Аннотация: Очерк из новой книги "Храмы и обители Вятской земли"
"Славный город Слободской"
Один из древнейших городов Вятской земли впервые был упомянут в грамоте великого князя Ивана III в 1505 г. Тогда он назывался -- Слободской городок, ныне -- просто Слободской. Малая деревянная крепостица воздвиглась в 35 верстах к востоку от Хлынова, на правом берегу Вятки (кстати, река эта делает такой изгиб, что в двух названных городах течёт в прямо противоположном направлении!).
Слободской -- вторая кафедра Вятской епархии. Её архиепископы (ныне митрополиты) с XVIII века носят титул Вятских и Слободских. Пятивековой город до сих пор богат уникальными церковными древностями. Правда, в советское время его опустошили жестоко. До революции здесь было 2 больших монастыря и 15 церквей. Сейчас действует один женский монастырь (на развалинах) и 5 церквей(1). Впрочем, для городка с 40-тысячным населением это не так уж мало!
Слободской живописно вытянут вдоль Вятки. В нём не заблудишься. Все его сохранившиеся храмы либо стоят по улице Советской, либо видны с неё. Ближе всего к автостанции находится Троицкая кладбищенская церковь, так что для меня знакомство с городком началось именно с неё. Ещё издали видны необычайно роскошные трёхсоставные врата в стиле барокко, напоминающие складень -- прекрасный и... поразительно знакомый! Его копию я уже видел у Троицкой церкви в Макарье.
У здешней одноимённой церкви-ровесницы очень редкая форма навершия: крупная луковка... совсем без барабана! Она вырастает прямо из кровли и напоминает маковку башни, описанной в "Успенском Трифоновом монастыре". Только эта церковь ниже той башни, так что с улицы луковки не видать совсем -- будто у храма есть только колокольня, но нет купола.
Церковь, как и ворота, построена местным зодчим Иваном Коршуновым в 1773 г. Но какой стилевой контраст меж ними! Все узоры сосредоточились только на воротах, а церковь будто совсем забыла, что на дворе эпоха барокко. Оформлена она очень скромно, даже аскетично. Видимо, потому что кладбищенская. Когда-то два сооружения стояли отдельно, но в ходе перестройки 1910-11 гг. храм удлиннили, и врата ограды превратились в его западный фасад. Центральная арка полусогнутого "складня" -- это вход в храм, а узкие боковые -- на кладбище.
Сейчас уютная церковка и снаружи, и внутри выглядит так, будто никогда и не разорялась. Современные росписи невысоких сводов по стилю соответствуют XIX веку. Между тем, в советское время здесь был склад мехового предприятия "Белка", а позже -- архив. В 1994 г. церковь вернули верующим. На тот момент она стала второй действующей в городе после почти не закрывавшегося Екатерининского собора.
Я прошёл на погост и неожиданно увидел указатель: "Святой источник". Да уж! Это что-то редкое: освящённый источник на кладбище! Аллея шагов через двадцать переходит в тропинку, тропинка -- в лесенку, а та сбегает в красивейший овражек, на дне которого виднеется деревянная часовня. Рядом лепечет ручеёк. Виден просвет: дальше овраг "впадает" в широкую, привольную Вятку: всё кладбище, оказывается, стоит на возвышенном берегу, изрезанном балками. Склоны усыпаны пёстрой июньской кашицей цветов. Заливаются соловьи. Густыми тучами по верху оврага цветёт сирень. Отдельные участки старого кладбища просто тонут в её кипени. Интересно: приехав на Вятку, я будто продлил для себя май -- у нас-то сирень давно уже отцвела.
По-моему, святой источник при Троицкой церкви -- один из самых красивых уголков природы в Слободском.
