Знойное небо, унылый пейзаж, который не менялся столетия и с каждым днем становился все более пустынным и зловещим. Все здесь было против нас. Духота, песчаные бури, зной, который прожигал все, и казалось вот- вот доберется до нашей грешной душу невесть как оказавшейся на этой раскаленной сковородке.
Народ который улыбался в лицо но только успеешь отвернутся как почувствуешь взрывную волну которая как волна мирового океана накроет тебя и только фрагменты из давно прошедшей детской жизни пронесутся в последний момент в голове, а потом ты становишься выше, намного выше, и паришь ввысь и ввысь пытаясь втянуть воздух ноздрями но ничего не получается, и только тут начинаешь понимать всю комичность ситуации, в которой оказалась твоя голова, ты в тысячах километров от Айдахо, ты в тысячах километрах от дома, от любимой девушки, от любимой бейсбольной команды, ты находишься непонятно где и непонятно зачем, и голова твоя собственная, да именно та голова что, минутой позже улыбалась и думала как геройски она вернется домой. А теперь она парить над пустыней оторванная взрывом, и смотрит на того кто минутой позже улыбался тебе в лицо и взрывал в спину. И тут в этом бреющем полете твоей головы и твоих последних мыслей ты понимаешь, а какого хрена я корчил из себя героя? И какого хрена я здесь делаю?
Багдад, старинный и прекрасный, сад вкуса, сад жизни, оазис изящества и науки, обитель прекрасных луноликих гурий...
В детстве я читал когда-то в начальной школе с Мери Джойнстон сказки тысячи и одной ночи, я был влюблен в эти сказки, я мечтал стать таки же храбрым и отважным, как и герои тысячи и одной ночи. Я мечтал что я украду Мери мы вместе с ней отправимся на сказочном корабле в Багдад и нам не страшны будет ни птица Рух, ни пираты, ни бури. Я представлял себе Багдад, представлял себе Тигр и Евфрат, я думал, что буду сидеть в шатре в знойной ночью и слушать прекрасную игру Мери-лютниски, буду, есть вкусности и запивать все это, прекрасны вином и шербетом. А потом после прекрасно проведенных часов зарекроной игрой, за увлекательной беседой, я сделаю то о чем мечта, все эти годы, я овладею Мери Джойнстон. Детские мечты, мечты как далеко позади остались вы, и какими неосуществимыми вы кажетесь, а особенно здесь и сейчас. Наш полк расквартировался в Багдаде, хоть мы и не учувствовали в знаменитом на весь мир штурме Багдада, но через некоторое время прибыли для оказания поддержки, так как нашему генштабу уже не хватало тех сил которые были в это время в Ираке. Но все-же мы еще застали тех людей которые перешептывались на каждом углу о том что разрекламированный на весь мир бравый штурм произошел уже тогда когда город был пуст, мол само иракское руководство здало его без боя, хотя незнаю тогда все ходили практически пьяными каждый день, нам казалось что победа близка и скоро мы будем дома, и кто-нибудь из тех кто не участвовал в славном штурме мог в пьяном угаре придумать это. Мы были пьяны, в те дни, почти каждый день, мы думали победа в кармане и скоро мы будем дома, но это мы только так думали, нам так казалось тогда....
Я сам родом из знатного штата Айдахо, я люблю наш штат, он лучший....
А еще больше я люблю нашу семью она тоже весьма знатна в нашем знатном Айдахо. Да пардон, меня зовут Мигель О Хаара, я наполовину мексиканец, но не из тех кто тысячами прет из Мексики к нам в поисках лучшей доли, мы уже в третьем поколении живем в нашем штате, а мать моя ирландка упрямая ирландка, ну уж что поделать так получилось, в их молодое время модно было быть интернационалистом, хиппи, социалистом ну и прочей дребеденью, даже думаю они оба были коммунистами, тайно наверное хотя оба и были ревностные католики, не понимаю как можно быть верующим и коммунистом одновременно? Да, мои старики лучшие старики в мире, да и сам я будь здоров получился, смесь гремучая та еще. Помню захожу в бар, наш старый, добрый, классный бар "Удачный Сильвер" а там моя Мери, БОГ ты мой, а рядом кто, меня аж всего затрясло. Стою смотрю, на них, Мери смутившись смотрит на пол, или в потолок уже не помню, а верзила Том так и пытается запустить руку ей ну туда, ну сами знаете куда, небось и сами так неоднократно делаю....
Клянусь сколько знал Мери но ни разу не позволял себе таких вольностей, ну думаю, все конец, не могу мимо этого просто так пройти, сам не свой весь трясусь подскочил и как прямым джебом поздоровался с верзилой томом, а тому хоть бы что, все руку пытается пропустить туда, где я еще ни разу не бывал, хоть и знаю мери намного раньше...
Тут резким хуком с права, и молниеносным с лева, снова озадачиваю верзилу, и только после этого верзила понимает что это не град божий обрушился на него, а сам старина Мигель что есть мочи применяет к его физиономии все свое умение в боксе. Тут уж такой гвалт и шум начался что ни дать ни взять вавилонское столпотворение, кто в кассе шарит, кто в чужой сумке, кто выворачивает карманы поверженному сопернику, а кто колотит морду вонючке Монфринссу, все как в клубке, мечутся то в одну сторону то в другую, к тому времени в баре "Удачный Сильвер" попойка была в самом разгаре поэтому повод подрастя нашли все, и скажу вам как человек видавший не самые последние заварухи это была славная драка!
Мери визжала на всю округу, истошно, громко, и с наслаждением, в перерыве попивая пиво "Мустангер", я смотрел на Мери и колотил что есть мочи по физиономии верзилы Тома, вдруг такой пинок получил под зад, еще чуть-чуть и пробить бы мне крышу салона своей головой, оборачиваюсь а там верзила улыбается, останавливаю свои хуки, и джебы смотрю БОГ ты мой так это же я колочу малыша Фиггинса, вот думаю почему все так легко получалось, а верзила тем временем отвесил мне еще один пинок, да такой что я понял еще раз и все не стать мне хорошим танцором. Тут уж вспомнил я все выкрутасы старины китайца Джеки, развернулся да такой апперкот отвесил будь здоров, черт, снова осечка после апперкота на пол повалился бармен Скот-обсчитай, тут уж я кК мельница стал кружить и крушить все, что попадалось под руку, а так как не раннее чем два дня назад я с наслаждением смотрел поединок Тайсона, то понял что и у меня не все еще потерянно в жизни, как представил себе что все это ринг а сам я Тайсон ,так и кружусь, молочу всех а сам то на Мери смотрю, то на верзилу ищу, вижу стоит верзила около кассы и увлеченно что-то считает, так вот в вихре своего убойного урагана подкатываю к нему, окликаю привет малышка Том, малышка ростом с каланчу оборачивается, явно с недобрыми намерениями, попутно кладя пухлую пачку банкнот в карман к себе. Ну тут уж я понял в этот раз или я или он кто-то должен лечь, ну думаю уж лучше он, прыгаю на него как затравленный тигр в процессе полета кто-то из моих тайных почитателей, или кто-то из обиженный верзилой Томом парней, вкладывает прямо на лету мне в руку литровую бутыль непочатого "Мустангера" яснее ясного что непочатая бутыль становится початой на голове верзилы, который грустно смотрит, как капли пива стекают по его лицу, и медленно впадая в грогги валится на пол, коллективно отсчитываем до десяти, объявляем ему нокаут, попутно конечно выудив у него из кармана деньги Скота-обсчитай. Я в зените славы, я на пике успеха, деньги выуженные из кармана верзилы и когда-то принадлежащие Скотту, славно греют мне карман, Мери с любовью смотрит на меня, я беру ее за руку, кидаю ошарашенному бармену на стол пятидесяти доллорвую купюру хватаю счастливую Мери и выскакиваю из бара пока еще верзила не пришел в себя....
