Аннотация: За тремя буграми - Ледяным, Каменным и Железным - у Синего моря полуденного раскинулась благодатная Апельсиновая страна...
Парамониада, или Как один поросёнок за облаками ходил
Пролог
На границе обширного Ромашкового края, между Берёзовой рощей и Могучим дубровником стоял в излучье журчливой речки неприметный хуторок. Медовые луга там раскинулись раздольно, разнотравье богатое - да без пасеки. Оттого пчёлы там летали злые, на дикий манер в лесу в старых дуплах ютились. Речушка Журчавка и широка, и полноводна была - да без мельницы. Мостка через речку, и того не имелось. Хатки топорщились над косогором неприглядные, кривые, камышом крытые. В бестолковых огородах - лишь горох да брюква. А из всей красоты - чёрная лужа меж дворами. Ни обойти, ни перепрыгнуть. С утра до ночи кабаны да свиньи с чумазыми поросятами в той луже грязь боками месили. Тихо было вокруг, дремотно. Только пчёлы жужжали. Да сороки лениво стрекотали: то в роще, то в дубраве. Иногда ещё кукушка прилетала покуковать. Такой вот пейзаж, такая пастораль. Надо ли удивляться, что прозывалось сказанное безмятежное место Тихой Свинляндией.
Глава 1
И не пришлось бы далее никакой сказки-былины сказывать, кабы не тамошний поросёнок Парамон. Сильно он средь всех земляков-сородичей выделялся и через то свою известность приобрёл. Дородной Хавронье перед роднёй и соседями за него бывало конфузно даже: надо ж такому непутёвому сыночку уродиться! Сколько его в лужу ни загоняла, прыткий сорванец всегда к речке убегал. Болотную жижу избегал - в чистой воде любил плескаться. Как искупается в Журчавке - айда на сухой пригорок загорать единолично. Странный был поросёнок до неприличия. Уж сколь раз ему трёпка перепадала - он, знай, своё! В лесу впопыхах мухоморов не хряпал - выбирал с разбором сладкую ягоду да грибы благородные: лисички рыжие, боровики бочонистые. Дурным рылом опять же в землю не лез - всё больше пятачком всякие лютики-ромашки обнюхивал.
А больше всего любил за облаками небесными наблюдать. И всё ему мнилось, что облака те белоснежные, словно лебеди, торопятся куда-то, будто бы летят мимо него в далёкую волшебную страну. Думал: ах, до чего же, должно быть, хороша неведомая страна, коли такая расчудесная красота туда неудержимо тянется! Бывало, крикнут ему из чёрной лужи, чтоб не отбивался от хуторской жизни, соблюдал искони привычный уклад: мол, чего там зря мечтать? Коли не нами заведено - не нам и менять. А он всё мается да в небо поглядывает...
И вот как-то раз прихватил Парамошка дедову душегрейку, вышел за околицу да и зашагал, отчаянный, вслед за облаками. Шёл себе, шёл и к ночи очутился в чужом неприветливом лесу. Другой бы оробел, одумался да что есть духу назад домой помчался. Ан нет, не таков был упрямый поросёнок! Упёртый характер, блажь прекрасномысленная потащили его прямо в чащу Фиолетового леса. А ведь про тот лес сказывали, будто жутких опасностей и нечисти всякой в нём, как пескарей в Журчавке...
Глава 2
Не ведомо, куда эта сказочка повернула бы, кабы не встретился Парамошке в густой фиолетовой чаще могучий, но добродушный вепрь Самсон. Видать, хранила поросёнка судьба дорожная, раз не отдала в лапы ужасным разбойникам, отвела волчьи пасти да ведьмины ловушки. Удивился вепрь нежданному перехожему, фыркнул так, что с дубов жёлуди посыпались:
- Кто таков? Откуда, дурья башка, бежишь, сломя голову? Али к ведьме на жаркое торопишься, али к волчьей норе кости неразумные самоходом несёшь?
Парамон же, светлая душа, таиться не стал, тут же всё, как есть, смело открыл-доложил: так, мол, и так, направляюсь в прекрасную страну вслед за кучерявыми облаками. Удивился дикий вепрь, шерсть на загривке от смеха заколыхалась:
- Сколь в сумрачной чаще живу, а таких чудных речей не слыхивал! Да разве тут, в лесном мороке, облака увидишь? Сюда и солнце-то не заглядывает! Уморил ты меня! Не разберу, как же ты с такими блажными мыслями сюда цел и невредим добрался? Нешто тебя совсем не обижал никто?
- Почему же? Пчёлы, было дело, жалили на медовом лугу... - признался Парамон, шморгнув пятачком.
От такого ответа вепря смех ещё пуще разобрал:
- Как же твоя заветная страна называется? В каком краю света искать её?
- А того я, дяденька, не знаю! - отвечает Парамон. - Кабы подсказал кто, я б тому в ноги поклонился...
- Ну, раз так, идём к умной птице, спросим у Ведуна Мудрёныча! - И повёл вепрь Самсон поросёнка через овраги и буреломы к тысячелетнему дубу, где в глубоком дупле вещий филин проживал.