Вышел я на улицу со старого погоста возле уголовой часовни Иоанна Предтечи. Местный архитектор Иван Соловкин возвёл её в 1858 г. -- почти через век после церкви. Это маленькая, окружённая лёгкой колоннадой ротонда изумительна именно своей миниатюрностью (как правило, постройки подобного стиля -- ампир, -- наоборот, грандиозны). Наверное, необычность этой крохотной часовенки обусловила то, что в 90-е годы её внесли в свод памятников всероссийского значения!
От часовни, похожей на беседку, я пошёл по Советской улице на север и через несколько кварталов завидел огромный полуразрушенный краснокирпичный храм в неорусском стиле. Как раз работали реставраторы. Крохотные фигурки виднелись над высокими обрывами стен. Ни куполов, ни верхушки колокольни -- но, видимо, в скором времени всё это будет. Позже я узнал, что храм -- Никольский и что службы в нём начнутся через несколько дней: уже назначен священник. Возрождение (пусть и относительное) такой большой церкви в самом центре города -- безусловно, важное событие в жизни Слободского! Храм, хоть и молодой по времени постройки (1894-96 гг.), стоит на очень древнем намоленном месте. Никольская деревянная церковь упоминается в 1629 г., причём, уже как "ветхая" -- значит, возведена была гораздо раньше. За долгую историю она не раз сгорала в пожарах, перестраивалась... наконец, замечательный вятский архитектор Чарушин воздвиг ныне стоящий храм в излюбленном им стиле Московской Руси XVII века. Да благословит Угодник Божий Николай возрождение святыни!
Ещё метров сто от Никольского храма, и вот, наконец, главная площадь города. Бывший древний Торг, центр всей жизни Слободского на протяжении веков. Ведь бурному расцвету города способствовало открытие в конце XVI века Государевой дороги в Сибирь (дальше она проходила через Соликамск и Верхотурье). Причём, в Слободском с ней пересекалась ещё дорога из Казани в Архангельск. Было время, по оборотам торговли Слободской даже опережал Хлынов! В начале XVII века здесь числилось 35 лавок, а в Хлынове -- 30. Неудивительно, что из 8 церквей Слободского (по состоянию на тот же XVII века) 5 стояли на Торгу.
От комплекса Гостиного двора (правда, уже не XVII, а XIX века) остался длинный жёлтый корпус, перестроенный в советское время под кинотеатр "Космос". А вот рядом стоит абсолютная архитектурная доминанта всего Слободского, его "визитная карточка"! Над площадью вознеслась во всей красе четырёхъярусная, увенчанная шпилем 66-метровая соборная колокольня. Это творение губернского архитектора, француза Дюссара де Невиля (1823 г.). Отреставрирована она великолепно, даже куранты, как положено, отзванивают время, так что, закрыв глаза, можно представить себя на Красной площади в Москве. А ведь и вправду, здешняя площадь когда-то называлась Красной, а колокольня, хоть и украшена по всем ярусам ампирными колоннами(2), несёт в своём ступенчатом облике что-то неуловимо кремлёвское. Даже проходная арка под ней напоминает врата крепости(3). Даже голубые ели вдоль площади -- какие-то "кремлёвские". Часы-куранты -- хоть и не совсем ровесники башни, но тоже старинные: 1851 года (творение крепостного мастера-самоучки Василия Рысева). С ними соединены малые колокола для перезвонов и большой 2-тонный колокол, отбивающий часы.
К югу от колокольни возвышается узким фонариком над елями Благовещенская церковь 1784 года -- "зимний собор". По самому закону симметрии, по другую сторону колокольни её должен бы уравновешивать второй храм... но его снесли в советское время. Разрушены и те соседние, что стояли почти впритык к востоку. Единый соборный ансамбль практически уничтожен.
В таких древних городах плотность церквей всегда сгущалась к центру и достигала апогея на главной площади. Здесь обычно возвышался лес куполов и колоколен, так что даже домам некуда было меж ними вклиниться. Только торговые ряды, как правило, тянулись у подножия этого высокого и зрительно единого церковного терема. Как же центральной площади да без торга, без ярмарки!