Это была самая лучшая ночь в моей жизни, мы провели ее с мери, я был самым счастливым парнем на свете. Мы кутили всю ночь, а потом остановились в самом дорогом мотеле Айдахо, и провели там вместе прекрасную ночь, мери была очень добра со мной, и позволяла мне все, я же не ожидал от мери такой прыти и такого боевого опыта. Да думал я, бедняге Тому не повезло, он многое сегодня потерял, все было как в сказках тысячи и одной ночи, я был счастлив я спас принцессу и луноликую красавицу от джина и провел с ней ночь в прекрасном шатре....
Получился просто голливудский happy-end!
-Старина Мигель, держи колу, или может тебе кофе да почернее? - окликнул меня старшина Салливан.
-Да нет думаю, простой минералки будет более чем достаточно - ответил стирая пот струившийся с лица.
Салливан протянул мне минералку прозванную за сильную газированность, газы Саддама. Отпив большой глоток посмотрел на старшину Саливана и спросил:
-Старшина говорят сюда червь повадился?
-Точно неизвестно пока, но данные есть, и скорее всего мы примерно знаем кто это-ответил старшина.
-По последним данным, которые я слышал в штабе, уже пять машин подорвалось и около восьмерых наших парней отравилось к праотцам. - Задумчиво сказал я и отпил еще больший глоток воды.
-Мало того что, фугасы буквально стал подкладывать тачнехонько под нашими хаммерами, прекрасно зная во-сколько они будут проезжать и по какой дороге, так еще по последним данным червь вычисляет местоположение наших снайперов. А потом вдруг по позиции снайпера ударяет самодельная ракета что-то вроде кустарного изготовления класса земля-земля, только начиненная тысячами нарезок из гвоздей, ты понимаешь беда именно в том, что самодельная ракета попадает именно и точно туда где сидит снайпер, ты уж извини Мигель, должен тебе, это сообщить так как ты у нас один из лучших, да и вообще ты всегда был славным парнем и я тебе симпатизировал!
Я отпил еще глоток не меньше предыдущего, и мне вдруг так захотелось, чтоб-бы вместо минералки в бутылке оказалось виски, черт с ним можно и без льда, и без содовой, плевать на все, и на это пекло и на эту жизнь, так хотелось глотнуть спиртного, и так не хотелось думать о том что в любую секунду в по позиции ударит ракета, это если думать официальным языком, сухими штампами командования. А если думать по-нашему, по Айдаховски в любую секунду меня могло разорвать на тысячи мелких кусков и разнести мои мелкие окровавленные кусочки плоти, утыканные гвоздями, в за тысячи, и на тысячи миль в разные стороны. И потом дай БОГ, если хоть один пальчик удастся уложить в гроб, накрыть флагом и потом геройски похоронить в Айдахо, сам мэр города тогда пустит, слезу в честь погибшего солдата свободы и демократии.
Старшина Салливан задумчиво курил в стороне и пускал клубы дыма себе под нос.
-Слушай Мигель как ты думаешь что мы здесь делаем?
-Старшина сказать по правде я зарабатываю себе на высшее образование, а вы?
-Я убегаю от моей толстой и сварливой жены, хоть тут чуть-чуть отдохну от нее - сказал старшина и пустив огромную клубу дыма улыбнулся.
-Самая большая беда Америки в том что, для того чтобы попасть в институт надо сидеть и парить свою задницу здесь, подставляя ее всем кому не лень пострелять, или иметь папочку миллионера, задница у меня есть, а вот папочки миллионера нет.
-Ну тогда твоей заднице непривыкать, сиди малыш, и протирай своей задницей дыру в этой пустынной стране может и тебе повезет. - Ответил Салливан задумчиво.
-Вот и протираю, и мне это дело не очень и нравится, что-то не то мы делаем, в этой стране, да и вообще есть такой небольшой вопрос ко всем а что мы тут вообще делаем? - спросил я, направив свой вопрос не только Салливану, но и в пустоту.
-Малыш это не наше дело, нам сказали, мы и тут, а кто? Зачем? Почему? Это нас не касается, да и не нужно нам это, главное чтоб курево было, и еда, да выпивка, и чтоб деньжат вовремя на карточку скидывали, а то как я опаздываю с переводом денег моей сварливой ведьме, она такой гвалт поднимает что, шум из Аризоны до самого Багдадского аэропорта долетает. Я понимаю малыш ты парень молодой, а в юной башке всегда куча вопросов, кто? почему? зачем? Брось ты это оно тебе не нужно, поверь старику Салливану, чем меньше вопросов ты задаешь, тем легче и дольше будешь жить. - Сказал старшина открываю новую бутылку газов Садамма.
-Да наверное ты прав, хотя кто его знает, иной раз лучше до истины докопаться, нежели во тьме сидеть сто лет.
-Ух ты как, ты наверное еще и церковь посещал дома?
-Да нет, ну так иногда, если только на рождество, просто, ну ты пойми просто здесь все может случится раньше чем хочется, и винить в этом надо будет только себя, так как меня лично никто сюда не приглашал, да и потом все здесь видится по другому, нежели дома, ну скажу так вопросы если жизнь после смерти, или существует ли на небесах царствие господне, тут стоит намного острое, чем где либо. - сказал я и закурил сигарету.
-Мне уже давно все все равно, и мне уже давно все это не интересно, чтобы там небыло, мне не очень хочется туда попадать, хотя и здесь уже тоже порядком надоело. Незнаю, но я думаю не может быть, чтоб человек вот так вот был, жил, пил, ел, любил и вдруг раз исчез, нет смысла, понимаешь его нет, и все.
-А в жизни разве есть смысл? Разве ты его нашел? Я нет например, родится только ради того чтобы сидеть здесь, и рассматривать мир сквозь оптический прицел, неужели это и есть смысл? - Сказал я и выбросил окурок.
-Думаю ты незадавал бы такие вопросы если-бы сейчас сидел где нибудь в Акапулько и разглядывал бы нудисткий пляж через свой оптический прибор -произнес Салливан и засмеялся.
-Ты хочешь сказать что и там мы скоро будем? - улыбнулся я.
-Чем черт не шутит, все может быть - сказал Салливан смачно и громко рыгнув.
-Ну уж нет с меня хватит, всей этой галиматьи и ужаса, ненавижу тот день когда меня отправили сюда. - Зло сказал я смачно плюнув на песок.
-Ну с тебя может и хватит, зато таких как ты мечтающих получить деньги на учебу пролив чужую да и свою кровь в Америки тысячи, так что не расстраивайся, не ты так другой, какая разница? Не цветной так белый, не белый так черный, не черный так желтый, а если вообще не все эти сукины дети, тогда наверное в ход пойдут педики и лесбиянки - громко сказал Салливан и закатился раскатистым смехом.
