Я проснулась от яркого солнца. Как оказалось, вчера кто-то забыл зашторить окна. Эх, пора вставать. Открываю один, а затем и второй глаз. Рядом сладко посапывает муж, крепко меня обнимая. Стараясь не разбудить любимого, осторожно выползаю с кровати. Так хорошо. Опять смотрю на мужа. Похоже, ему сниться что-то приятное, так как он подмяв под себя подушку и часть одеяла, сладко так улыбается. Как же я люблю его. Даже не знаю, как бы я жила, не встреть я его.
Мы познакомились еще когда были живы мои родители. Он довольно часто приходил к отцу. Когда это случалось, они или запирались в папином кабинете, или выходили в сад и долго о чем-то разговаривали. Никто из семьи не знал, о чем именно разговаривали эти двое, что вообще могло объединять врача-хирурга и садовода-любителя, полковника милиции в отставке. То и дело ходили слухи о том, что отец болен. Но проходили годы, а папа был более чем активен для своего возраста. Ежедневно, с рассветом вставал, занимался спортом, плавал, бегал, работал в саду. А врач приезжал и приезжал. Со временем все успокоились и списали визиты этого человека на простую любознательность отца.
Позже, я уехала за границу в колледж по настоянию отца, и уже было забыла этого человека, если бы не страшное событие. Через 2 года после моего отъезда, он приехал в колледж.
В тот день, меня позвали в кабинет декана.
- Анна, тут такое дело. Даже не знаю как сказать, - начал было декан, пряча при этом глаза и протирая мокрый лоб носовым платком.
- Мистер Уотер, позвольте мне поговорить с вашей студенткой. Желательно наедине, если вы не против, - при этом он как то странно посмотрел на декана, который как под давлением весь стушевался, раскраснелся и засобирался.
- Да-да, конечно, мистер Елисеев. Лучше, если вы это скажете. - быстро выбежал в приемную, захлопнув за собою дверь.
- Анна Олеговна, у меня плохие новости. И боюсь, от них вы будете в шоке.
- Дмитрий Алексеевич, что случилось, что-то с отцом?
- Да, и с ним тоже, - и печально вздохнув, продолжил. - Дело в том, что дом вашей семьи уничтожен. Во время воскресного ужина взорвалась газовая колонка. Мне очень жаль, Анна Олеговна. Никто не выжил. Похороны завтра, в 12.00.
Я была словно во сне, самом страшном своем кошмаре. Не понимала что произошло. Я не хотела понимать.
- Я...я наверно пойду, - сказала я, слыша свои слова словно через вату. Пройдя пару шагов, я потеряла сознание.
Меня привели в чувства, только мне ничего не хотелось, слезы текли не переставая. Похороны я плохо помню. Родителей, братьев, кузенов, теть и дядь, всех их хоронили в закрытых гробах. Многие пришли их проводить в последний путь. Женщины, дети откровенно рыдали, мужчины украдкой стирали капли слез на щеках.
Из всей семьи осталась только я. Почему? Почему меня не пригласили на тот злополучный воскресный ужин? Я бы была вместе с ними, мне не было бы так больно. Сегодня я должна была уйти в последний путь вместе с ними.
Закипел чайник, оторвав от воспоминаний. До сих пор тяжел, не смотря на то, что Дима поддержал меня тогда. Он помог пережить весь этот ужас, научил меня жить заново, став смыслом жизни.
Через год мы поженились, тихо, без торжества. Нам было этого достаточно. Я знала, что он меня любит, он знал, что я люблю его и нас это устраивало.
Позже я спрашивала его, зачем он приезжал к отцу, на что он отвечал: " - Ань, ну не лезь в это, а? Пойми, это не моя тайна" - после чего или переводил тему разговора, или вообще уходил. Каждый раз я боялась, что он больше не вернется, но не могла иначе. Он понимал меня, но молчал.
Ну вот, сделала бутерброды, заварила зеленый чай без сахара, пора будить любимого. Зайдя в спальню, присела на кровать и начала целовать мужа
- Пора вставать, засоня. Пора вставать, - говорю с улыбкой.
- Сейчас, только проснусь, - и подмял меня под себя. В общем чай мы пили холодным.