<- Плохая компания собралась в этот вечер, плохая и опасная... - размышлял умудрённый опытом трактирщик. Он неторопливо протирал медное блюдо о засаленный фартук и, оглядывая гостей, прикидывал, будет драка или обойдется.
Весенняя гроза загнала в маленький трактир, что на просёлочной дороге у леса, разношерстную компанию. Бражничали запоздалые охотники, что не успели попрятаться от ливня по своим усадьбам. Трапезничал купеческий люд, чинно восседая на свежеструганных лавках. Там, возле окна, пристроился молодой приказчик. Он искоса поглядывал в окно, где на телеге лежал товар и через раз опускал ложку мимо тарелки. А этот вертлявый в зеленом сюртуке, точно шулер. Руки у него снуют туда, сюда, и глазами он всех так и раздевает. Тот, что уселся возле камина и раздраженно пощипывает длинный ус, сразу видно бывалый вояка. Он сел лицом к двери и зло коситься, если кто со спины случайно встанет.
- Что-то заезжий недоволен, - вычислил самого опасного гостя и забеспокоился хозяин. То ли вино слишком кислое, то ли случайные сотрапезники не нравятся? В такой ситуации любая мелочь могла вызвать нешуточную перепалку.
Местным охотникам пить кислятину не привыкать, третий год как град побил виноградники. Они громко стучали кружками и врали, почем зря, стараясь перекричать друг друга россказнями о своих охотничьих удачах. Чувствовалось, что бывалых среди них нет.
-Утки, зайцы, слушать противно, - вскипел усач, хлебнув очередной раз кислого вина. - Разве это охота! Охота - это когда, нервы гудят под кожей, а сердце бьётся в самой глотке. Бывают такие охотничьи забавы, после которых и не знаешь: на том ты свете или на этом... А, утки - это детские шалости. Да, что Вам говорить!
Бражники разом примолкли, почуяв матерого охотника, а значит, первостатейного рассказчика. Самый смелый протянул, подмигивая остальным:
- Ну, что Вы, почтенный. Мы ведь понимаем, какие мы охотники. А опытного человека, сразу видно...- у сидящего гордо дернулся ус. Вы расскажите нам про настоящую охоту.
Ублаженный лестью одного из крикунов, чужак поудобнее устроился в кресле и вытянул ноги поближе к огню. Мудрый трактирщик сразу подлил ему в кружку лучшего вина, рассудив, долгие разговоры лучше, чем быстрые зуботычины.
-Охота и любовь - вот две страсти достойные мужчины, - задумчиво начал сидящий у камина.
Присутствующие в трактире понимающе переглянулись, сразу видно - хороший рассказчик, раз начинает с философии. Им матёрым охотникам, которые день за днём в засаде просиживают никак нельзя без философии.
-Вино и карты - это не страсти, а так страстишки,- повторился усач - Любовь к женщине или охота на крупного зверя- это игра со смертью,- вздохнул он о чём-то своём, замолчал, а затем рывком продолжил:
-Всё случилось весной, почти в эту пору. Как и сейчас лили весенние грозы, ни капельки не охлаждая наши буйные головы. Я молодой, но уже майор весь в орденах, направлялся на новоё место службы с турецкой войны. Ехал в Санкт-Петербург, а занесло меня в Ригу. Как я там оказался сам не понимаю!
Не буду описывать все прелести этого города, для меня они после Востока были вдвое краше. Вокруг красотки и шампанское, и конечно балы, балы без конца. Я сразу наповал влюбился в ..., не буду упоминать имён, но чертовка совсем вскружила мне голову. Я метался за неё от танцзала к танцзалу, бесконечно вальсируя, и не давая местным кавалерам и пол шага сделать в её сторону. Только хитрая красавица нашла способ удалить слишком пылкого, но небогатого поклонника. Она вскользь сказала, что хотела бы примерить наряд арабской принцессы. Я, как настоящий рыцарь, сразу на коня и поскакал выполнять желание моей возлюбленной дамы. Эх, молодо зелено. Что и говорить, буйная голова завела меня, - вспоминающий опять примолк, слушатели терпеливо выжидали.
- Йохоо, - вдруг оглушительно заревел рассказчик. - Вот так, они кричали, и визг первой гласной рвал барабанные перепонки жертвы.
Поняв по ошеломлённым лицам, что основательно забежал вперёд, отставной майор рявкнул на подсевшего поближе прыщавого приказчика, покинувшего наблюдательный пост у окна:
- Хватить сопеть мне в ухо!
Заинтригованные слушатели, тот час оттеснили неугодного подальше.
- Короче, скакал и скакал я два дня без отдыха, по самой короткой дороге, через эти самые леса. Лечу, вокруг темнеет, а конь мой всё тяжелее дышит. Черт меня дёрнул расположиться на ночлег. Свернул чуть поглубже с проезжей дороги, смотрю озерцо небольшое, ивы. Там и устроился, забравшись от дождя под ветки.
- Проснулся я от криков. Ничего не соображая, вскочил, смотрю: через озерцо, напротив моего куста, толпа то ли пьяных, то ли буйных. Все кричат, орут. Я на всякий случай в тень отодвинулся, война с турками научила меня осторожности, стал присматриваться.
-Матерь божья, а это и не люди вовсе. Как приглядишься - то у одного господина из-под шляпы рожки торчат, то у расфуфыренной дамы, из-под подола хвост волочиться. А, в середине толпы, старый зелёный чертяка, для пущей важности котелок нацепил, бабочку повязал, а под руку у него болтается длинноносая пигалица в белом платье, не то ундина, не то другая гадость.
- Что, не верите? - рассказчик грозно сверкнул очами на изумленных слушателей, и продолжил:
Толпа нечисти грянула:
- Горько!
