Аннотация: ... Чем крепче жмуришься - тем выше полёт!
ЛЮБИМЫЙ СЛОН КАПИТАНА СЕЛЁДКИНА
(рассказ ученика 6-Б класса Юры Далькина)
Возьми, да возьми его с собой! Пусть и он знаменитого капитана послушает...
Ага, послушает! Если бы! Вот никуда от Кольки не денешься! Маленький, а настырный, как слон! Но с родителями не поспоришь - пришлось брать...
Это у нас в школе для шестых классов встречу организовали. У ребят к уважаемому капитану Селёдкину куча вопросов накопилась. А всё капитанское внимание почему-то неожиданно выпало Кольке! Так нет, чтобы какой-нибудь нормальный геройский вопрос задать - мой братец и тут учудил:
- Капитан, - говорит, - а у Вас есть знакомый слон?
Нашёл что сказануть! Разве такие вопросы надо отважным капитанам задавать? Мне даже перед ребятами стыдно стало.
Думал, Селёдкин Кольку на смех поднимет. Но капитан вдруг совершенно серьёзно к вопросу отнёсся.
- Да, Коля, есть у меня среди слонов один очень хороший, очень близкий и очень давний приятель...
И дальше вот, что рассказал. Мы все с удивлением рты раскрыли. Сначала оттого, что знаменитый капитан малого Кольку как равного воспринял. Ну, а уж после историей заслушались...
* * *
Значит, так. Случилось это, когда капитан Селёдкин впервые приплыл к берегам далёкого Жюлькипура. Или лучше вот как! Жил в одной слоновьей деревне непослушный слонёнок. Был он большой непоседа, и звали его Шьям, что на языке слонов значит Сладкоежка. Мать-слониха ему строго-настрого наказывала: "Выбрось из головы! И даже не пытайся летать! Не для того слонам уши, чтобы порхать, как ночные мыши". Но какой же нормальный слонёнок хотя бы раз не попробовал! Вот и Шьям тайком от матери, когда та за стеблями сахарного тростника отлучилась, расправил уши-крылья, зажмурился крепко... и полетел. Местные мартышки, которые сначала хихикать вздумали - смотрите, мол, ещё один глупенький! - изумлённые рты так и разинули! Ну, Шьям тут же от страха на землю шлёпнулся. Совсем не больно. От матери за ослушание после куда больнее досталось. Зато ни одна из обезьян над ним уже не смеялась. Макаки сказали: "Молодец, Шьям!" И попугаи тоже одобрили: "Уважаем!"
А жадные летучие лисы подумали: "Эге! Если этот толстячок доберётся до наших деревьев - вмиг слопает весь урожай манго! У слонов-то аппетит - в тыщу раз больше нашего!" И замыслили хитрость недобрую, чтобы, от Шьяма избавиться. Слетелись всей стаей, повисли на ветках вокруг и давай внушать:
- Вообще-то, не правильно ты, слонёнок, летаешь!
- Учись, как надо!
- Чем крепче жмуришься - тем выше полёт...
- Точно! Мы, летучие лисы, всегда так делаем...
- Да-да! Только так - и не иначе!
- А если долго-долго ввысь лететь - попадёшь в небесный сад...
- Ага! Там, над облаками есть волшебные деревья...
- А на них - волшебные плоды растут...
- Видимо-невидимо! Ой, сладкие! Ой, сочные!
- Жуть, какие вкусные!
Шьяму, понятное дело, сразу же захотелось похвастаться, какой он смелый да ловкий. Решил, наивный, достать для матушки слонихи больших сочных плодов из небесного сада. Растопырил уши, зажмурился старательно и полетел, как мог. Лисы ему вдогонку хором:
- Ты только не вздумай глаза открывать!
- Не подсматривай, а то упадёшь - разобьёшься в лепёшку!
- Как почуешь волшебный аромат - лишь тогда можно смотреть...
А ветер в то время, как на беду, со стороны Великих Холмов дул. Мартышки и попугаи попытались предупредить об опасности, да только Шьям их не услышал - уши-то совсем другим делом заняты! А воздушный трепет заглушил отчаянные крики друзей. И понесло доверчивого слонёнка прямо в открытый океан...
* * *
Меж тем, бригантина "Софья", выйдя после короткой стоянки из порта Жюлькипура, на всех парусах резала волны, устремляясь навстречу славным географическим открытиям. Гам и суета большого восточного города остались далеко за кормой. Молодой капитан Селёдкин самолично стоял у штурвала, зорко всматриваясь в океанский простор. В душе у него поднималось предчувствие чего-то невероятного. И приключение не заставило себя ждать.
Шёл четвёртый час плавания. На палубе кипела обычная работа. Взбодренная с утра крепким жюлькипурским кофе команда лихо отплясывала на реях, ловя в паруса ровный попутный ветер. Боцман Дудкин укладывал в рундуки новые джутовые канаты, купленные в лавке жуликоватого торговца Рагунатха. Близился час обеда. Из камбуза клубами выкатывались аппетитные запахи. Селёдкин взглянул на часы и удовлетворённо замурлыкал под нос легкомысленную песенку про макароны, подслушанную в одном из кабаре Лодырбурга.
Минут через пять к густой мелодии флотских щей добавился мощный аккорд кондитерского шедевра - фруктового пудинга. Селёдкину тут же вспомнился бабушкин хутор и румяные пирожки с малиной и вишней. "Как там моя незабвенная Софья Антоновна?" - с лёгкой грустью подумал он. Чтобы капитан не отвлекался, морской бриз, добросовестно трепавший нижние брамсели, смахнул с палубы всю симфонию соблазнительных ароматов и резким порывом унёс в океанскую даль.
