В воскресенье вечером 
делать было нечего.
Кладбищенский смотритель дядя Лёша
переобулся в старые калоши, 
поправил ус, зажал в кулак пятак,
перекрестился и побрёл в кабак.

Вошёл - в глаза привычная картина:
брандмейстер в медной каске пьян в дымину.
Под лавкой развалясь, как на телеге,
готовый в дупель спит заезжий егерь.
Наквасился в дрезину машинист,
отец Илья - до положенья риз.
В дыму висит лесничего топор,
шофёр с извозчиком ведут извечный спор:
набрались кто - в дугу, кто - в драбадан.
Макей сапожник - этот в стельку пьян.
В рванину назюзюкался портной,
в лепёшку - поварёнок молодой.
Поэт Гаврила в пиджаке линялом
дошёл до ручки - знать, хлебнул немало. 
Блюдя династии давнишнюю традицию,
Герасим дворник строго выдержал кондицию:
набражничался в хлам, в труху, в лоскут -
он ветеран и завсегдатай тут.
Надрался в доску Афанасий плотник,
до поросячьих визгов - Ванька скотник.
Наклюкался до чёртиков филёр,
в отключке электрический монтёр.
Всех веселя потешной прибауткой,
шарманщик-музыкант надрался в дудку.
В обнимку с четвертью и запечёным гусем
откушал фельдшер до потери пульса.
Стаканом придавив чумную моль,
приказчик-счетовод всё пропил в ноль. 
Старательно объев баранью ножку,
Ерёма околоточный спит в лёжку.
Хрустальных дел франзуз месье Делиз
и немец Ганс - хмельные оба вдрызг.
В другом углу, надвинув на нос кепку,
храпит лесничий Сидор, пьяный в щепку.

Дело было вечером,
становилось весело.
Пятак на стол - хмельная муть в стакан.
Ну, вот! И дядя Лёша вусмерть пьян.
................
(c) VVL, 19.05.2007