Аннотация: Первый рассказ о заносчивом демоне сна, который любит покрасоваться перед дамами и поспорить с мужчинам, за кружкой добротного крима.
Рощупкина Алена
Смертельное стаккато
- Господи! Твои губы! - вырвался у неё сдавленный возглас. - Они такие холодные!
- Вернись ко мне! - отчаянно взмолился Брэди, шагнув к ней. - Хорошо, Элли? Это ничего, что я мёртвый. Ты ведь вернёшься ко мне, да? Да?
С расширенными от ужаса глазами Элли открыла рот и испустила душераздирающий крик. [1]
- Браво, Вик. Твой рассказ поразил меня больше всех, - с насмешкой сказала одна из девушек, собравшихся на "пижамную вечеринку". - Если не ошибаюсь, это Стайн. Да?
- Откуда ты знаешь? - насупилась та, которую только что разоблачили.
- У меня есть сборник его рассказов, - прозвучало в ответ. - Ну... надеюсь вы не будете против, если я перескажу вам действительно стоящую легенду, которую мне рассказывала бабушка, а то, боюсь, что мы так дойдем до мальчиков-извращенцев Паланика[2], несмотря на то, что собрались для того, чтобы поколдовать и рассказать друг другу старые легенды и страшилки.
Девушки согласно закивали и устроились поудобнее, готовясь к очередному сказанию, хотя каждая из них была уверена, что сейчас прозвучит очередная абсурдная история без капли правды.
- Существует легенда, что в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое августа каждого года, следующего за високосным, по земле бродит некий мужчина. Он одет как обычный музыкант, идущий с очередного, такого долгожданного, концерта: чёрные брюки, белая отглаженная рубашка и лакированные туфли. В своих руках он бережно несёт свою драгоценную скрипку в белом футляре.
Ничего в его облике не вызывает подозрения, наоборот - уважение. Мастер прекрасного - творец музыки...
И только посмотрев в его холодные, лишенные всяких эмоций глаза, желающие лишь выполнить то, для чего он здесь, за чем пришёл, можно понять, что это именно ОН...
***
По ночной улице, освещённой тусклым светом старых фонарей, установленных ещё во времена перестройки, шагал молодой человек, насвистывая себе под нос знакомую только ему мелодию. Чеканя каждый шаг и добавляя равномерную пульсацию в мелодию, каблучки лакированных туфель цокали, соприкасаясь с асфальтом.
Он не смотрел по сторонам в поисках чего-то знакомого или просто для того, чтобы полюбоваться окружающим пространством при свете уличных фонарей и одинокой луны, его взгляд был устремлён только вперёд, а на губах играла усмешка - предвкушающая.
Плохое освещение не давало увидеть редким прохожим его "хищного оскала", а волосы, спадающие на лоб, отбрасывали дополнительную тень, скрывающую стальной блеск глаз, которые, словно серная кислота, способны прожигать дыры, только не в предметах, а в сознании людей, увидевших его истинное обличие.
Не оставляя о себе воспоминаний в памяти случайных прохожих, он, словно тень, неспешно шел к окраине города, где его ждал "трофей".
Попав в этот город, в эту страну, в это измерение, он уже знал, куда именно ему надо прийти и кто станет очередной пищей. Только одна невинная душа, которая, точно встроенный маячок, призывает его к себе, сама того не подозревая.
Он перехватил ручку на футляре скрипки; при этом у него ни на мгновение не сбился шаг, и ритм мелодии звонким откликом разлетался по улице, успевшей стать совсем пустой.
Мужчина немного ускорил шаг, когда стали редеть фонари. Погруженный в полумрак улицы, он насвистывал неизвестную мелодию, темп которой всё ускорялся и ускорялся, по мере того, как он набирал скорость.
Не торопился. Не опаздывал. Просто следовал привычке, выработанной веками. Привычке гнаться за своими мелодиями, которые не всегда бывают безобидны...далеко не всегда. Даже сейчас, попадись этому типу на пути слишком чувствительный человек, да даже любое существо, скрывающееся среди людей и для этого принимающие их обличие, его могло бы затянуть в воронку разрастающегося торнадо. Без возможности вернуться назад, без какого-либо способа найти себя вновь.
