Аннотация: Персонаж Hammergirl a.k.a. Хамми придуман и нарисован художником и иллюстратором blazan bttp://blazan.deviantart.com/#/d4o0u2w Следующий текст является свободной вариацией на тему её, Хамми, происхождения.
Персонаж Hammergirl a.k.a. Хамми придуман и нарисован художником и иллюстратором blazan bttp://blazan.deviantart.com/#/d4o0u2w
Следующий текст является свободной вариацией на тему её, Хамми, происхождения.
Днём пустынные пески раскаляются так, что воздух над ними плывёт, извиваясь в горячей истоме, но по ночам становится так холодно, что лишь резкий ледяной ветер может свободно гулять над барханами и среди красных скал.
Двое упрямо шагали в песках ночной пустыни, укутанные в балахоны песчаного народа. Огромный мужчина шёл впереди и тянул за собой женщину. Без неё он двигался бы быстрее, но мужчина продолжал крепко сжимать её ладонь и медленно тащил спутницу дальше в пески.
-Керво, я больше не могу...
-Давай, я тебя понесу...
-Нет, время пришло, дальше тянуть никак нельзя!
Мужчина помог ей улечься на песок, и она быстро задышала, обхватив руками большой живот. Раздался громкий вскрик, знаменующий начало родов. В ответ на него за песчаными холмами поднялся протяжный вой.
-Идяфт явно покинул нас,- прохрипел Керво, перекидывая из-за спины громадный боевой молот на широком ремне.- Элна, рожай спокойно, я никого к тебе не подпущу!
Стая поднялась на вершину ближайшего бархана и ринулась вниз. Холодный лунный свет ещё сильнее белил уродливые бледные тела омбраков, пустынных кровососов. Тощие твари скакали на четырёх конечностях, стрекотали жвалами и подвывали, чувствуя близость теплокровной добычи! Первого монстра Керво сбил в прыжке, превратил в кровавую мочалку ударом молота. Сделал широкий замах и с гиканьем размозжил второго хищника. Третий и четвёртый зашли с разных сторон, тогда Керво сделал шаг назад и выкрикнул Слово Бесплотности. Омбраки столкнулись друг с другом, бросившись и пройдя сквозь тело Керво. Он же быстро поменял позицию, возвращаясь в материальное состояние, и одним ударом размозжил обоих. Громадный молот с низким гулом разрывал воздух, рычали и повизгивали омбраки, с чавканьем и треском ломались их уродливые туши под ударами страшного оружия. Керво же мысленно отбивал такт, стараясь не потерять ритм боя, иначе - смерть!
Одним глазом приходилось следить за Элной, беспомощно распластавшейся на песке, давая жизнь их ребёнку... их сыну! Уже трижды омбраки пытались подойти к женщине, и тогда Керво приходилось тратить свои Слова, потому что иначе он просто не поспевал! Сколько их осталось? Три? Нет, уже два! Всего два Слова!..
-Сдохните же, мерзкие твари!- воскликнул он, убивая очередного монстра.
Омбраки больше не торопились, их осталось всего около дюжины, и теперь кровососы медленно ползали вокруг отбивающегося человека, низко припадая к песку, стрекоча и шипя на него. Их огромные зенки голодно таращились то на Керво, то на кричащую Элну. К ней омбраки подходить боялись, потому что как только один из них пытался это сделать, здоровяк с молотом творил нечто страшное! Плевался огнём, и острыми ледяными сосульками! Омбраки переговаривались между собой, подначивая сородичей первыми прыгнуть на него, а уж потом остальные навалятся гурьбой и не оставят в могучем теле человека ни капли живительной влаги! А потом будет сладкая мягкая женщина, в которой явственно слышится два сердцебиения! Такого деликатеса стае ещё никогда не перепадало!
Удивительно, то в этот раз на пользу стаи сыграл Сафрак, самый бестолковый и глупый её член, слабак и обжора! Вместо того чтобы помочь сородичам завалить самца человека он, не выдержав, ринулся к его самке, роняя на ходу голодные слюни. Тогда разъярённый самец выкрикнул что-то громко и Сафрак, почти добравшийся до сладкой добычи, лопнул! В этот же момент Огаз, вожак стаи, совершил молниеносный прыжок! Он впился в шею самца и повалил его на песок, и вся стая набросилась на добычу, облепив её тело. Из-под груды белёсых тел торчала рука Керво, которая долгое время дёргалась и сжималась, пока омбраки высасывали из него жизнь, но потом, утончившаяся и побелевшая, она бесильно опала на песок. С аппетитом отрыгивая, омбраки неспешно отошли от мертвеца и вразвалочку направились к женщине.
