Роба. Хелен терпеть не могла, когда её ждали или из-за нее волновались, поэтому сразу же метнулась за трубкой.
  
  "Ал..." - было начала она, но тут же была прервана властным голосом друга:
  "Слушай меня, вчера я окончательно уверился в том, что у тебя не все в порядке, поэтому сейчас ты пойдешь собираться. Через полчаса я заеду за тобой. Мы летим в Париж. До встречи."
  "Эй, подожди! У меня дела, встреча, университет, в конце концов..." - но последняя реплика была адресована автоответчику. Ошарашенная Хелен отняла мобильник от уха, но опомнившись побежала собираться.
  
  10:30 утра. Роббин позвонил в дверь той же квартиры, куда вчера привез больную Хелен. Шли минуты, никто не отзывался, только парень решил позвонить снова, дверь отворилась. В освещенном проеме стояла Хелен, она была одета, но вещи были влажные, видимо она только вышла из душа, этот факт подтвердили мокрые волосы, опутавшие шею. "Проходи, - сказала девушка, - я почти готова." Это "почти готова" выражалось полупустым чемоданом и вышеупомянутыми волосами.
  
  "Дорогая, ты уверена, что почти готова?" - съязвил юноша.
  "Да, ДОРОГОЙ, я уверена! И не смей меня так называть! А то я начну думать, что ты влюбился."
  "Да, любимая, не буду!" - он засмеялся снова.
  "Ой все! - Хелен швырнула в друга подушкой, - Ты неисправимый человек! Как я могла вообще дружить с тобой?!"
  
  Она продолжила собираться, но после очередной остроты выпроводила его на кухню. Обычно говорят, что девушки долго собираются, но Хелен, разумеется, ломала все стереотипы. Поэтому уже через 10 минут чемодан был аккуратно упакован и стоял в коридоре. На кухне её поджидал Роб с пучком новых острот.
  
  "Милая, ты готова? Ну надо же, сегодня собралась на 10 секунд быстрее!" - он даже сказал это по-особенному, будто у них счастливый брак, и они уже лет 20 живут вместе.
  "Слушай, ты когда-нибудь перестанешь? - Хелен уже теряла терпение. - А то я никуда не поеду с тобой."
  "Ну ладно, ладно! - опомнился парень. - Прости."
  
  В зале ожидания аэропорта, как всегда было много народа, и в кафе, где ожидали рейса Хелен и Роб- тоже.
  
  "Номер 23- ваш заказ готов," - крикнула кассирша.
  "Подожди минуточку, я заберу поднос," - засуетился Роб.
  "Да. Конечно," - ответила девушка. Честно говоря, она до сих пор не отошла от спонтанности друга. Но ей нравилось так жить, тем более Париж- город мечты, город любви, город жизни. Хелен уже не терпелось туда попасть, она быстро отошла от вчерашнего недомогания, а Роб даже не вспоминал, поэтому её ничего не волновало.
  "Я забыл, капучино тебе, а лате мне? Или наоборот?" - спросил подошедший парень.
  "Я, кажется, латте брала и круассан. Спасибо. Хотела спросить: с чего такая спонтанность?"
  "Ну, знаешь... сюрприз... не важно," - он явно погрустнел, но это была лишь минутная слабость.
  
  Никто и не заметил, что за девушкой в аэропорту следили. Юноша в дальнем углу зала, казалось, читал газету, но это было не так.
  
  
  
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ:
  Сумеречные видения
  
  Катались мы не раз вдвоем
  По глади озера лучистой,
  И, щеголяя удальством,
  Я залезал на вяз ветвистый.
  
  Здесь, на лугу, среди забав,
  Счастливых дней прошло немало:
  Порой от беготни устав,
  Ты возле друга отдыхала
  
  Хелен сидела в кресле самолёта, никогда раньше она не боялась летать, но сегодня ей было страшно, потому что хотелось спать. Сон она смогла перебороть лишь книгой. Полет прошел быстро.
  Создавалось ощущение, что Роб решил объездить весь Париж за один день, но это было не так, ибо город был слишком велик. Прямо из аэропорта такси приехало в Лувр, и оттуда пешком была пройдена добрая половина города. Когда пришло время обеда, они утолили голод французскими пирожными и кофе. Из кафе открывался удивительный вид на город, вообще, сама атмосфера города настраивала на романтику и умиротворяла. Правду говорят люди, что, если увидишь Париж, то уже не найдешь ничего более прекрасного. Здесь отдыхала душа, Хелен до конца дня даже не вспоминала про свои страхи. До одиннадцати вечера молодые люди гуляли по городу, смеялись, делали смешные фотографии, в общем провели время наипрекраснейшим образом. Но когда уже стемнело, пришлось подумать о ночлеге, за углом Роб увидел вывеску "Гостиница", там они и остановились.
  
  02:02. Глаза Хелен сами открылись, она хотела спать. Но веки невозможно было сомкнуть. За окном то свистел, то завывал, то плакал ветер. Каждую ночь повторялся один и тот же кошмар, иногда, даже если днем она закрывала глаза, всплывали ночные видения: теперь ей снились крылья, большие крылья черного цвета. В комнате было темно, так темно, что давило на глаза, а тишина разъедала уши. Становилось все страшнее и страшнее... Хелен метнулась к выключателю, загорелась лампочка, девушка сидела на кровати и тяжело дышала, пот каплями падал с её лба.
  02:02. Роб лежал на кровати третий час подряд и смотрел в потолок. Сон никак не мог охватить его. Сегодня был такой прекрасный день, он никогда не забудет смеющегося лица Хелен. Роб был рад, что подарил ей столько счастья, поэтому и не мог уснуть.
  
  Оказалось, что билеты домой взяты на сегодняшний вечер, поэтому было решено поехать на природу, так как Франция- вечно зеленая и цветущая страна. Когда Хелен вышла на улицу, Роб уже ждал её с рюкзаком, полным еды. Водитель попутки высадил молодых людей на самой середине бесконечного поля, недалёко была рощица, там и был проведён этот прекрасный день. Когда время стало идти к вечеру, Роб поймал попутку, и они добрались до города, потом пересели на автобус, который доставил пассажиров в аэропорт.
  Сейчас Хелен уже не боялась полёта, она, на сколько это можно было, привыкла к своим видениям, уже не заставлявшим её дрожать и всхлипывать. На этот раз друзей не стали разлучать и посадили вместе. Первый час Роб молчал, так как Хелен читала, но потом терпение юноши лопнуло и он заговорил:
  
  "Хелен, как ты себя чувствуешь?" - юноша немного нервничал, дожидаясь ответа, потому что тема состояния Хелен была ни разу не затронута. Но Роб, будучи любящим другом просто, не мог стоять в стороне, когда у девушки было не все в порядке.
  "У меня все прекрасно, - непринужденно ответила Хелен, - у тебя нет ни единого повода волноваться."
  
  Разумеется, Роб не стал волноваться меньше, но все равно больше не спрашивал, он понимал, что иногда чужое вмешательство ужасно раздражает и усугубляет ситуацию. Взгляд юноши зацепился за книгу подруги, он знал, что Хелен фанатка классики, поэтому не удивился, увидев одно из произведений Сира Вальтера Скотта, правда, сам он не понимал таких произведений.
  
  "Интересно?" - спросил он, зная ответ.
  "Да, ты же знаешь, что я читаю лишь то, что мне нравится," - улыбнулась девушка.
  
  Так и прошёл весь полет: глупые вопросы и предвиденные ответы. В конце концов Роб смирился с этим и замолчал.
  Была глубокая ночь, всем хотелось спать, поэтому дальше запомнились лишь темные кадры. Таможня, люди, люди, люди, такси, люди, тишина, тишина, улица, люди, тишина, люди, дом, тишина, тишина, пугающая тишина...
  Хелен зашла домой и рухнула на кровать, как подкошенная, силы будто кто-то вычерпал все до основания. Этой ночью не было снов, была только тихая пустота, тихая до ужаса.
  
  Ближайшая неделя была пустой, все дни абсолютно одинаковые. Подъем в одно и то же время, кофе с конфетой, университет, дождь на улице, метро, книга всю ночь, ничего не менялось. Одно и то же чувство присутствовало постоянно. Грусть, она съедала Хелен изнутри, недавно покоя. Чего-то не хватало, но девушка не знала чего, потому что до этого не сталкивалась с этим чувством. Ей хотелось кричать, рыдать и смеяться одновременно. Кто-то другой на её месте мог бы подумать, что это любовь, но это не так. Загадочность её состояния заставляла волноваться, но никому говорить нельзя.
  
  Сегодня девушка одна шла по улице к метро, так задумалась, что не заметила начавшийся дождь. Прохожие улыбнулись, увидев радостного юношу, подбежавшего к девушке с зонтиком. Он обнял её и вернул из мира грёз. Разумеется, это был Роб, Хелен нисколько не удивилась нежности друга, она давно привыкла к вниманию и заботе.
  Все бы хорошо, но что-то отталкивало девушку от Роба, ей захотелось накричать и ударить его, чтобы он больше не подходил. Хелен отстранилась и сказала, чтобы юноша отошёл, Роб, разумеется, был ошарашен такой реакцией и ужасно напуган. На его вопросы девушка не ответила, лишь произнесла что-то в роде: "Я тебе перезвоню" и убежала. Она бежала под дождем, не замечая никого и ничего. Сознание местами терялось, она видела мелькающий серо-голубой мир, уплывавший из под ног.
  
  Хелен слонялась по улицам, пока вконец не устала, и ноги не стали заплетаться, тогда эти самые ноги привели измученную девушку в метро. Она прислонилась к стене, ожидая поезда. Трясущиеся от холода и голода руки нащупали в кармане наушники. В ушах зазвучала спасительная музыка, не раз вытаскивавшая Хелен из депрессий и тоски. Правда, сейчас она не различала нот и октав, слышала лишь ритм, не понимая слов и интонации. Именно под этот ритм она направилась к вагону. Наверное, это был первый раз, когда Хелен сидела в метро, просто ноги уже перестали функционировать. Странно, но в вагоне не было ни души, никакой нормальный человек не поверит, но во всем поезде не было видно никакого живого организма. Удивленная девушка встала, забыв про усталость, перешла в другой вагон, там тоже никого, она прошла через весь поезд, но никого не нашла. Машиниста тоже не было на месте. Теперь девушка поняла, почему поезд не остановился на следующей станции.
  Хелен села на место машиниста и испуганно захлопала глазами... Что делать? Что это такое? Почему она одна? Что случилось? - эти вопросы роились в голове, словно пчёлы в улье.
  Ещё мгновенье, и Хелен перестала обращать внимание на все происходящее, несущийся в неизвестность поезд её уже не беспокоил, потому что на девушку навалилось страшное желание сна. Мир перестал существовать, вокруг опять была реальность кошмаров Хелен, она опять висела над огнедышащей пропастью, только сейчас добавилось новое чувство- страшно болела и зудела спина, но руки, прикованные цепями, не могли исправить ситуацию, приходилось бороться и терпеть. Зуд и боль усиливались, она кричала от таких мучений, её словно пытали огнём.
  С ней заговорил голос, знакомый и незнакомый одновременно, но Хелен не поняла слов, она теряла сознание, жизнь висела на волоске. Секунда, и все потемнело и исчезло, другая секунда, и Хелен все забыла, она попала в вакуум, упала в обморок.
  
  
  ***
  
  Роб, ошеломлённый и грустный, шёл по улице, глядя под ноги и пиная камни, лежавшие на тротуаре. Хелен, его лучшая подруга детства, ещё никогда так не поступала с ним. Юноша не мог понять, что он сделал, почему она прогнала его, почему оттолкнула. Сейчас он был готов разрушить весь мир, только чтобы она его простила, но это было невозможно. Роб все пытался понять причину обиды, он прокручивал всю неделю в памяти, но тщетно. Он вспомнил, как вместе с Хелен играл, когда им было пять лет, шесть лет, семь лет, как она до сих пор помогала ему с уроками. Но все это было в памяти, сейчас её не было рядом, а он так привык к ней, что не мог жить в отсутствии Хелен.
  День уходил, оставляя багровый закат, а о Хелен ничего не было слышно, ни звонка, ни эсэмэски. Роб даже не заметил, как оказался у дома подруги, карие глаза парня сразу же устремились к окну, но света не было видно. Юноша все равно побежал к двери её квартиры, но ответа, разумеется, не последовало.
  Роб достал мобильник и судорожно набрал номер Хелен... девушка была недоступна. Он набирал её снова и снова, но она все равно не отвечала. Тогда парень позвонил Кати, единственной девушке, с которой общалась Хелен. Но Кати ничего не знала и, вообще, неделю уже не видела Хелен. Юноша нечаянно увидел, что у него было четыре пропущенных звонка от мамы и сестры, пришлось торопиться домой, пока они не вызвали полицию для его поисков.
  Пока автобус вёз пассажиров домой, Роб вспоминал своё детство, а оно было у него счастливое и ассоциировалось с Хелен. Хелен! где она, почему не ответила...
  Он вспомнил, как они сбежали в первом классе с уроков, чтобы устроить пикник в лесу, потом их наказали и не разрешали видеться неделю.
  Когда им было семь лет, их семьи ездили на море, там детям не разрешали плавать одним, но Роб вместе с Хелен уплыли до самых буйков наперегонки. Тогда Роб поддавался Хелен, и та победила. Родители, разумеется, не обрадовались такой выходки и разлучили их на три дня. До сих пор они вытворяли всякие глупости, за которые их отчитывали, но сейчас Роб не хотел думать о Хелен, это лишь терзало его.
  
  Когда Роббин Грей вошёл домой, услышал, как мама и сестра наперебой спорили, где его искать, поэтому ускорился, а точнее, побежал. Ещё не войдя на кухню, он закричал:
  
  "Софи, Мама, со мной все хорошо, умоляю, не волнуйтесь, не звоните в полицию, не вызывайте службу спасения, я просто был в гостях у Хелен."
  "Роб, ты в следующий раз предупреждай, когда пойдёшь в гости к подружке на четыре дня, просто мы со вторника не слышали о тебе ни слова, ты не позвонил и не написал. Вот когда у тебя будут свои дети, мы с Софи посмотрим, как ты над ними трястись будешь, как будешь волноваться и беречь. Что ты глаза закатываешь? Ведь ты тоже будешь отчитывать их, да получше, чем я!" - этот монолог продолжался ещё десять минут, пока мама не отпустила детей спать, сказав на прощание, как она их любит и заботится, что они потом на коленях от благодарности приползут.
  Роббин, разумеется, не закатывал глаза, он прекрасно знал об истинной любви мамы и сестры, просто мама не понимала, что он понимает, как-то так он и жил. Даже научился предсказывать слова мамы и темы её разговоров. Но Роб никогда никому не жаловался на маму, ведь никого и не было ближе, чем мама, Хелен и Софи.
  Софи- сводная, но по-настоящему родная сестра Роба, между ними не было и не могло быть секретов, они даже свою личную жизнь вместе обсуждали, но все-таки Хелен стала Робу ближе, может из-за того, что сестра была на три года младше его, а Хелен лишь на два месяца, а может, потому что Роб был влюблён в Хелен. Юноша до сих пор отрицал существование чувств к Хелен, тоесть врал самому себе. Но лишь только на этом вранье их дружба и держалась последний год, Робу с каждым днём было все тяжелее отрицать влечение к девушке.
  
  Это видела и прекрасно понимала Софи, но, будучи настоящей сестрой, никому не говорила, ну как никому... маме она сказала. Но матушка, несомненно, проигнорировала секрет дочери и сразу же забыла. Роб, кстати, тоже не слушал болтовню сестры, по крайней мере, всю болтовню о парнях и отношениях. Вот так вот и получилось, что у Софи никогда не было собеседника, и это при том, что она никогда не слыла болтушкой, а тут в конец одичала. Не удивительно, что сейчас мозг Софи работал только в школе, но ей хотелось чего-нибудь интересного в жизни, каких-то перемен. Не имея своего парня, она решила свести Хелен с братом, но афера провалилась, как бы она не старалась- ничего не получалось. Софи подстраивала их как-бы случайные встречи, даже присылала пару раз цветы на адрес Хелен, но ничего не работало, они все равно остались друзьями, больше, чем было, общаться с ней тоже не стали. Никаких перемен. Софи оставалось только учиться, учиться, учиться и ещё раз учиться, пока к ней не прискачет принц на белом коне или университет. Вторая перспектива, впрочем, не совсем её устраивала.
  
  Наступила глубокая, холодная и темная ночь, из-за тумана не было видно звёзд и Луны, лишь белый, холодный блик на небе. Каждый в этом городе мечтал о своём, самом заветном. Люди говорят, что если долго о чем-то мечтать, то оно обязательно сбудется, поэтому люди всегда верят в чудо, даже если отрицают.
  Роб лежал на кровати и смотрел в потолок, нетрудно было догадаться, о ком он думал, о чем он мечтал. Только по вечерам он разрешал себе представлять будущее, сейчас он думал только о Хелен, как она добралась до дома, а если не добралась, то где она? Что же с ней случилось? Любит ли она... Нет, этому вопросу нельзя было позволить забраться в голову.
  
  Софи думала о маме и Робе, но не только. Разумеется, как и у любой девушки-подростка у неё был предмет воздыхания, но не стоит акцентировать внимание на нем. Как же Софи хотела, чтобы у Роба была хорошая девушка, лучше всего Хелен, ведь она такая милая и хорошая, в общем, она идеальная. Софи стала воображать будущее, как свойственно всем девушкам, поэтому быстро её мечты превратились во сны.
  Мама Роба и Софи думала о своих детях, каждый вечер молилась за их судьбу. Как и любая мама, она хотела, чтобы жизнь её обожаемых деток сложилась наилучшим образом. Если бы матери устраивали сами жизнь своим детям, то на свете бы уже давно не было несчастных и обездоленных, так как материнская любовь наисильнейшая на всём свете.
  
  Последнее, что Хелен помнила, был вагон, а первое, что увидела- пустота. Она была уверена, что проснулась, но вокруг ничего не было, одна бесконечность, как в космосе. Она плыла без притяжения к Земле, наверное, потому что Земли не было, ничего не было. Тут девушка опять забыла обо всем, со спиной опять что-то начало происходить. "Когда же это закончится?!" - закричала Хелен от боли. Её будто услышали, потому что все потратилось, наверное, потому что она опять заснула или упала в обморок.
  
  
  
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ:
  Все изменилось
  
  Землетрясенье шло и стены сотрясало,
  И все, как от вина, качалось предо мной.
  Кого я так искал среди пустого зала?
  Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.
  
  И судорожный вздох спирало мне страдание,
  Уж погасла мысль, уже язык немел,
  Тебе, тебя даря последнее дыханье,
  Ах, чаще, чем должно, мой дух к тебе летел.
  
  Когда Хелен снова очнулась, она уже не помнила ничего, даже своего имени. Единственное, что обнадеживало, это то, что вокруг были люди, но никто не обратил внимания на девушку, спавшую на заднем ряду вагона метро. Только сейчас память Хелен вернулась, и она осознала, что это был всего лишь очередной сон, но в нем все было так реалистично, что до сих пор дрожь пробегала по телу.
  Девушка посмотрела на табло, они подъезжали к её станции, наконец-то она придет домой, вчерашний день так измотал девушку, что она еле дышала. Хелен достала телефон- 35 пропущенных от Роба и 28 эсэмок! "Бедный Роббин," - подумала она и набрала его. Не удивительно, что уже через 10 секунд юноша ответил.
  "Хелен!" - все, что он мог ей сказать. Потом повисла гробовая тишина, но Хелен все-таки решила её нарушить, потому что была виновата.
  "Роб, умоляю, прости меня, я просто спала, а вчера перенервничала."
  Что мог ответить Роб, если прекрасно понимал Хелен и сопереживал ей, но он ответил:
  "Я не обижаюсь, просто волновался за тебя, я понимаю твоё положение, знаю о твоей трагедии."
  "Ладно, Роб, мне пора, - ответила Хелен, выходя на станцию. - Я перезвоню тебе."
  "Пока."
  
  Измотанная Хелен еле-еле дотащилась до дома, открыла дверь. Только после чашки крепкого кофе она окончательно проснулась, немного посидела и поплелась в ванную. Когда девушка посмотрела в зеркало, её будто током ударило. То, что она увидела было настолько непонятным и пугающим, что она застыла с выпученными глазами.
  Вроде все было нормально, как всегда, кроме того, что за плечами Хелен болтались два белых крыла, два огромных крыла, спереди, как у птицы. Руки сами поползли к новой части тела, тут девушка окончательно удостоверилась, что крылья росли у неё прямо из спины. "О Господи!" - испуганно закричала Хелен, и тут произошло новое изменение- над головой зажегся золотой круг, а в руках появился лук и стрелы, нимб почти сразу погас, а вот оружие осталось. "И что мне с этим делать?" - словно во сне произнесла девушка. Вопреки ожиданиям, с ней никто не заговорил, но на стене появились золотые буквы, слова были не английские, похожи на латынь, Хелен сфотографировала их и очень своевременно сделала это, так как слова начали исчезать.
  Гугл переводчик как всегда решил все проблемы- "Помоги людям, и твоё сердце поможет тебе," -эти слова будто разбудили что-то в её душе, но душа не имела слов и не умела говорить. Поэтому разбираться надо самой, правда, сама она пока только перенервничала. Шутка ли ходить по всему Лондону с крыльями. Стоп! "Я была в метро и на улице днём, почему никто не обратил внимания на них?"- удивилась Хелен. "Неужели кроме меня никто их не видит?" Чтобы разобраться, девушка решила встретиться с Робом и хоть что-то прояснить.
  
  Когда Хелен выходила из дома, через полчаса, Роб уже был предупреждён и приближался к кафе. "Интересно, а летать я умею?" - подумала девушка и тут, словно подхваченная ветром, взлетела прямо к облакам. Чувство полёта было запредельным и неописуемым, но знакомым, точно так же было и во всех её кошмарах. Она видела весь город с высоты птичьего полёта, он был такой красивый, что хотелось его обнять, она увидела кафе, узнала Роба, открывавшего дверь, и спикировала прямо на тротуар. Оказалось, что люди не заметили ничего странного, обидно, конечно, но это хорошо. "Роб!" - окликнула она друга. Тот дернулся и повернулся: "Ой, я тебя не заметил, ты что, с неба свалилась?"
  "Почти, я просто незаметная," - ответила Хелен. Если бы Роб знал, как он близок к правде, то все равно не поверил бы ей. "А ты, случайно, не заметил ничего странного?" - поинтересовалась девушка.
  "Нет, а должен был? Что случилось-то?"
  "Да нет, ничего не произошло," - заерзала Хелен. На этом тема жизни девушки была закрыта, обсуждалось много вопросов университета, но было ясно, что Роб сильно обеспокоен. Юноша, разумеется, как и все остальные не заметил крыльев, поэтому Хелен перестала волноваться и почти забыла. Дальше она почти не слушала друга, лишь вежливо поддерживала разговор, все мысли были сосредоточены на произошедшем: "Так что же мне теперь делать?" - постоянно мелькало в голове, но ответа не находилось.
  