Ещё через минуту раздался тревожный бас штурмана Крабова.
- Прямо по курсу - неопознанный летательный объект! - штурман ткнул мозолистым пальцем в зелёный экран радара. Вскинув к глазам бинокль, капитан успел заметить, как в полумиле от судна с неба в море неуклюже плюхнулся не то метеозонд, похожий на слонёнка, не то слонёнок, похожий на метеозонд.
- Вот оно, приключение! - радостно догадался капитан и приказал: - Убрать паруса! Шлюпки на воду!
Бригантина легла в дрейф. Две шлюпочные команды наперегонки ринулись к месту происшествия.
* * *
Долго, бесконечно долго поднимался слонёнок в небеса. Но как ни втягивал хоботом воздух, признаков волшебного сада всё не было и не было. С непривычки шею стали сводить судороги. В глазах, словно камышовый пожар, пульсировали оранжевые пятна. Хвост давно потерял свою неугомонность и безвольно болтался в воздухе. Шьям с раскаянием убедился: мать-слониха вовсе не ошибалась. Полёт на растопыренных ушах - занятие и впрямь не для слонов. Смелый поступок уже отнюдь не казался ему забавным. Лишь страх падения заставлял старательно жмуриться и оттопыривать уши из последних сил.
В мыслях роились тяжёлые сомнения: "Да хороши ли, в самом деле, эти плоды из небесного сада? А вдруг они кислые? А что, если горькие?" Как вдруг по всей длине хобота защекотал и ударил в голову восхитительнейший аромат! "Наконец-то!" - возликовал Шьям и со счастливым восторгом открыл глаза - вокруг, насколько мог дотянуться взгляд, плескался бескрайний океан. "Вот тебе, мама, и подарочек!" - уши в ужасе прижались к спине, и слонёнок, даже не успев как следует огорчиться, камнем рухнул в морскую пучину.
* * *
К своему стыду, Селёдкин в то время диалект жюлькипурских слонов знал плоховато. А бедняга Шьям, спасённый матросами и поднятый на борт бригантины, русской речи и вовсе не понимал. К тому же, он изрядно нахлебался солёной воды, дрожал от всего пережитого и едва держался на ногах. Как ни старался капитан разобраться в странном происшествии - ничего не вышло. Это уже значительно позже в долгих беседах без словаря за самоваром с халвой да баранками стала известна вся эта печальная история.
Впрочем, отменный аппетит обнаружился у необычайного летуна буквально сразу: слонёнок в один присест умял весь лоток фруктового пудинга, чем доставил умилённой команде несказанное удовольствие. Ласково поглаживая шершавый хобот, бойко подбирающий остатки пудинга, штурман Крабов добродушно сказал:
- Нашему радисту бы такую антенну! У него бы радиограммы в два раза быстрее летали!
Под общий хохот с лёгкой руки штурмана малыша так и прозвали Метеозондом. Тут же насыпали целую гору всевозможных лакомств - мармелад, ириски, фрукты, рафинад. Полюбился морякам найдёныш, баловали кто чем мог. Дошло до того, что коку Цыбульченко, которого капитан назначил ответственным, желающих покормить слонёнка приходилось отгонять тяжёлым оловянным черпаком. Кстати, один из таких моментов как раз запечатлён на знаменитом полотне кисти доктора Грошикова. Том самом, что вошло в учебник по географии для шестого класса и уже много лет хранится в зале курьёзов Всемирного музея капитанской славы. Как и всякий потомственный моряк, доктор Грошиков оказался человеком разносторонних талантов. Чего только стоит одна его коллекция пёстрых бабочек, предмет зависти энтомологов всех стран!
Как говорится, нет худа без добра: лопоухий Шьям быстро прижился на корабле. Понял, что люди в полосатых тельняшках, самоотверженно выудившие его из океанских волн - на самом деле существа душевные, весёлые. К новому имени привык без обид. Разгуливал вразвалочку по палубе вместе с дежурными матросами, как заправский морской волк. Через пару месяцев, когда Селёдкин пристроил слонёнка в Лодырбургский королевский цирк, он уже вовсю помогал команде управляться с парусами и даже прилично вязал морские узлы. Прощаясь, кое-кто из добряков с "Софии" даже смахнул слезу.
Но и после этого команда бригантины не забывала своего любимца. Всякий раз, швартуясь в Лодырбурге, непременно в полном составе приходила посмотреть на его грандиозные выступления под разноцветным цирковым куполом. И хотя Метеозонд к тому времени вырос в солидного слона, моряки по старой привычке приносили с собой и угощали маститого артиста фирменным фруктовым пудингом от кока Цыбульченко.
А на каникулы в свою слоновью деревню Шьям, между прочим, плавал только с капитаном Селёдкиным. Оно, конечно, можно было и самому по воздуху слетать. Но чемоданы, коробки, тюки с подарками... Да и честно сказать, лень на каникулах. Надо же когда-то и ушам отдохнуть. Опять же - чудесные морские истории послушать! Истории капитана Селёдкина - это ж для ушей и бальзам, и услада, и героическая симфония. У него их столько, что на семь кругосветных плаваний хватит, не то, что от Лодырбурга до Жюлькипура. А пройтись, как в первый раз, по палубе? Постоять на капитанском мостике? Посмотреть, как ныряют на рассвете альбатросы, как скачут на закате в багряных волнах дельфины? А покрутить хоботом штурвал? Что вы! Разве можно от такого сказочного удовольствия отказаться! Это же такая страсть - на всю жизнь!