-Вот тока педиков нам здесь и не хватало - улыбнувшись ответил я.
* * *
Утро в Айдахо было прохладным, дул легкий освежающий ветерок. Солнце опускалось за горизонт. Темнело. Стоял прекрасный вечер, какими обычно славится славный штат Айдахо. Одноэтажные дома, стоявшие вдоль дороги, были удивительно похожи друг на друга. Вдоль всех домов немного выделялся белый неказистый дом, пустые глазницы окон уныло и казалось, со злобой озирались по сторонам. Дом казался пустым, и стоящим как бы особняком от всех остальных домов, да и от дома веяло грустной злостью, не той злостью, что причиняет страдания, а скорее той которая рождена страданием. Даже незнакомому с этим домом человеку было видно что дом находится в запустении, и его давно не приводили в порядок. Вся ближайшая к дому земля заросла сорняком и бурьяном, который уже практически доходил до колен, маленькую дорожку спасло видимо только то что в этот дом кто-то приходил и уходил, в доме еще кто-то обитал. Стены дома давно потрескались и облупились, кровля видимо держалась уже из последних сил, и малейший ветер снес бы ее ко всем чертям. На веранде, кое-где зияли дыры от провалившихся и прогнивших палок, крыльцо изрядно потрепанное недосчитывало пару ступенек, которые валялись неподалеку. На столбе около крыльца в тоскливом одиночестве гордо реял звездно-поласатый флаг Сша, который при ближайшем рассмотрении оказался весьма плохо сшитым, и видимо давно не стираным. На крыльце поскрипывала шатающаяся от ветра кресло-качалка, в которой было дыра вместо сидьеня заделанная старыми газетами, и валялась огромная банка с окурками, и дешевое пиво, не допитое до конца.
Если заглянуть внутрь дома, то мы увидели-бы две маленькие комнатки, в которых чувствовалась сырость, которая покрыла стены, комната была темная и неубранная повсюду валялись газеты, журналы, а так же белье, раскиданное по всей комнате. Около маленького окошка, на подоконнике которого стоял засохший цветок, в горшке с отломленной ручкой непонятно зачем приделанной к горшку, стояла металлическая кровать. Если-бы мы пристально вгляделись бы в эту кровать, то увидели бы юношу лет двадцати, который, съежившись, лежал на ней и ничего не выражающим взглядом смотрел куда-то вдаль. Лицо пергаментного цвета выдавало то-что со здоровьем у юноши не все в порядке, да и то как, съежившись и закутавшись одеялом, неподвижно лежал молодой человек наводило на тревожные мысли. На его лице была трехдневная щетина, волосы были давно не стрижены, и спадали ему на лицо. Рядом с кроватью стояло кресло в котором толи сидела, толи полулежала грузная женщина, которая буквально въелась в кресло своим тело и настолько слилась с креслом что казалось с ним одним существом этаким кентавром, полукреслом, получеловеком. Женщина была лет пятидесяти, но выглядела она намного старше, лицо было изможденное и уставшее, сплошь покрытое паутиной морщин. Но во всем этом грустном и обреченном облике, выделялись глаза, которые еще не потеряли природной доброты.
-Рони как ты? - спросила женщина.
Парень молчал, и все также грустно глядел в окно. Женщина грустно посмотрела на него и снова спросила:
-Рони сынок, как ты? Ты сам сможешь встать? Или ты сильно слаб? По-моему тебе вчера стало лучше, с надеждой - спросила женщина.
-Нет встать я не смогу сам, да и зачем? мне сон снился ночью, что Мигель вернулся, и мы вместе сидим на веранде и выпиваем пиво - слабым голосом произнес мальчик.
-Да сынок дай БОГ, скоро настанут эти времена, и сон твой окажется вещим, я тоже очень скучаю по Мигелю!
-Ты пойми мама, со мной все будет хорошо, это так временно я заболел, но скоро снова буду в отличной форме, я еще по-рыбачю с ребятам-произнес мальчик.
-Да конечно, я знаю и сама с удовольствием найду и тебе и Мигелю невесту, главное чтобы он поскорее вернулся-бы домой. Зачем ему понадобился этот университет, мог бы и без него обойтись! - с негодованием сказала женщина.
-Да ладно мама ты сама прекрасно знаешь, что он старается там для нас, и делает все чтобы выбиться в люди и стать нормальным человеком, он хочет чтобы мы не в чем не нуждались.
-А мы и так не в чем не нуждаемся, вот только если-бы БОГ послал тебе немного здоровья.
-Мама такое бывает, понимаешь и в этом нет ничего страшного, бывает, а потом проходит, и все потом люди даже и не вспоминают об этом, а даже если и вспоминают то только ради того чтобы позабавить друг - дружку, типа того, что ты помнишь каким худым скелетом был Рони, когда болел? И все будут, смеется, ты еще нашим внукам все это расскажешь, и они тоже будут, смеется.
-Я сделал тебе поесть так что, будь добр прибереги силы для прекрасной тарелки супа, и отбивной, тебе не помешает сейчас славный обед, для того чтобы силы прибавились, ведь что ни говори а плотный, сытный обед это залог здоровья-сказала женщина улыбнувшись.
-Ну мам ты как всегда, вот так я и знал что весь наш разговор окончится именно этим.
-А как ты думал ты сможешь заговорить мне зубы? Поверь мальчик мой хоть вы мужчины и мастера забалтывать нам женщинам зубы и пудрить мозги, но запомни это хорошенько, сынок ни одному еще не удавалось заговорить зубы и запудрить мозги Саре О Хаара! - сказал женщина с улыбкой.
-Ну, уж нет, по-моему, одному все же удалось запудрить тебе мозги и заговорить зубы!- смеясь, произнес Рон.
-Мальчик мой поверь, это произошло только потому, что я этого хотела! - тоже смеясь, произнесла женщина.
* * *
-Слушайте доктор, моему сыну нужна помощь - сердито произнес человек, который уже два часа дожидался доктора у порога больницы.
-Я вас понимаю, господин Кассам, но вы же понимаете какие времена, сейчас со всем даже хуже чем тогда когда наша страна была в блокаде, и действовали санкции, которые больше губили детей нашей страны, нежели доставляли проблемы режиму. - ответил ему доктор с усталым взглядом.
-Они хотели ослабить нашу страну, а вот наши дети их как-то не волновали - с досадой произнес Доктор.
-Я умоляю вас Доктор, без этого лекарства ребенок погибнет, он задыхается...
-Господин Кассам, если у меня нет этого лекарства, то как я могу вам его дать? - сказал доктор.
-Вы понимаете, доктор я человек не богатый, а в Багдаде сами знаете как сейчас. Взрывы, убийства, стрельба и никакого порядка, да и еще доктор, вы же сами прекрасно знаете, что в то самое время, когда он был президентом, я был активистом партии Баас. Сами понимаете как мне сейчас тяжело, я практически как и многие нормальные люди остался на обочине. Сейчас любому иракцу тяжело, а уж нам тем-более. - грустно с горечью произнес человек, который был одет в белоснежное арабское платье.