  "До завтра, - произнес Роб, открывая дверь подъезда Хелен, - надеюсь, за ночь с тобой ничего не случится, и ты не пропадёшь ещё на день."
  "Не волнуйся, - прошептала девушка, - все будет хорошо." Она направилась ко входу, но в последний момент вернулась, быстрым движением встала на цыпочки и поцеловала юношу в щеку. "Спокойной ночи," - прощебетала Хелен и взлетела наверх по ступеням. Роб долго ещё стоял на улице, но потом улыбнулся и пошёл прочь.
  
  Хелен сидела на кухне, она смотрела в одну точку, думала, но никаких здравых мыслей не приходило на ум. Психоз тоже кончился, и это было плюсом. "Ладно, разберусь. Я справлюсь, я сильная," - подбодрила себя девушка и снова подошла к книжным шкафам. На этот раз ей попалась книга Шарлотты Бронте, не стихи, конечно, но тоже ничего, хоть и в третий раз не интересно читать, но это вечная классика.
  За окном было жутко холодно, ветер проникал во все щели, свистел и завывал. Стекло, буквально покрылось инеем, поэтому Хелен сегодня читала на диване. Девушка легла на живот и положила книгу перед собой, но такое положение и бессонная ночь быстро её привели в мир грёз. Странно, но на этот раз кошмаров не было, вокруг лишь облака и белый туман. Сладкий, пьянящий аромат сводил её с ума, все вокруг расплылось и превратилось в сплошное белое пространство, было хорошо.
  
  
  ***
  
  Ещё вчера друзья запланировали встречу, поэтому ровно в девять часов утра молодой человек нетерпеливо прогуливался рядом с подъездом. В то самое время Хелен уже миновала последний лестничный пролёт и летела к двери. Она увидела Роба и подбежала к нему: "Доброе утро! Как дела?" - весело спросила девушка. Но ответа не последовало. Судя по лицу юноши, он её вообще не слышал, тогда она подошла и в самое ухо шепнула ему эту же фразу, но все равно не была услышана. Не один прохожий её не заметил и не услышал, видимо, на вчерашнем все не закончилось- странности продолжались...
  Как не странно, Хелен не упала духом и побежала навстречу приключениям. Пока все было тщетно: ни один человек на неё не обратил внимания, будучи большей частью оптимистом, она произнесла: "Главное- не отчаиваться, все хорошо, я смогу, я справлюсь. Зато можно теперь есть бесплатно и в кино ходить." Эти слова, конечно, мало помогли, но хоть как-то обнадежили. Бесплатно перекусив сандвичем, она направилась дальше.
  На очередном бульваре в голову забралась странная идея. Подойдя к киоску с сувенирами, Хелен взяла карту метро и ткнула наугад. Палец застыл четко на одной из точек-станций, когда тень руки отстранилась, ясно можно было прочитать слово "Angel". Девушка и до сегодняшнего дня замечала это название на карте, но что-то слишком символично это было. Теперь она точно решила туда ехать, но не только из-за названия. Ведь именно в метро вчера все произошло, может там и кроется ответ. Хелен не стала гадать и побежала ко входу в андеграунд. Во время поездки никаких странностей не произошло, ничего не поменялось. Но чувство нетерпения и волнения, как перед началом сессии, все равно присутствовало.
  На станции "Ангел" никто не вошёл и не вышел, по крайней мере никто видимый, а вот Хелен свободно перемещалась без заметных изменений. Первое, что мелькнуло в голове, были слова: "Ни души! Как это на одной из станций Лондона никого, да ещё и в обед?!" Но на немой вопрос девушки не ответили. В этот самый момент голова Хелен закружилась, она рефлекторно закрыла глаза, а когда открыла их снова, сама себе не поверила, потому что безлюдная ещё секунду назад, станция уже была полна людей. Но присмотревшись, она поняла, что это не просто люди. У каждого, как и у Хелен, за спиной была пара крыльев. Оправившись от шока, девушка обрадовалась, она поняла, что эти люди уж точно ответят на все вопросы. Не прошло и минуты, как два молодых человека заметили Хелен и подошли.
  
  "И откуда ты взялась такая красивая?" - грубо поинтересовался рыжий.
  "Дорогой Марк, прошу тебя, будь повежливее с нашими братьями и сёстрами. - перебил друга брюнет. - Здравствуй, сестра! Чем мы можем помочь тебе? Ты, видно не из Лондона, наших мы знаем всех," - обратился он к Хелен. Девушка немного замялась, но потом ответила:
  "Я, действительно, здесь впервые, но мало того, вы первые, с которыми я здесь общаюсь. Видите ли, я такой только вчера стала. Сама не понимаю, что со мной, кто я теперь."
  "Мне теперь все ясно! Может быть я тогда все тебе объясню? Но удобнее это будет, если мы сядем в кафе с чашечкой чего-нибудь горячего..." - рыжий не успел закончить, потому что брюнет его перебил.
  "Сестра, я не знаю твоего имени, поэтому предлагаю нам троим вместе прогуляться и разъяснить тебе все. Мы готовы ответить на все вопросы," - с этими словами они прошли к выходу и оказались на улице. Как ни странно, теперь все трое стали зримыми и заказали кофе в ближайшей кофейне.
  
  "Для начала предлагаю познакомиться: это Марк, - произнёс он, показывая на приятеля, - а мое имя Калеб, и все мы ангелы."
  "Меня зовут Хелен, и я никогда не могла себе представить, что я ангел или когда-нибудь стану им," - произнесла девушка. "А ещё, можете говорить без пафоса и не называть меня сестрой, мне от этого не по себе," - после минутного молчания добавила она.
  "Разумеется, Хелен. Я умею по-всякому говорить, поэтому больше не буду смущать. Теперь моя очередь спрашивать: расскажи нам свою историю." Хелен немного замялась, но потом подробно описала события последней недели. Когда она закончила, то поняла, что они ничуть не удивились, тогда Калеб сказал:
  "Видишь ли, Хелен, на земле существует процент людей, которые не совсем люди, а точнее, в течение жизни они превращаются в ангелов. Это и произошло с тобой. Не могу конкретно сказать, с какой именно целью ты пришла в мир ангелов, но та фраза на стене точно должна объяснить все. Надо лишь её правильно понять. Странно, что ты так быстро нашла нас, потому что обычно перерожденные ещё месяца два сидят в подвалах или ещё каких-нибудь темных местах и истерят. Примерно это и было со мной, насчёт Марка не знаю."
  "Я несколько ошеломлена. Можешь мне рассказать про жизнь, возможности и способности ангелов?" - словно во сне спросила девушка.
  "В принципе, у нас нет никаких отличий от людей, кроме того, что мы можем летать, видеть в темноте и чувствовать сердцем будущее. Изначально, то есть после обращения, у нас появляется выбор: вечная жизнь или смертная. Но торопиться не стоит, лучше сначала узнать своё назначение в жизни, а потом проводить обряд обретения вечности или избавления от неё," - ответил Калеб, отпив немного кофе.
  "Я, похоже, все поняла, но только как я определю своё назначение?" - снова поинтересовалась она. Теперь ей ответил Марк, к тому моменту уже вежливый:
  "Почти у всех нас разные предназначения, я, например, исцеляю людей. Стреляю в больных, и через некоторое время они выздоравливают. А Калеб, наоборот, создаёт аварии и катастрофы. Все мы это совершаем при помощи стрел, которые нам дарует небо. Таковые есть и у тебя. Кстати, я в себе разобрался, стрельнув в прохожего, а потом увидел, что он повеселел и перестал хромать. Ты тоже должна так сделать."
  "Ладно, я потом попробую," - пробормотала она. Но такой ответ Марка не устроил, он настоял на немедленном испытании. Хелен сняла с плеча лук, вышла на улицу и направила стрелу на прохожего. Девушка никак не могла решиться, но потом молниеносно ослабила хватку. Лишь наконечник достиг тела мужчины, его настроение переменилось, он с удивлением, восторгом и счастьем одновременно посмотрел на молодую девушку, прошедшую мимо него, а потом побежал за ней, по одному его лицу все было ясно.
  
  Ровно в полдень, когда Хелен сидела в кафе с Марком и Калебом, Роб подошёл к её дому и позвонил, но ответа, разумеется, не было. Подождав пять минут, он произнёс вслух: "По-моему, она надо мной издевается! С Хелен явно не все в порядке, надо узнать, что происходит." С этими словами юноша поплёлся домой, где ждали мама и Софи. Его родственники так скучно жили, никакой событийности, никаких перемен, то ли дело - Хелен. Вот у неё, особенно последнее время, жизнь прямо таки кишит приключениями.
  
  Сегодняшний Лондон был, как всегда, серый, но не мрачный, правда грустный. Роб шёл домой пешком, загребая листву ногами и наступая в лужи. В уши стучал ритм музыки, когда рядом не было прохожих, он даже немного пел. Прогулка немного освежила разум и разбудила мышцы.
  Приближаясь к своему дому, юноша увидел желтый свет в окнах и услышал крик матери. Видимо, сестра что-то натворила, но когда Роб вошёл и услышал конкретные слова, он понял, что это его провал. Юноша не хотел скандалов, поэтому бесшумно прошмыгнул к себе в комнату, разделся и лёг спать. Не прошло и десяти минут, как в соседнюю комнату ворвалась мать и зарыдала, она не знала, что сын дома, поэтому не держала эмоций в себе. От жалобных всхлипываний сердце молодого человека заныло, он хотел было пойти к маме и успокоить её, но вдруг услышал шаги в другой комнате и услышал плач, это была Софи. Плач одной женщины - это одно, но чтобы две сразу- это кошмар. Только где-то через час все прекратилось и Роб попытался заснуть, но потом шаги матери стали приближаться к его комнате, а уже через минуту она стояла на пороге. Оттуда юношу видно не было, но он все равно спрятался, а мама, тем временем, подошла к тумбочке и достала из неё плюшевого слоника. Роб вспомнил, что это был тот слоник, которого ему подарил отец на день рождения. Мама прижала этого слонике к себе и опять заплакала.
  Всю ночь он ворочался, не мог уснуть, потом открыл глаза, сел на кровати и сказал: "Как же я люблю её!"
  
  Хелен всю ночь думала, сидя на любимом подоконнике, но никак не могла понять, что же все-таки у неё за дар, что она сделала с прохожим. Она решила это выяснить наверняка и побежала на улицу. В темноте можно было различить лишь двух людей. Хелен бесшумно побежала к ним, на ходу выстрелила, но теперь в обоих. Приблизившись на расстояние, с которого можно было услышать голоса, она застыла и все поняла.
  
  03:14. Молодой человек в черном одеянии двигался грациозно, словно кошка, его ступни, казалось, не касались черепицы крыши. Ещё секунда, и он оказался на соседнем доме, медленно приблизился к краю, а потом исчез в проеме окна, близкого к крыше. В комнате горел очаг, на софе сидела женщина, точный возраст определить было сложно, но ей было примерно от 28 до 40 лет. Спина женщины была абсолютно прямая, талия безупречная и изящная, одета она тоже была со вкусом.
  Молодой человек протянул ей письмо и поклонился, она тоже склонила голову в ответ. Глаза её быстро забегали по строчкам, достигнув последних слов, её лицо скривилось от злобы. Бумага полетела в огонь. Затем она произнесла: "Спасибо за информацию, не забуду твоей услуги. А теперь ступай, у меня много дел." Юноша снова поклонился и вышел через окно. Дама все ещё сидела, глаза были устремлены в огонь, гримаса вежливости уже испарилась, от неё веяло только злобой и кровожадностью.
  
  
  
  
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ:
  Божий дар
  
  О, многое прошло; но ты не полюбила,
  Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.
  Я не виню тебя, но мне ксудьба судила -
  Преступно, без надежд, - любить все вновь и вновь.
  
  Марк недоверчиво захлопал глазами: "Твой талант- влюблять людей?"
  "Ну да! Я в них стреляю, а они влюбляются друг в друга, - кивнула Хелен. - А чему вы удивляетесь? Я думала, это нормально, что у ангела такой дар." Калеб немного нахмурился и ответил:
  "Видишь ли, у ангелов хоть и разные назначения, но такого в истории ещё не было ни разу, потому что любовь стрелам не подвластна."
  "Какая разница: было такое или нет? Ведь главное, что это мой дар."
  "Ладно, это не важно, просто будь готова, что тебе будет тяжелее, чем всем нам, ты одна такая. И ещё, ровно через месяц ты должна определиться, что ты хочешь больше: бессмертие или простую жизнь," - снова пафосно произнес Калеб.
  "Хорошо, я подумаю," - сказала Хелен и торопясь вышла из кафе.
  
  
  
  ***
  
  Роб проснулся в ужасном настроении и понял, что пора расставить все точки над "И". Софи сидела в столовой, жуя круассан с шоколадной пастой, когда брат, мрачнее тучи вышел из комнаты, взял сэндвич из холодильника и ушёл. Девушка уже не удивлялась его поведению, но все же очень волновалась. Сама не понимая, что делает, Софи оделась и побежала за ним, но лишь она вышла из дома, почувствовала головокружение, тошноту и сползла по стене в чьи-то сильные руки. Она все видела и понимала, но ничего не могла сделать с онемевшим телом.
  
  
  ***
  
  Когда Софи очнулась, вокруг была лишь только темнота и затхлый запах. Одиночество пугало, но не так сильно, как неизвестность. Вдруг что-то, по звуку дверь, заскрипело и отворилось, в комнату проник маленький лучик света, теперь Софи поняла, что находится в темном подвале. Вошедший человек выглядел очень странно и угрожающе, видимо он являлся представителем субкультуры, так как одет он был только в чёрное, а за спиной виднелись два огромных крыла. Когда человек подошёл совсем близко, Софи захотелось позвать на помощь, но это было бы бессмысленно, поэтому она решила поговорить с ним. Правда человек не ответил ни на один вопрос, он подошёл к ней и воткнул шприц в вену, теперь Софи окончательно отключилась от реальности, и все вокруг почернело...
  
  
  ***
  
  
  Хелен уже шла по улице, направляясь к метро,но чья-то рука неожиданно опустилась на её плечо. Она стремительно повернулась. Это был Калеб.
  
  "Ты что-то хотел?" - испуганно спросила девушка.
  "Нет, я... - замялся парень, - да! Хелен, я просто хотел предупредить тебя. Просто, зная твой дар, мне страшно за тебя, и... Ну, не важно," - сказал он и отпустил её.
  "Подожди, можешь мне рассказать все по порядку и объяснить, почему ты волнуешься за меня?"
  "Хелен, ты меня не поймёшь, это долго объяснять, просто будь осторожна. До завтра," - сказал юноша и удалился.
  Девушка развернулась и быстро зашагала дальше, зайдя в вагон метро она бухнулась в кресло и глубоко задумалась. Она никак не могла понять, что же именно Калеб имел в виду, почему он был так обеспокоен. Погрузившись в размышления, Хелен еле успела сообразить, когда выходить из вагона. Шла понурив голову, никого не замечая, её окликнули, она не заметила, она шла, шла и вспоминала. Вспоминала своё прошлое. Эта неделя поменяла её жизнь в корне.
  
  На той же станции подземки, в углу зала, стоял человек. Глаза его казались абсолютно неподвижными, но, если присмотреться, можно было заметить, что он наблюдает за девушкой, которая быстро шла в сторону выхода. Лишь она пропала из вида, молодой человек направился в противоположную сторону. Ни один торопящийся лондонец, разумеется, не обратил ни малейшего внимания.
  
  
  ***
  
  
  Роб уже не надеялся встретить Хелен, чем больше он думал про неё, тем сильнее скучал. С каждой секундой он все больше смирялся с мыслью, что любит её. Юноша снова гулял по улицам города в её поисках, но все было тщетно. Он сам не заметил, как оказался прямо у дома подруги. С каждой ступенью лестницы сердцебиение все увеличивалось, и по телу пробегала мелкая дрожь. После неудачных попыток попасть внутрь квартиры Роб начал яростно барабанить в дверь, ответа не было. Расстроенный и обескураженный парень опустился на ступени и, прислонившись к стене. Остался ждать Хелен.
  
  
  ***
  
  Хелен никак не могла избавиться от навязчивых мыслей о Калебе и его предостережений, в том же заторможенном состоянии она вышла из метро и направилась домой. Но лишь она ступила на свою улицу, молниеносно развернулась и побежала обратно. Девушке хотелось срочно поговорить с Калебом. Неведомая сила прямо-таки тянула её к нему. Только нога Хелен коснулась платформы, как к ней подбежал взволнованный юноша. Калеб!
  
  
  ***
  
  Софи все ещё не могла понять, что происходит. Вокруг была чернота, но перед глазами плыли белые круги видимо последствия инъекции. Человек уже ушёл, и Софи осталась одна в комнате. Ещё час или два она сидела одна, но потом дверь отворилась снова. В освещенном дверном проёме стояла женщина и улыбалась.
  
  "Как отдыхается, девочка моя? Как ты себя чувствуешь, не болит голова, не кружится? Ты уж прости меня за неожиданность и самоуправство, но у меня совсем не было выбора, ведь ты единственная девушка, близкая Хелен."
  "Что вы со мной сделали? Зачем я вам? Зачем вам Хелен?" - хрипло спросила она, но ответа не получила, её, будто, не слышали. Незнакомка продолжила монолог:
  "Представляешь, я тоже когда-то так же сидела в шоке, не понимая, что произошло и кто я теперь, но освоилась, стала влиятельной. Ещё у меня ты появилась, теперь вместе будем править..." - Софи перебила её:
  "Править?! Я думала, меня убьют или будут пленить, но править как-то не вяжется с пленом. Зачем я вам? Почему именно я?"
  "Моя девочка, потерпи, скоро узнаешь все! Скоро взойдёшь со мной на трон! Скоро станешь великой!" - с этими словами собеседница удалилась, хлопнув железной дверью, и девушка вновь осталась в темноте.
  
  
  ***
  
  "Калеб? Что случилось?" - удивленно поинтересовалась Хелен. Юноша сразу же ответил, увлекая её за собой:
  "Долго объяснять. Вобщем, тебя хочет видеть архангел Ноэлин. Она узнала о твоём даре и теперь заинтересована. Надо торопиться, чтобы успеть и не разозлить её. Хорошо, что ты здесь."
  Он взял девушку за руку и повёл через толпу на станции "Ангел". Они прошли мимо выхода и направились к служебным помещениям, находившимся в самом тёмном и безлюдном углу. Когда дверь открылась, Хелен поняла, что это не комната персонала, как в обычном метро. Внутри была обстановка, как во доме советов или даже средневековом замке: высокие потолки, огромные колонны и серые каменные стены. В дальнем конце зала стоял огромный чёрный каменный стол, Калеб подошёл к нему и сел на один из стульев. Хелен решила последовать его примеру, она хотела что-то спросить, но из темноты послышались стремительно приближавшиеся шаги.
  Темная фигура выплыла из тени, это была женщина неопределенного возраста, облачённая в белое платье, струившееся шлейфом позади неё, за спиной виднелись огромные белые крылья, а за поясом болтался устрашающий серебряный меч. При виде дамы Калеб опустился на одно колено, все люди, сопровождавшие её, склонили головы, но женщина и бровью не повела.
  
  "Здравствуй, воин, - пафосно, в стиле самого Калеба, произнесла она, - ты привёл ту, что дарует любовь?"
  "Да, архангел. Я привёл её," - почтительно ответил юноша, поднимаясь на ноги.
  "Дитя, мне говорили, что ты умеешь влюблять людей, правда ли это?" - обратилась она к Хелен, которую этот маскарад порядком озадачил.
  "Да, архангел, чистую правду вам говорили," - ответила девушка, пользуясь шаблоном друга.
  "Я верю тебе и моим людям, но больше я верю глазам и поступкам," - произнесла она и взглянула на своих подданных, которые сразу же побежали выполнять молчаливый приказ. В залу приволокли двух людей, явно находившихся без сознания. Женщина снова обратилась к Хелен, немного онемевшей и введенной в ступор:
  
  "Покажи, на что ты способна, дитя! Покажи нам свой дар!"
  "Я должна их влюбить друг в друга... архангел?" - немного помявшись спросила она.
  "Совершенно верно!" - величественно парировала дама.
  "Но я... это, ну..." - начала было Хелен, но осеклась, врезавшись в колючий взгляд архангела. Калеб невозмутимо смотрел на неё, не собираясь протестовать или возмущаться. Ни единый человек в зале не имел ничего против, поддержки ждать было неоткуда, поэтому, смирившись со всем происходящим, Хелен направилась к пленным. На расстоянии 10 шагов она остановилась и достала стрелу, натянула тетиву, прицелилась и выстрелила. Из груди мужчины потекла кровь, но лишь второй наконечник коснулся пленницы, обе стрелы исчезли. Время шло, но ничего не менялось, архангел начинала терять терпение, наконец она гневно крикнула:
  
  "Кого ты привёл? Она самозванка! Не было ещё в истории ангелов, дарующих любовь! А ты нашёл?!" - её перебил кашель пленного- он очнулся, перевёл взгляд на соседку, на лице его отобразился ужас. "Что вы с ней сделали?" - истерически закричал он. После такой реакции архангел улыбнулась и снова щёлкнула пальцами, чтобы пленных увели.
  "Они даже не были знакомы, но теперь ценят жизни друг друга больше своих. Это поистине правда! Свершилось! Теперь я верю тебе!"
  
  Услышав это, Хелен выдохнула и расслабилась, теперь за свою безопасность она не волновалась. Но на этом все не кончилось. Убедившись в таланте девушки, архангел стала требовать большего.
  
  "Радуйся, дитя! Архангел Англии благосклонен к тебе и оказывает честь испытать твой талант ещё раз! Но сначала ты должна отдохнуть, выспаться, поесть и сосредоточиться. Мои воины покажут тебе комнату и обеспечат всем необходимым. До завтра, моё милое дитя! До завтра!" - с этими словами белая женщина канула в темноту, а её воины-слуги окружили Хелен и Калеба и повели к двери, противоположной той, в которую вышла архангел.
  
  Войдя в комнату, Хелен огляделась. Она стояла в центре огромного помещения с кроватью, шкафом, столом и стульями- достаточно роскошно для тюрьмы, собственно, её и не пленили, но ощущение все равно было. Ноги гудели, поэтому девушка плюхнулась на мягкую кровать, закрыла глаза и расслабилась. Она почувствовала, как все её мышцы расслабились, и мозг остановил работу. Сознание уже быстро утекало в мир грёз, когда дверь отворилась и вошёл Калеб. Хелен удивилась, но даже глаз не открыла, а шепотом произнесла:
  
  "Прошу, только не говори, что мне надо идти куда-то. Я так устала."
  "Не волнуйся, - нежно ответил юноша, - я просто зашёл поговорить."
  "О чем?" - зевая, промычала Хелен.
  Он улыбнулся: "Я не помню."
  "Что значит, ты не помнишь? - засмеялась девушка. - Как ты мог забыть цель всего разговора?"
  "Я увидел, что ты спишь, и все забыл. Прости, что побеспокоил. Я, наверное, пойду." Калеб направился к двери, но голос Хелен остановил его:
  "Стой! Ты же хотел поговорить о чем-то важном уже второй раз. Может ты просто боишься говорить со мной? Прошу тебя, скажи, не мучай меня!"
  Юноша повернулся: "Ты уверена, что хочешь поговорить со мной? Наш разговор может разозлить тебя, мы можем перестать общаться. Все может быть."
  "Калеб, не тяни время!" - прервала его монолог Хелен.
  "Хорошо, я прямо скажу. Я никогда не имел никого ближе тебя, поэтому хотел рассказать тебе все про меня и моё прошлое. Можно? Просто я думаю, что ты меня поймёшь."
  Хелен покраснела и ответила: "Калеб, глупый! Конечно ты можешь довериться мне, я все пойму и никому не скажу ни слова."
  
