Аннотация: Странный профессор вынужден взять на воспитание странного подростка. К чему приведет столкновение или совпадение странностей? Начало здесь: http://samlib.ru/editors/r/rouz_m/06.shtml
15
Гарри сумел дойти до ванной, но, едва повернул выключатель, как силы вдруг разом закончились, словно свет, заливший темное помещение, хлынул из тела, опустошая последние резервы организма.
Действие зелий закончилось. Гарри ясно ощутил, это. Проклятый кашель сидел в засаде, выжидая удобный момент. Навалился, скрутил в три погибели и швырнул коленями на пол ванной. Гарри кашлял так долго, что разболелась голова, из носа потекла кровь.
Наконец отпустило. Поднялся, выпил воды и умылся. Посмотрел на себя в зеркало. Провел пальцами по глубокой царапине оставленной веткой шиповника. Хорошо, что глаз не зацепила. Царапина красным росчерком протянулась от виска до шеи, ярко выделяясь на бледном лице. Воспалилась, зараза.
В последнее время синяки рассасываются гораздо медленнее, болят намного дольше. Вот и это "украшение" застрянет на лице ни на одну неделю. Впрочем, никто его всё равно не увидит. Не стоит и переживать.
Еще раз взглянул на себя, осторожно потрогал пальцем только слегка пожелтевший фингал, которым уже с неделю назад наградил его Дадли. Больно, все еще больно.
Полюбовался своей рожей, "знаменитость"? Что толку? Смотри - не смотри, кашляй - не кашляй, трогай - не трогай. Идти жаловаться Снейпу? Так, мол, и так, не могу я постирать вещи, поскольку левая рука скоро отвалится, да и сил нет, хоть убейте. Я и раздеться-то, не знаю, смогу ли сам.
Палочка? А... Нету. И не скажу где она. Сам не знаю. Как? А вот так. Дадли такой-сякой, залез в чулан, сорвал замок с сундука. Нет больше палочки, хорошо хоть мантия и учебники целы остались. Кажется... А, может и нет.
Почему "идиот и наглец" не зачаровал сундук? А смысл? Я его даже не замыкаю.
Почему?
Да потому, что дядюшка перед тем, как запереть все мои вещи в чулане, тщательно их обыскивает. Ага. Есть причина.
А ждать, чтобы он разнес топором сундук... Не знаю я такого заклинания, чтобы придавало деревянному сундуку прочность камня. Не нашел пока. Есть зелье, но сложное очень, и составляющие не из дешёвых.
После того, как я побывал с Хагридом в Косом Переулке, еще перед первым курсом, Дадли тщательно перерыл все привезенные мной вещи и нашел неистраченный галеон.
Золото! Блять. Отобрали, конечно.
Я трясся за Хэдвиг: вполне могли продать в зоомагазин. Обошлось. Хорошо, что купленные вещи были абсолютно непригодны в магловском мире, а то не видать мне их, как самой обыкновенной, без издёвки и брезгливой гримасы улыбки Снейпа.
Во, идиот! Сам понял, что сейчас сказал? Надеешься увидеть улыбку на лице этого урода? Тебе оно зачем?
Действительно, идиот, нужно было все тогда потратить, до единого сикля. Садисты родственнички допрос с пристрастием устроили: где взял и есть ли еще.
Еле отбрехался, что попечительский совет Хогвартса выделил мне эту сумму на приобретение школьных принадлежностей и прочие надобности на весь учебный год.
Представляю, что было бы, если бы они узнали о сейфе в Гринготсе!
Гарри вдруг шарахнулся от зеркала, сообразив, что вслух жалуется на жизнь своему отражению.
К счастью зеркало было обыкновенным, магловским и не комментировало стыдобущее нытьё. Хорошо, значит, Снейпу не доложит.
Насколько успел Гарри познакомиться с обстановкой дома зельевара, он не заметил ни единого магического предмета. Все, что он увидел, было самым обыкновенным. Ничего не напоминало о том, что здесь живет маг. Странно.
Честно говоря, почти ничего не напоминало и о том, что здесь люди живут, а не заскакивают раз в год, заплатить садовнику.
Холл, например: два кресла, стол, камин, часы. Все. Ни тебе безделушек на каминной полке, ни комнатных цветов, ни даже штор на окнах. Голо и пустынно.
Или вот, полюбуйтесь: ванная. Кроме флакона с какой-то жидкостью больше ничего. Где мыло, полотенце, шампунь? Ну, впрочем, может, в доме есть еще одна ванная, хозяйская.
Гарри с трудом открутил крышку, понюхал. Странный травяной запах, довольно приятный. Что это? Зелье? Жидкость для мытья раковины? Шампунь?
Закрутил, отставил подальше. Ну его. Вдруг это краска для волос? Вдруг Снейп вовсе не брюнет от природы, а...