Бездна, рожденная песнью - так говорится о том, куда попадет "счастливчик" в легендах одного из человеческих народов. Ах, как много их существует, некоторые он сам подкинул, когда хотел поразвлечься, и только одна из них правдива. Вот только именно в неё верят совсем не многие. Ну не хотят верить правде, не хотят! Да и она, в результате пересказов из уст в уста, обросла своими нелепостями.
Ха! Раз в четыре года... Какая чушь!
По молодости он мог вообще не возвращаться "домой" месяцами, притворяясь обычным менестрелем и "собирая урожай" после каждого выступления. Только потом, когда у него раскрылись все способности и, как следствие, расширились горизонты, он стал появляться здесь чуть реже. Вырос, если это можно назвать именно так, поменялись вкусы, стал более придирчив к выбору деликатеса, ибо простых людей и дома хватало...
Никто в Окарре[3] не понимает, зачем он таскает за собой то скрипку, то лютню, а иногда вообще - цимбалы[4]. Что он, человек что ли? Щелкнул пальцами - и хоть орган появится, но нет, видите ли, развлекается он так. И к чему все эти представления, которые он устраивает? Нет, чтобы как все: пришел, увидел и убил. Не-е-ет, ему поиграть хочется. Скучно ему...
Мужчина улыбнулся, вспоминая разговор с Рондором - консерватором до мозга костей, если таковой у него вообще имеется. Но ведь так не эстетично приходить со словами "прощайся с жизнью", как в каких-нибудь человеческих фильмах, или просто втихаря подкрадываться сзади, выкрикивая "бу-га-га" в тот момент, когда будешь дышать жертве в затылок и, после того как бедняжка истерично кричит, высасывать из неё душу. Нет... это, кажется, тоже оттуда взято; да и не высасывает он ничего, что он, упырь низший?
За окнами того самого дома, в который направлялся ночной странник, уже были слышны отклики смертельного стаккато, гулким эхом разлетающиеся по пустынной улице. Если бы не усердная игра на рояле (подготовка к предстоящему концерту), девушка бы давно услышала эти звуки, потому как ветер, который сегодня особенно разыгрался, доносил любой шорох в открытое настежь окно.
- Раз, два, три...раз, два, три... раз, два, три, - нашёптывала себе под нос пианистка, но её прервал стук в дверь.
Она оторвала пальцы, бегающие по клавишам, от инструмента и, разминая их, медленно пошла открывать дверь.
"Кто это может быть, - думала девушка. - Сегодня я никого не ждала, а подруги знают, что завтра у меня ответственный день. Никаких гулянок, особенно сегодня вечером, я не могу себе позволить"
- ?Hola, mi querido (исп. Здравствуй, моя дорогая)! - раздался мужской голос из-за ещё не успевшей открыться до конца двери.
На пороге дома, находящегося на улице Садовой, стоял молодой человек лет двадцати пяти, в правой руке он держал скрипку в футляре, покрытом натуральной кожей, а другой поправлял волосы, скрывающие глаза. Из-за того, что уличный фонарь отчего-то не горел, она не могла рассмотреть его губы, растянувшиеся в злобной усмешке, и сверкающие серебром глаза.
Хищник вышел на охоту.
- Hola. Habla usted ruso? Mi espaЯol es malo (исп. Здравствуйте. Вы говорите по-русски? Мой испанский плох), - девушка дождалась положительного кивка и, прислонившись к дверному косяку, продолжила, уже на русском: - Не вижу смысла в таком обращении. Разве мы знакомы?
- Поверьте. Знакомство - мелочи, главное то, что будет потом, - он поднял голову и посмотрел ей в глаза. - Аристарх.
Назвав вымышленное имя, мужчина чуть склонил голову в знак приветствия.
Словно загипнотизированная, молодая музыкантша протянула руку новому знакомому и представилась:
- Лиза. Ты проходи. Правда я занята...
"Чем же я была занята? - она шла позади Аристарха, который, будто зная планировку дома намного лучше, чем хозяйка, уверенно продвигался вглубь помещения. - Чем-то очень важным..."
Они вошли в комнату с открытым настежь окном. Ветер гонял лёгкий тюль, заставляя его то надуваться, то сдуваться, будто паруса на средневековом корабле.