  
  ***
  
  Стемнело очень давно, в подъезде было ужасно холодно и сыро, но молодой человек, сидевший на ледяных ступенях, казалось, не обращал внимания на погоду. Уже несколько часов он смотрел в одну точку своим ужасно грустным взглядом, практически не моргая. Роб ждал Хелен, ему надо было во что бы то ни стало признаться ей во всем. Но время шло, а девушка не возвращалась домой.
  Соседи собирались вызвать полицию, чтобы странного человека выпроводили из их дома, но когда хранители закона приехали, юноша уже исчез.
  Он шёл к себе домой, понимая, что мама снова его будет отчитывать, но ему было все равно. Он никогда в жизни так ещё не был расстроен, как сейчас.
  
  
  ***
  
  Слушать историю Калеба было ужасно грустно, потому что ему, явно, не повезло. Хелен сменила тему:
  "Что дальше?" - спросила она. "Что с нами сделают?"
  
  У него не было ответа, Калеб ничего не знал о планах архангела и их участи, но мог предположить, что Хелен будут использовать для достижения каких-то целей.
  Оба поняли, что вопрос был риторический, повисла гробовая тишина. Наконец, Калеб решился её нарушить и предложил расходиться. Хелен не противилась, потому что сейчас её усталость невозможно было описать. Лишь за юношей закрылась дверь, она впала в ужасно глубокий сон, который ничего не могло нарушить.
  
  
  ***
  
  Эта ночь, такая короткая для Хелен, оказалась неописуемо бесконечной для Калеба и Роба. Они оба мучались и страдали, только Калеб ждал дня с волнением и нетерпением, а вот Роб уже перестал надеяться и безнадежно грустил.
  
  Роб не обратил ни малейшего внимания на своих родственников, их слова долетали до ушей, как из колодца, а сознание путалось от разочарования, усталости и обиды. Он решил, что завтра же забудет о существовании Хелен и пойдёт в университет как ни в чем небывало.
  
  Калеб прекрасно осознавал, что должен был признаться Хелен во всем, но он не мог, потому что те две вещи, о которых она не подозревала, жестоко противоречили друг другу и никак не могли быть объяснены.
  
  ***
  
  Утро Хелен настало поздно, в одиннадцать часов утра, но это никого, по-видимому не смутило, потому что никого не было. Все люди из коридоров, комнат, зал и ходов исчезли, будто растворились. Девушка шла мимо аскетичных и богато обставленных комнат в гордом одиночестве, пока не очутилась у двери, абсолютно идентичной её собственной. Недолго думая, она постучала, и, как ни странно, ей ответили. Хелен узнала голос друга, это был он, Калеб. Услышав знакомые нотки, сердце девушки забилось с удвоенной скоростью, и руки похолодели, но это было лишь только полбеды. Оказалось, что комната была заперта, и ключа не было ни внутри, ни снаружи. Калеб решился прервать неловкое молчание:
  
  "Хелен, я знаю, почему меня заперли. Она хочет использовать тебя, а так я не смогу помешать. Ты же ничего не знаешь про законы и правила."
  "Зачем я ей?" - задумчиво спросила она. "Я же не воскрешаю мертвых, не управляю душами."
  "Хелен, иногда ненужное, но редкое ценят больше, чем нужное, но частое. Тем более твой дар нужен и ценен. Как жаль, что я не могу помочь тебе бежать!"
  В голову девушки закралась странная мысль, она встала и, отойдя на несколько шагов, повернулась к двери. Юноша услышал треск тетивы и звон наконечника, он поднялся. Хелен дотронулась до ручки, и дверь открылась.
  "Кто бы мог подумать, что твой талант универсален?" - удивленно хмыкнул Калеб.
  "Даже я не могла," - выдохнула она в ответ. Лишь их глаза встретились Калеб произнес: "Пора идти!" - но она поняла его без слов.
  
  Как ни странно, никто не препятствовал их бегству, абсолютно никто не заметил их исчезновения. Лишь отворилась дверь в мир людей, отвыкшие глаза ослепли. Был полдень, люди спешили по делам. Только Хелен собралась спросить Калеба, куда они пойдут, как он уже ответил: "Ты, наверное устала от всех этих потрясений? Можно проводить тебя домой?" Девушка улыбнулась, глядя в его бездонные глаза, и он все понял.
  
  Дверь отворилась со скрипом, Хелен улыбнулась и, закрыв глаза, вдохнула запах дома. Каждая нотка аромата была родной и уютной. Калеб не хотел оставаться, а она хотела его задержать, но не стала. Он ушел. Она осталась одна. Одна, но дома. Душно- надо открыть окно. Старые рамы тоже скрипели. Когда окно открылось, комната наполнилась шумом и беспорядком улицы. Но не это задержало её у окна. Хелен услышала голос. Нет! Голоса. Они говорили о ней.
  
  Калеб шёл и думал о Хелен, о том, какая она милая и добрая, о том, какая она красивая. Он думал о том, как скучно и серо ему было бы без неё. Выйдя из подъезда, он заметил молодого человека, устремившего свой взгляд прямо на окно Хелен. Он настороженно подошёл и завязал разговор, из которого понял, что это Роб, друг Хелен.
  "...я уже третий день жду Хелен у подъезда, а она не приходит. Может с ней что-то случилось? Я места не нахожу себе. Не понимаю, может она обиделась?" - бормотал Роб.
  "Роб, с ней все в порядке. Я так говорю, потому что был с ней эти дни. Она счастлива и прекрасно чувствует себя. Можешь не беспокоиться, я теперь всегда рядом с ней, и она не против," - парировал Калеб, чувствуя конкуренцию.
  Ошарашенный Роб ещё что-то пробормотал и пошёл куда-то вглубь города. Он понял, что теперь нет смысла говорить Хелен о чувствах, что он не нужен ей, что теперь у неё есть парень, который намного лучше, чем старый друг.
  
  Хелен все слышала, теперь она окончательно запуталась. Она была уверена, что ей нужен Калеб, но, ведь, она не могла потерять Роба. Он же был её единственным другом из детства, единственным воспоминанием о прошлом, только он остался рядом с ней. Но и в Калебе она нуждалась. Он был такой добрый, милый, всегда заботился, помогал. Снова безвыходная ситуация: "Что делать?" - ответа не было. Да и кто мог ответить ей в пустой квартире.
  Девушка снова сидела на своём любимом месте, на подоконнике. Только сейчас не читала книгу, просто смотрела на страницу, не моргая и не дыша. Ни одна здравая мысль ещё не посетила её голову, там вообще не было мыслей, только переживания и страхи. Как и любая нормальная девушка, она не могла понять, чего она хочет и чего ей не хватает.
  
  Сгущались тучи, небо темнело. Хелен сидела на окне, не замечая того, что свет выключен. Она не читала, даже книги не было рядом. В руках она вертела стрелу, царапая ноги холодным наконечником. Она не знала, зачем она это делает, но все равно встала и вышла из дома с оружием в руках.
  
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ :
  И разверзнется земля
  
  Хотя ресницы душу скрыли тенью,
   Ты блещешь грустной нежностью своей,
   Как серафим, несущий утешенье,
  Но сам далекий от земных скорбей;
  И я склоняюсь ниц в благоговенье
   И оттого люблю еще сильней.
  
  На этот раз Софи проснулась не одна и не в своей камере, она сидела на троне в огромном зале, а вокруг стояли люди, готовые услужить. Как только они заметили её пробуждение, склонились в низком поклоне, но один человек стремглав бросился из комнаты, явно, чтобы кого-то оповестить.
  Тут Софи заметила, что на ней было роскошное кремово-белое платье, закрывающее ноги длинным шлейфом. Фасон напоминал позднее средневековье, поэтому платье и смотрелось выгодно на миниатюрной девушке. Оглядевшись, она увидела, что все люди здесь выглядели так же странно, как и её тюремщики: необычный стиль одежды, огромные крылья за спиной и беспристрастные лица - ужасно пугающее зрелище.
  Размышления были прерваны распахнувшейся дверью, из которой решительно вышла женщина в белом. Софи узнала её, это была её тюремщица.
  
  
  ***
  
  "Роб, сынок! - закричала мама Роба, когда он открыл дверь дома, - Роб! Скорее сюда!" Напуганный, он вбежал в кухню и остолбенел. Мать сидела за столом, вытершая заплаканные глаза.
  "Софи пропала!" - заплакала она.
  
  ***
  
  Темные улицы, освящённые редкими фонарями, ночные прогулки под холодным дождём- некоторые люди бегут от этого, а некоторые находят свой покой лишь только так. Вот и Хелен была из группы вторых. Плач природы восстанавливал её душевные силы, восполнял баланс спокойствия. Девушка снова не знала, куда и зачем она идёт, но её тело явно жило своей жизнью. Какое-то шестое чувство подсказывало дорогу. Мозг перестал думать, Хелен полностью отдалась чутью, поэтому через час, когда она опомнилась, поняла, что находится в незнакомом районе, перед старой дверью, ведущей в темный, страшный дом. Сознание буквально кричало ей: "Иди домой! Что ты тут забыла?" Но руки, подчинившиеся чувствам, потянулись к двери. Хелен зажмурилась, но когда открыла глаза, была намного больше потрясена, чем ожидала, потому что за дверью стоял Калеб.
  
  "Доброе утро, - произнес он, - прости за неожиданность, но это все, что я смог придумать. Я использовал ангельскую связь для того, чтобы позвать тебя. Знаю, что поступил нехорошо. Мне нужно кое-что показать тебе, пойдем."
  С этими словами он немного отстранился, уступая дорогу Хелен. Она немного замялась, но сразу же решительно вошла внутрь. Дом был скудно обставлен, ничего особенного. Калеб направился в сторону кухни. Войдя туда, он запер дверь и присел на корточки, а затем начал что-то нащупывать под ковром. Послышался щелчок, и, когда ковер был отодвинут, Хелен увидела маленькое отверстие в полу.
  "Ты не сильно удивишься, если я попрошу спуститься вниз?" - поинтересовался юноша. Ответ не заставил долго себя ждать - заинтригованная Хелен согласилась.
  Порядка получаса Калеб вел ее по темным подземным коридорам, остановившись только, когда они уперлись в стену. Тогда молодой человек подтянулся, ухватившись за незаметную скобу в потолке и исчез в темноте. Хелен подождала минуту и уже было собралась позвать спутника, но из темноты потянуло свежим уличным воздухом. Она даже опомниться не успела, как сильные руки обняли ее и подняли наверх.
  Лицо ласково защекотали рассветные лучи восходящего солнца. Когда Хелен перестала моргать и щуриться, она огляделась: вокруг все было устлано душистыми цветами, зелеными кустарниками, высокими деревьями, а прямо под ногами игриво расстилался изумрудный газон. Девушка догадалась, что они находятся в одном из национальных парков, но точно не знала где. Калеб предложил прогуляться, возражений не было. Они шли медленно, наслаждаясь прохладным утром, ловя каждый глоток свежего воздуха. Юноша незаметно менял направление движения и темы бесед, когда разговор заходил о политических планах.
  Они спустились к озеру. Уставшая, Хелен присела на прибрежный камень, чтобы перевести дух. Ее взгляд медленно скользнул к Калебу, смотря в его глаза, она понимала все, что он хочет сказать. Это было странное, но приятное чувство, вызывающее привыкание. Сердцу было так бесконечно хорошо, как не было никогда.
  
  ***
  
  Оцепенев от испуга, Софи вжалась в кресло.
  "Ну что, мои верные подданные, мы можем начинать церемонию!" - радостно провозгласила тюремщица, глядя, как все присутствующие падают ниц. "Сегодня мы с Софи соединим наши силы и воссядем на престол! Ангелы! Защитники! Воители! Кланяйтесь мне и моей будущей сестре Софи!"
  Женщина сияла от восторга и предвкушения, а вот вышеупомянутая Софи пребывала на грани обморока, не понимая происходящего. Пытаясь отвлечься от волнений и страха, она стала оглядываться (но взгляд все равно был жалобным). Рядом стоял точно такой же устрашающий трон, как тот, на котором она сидела. Как только Софи глянула на кресло, женщина взгромоздилась на него, и когда это произошло, везде погасли свечи, умолк шёпот. Софи почему-то ожидала завываний средневекового хора, но ничего мистического не произошло. Ещё несколько минут они просидели в полнейшей тишине и темноте, поэтому когда появилось освещение, все немного ослепли. А Софи, разумеется, снова испуганно вздрогнула - рядом с ней и женщиной стояли слуги, державшие в руках золотые перчатки и золотые мантии, а между двумя тронами стояла огромная свеча. Когда девушка все это увидела, свет снова погас, но на этот раз снова вспыхнул: два огонька приближались к центру зала, это были свечки, предназначенные двум правительницам. Софи и её нареченная сестра зажгли огромную свечу, и сразу же невообразимый фонтан брызг окрасил все вокруг. Гигантский столп пламени взмыл высоко в небеса. В отблесках этого зарева слуги облачили правительниц в мантии и перчатки.
  
  "Софи! - обратилась к ней женщина. - Теперь мы сестры-правительницы! Теперь мы правим всеми ангелами этой бренной земли!"
  
  Озадаченная и шокированная всем происходящим, Софи просидела всю церемонию присяги, уставившись в одну точку. В то время, как правительница наслаждалась властью, купаясь в её лучах. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как ей это нравилось, в то время, когда Софи мечтала быстрее покончить со всем. Хотя она прекрасно понимала, что окажется дома очень нескоро, если вообще попадёт туда, в чем она очень сомневалась.
  
  ***
  
  "Как хорошо," - прошептала Хелен, созерцая спокойную голубизну воды. Калеб нежно улыбался, глядя на девушку. Она продолжала что-то говорить, но он не слышал, он только смотрел, запоминал каждое движение её тонких рук, сияющих глаз и чувственных губ. Как же он мечтал, чтобы этот вечер никогда не кончался, не подозревая, что она тоже думала об этом. Хелен снова засмеялась, а потом неожиданно прижалась к юноше, как кошка прижимается к человеку, нежно и беззащитно.
  Солнце медленно садилось, буквально исчезая за озером, на берегу которого сидели Хелен и Калеб, и, казалось, никого не было на свете, счастливее их. Девушке было так тепло и уютно в его объятиях, что она не могла ни о чем думать. Но тут, как назло, перед глазами возник Роб. Она и сама не поняла, почему быстро вскочила и побежала прочь, пробормотав что-то про срочное дело. Хелен бежала быстрее лани, задевая ветки деревьев и цепляясь за колючие кусты. В какой-то момент она обнаружила, что взлетает высоко в небо.
  
  ***
  
  Ноэлин, так, оказывается, звали тюремщицу, выделила Софи целый штат горничных и служанок. Одна из них проводила девушку в царские апартаменты, другая избавила от роскошного одеяния, третья облачила в шелковую сорочку, четвёртая расчесала волосы, и только после всего этого Софи оставили в одиночестве.
  Она все ещё пребывала в состоянии аффекта, но это было ещё не всё. Приблизившись к зеркалу, занимавшему всю стену, она закричала от испуга: отражение было обычным, если не считать того, что вокруг головы сиял золотой нимб, а за спиной были огромные белые крылья.
  
  ***
  
  Казалось, что никто во всей Англии не думал о чужих делах и невзгодах. Солнце уже зашло, а мать Софи и Роба все ещё плакала, прижимаясь к сыну, который тщетно боролся с собственными слезами, пытаясь успокоить маму.
  Софи никак не могла прийти в себя от потрясения. Девушка забилась в угол и прижала к себе колени. Она была ужасно напугана и прекрасно осознавала, что никто ей не поможет.
  Хелен снова сидела на своём любимом подоконнике, дрожа и прижимая к себе книжку, которая почему-то не могла согреть её. Мысли в голове настолько запутались, что Хелен не могла ничего понять, не могла различать время и узнавать людей, забыла все важное и вспомнила абсолютно ненужное.
  Калеб все ещё сидел у озера в парке, только теперь в полном одиночестве, но думал он лишь о Хелен. Как жаль, что он не успел ей всего рассказать, а если он не успеет, что будет тогда? Ответа на этот вопрос не знал даже сам Господь Бог.
  И только одна Ноэлин была счастлива и рада этому дню, только её мечты и планы удачно сбылись, только она теперь имела необъятную власть.
  
  ***
  
  Утром Хелен проснулась от стука капель за окном и хруста собственных суставов. Она снова заснула на подоконнике. "Когда-нибудь я все-таки простыну," - сказала она, пытаясь взбодрить себя шутливым тоном. Но на душе все равно скребли кошки, а в голове крутилась мысль: "Как я могла так поступить с Калебом? Что со мной снова случилось? Почему я убежала?" Но подсознание, как известно, любит шутить и мучать людей, поэтому как девушка ни старалась, никак не могла понять собственного поведения.
  Хелен подошла к зеркалу, но ничуть не удивилась, увидев там худую, истощенную, усталую, с ввалившимися щеками девушку, потому что именно это она себе и представляла. Одеревеневшими от бездействия руками Хелен натянула джинсы и заправила в них широкую белую футболку, в которой провела ночь. Завтракать, как всегда, не хотелось, поэтому девушка быстро сварила любимый кофе и тяжело опустилась на стул. Лишь бодрящий напиток обжег горло, Хелен моментально проснулась и помутневшее сознание восстановилось.
  Прошло не больше пятнадцати минут, прежде чем Хелен уже была одета и готова бежать навстречу лондонским улицам. Но она даже не успела слиться с городом, как снова окунулась в проблемы. Перед ней, на лестнице, стоял Калеб. Глаза юноши и девушки моментально слились. В этом взгляде заключалось многое, целый диалог. Хелен слышала раньше о том, что влюбленные способны разговаривать взглядами, но никогда до этого не верила. А вот теперь сама убедилась... Повисло долгое и мучительное молчание, которое одновременно хотелось и не хотелось нарушать. И только в этот момент Хелен поняла, что еле держится на ногах, в ушах ужасно шумит, живот сжался от спазмов, все вокруг закружилось и начало меркнуть. Последнее, что она увидела, было лицо Калеба, искаженное от волнения и почти ужаса.
  
  ***
  
  Калеб и сам не заметил, как ноги привели его к дому Хелен (а может это и не ноги, а сердце). Он поднялся по лестнице и остановился у двери. Как только его рука поднялась, чтобы постучать, дверь открылась. Сердце юноши бешено забилось при виде Хелен, ему показалось, что где-то заиграла музыка. Калеб не в силах был оторвать восторженного взгляда от прекрасных глаз возлюбленной.
  Но какая-то черта во взгляде насторожила его, что-то пошло не так. Внимательнее вглядевшись в лицо Хелен, он понял, что она не совсем здорова. И оказался прав, потому что ровно через секунду её ноги подкосились. Калеб нежно подхватил её за талию, отнёс в комнату и бережно положил на кровать. Любой нормальный человек на его месте вызвал бы врача или, на худой конец, хотя бы померил температуру, но Калеб не сделал ни того, ни другого. Он сразу понял причину недомогания. Юноша уже не раз видел спящих девушек, но ни одна из них не могла сравниться по своей красоте и невинности с Хелен. Калеб понимал, что безмерно любит её и с каждым взглядом, с каждым вздохом влюбляется все больше.
  
  
  ***
  
  Вокруг Хелен снова была только темнота и пустота, словно вся её жизнь была заполнена этой вечной чернотой, и она ничего не может изменить. Она снова потеряла счёт времени, проведённого в бреду. Темнота закончилась и сменилась картинками воспоминаний. Но не все они были реальными, а точнее, не все были её личными воспоминаниями. Перед ней встал её собственный образ, как будто она смотрела на себя чьими-то глазами... глазами Роба... Кроме изображения ещё и появились мысли: Роб восхищался её красотой и добротой, а вот его сердце разрывается от сопереживания- Хелен увидела своё белое лицо, истощенные руки, красные, заплаканные глаза с прозрачными зрачками, она была на похоронах родителей... Теперь Хелен снова куда-то провалилась, куда-то в пропасть с черным дном, и вокруг никакого света. У неё снова чёрное крылья и странное рваное платье, а руки все в какой-то вязкой, гнойной жидкости. Присмотревшись, Хелен поняла, что это кровь, но не красная, а чёрная. Раздался гортанный вопль, девушка не сразу поняла, что этот ужасный пугающий крик доносится из её горла. На секунду возникло ощущение, что вся земля содрогнулась, Хелен зажмурилась и инстинктивно задержала дыхание. Теперь её полностью поглотила тишина, сквозь которую пробивался только стук её сердца. Она начала задыхаться, по лицу и шее потекли капли соленого пота. Хелен открыла глаза.
  
  Девушка лежала на собственной кровати, судорожно сжимая одеяло и прижимая подушку к груди, словно ребёнка. Хелен перевернулась и, шумно выдохнув, уставилась в потолок. В голове бесновались странные и ужасные мысли.
  С кухни послышался звук, отвлекший её от мечтаний, что-то упало на пол. Она встала и на цыпочках прокралась в кухню. Каково было её удивление, когда она увидела там юношу.
  
  "Калеб?!" - воскликнула девушка. Молодой человек дернулся и повернулся, мило улыбаясь.
  "Доброе утро, - произнёс он, - я тут зашёл, а ты плохо чувствуешь себя, вот и решил остаться, помочь. Ты такой измученной выглядишь, тебе бы поесть. Вот, попробуй. Это должно быть вкусно." Калеб пододвинул ей тарелку с омлетом и фруктами.
  "Спасибо," - Хелен была приятно удивлена и с удовольствием принялась за еду, которая, кстати, была ещё и вкусной. После завтрака Хелен почувствовала прилив сил и была готова броситься в любой бой.
  "Какие планы на сегодня?" - поинтересовалась девушка.
  
  Выходя из подъезда, Калеб робко коснулся её руки, будто случайно. А когда молодые люди вошли в метро, то уже крепко держались за руки, не желая отпускать ни на секунду. Поезд резко тронулся, Хелен качнулась и, шагнув назад, налетела на Калеба. Сжатые в кулак ладони врезались в каменный пресс, но он даже не шевельнулся, его лучезарный и полный любви взгляд устремился в глаза девушки, прошёл сквозь них и, казалось, смотрел прямо в душу. Хелен закрыла глаза, чтобы почувствовать каждую мурашку, каждую дрожь, возникавшие при контакте с юношей. Она уже нисколько не сомневалась в том, что он не безразличен ей, хотя... она вообще не думала ни о чем.
  Каждый раз, когда Хелен смотрела на него, она думала, о том, как он красив и о том, как она некрасива. Почему-то очень часто случается, что красивые девушки не замечают своей прелести и маскируют все самое привлекательное. Раньше Хелен никогда и не задумывалась о внешнем виде, но когда появился Калеб, все изменилось. Сейчас, глядя в его выразительные, проницательные, но одновременно такие нежные глаза, она хотела тихо прижаться к нему и забыть обо всём, что происходит вокруг. И тут, словно прочитав её мысли, юноша галантно и одновременно заботливо обнял её.
  Как обычно случается в таких ситуациях, поезд остановился. Не отрывая взгляда, Калеб прошептал: "Нам пора." Хелен отстранилась, но не отпустила его руки.
  