Задумался, подбирая наказание пострашнее.
О! Рыжий, с веснушками, как Рон! А что? Краска и средство для выведения веснушек решат все ваши проблемы!
Хихикнул и тут же поплатился за это. Плечо прострелило болью, словно напоминание о том, зачем Гарри пришел в ванную. Уж конечно не за тем, чтобы смеяться над своим персональным боггартом. Кажется, у Невилла появился конкурент на право наряжать профессора зельеварения в старушечьи шмотки.
Гарри, не сдержавшись, весело хмыкнул и опять замер, наказанный жестокой болью в плече. Но внутри уже проснулся наглец (прав профессор, и еще как прав!) подталкивающий к идиотским поступкам, иной раз воистину самоубийственным.
Вот, прямо, как сейчас. Время за полночь, в перспективе вполне реальная порка за неподчинение. А он, бесстрашный такой, нихрена не делает, только ржет, представляя себе рыжего Снейпа в одеяниях бабушки Лонгботтома.
Стоит профессор себе весь такой модный, в шляпе с чучелом перед зеркалом и замазывает веснушки тональным кремом, украденным у прыщавого Дадли. Веснушки бледнеют от ужаса под его грозным взглядом и рады как можно глубже спрятаться под толстым слоем белого с желтизной тональника!
От нарисовавшейся в больном сознании картины, Гарри, наплевав на боль, засмеялся уже чуть ли не во весь голос. Сам испугался своего хриплого, израненного офигевшим от такого обращения больным горлом смеха. Но остановиться не мог.
Опустился на край ванной, не обращая внимания на боль в израненной ремнем заднице. Оперся локтем на раковину и задышал глубоко и медленно, пытаясь успокоиться. Осознав, что впадает в истерику, укусил себя за костяшки пальцев. Потом еще раз.
Не помогло. Веснушки и рыжие локоны Снейпа оказались страшным оружием.
Приподнявшись, с силой врезался лбом в край раковины. В голове звон, в глазах звёзды, но лекарство оказалось действенным. Помогло. Не хуже профессорской пощечины.
Наконец, справился с собой. Наклонился, чтобы поднять с пола рюкзак. Поднять-то поднял, но вся боль тела переместилась во вдруг ставший очень тяжелым лоб.
Неподъёмная гиря головы перевесила неустойчивые весы сознания, легко справившись с истощенным телом. Гарри ткнулся лбом в рюкзак и свалился на пол.
Хорошо, можно, наконец-то уснуть, даже подушка есть. Смех, оказывается, так утомителен.
Гарри улыбнулся напоследок и закрыл глаза.
Сон, в котором Дадли пытался отнять у Гарри кружку с бульоном, прервал громкий стук в дверь. Гарри завозился, удивившись, почему в воскресенье дядя будит его так рано. Обычно они с Дадли дрыхнут чуть ли не до обеда.
Стук повторился. Да, это точно дядя, только он лупит с такой силой, словно хочет вышибить не только дверь, но и сонные мозги из головы племянника.
Гарри честно пытался встать, но кровать вдруг оказалась покрыта гладким белым очень холодным покрывалом. Ноги скользили по нему, разъезжались в стороны, как у того паука на роликовых коньках. Какого паука... Но был паук, точно был...
Гарри оставил свои бесплодные попытки подняться и вновь уткнулся в теплую подушку.
Гермиона вдруг прокричала голосом Снейпа: "Поттер, вы там уснули, что ли?!" и, через несколько секунд, еще громче: "Алохомора!". О, господи, сейчас проснется Пушок! Нужно бежать! Там в коридоре Миссис Норрис! Пушок разорвет ее!
Гарри, наконец, сумел разомкнуть воспаленные веки и замер, оглушенный стремительно возвращавшейся памятью. О, бля... Во влип! Уж лучше Пушок.
Дверь распахнулась. Влетевший в ванную профессор едва не споткнулся о сидевшего на полу Гарри.
Из всего услышанного, цензурной оказалась лишь общая мысль, и ту пришлось вычленять по кусочкам, как слова новостей из радиопомех:
- Ну, всё, Поттер, вы меня разозлили.
Профессор вытащил палочку. Ох, нет, не вытащил. Гарри никогда не успевал проследить, откуда она появлялась. Просто возникала сама собой, словно из воздуха.
Неужели и правда - допрыгался? Гарри замер, отчаянно надеясь, что и в этот раз всё обойдется. Собственно, на отчаяние сил уже не оставалось - слишком много их уходило на то, чтобы просто дышать.
Но в этот раз Снейп не ограничился новым списком приказов и угроз за их невыполнение.
Взмах - и неведомая сила вздёрнула Гарри на ноги, почти подвесила в воздухе, не позволяя упасть.
Второй - с Гарри слетела вся одежда, и он остался абсолютно голый.