-Я вас прекрасно понимаю, уважаемый Кассам, я уж точно знаю, что вы порядочный и честный человек. Я очень хочу помочь вам, но у нас нет этого лекарства и не будет наверное, еще очень долго. Да вы сами посмотрите как вот это можно назвать больницей? - сердито сказал доктор и показал рукой на стены здания которые были, обшарпаны, и в них зияли дыры, по всей видимости оставшиеся в наследство от великого штурма.
-Вы сам видите, здесь даже кондиционеров нет, а не то что бы хороших лекарств, эта больница больше подходит для скота, а не для людей.
-Да, доктор я вас понимаю, малышу Во время взрыва опалило дыхательные пути, и он задыхается, нужна помощь, нужно лекарство-задумчиво сказал Кассам.
-Я сделал все что мог, я выписал малыша, из больницы, так как здесь вообще нет условий, я прекрасно понимаю, что ему нужно лекарство, так как я сам его и выписал-ответил доктор.
Две фигуры, на фоне пальм, две человеческие фигуры на фоне разрушенной больницы, они стояли одни на солнцепеке, и говорили друг с другом, казалось, они не замечали солнца, которое сжигало все вокруг. Две фигуры, и обе в белом.
-Доктор тогда скажите мне, где можно достать это лекарство?
-Я думаю у спекулянтов в Багдаде, или у военных, или по знакомству, оно редкое и дорогое, и такое обычно бывает на американских базах, а так его найти трудно, а ждать бесполезно. - Сказал задумчиво доктор.
-Я обязан что либо придумать иначе немогу, так как сердце разрывается, ведь видеть как твой ребенок задыхается на твоих глазах это ужасно.
-Вы доведете себя до могилы господин Кассам, если будете так убиваться, хотя я понимаю вас, но выход один немедленно идите на к военной базе там я постараюсь найти знакомых и попросить чтоб тебе передали лекарство, через мед часть.-
-Спасибо огромное доктор, я даже незнаю что и делать, вы же сами понимаете ехать искать его к центр. В Багдад, когда все дороги перекрыты, да еще с такими документами, а ведь сейчас везде посты, спасибо доктор вы спасли меня, и не только меня, но и сына! - сказал Кассам и запрыгал вокруг доктора как мальчишка.
* * *
-сэр я вишу, дела наши идут не самым лучшим образом...
-Да рядовой О Хаара, вчера ракета ударила прямо по нашей позиции, и как вы знаете мы потеряли рядового Сааливана - мрачно произнес майор Джонсон.
-Я весь трясусь от злости и досады, Сааливан был добрейшей души человек !-со злостью произнес О Хаара.
Но они-то об этом не знали.... -ответил майор.
-Зато знали мы, и от этого нам становится только еще тяжелее, почему-то хорошие парни всегда уходят на небеса первыми.
-Наверное, их там ждут. Ждут сильнее чем нас. - задумчиво произнес майор.
-А его жена уже знает?- спросил я.
-Да скорее всего - ответил полковник.
-Ты смотри парень, еще один труп мне не нужен, ты снайпер, поэтому ты из тех за кем охотятся, так что смотри в оба, ты им нужен в гробу, а нам в окопе!
-Да майор, мне и самому хочется, как можно дольше пожить, да и вообще домой хочется, у меня брат болеет, надо матери помогать - ответил О Хаара.
Полная и нелепая чушь вот так погибнуть здесь, мне это совсем не хочется, очень, очень не хочется. Хочу увидеть мать, больного брата, поступить в Университет, да и если можно весело подумал он повидаться еще пару раз с Мерри. Так что, дел у меня куча, и надо быть крайне осторожным, какое мне дело, о всего, что здесь происходит, если я живу за много миль отсюда, и все это меня совсем не касается, и вообще не интересно, надо вернутся домой живым вот и все, вот и моя цель.
А Салливана жаль, он был балагур, весельчак, и очень добрым, да только жаль, что пуля не разбирает кто подонок, а кто добрый. Он бежал от сварливой жены, от неудачного брака коих полно в Америке, а получается, что он бежал навстречу смерти. Струйки пота текли по лицо, волосы под каской были мокрыми, все тело затекло от долгого лежания на земле и смотрения в оптический прицел. Надо бы покурить, интересно как там, в НБА кто лидирует? Интересно кто взял Оскар, да в принципе здесь плевать на это этот мир, эта жизнь не знает всего этого, здесь самая главная цель остаться в живых, я жив вот и все новости на этот день. Сааливана разнесло на тысячи кусков, вот еще одна новость, в Басре после взрыва фугаса трое убито, один ранен. В Эль-Фалудже наши парни сравняли пол города с землей много мертвых мирных граждан, в Багдаде около зеленой мили взорвалась машина, десять человек погибло, и так круглые сутки, вот и все новости на сегодня.
Три часа дня окрестности плавятся от жары. Наверное, я уже в аду. Стоит спросить здесь ли Саливан. Идиотские мысли лезут в голову. Не удивительно. Надо покурить. Да нет сегодня в казарме точно возьму бутылку виски и выпью за Саалиана, выпью за то что еще жив, и выпью за родного больного брата за мать думал Оххара незабытая при этом смотреть через оптический прицел на дорогу и на пальмовые рощи. Пейзаж открывался не радостный голая выжженная земля утыканная развалинами, редкие рощицы пальм, разбитая дорога и пустота ни одной живой души на много миль вокруг. Пять дней уже ни одного человека не проходило здесь, но в тоже время, партизаны продолжали наносить удары по позициями, и подрывать наших парней. Значит, у них есть информация, хоть никого и не видно уже пять дней они следят за нами, а может быть уже за мной. От таких мыслей становилось весьма тяжело спокойно лежать, тем более сохранять спокойствие после убийства Салливана было и так трудно.
* * *
Белые стены больницы словно обдавали холодом, казалось что больница пустынна и в ней почти никого нет но это было обманчивые ощущения. Больница для онкологических больных штата Айдахо, была густонаселенна ее обитатели обычно проводили свои последние дни тихо лежа на своих койках здесь обычно селились самые безнадежные. Миссис О Хаара брела по широкому пустому коридору, и старалась вообще не о чем не думать. Мелкая дрожь барабанила по всему ее телу, было такое ощющение что на душе лежал тяжелый холодный камень, дышать было тяжело и у горла стоял комок. Он, а не первый раз приходила сюда, но в этот раз ей было особенно тревожно, и она. Никак не могла взять себя в руки. Остановившись у большого кабинета, она тихо постучалась в дверь.
-Одну минуточку - послышался голос доктора Мерфи.
Секунд через десять дверь открылась, и в ней показалось суровое лицо доктора.
На такой работе с ума сойти можно, подумала миссис О Хаара, а не точто ходить с таким суровым выражением лица.
-Доброе утро господин доктор, как ваши дела ?- спросила женщина пытаясь придать своему лицу как можно большее уверенности.
-Да вроде все ничего, живем потихоньку, можно сказать даже что все окей!-уверенно сказал доктор.
-Я рада за вас доктор вы же знаете как я к вам отношусь, вы хороший человек -произнесла миссис О Хаара.