  На станции со странным названием "Ангел" было подозрительно холодно и пусто. Хелен заметила это, как только сделала первый шаг на платформу.
  "Здесь случилось что-то очень нехорошее," - сказал её спутник, словно прочитав мысли. Они ускорили шаг и поспешили вглубь служебных помещений. В знаком тронном зале молодых людей ожидала такая картина, от которой их сердца чуть не остановились.
  
  На огромной платформе были установлены два трона, сделанных то ли в форме стрел, то ли в форме крыльев. На одном сидела давняя знакомая, Ноэлин, в старомодном шикарном платье цвета алой крови, а на другом тоже была девушка, всмотревшись в лицо которой, Хелен остолбенела. Хотя и было трудно узнать обычного подростка в этой царственной особе, облаченной в чёрные одеяния властительницы, но Хелен почти сразу поняла, что это никто иная, как сестра её лучшего друга.
  Шок усилился ещё больше, когда она огляделась. Потому что по всему залу сновали люди в черных и бордовых нарядах, разнося подозрительные напитки и еду. Между ними бегали умалишённые, невообразимо беснуясь и выкрикивая всевозможные ругательства и угрозы. Ещё происходило много разных вещей, которые сложно описать, например, группа странных людей, которые производили инъекции какой-то черной жидкости всем, кого приводили стражи Ноэлин.
  
  Калеб застыл с таким же ошарашенным выражением на лице, не в силах произнести ни слова. Юноше понадобилось несколько минут, тянувшихся целую вечность, чтобы осознать опасность, нависшую над Хелен. Но когда он пришёл в себя и пробормотал что-то вроде: "Скорее бежим!", было слишком поздно.
  Потому что в этот момент прогремел властный голос: "Добро пожаловать, моя дорогая Хелен! Мы так тебя ждали!" Ноэлин встала и жестом приказала своим слугам окружить гостей. Хелен и глазом моргнуть не успела, как за её спиной оказался высокий, накачанный, как гора, мужчина и злобно оскалился в улыбке.
  В этот момент Калебу больше всего захотелось изрубить всех противников на кусочки, а тех, кто собирался причинить вред Хелен, сжечь дотла и развеять над Темзой. Но он не в силах был сделать ни того, ни другого, потому что официально считался союзником и слугой Архангела. И это положение должно ещё было сослужить юноше хорошую службу.
  
  "Хелен, моя милая гостья! Ты не сильно будешь оскорблена, если я попрошу своих подданных подержать тебя в уютной камере ночку другую?" - злобно улыбаясь спросила Ноэлин, впрочем, не ожидая ответа на свой риторический вопрос.
  
  
  ***
  
  Софи проснулась утром в подозрительно хорошем расположении духа: ей было весело, хотелось танцевать и радоваться жизни. Какая-то часть разума твердила, что это всего лишь защитная реакция на страх, но девушка окончательно перестала повиноваться рассудку. Софи не заметила, как стала хамить горничной и вести себя, словно избалованная принцесса. "Любой на моем месте стал бы использовать своё положение," - мысленно успокоила себя Софи.
  
  "Когда будет готова моя прическа?!" - теперь уже вслух спросила она у служанки.
  "Несколько минут, госпожа," - как завороженная ответила девушка.
  "Почему же вы все такие медленные?" - недовольно проворчала Софи.
  Через несколько минут наисложнейшая прическа была готова и корсет длинного платья затянут. Софи гордо любовалась своим отражением в зеркале. "А ведь я красива, даже очень красива! Как же раньше я никогда не замечала этого?" - пронеслось в голове. Вдруг, она вздрогнула и повернулась- в дверях стоял мужчина, согнувшийся в услужливом поклоне. Выказав своё уважение и почтение, он решился заговорить:
  
  "О Властительница! Все ваши слуги ожидают Вас, ибо без Вас никак не возможно начинать торжество..."
  "Какое торжество? Почему меня не предупредили? - Софи не дала ему договорить. - Я, разумеется, сейчас же приду, но в следующий раз предупреждайте хотя бы за несколько часов!"
  Когда напуганный слуга удалился, девушка снова крутанулась перед зеркалом, кокетливо поправила прядку, выбившуюся из пучка, отворила дверь и направилась к тронному залу.
  
  ***
  
  Была поздняя ночь, тяжелые градины барабанили по крыше дома, ветер пронзительно насвистывал свою жуткую мелодию. Ни одному нормальному человеку и в голову бы не пришло выйти на улицу в такую ужасную погоду. Но Роб, не сомкнувший ни на минуту глаз, вылез из под одеяла, быстро оделся и никем не замеченный вышел из дома. Лишь юноша отворил дверь, как почувствовал холодный воздух, прошедший сквозь него. Он поежился и, прибавив шаг, удалился.
  
  Когда мать поведала Робу о пропаже сестры, он решил пойти к Хелен. Хоть они и давно не виделись и не общались, он был уверен, что как-нибудь она сможет ему помочь. Молодого человека страшно клонило в сон, поэтому, чтобы не отключиться в общественном транспорте, он решил пойти к подруге пешком. Такая ночная прогулка не обещала ничего, кроме простуды или воспаления лёгких, зато превосходно бодрила и очищала голову от мутных мыслей.
  Воспользовавшись возможностью обдумать все, что произошло за последнее время, Роб мысленно подвёл итоги. "Итак: Хелен практически перестала со мной общаться и теперь гуляет с каким-то подозрительным парнем; сводная сестра бесследно пропала, не оставив ни записки, ни сообщения; мама находится на грани нервного срыва из-за моего поведения и Софи, разумеется. А я тоже хорош! Безрассудно влюбился в лучшую подругу и не в силах этого ей сказать."
  Примерно на такой позитивной ноте Роб оказался на берегу Темзы. Юноша остановился, сам не зная почему, и погрузился в забытьё, глядя в бездонную гладь черной реки.
  
  ***
  
  Когда Софи вошла в тронный зал, она уже не удивилась тому, что все кланялись. Но вот обстановка её поразила, потому что слово "торжество" в её воображении имело другой смысл. И называть собрание сумасшедших тАк она не могла. К удивлению Софи, её со-правительнице это так называемое празднество было очень даже по душе.
  
  "Добрый вечер, моя дорогая сестра! - радостно воскликнула Ноэлин. - Нравится ли тебе наше торжество?"
  "Да! Все просто восхитительно!" - выдавила из себя девушка и поспешила занять своё место на возвышении.
  
  Несмотря на то, что изначально Софи не испытывала восторга от происходящего, со временем ей стало даже весело. Все, что казалось ей мерзким и уродливым, перестало волновать разум девушки. В самом разгаре одного из танцев Ноэлин подошла к Софи и предложила прогуляться.
  Софи еле поспевала за длинноногой Ноэлин, которая, казалось, не замечала этого. Они миновали несколько коридоров и остановились перед большой деревянной дверью.
  
  "За этой дверью необычное место, - отстраненно произнесла Ноэлин, - о нем никто не знает, потому что дверь видима лишь для тех, кому я позволяю. Но к тебе я добра, поэтому позволяю туда ходить."
  "А что именно находится за этой дверью?"- спросила немного ошарашенная девушка.
   "Ни один человек не сможет ответить тебе на этот вопрос, даже мне не постичь этой тайны. Но каждый раз, когда мне нужно утешение, уединение или понимание, я прихожу сюда."
  
  "А ведь она обычный человек, хоть почему-то и пытается казаться злой и тираничной, - подумала Софи. Если бы только девушка могла посмотреть на ситуацию и свои мысли со стороны, то, как минимум, удивилась бы, а, как максимум, ужаснулась. Ещё вчера вечером Софи бы так не подумала и уж точно не стала бы доверять своей тюремщице. Но за эту ночь все мировоззрение и все страхи будто бы улетучились, оставив радость и чувство эйфории. Размышляя о характере и сущности Ноэлин, Софи перестала её слушать. Она вернулась к реальности только тогда, когда отворилась дверь. Внутри не было видно ничего, кроме слепящего белого света, как зачарованная, девушка зашла внутрь. Не увидев Ноэлин, но продолжая слышать её голос, она удивилась:
  
  "Что происходит?"
  "Я говорила, что не знаю, что именно находится здесь. Каждый человек видит здесь то, что хочет видеть. Здесь могут сбыться все мечты, которые не осуществимы в нашем жестоком мире. Здесь каждый человек найдёт утешение и покой, мир и доброту. Но если кто-нибудь попытается совершить здесь плохое дело, то падет сам от своих желаний. Тебе, моя дорогая Софи, я разрешаю использовать эту комнату, когда хочешь."
  "Благодарю Вас..."
  "Нет, не так! Зови меня сестрой или просто Ния... так звала меня мама в детстве."
  
  После этих слов что-то в голове девушки перевернулось. Радость и веселье как рукой сняло, она перестала думать обо всем. Только слушала голос женщины, которую считала злой, отношение к которой теперь она в корне поменяла. Нет, не та Софи, которая танцевала в окружении пьяных психопатов и зачарованных наркоманов! Эта была уже та девушка, которая любила своего брата, родителей и тетю. Такие, казалось, простые слова заставили вспомнить обо всем, что произошло с ней. Голос Ноэлин снова вернул её с небес на землю:
  
  "Софи, когда ты узнаешь, что я натворила, ты, наверное, меня никогда не простишь... но у меня не было выхода. Ты думаешь, что ужасна и бесчеловечна, это так, но только наполовину... " - тут она замялась, не договорив до конца.
  "Что ты имеешь в виду?" - спросила девушка.
  "Ничего... я что-то сегодня слишком откровенна. Я тебя позвала, чтобы поговорить о том, что теперь является нашим бременем. Да, Софи! Именно нашим! Вчера состоялся обряд, который сделал нас равноправными правительницами, и теперь все ангелы Англии должны подчиняться только нам." Прочитав непонимание на лице Софи, она добавила:
  "Я понимаю, что все происходящее ужасно шокирует тебя, но пройдёт время, и ты во всем разберёшься. А теперь я должна вернуться к гостям. Ты можешь немного подумать здесь, но не больше часа, ведь тебя тоже ожидают наши подданные."
  
  Невидимая дверь затворилась с противным скрипом, и Софи осталась наедине со своим страхом и непониманием.
  
  ***
  
  "Неужели мне больше никогда не суждено увидеться с Хелен?" - подумал Роб, ожидая ответа на сорок пятый звонок в дверь.
  Он поднял руку, чтобы позвонить в сорок шестой раз, но сделать этого не успел, потому что сзади его схватили две пары рук. Роб попытался освободиться, но обнаружил, что все его конечности были скованы невидимыми путами. В этот же миг одна из рук поднесла тряпку с пахучим веществом ко рту юноши, после чего, он лишился чувств.
  Роб не знал, сколько времени он провел в забытье, не знал, куда его везут и что с ним делают. Ему снился сон, а во сне была Хелен, поэтому Роб был счастлив.
  
  
  
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ:
  Ты так бледна и так мила
  
  Ты так бледна и так мила в печали,
   Что, если вдруг веселье воспалит
   Румянцем розы белые ланит,
  Я грубый цвет их вынесу едва ли.
  
  Еще молю, чтоб очи не сверкали,
   Не то мой дерзкий взор познает стыд
   И, обессилев, робость обнажит,
  Как после бури - трепетные дали.
  
   Роб стоял на краю пропасти, не в силах отвести взгляда от шумевшего внизу водопада. Казалось, грохот воды занял все пространство, не оставив возможности слышать что-либо ещё.
   "Роб..." - прошептал нежный голос прямо над ухом. Этот голос он узнал бы из тысячи тысяч, но таким милым, тихим, испуганным и одиноким он его ещё не слышал. Молодой человек закрыл глаза, ловя прерывистое дыхание девушки, но почувствовал, что она отдаляется. Роб не мог отпустить её.
   "Хелен, не уходи!" - закричал он и повернулся. Она стояла рядом, хоть и бесшумно, но очень близко. Роб смотрел в её глаза и тонул в них, забывая обо всем. Он потянулся, чтобы взять её за руку, но девушка отстранилась.
   "Роб, я не могу... - снова прошептала она, - прости меня!"
  Руки Хелен молниеносно поднялись и толкнули юношу назад. Он летел в пропасть, но был счастлив. Счастлив, потому что хоть недолго, но он её увидел.
   "Как жаль, что это всего лишь сон," - промелькнула мысль у него в голове.
  
  
  ***
  
  "Вставай!" - грубый мужской голос вернул пленника к реальности. Роб лежал на ледяном каменном полу сырого, темного помещения. Мужчина, окликнувший его, ушёл куда-то, но не далеко, видимо в соседнее помещение, так как можно было слышать его беседу с напарником. Голова ужасно болела и, явно, была повреждена, но юноша нашёл в себе силы подползти к стене и замереть, прижавшись к бетону ухом.
  
   "Сопляк он! На кой черт он сдался Ей?" - насмешливо спросил страж.
   "Задавать вопросы не наше дело, - ответил ему гнусавый голос, принадлежавший человеку не очень большого ума. - Делай то, что велено, и Она тебя наградит."
   "Какой же ты наивный, Боб! Мы Ей за даром не нужны, а если и нужны, то только пока мы Ей повинуемся."
  
   "Прямо как в киношной страшилке, - подумал Роб и поежился, - только здесь все немного реалистичней. Совсем чуть-чуть." Он снова прислушался:
  
   "Боб, а ты слышал про девчонку?" - спросил первый.
   "Ну да, про девчонок я слыхал..." - захрюкал его собеседник.
   "Ну ты и болван! Я про девчонку с новым даром спрашиваю. Хотя, как я мог подумать, что тебе это интересно? Говорят, что Она поймала эту девчонку и хочет использовать её дар в личных целях, а потом уничтожить, чтобы этот талант больше никому не помог."
   "Нет! Я такого не слышал. Вот поговаривают, что сегодня будет собрание, на котором будут огромные столы с едой, пивом, ромом. Там будут танцы и..."
  
   Последующей информацией Роб решил пренебречь. Когда он расслабил мышцы, напряженные до предела, он снова повалился на мокрый, плесневелый пол, не в силах больше поднять головы. Все нервы молодого человека были на пределе, а в голове носились мысли и отрывки фраз, которые никак не складывались воедино.
   Через несколько минут к Робу подошёл страж: "Вставай!" - не менее любезно приказал он. После нескольких мучительных попыток стреноженного юноши подняться на ноги, тюремщик додумался помочь, а затем поволок за собой через бетонный лабиринт.
  
  
  
  
  ***
  
   Перспектива снова оказаться в плену Ноэлин не радовала ни Калеба, ни Хелен, но было поздно- со всех сторон их окружила толпа. Сама же властительница грозно усмехалась, стоя на помосте.
   С детства Хелен любила себе повторять, что не бывает ситуаций, стоящих отчаяния, но говорила она так до этого только перед экзаменами или контрольными. Если же сравнить все эти сомнительные трудности с тем, что происходило в данный момент, то одной фразы не хватит для поддержания духа. Но девушка не переставала твердить себе, что все будет хорошо.
  
   "Подайте напитки для моих дорогих гостей!" - от радости Ноэлин чуть-ли не кричала.
  
   "Странно, что она так добра к нам," - нервно попытался подбодрить Калеб. Но сострить у него не получилось.
   Да и Хелен его не слушала, она снова вспоминала своё детство. Почему-то когда она была маленькой девочкой, она никогда не плакала и не капризничала, а вот сейчас прямо таки мечтала зарыдать. Но не от страха, от безысходности. Может показаться странным, но девушке было глубоко безразлично, что с ней сделает Ноэлин, за себя она не волновалась ровно с момента смерти родителей. Сейчас она думала исключительно о Калебе, о том, что из-за неё пострадает невинный человек, а может и не один. Она впервые пожалела, что не сидела в тот злосчастный день в самолете, вместе с родителями. Любой из друзей Хелен, будь то, даже Кати ужасно обиделся бы на неё за такие преступные мысли. Но девушка это понимала, поэтому и молчала.
   Она молчала все время: пока их пытались накормить и напоить подозрительной едой и питьем; молчала, когда их заставили принимать участие в варварском обряде; молчала даже, когда их связали и повели в заточение; молчала, когда Ноэлин обращалась к ней со своими дурацкими вопросами; молчала, когда Калеб пытался отбиваться от мучителей, призванных охранять пленников; молчала, когда её переодели в серую робу, предназначенную тюремным заключённым; молчала, когда осталась одна. Одинокая, несчастная, брошенная, она погрузилась в забытьё молча...
  
  
  
  ***
  
   Весь вечер прошёл незабываемо ужасно и для Калеба, который постоянно пытался найти способ освободиться от пут, которые предназначались ему, как особо буйному. Если честно, юноша и сам не понимал, почему ведёт себя так агрессивно. Но стоило ему взглянуть на Хелен, как у него появлялись новые эмоции и силы. Ведь девушка выглядела такой печальной и отстраненной, что казалось, она потеряла любую надежду на спасение. Чем грустнее и задумчивее становилось её лицо, тем больше Калеб хотел заключить её в объятья и оградить от опасностей мира. Но даже прикоснуться к ней он не мог, и эта мысль жгла его, как раскалённое железо.
   Юноша испробовал все, чтобы высвободить руки из тесных пут, но каждый раз, когда его попытки удавались, стражи, злорадно скаля зубы, затягивали узлы верёвок ещё сильнее. Дошло до того, что Калеб перестал чувствовать собственные пальцы, а кисти его рук стали синего цвета.
  
  
  
  ***
  
   Когда Ноэлин покинула комнату, оставив свою новоиспеченную сестру в одиночестве, в помещении стало темно. Софи не пренебрегла советом и представила себе то, о чем мечтала последние годы своей скучной жизни. Яркий свет словно выжег её сознание, и она тяжело упала на колени, пытаясь заслонить глаза руками.
  
   Софи не перестала щуриться, когда медленно отстранила ладони от лица. Под ногами расстилался нежно-зелёный газон, из которого кое-где выбивались полевые цветочки. Уже более уверенно, девушка огляделась: поле было настолько огромно, что уходило за линию горизонта, и ничего, кроме этого поля больше не было. Софи насторожилась: "Ведь это не то, о чем я думала! Так не честно!" Но она не успела снова возмутиться- её прервал звук, приближавшийся сзади на огромной скорости.
   Взволнованная девушка молниеносно повернулась лицом к звуку. Теперь она поняла, что все-таки мечты здесь сбылись. Ей навстречу бежал... нет! Он почти летел, ибо ноги его редко касались земли. Софи сорвалась с места и тоже побежала вперёд, к нему. Она не могла верить своим глазам. Да! Это был он! Между молодыми людьми оставалось меньше десяти метров, когда пространство опять залил следящий белый свет.
   "Нет!" - послышался крик, полный горести и мольбы. Софи не узнала свой голос, но это был он...
  
   Оказывается, прошло не больше пяти минут с того момента, когда Ноэлин оставила Софи наедине с её мыслями. Но девушки это время казалось целой вечностью. Смирившись с незаконченным видением, она оправила юбки и поспешила в тронный зал, где её с нетерпением ждали.
   Зайдя внутрь, она уже не так радовалась происходящему, как было какие-то полчаса назад. Но никому не было ни малейшего дела до её чувств.
  
  
  
  ***
  
   Волею судеб Софи, её брат, Роб, Хелен и Калеб находились в одном и том же месте одновременно, но не имели возможности поговорить. А о том, что и Роб здесь, никто и не подозревал, тогда когда Софи была замечена Хеленой. К сожалению, это была даже не воля судьбы, а воля Ноэлин. Жизни и счастье всех, кто находился на станции "Ангел" прямо пропорционально зависели от решения этой властной женщины, которая словно не ведала ни жалости, ни сострадания. Почему-то часто случается, что даже самые тираничные особы внутри понимают все, но сами уже не могут исправить ничего. Возможно, так было и с ней...
   Но никто из её пленников не мог этого предположить, все они её ненавидели и винили во всех горестях, свалившихся на них за все прошедшее время.
  
  
  ***
  
   Ноэлин вошла в свою комнату. Серые стены, ни намёка на роскошь, маленькая кроватка, тонкое шерстяное одеяло- ничего не выдавало присутствия суровой правительницы. Безмолвные как тени, служанки быстро сняли царское облачение и, шурша тканью, удалились прочь.
   Она наклонилась, будто сгорбилась под тяжестью лет, и посмотрела в зеркало. Та девушка, которая посмотрела на неё в ответ, была намного моложе. В зеркале стояло отражение той самой Нии, которая появилась сегодня в разговоре с Софи. В глазах Нии мерцал серебристый огонь, выделявшийся на фоне мертвенно-бледного лица. Тонкая шея, большие красные губы, волосы цвета карамели, смешанной с орехами, изящные руки- она была снова молода и красива.
   Ния всегда боялась остаться одна, но кто бы мог подумать, что настанет время, и ей придется разлучать людей и заставлять их страдать. Как жаль, что никогда не появится человек, которому она расскажет всю правду, которому сможет доверить этот страшный секрет, который разделит её бремя.
   Ноэлин пошатнулась и из последних сил ухватилась пальцами за деревянный стол. С огромным страданием она смотрела в зеркало на отражение, которое быстро менялось. И вот, на неё снова смотрела та Ноэлин, которая устрашала всех своей злостью и неумолимостью.
   С новыми силами, которые появились вместе с преображением, она грациозно поднялась и решительно направилась к выходу, напрочь забыв, что на ней была лишь ночная рубашка.
  
  
  
  ***
  
   На простых оштукатуренных стенах играли блики пламени, горевшего в камине. Комната была пуста и полностью лишена мебели, если не считать письменного стола и глубокого кресла. Но вот издали послышались тихие, но уверенные шаги, по звуку можно было определить, что их обладательница - женщина. Шаги становились настойчивее и громче, пока идущая не остановилась, чтобы войти. Бесшумно прикрыв за собой дверь, она подошла к камину и протянула руки, чтобы хоть как-то согреться; в такую осеннюю ночь разгуливать в одной сорочке было достаточно прохладно.
   Женщина поежилась и сильнее запахнула на себе шерстяную шаль, затем села в кресло и придвинулась к столу. Озябшие руки, которые так и не удалось отогреть, нащупали в ящике бумагу и ручку. Она неуверенно начала писать, но каждый раз морщилась и комкала бумагу. После очередной попытки она недовольно кинула ручку на стол, а испорченную бумагу в камин и в изнеможении вжалась в кресло.
   Достаточно долго она сидела неподвижно, с закрытыми глазами, пока приближение новых, правда менее уверенных, шагов не отвлекло от мыслей.
  
   В дверь постучали, после чего боязливо приоткрыли. Молодой человек в капюшоне положил папку внушительных размеров на стол и, не произнеся ни слова, стремительно удалился прочь.
  
   Руки, дрожа то ли от волнения, то ли от холода, медленно развязали узел, сдерживающий листы бумаги, глаза быстро забегали по рукописному тексту, не замечая печатей, подписей и монограмм.
   "О Боже! Только не это!" - горестно прошептала она и обхватила руками голову.
  