Слободской в этом смысле полностью соответствовал общей схеме. Его центр на старинных фотографиях от обилия церквей похож на гигантский монастырь. Но в отличие от Ростова Великого, Устюга или Соликамска, этот богатейший соборный комплекс в советское время катастрофически поредел. Даже сейчас упомянутый Благовещенский собор, деревянная церковь Михаила Архангела к северу, Екатерининский храм к юго-востоку и полуразрушенный, но возрождаемый Никольский к югу производят сильное впечатление, в чём-то сравнимое с городами "Золотого Кольца"! Каково же было, когда рядышком стояли значительно более крупные Преображенский и Вознесенский соборы, стёртые с лица земли вандальским режимом.
В Благовещенской церкви размещается краеведческий музей, основанный ещё в 1921 г. Из церковных сокровищ в нём особо запоминается напрестольное Евангелие 1759 года: огромное -- 90 см высоты, 60 ширины и 20 толщины! Есть и более древнее Евангелие -- 1627 года, Псалтирь 1645 г. Стоят здесь несколько колоколов местного литья: Слободской славился производством колоколов и поддужных колокольчиков. Музею принадлежат и 19 деревянных церковных скульптур (правда, находятся они не здесь, а в соседней Архангельской церкви) -- самая большая после Перми коллекция среди всех провинциальных музеев России! Есть уникальные соборные кресты -- каждый из 500 с лишним деталей-цепочек. Из экспонатов нецерковных огромную ценность представляют многочисленные каповые изделия местных мастеров(4). В общем, есть что посмотреть!
Музею принадлежит и расположенная рядом, в скверике за колокольней, деревянная Михаило-Архангельская церковь 1610 (!) года. Главная гордость Слободского -- самый древний архитектурный памятник не только города, а всей Вятской земли. Одна из нескольких старейших деревянных церквей России! Причём, согласно житию, строил её (по крайней мере, принимал участие в строительстве) лично преп. Трифон Вятский. После изгнания из Успенского монастыря Вятки он занялся обустройством Богоявленской обители в Слободском (позже этот монастырь, основанный в 1599 г., стал называться Крестовоздвиженским). Михаило-Архангельская церковь была возведена в нём как надвратная: под ней сохранилась низкая проходная арка. С развалин Крестовоздвиженского монастыря в центр Слободского отреставрированная церковь-башня была перенесена лишь в 1974 г. Причём, до этого она побывала в Париже на выставке "Русская деревянная пластика".
Деревянные церкви по архитектуре принято подразделять на три основных типа: клетские (простая изба с двускатной кровлей, но только с куполом), шатровые и многоугольные. Получается, что Михаило-Архангельская не вписывается ни в один из них, являясь башнеобразной. Причём, с восьмискатной кровлей, характерной для новгородско-псковских каменных храмов, но очень редкой в деревянном зодчестве. Думается, такое заимствование неудивительно для земли, где жили потомки новгородцев (кстати, современная деревянная церковь на реке Великой построена нарочито в таком же стиле).
Вдобавок, Слободская церковь радикально отличается от всех деревянных памятников Кижей, Новгорода, Костромы и других подобных уголков тем, что это именно надвратная башня. Она не имеет себе аналогов как уникальный шедевр монастырско-крепостного деревянного зодчества. Уникально и то, что строил её святой!.. Ради неё одной стоило бы приехать в Слободской, даже если б ничего другого интересного в нём не было.
Ещё одна особенность церкви-башни -- то, что это чуть ли не единственный в России архитектурный памятник Смутного времени. Стоит задуматься... 1610 год! Государства как такового не существует. Поляки занимают Москву. В Калуге сидит недобитый Лжедмитрий II. Истекает кровью осаждённый Смоленск. Центру России не до строительства церквей! Но до Вятки ни внешние враги, ни свои "вольные казаки" не доходили. И вот рождается абсолютный шедевр, на век старше Кижей! Своеобразная "культурная аномалия": даже знатокам архитектуры придётся сильно почесать головы, где же ещё сохранились хоть каменные, хоть деревянные здания тех катастрофических для России лет! В Свияжске и Костроме есть годуновские постройки 1604-05 годов -- но это в последние месяцы "до"... Что-то худо-бедно начало появляться "после": в Ярославле есть храмы 1620-22 годов. А тут! Велика Россия: где-то Тушинский вор, а где-то -- преподобный Трифон Вятский. Огромная страна на периферии жива, даже когда центр её кажется уже безнадёжно мёртвым.
