Свое наиболее значимое произведение - Доктрина фашизма, Муссолини начинает с идеи о том, что мысль и действие должны прейти к тождеству в человеке. Путем для их соединения, мостом между ними является фашизм. Мало исповедовать его на устах, мало самому думать о себе как о частице чего-то большего чем является фашизм, важнее всего, то, что эта идеология становиться центром личного мировоззрения и мироощущения, захватывает всего человека без остатка, превращая его в элемент гигантского волевого потока, поднимая значимость его существования с биологического уровня до уровня исторического строительства. Поэтому индивид, реально встававший на путь указанной исторической силы, не может принадлежать чему-то иному, иной упадочной культуре с ее разлагающимся стилем жизни. Что может быть общего между зрелой личностью и дегенератом-геймером?! Что может быть общего между человеком, осознавшим свое историческое назначение и живой аморфной абстракцией, воспитанной на сериалах и прочих радостях масскульта. В наше время перед человеком стоят те же проблемы, что и перед его предками - быть с мировой волей в единстве и тем самым стать частью великого дела человеческой цивилизации, либо покрыть свое имя позором, загнуться в грязи пожираемым страстями, т.е. стать культурным компостом.
Муссолини, интуитивно восприняв мысль о духовной сущности госу-дарства и дав ее характеристику в Доктрине, умудрился на практике сделать все наоборот - прейти к извращенному варианту фашизма. Здесь необходимо сделать уточнение касательно термина фашизм. В публичном употреблении данный термин носит ярко выраженный негативный характер, что вполне закономерно обусловлено исторической практикой, но как теоретическая конструкция он призван обосновать изменившуюся в эпоху развитого индустриализма роль государства. Явления же современной нам реальности такие как, движение скинхедов, современные националистические организации, зачастую представляются объектом социально-психологической рефлексии и к политике отношения, по сути, не имеющими. Их деятельность демонстрирует в основном наличие примитивных биологических оснований, которые соответственно приводят к деструктивным последствиям. И, как большая часть существующих движений оно порождено реальной общественной проблемой. Но этот ответ не рациональный, демонстрирующий не позитивное и прагматичное отношение, а дикое. Животная стихийность и иррационализм стали основным принципом многих политических движений, не только ульт-раправых, но даже тех, что позиционируют себя как либеральные и демократические. Фашизм должен был стать политическим механизмом, заслоняющим общество, культуру, государство от этой дикости.
Вопреки сложившемуся мнению современный человек, чьи материальные интересы якобы полностью удовлетворены, не может быть надежной опорой и фундаментом стабильной общественной жизни. Персона нынешней эпохи не имеет представления о достаточном материальном обеспечении. Стабильность в его жизни возникает не надолго. Каждый раз, когда материально-технический прогресс делает свой шаг, рядовой обыватель с неподдельной жадностью стремиться заполучить его достижения, достаточно вспомнить ажиотаж с сотовыми телефонами и ноутбуками. Он постоянно не доволен своим имущественным положением, именно оно стало его базисом, основой для идентификации. Эта постоянная жажда и лежит в основе развития циви-лизации - обеспечение комфорта, похоти человеческих страстей. Но, как и любая похоть, возведенная в степень одержимости, эта бессмысленная тяга подтачивает силы человечества. Агональность взятая как постоянное со-стояние индивида влечет за собой утомляемость не как психофизическое явление, а уже как социально-культурное, что, так или иначе, оказывает воздействие на все - экономика, политика, культура.
Еще одна очевидность, не совсем очевидная и актуальная в наше не простое время, заключается в замалчивании политической роли этики. Моральные понятия, нравственный стержень человеческой жизни стали в высшей степени условными. Экономическая целесообразность заняла их законное место. Достоинство и честь отошли на второй или даже десятый план, уступив место богатству. Жизнь большинства не представляет более духовной борьбы за человечность.
В данном случае под духовной жизнью подразумевается стремление существования к тождеству с сущностью - существование направленно на сущность. Аморальная жизнь не имеет рациональной основы. Поэтому все современные государственные системы, оторванные от своей сущности, удаляясь от нее постепенно деградируют. Они вынуждены с одной стороны искать всевозможные иррациональные средства управления, с другой стороны бороться против иррационализма в народной среде.