  
  ***
  
   Вокруг была вода, бесконечные тонны давили на грудь, не давая дышать. Лучшем выходом, диктуемым природой, было бы закричать, позвать на помощь, сказать, что она здесь. Но темная, серая жидкость наполняла легкие при попытке издать хоть какой- то звук. Со всех сторон Хелен была окружена чёрной шелковой тканью, которая, несмотря на визуальную легкость, ужасно тянула ко дну.
   В голове бегала одна мысль, значение которой она не могла уловить. "Крылья! Крылья!" - до неё только сейчас дошёл крик собственного разума. Хелен расслабилась, отпустила все напряжение и рывком взмыла к небесам. Давно она не испытывала этого сладкого чувства полёта, когда ветер ласкает кожу и заплетает причудливый узор в волосах.
   Девушка огляделась. Вокруг была сплошная вода, и, казалось, ничего примечательного, но что-то привлекло её внимание. И не просто так... в воде было что-то. Она прищурилась и поняла, что это были живые существа. Стремительно она понеслась к ним, но остановилась, когда поняла, что это были тысячи ангелов с обрубками крыльев, которые не могли выбраться из воды и спастись. А самое ужасное: она не могла им помочь.
   Пролетая над живым месивом, она узнавала лица некоторых, бывших на станции "Ангел". Ужасная мысль парализовала сознание: "Что если здесь Калеб?"
   И, словно в подтверждение словам, она увидела его...
  
   Просыпаясь, Хелен услышала собственное тяжелое дыхание и всхлипывания. Глаза, полные ужаса и тоски открылись. "Я все ещё сплю?" - испуганно прошептала она.
   "Нет, ты не спишь," - нежно ответил Калеб.
  
  ***
  
   Софи возбужденно вбежала в зал. Всю ночь она не сомкнула глаз, думала о Хелен и том молодом человеке, которых видела вчера. Сейчас она надеялась, что ей дадут поговорить с подругой брата. Может она ей объяснит, что происходит? Хоть Софи привыкла к новой жизни, но ей все равно ничего не рассказали.
  
   "Я хочу говориться пленной!" - в меру властно, но в меру осторожно обратилась девушка к Ноэлин. Та поморщилась (явно была не в восторге от тона и просьбы), но ответила спокойно:
   "Сестра, ты вольна делать то, что желаешь! Проводите правительницу к девчонке!"
   Двое самых услужливых подданных метнулись к Софи и, кланяясь, проводили к выходу.
  
  
  ***
  
   "Как ты?" - заботливо спросил Калеб.
   "Голова..." - жмурясь, прошептала Хелен.
  Калеб помрачнел и обнял её. Он не спросил, имеет ли Хелен что-то против его близости, потому что не сомневался. Так уж получилось, что между ними появилась невидимая связь.
   Хелен не стала интересоваться, тем, что произошло вчера. Она не хотела знать. Просто наслаждалась мгновением, слушала мерное биение сердца молодого человека, которое, казалось, говорило: "Я-те-бя-лю-блю". А может, ей просто послышалось...
  
   Дверь отворилась, и в камеру ворвались свежий воздух и девушка...
  "Софи!?" - удивленно воскликнула Хелен и попыталась встать. Но она не смогла- ноги не слушались.
   "Хелен!" - Софи кинулась к единственному знакомому лицу и обняла подругу брата. Хоть они никогда не ладили, но сейчас это было не важно! "Ой," - смутилась она, заметив юношу.
   "Это Калеб, мой... друг."
   "Ясно, - улыбнулась Софи. - Хелен, уж ты то объяснишь мне, что происходит?"
  
  
  ***
  
   "А этот парень такой же симпатичный, как его сестра!" - воскликнула женщина, сидевшая у камина.
  Её лица Роб не смог разглядеть, так как в комнате царил полумрак. Он уже несколько минут стоял здесь, ожидая хоть каких-то действий со стороны пленителей, видимо, о нем переодически забывали. Но измученный юноша ничего не мог поделать с собственной беспомощностью; он был связан. Простояв, словно мебель, ещё десять минут, он все же решился открыть рот:
   "Зачем я вам? - немного подумав, он прибавил. - А откуда вы о моей сестре знаете? Вы и её похитили?"
   Женщина изумленно покосилась на свою заговорившую мебель, но так и не удостоилась ответить на вопрос. Просто продолжила размышлять вслух:
   "Куда же мне тебя деть? Прямо не знаю! Ты, конечно, мне пригодишься, но не сейчас. Я надеюсь, что ты не будешь против ещё одной недельки, проведённой в моем прекрасном отеле! Хотя, впрочем, я же не буду спрашивать тебя!" Она улыбнулась ещё более злорадно и приказала увести пленника, который даже и не подумал сопротивляться.
  
   Роб привык к своей камере, которая чем-то напоминала погреб. Но на большее он и рассчитывать не мог. Смирившись с обстоятельствами, он даже стал находить плюсы, но только для поддержания духа. Парень никогда не был склонен к панике или отчаянию, поэтому и весел себя достаточно неподходящим образом для узника. Прошла неделя и один день со дня, когда он стоял в комнате с камином, ожидая приговора от той загадочной женщины. С того дня ничего в его заключении не изменилось, только на следующее утро к нему зашёл стражник и бросил вместе с куском черного хлеба книгу. Роб был очень рад хоть какому-то развлечению, поэтому сразу же кинулся к томику, который был явно часто читан. С тех пор эту книжку он берег как святыню и не позволял себе больше 20 страниц в сутки, чтобы растянуть удовольствие на долгий срок. Он будто знал, что надолго застрял здесь.
   Иногда, глубокой ночью, Роб просыпался от резкого шума. Юноша всегда был достаточно наблюдательным, но сейчас обстоятельства заставляли его ещё больше практиковать эту черту. Часами он тщательно изучал свою крохотную комнату, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы поспособствовать спасению. Но что можно найти в темной, грязной комнатушке? Ничего. Лишь обостренный тишиной слух улавливал человеческую речь, Роб кидался к стене, пытаясь услышать спасительную информацию.
  
  
  ***
  
   Софи, окончательно ошарашенная рассказом Хелен, опустилась на колени и прошептала, задыхаясь от волнения:
  
   "Хелен, ты что, с ума с-сошла? К-какие ангелы? Их-х же не существует! Ты с-себя со стороны слышала? Или эт-то я с-с ума сошла..."
   "Софи, прошу тебя, успокойся! Боже, как много бед на нас свалилось в последнее время," - но Софи большее её не слышала. Она, шатаясь из стороны в сторону, встала и побежала прочь, не замечая дверей и людей на своём пути.
   Она влетела в комнату и громко захлопнула дверь. Только теперь сердце, бившееся, словно колокол, стало медленно успокаиваться. Но нервничать Софи все же не перестала. Конечно, она и до разговора с Хелен догадывалась, кто она, что это за люди. Но никак не позволяла себе верить в такую чушь. Теперь же, когда все страхи подтвердились и мысли реализовались, она даже не представляла, что будет дальше.
   Софи попыталась подойти к кровати, но не могла- уж слишком сильно болел живот. Такую боль обычно начинаешь чувствовать, когда пробежишь много-много километров на олимпиаде. Но сейчас было достаточно совсем маленького расстояния.
  
   Любая девушка поймёт, что в такие минуты отчаяния и разочарования всегда хочется, чтобы очень близкий и родной человек нежно обнял и прошептал, что все будет хорошо. Такой человек не будет грустить, когда тебе грустно, потому что поймёт, что нужно тебе. Но его не было рядом, поэтому Софи одиноко легла на кровать, поджав ноги к груди, пытаясь согреться. Вместе со слезами из глаз девушки утекала тревога, страх, разочарование и все отрицательные эмоции. Как это обычно бывает, ей стало так легко и хорошо, что она смогла улыбнуться.
  
   Незаметной тенью Софи передвигалась по темным лабиринтам коридоров. Она и сама не понимала, как ориентировалась здесь, но её подсознание точно было уверено в правильности направления. Вот! Впереди уже виднелась заветная дверь, за которой она обретёт счастье и умиротворение. Но тут осторожность девушки снова сослужила ей службу, и она замерла, вжавшись в стену.
  
   "А Софи не так проста, как я предполагала, она вконец перестала поддаваться моим внушениям. Похоже, скоро она окончательно перестанет мне подчиняться! Это меня волнует!"
   "Не беспокойтесь, моя госпожа! Я об этом позабочусь! А какие будут распоряжения насчёт пленного?"
   "Да забудь ты про него! Он нам пока не нужен! Сейчас надо с этой парочкой разобраться и, желательно, как можно быстрее! Пока никто не сообразил, что её талант закрыл способность людей самостоятельно влюбляться, пока эти людишки не додумались, что вместе с ней это чувство умрет."
   "Чего же мы тогда ждём? Почему просто не убить её сейчас?"
   "Нельзя... пока нельзя! Сначала мы должны сделать одно дельце, но без её таланта оно невозможно. Это-то меня и волнует. Думаю, что сегодня надо со всем этим покончить."
   "Вы хотите сказать, что сегодня мы повезем её к Нему?"
   "Ты очень сообразителен! Чтобы через час она была готова. Да! И её воздыхателя не бери, он только мешать нам будет. Хотя, погоди... пусть предатель видит её мучения!"
  
   Софи не расслышала концовки разговора, но ей и этого было вполне достаточно, чтобы сообразить, о ком идёт речь. Лишь говорящие удалились, она на всех парах полетела к Хелен.
  
  
  ***
  
   Калеб смотрел на Хелен и думал: "Почему бы не сказать ей всю правду?" И он решился:
   "Хелен, есть кое-что, что я тебе не рассказывал, но прежде, я хочу, чтобы ты узнала другое. Я люблю тебя!"
  
   В комнате повисла мертвая тишина, Хелен, давно понимавшая, что когда-нибудь он признаётся, все же удивилась. Не совсем та обстановочка. Но, посмотрев на юношу, она сама совершила непредсказуемый поступок. Он был так близко, что стук его сердца отзывался в ушах девушки...
  
   Грубый мужчина толкнул ногой дверь и бесцеремонно ворвался в камеру, прервав молодых людей: "Выходим! Быстро! Никто не собирается вас ждать!" Прикрикнул он и больно схватил Хелен за руку. Уставшая девушка еле могла передвигаться, поэтому страж так же грубо её подталкивал.
  
   Калеб шёл позади, но сопротивляться не собирался, понимая безвыходность ситуации. Он просто смотрел, как Хелен подвели к Ноэлин. Но вот то, что произошло позже ужасно смутило его. Юноша оказался пассивным наблюдателем.
   Ноэлин все так же натянуто улыбалась, глядя на Хелен, но глаза светились злобой. Калеб насторожился и не зря! Он заметил металлический блеск: за корсетом архангела было спрятано смертельное оружие. Но юноша не успел отреагировать. Когда Хелен повернулась спиной к Ноэлин, кто-то кинулся и встал между ними. Это была Софи. Девушка закричала: "Я все знаю! Ты ничего не сделаешь Хелен! Я не позволю тебе!" К всеобщему удивлению, Ноэлин грязно выругалась и, оттолкнув свою со-правительницу, потянулась за ножом.
  
   Оказавшись в стороне, Софи почувствовала огромную решительность. Осознав всю опасность, она не стала думать о собственной безопасности, ринулась, чтобы заслонить Хелен. В тот же момент острая боль взорвала сознание девушки. Она опустила глаза и увидела алое пятно на корсете роскошного платья. В этот самый момент какое-то странное спокойствие завладело ею.
   Со всей ненавистью, накопившейся в душе, она устремила гордый взор на Ноэлин и размеренно произнесла:
  "Ты принесла мне мучения, и я прощу тебя! Но только сначала исполню свой долг!"
  На миг она закрыла глаза, пытаясь сосредоточить всю оставшуюся энергию в руках. Затем молниеносно выдернула нож из собственной груди и с неимоверной силой ударила им Ноэлин.
   Поверженная собственной решимостью, Софи смотрела, как Ноэлин упала замертво.
  
   Никто не ожидал от маленькой, доброй и нежной Софи этого поступка.
  
  
  
  ***
  
   "Софи, Софи, прошу тебя, не уходи!" - шептала Хелен, заливая слезами неподвижную девочку. Только сейчас все сообразили, что Софи была ещё совсем ребёнком. Но только одна она смогла пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти Хелен.
   "Прошу тебя! Очнись! Не уходи..." - Софи слабо приоткрыла глаза и прошептала: "Хелен, твой дар... он нужен Ему... они хотят убить тебя... твой дар..." - она не успела закончить. Кровавая пена наполнила ее горло, рот и полилась наружу...
  
  
  
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ:
  Та, с кем сердце жило
  
  Тот не поймет, кто не любим,
  Тоску разлуки с девой милой,
  Когда лобзание мы длим,
  Прощаясь с той, кем сердце жило.
  
  Вторая неделя кончилась. Горестные мысли не переставали посещать голову, хоть Роб и пытался с ними бороться. Позавчера кончилась спасительная книга, и теперь единственными его собеседниками были тишина и мужчина, раз в сутки приносивший воду и лепешки. Еще одним стимулятором для Роба была мечта. Каждый раз, когда ему становилось невыносимо одиноко, он рисовал в голове картинку того сладкого мига, когда встретит Хелен.
  Юноша твердо вбил себе в голову, что первым предложением, которое он произнесет при встрече с девушкой, будет признание в любви. Не важно, что у нее было с тем парнем, с которым она гуляет дни и ночи подряд, не важно, что они - лучшие друзья, ничего не имеет значения. Ведь он любит ее, даже если она отвергнет его чувства, он докажет, что она может положиться на него, что он не подведет ее, что он достоин взаимности. В конце концов! Они же дружат почти с самого рождения! Хоть что-то то она к нему должна чувствовать, хотя бы немного любить.
  
  Сегодня была среда, по крайней мере, Роб так думал, ориентируясь на свои вычисления. В его камере не было окон, только дверь, и та являлась продолжением стены, не имела щелей. Поэтому узнать ночь сейчас или день было практически невозможно.
  
  Одиночество! Оно съедает людей изнутри, делая их невежественными дикарями. Будучи еще совсем ребенком, Роб прочитал историю Робинзона Крузо. Находясь в таком безмолвном заточении, он замечал сходство с положением героя книги. Первая неделя пленения прошла практически без мучений, но вот сейчас Роб понимал, что такое нехватка общения. Вспомнив, как Робинзон общался с животными, юноша жалел, что в его камере совершенно отсутствуют насекомые и грызуны. В голову забрела гениальная идея - декламировать стихи, которыми их буквально напичкали в школе (оказывается не зря!).
  Царица снов и детской сказки,
  Ребяческих веселий мать,
  Привыкшая в воздушной пляске
  Детей послушных увлекать!
  Я чужд твоих очарований,
  Я цепи юности разбил,
  Страну волшебную мечтаний
  На царство Истины сменил!
  
  Проститься нелегко со снами,
  Где жил я девственной душой,
  Где нимфы мнятся божествами,
  А взгляды их - как луч святой!
  Где властвует Воображенье,
  Все в краски дивные одев.
  В улыбках женщин - нет уменья
  И пустоты - в тщеславье дев!
  
  
  Он прервался. Воспоминания о школьных годах тревожно ворвались в сознание. В том году они сидели вместе с Хелен. Хоть и другой парень претендовал на это почетное место, Роббин все же смог отстоять расположение подруги. Впрочем, она и не особо сама хотела менять локацию и отдаляться от приятеля. "Как же счастливо и беззаботно мы жили! - подумал Роб. - Какой я был дурак, что не ценил этих мгновений..."
  
  ***
  
  Хелен вошла и осмотрелась: то помещение, в котором она была еще несколько дней назад изменилось практически до неузнаваемости. На том самом месте, где величественно восседала Ноэлин, теперь не было помоста, на ровном полу стоял длинный стол, места за которым предназначались самым влиятельным сподвижникам, ушедшей правительницы.
  Даже сейчас никто из присутствующих не мог поверить в смерть архангела. Везде был сплошной траур и знаки печали, которой ни Калеб, ни Хелен не разделяли, по крайней мере по отношению к Ноэлин. Смерть Софи, не произведшая ни малейшего впечатления на ее подданных, горьким бременем легла на совесть Хелен. Этой маленькой девушке она была обязана жизнью, а им даже не разрешили воздать умершей последнюю честь. До сих пор, каждый раз, когда Хелен закрывала глаза, перед ней возникала скрюченная фигурка девочки, бьющейся в предсмертных судорогах. Не в силах выносить таких душевных страданий, Хелен просыпалась ночью от собственного душераздирающего крика. Если бы не Калеб, ее единственная поддержка, то вряд ли бы разум девушки смог смириться с такой утратой.
  
  "Зачем мы здесь?" - сама не зная, кому адресован вопрос, поинтересовалась Хелен.
  "Нас будут судить," - лаконично и размеренно ответил Калеб.
  Больше вопросов не было, хотя и говорить не очень-то хотелось.
  
  Юношу и девушку связали вместе, спина к спине, и оставили недалеко от стола совещавшихся. В помещении царила гробовая тишина, несмотря на то, что здесь собрались все самые любопытные ангелы Лондона, а возможно и всей Британии.
  Прошло еще полчаса, которые длились целую вечность для Хелен. Она не переставала думать о Софи, пока нежный и по-отечески заботливый голос Калеба не вытащил ее из этого омута: "Прошу тебя, не мучай себя, ради Бога! ради меня!"
  И она перестала. Ради Калеба, она смогла это сделать, хоть и понимала, что не на долго. Прислушавшись к происходящему в зале, она поняла, что приговор уже вынесли, и она все пропустила. Девушка не волновалась, даже не переспросила у тюремщика исход совещания, ей было глубоко все равно.
  
  Ночью было холодно, ветер беспощадно проникал сквозь одежду, добираясь до самых костей. Хелен отчаялась заснуть, сил, чтобы перевернуться не было, да и будить Калеба, лежавшего рядом, не хотелось. Девушка вспоминала все моменты их отношений, она даже толком не могла припомнить, когда они стали встречаться, это произошло медленно, но одновременно быстро и безоговорочно. Никто не тратил время на свидания, стеснение, долгие намеки, они просто были вместе. Готовые на все друг для друга, они поняли, что влюблены без единого вопроса. Можно считать это неприличным или неправильным, но для настоящих чувств нет законов и рамок. Повернулась к нему и нежно посмотрела: лицо юноши нежного и будто бы нетронутого ни горестями, ни опасностями... а вот глаза такие печальные, словно прошедшие через миллион пыток. Проснулся. Обнял.
  
  Почему-то именно в этот момент Хелен показалось, будто это не Калеб ее нежно обнимает. Закрыв глаза, она попыталась понять, что чувствует, но так и не смогла... Под закрытыми веками носились мимолетные видения, не поддававшиеся никакому логическому объяснению. Нет, все-таки что-то в них было понятно! Она отчетливо увидела лицо.
  "Роб!" - крикнула Хелен, оттолкнув Калеба. Но он не проснулся, даже не пошевелился. "Что-то не так!" - подумала девушка. Она встала и подошла к двери, зачем-то попробовала открыть и у нее получилось. Лишь Хелен увидела коридор, ее передернуло: все вокруг было забрызгано черной жидкостью, которую она прекрасно помнила. Ужас переполнял сознание, вытесняя все остальные чувства и воспоминания. Она, словно призрак, белая и холодная, плыла дальше по коридору. Впереди виднелась приотворенная дверь. Хелен уже не могла останавливать непослушные ватные ноги, поэтому оказалась в комнате за дверью. Хелен еще никогда не была здесь, но ощущала себя здесь, как дома. Комната была простой, серой, без мебели. Девушка закрыла глаза и открыла, но теперь все было иначе: вокруг не было стен, просто былая бесконечность, только дверь осталась на своем прежнем месте. Она снова зажмурилась, пытаясь избавиться от наваждения, но это не помогло. Напротив! Все стало еще хуже, перед глазами стали мелькать картины прошлого, все самые ужасные и пугающие воспоминания детства, юности и последнего полугодия. Наконец, она вспомнила все свои сны; черная кровь, алая бездна, огромные, страшные крылья и вечное, мучительное падение... Хелен собрала последние силы и смогла открыть глаза. Задыхаясь и захлебываясь в кошмаре, она проснулась. Странно, но Калеб все еще не проснулся.
  Хелен не смогла уснуть снова, всюду возникало лицо друга. Сны - это лицо наших мыслей. Тогда почему она боится их, разве она не любит Калеба?
  "Конечно люблю," - прошептала она, скользя взглядом по знакомым чертам. Хоть эта ночь и не была идеальной, но отпускать мгновение ужасно не хотелось: слишком было хорошо рядом с таким родным и любимым человеком. После очередной цепи размышлений бессонной ночи Хелен помрачнела. В голове зазвучали слова: "Ты его даже не знаешь? Какая у него фамилия? Кто его родители? Откуда он? Почему ты ему веришь?" - ответа не было, потому что она своевременно мотнула головой, смахивая наваждение. От этого неловкого движения голова юноши ударилась об пол. Девушка испугалась, но он не подал никакого признака жизни. "Что-то не так!" - пронеслось в голове Хелен, но было слишком поздно. Ее сон начал воплощаться в жизнь.
  Она вдруг все поняла, возлюбленному помочь уже никак не может, решила следовать памяти. В коридоре, действительно, были лужи отвратительно пугающей черной крови. На душе вдруг стало очень одиноко и страшно; она сказала себе: "Все будет хорошо!" Слова не совсем помогли, но временно подбодрили, и она двинулась дальше.
  В конце была видна та самая дверь, являвшаяся во сне. Немного посопротивлявшись, Хелен заставила себя решиться проникнуть внутрь. В отличие от сна, в реальности дверь была плотно закрыта, но в замке виднелся ключ, который она без лишних сомнений провернула.
  Невозможно описать чувство девушки, теряющей и одновременно находящей все самое дорогое для нее, но именно это сейчас испытала Хелен.
  
  Когда Хелен вошла в камеру Роба, она не сразу смогла очнуться от оцепенения, она увидела лишь одно: юноша лежал неподвижно и абсолютно молча. присмотревшись, она заметила, что он ужасно исхудал и осунулся... "Роб!" - закричала разморозившаяся девушка, срываясь с места. Каково было ее удивление, когда он пошевелился и привстал, - "Хелен?!"
  
  ***
  
  Прошел час...
  Хелен и Роб быстро шли к выходу из метро. По их лицам нельзя было и предположить, через какие испытания они прошли. Еще не поговорили с того момента, когда Хелен в предобморочном состоянии встретила Роба, которого считала умершим, в коридоре.
  
  Может это и покажется странным, но после всего случившегося они остались в Лондоне. Будто бы ничего не случилось и они не стали свидетелями массового убийства.
  
  
  
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ:
  Замолчи или разбейся
  
  Ты пристально в лицо мне посмотрела;
  Но каменным казалося оно.
  Быть может, лишь прочесть ты в нем успела
  Спокойствие отчаянья одно.
  
  Воспоминанье прочь! Скорей рассейся
  Рай светлых снов, снов юности моей!
  Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней!
  О сердце, замолчи или разбейся!
  