Я обошёл башню со всех сторон. Необычайно тёмный цвет многовекового сруба над поляной из сплошных цветущих одуванчиков создавал завораживающий контраст. В типичном городском скверике -- из разряда таких, где непременно стоят качели, горки, -- здесь вместо них воздвиглось что-то совершенно иноприродное, будто времена перепутались.
О многом можно задуматься, глядя на вековечную башню. Если ей самой -- четыре столетия, то на брёвнах, из которых она построена, говорят, насчитывается по 200 с лишним годовых колец. Стало быть, деревья -- старше самого Слободского, чуть ли не ровесники града Хлынова!
Бывает, чувствуешь себя букашкой, глядя с высокого обрыва на огромные просторы. А тут что-то похожее, только вместо бескрайних расстояний -- бескрайнее время.
На юго-восточном углу того скверика, который объединил собой музейные Благовещенскую, Архангельскую церкви и колокольню, стоит действующий Екатерининский собор 1699 года. Это второй кафедральный собор Вятско-Слободской епархии! Он был закрыт лишь с 1940 по 1945 год, а всё остальное время действовал, являясь одним из духовных центров целого региона. Немало святынь нашло здесь пристанище в годы антирелигиозных гонений.
Не залюбоваться этой красивейшей церковью конца XVII века невозможно. Сама она пятиглавая, но из-за дополнительных куполов над поздними приделами и притвором кажется невероятно многоглавой и вытянутой с севера на юг. Этот лес куполов над цветущими рябинами, почти ультрамариновый оттенок луковок-макушек не забудутся мной, наверное, уже никогда!
В облике этого храма -- всё какое-то переходное. Барабаны, если сильно присмотреться, не круглые, а восьмигранные -- вроде бы, первая ласточка барокко! Но боковые из них покоятся на крещатых бочках -- это, наоборот, архаичная традиция, перешедшая в каменное зодчество из деревянного.
То же можно сказать и о конструкции храма. Он бесстолпный -- но при этом, не вытянут вверх, в соответствии со стилем, а раздался вширь (настолько, как если б был четырёхстолпным).
По оформлению фасадов с двумя рядами окон (по три в каждом) Екатерининская церковь очень напоминает и собор вятского Спасо-Преображенского монастыря, и надвратную церковь Трифонова -- только здесь узор ещё богаче. Увенчана она, в отличие от этих храмов, не одним, а пятью куполами -- но ведь и у Спасо-Преображенского монастыря изначально было так же. "По почерку" считается, что строила её та же артель Никонова (см. I главу): первые местные зодчие-каменщики, основоположники вятской архитектурной школы.
Чтоб увидеть древнейшую часть храма, надо обойти широкий южный придел 1914 года. Посреди маленького дворика неожиданно открывается настолько изумительный, "кипящий" пышными наличниками четверик древнего храма, что первую секунду замираешь, буквально ошеломлённый!
Узор изначально был рассчитан на великолепную игру теней. Тени как бы удваивали его. Зубчатые, фигурные, прихотливые, они скользили, удлиннялись, укорачивались, постоянно меняли его в течение дня.
Попасть внутрь храма оказалось сложнее, чем любоваться им снаружи. День был будний, а многие из соборного клира, как мне потом объяснили, ушли с Великорецким крестным ходом ("В эти дни у нас вообще мало кого по всей епархии застанешь на своих местах: вся Вятка ушла на Великую!"). Двери собора были заперты... но, к счастью, я ушёл не сразу, а поинтересовался у сидевшей в церковном дворике женщины, нет ли кого хотя бы на территории. Оказалось, это знакомая матушки -- молодой жены священника. Матушку позвали, и храм мне как приехавшему издалека ненадолго открыли.