Миссис О Хаара прошла в кабинет и доктор предложил ей сесть. Она очень не любила когда доктора предлагали ей сесть, так было и тогда сеньтябрским вечером когда, доктор Метью сообщил ей о смерти мужа, предварительно предложив ей сесть. Также было и тогда когда ей в первый раз сообщили что у Рона нашли опухоль, и в тот раз ей предложили сесть. Правда в первый раз ей сообщили, что опухоль доброкачественная и все обойдется. Но пришлось делать повторные снимки, и повторные анализы. Она пришла за ответом. Она ждала что ей скажут, дрожь била ее все сильней, а холодный камень на душе все больше жал ее к полу, ей казалось что еще чуть и она упадет в обморок, секунды казались вечностью. В эту секунду ей казалось, что, судьба обходится с ней слишком сурово. Ранняя смерть мужа, сын из бедности пошедший в армию и загремевший в Ирак, и каждый звонок она воспринимала со страхом в сердце, каждую новость в телевизионных новостях, где сообщалось о новых погибших, она воспринимала с болью в сердце, и смятением в душе. А тут еще и это ужасная новость, судьба с каждым разом была все суровее с ней. Она надеялась на то что опухоль будет доброкачественной, и одной операцией можно будет все исправить, и уйти от всего этого кошмара. Врачи тоже всячески ободряли ее. И вот она здесь и ждет что ей скажут, а ей пока предложили только сесть.
-Миссис О Хаара, как вы знаете мы провели повторные анализы, успокойтесь, у нас неплохие шансы, и пока все идет неплохо, анализы ободряют нас - сказал доктор.
-Доктор я схожу с ума, поскорее скажите мне как там? И что? - тихим голосом спросила женщина.
-Понимаете миссис О Хаара, еще не все сделано до конца, и точный ответ я смогу сообщить вам только завтра, вы не падайте духом первичные анализы показали что наши шансы прекрасны.- добро сказал доктор.
-Да уж падать то уже и некуда, я просто сама умираю от всего этого не могу смотреть на это худое тело, доктор я вас, я понимаю, что это не в ваших силах, но сделайте все возможное - проговорила женщина.
-Я сделаю все возможное это мой долг! Сказал доктор.
А теперь идите идите домой, и успокойтесь я думаю все будет окей! - продолжил Мерфи.
-Спасибо доктор, как вы сказали, завтра все будет ясно окончательно?
-Да, и я сразуже позвоню и сообщу вам! - спокойно сказал доктор.
-Буду ждать!- сказала мисс О Хаара, и встав с кресла направилась к выходу.
Открыв дверь она, посмотрев на доктора, спросила:
-Вы говорите, что анализы пока не плохие?
-Да миссис, у нас большие шансы, что одной операцией мы все исправим, я думаю так все и будет - ответил доктор.
* * *
Радости Кассима не было предела, надежда! Надежда, есть надежда, что сегодня он не будет разрывать на себе кожу, когда в отчаянии будет слышать хрипоту своего сына, хрипоту, и порывистое часто прерывающееся дыхание. Это ужасно стоять и смотреть как родное и любимое больше жизни, тебе существо, задыхается, стонет, хрипит у тебя на глазах, а ты, а ты просто ничего не можешь сделать, и это ужасно, и это то о чем говорят кара божья! В такие моменты перед глазами Кассима всплывала картинка из прошлого, того дня, который он никогда не забудет, и никогда себе не простит. Радость переполняла его в эту минуту и миллионы мыслей сменяли друг-друг, а вдруг лекарства не окажется, а вдруг его не дадут ему? А вдруг доктор не договорится с этими льюдми? Как много было этого вдруг...
Но надежда, даже самая обреченная это великая вещь! Надеждой живет человек!
На все воля Всевышнего! Не хочется думать о плохом, а особенно теперь, когда он получил такие обнадеживающие обещания. Поэтому стоит поторопиться и поскорее пойти получить то-что принадлежало ему, а то кто знает, сколько еще детей задыхается в Багдаде? Пыльная дорога, солнце своими лучами сжигавшее заживо, пот, который струился по всему телу, самое ужасное что пыль, поднятая быстрой ходьбой, даже можно сказать полубегом, оседала на мокрой, потной коже и мгновенно прилипала к телу. С каждой минутой идти было все тяжелее и тяжелее. Но все эти проблемы были ничто по сравнению той целью, ради которой он пошел по всем этим пыльным и жарким дорогам. Сейчас бы сидеть, с друзьями на прохладном полу, выйдя поле бани, и курить кальян, пока жена готовит аппетитную баранину, а рядом с тобой кувшин с холодной водой, с шербетом, и целая ваза сочных фруктов. После бани можно еще на костре сварить крепкий черный кофе, или чай, это прекрасно освежает и делает жажду бессильной. Но нет приходится идти в эти опасные дни, идти по опасным дорогам, в эту жара и в се время оглядываться по сторонам, на таких окраинах или войска коалиции как повстанца расстреляют, или сами повстанцы как шпиона расстреляет, оно и понятно кто в такую жару будет шататься по всем этим пустырям и бездорожью меж разваленных и разбомбленных зданий...
Но идти надо было ведь без этого никак, без лекарства он снова будет слышать стоны и хрипы, которые уже столько раз, делали его несчастным. Да и еще пару таких приступов и ребенок мог погибнуть он и так уже сильно похудел, и практически не вставал с пастели, так ему было очень трудно дышать, а раны без лекарства заживали плохо. Кассим знал, знал, за что ему вся эта кара. Он всегда во время хрипоты своего сына видел это лицо...
Лицо того парня, которого они вздернули военные и молодые тогда активисты партии Баас, среди которых был он. Того парня посчитали контрреволюционером, и человеком который был в непримиримой оппозиции кА Баас, этот парень расклеивал листовки против самого великого лидера, этот парень призывал свергнуть великого лидера, и все говорили, что этот парень готовить покушение на самого! Суда небыло, суды тогда, впрочем, как сейчас в Ираке были не в почете, вернее они были но длились всего пять минут, и за это время выносился приговор, обычно расстреливали или вешали. В тот ужасный проклятый день, он со своими товарищами был вызван в местное военное управление, а дело было в небольшом городе на севере Ирака. Там им ему и еще двоим, оба были уже видные партийцы района, а он молодой активист из Багдада, который приехал ознакомится с делами в провинции. Там управлении им оказали парня, который расклеивал листовки, призывал к свержению, да еще за ним много чего было, вернее верного что он еще и шпион империалистов, или Ирана, а что еще хуже всего что он может оказаться Израильским шпионом. Измена Родины была на лицо. Доказана. Парень отбивался, и говорил что, он не шпион и никогда им небыл, да он говорил о том то он, наш великий лидер диктатор, но он никогда не был шпионом, он студент! Всех местных районных партийцев все эти высказывания привели в ужас, уж лучше он был бы шпионом нежели, подвергал сомнению величие великого лидера! Вина его была несомненна. Она была доказана. Вопросов больше небыло. Маленький совет из 5 человек проголосовал, четыре за один воздержался. Молодой активист из Багдад воздержался, он еще думал, что можно перевоспитать этого человека. Но приговор встретил с пониманием, и высказался в том духе что, послабление в данной тяжелой обстановке это большая роскошь. Но это он уже сказал в тот день не потому что, так думал, а потому-что это должно было произвести впячетление на районных активистов. Его бы воля он бы отпустил этого несчастного идиота. Приговор был приведен в исполнение на улице военного управления. Маленький эшафот установили посреди дворика, повесили веревку, ее даже как следует, не намылили. Потом он помнил, а он помнил каждую секунду того ужасного дня, студента стали волочь по полу, так как студент кричал и брыкался, его волокли довольно долго, постоянно пиная ногами. Сначала он еще отбивался но потом, перестал и это делать он просто обмяк сник, и его просто волочили по землею Перед самым эшафотом ему дали сильную оплеуху, после того поставили на ноги поддерживая с двух сторон, зачитали приговор, измена родине, после завязали глаза и руки. И повели к виселице, молодой парень, перед самой виселицей, снова стал брыкаться, но ему нанесли такой удар по голове, что он на несколько мгонвенний потерял сознание. За эти самые мгновения его голову и протиснули в петлю, потом выбили поставку из-под ног. Все стояли и гордо смотрели на корчившееся тело, издававшее хрипы и стоны, Кассиму было невыносимо смотреть, но отвернутся, он не мог так, старшие товарищи могли не понять этого. Военные смотрели на все это без интереса и как-то обыденно. Привыкли. Жизнь долго не уходила из тела, студент и тут сопротивлялся, упрямый был парень. Тело минут десять корчилось на веревке, хрипы не утихали ни на секунду, стоны агонизирующего тела звенели в ушах. Потом эти стоны, поутихли, и хрип прекратился, тело как-то резко обмякло и повисло на веревке. Все было кончено. После этого мы разошлись по домам, отдохнуть перед вечерним банкетом.