  
  В прихожей раздался звонок, девушка улыбнулась и поспешила открыть. "Привет!" - она улыбнулась еще раз, и на душе стало так спокойно и тепло от прикосновения вошедшего. На мгновение ей пришлось отстраниться, чтобы спросить: "Почему ты так поздно?"
  Робу пришлось состроить милую мордашку, чтобы заставить Хелен растаять и забыть обо всем: "Ладно, входи!" Он ожидал что угодно, но только не это. В квартире Хелен ничего не изменилось, а он думал, что она готовила ужин.
  "Удивлен?" - шутливо поинтересовалась она.
  "Немного, если честно."
  "Не бойся, я помню, какая сегодня дата! Давай лучше сходим куда-нибудь поужинать?" - Хелен улыбнулась и, нежно чмокнув парня в щеку, повела его к двери.
  Уютно, тихо и тепло. Странно, что именно так себя чувствовала Хелен в центре самой мокрой столицы мира. А может ей так хорошо, потому что рядом Роб? Пока он доедал, она задумчиво смотрела на него и думала о чем-то хорошем. Но не о нем. Вспомнила, что надо моргать и поспешила отвести взгляд. Все-таки как поразительно, что за одно мгновение может поменяться настроение; вдруг издалека повеет холодом, и захочется потеряться в огромном, теплом и очень розовом пледе... нет, голубой лучше. В голове роились назойливые мысли, нагнетавшие необъяснимую тревогу. Почему мне грустно? Хелен частенько задавала себе этот вопрос в течение последнего года и удивлялась: неужели целый год прошел? Сейчас, после всего пережитого за то, хоть и краткое, но время, эта годовщина дня начала отношений казалась такой нелепой.
  Роб поднял влюбленные глаза, улыбнулся и явно хотел что-то сказать, но Хелен перебила его:
  "Мы расстаемся..." - хотела встать. Ладонь Роба накрыла ее ускользающую руку, но девушка не хотела оставаться. Медленно, во сне, она вышла из подъезда и растворилась в нескончаемом дожде.
  Хлопнула дверь, Роб кричал в безответную темноту: "Хелен, прошу тебя, вернись!"
  
  Сначала был шок. Она не поняла, как пришла домой. Потом была истерика, крик боли и отчаяния, тряслись стены и плыл потолок. Она легла на пол, скрестив руки на животе, и уставшее горло смогло выдать последний хрип, который не был похож ни на что существовавшее в природе. Девушке было больно, у нее болела душа, болело сознание. Девушка страдала не из-за парня, с которым рассталась. Девушка скучала по тому, кого не стало год назад. Девушке было больно, и ничего не смогло бы унять эту боль.
  
  Утром пришлось вспомнить о рутине. Голодный кот в поисках добычи носился по квартире, сшибая все на своем пути. Хелен достала пакетик с сухариками "Лакомство для вашего питомца", присела рядом с миской и, прислонившись к стене, с ласковой печалью посмотрела на кота. Повинуясь внезапному импульсу, она обняла животное и прошептала: "Один ты у меня остался. Мой милый."
  
  ***
  
  Сидеть дома стало скучно, и Хелен решила пойти в институт. Ключ повернулся в замке, она повернулась и застыла в испуге. Казалось, что сердце ушло в пятки, но стучать стало ещё громче и отчетливее, прямо в ушах. "Здравствуй, красавица!" - сказал своим противным, издевающимся тоном Марк.
  Как опрометчиво было полагать, что прошлое забудется и Ее оставят в покое вместе с Ее непонятным даром. Которым она, кстати, не пользовалась весь этот злополучный год. Хелен ругала себя за то, что совершенно забыла о существовании предателя Марка. Именно из-за него умер...Калеб. На этом Хелен пришлось прервать размышления, потому что Марк, затуманенный хохотом, сделал ей сомнительную инъекцию. Перед глазами стали появляться кроваво-красные точки, затем круги и полосы, пока девушка окончательно не лишилась чувств.
  
  Голос Марка пугающе разлетался эхом по огромному залу. Но юноша, которому предназначались угрозы, не подавал признаков боязни и заинтересованности.
  "Ладно! Если ты не хочешь мне помочь, то мне придется заставить тебя!" - слащаво, будто выплюнул, Марк.
  "Предатель!" - единственное слово, которое мог произнести юноша в ответ. Когда он опустил голову, сложно было понять, грустит он или думает. В этот самый момент в помещении появились два мужчины, которые волокли что-то очень напоминающее человека. Пленник повернулся на звук и онемел в немом ужасе. Он все понял, но было слишком поздно- все поняли, как ему была дорога Хелен. Девушку швырнули к его ногам. В зале повисла минутная тишина. Ее нарушила девушка, очнувшаяся от падения. Подняв взгляд, она прохрипела: " Калеб? Я не...верю..." Ярости Калеба не было предела, именно поэтому он переборол себя и моментально сказал: "Я согласен. Я все сделаю." Марк злобно оскалился и поманил Калеба за собой.
  Хелен недоумевая наблюдала за происходящим, но так ничего и не поняла. Она было беспредельно счастлива видеть своего возлюбленного. Но ей стало так же больно, когда юноша, глядя влюблёнными глазами, переступил через неё, лежащую на полу, и направился к предателю Марку.
  "Ну привет, моя старый друг!" - Марк был буквально в восторге от своей находчивости. Но, наткнувшись на колючий взгляд, продолжил серьезнее: "Хорошо, буду краток: мне нужно немного. Просто заставь Ее повиноваться приказам совета. Подожди, ты же даже не знаешь о совете! Ты же провел веселый год в камере пыток! А я и забыл!" - с каждым словом Марк говорил все злобнее и злобнее, и кулаки Калеба сжимались все сильнее и сильнее, пока окончательно не побелели. Следующая фраза была адресована безмолвным спутникам Хелен: "Отведите их в мою любимую камеру!" Видя непонимание в тупых глазах, он уточнил немного лаконичнее: "В камеру пыток."
  Здесь было сыро и холодно. Зато, как в старые недобрые времена, они были снова вместе. В этот раз Калеб тоже был изо всех сил брошен на пол. Хелен удивилась, когда он застонал: "Что с тобой? Ты ударился? Дай, посмотрю..." Юноша не успел Ее остановить, и Хелен замерла от увиденного. Вся спина была багрового оттенка, испещренная шрамами и непонятными символами, а сложенные крылья наполовину сожженными. На глазах девушки мгновенно навернулись слезы и ручьями полились прямо на Калеба. Девушка никак не могла понять, что произошло, но через секунду на спине и крыльях возлюбленного не осталось и следа от жестокости злых ангелов.
  "Что случилось?" - спросил Калеб, который, похоже, ничего не почувствовал. А Хелен, как зачарованная, смотрела на золотое свечение, исходившее от маленьких капелек-слез, рассыпанных на полу и спине. Она, наконец, опомнилась и ответила: "Ты не поверишь!"
  
  Следующим утром за ней пришли. Ничего не сказали. Ничего не объяснили. Как всегда схватили и потащили. Девушка, к своему счастью и к несчастью Марка, уже знала, чего от нее хотят. Осознав вечером, что произошло, они с Калебом договорились о том, что будут говорить и делать. Поэтому Хелен не боялась, ну почти... Нельзя же быть на сто процентов уверенным, особенно если ты худая, слабая и изможденная девушка под действием психотропных препаратов.
  
  
  
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ:
  Сладок яда глоток
  
  Любой отравляет напиток
  Цикуты безжалостный сок.
  Меня он избавит от пыток -
  Как сладок мне яда глоток!
  
  Я плачу, тебя умоляя:
  Вернись и останься со мной!
  Ужель не увижу тебя я?
  Так двери гробницы открой!
  
  "Неужели ты не понимаешь, что я буду тебя пытать? Лично, без жалости и прочих соплей...до последней капли крови, до последней натянутой мышцы... - Марк наслаждался каждым звуком своих злобных обещаний. - Никто не смеет мне врать! Не отрицай, что ты знаешь, о каком даре я говорю!" Марк так сильно увлекся властью, что абсолютно перестал контролировать мимику, поэтому все его размышления легко считывались с лица. Он внезапно подобрел, но Хелен объяснила оттепель приемом злого-доброго полицейского. Теперь его голос стал во сто крат противнее и смазливее: "Милая моя девочка, я прекрасно тебя понимаю, мне так тебя жалко! Но совету уж очень нужна твоя помощь. Ты, конечно, нам ничем не обязана, но, если тебя попросит Калеб, ты ведь согласишься?" Марк как-то по-звериному оскалился, а Хелен снова передернуло. Она помнила, что должна стоять до конца, несмотря ни на что. И она была готова. В голове подбадривающе крутились слова Калеба:
  "Ты помнишь архангела Ноэлин? Она занимала верховную британскую должность, но в других странах нет системы. Там, к счастью, каждый волен действовать по воле сердца и рассудка. У нас же сформировалось объединение, которое считалось безобидным, даже полезным, пока они не перерезали всех противников системы, оставив лишь приверженцев Ноэлин. Эти события как раз пришлись на время нашего знакомства, и я сожалею об этом. Ведь мы могли бы быть счастливы... Ноэлин развратила нас, промыла мозги Марку и перессорила всех. Когда Ноэлин умерла, ее власть после небольших волнений перехватил совет из трех человек: Джошуа, Иветта и Талья. Никогда я не знал более жестоких людей, они не щадят даже трупов младенцев. За тот год, что я провел здесь, я в этом не раз убеждался. Вот почему я прошу тебя: ни за что не дай им того, что они хотят. Они будут угрожать тебе, твои родным, друзьям, знакомым, Робу... - он запнулся, - мне. Но ты не бойся. Пока твой дар нужен, тебя не тронут. А про меня забудь. Я справлюсь. Из обрывков фраз я понял, что совет собирается объединить всех земных ангелов. А сегодня я осознал, чем поможешь им ты. Хелен, ты только подумай: ты можешь бесконечно исцелять воинов. Даже достигнув своей цели, они не остановятся, наверное, захотят истребить человечество вцелом."
  Она спросила его тогда: "Зачем же тогда мне дар влюблять людей, если я их исцеляю?"
  Он сказал: "Где любовь, там страдания и неизлечимые раны. Помни об этом..."
  
   Воспоминания прервал Марк: "Ты, конечно, знаешь, что я не могу тебя пытать. Ведь это опасно для твоих способностей. Но чтоб ты не сбежала, крылышки я подрублю." Все стихло и поплыло. Вникуда. В темноту.
   Когда она очнулась, почти ничего не могла вспомнить, остался только ужас от мысли, что онаа не может ничего сделать. Но это ничего- пройдёт! Сердце грела любовь, и он был рядом... постойте! В этой самой комнате она оставила его в прошлый раз. Сейчас его не было. Неужели сбываются угрозы Марка? Боже...
  
  ***
  
  Темнота не давала ответа, она не хотела говорить, где Хелен, не собиралась Ее отдавать. "Мы все так несчастны..." - подумал Роб. Он больше не хотел бороться, решил, что не будет влезать в её жизнь. "Если она любит, но вернётся. Когда разберётся. Наверное. Должна," - горечь отчаяния царапала, жгла и раздирала горло, но что же он мог поделать, когда даже не предполагал, куда Хелен подевалась. Роб, как любой нормальный молодой человек, мысленно стал клясться, что будет лучше: станет дарить цветы, гулять вдвое больше, вообще обнимать и все прочее. Но он прекрасно осознавал, что она уже не вернётся, что он, скорее всего, потерял не только любимую, но и лучшего друга. Хотелось плакать, кричать, стучать кулаками о бетонные стены. Но Роб просто опустился на мокрый от дождя асфальт и закрыл глаза.
  Теперь в темноте, под веками, по которым барабанили капли замелькали кадры. Это был черно-белый диафильм счастья. Он начинался в раннем детстве и кончался во вчерашнем, а может и в сегодняшнем дне. Однако этого счастья уже не вернуть. Он вдруг вспомнил, что сегодня был тот день, когда Хелен должна была определиться между ним и Калебом. Он все понял- она выбрала не его.
  Не все люди знают, что такое душевная боль. Поговаривают, что испытывать Ее дано только тем, кто способен искренне любить, отдавая последний атом своего сердца. Наверное, эта боль и есть плата за испытанные чувства. Эту боль можно сравнить с тысячами игл, которые проникли под ногти пальцев ног, прошли сквозь капилляры, оказались в венах, расцарапали нижнюю полую вену и искромсали сердце до последнего мышечного волокна. Почему так происходит? Зачем тогда люди любят, если так рискуют? Я не отвечу. Боль была и будет всегда. Просто не все Ее достойны.
  Прошло не меньше часа, прежде чем Роб перешёл к стадии принятия. Понял, что все тлен, решил Ее забыть. Мало поэтов, рискнувших описать момент, когда человек остаётся один, никому не нужный. Про него забыли, выбросили, как сломанную игрушку.
  Первая стадия- отрицание. Сначала, минут 10, ты по инерции продолжаешь спокойную и размеренную жизнь. Можешь улыбаться, искренне шутить. Позже ты начинаешь понимать, что случилось неизбежное, но не принимаешь. Вы же так любили друг друга. Все было хорошо, идеально. Может быть она ещё вернётся? Может она пошутила? Нет. На все вопросы - Нет!
  Вторая стадия- гнев. Теперь мир принимает черно-белое обличие, ты ничего не видишь вокруг себя. Глаза застилают слезы. Ты можешь кричать, избивать окружающие предметы. Но, как правило, это не помогает. Хочется убить всех, кто было близко, кто был дорог.
  Третья стадия- торг. И вот ты уже идёшь по чёрной улице, а в голове единственная мысль: может она все же вернётся? Я ее попрошу! Я буду идеальным! Я сделаю все, чтобы она только осталась!
  Четвёртая стадия- депрессия. Самое длительное и мучительное состояние души. Ты можешь начать оскорблять людей, говорить, как ненавидишь, тебе станет абсолютно безразлично отношение к тебе окружающих. Начнётся самокопание, поиск той самой частички себя, что не угодила возлюбленной. Станешь издеваться над своим организмом, здоровьем, разумом и душой- это нормально. И если какой-то очень умный человек станет говорить, что ты притворяешься, что боль пройдёт, что так вообще не бывает- не верь, не слушай! Это может означать только одно: он никогда не испытывал того, что сейчас чувствуешь ты. А может никогда и не поймёт, как сильна бывает боль истерзанной души и подбитого предательством сердца. Просто помни одно: пока ты не примешь и не отпустишь, лучше не станет. Это закон.
  Роб шёл домой, пройдя все три стадии. Все ещё была ночь, было темно, было сыро, было холодно, было одиноко, было больно. Но все же он был спокоен. Совсем рядом, в темноте, горели огоньки его дома. Мама снова не спала, в ожидании сына.с момента смерти Софи прошёл год, но Ее лицо до сих пор оставалось в памяти, будто прошло дня два. Роб очень боялся, что мать не перенесёт горя, попросил Хелен найти ангела, помогающего забывать прошлое. Она помогла. Снова мысли, он остановился и так по-киношному закрыл глаза с поднятой головой, наслаждался каплями ледяного дождя, словно ласкавшего пересохшую кожу. Четвёртая стадия: перед глазами птицами летают картинки жизни, но теперь такой далекой и невозможной. Роб на мгновение потерял связь с миром. Открыв глаза, услышал голос. "Привет," - голос пришёл из-за спины. Он обернулся, без страха и испуга. Перед ним стояла девушка лет семнадцати-восемнадцати. "Привет,"- так же просто ответил он и впервые за сутки улыбнулся в ответ.
  
  ***
  
  "Я одна," - сказала зачем-то себе Хелен. Она зажмурилась- шею порализовала боль, электричество бежало по венам. Она вдруг вспомнила про Роба. Может это очередное наваждение, и она вовсе не бросала его тогда. Ведь Калеб умер тогда, это, наверное, действительно сон. Стоп. Она поняла, что просто успокаивает себя. Так нельзя. Калеб. Она думала о нем. Где он?
  Дверь открылась, он вошёл, но не один, с Марком. "Привет!" - широко улыбаясь, крикнул предатель. Ему не ответили, но это его не удивило и не смутило.
  "Итак, у меня к тебе прямой вопрос, - замялся, - предложение." Увидев протест на лицах пленников, он поспешил: "Просто выслушайте до конца! Хелен, твой истинный дар- исцелять любые раны, поэтому мы предлагаем тебе работать на нашу армию ангелов. Да, ты пропустила многое, теперь мы собираем армию. Не могу пока посвятить тебя в наши планы, но ты одна из нас, ты уникальна. Такого дара нет больше ни у кого! Помоги нам! Потом мы отпустим тебя и твоих друзей, куда захочешь, и дадим тебе, чего только не пожелаешь! А пока, предлагаю место в Совете и обещаю исполнять любые твои условия! Согласна?"
  Повисла немая тишина. Хелен не могла решиться. Калеб был уверен, что она будет до последнего стоять на своём, не повинуясь и протестуя. Хелен тоже так думала, и сказала: "Хорошо." Казалось, такого ответа не ожигал даже Марк, но сейчас его восторгу не было предела. Хелен пребывала в неком трансе от сказанного, но осознавала причину выбора. Она так боялась за Калеба и Роба, о которых Марк знал все, что решила рискнуть собой, чтобы они не страдали. Тихо добавила:
  "Я согласна, но у меня срочная просьба."
  "Теперь все, что угодно, моя прекрасная," - выкрикнул Марк.
  "Я хочу, чтобы Калеба отпустили сейчас и не вмешивали никуда и ни при каких условиях."
  Марк кивнул в ответ, Калеба взяли под руки.
  "Стой! Мне надо с ней поговорить... наедине." Марк кивнул, но их не оставили, а, наоборот, повели куда-то.
  Это была светлая, просторная комната, игравшая роль спальной в огромных апартаментах. Они остались одни. Никто не решался говорить. Калеб подошёл, руки Хелен скользнули по спине, заключая в хрупкие объятья. Щека к щеке, плечо к плечу. Она закрыла глаза, и Калеб почувствовал нежное прикосновение ресниц на коже. Тишину нарушало лишь трепетание исцеленных крыльев Калеба. Она решилась сказать первой.
  "Калеб... пожалуйста, беги от них, я справлюсь одна. Когда все кончится, найду тебя. Только не забывай меня..." - утонула в его зрачках и замолчала.
  "Я никогда не уйду, глупая!"
  "Никогда..." - она повторила и ощутила теплоту его губ.
  
  
   Марку доложили об отказе Калеба уйти. Он не удивился, улыбнулся и пробормотал себе под нос: "Как все удачно складывается!" Резко встал и крикнул:
   "Готовьтесь! Завтра в полночь я отдам приказ, и мы начнем!
  
   С того момента, когда приходили за Калебом, но были вынуждены оставить, их больше никто не тревожил. Наконец-то появилось время на искренность и неторопливый разговор по-душам, если, конечно, не считать время, проведенное в тюрьме. В основном, говорила Хелен:
  "Как ты думаешь, что будет с Робом? - помолчав, добавила она и приподняла голову с плеча юноши, - с нами?"
  "Не знаю... никто не знает. Но мне кажется, что у Роба все будет прекрасно, он забудет о нас и будет счастливо жить с мамой. Влюбится, кончит университет, найдет работу, построит семью. На счет на я не так же уверен, но могу предположить, что после этой истории нас оставят в покое. Если же это действительно случится, то мы с тобой уедем туда, где я вырос, в Эдинбург. Навстречу зеленым полям, полуразрушенным замкам, горным речкам, прорубившим дорогу в недрах величественных гор. Там нас никто не найдет, не потревожит, не обманет... Ты хочешь?"
  Хелен не возмутилась, а даже обрадовалась тому, что теперь не она сама решает свою судьбу. После смерти родителей жизнь стала жестоким испытанием, в котором надо отвечать за свои решения, поступки и заботится о своей жизни, потому что никому нет никакого до тебя дела. Она не ответила, просто обняла его крепче. А он и не ждал ответа. В своих мыслях улетел далеко, но там все было мрачно и опасно. Калеб знал Марка и то, что их теперь никогда не отпустят.
  
  Весь следующий день Калеба и Хелен не беспокоили визитами и поручениями, ведь все люди Марка были заняты подготовкой к Полуночи. Одни собирали оружие, другие заряжали и чистили его, третьи готовили доспехи, четвертые собирали пожитки всех ангелов, а пятые руководили всеми. Только Марк восседал, любуясь своим творением. Давно стало понятно, что на самом деле никакого Совета и не было. Существовали лишь люди, исполнявшие приказы Калеба. Просто одни были выше, а другие ниже рангом, впрочем, все идиоты.
  Близился вечер, с каждой секундой на сердце Хелен становилось тяжелее и тяжелее, биение стремилось предупредить хозяйку о грядущей напасти, но девушка списала аритмию на близость с любимым. За ней пришли, больше не хватали под руки, только направили почтительными жестами. Миновав длинные и полные сырости ходы, она оказалась снова в том же зале, где происходили самые худшие события Ее жизни. И снова ужасающее зрелище: все пространство пола заполняли ангелы, теперь она с легкостью отличала их. Смиренные лица, безэмоциональные взгляды, но все же полны боли, словно они о ней позабыли, но ещё чувствовали. У них не было крыльев, те же обрубки, что и у Калеба когда-то. У некоторых не хватало рук или ног. Хелен осознала ужас своего положения и поняла, чем займётся в ближайшее время. В подтверждение Ее догадок, прозвучал мерзкий слащавый голос Марка:
  "Начинай, моя красавица!" - он знал, что уточнять не надо- она понимает и так. И она начала, может ужас, заполнявший сердце, может высшие силы, но что-то явно помогло хрупкой девушке. Подошла к первому безумному лицу, второму, третьему.... слезы золотыми каплями полетели наверх, к далеким сводам зала, и вернулись сверкающим водопадом. Каждая капелька, попавшая на израненного ангела, исцеляла мгновенно: раны срастались, кости вставали на места, глазам возвращалась зоркость, пальцам- ловкость, на месте кровавых обрубков пробились прекрасные и величественные крылья. Совсем недавно Хелен рассказали, что крылья- это честь и достоинство каждого ангела. Предателям их отрубают, обрекая жить в мире простых, бессильных людей. Сейчас она знала, что восстановила предателей, но теперь это не имело значения. Надежда на свободу родных стала больше.
  Хелен перестала слышать Марка, но догадалась, что теперь у него есть армия, которую поработил другой ангел, подвластный ему. Надежда оставалась единственным положительным чувством. Ну и пусть! Надо дождаться полуночи... да, кажется, Марк говорил про это время.
  
  Полночь. Сумрак. Тишина. Часы бьют. В одну секунду ожил целый мир, восстало облако лиц и душ. Миллионы рабов-ангелов встали с колен и выстроились в колонну. Марк заговорил торжественно, еле сдерживая возбуждение:
  "Ангелы, уже Полночь! Да, та самая! Мы ждали Ее все наши жизни! Теперь, когда Ноэлин мертва, и у нас нет архангела, мы, наконец, можем отправиться в тот мир, о котором мечтали наши прадеды, деды и отцы! Так почему же мы не можем там жить? Почему должны разделять жилище смертных? Да здравствует далёкий мир! Да здравствует наш новый дом! Да здравствует Рай! Вы готовы?"
  "Не понимаю, зачем говорить такие речи тем, кто и так твои слуги?" - пробурчала Хелен. И снова ужас- она увидела его в толпе. Раздался сдавленный стон:
  "Калеб!"
  Тишина. Все пропало, чёрная, слепящая бесконечность и давящая на уши глубина. Голову заполнил животный страх- никого не было видно. Хелен продолжала шептать, постепенно затихая:
  "Калеб... Калеб.... Калеб! Боже..."
  