- Играешь? - спросил мужчина, садясь за дорогой рояль и поворачиваясь к человечке лицом.
В ответ девушка лишь кивнула. Заданный вопрос помог ей вернуться в реальность, и теперь волнение вновь стало накрывать с головой. Она привыкла к выступлениям на концертах, устраиваемых сначала музыкальной школой, а потом и колледжем, привыкла к экзаменам, но сейчас её ожидало одно из важнейших выступлений.
- Завтра у меня первый платный концерт. Не сольный, конечно, но там будет много влиятельных людей, от мнения которых зависит моя карьера музыканта, - под взглядом нового знакомого Лиза могла рассказать всё что угодно, любой секрет, который хранила много лет, а тут...
Даже без "чарующей стали" она с удовольствием бы оповестила собеседника о том, чего достигла, потому что очень этим гордилась. Не многие могут похвастаться тем, что в двадцать лет имеют возможность выступать на столь престижном мероприятии. Вот только о вмешательстве в это дело своего отца она умолчала.
- Значит, будешь исполнять Моцарта[5]? - задал вопрос Аристарх, отворачиваясь. Теперь он с интересом рассматривал ноты.
- Да, его тоже. А откуда ты... - девушка осеклась, заметив склеенные скотчем, чтобы можно было выставить их на подставку и быстро переворачивать при игре, листы, в руках у мужчины. - Да, не знаю, хороший ли выбор. Но, надеюсь, что мои старания будут вознаграждены, - в её глазах заплясали огоньки, которые ОН не мог не заметить.
Будто получив подтверждения своим догадкам, ночной посетитель поднял крышку рояля, который до этого был закрыт. Бросив неодобрительный взгляд в сторону хозяйки дома, мужчина вернулся на место, которое занимал до того, как начал приводить инструмент в "боевую готовность".
Проведя кончиками пальцев по клавиатуре и, убедившись, что инструмент настроен, он плавным движением руки, похожим на взмах лебединого крыла, опустил правую руку к клавишам.
Пальцы стали парить, зная мелодию лучше хозяина, который в этот момент уже думал о том, к кому бы ему заглянуть после своей прогулки на Землю. Немного размявшись на простенькой мелодии, он подмигнул Лизе, усаживающейся в мягкое кресло, и приступил к одному из произведений композитора, которое девушка собиралась играть на концерте.
Он даже ненадолго задумался о том, чтобы дать ей исполнить пьесы, но, вспомнив о закрытой крышке рояля, решил не издеваться над искушенными слушателями. Или всё-таки... Было бы весело посмотреть на их скривившиеся физиономии. Решив, что игра не стоит свеч, он всё же вернулся к делу.
Если ему захочется поиздеваться над свои ушами, он сходит на выступление к леди Воролине. Кажется, она приглашала его...лет двести назад. Может, та уже научилась отличать бемоль от диеза.
Комната наполнилась чудесной музыкой, от которой захватывает дух даже у существ, отличных от людей...
Начало - плавное, тягучее, словно мёд. Один аккорд, другой... Низкий, чуть приглушенный звук заполняет тишину комнаты, просачиваясь в каждый угол, в каждую щель. И вот, медленно зарождается, пусть и грустная, зато вселяющая надежду мелодия...
Точными, отлаженными движениями он извлекает один аккорд, потом другой, в то время, когда пальцы правой руки продолжают парить, творя свой мотив. Сначала медленно, а потом, набирая темп, добавляя всё больше красок, музыка становится всё более яростной, будто это человеческая жизнь, преображающаяся в яркую череду событий, бурлящую и выплёскивающуюся через край. Вот появляются хитрые, озорные нотки - молодость.
Достигнув апогея, мелодия утихает... Теперь это лишь воспоминания, таящаяся надежда, отсутствие былых утех... Смерть...Последний аккорд - конец.
Музыкант плавно опускает руки: полёт окончен, жизнь и смерть встретились, передавая эстету. Будто в весёлых стартах, первый участник передал палочку другому.
- Mi mariposa estА durmiendo (исп. Моя бабочка спит), - мужчина встал из-за рояля и подошёл к спящей на диване молодой девушке и провёл кончиками пальцев по её щеке.