И вот даже сегодня это, лицо всплывало в его памяти, он помнил, что воздержался при голосовании, и не голосовал за смерть этого паренька, но все равно чувствовал всегда свою вину, стоило попытаться отговорить их, или попросить дать пареньку шанс. Да, но тогда все это уже могло произойти с ним самим. А он был молодой перспективный партиец, и рисковать своей карьерой не хотел, да даже если-бы он и попытался, что нибудь сделать, все равно у него не было шансов. Но эти стоны забыть он немок, и всегда проклинал себя за то-что в тот день оказался там, и что это все произошло с ним. Вроде он не виноват, да нет, не виноват, не хотел он этого, да и ничего не решал. По-сути Во всем этом деле, он был свидетелем, а не палачом но все равно забыть не эти стоны не мог и чувствовал вину. Идя по пыльной дороге, плавящейся под лучами солнца, он все пытался отогнать от себя все эти мысли но ничего не получалось. Да все за что тогда он промолчал, ныне рассыпалось как песочный домик, все идеалы, все, во что он, когда то верил, и к чему стремился, было разрушено и самое обидное было то, что он истинно верил в то что все это правильно, и другого пути нет. Ох, как больно было сознавать это, но приходилось, так как каждый день для него был днем в борьбе за выживание.
* * *
Облака над Айдахо, плыли, плыли, плыли. Из окна было видно, как облака принимая причудливые формы, в своей вековой безмятежности плыли навстречу горизонту.
Рони лежал на спине и смотрел в окно, он видел, как облака плывут, и это успокаивало его.
Он давно проснулся и выпив чашку кофе, погрузился в воспоминания, а что еще оставалось делать?
Он все глубже и глубже погружался в свои думы давно минувших дней, при этом одно воспоминание было для него особо трепетным и волнующим, вызывающим тоску, досаду, угрызения, и муки...
Если-бы он мог вернуть время вспять, и удалось бы изменить что-либо в своей судьбе в свое жизни, он не менял бы не единой секунды из своей жизни, ни изменил-бы, ни одного поступка, но было одно событие, которое он изменил-бы точно, не сомневаясь ни секунды, он поступил бы тогда по другому. Но еще не было человека который мог вернуть время вспять и изменить свои ошибки, так как тогда смысл грехов сам отпал-бы по себе. А невозможность возвратить время вспять это мера данная БОГОМ дабы люди думали перед тем как что-либо совершить. Но люди вспоминают об этом только после того как, уже совершили свой поступок. Рони всегда помнил о Джейн, помнил ее прекрасное лицо, помнил ее улыбку, помнил как она смеялась, помнил ее голос, и ее забавные планы на жизнь. Три года встреч, и большой любви. Рони казалось что, нет на свете человека который был-бы счастливее его, его любила самая нежная и самая красивая девушка. Мы были очень молоды, и жизнь была полна прекрасных ожиданий и мгновений счастья, которое наполняло всю нашу любовь. Наши отношения, длились три года, и как нам казалось будут длится еще всю жизнь, но что таить, тем более от себя не утаишь, все наши несчастия начались, после того как мы поняли что у нас может появится ребенок. Мы были не готовы, особенно я. Джейн хоть и была ни готова к этому, но страстно желала этого ребеночка, тогда как я, боялся всего этого дела, боялся ответственности, боялся того что ребенок ляжет на нас обузой, да и если честно тогда я еще и сам был ребенком. Когда я впервые сказал об этом Джейн, у нее была истерика, помню этот холодный день, ветер пронизывал нас, мы стояли у развилки дорог, и я предложил ей сделать это. Приведя кучу доводов, начиная вообще о постыдстве нашего поступка приведшего к таким последствиям, и заканчивая тревогой за ее здоровье, конечно, я лукавил, я больше заботился о себе, хоть и страшно сейчас это признавать. Джейн плакала, ее слезы сдувало ветром, и они неестественно скатывались по лицу, глаза смотрели на мое лицо, меня душа не желал признавать меня, не желал верить, что это я мог предложить. Но предлагала именно я. Джейн не согласилась, и убежала домой. Мне самому было плохо но другого выхода, я тогда не видел. После долгих уговоров, я убедил Джейн пойти и избавится от ребенка. Последние дни Джейн вообще почти не говорила. Она молча и покорно кивала головой, и ее уже было все безразлично. Закапал дождь. Капли крупные стукались об стекло, и крышу, выбивая равномерную дробь. В тот день тоже шел дождь, только капли были меньше, они стекали с лобового стекла машины и были похожи на слезы...
Но тогда в тот день, и тот час это были всего лишь капли на лобовом стекле. Капли которые остались навсегда, капли которые стали впоследствии слезами на лобовом стекле.
-Тебе пора идти...
Слеза на потекла по щеке. Капля дождя покатилась вниз по лобовому стеклу, а дождь забарабанил еще сильнее по крыше.
-Я... а мы можем оставит... может не стоит делать этого...-она знала что ответ будет стоит, скорее всего она просто произносила эти фразы машинально.
Когда ее увели, полчаса я сидел курил и с души отлегло, было слишком легко. Через полчаса я понял что это не легкость, это ужасная пустота внутри. Пустота небытия. Пустота вечной ответственности за ту дорогу какую я выбрал. Дорога была пустой и холодной. Мне в этот момент тоже стало холодно и одиноко. Я понял что уже ничего нельзя вернуть обратно, и что уже ничего не будет таким как прежде. Я сам стал другим. Мне стало душно, и тяжело. Дышать стало труднее. Мысли стали как назойливые мухи. Запах смрада сопровождал каждый мой вздох. Я уехал тогда.