  
  
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ:
  Темный путь
  
  Как грешник, изгнанный из рая,
  На свой грядущий темный путь
  Глядел, от страха замирая,
  И жаждал прошлое вернуть.
  
  Чтобы, из края в край блуждая,
  В груди своей убить змею.
  Могу ль томиться возле рая
  И не стремиться быть в раю!
  
  
  
  Первая мысль: "Почему каждый раз надо терять сознание?" -ответа нет. Неожиданно в голове возник тот голос, который не раз давал уже наставления Хелен. "Дочь моя. Слушай свое сердце. Следуй за своей душой. Повинуйся любви. Храни свободу." Голова пропиталась болью, скорбью, отяжелела. Она проснулась. Одна, нет, просто первая.
  "О боже!" - выдохнула Хелен. Действительно, переживать была причина: вокруг расстилались нескончаемые скалы, не оставляя ни намёка на родной Лондон. Испуг постепенно сменился смирением и рассудительностью. Вдруг раздались вздохи просыпающихся ангелов, мозг Хелен заработал в самом быстром из возможных темпов. Осознав опасность, она побежала как можно дальше от Марка и его рабов. Спряталась в маленькой пещерке и задержала дыхание.
  Марк очнулся и сразу же занялся своим любимым делом- начал мотивировать подчиненных, пока они смотрели на него своими печальными, влюблёнными глазами. Ушли. Так же внезапно, как и появились. Хелен решилась покинуть безопасное укрытие не сразу, поэтому чуть было не ослепла от ужаса. Одна. Горы, покрытые мхом и редкими кустами. Ни души. Бояться одиночества в большом Лондоне не было смысла, но здесь было вполне оправдано.
  Страх остаться навеки одной в незнакомом месте сковал каждую рефлекторную дугу, блокируя конечности, онемевшие и покрытые потом. Так не хотелось вести себя по-взрослому, становиться спокойной и ответственной,что, к сожалению, было необходимо.
  Наступил вечер, первого, второго или третьего дня. Она не помнила. Скалы все не желали кончаться, но по изменению цвета кроваво-красных пород стало заметно, что куда-то она все же двигалась. Признаков жизни не наблюдалось, даже никакой растительности. Внезапно, она споткнулась и, уставшая, изнеможённая, упала вниз. Здесь было не высоко, но больно падать.
  Взгляд зацепился, застыв на каком-то странном мешке, который, казалось, забыли в пустынной долине совсем недавно. Но, конечно же, никого здесь не было очень давно. Встала, еле передвинув окровавленные ноги, и направила все свои силы на то, чтобы доползти до того мешка. Чем ближе подходила, тем больше становилось сил и дальше казалось расстояние.
  
  Она обрадовалась или испугалась? Наверное, это хорошо. Нет! Это просто прекрасно! Человек? Ангел? "Не важно! Я не одна!" - не заметив, крикнула Хелен.
  На земле, согнутый вдвое, в крови и поту. Парень. На лице улыбка, глаза плотно закрыты, но веки дрожат- ему снится сон. Почему он один?
  "Что тебе надо?" - очнулся незнакомец, потревоженный взглядом или восклицанием.
  "Он ангел!" - догадалась Хелен. "Привет. Ты как?"- теперь уже вслух.
  "Ты женщина, одна, слабая. В крови- ранена. С крыльями- ангел. Подошла ко мне- неравнодушная. Спросила- доброе сердце. Я могу помочь?" - он рассуждал, глядя на неё милыми золотыми глазами. Хелен нравилась его манера говорить, его беззащитный прямой и вызывающий интерес взгляд. Почему-то захотелось говорить с ним вечно, не отвлекаясь и не прерываясь. Она села рядом.
  Она рассказала ему все: о себе, своём доме, Лондоне, Робе и Калебе, Марке и Ноэлин. Узнала, что попала в другой мир- не расстроилась, потому что не одна. Он рассказал, что родился здесь, на этом же месте, что отец его- один из ангелов небесных, а мать из ангелов земных. Поэтому и живёт он здесь один. Ни на небе, ни на земле не принимают его своим. Говорил просто, но глубоко и чувственно. Она узнала много об этом мире. Нет ему названия, полон он скалистых гор, лесов, озёр и рек. Далеко за лесом два города, воздвигли их небесные ангелы, в каждом башня. Один город воздвигнут воительницей Софией, живут там только женщины, а башня зовётся "Башней чести". Другую построил ангел Александр и назвал "Башней лжи". Там могут быть только мужчины. Каждую башню окружают луга и реки. Там хорошо жить и достойно умирать. Окружены их земли стеной, прозрачной изнутри и маскирующей снаружи, пройти Ее могут только ангелы. Вся остальная земля мира ядовита и губительна, Ее населяют опасные твари, несущие смерть и уродства. Выжить многим сложно, одним невозможно. Но по легенде, далеко за Скалами Души, Бездной Оракула, Пустыней Грехопадения и Горами Демонов лежит земля, которую зовут Эдем. Говорят, тот самый, где по сей день живут прощённые Адам и Ева.
  
  "Почему ты не скажешь мне, как тебя зовут?" - спросила Хелен.
  "Не знаю, но если ты хочешь: Дагон. Знаю, что имя странно звучит, но небесных ангелов зовут иначе."
  "Дагон..." - мечтательно прошептала она, всматриваясь куда-то в даль скал. Кроваво-красные днём, вечером, когда садилось солнце, они смотрелись совсем багровыми. Казалось, что Хелен уже стала привыкать к этому страшноватому, угрюмому, но по-своему красивому миру. Пейзажи не радовали разнообразием, зато Хелен стала различать все возможные и невозможные оттенки алого и пурпурного, перестала жадным взглядом разыскивать зеленые пятна флоры или малейшие намеки на фауну. Несмотря на однообразие картины, что-то завораживало и заставляло сердце биться сильнее и трепетать. Неимоверное желание добраться до конца гористой местности не давало покоя, уж очень хотелось увидеть своими глазами те места, о которых так живописно недавно говорил Дагон. Солнце село. Темнота и прохлада поглотили все живое, а точнее, неживое.
  Сон не шёл, но спать хотелось неистово. Лежала, погружаясь в звездную бесконечность и задаваясь вопросом: где же находится этот мир? и почему здесь тоже видно звезды. Она любила звезды, любила, часами наблюдая их далекое свечение, любила, отмечая безвозвратное падение одиноких небесных тел, рассекающих темный космос, любила безвозмездно, бесповоротно и бесконечно. Эту бесконечную любовь можно было отождествить лишь только с самой галактикой. Ещё в детстве, когда родители ссорились или ругали Ее, она уходила на крышу, отыскивая прощение и покой в мерном поблескивании далеких точек. Странно, но факт. Иногда она представляла, что эти огоньки были людьми, способными ответить на самые волнующие вопросы. Вот и сейчас они говорили:
  "Хелен... Хелен... Хелен... не верь, иди на юг..." а может ей показалось, и это был сон? Она не могла понять этого. Что это значит?
  
  Долгожданный сон пришёл, утаив загадки дня и вечера. Белые волосы растрепались, немного потемнели от пыли и знойного воздуха, но остались такими же привлекательными на фоне темной одежды, пыльной кожи и бесконечного космоса.
  
  ***
  
  Туман... о этот неописуемый, романтичный и возлюбленный поэтами легендарный лондонский туман. О нем ходят волнующие легенды, связующие духов и рыцарей, королей и магов, прекрасных дам и непризнанных ученых. Все великие лирики Англии приписывают любые нераскрытые загадки и неоправданные явления ему, молочно-белому дыму.
  "Красиво," - прошептала Анжелина, зажмурившись и пытаясь пропустить через себя воздух Лондона. Зелёный парк. Раннее утро, шесть часов. Единственная пара на заброшенной тропинке. Тишина, всепоглощающая и всеми любимая, только она способна погрузить человека в транс, при этом высвободив неимоверное количество эндорфинов. Роб вышел из глубоких раздумий:
  "Мы знакомы лишь неделю, но я чувствую, что верю тебе безгранично, и готов на все, чтобы наша дружба не кончалась." Она улыбнулась, остановилась, поймав взгляд юноши, и задала ему ошеломляющий вопрос:
  "Я тебе нравлюсь? Или ты хочешь дружбы?"
  Он не хотел отвечать сразу, хотел только бесконечно смотреть на Ее пушистые пепельно-серые волосы, такого оттенка он ни разу не встречал, а однажды увидев, влюбился в каждый завиток навеки. А эти глаза! Обычные? Нет! Ну и пусть что карие, они не простые, других таких не найдёшь. В них смесь лесного и грецкого ореха, оливковых ветвей и почек молодой вербы. Даже в своих простых потертых джинсах и немного большой футболке она смотрелась не как среднестатистический тинейджер, она напоминала милого маленького котёнка, который запутался в огромной простыне. Анжелина... откуда ты взялась и как его заметила?
  "Анжелина, послушай. Мне кажется..." - он не договорил, отвлёкся и забыл, что хотел сказать. Она была так близко, что он слышал Ее кровоток. Не смущаясь, она приблизилась так, что их губы встретились, но тут же отдалилась. Он вспомнил: "кажется, я люблю тебя."
  
  Кто может описать чувства двух людей, между которыми возникло мимолетное электричество? Кто может отличить это влечение от настоящего чувства? Практически никто, ведь в это момент каждый уверен, что это будет вечно. Только два процента оказываются правы, но все же остальные не останавливаются после пережитого. Они снова и снова верят, что любовь с первого взгляда возможна и обязательно с ними случится.
  Роб проводил Ее до дома, но не мог отпустить, не хотел отходить, двигаться в целом. Его руки запутались в пепле кудрявых волос, и Анжелине это нравилось, он знал, был уверен. Она снова поцеловала его, это было нежно и страстно, ласково и мило. Это был котёнок, маленький, беззащитный и уставший. На прощанье Роб коснулся Ее лба. Когда закрылась входная дверь, он пошёл прочь. Наконец-то счастлив, наконец-то любим, наконец-то не одинок!
  
  ***
  
  Рассветы прекрасны. Те, кто не понимают рассветов, не понимают жизни вцелом. Каждый рассвет знаменует начало нового дня, новой жизни. Это не шутка, существует один вид стрекоз, который живет только 24 часа, поэтому для них это и есть жизнь. К сожалению, эти маленькие насекомые не могут осознавать происходящее, так как не обладают высшей нервной деятельностью. Но и мы, люди, homo sapiens, способные решить все самые сложные задачи и проблемы, не в силах здраво оценить то, что даровала природа. Восходя утром, красный шарик солнца способен взбудоражить даже самого бездушного человека - природа прекрасна везде и всегда. Здешние закаты были совершенно другими, непохожими и неповторимыми. Утром и вечером в один миг все небо меняло цвет, перекрашиваясь в привычные тона скал.
  Хелен проснулась задолго до рассвета, кошмары снова мучали, но жаловаться она не собиралась. Слишком плохо она еще знала его.
  "Дагон," - снова прошептала она, выделяя каждую нотку звуков, посмотрела в его сторону. Темные волосы оттеняли бледную белую кожу, завораживающе сочетаясь с такими же черными глазами. Таких глаз Хелен еще ни разу не видела, в них радужка смешалась со зрачком. Они пугали и манили одновременно.
  Видимо, она изучала спутника слишком пристально, потому что он вздрогнул, сбрасывая оковы грёз, и проснулся. Удивительная привычка начинать разговор из неоткуда, просто и непринужденно начинала нравится Хелен. Он будто говорил с Ее разумом напрямую, без приличий и клише:
  "Ты не спала?"
  "Да. Сна нет, мне страшно."
  "Здесь сон редко приходит," - он отвечал, глядя вдаль, создавая ощущение отсутствия или отчуждения. Вечно холодный, далёкий и какой-то колючий, он вдруг совершил совершенно непонятную вещь: перефокусировал направление взгляда, обратив внимание непосредственно на девушку и непривычным тёплым голосом спросил:
  "Я вижу, что тебе грустно. Чего ты боишься?" - она ужасно не желала отвечать, поэтому взяла небольшую паузу. Но Драгон не собирался молчать или менять тему разговора, продолжая удивлять:
  "Их не тронут, ты можешь быть спокойна."
  "Не понимаю, о ком ты?" - она забыла о паузе. Он не уделил внимания Ее вопросу, продолжил:
  "Твой друг все ещё дома, он влюблён. Не в тебя. Твой возлюбленный сейчас вне опасности, о нем забыли."
  
  
  ***
  
  Калеб очнулся один, он сразу же понял, где оказался. Только об этом месте и шли разговоры в его присутствии последний год. Значит, план Марка удался, теперь и этот мир в опасности. "Где Хелен? Что если Ее пощадили и оставили дома?" - вопросил Калеб, но сам же парировал: "Маловероятно."
  Сейчас его единственным желанием стала возможность увидеть Ее. Вдруг он осознал, что он был брошен совершенно один в центре огромной пустыни скал. Он мог понять, если бы Джошуа, Иветта и Талья бросили его умирать здесь, ведь им по сути было наплевать, но Марк. Нет! Здесь другое. Между ними возвышалась непоколебимая стена взаимной ненависти. Как бы то ни было, теперь он совершенно один и полностью предоставлен себе и своим мыслям. Что-то подсказывало, что ему нужно встать и идти. Зная точность ангельских инстинктов, он решил не перечить, надеясь найти Хелен в этой мрачно-красной каменной пустыне.
  Шёл, не думая о кровоточащих ногах, шёл, мечтая о долгожданной встрече с ней. Три дня шел. Пустыня не желала кончаться, но и он не желал сдаваться.
  
  
  ***
  
  Сегодня был тяжёлый, очень изматывающий день. Но плюсы были: им дважды встретился источник пресной воды. Однажды Хелен показалось, что она хочет сдаться и остановиться навечно. Но она вспомнила о Калебе, быть может ему нужна помощь именно сейчас? Его могли ранить, снова пытать или угрожать здоровьем Хелен. А она возьмёт и просто бросит его? Забудет обо всем, что чувствует? Это просто невозможно! Хотя бы потому что ради Калеба она оставила одного Роба, Ее друга детства, единственного и лучшего! По сей день это преступление не давало ей шанса уснуть... очень хотелось найти Роба и сказать ему прости, возможно, он не простит, но она будет меньше нервничать.
  Хелен никогда не любила Роба как мужчину. Он всегда был и будет жить в Ее сердце, но только как брат. Это же ближе, чем любовь? Это на всю жизнь, любовь может пройти, но не их родственная связь. Без него она не видела своей жизни, но и не могла целовать его. Кому хочется иметь брата в возлюбленных? Была с ним вместе этот год только потому что не могла сделать больно. Не знала, почему все же решилась порвать с ним. Не знала же о Калебе. Оставались только высшие силы, как оправдание.
  Девушка сидела на краю очень живописной скалы, устремив пронзительный орлиный взгляд в бесконечную даль. Драгон ушёл, забыл сказать куда и по какой причине, в прочем Ее это Ее сильно волновало. На секунду она подумала, что галлюцинирует, но сразу же осознала, что нет. Обернувшись, увидела Калеба. Встала на ватные ноги. Единственным возможным движением оказалось: подойти к нему, коснуться его острой скулы холодной щекой, сказать:
  "Я чувствую тебя."
  
   Здесь ветер был другим. Не холодный, но исключительно пронизывающий насквозь, теплый, но и не раздражающе сухой. Дома, в родном Лондоне, ветер всегда врывался прямо в душу, сметал все на своем пути, замораживая кровь прямо в сосудах. Хелен нравился этот ветер, она немного привязалась к нему, поэтому теперь вместе с Калебом было очень хорошо, уютно, по-домашнему. Он обнимал ее, снова и снова прикасаясь губами к щеке. Хелен мечтала оставить этот момент в памяти навеки, это слишком личное и дорогое. С ним можно было говорить на любые, даже самые откровенные темы, без стеснений и границ. Странно, что существуют люди, способные стать одновременно возлюбленным, братом, отцом и лучшим другом.
  В детстве мама часто говорила, что настоящие друзья встречаются очень редко, почти никогда, некоторые способны, обмануть, предать или притворяться, что дружат. Но пытаться их разоблачить абсолютно бесполезно, они скрытны и лукавы. Поэтому стоит бояться открывать душу случайным приятелям, пока не убедишься в их преданности. Хелен спрашивала: "Мамочка, неужели все люди лгут?"
  И тогда мама отвечала: "Нет, доченька! Конечно, не все. Просто недоброжелателей так много, что порой кажется, будто ты осталась одна. Но ты всегда должна помнить: что бы ни произошло, мы с папой всегда рядом. Всегда стоим за твоей спиной и охраняем..."
  Вспоминая о маме, Хелен всегда грустила. Но сейчас все было не так: ей очень хотелось плакать, долго и искренне. Глубоко в душе у неё горели два заветных желания: быть с Калебом и быть счастливой. После всех бед, случившихся за последние годы. Может мои родители были правы, и теперь они - это крылья, не дающие падать и сдаваться, они всегда со мной, никогда не бросали меня. От этой мысли стало немного теплее и радостнее на сердце. "Я не одна!" - воскликнула девушка, по-детски улыбнувшись Калебу.
  "Никогда..." - сказал он.
  "Что никогда?" - она вопросительно сдвинула брови.
  "Никогда не отпущу тебя. Ты моя, слышишь? Моя навсегда. Я это чувствую. Запомни мои слова: я никогда не позволю тебе уйти, никогда не забуду тебя, никогда не отпущу... я люблю тебя..."
  Он смотрел ей в глаза, она тонула в бесконечности радужных оболочек, больше не грустила. Сейчас жила только ощущениями, прикосновениями рук, запахом и словами. Та хорошо ей было лишь с ним, когда он Ее обнимал крепко и нежно, словно боясь потерять что-то очень мимолётное и хрупкое. Она спросила: "Что ты чувствуешь?"
  Он не ответил, но она знала ответ, он был передан словами души и стуком сердца, которое отбивало ритм: "лю-блю...лю-блю..." Ее эмоции можно было описать только одним словом: бесконечность.
  
  
  ***
  
  Наступил тот редкий момент, когда Роб остался один... нет, не один, просто в одиночестве. Анжелина ушла, он не знал когда, задумался, глядя в пустоту между ним и стеклом окна. Кто такая Анжелина? Кто Хелен? Надо разобраться.
  Хелен- девчонка, с которой он вырос и почему-то стал встречаться. Но Хелен не должна быть его девушкой! Никогда. Они друзья. И все!
  Анжелина - незнакомка, подошедшая к нему на улице. Девушка, нашедшая его в минуту отчаяния и грусти, не давшая ему замкнуться в собственных мыслях. Она красивая и умная, привлекательная и милая. Она ему нравится или больше? Почему бы и не любовь? Может бывает так: встретишь ту, самую нужную и единственную, просто в темном углу улицы, под дождём. Это, наверное, должно быть, любовь.
  
  Вечером пришла Анжелина, ничего не спрашивала. Роб сам начал разговор: "Привет. Ты спрашивала, и мне кажется, что я знаю ответ. Ты хочешь быть моей девушкой?" С ней все было слишком просто, без слов, сомнений и границ. "Да, я не должен был быть с Хелен," - думал Роб, и эта мысль осталась единственным волнением в его жизни. Анжелина не требовала от него ничего, ни цветов, ни подарков, он сам желал радовать Ее. Вместе с ней не оставалось времени думать, только дома, оставаясь один на один с мыслями, он вопрошал темноту: "Любовь это или увлеченность? Ведь Любовь- это трудности, проблемы и мучения. Не должно быть просто... может это все пустое?" Но лишь она переступала порог его комнаты, он забывал о всех переживаниях. А в голове звучали слова: "...это, наверное, должно быть, любовь..."
  
  
  ***
  
  Хелен же, наоборот, была абсолютно уверена в том, что это настоящая любовь, даже забыла, что с момента их воссоединения с Калебом прошёл час. Но Дагон, вернувшись назад, напомнил ей о существовании реальности. Находясь с Дагоном в пустыне безмолвных камней, она не раз обращала внимание на красоту его души и тела, но сейчас ей было все равно. Казалось, Дагон не был смущён, увидев незнакомца, который возник из неоткуда, по крайней мере, не потрудился уделить ему внимания.
  "Я нашёл высокую гору, с Ее вершины видно башни. Мы близко, очень близко. Если выйдем на рассвете, достигнем границы к полудню. Нужно спать, чтобы завтра быстро идти," - он был прямолинеен, и это было по-своему привлекательно, особенно для Хелен, но она снова отогнала мысли. Уснула сразу, без ожидания.
  
  Они шли часа два, в утреннем тумане начинали появляться очертания каменных сооружений. Чем ближе они подходили, тем отчётливее глаза различали силуэты башен Чести и Лжи. Как Дагон и предполагал, ровно к солнцестоянию они оказались прямо у границы. Такого явления Хелен ещё ни разу не встречала: прямо перед ней была стена, по текстуре напоминающая воду, но не мокрая, прозрачней воды, совсем прозрачная, но не до конца - от дыхания ветра на ней виднелась рябь. Дагон, ничуть не растерявшись, подал свой безмолвный пример спутникам: просто сделал шаг внутрь, покидаю землю полную засухи и пустоты.
  Здесь, внутри, было очень красиво, до такой степени, что хотелось прожить здесь жизнь. Со своей прямолинейностью и лаконичностью Дагон был не в силах описать такой незабываемой картины. Зелёная трава, не похожая на английские консервативные газоны, пахла озоном, как после дождя, кажется, так должна пахнуть молодость. С изумрудной идиллией могла спорить только бесконечная синева горной реки, шумевшей чуть дальше. Единственное серое пятно, созданное человеком, а точнее ангелом, находилось прямо за рекой. Честно говоря, фауна немного уступала флоре в своём разнообразии, но насекомых было предостаточно: бабочки, стрекозы, жуки и многие другие ползали, летали и просто неподвижно восседали под жарким солнцем. Солнце здесь было совсем другое, не желтое, какое-то оранжевое, но грело раз в пять сильнее. Поэтому Хелен не жаловалась на недостаток одежды. Во истину так должна выглядеть родина ангелов!
  
  Честно говоря, Хелен ожидала, что на них набросится что-то вроде охранников или стражей, но была разочарована, потому что их никто не удосужился встретить. Вдруг она вспомнила, что эту границу могут пересечь только ангелы.
  
  
  
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ:
  Избранный тобой
  
  
  Ты счастлива, - и я бы должен счастье
  При этой мысли в сердце ощутить;
  К судьбе твоей горячего участья
  Во мне ничто не в силах истребить.
  
  
  Он также счастлив, избранный тобою
  И как его завиден мне удел!
  Когда б он не любил тебя - враждою
  К нему бы я безмерною кипел!
  