Так мне посчастливилось побывать -- хоть и считанные минуты, -- в одной из древнейших церквей Вятской земли. Правда, интерьер оказался всё-таки не такой старый, как она сама. Иконостас, например, сохранился с 1823 года: золотисто-зелёный и по стилю, скорее, классический, чем барочный. Древних фресок не было (их нет, к сожалению, ни в одном вятском или прикамском храме: с этим региону не повезло!). Но несколько значимых местночтимых икон делали этот храм в чём-то сходным по значению с церковью Ярославских Чудотворцев у нас, в Казани.
Вся увешанная крестиками, стояла икона Божией Матери "В скорбях и печалях утешение". Правда, не долго оставалось ей здесь быть: матушка с некоторым сожалением сказала, что уже 16 июня икона вернётся навсегда туда, где она и находилась до революции -- в Христорождественский монастырь. Что ж, Екатерининский собор был лишь приютом спасённых святынь.
Пожалуй, второй по значимости святой образ -- точная старинная копия Николы Великорецкого. Чтится, конечно, и сам храмовый образ великомученицы Екатерины, а также главные придельные иконы: Михаила Архангела и "Владимирская".
За алтарём Екатерининской церкви открывается зелёный склон над рекой Вяткой -- почти такой же высокий и живописный, как набережная Грина в областном центре. Я постоял на импровизированной обзорной площадке и подумал, до чего же похожи друг на друга два этих города: полумиллионная Вятка и сорокатысячный Слободской. Один -- будто уменьшенный вариант другого!
Между тем, не всегда соотношение размеров было таким разительным. В XVII веке деревянный кремль Слободского немногим уступал Хлыновскому: 585 м периметра против 730. Постепенно Вятка как губернский город росла, но даже ещё век назад в ней было 25 тысяч жителей, а в Слободском -- более 10 тысяч. По меркам уездных городов того времени, Слободской был крупным и процветающим. И церквей в нём насчитывалось столько, сколько в Вятке со всеми её пригородами сейчас!
Огромным по территории и очень многолюдным был Христорождественский женский монастырь. Основали его предположительно ещё в 1630-е годы, то есть почти одновременно со Спасо-Преображенским хлыновским. От соборной колокольни по улице Советской надо пройти квартал на юг и там свернуть направо, к виднеющейся в переулке такой же высокой, но обезглавленной колокольне. Какое потрясающее впечатление она производила бы в полностью отреставрированном виде! А пока стоит грустно, как погашенная пасхальная свеча. Вообще, это монастырь -- целый городок, насчитывавший до революции 17 построек. В основном, довольно крупных и выполненных в едином неорусском стиле конца XIX века (за исключением несохранившегося Спасского собора 1740 г. в стиле барокко). Территория его занимает целый квартал.
Над ансамблем трудился сначала архитектор Дружинин, потом -- уже не раз упоминавшийся Чарушин. Первый воздвиг в 1882 г. собор Рождества Христова, в 1889 г. -- колокольню; второй -- большой трапезный корпус в 1898 г. и монастырскую школу для девочек (150 учениц!) в 1899 г.
Сейчас вся жизнь возрождаемой обители сосредоточена в трапезном корпусе Чарушина. Другие постройки нуждаются в капитальном ремонте. В монастыре всего 9 сестёр -- а накануне революции их было почти 300.