Больше мы не встретились, при виде друг друга мы вспоминали все. Встречаться стало тяжело. Дышать смрадом, и отгонять назойливые мухи-мысли, улыбаться лицемерной улыбкой-маской было невозможно. Мы сделали это и стали другими. Впоследствии она неудачно вышла замуж за алкоголика, и не могла иметь детей, а я не мог снова обрести спокойствие. Я потерял все, кроме воспоминаний тех дней, и груза того поступка. Они почти всегда были со мной.
***
-Как жизнь старина? - спросил меня рядовой Кларк, которого временно дали мне в помощники так как еще один пост был уничтожен ракетой, и еще один парень по частям поехал обратно в Америку.
-Пока вроде склеивать не надо, а ты как я погляжу думаешь что попал на школьный бал? Пригнись, встал как баран во всю вытяжку и стоишь, да еще и куришь огонек вверх-вниз, так и напрашиваешься на ракету. - Зло сказал я.
Вообще-то я обычно не люблю ворчать, но этот молокосос видимо еще летал в облаках и думал что здесь он сможет легко погеройстовать, чтобы там у себя в засраном Городее трепаться двадцатидолларовой шлюхе о своих подвигах.
-Да сэр, все это мне напоминает если и не школьный бал то лагерь бойскаутов точно-шутливо сказал он.
-Заткнись ты ублюдок, еще раз откроешь свою помойку я сам тебя прибью!
-Здесь столько достойных парней полегло которым ты даже и в подметки не годишься, идиот, пошел вон отсюдово, и потуши сигарету кретин! - шипел я.
-Извините сэр, я всего лишь хотел поднять вам настроение-обижено ответил он.
Настроение будешь своей двадцатидолларовой шлюхе поднимать, в засраном пансионе-сказал я опять почему то вспомнив двадцатидолларовую шлюху. Женщин я уже давно не видел, не только двадцатидолларовых, но даже и дремучих довалок за прокати меня на развалюхе.
-Да сэр, вы правы - ответил он и прилег на землю.
-Возьми бинокль и смотри по сторонам, я покурю, и выпью кофе если увидишь что хоть листик шевельнулся скажи мне, хотя откудаво здесь взяться листику.
-Будьте спокойны, и муха не пролетит - ответил он с улыбкой.
-Муха может и не пролетит, но ракеты залетают часто так что, если не хочешь чтоб мамочка собирала из тебя паззлы то будь добр смотри внимательнее.
-Сэр я слышал тут прежде выстрела появляются человек под видом мирного?
-Это наводчик, он идет мол вот я простой мирный парень, ты тут чуть засуетился пустил зайчиков, вообщем облажался, выдал себя, а там где-то уже ребята сидят, они ловят твоих зайчиков и запускают к тебе в гости ракету, они тоже паззлами становится не хотят, так что смотри в оба. Между вами игра кто станет паззлом быстрее, ты или они. Постарайся придти к финишу последним.
-Да тут с ума сойти можно, как вы тут справляетесь? Вы еще не сошли с ума?
-Сошел, причем давно, единственное, что удерживает от полного помешательства, это игра в паззл, ведь всю свою жизнь даже в мирное время человек лепит паззлы своей жизни, понимаешь собирает ее из кусочков, из разных событий и проишествий, из стремлений и из своих решений.
-Я хочу сказать, что мы строим свою жизнь там из тысяей паззлов, из тысячей кусочков, но здесь выбор паззлов не большой... вот и пытаешься все время держать в руке именно тот фрагмент в котором видишь себя, живым и возвращающимся домой.
-Любое твое решение это уже один кусочек паззла вставленный в общую картину событий твоей жизни...
-Я тут стоял во весь рост, прям как стреляй не хочу, да с таким паззлом долго не протянешь...
-Видишь ты не совсем идиот, понимаешь когда надо, вообще все люди становятся умными когда их заднице угрожает опасность.
-Каждому своя задница дорога.
-Тут ты прав, так что береги себя и совою задницу, хватай бинокль и вперед-не злобно уже сказал я.
-Так точно, я сама осторожность! - весело сказал Клак.
Я налил себе стакан кофе, затянулся сигаретой, и прикрыв уставшие глаза стал думать о доме, вдев в ухо наушник, я стал слушать рок, но голова и так болела, пришлось вынуть наушник, и просто прикрыть глаза. Жара была ужасная солнце стояло в зените, пот лился ручьем, песок плавился и дымился, и даже та не большая тень под которой мы прятались не спасала от одурманивающей жары.
***
Кассам шел уже третий час по изнуряющей жаре, платок натянутый на голову уже не только не спасал от солнечного удара но и сам казалось мог прилипнуть к голове, и воспламенится. Пот уже не лился так как в теле уже наверное не осталось жидкости и все что могло испарилось или ушло вместе с потом. Ужасно хотелось пить, Пить это слово пульсировало в голове, и не довало ни секунды покоя. Ноги хоть и были обуты в открытые и легкие сандалии все равно изрядно стерлись и кровоточили. Кассам вообще уже давно так много, да еще и под такой жарой не ходил.
Но не это было самое важное, важнее было найти лекарство и вернутся домой, к любимому сыну, и ради этого он готов был как верблюд не замечать жажды и жары идти и идти по пустыне. Кассам наконец преодолел подъем и вышел на прямую дорогу. Дорога когда-то была в идеальном состоянии но после бомбежек и бесчисленного прохода тяжелой техники стала негодной и представляла из себя ямы, рытвины и колдобины и ухабы. Эта часть была полностью разрушена и машины по ней не ездили. Но чуть подальше дорога выходила на шоссе и по ней еще могли ездить машины. Шоссе охраняли американские патрули, так как повстанцы все время закладывали фугасы по пути следования американских войск. Это было опасное место. Желательно было-бы проскочить патруль, но с другой стороны, если наткнутся на патруль и все объяснить им то будет легче найти дорогу к базе. Говорят Что шоссе охраняют снайперы, так что лучше вообще не делать резких движений. Поскорее бы взять лекарства и убраться отсюда, зловещее место. Где-то в вдалеке барожировал вертолет, и свистящие звуки пропеллеров были слышны здесь. Кассам прошел половину пути преодолев бесчисленное количество рытвин, ухабов, и ям и почти приблизился к шоссе.
Мигель видел сон, в полудремоте в полусне ему снилась двадцатидолларовая шлюха, он говорил с ней а сам шюпал ее необъятную грудь, рассказывал он ей о Багдаде, о тех геройских днях что провел там, а сам все шюпал и шюпал грудь, с каждым мгновением все больше сдавливая эти необъемные груши. Тут вдруг резкий голос прорвался к нему в сон, шлюшка за двадцатку растаяла, само-собой и груши тоже. Приоткрыв глаза О Харра увидел перед собой Кларка, тот Вов Сю шипел разбрызгивая слюни:
-Сэр на шоссе человек, и одет он как мирный!
Вскочив О Хаара опрокинул чашку кофе покоившуюся у него на коленях и подбежав к биноклю стал смотреть, но так как не очень любил бинокли и не доверял им , схватил свою снайперскую винтовку стал смотреть на мир и на человека сквозь свой снайперский прицел.
-Да похоже идет, вижу его, шагает вроде бодро.