-Уууууууууууууууууууууууууууууууууууук-ук-ук-ук-ук-ук!!!- вдруг разнеслось над пустыней и омбраки в ужасе припали к песку!
На вершине бархана поднялась огромная чёрная тень, вселившая ужас в сердца кровососов. Тень взметнулась в небо, закрыла луну и в один прыжок оказалась у подножья бархана, разметав омбраков в стороны. Огромное мохнатое тело, могучие длинные руки, немигающие огни глаз, таращащиеся из ям под тяжёлым лбом! Омбраки стали пятиться, жалобно повизгивая и поскуливая, всем своим видом показывая, что не претендуют на добычу хозяина пустыни! Он же легко поймал Огаза за голову и раздавил её в широкой твёрдой ладони. Расправа над остатками стаи была быстрой и безжалостной, кровососы даже не пытались убегать - от ашкеназана убегают только в сторону смертных врат и никак иначе.
Разделавшись с бледной мелочью, мохнатое чудовище подошло к обескровленному трупу мужчины, понюхало его и отшатнулось от резкого нечеловеческого запаха. Тогда оно приблизилось к телу женщины. Та была ещё очень тёплой, но тоже неживой. Ашкеназан развернулся, чтобы уйти прочь, когда по его ушам резанул сильный неприятный звук. Задрав полы плаща, он увидел на мокром песке кричащего младенца. Да и ещё как кричащего! Ашкеназан склонил голову и громко втянул необычный для человеческого детёныша запах, а тот, кроха, ещё совсем слепой, вдруг ухватил хозяина пустыни за ноздрю и сжал так, что на светящихся зенках навернулись слёзы! Отцепив от себя младенца, девочку, как выяснилось тут же, ашкеназан призадумался о том, что ему теперь делать? Оставить всё так, как есть? Взять ребёнка? Нет! Это маленькое существо столь тщедушно, что умрёт, как только окажется в огромных твёрдых ладонях! Хотя... нос ещё болел.
Ашкеназан поднёс к девочке свою пятерню, и та крепко ухватилась за тёмные пальцы своими крошечными ладошками. Хмыкнув, хозяин пустыни располосовал плащ покойно роженицы, перекусил пуповину, завернул девочку в обрывки и осторожно поднял. Как ни странно, ребёнок немедленно перестал дёргаться и, вроде бы, уснул. Это было странно, ведь рождение для человека это всегда огромное потрясение! Первые часы младенец всегда пребывает в растерянности из страхе, более не защищённый материнской утробой.
Подумав ещё немного, ашкеназан взвалил на плечо обоих мертвецов, сжал в пасти молотовище и на задних ногах заковылял к красным скалам.
В проёме входа возникла тёмная фигура в длиннополом плаще. Она неслышно скользнула в тёплый полумрак и прильнула спиной к стене. Двигаясь медленно, осторожна, фигура кралась по пещере, замирая при любом шорохе. Несколько раз из глубины каменной кишки раздавалось утробное ворчание, запах большого зверя заполнял эти пустоты, и тогда фигура в плаще замирала надолго. Она кралась, осторожно выбирая, куда ступать, чтобы не зашуршала разбросанная на полу трава, перемешанная с клоками пахучей шерсти.
Гость пещеры замер перед входом в широкий жилой участок этой берлоги, не видя, как с потолка за его спиной свесилась громадная туша ашкеназана с горящими глазами.
-Ну, и где ты была?
Раздался громкий визг, гость развернулся и с размаху врезал монстру кулаком по морде.
-Мило,- хмыкнул ашкеназан, спрыгивая с потолка.
-Ты напугал меня!- гневливо вскрикнула девушка, стряхивая с головы капюшон.
-Где ты была?
-Твоё какое дело! Отдыхала!- Она скинула с плеч пыльный плащ, оставшись в полном неглиже, и, уже не таясь, прошла к своей лежанке.
Ашкеназан поднял с пола плащ и принюхался к нему. Пахло солнцем, пылью, потом и вином.
-Опять ходила к песчаному народу.
Девушка грохнулась на лежанку лицом вниз и что-то неразборчиво пробубнила.
-Я просил тебя оставить их в покое. Теперь они снова придут жаловаться.