Тут я сообразил, в какой переплет попал - в самую гущу чертячьей свадьбы меня занесло.
Жених - старый чертяка, хлебнул для храбрости, целовать кикимору и нечисть оробеет. Да, как заорёт:
- Что за гадость в бокалах, подайте-ка мне и моим гостям человечьей крови. И все подхватили:
- Крови, кровушки скорей!
Верный конь меня подвёл, испугался шума, стал биться, вот-вот заржет. Приподнялся я коня успокоить. Тут вся эта свора меня и приметила.
- Йохоо! Охота, охота,- и ко мне кинулись. Очень уж невтерпеж гостям было крови моей испробовать. Кто вокруг озера поскакал, а кто и прямо в воду бултых. Озерцо-то лягушке по колено.
Вспрыгнул я на вороного и ну, гнать, не разбирая дороги. Одно дело, когда ты несёшься в упоении ранним утром с собаками за оленем или кабаном. Другое дело, когда в полной тьме за тобой свора нечисти мчится и кричит:
- Крови, крови!
Почувствовал я, что значит быть дичью, кто-то уже за ноги хватает, один черт коня по крупу когтями полоснул. Тут от боли рванулся мой вороной изо всех сил и оторвался от преследователей. Как вдруг споткнулся он о корягу. Я кувырком в кусты, конь перепрыгнул через меня и с удвоенной силой да налегке в другую сторону поскакал. Схватился я за саблю, а нет её - возле озера забыл. Сердце как у загнанного оленя задрожало и рванулось к глотке, я к пню прижался и замер. Погоня сгоряча, в темноте и не заметила, что я упал, и дальше за конём, через чащу напролом ринулась. Лежу я, шевельнуться боюсь, а сам прикидываю:
- Нет, не удастся отсидеться. Скоро заметят охотники пропажу всадника и начнут по всему лесу шарить. Что делать? Видно сам дьявол меня и надоумил. Смотрю, несётся мимо меня то ли на козе, то ли на черте чем, старый гном, тоже охотничек! Стукнул я его промеж глаз. Да, на козла. Затесался среди толпы, шапку натянул поглубже и гоню вместе с ними через чащу.
Слушатели в трактире так и ахнули, но перебить бояться, слушают, что дальше.
А рассказчик продолжает:
Скачу среди нечисти и ору:
- Крови, крови! И чувствую, как в жилах моих кипит азарт и действительно хочется рвануть зубами чью-то глотку и глотнуть живительной влаги - так и не заметил, как до рассвета проскакал. Небо стало светлеть и я опомнился, стал козла придерживать и вбок сворачивать. Сам себе удивляюсь куда, зачем скакал? И как только до сих пор никто не обнаружил, что конь то без всадника. Видать черти такие же мастера, как и Вы, только выпить да покричать мастаки. Вдруг слышу:
- Окружаем, навались!
- Я поближе подбираюсь, интересно стало, кого это они поймали. Смотрю, круг образовался, нечисть спешились, ведьм вперёд пропускают, чтобы дамам видно было. А, в середине круга, гоблин на кого-то мешок накинул и приговаривает:
- Попался, наконец, голубчик, уж больно ты прыткий.
Кто покровожадней уж и кубки достаёт, откуда только взяли. Я сижу на козле в сторонке, только шляпу поглубже натянул. Тут из мешка раздался визг:
- Свой, я свой, совсем допились, меня не узнаёте.
Гоблин, стянул мешок, а в нем жених собственной персоной. Котелок свалился бабочка набекрень, весь в грязи. Кто-то из гостей, что потрезвей, стал извиняться. А жених разошёлся, всех костерит.
Тут я не выдержал, и смеяться начал:
- Ну, и загонщики.- Эх, не хватило мне ума промолчать.
Развернулись горе-охотники и с интересом смотрят на меня. Черт, только глазом в мою сторону зыркнул, сразу всё понял, и говорит так с ехидцей:
-Ну, что, продолжим охоту, господа?
- Тут сердце моё прямо в пятки и упало. А вокруг визг, хохот, да медные кубки опять гремят. Первый раз в жизни зажмурился и стал спешно молиться, чувствую, с козла меня пытаются стянуть, кто-то по спине полоснул когтями. Да, видно не судьба мне была в этот день помереть. Солнце встало из леса. Завыло, залаяло и растаяло чертячье воинство, а козёл на котором я седел, туманом растёкся по земле.
- Вот такая, господа охотники, история,- рассказчик разжёг погасшую трубку.
Слушатели стали перешёптываться между собой, говорить в полный голос никто не решался. Всё-таки один не выдержал, уж больно странна была история, он робко спросил:
- А, как же наряд арабской принцессы для вашей дамы? И, как Вы выбрались из леса без коня?
-Ну, это уже совсем, другая история, я с удовольствием бы Вам её бы рассказал...
Майор остановился, прислушался. Все немедленно замолчали, из леса прорываясь через раскаты грозы, отчётливо слышалось:
- Йохооооо!
- А сейчас, господа извините, мне пора. Рассказчик встал, кинул мелочь на стол и направился к двери. Уже в дверном проеме он оглянулся и, блеснув хищным оскалом, спросил:
-Ну, что, господа, есть желающие поохотиться?
Не дожидаясь ответа, он вышел, не закрыв за собой дверь.
И хотя весенняя гроза вскоре прошла, гости разъехались из трактира лишь на следующий день, подождав восхода солнца. Даже местные охотнички, что громче всех орали, что таких вралей свет ни видал, поостереглись возвращаться в домой.
Мудрый трактирщик, которому неожиданная задержка принесла ощутимую выгоду, убрал подальше гостевую книгу, где вечерний рассказчик размашисто расписался: барон фон Мюнхгаузен.