-Вы думаете это он? Это тот кто наводит?
-Честно говоря я даже не знаю, точно не могу сказать, я не уверен, хотя скорее всего это именно он.
-А как проверить? Как не ошибиться что это не гражданский?
-Ты твою мать видимо новичок, и еще не обвыкся здесь, я скажу тебе так, какого черта я должен ломать себе голову над этим вопросом? Какого хрена я должен думать он или не он? Он небось не стал бы думать гражданский или военный глотку перерезал бы сразу!
-Ты поверь мне мальчик, ты не шутки сюда приехал шутить, и не благотворительностью заниматься, и правду ты здесь не найдешь, если только в гробу, совет мой послушай меньше думай над такими вещами, вообще не думай об этом, нам наплевать мы дело должны делать а не философию разводить!
-Вы правы сэр, но все-же мы ведь приехали помогать гражданским!
-Чушь мы приехали сделать эту страну такой кокой ее хотелось бы видеть нам, да и нефть нам тоже не помешает! Понимаешь молокосос я тебе говорил ведь оставь геройство дома, времена героев прошли, прими все так как есть и все...
-Я тоже здесь не в игрушки играть приехал, и поверь мне не ради того-что бы кому нибудь помочь, я приехал чтобы заработать на Университет! Вот и все вот весь смысл, вот и вся философия, и плевать я на него хотел, и поверь мне он точно террорист, и он идет чтоб убить тебя, так что знай это твой враг!
Касаам остановился и огляделся вокруг, он искал хоть какой-либо намек на воду, может где можно воду раздобыть. Оглядевшись вокруг он прошелся по сторонам, и приложив руку ко лбу, дабы солнце не попадало стал оглядывать горизонт в поисках чего-либо или кого-либо связанного с водой.
Найти бы сейчас воды и вообще тогда бы проблем не было, вмиг дошел бы до базы и получил лекарства, без воды идти тяжело организм обезвожен, и было такое ощущение что лучи солнца пробив голову выжигали все внутри, такая была жажда.
-Ты видел он точно наводчик, глядит туда-сюда смотрит по сторонам вертится, ты тише лежи не шевелись поверь сейчас его подельники следят за всеми то двинется.
-Да вы правы сэр ведет он себя для мирного человека очень подозрительно.
-Я же тебе сказал что это война, тут или враг или свой, или труп или живой, так что гляди за ним.
-Я смотрю, смотрю, сэр смотрите он присел на землю, снял с головы Плоток и обтирается, может это знак какой?
-Да нет просто он таким образом привлекает наше внимание, только мы спалимся и дадим знать где наша позиция, тут же получим ракету, а может даже он фугас заложить хочет... Незнаю черт его знает что они задумали.
-Ну и что будем делать сэр?
Неприятно звенел телефон. Трель так пронзительно трещала, что воробьи с подоконника на окне все как один испугавшись, улетели, так и не доев крошки от хлеба которые накрошил им Рони. Мать только пришла домой с утра она ездила на работу и отработав свои полставки приехала домой, она вся запыхалась и бросив свою сумку на пол тяжело дышала около раскрытого окна. Рони как всегда поинтересовался у нее как работа, и как там на улице холодно или нет? Он прекрасно знал, какая погода на дворе, так как все время сидел у открытого окна, но таким образом он пытался подержать разговор и разведать во сколько должен позвонить доктор. Мать прекрасно знала, куда клонится разговор, и поэтому не очень усердно поддерживала разговор. Когда зазвенел телефон, она невольно вздрогнула.
Кассам сидел на раскаленной земле и смотрел по сторонам, в какой-то момент ему показалось что, он доигрался и у него тепловой удар. Но чуть позже понял что это вовсе не тепловой удар просто силы покинули его за три часа пути по изнуряющей жаре силы оставили его, а он даже не припас хоть немного воды, да и возраст у него уже совсем не тот, что раньше. Непредусмотрительно он не запася водой. Кассам попытался встать и продолжить путь, но сил не было и привстав он снова опустился на землю. Тут ему показалось что, на горизонте не далеко от шоссе кто-то махает ему руками, пот заливал лицо Кассама причиняя боль сожженному лицу. Кассам хотел помахать руками но пригляделся и понял что ему это показалось, на шоссе никого нет, да и быть не могло, да еще на таком пекле, в такую испепляющюю жару, на таком опасном простреливаемом со всех четырех сторон участке. Кассам собрался с силами пригляделся и правда там никого не было.
-Сэр этот парень точно какой то не такой, на мирного не похож, расселся среди раскаленного шоссе и смотрит туда сюда.
-Ты прав, хотя это бывает редко, это наводчик определенно, я держу его на прицеле, и одно не верное движение с его стороны я буду стрелять.
Сэр доложить нашим патрулям об этом террористе? Может они заберут его живым и мы допросим его?
-Доложи, и побыстрее я буду держать его на прицеле...
-Сэр!!! Посмотрите он махает руками, сэр он наводчик, он подает знаки!!!
-Я вижу, вижу! Я же говорил.
-Он махает в направлении шоссе, видимо там сидят террористы!
В этот момент прозвучал выстрел. Щелчок, боль, и запах крови. Кассам лежал на песке, лицом к небу, он обхватил руками горло и хрипел, страшно хрипел, и ему даже сейчас казалось, что он когда-то и где-то уже слышал эти хрипы. Он снова подумал о сыне, о лекарстве, о том, что хочется воды, и перестал держать руками горло.
-Все сэр, он не двигается, прекрасный выстрел.
-Все решено, прямо в горло, хотел в голову, но промазал и в горло, он террорист жаль его конечно, но он шел убить нас.
-Да сэр вы правы...
-Дерьмовая это работа скажу я тебе...
О Харра смотрел на распластавшийся на земле труп, и проклинал тот день когда согласился приехать сюда и подзаработать денег ради учебы в Университете. Он задумчиво посмотрел на Кларка, потом вгляделся в горизонт, высматривая там в вдалеке холмы Айдахо, оглушительный взрыв потряс его и откинул метров на десять. Он лежал на спине и смотрел в небо. Сильный звон в ушах, и кровь наполнившая ему рот, и текущая из ушей не мешали ему видеть, разорванное тело или то что от него осталось, он закрыл глаза.
-Сэр, Сэр.... Вы живы???
-Сэр, Сэр, прошу вас откликнитесь, как вы??
О Хаара никого и ничего не слышал, в голове его пролетали отрывки и фрагменты его жизни, лицо молодой матери, доброе лицо отца, брат, малыш Фиггинс, Мери, славные попойки, поля Айдахо, и его дом, где прошло счастливое детство....
Через минуту он уже не дышал как Кларк кричал:
-Да он же мертв, мать его, да он же скинул копыта, он мертв... мертв... мертвее не бывает...
***
-Алло, мать сняла трубку отдышавшись.
-Здравствуйте доктор, я рада вас слышать, я ждала ваш звонок.
Глаза ее то смотрели в небо, то на сына, Рони сидел у окна и кидал крошки воробьям.
-Ну как там доктор как анализы?
-!?
-Не может быть, доктор, не может быть...
Как не старалась старая женщина скрыть рок и горе со своего лица, у ней это не получалось, тем более еще через несколько минут она упала в обморок.