-Они принесут тебе барана! Чем ты недоволен?- Перевернувшись на бок, она выставила напоказ тяжёлые груди и белеющий в полумраке курчавый треугольник внизу живота.
Ашкеназан в очередной раз подумал, что ребёнок - уже давно не ребёнок. Неудивительно, что она так брыкается, когда он говорит с ней, как с маленькой. Однако для него это взбалмошное существо всегда останется милой малюткой, самозабвенно ловящей блох в его густой шерсти.
-Нельзя мучить людей пустыни. После каждого твоего набега они по месяцу стонут у моей скалы.
-Я всего лишь...
-Нельзя выпивать их вино и насиловать их юношей.
-Да они сами просятся!
-Ужели? Выпрыгивают на тебя из песочных засад, хватают, вяжут верёвками, тащат в своё стойбище и... э... как же это... и насилуются об тебя?! Так что ли?
-Да!- Она села на своей лежанке и, поморщившись, вытащила из-под попы маленькую колючку саксаула.- Почти! Смазливые мелкие мальчишки всем своим видом... Да им вообще за честь, что такая красотка как я... Я дарю им бесценный опыт!
Ашкеназан уселся на пол, ловко поймал на себе какого-то жучка и с аппетитом съел.
-После тебя они начинают шарахаться от женщин. Если не прекратишь, песчаный народ скоро совсем вымрет.
-Да ну тебя!- Они надула губы и отвернулась.- Двенадцать кланов по двадцать племён в каждом! Ничего с ними не случится!
-Нельзя делать такие вещи, только потому, что ты больше и сильнее их, малышка.
Она лишь громче засопела.
-Тебе скучно здесь, я понимаю.
-Ничего мне не скучно!
-Скучно. Сидишь целыми днями со старой вонючей мочалкой, которая не позволяет тебе веселиться. Я бы тоже не выдержал.
-Я себе всё натёрла! Эти засранцы ничего делать не умеют, приходилось самой работать!
-Пойдём. Отведу тебя к твоим родителям. К тем.
Замерев на несколько мгновений, девушка сорвалась с места и догнала ашкеназана, который уже отодвинул в сторону большой камень в самой глубине их пещеры. Как когда-то в детстве, она запрыгнула на его спину и вцепилась в свалявшуюся шерсть.
-Крепко держишься?
-Ага!
И он прыгнул вглубь подземных пещер с вопящей от восторга девкой у себя на загривке. Вдвоём они провалились в царство светящихся кристаллов и понеслись, прыгая меж древних сталактитов над подземными озёрами. Могучие длинные руки и не менее могучие, но короткие ноги бросали тяжёлое тело ашкеназана от одного потолочного нароста к другому, прохладный свежий ветер, пахнущий чем-то морским, щекотал их ноздри, а внизу, в нетронутых водах плавали громадные пещерные мурены.
Вскоре их путь закончился. Они добрались до подземной пропасти, в которую низвергались потоки светящейся воды. Эти гремящие водопады были рассечены одиноким каменным уступом, на который и спрыгнул ашкеназан. Немного посидев на нём, чтобы привыкнуть к шуму вод, чудовище и его дочь подошли к основанию уступа, где под ветхим тряпьём лежали останки двух человек.
-Помнишь?
-Ты брал меня суда, когда я была маленькой,- задумчиво ответила девушка.
-Да, брал.- Хозяин пустыни задумчиво почесал спину между лопаток.- Ты впервые спросила, кто твои настоящие родители и я привёл тебя сюда. Смышлёная была пигалица, смекнула, что не в "папу" пошла.
-Теперь-то зачем привёл? Думаешь, я слишком давно их не навещала?
-Никакого почтения к мёртвым! Как и к живым! В общем... я решил, что тебе пора идти.
-А?
-Идти в мир. К людям.
-Что?! Почему?!- Дева ошарашено отшатнулась.
-Ты выросла и перестала быть такой милой маленькой засранкой, какой я тебя нашёл. Теперь ты совсем не милая и очень уж большая засранка. Мне это надоело.
Её кулак встретился с его костистой мордой, потом ещё и ещё раз.
-Видишь, какая ты?- рассмеялся ашкеназан.
-Какая?!
-Вспыльчивая. Живая. Останешься со мной и сойдёшь с ума... Прекрати смотреть на меня так.
-Да что взбрело тебе в голову?!
Вместо ответа он указал на останки мужчины.
