- Это был ещё один осенний день. Он был таким же, как и многие другие, что я видел.
Хотя нет. Он только начинался, как многие другие... в полдень произошли события, которые изменили мою жизнь.
- Тиль, моя очередь тянуть, - раздался хриплый мощный голос.
Несколько лениво-медленных движений, и с соседней койки потянулась морщинистая рука, хотя лучше было назвать её граблей, небрежно взяла самокрутку и поднесла к разбитым губам.
Тиль, вновь закинул руки за голову, уставился в потолок и продолжил:
- Днём во двор заехали грузовики, их было пять или шесть, и несколько машин сопровождения. В каждом сидело по несколько десятков человек разных возрастов: дети, женщины, мужчины, на лицах виднелись страх и недоумение, в глазах читался немой вопрос: куда нас везут?
Из первой машины вышел высокий мужчина в форме и пошёл к дому. На крыльце уже стоял мой старик, хоть ему было трудно передвигаться, но, видимо, он нашёл в себе силы, чтобы лично поприветствовать незваного гостя. Издалека было видно, что они сразу начали о чём-то говорить, потом послышались громкий крик и брань. Тут же из машин сопровождения выбежали люди с автоматами наперевес, забежали в дом, через пару минут мою семью вывели во двор. Под дулами автоматов их погрузили в грузовик. Человек, что разговаривал с моим отцом, и пара солдат скорым шагом направились в мою сторону, а я стоял как идиот, не зная, что делать....Какое-то неведомое доселе чувство сковало меня, я хотел бежать, но не мог пошевелиться. Командир остановился напротив, а его псы забежали сзади.
- Пришла твоя пора становиться мужчиной. Добро пожаловать в армию, - сказал офицер, достав из кармана повестку.
- Куда везут семью?
Ответа на вопрос не последовало. Мне в спину ткнулись стволы автоматов, а капитан жестом приказал следовать за ним. Сопротивление было бы смерти подобно. Когда меня вели к машине, я ещё не полностью осознавал, что происходит. Куда меня ведут, куда забирают мою семью? Горькое понимание сути вещей пришло позже. Гораздо позже. А сейчас я шёл с ошалелыми глазами мимо машин, гружённых людьми, видел лица солдат, что пытались не смотреть на меня и на людей в машинах. Но чувство обречённости пришло ко мне именно в тот день, и теперь с каждым днём оно крепнет всё сильнее и сильнее.
Как сказали потом, отец был одним из заговорщиков, которые планировали "физическое устранение" отца нации - Фюрера. Видимо не все поддерживали его перспективы на будущее. Поэтому вся семья была сослана в лагерь, как и многие другие несогласные, а я попал в армию. Хотя я знаю, за что они отобрали у меня семью: отец не хотел отдавать меня на фронт.
Таким образом, в один день меня лишили всего: семьи, родины, веры в будущее, но подарили новое чувство, которое теперь всегда со мной, теперь оно стало моей тенью и всегда рядом, от него не скрыться. Может, поэтому я и боюсь одиночества, ведь это значит остаться с обречённостью один на один.
Вот так я и оказался в доблестной Германской армии, которая теперь обрушила всю свою сокрушающую мощь на Советский Союз. Послышался храп, они с Гансом были в палате одни, поэтому продолжать плаксивую историю своей недлинной жизни Тиль счёл делом не нужным. Повернулся на другой бок и попытался заснуть, но мысли о прошлом не оставляли его в покое.
"Как могло случиться так? Что я, русский человек, будучи сиротой, усыновлённый небольшой немецкой семьёй в восьмилетнем возрасте, теперь возвращаюсь на свою Родину в качестве оккупанта? Возможно ли такое? Наверное, да. Нет не наверное, а точно, да! Ведь со мной это случилось, - кричал мой разум. - Случилось!"
- Да и где теперь твоя Родина? - спросил кто-то внутри меня, (этот кто-то появляется у всех, кто слишком часто думает над проблемами) червячок подлости и лжи.
- Где теперь твоя Родина? - вновь послышался немой вопрос. - Россия, что стала Союзом, в котором расстреляли твою семью, либо Германия, в которой у тебя отняли семью?
- Ответь мне, где теперь твоя Родина? Не хочешь отвечать? Тогда я сам отвечу, нет её у тебя. Нет у тебя Родины! Запомни это. Прими это. Нет у тебя места, где ты бы мог состариться в покое и умереть. Её у тебя забрали. Забрал Гитлер и Сталин. Вот они, два истинных врага своих народов. Беда в том, что народ этого не понимает, а если кто и понимает, он бессилен.