Гарри, ожидавший обещанной порки, оскорблений, угроз, уже хоть как-то морально подготовившийся к ним, оказался беззащитен перед этим видом унижения. Ему и в голову не могло прийти, что педагог может сделать нечто подобное. Он попытался прикрыться руками, но тело не слушалось, словно после долгого обморока.
Гарри почувствовал, как жар бросился в лицо, выедать слезами ужасного стыда глаза. Какого черта Снейп творит? Совсем охренел?
Обыск? Ищет волшебную палочку? Где, блять, в заднице? Какого хуя ему нужно?
Страшная мысль закралась в голову, настолько неправдоподобная в своей очевидности, что Гарри забился бы от ужаса в невидимых путах, если бы мог.
А что, если он... Гарри почувствовал, что ему становится нечем дышать и захрипел, пытаясь вдохнуть.
Всё это произошло едва ли ни в мгновение ока. Мозг словно взорвался, выдвинув омерзительное предположение столь быстро, что едва Гарри остался обнаженным, как буквально через несколько секунд уже едва не терял сознание от ужаса и недостатка воздуха. Спазм сжал больное горло, лишая даже призрачной возможности хоть как-то защититься.
Снейп повел палочкой, усаживая Гарри в ванну. В тот же миг чары спали, и Гарри схватился рукой за горло, одновременно пытаясь подняться, чтобы выскочить и бежать, куда глаза глядят.
Воздуха катастрофически не хватало, сознание мутилось, Гарри утратил способность адекватно воспринимать реальность, только всё старался ухватиться за край ванны и опереться на жутко болевшую руку, но пальцы соскальзывали.
Немного удалось приподняться, но тут же поскользнулся и упал, навернувшись затылком и задохнувшись окончательно.
Темнота.
***
Гарри снился странный сон. Его тело покрыто лепестками роз. Каждый лепесток прикрывает уже успевшие пожелтеть синяки, свежие кровоподтёки, следы от удара ремнем. Не просто прикрывает, а прилип, присосался похлеще листика подорожника. Попробуй отодрать! Разве что вместе с кожей.
Гарри видит себя глазами других: розовые атласные заплаточки-чешуя, словно розовые очки. Не у Гарри, у тех, кто смотрит на него.
Собственно, никто и не смотрит. Но если чей-то равнодушный взгляд, всё же, падает на его лицо с фингалом или случайно показавшуюся в слишком широком вороте рубахи обезображенную синяками шею, то тут же соскальзывает с заплатки, не находя ничего примечательного: просто очередной мелкий засранец, хоть и нацепил рубаху отца или брата.
Волшебные очки делают тело Гарри розовым и довольно упитанным. Кости не торчат. Выпирающие скулы и рёбра, ключицы и костлявые руки тоже плотно покрыты нежными, шелковистыми стальными оковами лепестков. Не содрать, не разомкнуть - ключа нет. А сорвать - только с кожей. Срезать ножом.
Тот, кто додумался усыпить разум лепестками - гений! Но Гарри уже начинает догадываться, что путь его усыпан розами. На смертное ложе. Нет видимых следов - нет проблем, не нужно надрываться в поисках путей решения.
А если самому... Порезать себе руки, например. Кто-нибудь увидит? Обратит внимание? Или и эти раны останутся незаметны, и их тоже мгновенно облепят проклятые лепестки?
Так и с душой. Кто и когда её видел? Может, она кровоточит под пластырями и бинтами? Мрамор покрывается глубокими трещинами, рвёт нервы и кровеносные сосуды и постепенно осыпается крошка за крошкой: клей силы воли и скотч терпения не в силах вернуть бывшей когда-то прекрасной статуе её совершенство.
Тут нужна помощь мастера, творца, но он не придет, ему некогда. Его судьба - ваять, а не чинить.
Кто увидит на загаженных дорогах жизни капли крови и кусочки мрамора? Среди пакетов от чипсов и пустых бутылок их не разглядеть - они тут же стираются в труху под тяжелой поступью, спешащей за новыми сортами пива равнодушной толпы.
Разве что обессилевшая, споткнувшаяся на бегу другая душа, горько заплачет, когда в её, и без того израненные коленки, воткнутся чудом уцелевшие острые осколки мрамора. Но тех, кто упал - затопчут, им почти никогда не суждено подняться, не то, что поделиться бинтами и пластырями, клеем и скотчем с другими погибающими.
Не надейся на стадо. Пытайся подняться сам, помогая другому. Как ты вообще допустил падение? Слишком раним? Открыт? Человечен? Ты не будешь топтать других в давке за пивом? Тебе оно вообще нахуй не нужно?
А... почему ты в толпе? Почему ты не слинял оттуда, как только понял, что клей на исходе? Что пластырь уже не помогает, и трещина в мраморе вот-вот прорвёт аорту? Тебе так нужны были чипсы?