-Посмотри на него, девочка. Это был твой отец. Посмотри на толщину его костей, на его клыки, пересчитай зубы, если ещё не забыла счёт. А теперь посмотри на свою мать. Видишь, какая она маленькая?
-По сравнению со мной - все маленькие!
-Все люди,- поправил ашкеназан.- По сравнению с тобой и с твоим отцом. Он побольше тебя был. Но ты видела недостаточно людей, чтобы понять это. То, что ты очень большая и очень сильная, ненормально. Женщины меньше и слабее мужчин, такова природа людского племени. Но не для тебя, потому, что ты - карнир, малышка.
-Э?
Ашкеназан со вздохом полоснул ближайший камень когтями. Кусок твёрдой породы развалился на части.
-Порой мне кажется, что я многого недодал тебе. Потом я вспоминаю, как трудно было учить тебя читать и понимаю, что и так подвиг совершил, бестолочь ты моя. Карнир это порождение союза высшей сущности и смертного человека. Отец твой был демоном в человеческом обличии. Не знаю уж, зачем он оделся в смертные покровы, потеряв тем самым большую часть сил, но он сделал это и плохо кончил. Мать же твоя была смертной женщиной и умерла, давая тебе жизнь. Надеюсь, ты не станешь испытывать из-за этого глупого чувства вины?
-Ещё чего!- хмыкнула она.
-Славно. Эх... Теперь я вижу, как просыпается в тебе твоё наследие, как тебя тянет к суете мира людей, к простым и приятным удовольствиям. Всё это чуждо мне и этого нет у меня, потому что мне это ненужно. По меркам людей мы, ашкеназаны и вовсе не живём, а вечно сидим в своих логовах и ничего не делаем. Такая жизнь для тебя невыносима. Поэтому я решил, что тебе пора.
Он достал что-то из вороха истлевшего тряпья, лежавшего кучкой возле покойников, подошёл вплотную к водному потоку и тщательно это ополоснул. Вернувшись, он приставил к грудям девушки две блестящие железные чаши с украшением в виде чеканных черепушек.
-Ой! Холодно же! Что ты...
-Не дёргайся.
Кое-как застегнув на её спине кожаные ремни, он отошёл в сторону, чтобы оценить.
-Вполне.
-Что это такое?!
-Одежда.
-Я знаю! Но, зачем?!
-Потому что вид болтающихся сисек может, как порадовать, так и напугать. Люди непостоянны и у них принято носить что-то кроме одного плаща.
-Неудобно же!
-Все люди носят одежду, и ты привыкнешь. Всю жизнь я позволял тебе жить как ашкеназан, в родной шкуре, поэтому кожа твоя темна, а волосы на теле выжжены до белизны. Однако теперь тебе пора вернуться к корням. Так, что тут ещё не сгнило? Хм, кожа данфана почти вечная, хорошие сапоги с латными элементами, только мужские... хотя на твою растоптанную лапу ни одна женская обувь не налезет. И наколенники вроде не такие ржавые, и пояс... а этим прикроешь задницу... О, отличная латная перчатка! А вторая рассохлась... жаль...
-Ты действительно меня выгоняешь,- дошло до нее, наконец.
-Да. Оберни это вокруг талии и постарайся не показывать всем проходящим мимо то, что должно быть скрыто. Пояс надо затянуть потуже... одень перчатку. Хм, самое главное прикрыли. Идём. Хочешь попрощаться с ними?
Девушка посмотрела на останки своих родителей и без слов запрыгнула на спину ашкеназана. Путешествие обратно не было таким же приятным и захватывающим, она почти не смотрела по сторонам, мысленно обдумывая сказанное. Не то чтобы её поразило внезапное открытие собственной природы или ввергло в уныние то, что мохнатый приёмный отец ни с того, ни с сего выставляет её за порог, просто всё произошло так быстро и... бестолково!
Вернувшись в пещеру, ашкеназан закрыл вход в подземные глубины, а сам вскарабкался на потолок и скрылся в своём схроне. Будучи любопытным подростком, она не раз пыталась забраться туда и посмотреть, что же он там держит? Но ни рост, ни сила не позволяли ей запрыгнуть на такую высоту.
-Поберегись!
Ей под ноги с грохотом упал громадный молот, во все стороны полетела каменная крошка.
-Ты что, совсем из ума выжил старый придурок?!- рыкнула девушка.
Ашкеназан мягко спрыгнул на пол, пропустив возглас мимо ушей.
-Бери, он твой.