- Есть у меня Родина. Нет людей без неё, - сопротивлялся мой разум. - У меня должна быть Родина, люди без Родины умирают в мгновение. Ведь Родина - часть человека, огромная часть человека, без этой части человек, как без воздуха, загнётся и умрёт.
- И умрёт...и умрёт...и умрёт...и умрёт...
* * *
Молоденькая представительница стержневой нации в белом халатике почти на голое тело разбудила меня в восемь утра.
- Пора вставать, Тиль. Ты поправился после ранения. Скоро возвращаться на фронт. Вы почти дожали этих русских свиней, ещё чуть-чуть - и Сталин с позором станет на колени пред Фюрером и будет молить о пощаде.
Сильная злость на эту немецкую суку, пусть и красивую, пусть и с молодым манящим телом, прошла через меня, словно удар током, я, не думая выбросил, кулак вперёд и ударил её по лицу.
Она отлетела, упала на пустую койку Ганса. Из разбитого носа потекла кровь, девушка была без сознания, маленькие красные бусинки начали падать на пол, а я так и замер, пытаясь понять, как это я смог ударить женщину. А главное почему? Неужели из-за слов о русских свиньях? Вдруг в дверях раздался стук, а затем послышался голос:
- Вы там ничем не заняты с больным, фроляйн?
В тот же миг дверь приоткрылась, и солдат вошёл в палату. На лице была пошлая ухмылка, я не теряя ни минуты, метнул в него свой нож, не даром ефрейтор гонял дни и ночи, обучая меня метко метать из любого положения. Лезвие вошло ровно в глаз. Смерть пришла внезапно.
Я быстро оделся, взял оружие убитого и вышел из палаты. В коридоре был солдат, вежливо кивнул мне:
- Доброе утро.
Послышался щелчок затвора и пара выстрелов, тёплое тело опустилось на пол.
- У меня есть Родина, - прошептал я.
Ещё выстрел, и я убил медсестру, что замерла у меня на пути.
- У меня есть Родина, - твёрдо сказал я.
Из палат начали выбегать больные, я встречал их небольшими порциями свинца, на каждого по пуле. Я не делал промахов.
- У меня есть РОДИНА!!!
С улицы, услышав выстрелы, в больницу начали врываться вооружённые солдаты.
Я поменял рожок, улыбнулся им и начал палить в каждого. Наверное, они были готовы увидеть тут диверсионную группу врага. Возможно, думали увидеть загнанного в угол противника, что каким-то образом сумел проникнуть в полевой госпиталь. Но уж точно они не ожидали увидеть человека, который носит их же форму, человека, который говорит на их родном языке, человека, с которым они ещё неделю назад шли в бой и убивали русских "свиней", человека, которого они называли другом, боевым-товарищем. Теперь этот человек стоит посреди кровавой бани с безумными глазами и кричит что-то на чужом языке.
-У МЕНЯ ЕСТЬ РОДИНА!!! - Заорал я. -У МЕНЯ ЕСТЬ РОДИНА!!!
Первый выстрел и Дерк падает с пробитой головой.
- моя Родина - Россия, - шепчу я.
Ещё пара выстрелов и Крон упал.
Автомат начинает ходить ходуном в руках. Острые раскалённые свинцовые пчёлы пронзают меня одна за одной, я теряю равновесие, глаза заволакивает красная пелена, тело сводит судорогой от боли, но цепкие пальцы всё ещё сжимает оружие возмездия.
- Россия - Родина...
Я начинаю медленно, опускаться на одно колено, затем на другое.
Затвор автомата щёлкает вхолостую:
- закончились патроны,- ловлю себя на мысли.
Губы растягиваются в улыбке. И это улыбка не побеждённого, а победителя.
Настала тишина. Стрельба прекратилась. Немцы обступают меня. Я лежу, истекая кровью, и смотрю в забрызганный кровью потолок.
- Ну и чего ты добился? - вновь объявился мой червячок.- А? Что, обрёл свою Родину? А стоит ли Родина твоей смерти? Стоит ли она того, чтобы умирать за неё?
Немцы стоят надо мной и смотрят, как я улыбаюсь в никуда.
- Да. Родина стоит жизни. Ведь теперь я смогу умереть не безродным, - отвечает разум.
- Я умру руссичем...
Мир медленно гаснет.
Последнее, что видно это дуло пистолета направленное мне в лицо.
Потом громкий хлопок, а потом тьма...навсегда...навечно...
- Родина стоит смерти, - последнее, что срывается с побелевших губ.