Её веки подрагивали: что-то беспокоило юную пианистку, возможно, страшный сон, но разве это мучение? Неужели, обычный ночной кошмар может стать чем-то ужасающим? Нет, нет и ещё раз нет! ОН докажет, что это самое глубокое заблуждение.
Самое важное, что имеет человек - душа. Губка, впитывающая в себя свет и тьму. Она не может умереть, человек не может её лишится, кто утверждает обратное - глупец... Нет её - нет жизни.
- Вы ведь плохо владеете языком, но это не беда. Я знаю их все, - ночной странник открыл свой футляр от скрипки, в котором лежал лишь свёрнутый листок. - Но Вам это ни к чему, потому как даже простая душа, воспарившая на небеса (как говорят на Земле), где её ждет покой, а потом новое рождение, не имеет потребности ни в чём, тем более в такой мелочи, как язык общения.
Мужчина вернулся к инструменту и начал играть собственную пьесу. Полная противоположность предыдущей, но при этом её точное отражение. Реквием по утерянной жизни, только без всяких надежд и волнений. Мечты - иллюзии, которые рассыплются на ветру, не имея возможности сбыться.
- О, mi mariposa... Ты даже лучше, чем я предполагал. Девушка, полная пороков, живущая на полную катушку, не привыкшая себя ничем ограничивать. Я и не надеялся получить такой подарок сегодня. Знаешь, не люблю я этих монашек, которые до смерти пытаются сберечь свою честь и умирают, не познав наслаждения, - он мечтательно закатил глаза.
Душа, которую заберет ОН, не попадет даже в бездну, о которой любят судачить люди. Она бы показалась ей раем, но нет. Поглощённая демоном, она расщепляется в вечности и пропадает навсегда.
- Спасибо, моя прелесть. Это только начало, но ты же уже поняла, что твои кошмары - ничто? Впереди тебя ждут незабываемые ощущения, потому что я дам тебе возможность насладиться процессом, замедлив его, на сколько это возможно. Радуйся смерти, mi mariposa.
Мужчина вложил сложенный вчетверо листочек в руку девушке, закрыл футляр и, напевая под нос мелодию, вышел из дома, готовясь раствориться в ночи, чтобы потом вернуться вновь.
Может быть, он поддержит легенду и придёт через четыре года, а может, вернётся завтра. В конце концов, демон он или кто?
***
- Он приходит под покрывалом ночи, играет свою дьявольскую мелодию и высасывает из своей жертвы жизнь, - шёпотом говорила одна из подружек, - а на прощание оставляет лишь записку в руке у обескровленного трупа. (Отступление автора. Вот вам ещё один ляп легенды. Хоро же сам сказал, что он не какой-то там упырь низший)
Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь лаем собак и пением котов за окном. Слабо потрескивало пламя одинокой свечи, стоящей в центре круга, который создали девушки. Сегодняшней ночью они собирались немного поколдовать, но пришлось ограничиться лишь страшными историями в связи с отсутствием одной из них.
- А что написано в этой записке? - не выдержав, спросила Вика. - И... кто же ОН?
- Без музыки смерть была бы скучна, - вздохнув, процитировала рассказчица, - что касается того, кто он... поговаривают, что это сам Демон Сна.
Конец первого рассказа о заносчивом Демоне Сна, который любит покрасоваться перед дамами и поспорить с мужчинами за кружкой добротного крима [6].
[1] Отрывок из рассказа Р. А. Стайна "Чудесное свидание"
[2] Говорится о рассказе Чака Паланика "Кишки"
[3] Окарра - поселение демонов в мире Иор`элион, измерение третьего кольца (все названия авторские ^^)
[4] Цимба?лы -- струнный ударный музыкальный инструмент, который представляет собой трапециевидную деку с натянутыми струнами. Звук извлекается ударами двух деревянных палочек или колотушек с расширяющимися лопастями на концах.
[5] Имеется ввиду произведение В.А. Моцарта - Реквием по мечте. (В очередной раз убедилась в том, что Интернет - большая мусорная корзина. Обнаружилось куча различных вариантов исполнения, причем и названия были различны, притом, что музыка одна и та же. В общем, если не правильно указала название, исправьте. То, что играл Хорост - о да, это его настоящее имя - можете послушать тут)
[6]Крим - алкогольный напиток в Иор`элионе, вроде пива.