-Это... молоток?
-Это молот, дитя. Им твой отец защищал твоё право на жизнь в ночь твоего рождения. Бери скорее!
Пожав широкими плечами, она с громкием "иииэх" оторвала оружие от пола и сначала даже присела под его тяжестью. Однако мускулы на руках взбугрились, ноги встали шире, и она закинула молот себе на плечо. Затем, привыкнув к весу, она размахнулась и врезала по ближайшей стене. Громко грохнуло, поднялось облако каменной пыли, и скала явственно вздрогнула.
-Отличная штука!- восторженно хохотнула девушка.
-Идяфтов молот,- кивнул ашкеназан.
-А? Чего?
-Оружие Идяфта, помеченное кругом с четырьмя шипами. Идяфт подарил людям секреты железа и научил придавать ему волшебные свойства. В древности его культы были сильны, не знаю, помнят ли его сейчас... Именно Идяфт отнял людей от природы и научил их строить свой мир по их собственным соображениям. Всё, что носит символ Идяфта, носит и след его благодати - прочность и волшебные свойства. В руках твоих раритет, малышка.
Но она не особо прислушивалась к его словам, потому что молот в её руках и так казался совершенно замечательной штукой, которой можно много чего сломать! И она не знала, что значит "раритет", зверь какой-то, наверное... А Идяфт там, или не Идяфт, какая разница!
-Теперь ты можешь идти.
-А...- Она вздрогнула.- А куда?
-На север или восток. На запад не иди, там только пески до самого океана. А на севере и востоке человеческие страны. И не только человеческие. Ступай, посмотри, как устроен этот мир, покажи, из чего сделана ты сама. Сильные не пропадают там, так что и ты не пропадёшь. Повеселись, тебе же хочется.
Они долго стояли друг напротив друга, могучая смуглая дева с выгоревшими почти белыми волосами, держащая в руках громадный молот и жуткое мохнатое чудовище, зовущееся хозяином пустыни.
-Я... Я же смогу вернуться сюда?
-У-ук! Ак-ак-ак-ак-ак-ак!- рассмеялся ашкеназан.- Конечно сможешь, неразумное ты дитя! Это же твой дом, Хамми! Почему ты решила, что тебе здесь будут не рады?
Поджав губы, она с размаху врезала ему по морде бронированным правым кулаком и бросилась обнимать приёмного отца. Она зарылась в его пахнущую зверем густую шерсть лицом и глубоко вдохнула родной запах, а потом, отстранившись, подхватила молот и вышла под самое жаркое солнце, чтобы, прыгая по камням, спуститься к подножью алтарной скалы и двинуться навстречу целому миру!
Ашкеназан не любил солнца, оно било его по глазам, но и он вышел на край уступа и сверху следил, как удаляется его воспитанница.
Когда он принёс её в свою пещеру, оказалось, что ему нечем кормить младенца. Чтобы достать для неё молока, монстр хотел украсть у песчаного народа пару коз, однако рогатые дуры так боялись его, что мгновенно терли молоко рядом с ужасным зверем. Тогда-то ему и пришлось быстро наладить отношения с трусливыми людьми, чтобы их женщины кормили его приёмную дочь своим молоком. Однако они так боялись его, что он вынужден был несколько раз приносить им всякие благости, указывать на места, где можно рыть колодцы, защищать от множества пустынных хищников. Всё, чтобы получить доверие этих человеков. Люди же, вместо того, чтобы просто кормить девочку молоком, стали поклоняться ему как могучему духу пустыни, стали искать его расположения и помощи, как диктовала им их слабая человеческая природа. Со временем они настолько обнаглели, что стали ходить прямо к его скале и устроили там алтарь, на котором оставляли для могучего заступника разные приятные подарки. Вот если бы они ещё перестали бегать к алтарной скале и жаловаться на выходки взрослеющей "дочери пустыни", было бы просто замечательно!
Теперь она ушла, и народ пустыни, наверное, оставит ашкеназана в относительном покое.
Сколько ему осталось? Лет десять? Пятнадцать? Не так уж и мало для человека, но сущая ерунда для существа, прожившего без малого три тысячи лет. Бессмертных нет, даже могучие ашкеназаны старятся и умирают. Так пусть же она не увидит, как, в конце концов, её непобедимый отец одряхлеет и помрёт на лежанке из собственной линялой шерсти!
Ашкеназан оскалился в темноту пещеры - он гордился тем, какой вырастил эту девчушку!