Пока что ансамбль обители представляет собой большой зелёный пустырь, обрамлённый со всех сторон старинными постройками разной степени сохранности. От руин до аккуратненьких, нежно-розовых, будто светящихся корпусов. "Полюс" разрушений -- труба безглавой колокольни на юге, "полюс" полной восстановленности -- упомянутая трапезная на севере. Главный вход -- с востока: через врата, примыкающие к Рождественскому собору. Этот собор такой же празднично-розовый, а его византийский купол -- матово-серебристый: необычное сочетание напоминает одновременно и пасхальное яйцо, и цветок шиповника. Вообще, от окраски очень многое зависит: храм такого же стиля, но белый или жёлтый, смотрелся бы стандартно-тривиально. А здесь найдена какая-то очень радостная цветовая гамма всего ансамбля.
Пожалуй, долго ещё придётся ждать, пока всё возродится. Новая жизнь монастыря началась лишь в 2011 году. В краеведческом музее я уже видел проект реставрации: великолепный объёмный макет целостного монастырского городка, включающий даже то, что было разрушено до основания. Когда мы будем созерцать всё это уже не на макете -- ведает лишь Бог.
Я встретился с игуменьей матушкой Феодосией, которая приняла меня очень приветливо. На вопрос, есть ли какая-нибудь литература о монастыре, мне принесли изданную недавно в нескольких экземплярах (жаль! вот бы кто-нибудь оплатил солидный тираж!) большую книгу по его истории. Извинились, что не могут подарить: у самих один экземпляр. Я прочитал её на месте, в монастырской библиотеке.
Обитель была древняя, почти четырёхвековая, но настоящий расцвет её пришёлся на XIX -- начало ХХ века (а в XVIII-м она даже на короткое время упразднялась при Екатерине II). Огромную роль в жизни монастыря и всего Слободского сыграла главная святыня -- икона Божией Матери "В скорбях и печалях утешение", прославившаяся в 1863 г. Как я уже говорил, я приехал за несколько дней до знаменательного события: 16 июня 2013 г. (как раз в 150-летнюю годовщину!) икону торжественно перенесут в родной для неё монастырь из Екатерининского собора.
Икона по происхождению -- афонская, но прославилась именно в Слободском. Когда в 1863 г. её привезли с Афона для сбора пожертвований, перед ней исцелился юный сын священника, начинающий иконописец Владимир Неволин. После непонятной по происхождению болезни он ещё с отрочества шесть лет был немым -- и вдруг во время молебна, неожиданно для себя и для окружающих, сказал: "Какой красивый у Богородицы венец!" После такого чуда 18-летний иконописец выполнил точную копию святого образа. Эта копия осталась в Христорождественском монастыре. От неё, как и от первообраза (перенесённого в Петербург), происходили многочисленные исцеления. В соседнем Крестовоздвиженском монастыре Слободского в 1873 г. в честь иконы была построена и освящена новая церковь (в 1999 г. она возрождена и действует как приходская). В советское время святыня была спасена верующими и оказалась в Екатерининском соборе.
Единственная ныне действующая церковь Христорождественского монастыря освящена в честь другой афонской иконы Божией Матери -- "Скоропослушницы". Она занимает большую часть второго этажа всё того же "чарушинского" корпуса и представляет собой довольно широкую галерею с лесом тоненьких колонн. Изначально это была "трапезная церковь" -- само же помещение трапезной находится на первом этаже. Туда меня тоже пригласили: накормили окрошкой и ещё чем-то вкусным, монастырским...
Благослови Бог всех, кто так приветлив к путешествующим!
(1). На момент моего приезда (в июне 2013 г.) их было 4, но через несколько дней начались службы в нижнем этаже полуразрушенного Никольского храма.
(2). Если точнее, 20 колонн опоясывают второй ярус, а остальные этажи украшают лишь полуколонны.
(3). Нижний ярус специально был возведён как триумфальная арка в честь победы 1812 года.
(4). Кап -- нарост на дереве, преимущественно на берёзе. Он гораздо прочнее обычной древесины. В XIX веке мастера из Вятки и Слободского выполняли из капа самые разные изделия -- от шкатулок и сейфов до... часов. Широко известен случай, когда в 1837 г. цесаревич Александр (будущий Александр II), будучи в Вятке, купил у мастера Бронникова такие часы.