Изнасилован с детства заебонами присосавшихся к пиву? Не мог представить, что может быть по-другому? А когда узнал, было поздно?
***
Кто-то. Чёрный. Страшный. Жестокий. Что он делает?
Он отдирает от ран лепестки. По одному. Больно-больно-больно!
Прекратите! Что вы делаете?! Зачем? Чтобы поглазеть? Полюбоваться? Насладиться болью и унижением? Сука-а-а...
Розовые лепестки, спасаясь от гибели, устремляются внутрь черепа, пытаются протиснуться в воспаленные извилины, сдавливают израненный мозг, глаза вот-вот выскочат за вселенную глазниц.
Гарри закричал от боли и очнулся.
В ванне.
Полулежа в странном решетчатом кресле.
И заподозрил, что сошел с ума окончательно: Снейп, засучив рукава обыкновенной маггловской рубахи, мыл его, поливая тёплой водой из душа, проводя губкой по ранам и кровоподтёкам так, словно видел их.
Профессор налил на губку какой-то зеленой дряни, протёр ею глубокую царапину, оставленную веткой шиповника, и в этот момент Гарри понял, что Снейп действительно видит эту грёбаную царапину! И не только её. Он видит всё!
Это он сорвал розовые лепестки. Намочил их водой, натёр зельями. И они, предатели, отпали сами, обнажив то, что Гарри не показал бы слизеринскому ублюдку даже под страхом смертной казни.
Как он догадался? Дамблдор рассказал?
Так вот зачем ему нужно было раздевать и мыть Гарри. Чтобы увидеть следы побоев. Чтобы сделать их ярче своими уродскими зельями. Ему нужны были доказательства, что с Гарри можно и нужно обращаться, как с безмозглой скотиной, понимающей только удары кнута и укусы пастушьих собак.
Дядя не врал. Гарри только сейчас это понял. Действительно, директор поступил очень мудро. Это он наколдовал "лепестки". Кто же еще?
Отдать волшебника сильному жестокому магглу (на детекторе садизма его, что ли, проверили предварительно?) в полное распоряжение, платить ему за "воспитание". Сделать так, чтобы никто никогда не догадался о том, каково приходится ребенку под "защитой крови".
Нет никакой "защиты". Ложь это. Нихуя ж себе "защита"! Просто так удобнее. Всем. Нет проблемы - нет забот. Герой сделал своё дело, героя нужно убрать подальше. "Они - твои единственные родственники!" Блять.
А когда дядюшке племянник осатанел настолько, что Вернон сам, похоже, уже готов был заплатить, чтобы только избавиться от обузы, - повесить камень на шею самого жестокого педагога в Хоге. Гениально!
А что ж сразу-то не повесил, а?
А, ну да, конечно. Снейп - хитрая задница. Уж если он в оплату за несколько дней пребывания Гарри в своём доме, сумел выдавить из директора деньги на какие-то очень дорогие ингредиенты для обожаемых зелий... Видимо, Дурсли обходились гораздо дешевле.
Гарри не шевелился, даже не пытался. Стыд исчез, ужас смыло зельем, истерика не пыталась впиться отравленными когтями в больное горло, выдавливая восстановившееся дыхание. Тело, расцвеченное, словно маяками, неопровержимыми уликами, безвольной марионеткой подчинялось крепким рукам, орудовавшим губкой.
Снейп почему-то не поручил эту процедуру домовику, не пытался специально сделать больно. Действовал быстро, но осторожно. Странно. И вода тёплая, приятная, а не ледяная. Ну, это-то понятно: профессор не хочет, чтобы пальцы его зельеварского высочества окоченели от холода.
Страх Гарри устал вкалывать, как проклятый, впрыскивая в сердце адреналин. Выцвел, выгорел, его бледная тень спряталась за стеной апатии.
Осколки гордости - разрушенной до основания последней цитадели души - растоптаны в пыль. Трещина разорвала аорту. Хлещет кровь.
И это не больно.
Это - никак.
Гарри - живой мертвец, бездушный голлем.
Кровь заливает кресло, течёт по стенкам ванны, смешиваясь с белоснежной пеной. Красиво.
Несколько капель попали на бледное лицо Снейпа, зачем-то собравшего свои сальные патлы в хвост. Да, это действительно красиво: красное на белом. Интересно, а у этой статуи есть душа?
Гарри поднял неимоверно тяжелую руку, провел пальцами по гипсовому лицу, стирая кровь.
И засмеялся: глупо надеяться, что последние капли крови его погибшей души смогут оживить того, у кого по жилам текут зелья.
Главы 17-47 и работы "Противостояние", "Черный человек", "Префект", "Мисс и мистер 2" и другие в нашей группе:
https://vk.com/soldatstefana