  Сталь или бронза? На данный момент это был единственный вопрос, волновавший его разум. Все таки как сложно определиться, когда локонов поровну. Но какие красивее - не ясно! Каждый раз влюбляясь снова, он забывал о всех прошлых привязанностях и прелестях бывших страстей. Да, он уже готов был признать, что окончательно распутал гордиев узел своих чувств. Хелен совершенно точно была и оставалась лучшим другом, именно другом, потому что в их дружбе не могло быть гендерных различий. Но Анжелина... совсем недавно она стала для него всем миром, космосом, вселенной. Сейчас, когда она сидит спиной к нему, он утопает в своей страсти к ее волосам, их цвету, запаху и материи. Но стоит ей устремить свой взор, как он забывает обо всем, способный продать и душу, и тело самому черту.
  "Почему ты так смотришь на меня?" - она мило, но кокетливо улыбнулась.
  "Наверное, потому что влюблен в тебя по уши!" - Роб прекрасно понимал, что ведет себя, как полный дурак, но ему это нравилось, каждый раз нравилось. Скрепя сердце, он признал, что далеко не Хелен была его первой возлюбленной. Задолго до тех чувств много раз он ловил себя на мысли, что привязался к прикосновениям руки одноклассницы или цвету радужной оболочки глаз сокурсницы. Но никогда до сегодняшнего дня с ним не случалось такого, чтобы все, ну абсолютно все казалось идеальным. А ведь он думал, что так не бывает!
  В течение их разговоров, Роб старался запоминать каждую деталь Ее планов на будущее и историй прошлого. Анжелина родилась и выросла в столице, поэтому не представляла свою жизнь без широких улиц Лондона, шумных толп туристов, чванливых и таких консервативных солдат, которые уже почти окончательно были вытеснены хиппи и гото молодежью. К сожалению, даже в такой почитающей традиции стране, как Британия, все обычаи стремительно вымирали, оставляя только телефонные будки и биг бен, поэтому без таких всемирно известных черт все столицы мира легко можно спутать. Лондон и Париж, Нью Йорк и Берлин, Вена и Мадрид- все эти города давно приобрели одно общее обличье. Роба поражало то, как можно любить такую праздную жизнь. Но для Анжелины не было ничего прекрасней. Вот так и получалось на их свиданиях: Роб восхищался Анжелиной, а Анжелина Лондоном. В принципе, его это ни капли не смущало. Анжелина была так же проста и откровенна: носила джинсы и джемпера, но обязательно цветов пастели, что, наверное, и делало Ее такой милой и нежной. Иногда, опасаясь испортить укладку в плохую погоду, на Ее чудной головке возникала широкополая шляпа. Эту шалость Роб считал самой привлекательной в Анжелине.
  
  
  ***
  
  Теперь Хелен боялась обратного: что обитатели этого оазиса обнаружат пришельцев, не то чтобы сильно, она просто опасалась. Дагон, как всегда, опередил Ее вопросы: "Они не опасны и не охраняют границы. Но все же меня тоже беспокоит чрезмерное затишье. Хоть одна душа, но быть должна здесь."
  В этот момент, как по дуновению ветра, рядом с ними возник запыхавшийся мальчик, заговоривший в стиле Дагона:
  "Нас настигла беда. Пришли захватчики, Дагон, ты можешь помочь. Прошу тебя от имени башни Лжи!"
  Дагон, не медля ни секунды, сорвался с места и побежал к реке, но он не был безрассуден. Достигнув воды, перешёл течение вброд и исчез. Недоумевая, спутники последовали его примеру. Как только вода коснулась их ног, глазам открылась тайна его исчезновения: у края другого береза виднелся камень, рядом с которым темная дыра открывала недра земли. "Подземный ход в город!" - воскликнула Хелен, но тут же замолчала, вспомнив об осторожности. Девушка устремилась в темноту, вспомнив, что ангельские глаза способны адаптироваться к сумеркам. Немного поморгала, вспоминая этот навык, и разглядела силуэт Дагона. "Какой он самоотверженный и преданный своему городу," - задумавшись, она забыла, что говорит вслух. Как ни странно, ей ответили, мальчик:
  "Дагон одно время был архангелом башни. Все знают Дагона и его привязанность к башни. Он был самым лучшим архангелом за последние 125 лет, это длина нашего века."
  "Почему его изгнали?" - спросил долго хранивший молчание Калеб.
  "Двенадцать лет назад произошло событие, которое ангелы будут помнить вечно. Архангелы башен, Дагон и Ноэлин, собрали всех ангелов, чтобы вопросить: хотят ли они объединить владения двух башен, чтобы мужчины и женщины смогли жить вместе, создавая семьи и детей. Но ангелов возмутило такое безрассудство правителе, они взбунтовались и обрекли Дагона на вечные скитания по пустыням. Он мог пересекать границы земель башен, ибо все ещё был ангелом, но ни один из сынов неба не имел права говорить с ним. Поэтому Дагону легче стало жить отшельником."
  "А что случилось с Ноэлин?" - задавая этот вопрос, Хелен понимала, о ком идёт речь. Но все же хотела убедиться.
  "Суд над Ноэлин был в башне Чести. Говорят, что Ее сослали в далёкие земли, которые лежат за скалами душ, пропастями и пустынями. Их называют Эдем," - стиль речи мальчика немного впечатлял, но Хелен привыкла, к этому. Странно, но когда-то говор Калеба казался ей странным, что сейчас было смешным.
  Хелен заметила перемены в лице возлюбленного, когда мальчик назвал имя Ноэлин. Она понимала, сколько боли ему причинила та женщина и понимающе посмотрела на Калеба.
  
  Почувствовав на себе любящий взгляд Хелен, Калебу стало легче. Но только внешне, в душе продолжали бушевать эмоции. С именем Ноэлин ассоциировались все беды и мучения, вспоминался Марк и прочие враги. Вернула его в реальность темнота и мимолётная догадка:
  "Скажи, а кто напал на вас?"
  "Они тоже ангелы, но души у них чёрные, как уголь. Они злые и жестокие. Ещё я знаю имя того, кто ведёт их..." - мальчик не договорил. Его перебили Хелен и Калеб одновременно:
  "Марк!"
  
   Подземный ход оказался очень коротким, поэтому через несколько минут они догнали Дагона. Он стоял, заслоняя собой свет, выглядело красиво, но никак не вязалось с выражением скорби на его лице. Сквозь щель в двери, очевидно замаскированной снаружи, была видна картина ужасной разрухи. "Как же так вышло, что за такой малый срок Марк овладел башнями?" - Хелен опять говорила вслух.
   "Мы не знаем! Вот уже тысячи лет на нас никто не нападал, потому что ни одна тварь нашего мира не способна пройти сквозь границу..." - начал мальчик.
   "Да! Да! Мы в курсе," - Хелен не хотела заново слушать однообразный рассказ.
   "Долгие годы ценою собственной жизни я защищал башню и земли ангелов. Сейчас, когда враги уничтожили мой дом, я прошу вашей помощи," - сказал Дагон.
  
  
  ***
  
  Темные улицы, окутанные прозрачной вуалью сырости, не страшили Роба. Наоборот, они вдохновляли и будоражили разум, подталкивали к идеям и мыслям. Вечер - это еще не поздняя ночь, но уже и не день вовсе. Он размеренно идет домой, возвращается от Анжелины. Руки замерзли сразу же и теперь были в карманах джинсов, немного замедляя шаг. Холода не было, но открытые участки кожи, соприкасаясь с ветром, тут же покрывались мурашками.
  Почему-то именно сейчас обстановка заставляла Роба думать о Хелен. Слишком долго о ней не было слышно, она не звонила и не писала. Вряд ли это из-за разрыва. Быть может повторяется прошлое? Быть может это проделки Марка и его приспешников? Роб всячески пытался отогнать эти дурацкие мысли, но тщетно - он скучал по ней.
  
  Дома его встречала мама, выглядела немного нервной. Он спросил: "Что случилось?"
  "Девушка пришла. Ты с ней встречаешься?" (Как он мог забыть рассказать матери об Анжелине!)
  "Да... мам, это моя девушка, Анжелина. Не понимаю, как я мог позабыть!" - он немного замялся, предвкушая очередную встречу с ней.
  Открыв дверь, он понял, что не это ожидал увидеть. Такой Анжелину он, пожалуй ни разу не видел. Заплаканная, дрожащая и очень-очень белая, несмотря на то, что она всегда была бледной. Забыв о присутствии матери, Роб кинулся к Анжелине: "Что произошло? Кто тебя так напугал?"
  К счастью, она не перестала хорошо формулировать свои мысли: "Когда ты ушел, я собиралась лечь спать, но вдруг свет погас, и я услышала женский голос. Она сказала, что этой ночью, когда мы с тобой снова встретимся, за нами придет Марк. Роб, скажи мне, что ты знаешь о Марке? Кто это? Это угроза? Что происходит?" - дослушивать он нес стал. Говорила она складно, но паниковала, как типичная женщина.
  Шок накрыл разум Роба. Неужели я был прав, и Хелен похитили. Пока он размышлял, мать пыталась успокоить Анжелину, с которой моментально нашла общий язык. Роб вернулся в реальность, он прекрасно понимал, что если за ними объявлена охота, и им суждена была встреча с Марком, то спрятаться невозможно. Поэтому нелепыми отмазками кое-как успокоил женщин и предложил выпить чаю.
  
  Роб не удивился, что Марк придет ровно в полночь. Театральность была свойственна ангелам. Так и произошло.
  
  
  ***
  
  Хелен, Калеб, мальчик и Дагон покинули убежище, но тут же сообразили, что оказались в ловушке. Их окружили и вынудили следовать к огромной башне. Только сейчас у Хелен появилась возможность изучить архитектуру взглядом человека, любящего искусство всем сердцем. Башня была специфическая и запоминающаяся, но не совсем привычная ее глазу. Вдруг, она вспомнила картину Питера Брейгеля. Вавилонская башня имела с ней поразительное сходство.
  
  
  
  
  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ:
  Мы свиделись
  
  
  Мы свиделись. Ты знаешь, без волненья
  Встречать не мог я взоров дорогих:
  Но в этот миг ни слово, ни движенье
  Не выдали сокрытых мук моих.
  
  Ты пристально в лицо мне посмотрела;
  Но каменным казалося оно.
  Быть может, лишь прочесть ты в нем успела
  Спокойствие отчаянья одно.
  
   Не только театральность была присуща Марку, но и страсть к издевкам. Обожал красоваться и издеваться, высмеивать и унижать- иначе не мог. Наверное, поэтому и явился к Робу лично, но ужасно разозлился, осознав, что юноша не бриться его. Анжелина, разумеется, доставила ему огромное удовольствие, а точнее, вид Ее красных глаз. Но, улыбнувшись, она окончательно рассердила Марка.
   "И ты, конечно понял, зачем я пришёл," - Роб успел уже отвыкнуть от прямолинейности ангелов, но постарался ответить в том же духе.
   "Я так понимаю, сейчас нам предстоит незабываемое путешествие, которое кончится где-нибудь в темном помещении?" - ирония в голосе стоила парню неимоверного самообладания, но прекрасно била по самолюбию. Делал он это не напрасно, потому что теперь у врага не осталось сил на долгие раздразнивания. Последний год Марк и его слуги явно не бездействовали, так как уже через минуту Роб понял, что меняет локацию, но настоящее смещение охватило его только тогда, когда он услышал:
   "Роб! Что..." - Анжелина не договорила, но он уже знал, что и Ее Марк не пощадил. Разум закричал: Ищи позитив. И он его нашёл: я скоро увижу Хелен. Роб улыбнулся, но это не значило, что он был счастлив, просто хотел извиниться и удостовериться в том, что подруга в порядке.
  
   Стены из камня, пол из гранита, потолок- его не видно, кругом темнота, кромешная мгла. Марк и Анжелина были вне поля зрения, но Ее он чувствовал, она рядом, совсем близко. Он осторожно прошептал Ее имя и услышал ответ в той же тональности. Слава богу, Анжелина была в порядке.
   Спустя несколько минут, он во всем разобрался. Марка здесь нет, а они снова в тюрьме. Нахлынули воспоминания, которыми он не стеснялся делиться с любимой. Она лежала на его коленях. Он подумал: "Во второй раз уже не так страшно." Это была правда.
  
   Хелен же, наоборот, сразу отвели к Марку. Тот прямо таки светился от гордости и переполнявших его эмоций.
   "Я знал, что вы придете сегодня."
   "Не сомневаюсь," - съязвила Хелен.
   "Я вас с нетерпением ждал! К сожалению, вы немного потерялись, но теперь все в порядке. Итак, Хелен, моя любезная! За тобой есть должок, ты же помнишь? Ты мне нужна, как именно, я позже объясню. Ты же не против помочь мне?" - он так мерзко оскалился, что она без сомнений собралась сказать "нет." Но не успела:
   "Облегчу тебе выбор!" - он что-то сказал слуге, и двери отворились. В комнату вошёл Роб и какая-то девушка, обнимавшая его изо всех сил, видимо от испуга. Хелен не могла так с ними поступить, поэтому согласилась.
   Вечером они оказались все вместе, в одной комнате, в которой, похоже, было суждено им провести ближайшее время.
  
  Их было четверо: Калеб, влюбленный в Хелен; Хелен, влюбленная в Калеба и волнующаяся за Роба; Роб, влюбленный в Анжелину и, кажется, в Хелен; Анжелина, влюбленная в Роба и адски напуганная. Стараясь забыть о происходящем, Анжелина сидела у стены в дальнем углу и, наверное, дремала. В это самое время, Роб наконец-то решился приблизится к Хелен и заговорить. Она сидела, сверля стену взглядом, думала о своем поступке.
  "Привет," - громче шепота Роб сказать не решился.
  "А? - она вышла из раздумий. - Да, привет."
  "Я очень хотел с тобой поговорить. Ты тогда убежала, не сказав ни слова. Я хочу сказать "прости", правда не знаю, за что. Но я считаю, что в любом случае виноват мужчина. Поэтому: Прости меня, Хелен. Я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому поступай, как знаешь. Не буду спрашивать, откуда здесь взялся Калеб, да и не важно. Главное, я вижу, что вы счастливы, вижу по его глазам, вижу по твоим глазам," - его мысли не кончились, но от случайного взгляда его словно ударило током.
  "Кто эта девушка с тобой? Мне кажется, она влюблена в тебя," - после его слов, она, разумеется, была шокирована, но знала, что не помешает сменить тему.
  "Это Анжелина, мы встречаемся. В тот вечер, когда ты ушла, она нашла меня на улице."
  "Знаешь, она и вправду очень хорошая, думаю, вы прекрасно смотритесь вместе," - она улыбнулась и снова посмотрела на Роба. Как ей было больно это делать, смотреть на него. Нет, не потому что она была влюблена, об этом не могло идти и речи. Просто ей было бесконечно стыдно. Хелен вдруг осенило, и она спросила:
  "Ро-об... а ты не видел, куда делся Дагон? Ну, парень, который пришел с нами," - как же она могла забыть!
  
  
  ***
  
  Он шел, не слыша и не видя людей, просто не мог, он смотрел на разрушенный город. Он родился и вырос здесь, он любил этот город всем сердцем и душой. Он отдал башне и ее обитателям все, что имел, и теперь все вдруг стало черно-белым и бессмысленным. Да, это был Дагон, и он не желал знать, куда и зачем его ведут. Он понимал, что, пока он жив, доставляет захватчикам проблемы. Он был прав, потому что спустя час тело Дагона уже лежало среди прочих мертвых ангелов.
  
  
  ***
  
  Роб уснул рядом с Анжелиной, Калеб тоже спал, но Хелен все еще витала в облаках, а точнее, ее мучила совесть. Конечно, она запросто бы оправдала себя, но она не желала этого легкого пути. Она была повинна в том, что здесь Роб, эта девушка, абсолютно не имеющая никакого понятия об ангелах и их разборках. И если что-нибудь произойдет с Дагоном - это тоже ее бремя и больше ничье.
  Вдруг она услышала голос. Тот же самый голос, вечно сопровождавший ее в трудные минуты, но только сейчас она испугалась.
  "Хелен, моя дорогая! Мне надоело скрываться. Сила моих воинов иссякает, и завтра ты мне обещала помочь. Ты просто должна их снова исцелить и наполнить своей энергией, а я пощажу твоих милых друзей. Хотя нет, с Калебом у нас свои счеты. До завтра, моя прелесть. Кстати, я Марк. А теперь спи," - она уснула.
  
  Утро для Хелен значило только страх и ожидание страха. "Так бывает," - подумала она и улыбнулась, дабы подбодрить своих друзей. Сегодня ее разбудил Калеб, он ее поцеловал, как Спящую Красавицу из сказки, и она проснулась. Это было мило и печально. Сейчас ей почему-то все казалось печальным, наверное, во всем виновато дурное предчувствие, сидевшее внутри и съедавшее разум. Когда-то давно Калеб сказал: "У ангелов все чувства, особенно шестое, обострены. Все, на что человек не обратит внимания, ангел воспринимает ужасно близко к сердцу. Так уж мы устроены, но это разве плохо?"
  Он был чертовски прав, это не плохо, а даже очень хорошо. Чувствовать этот мир изнутри, его вкус и цвет.
  Казавшаяся вчера темной, утром комната кардинально преобразилась и заиграла красками. Оказалась с медного цвета стенами и гранитного оттенка полом. На электричество не было ни намека, что не было удивительным в этом мире. Зато окна прекрасны: узкие, высотой 3 метра - они напоминали бойницы. Не заметила Хелен, как снова увлеклась изучением местной архитектуры, схожей чертами с постройками Древней Месопотамии, Колыбели Мира.
  
  Калеб открыл глаза вместе с первым лучом солнца и оказался первым. Все мысли, приходившие на ум были о Хелен, поэтому-то он и не мог оторвать от девушки взгляда. Красива, чиста, мила и очень привлекательна, но как-то по-своему. Ее пепельно-белые волосы, он их так сильно любил, что никогда не упускал случая провести рукой по ним. Как жаль, что они не смогли побыть вместе.
  Он прислушался: шаги наверху переросли в топот. Калеб решил разбудить Хелен.
  
  О этот удивительный мир или другой мир, где живут люди. Все миры по своей сути одинаковы, ибо все они коварны, никогда не способствуют людскому счастью. Ангелы не были созданы для счастья, они вообще не имеют права на него. Но, как это обычно случается, ангелы не согласны с такой участью и тоже желают найти свою пару, с которой состарятся (если уж конечно так можно сказать о бессмертных). Калеб раньше никогда не задумывался о своем будущем, простои беспрекословно выполнял предписания долга. Встретив Хелен, он понял, как бессмысленно жил до этого. И теперь желал ее и жизнь с нею одной. Хелен суждено было стать его первой и единственной любовью. Возможно именно поэтому она его и избрала.
  Его душили недобрые предчувствия так же, как и Хелен, но он к ним привык давно, поэтому пытался приглушить изо всех имевшихся и оставшихся сил.
  
  После всеобщего пробуждения настал момент всеобщего молчания. Оно продолжалось до тех пор, пока Марк не явился собственной персоной, что было вполне в его стиле.
  "Вы все мне не нужны, только она," - указал на Хелен. Девушка послушно следовала его приказам и повелениям, она так решила сама, не хотела принести больший вред спутникам.
  День оказался очень утомительным, ведь Хелен приходилось не переставая рыдать. Она исцеляла, исцеляла и исцеляла бесконечно и нескончаемо, и это было ужасно. Уже прошло шесть-семь часов. Марк разрешил немного ей передохнуть, как вдруг ворвался Калеб. Хелен не хотела знать, как он здесь очутился, просто была счастлива его видеть и слышать, как он требует для нее свободы. Хоть и знала, что это бессмысленно. Эта сцена кончилась тем, что Калеба и Хелен вместе связали и привели в странное место.
  
  Здесь потолка не видно и стены в соли все, покрыты солью и водой, рядом, совсем близко пропасть. Хелен не дотянулась, чтобы заглянуть туда, но осмелилась предположить, что там много километров до дна. Возможно дна и не было, а в конце что-то вроде лавы, как в жерле вулкана. Тоно! Наверное, так и было.
  Ждать пришлось недолго - подошла девушка. Черные волосы, золотые глаза, каких Хелен еще не видела, длинные черные ресницы и брови идеальной формы (на что же еще будет смотреть девушка!). Незнакомка, очевидно следуя приказу Марка, развязала их и сию минуту удалилась. Пленники, коими они оставались, не решились сойти с места, боясь пропасти. Но Хелен все же туда заглянула, поняла, что была права.
  
  Пришел Марк. Он произнес речь, которой уж точно никто не мог ожидать. Он никогда не был так серьезен:
  "Я был очень добр к вам, но вы почему-то меня постоянно злите. Не пойму, зачем! Вам же хуже, это ваша вина. Когда я захватил эти башни, я преследовал только одну цель - добраться до пропасти. Вы бы оказались здесь в любом случае, но, разозлив меня, сами подписали себе приговор. Ладно! Раз уж я раскрываю все свои карты, то буду честен до конца. Я следую пророчеству. В нем говорится, что я смогу возродить Ноелин и других могущественных правителей, если по воле ангела, дарующего любовь и исцеление, в этой пропасти умрет другой ангел. Хелен, ты должна выбрать: убьешь Калеба или умрешь сама. Пропасть ты видишь. Решай. У вас есть ровно шестьдесят секунд на прощание, говорите. Кстати, я обещал и сдержу слово. Твой друг Роб и его девица свободны." - он был хладнокровен, и это пугало.
  Марк отошёл к стене, покрытой белым соляным налетом и продолжал наблюдать за ними, как смотрит биолог на подопытных кроликов. Хелен видела, что Роб и Анжелина тоже здесь, она была рада, что их не затронет гнев Марка.
  
  
  
  
  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ:
  Нет рая для меня, где нет тебя
  
  Пускай тебя навек, прелестное созданье,
  Отторгла злоба их от сердца моего;
  Но, верь, им не изгнать твой образ из него,
  Пока не пал твой друг под бременем страданья!
  
  И если мертвецы приют покинут свой
  И к вечной жизни прах из тленья возродится,
  Опять чело мое на грудь твою склонится:
  Нет рая для меня, где нет тебя со мной!
  
  Это был его сон. Тот самый страшный сон. Только теперь не Роб стоял рядом с Хелен у края пропасти, это был Калеб. Роб не мог слышать, о чем они говорили, да и не хотел. Он прекрасно понимал, что не сможет повлиять на решение подруги, поэтому, скрепя сердце, ушел прочь.
  "Ты простишь меня?"
  "Конечно," - несмотря на ситуацию, Калеб продолжал смотреть на нее теми же влюбленными глазами, что и в день их первой встречи. Он ей доверял, и уж если она решила, то не собирался противиться.
  "Пойми, я должна сделать это..." - голос Хелен дрожал, слезы лились из глаз, наполняли горло, душили. О, как она хотела закончить этот страшный сон, прервать мучение. Но теперь это был не сон. Приходилось решать, впрочем, выбора и не было. Девушка закрыла глаза и изо всех сил прижалась к любимому.
  "Ты должна," - прошептал Калеб и попытался отодвинуть ее.
  "Да."
  Хелен сделала шаг назад, напрягла руки, чтобы толкнуть его в бесконечность. На секунду обернулась, ища одобрения, но зрители не обратили ни малейшего внимания. Хелен сделала это, но в последний момент передумала, только крепче схватила его холодные руки и оттолкнулась. Они долго летели в никуда или просто время не хотело кончаться. Кровавые обрубки крыльев трепыхались в воздухе, наполненном золотыми каплями.
  "Я люблю тебя," - прошептал Калеб.
  Она не успела.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"