Вызвали филина, спросили чинно, как подобает. Тот перьями напыжился, выслушал с важностью, зыркнул глазищами в самое Парамоново нутро, будто насквозь пронзил, а после прищурился и из-под хитрых мохнатых бровей ухнул:
- За тремя буграми - Ледяным, Каменным и Железным - у Синего моря полуденного раскинулась благодатная Апельсиновая страна. Кто многотрудный путь преодолеет и лазоревую красоту в небе Апельсиновой страны узреет, тому великие смыслы откроются.
Парамон так и заплясал на месте от радости. А филин ему:
- Однако ж не припомню, и бабка моя не сказывала, чтоб простой розовый поросёнок сподобился на подвиг столь дерзкий и великий. Не бывало такого ни в старозабытые века, ни в новоповоротные времена.
Парамон на ту птичью насмешку учтиво поклонился и ответил:
- Спасибо тебе, мудрейший филин Мудрёныч, за душевность твою, за подсказку, за доброе наставление. Думаю, мне твоих знаний чересчур будет. Не обессудь. Я их надвое переломлю. Первую половинку с собой в дорогу возьму. А второй лишек здесь оставлю. Мне он ни к чему. Да и тебе впредь не понадобится. Потому как я теперь непременно Апельсиновую страну найду.
От таких дерзких слов у вепря Самсона почему-то вдруг грудной кашель случился.
Глава 3
Ушли вепрь с поросёнком, скрылись в фиолетовом тумане. Уж и дух за ними развеялся, паук меж ветками взамен порванной новую паутину сплёл, а вещий филин из своего бездонного дупла всё вслед смотрел да головой задумчиво раскачивал. Не иначе, как судьбу Парамонову разглядеть пытался...
Повёл Самсон отважного поросёнка через весь Фиолетовый лес. А по пути давай уму-разуму наставлять:
- Гляжу, Парамошка, ты поросёнок бедовый, однако ж и не сказать, чтобы глупый. Надо тебе кое-что хорошенько уразуметь. Запомни, в мире, окромя пчёл, куда более жестокие и коварные обидчики водятся. Твоё счастье, что до сих пор настоящий враг не попался...
А Парамон ему, будто дед столетний:
- Дык, и попадётся, коли всё время в страхе жить! Врага завсегда страх приманивает. Страх для врага - что открытые ворота. А коли страха нет, не взять ему меня!
А и верно! Волки выли издали, да только слюнки глотали. Ведьма Мара в кронах старых дубов с ветки на ветку прыгала, зубами от бешеной злобы скрежетала - однако ж ни один лесной злыдень не осмелился супротив бесстрашного поросёнка выступить. Опять Парамон вепря Самсона в смущение ввёл.
Долго ли, коротко ли добирались, пришли к Ледяному бугру. Ещё издали лютым холодом повеяло. Блестит высоченный бугор снежными утёсами, морозом студит. Подкрепился Парамон сыроежкой, накинул дедову душегрейку да и полез нахрапом по ледяному склону. Поднимется малость - и назад съезжает. Опять карабкается - и снова съезжает. Скользко! Долго пыхтел, всё мнил Ледяной бугор переупрямить. Запарился. Тут вепрь ему и говорит:
- Побереги силы. Одним упрямством тут не справишься. Надо смекалку проявить...
Чиркнул клыком по гранитной скале - сноп искр посыпался. Запалил сухую траву, развёл хороший костёр и даёт Парамону горячую головешку:
- Супротив льда огнём надобно. Бугор, знамо дело, мы весь не растопим, однако ж ступеньки наверх проложить сумеем. Смекаешь?
- Смекаю! - обрадовался поросёнок. - Это ты хитро придумал!
- Ты давай наверх, а я буду огонь подавать. Мало-помалу и выберемся.
И так ловко у них работа пошла, что вскорости они уже на макушке бугра очутились. Отдышались, глядят - по другую сторону море холодное плещется, чуть подале Каменный бугор на туманном горизонте виднеется, а меж морем и Каменным бугром страна какая-то лежит. Красота такая, что даже петь захотелось. В стране той домишки, как игрушки, стоят, живность непонятная шебуршится. В море кораблики, как скорлупки, плавают.
Глава 4
Сверху всё мелким смотрелось, а как спустились с бугра - и дома, и корабли очень даже внушительные оказались. А местный народ, на бобров шибко похожий, к чужестранному поросёнку и дикому вепрю ноль внимания. Бегут все, и стар, и мал, сломя голову, кто в лес, кто к морю. Которые с топорами - те в лес. Которые с тележками и лопатами - к морю. Катастрофа у них в тот раз случилась: плотину прорвало, потоп начался. Видят Самсон с Парамоном такое дело, подхватились и тоже к плотине. Как тут не помочь бобрам, коль такая беда!
Про страну ту надобно вперёд сказать, что называлась она Карачундрией. Жили здесь караманцы с чундраманцами. Хоть вблизи, хоть издали смотри, страна им от предков для жизни маловатая досталась. Потому караманцы лес рубили, пни корчевали и опосля на свободной от леса земле тростник сахарный и цветы красоты неописуемой выращивали. А чундраманцы с другого краю всё больше с морем дело имели. Плотины строили, у моря для себя землю отвоёвывали. И те, и другие искони известны были как хороший, работящий народ. Строители и мореходы зело искусные. Дома каменные возводили, корабли мастерили, в заморские страны под парусами отважно плавали.
Король Карачундрии сам на большом корабле не раз путешествовать отправлялся. Однако в аккурат за год перед тем, как Парамону туда прийти, принесли чайки с моря печальную весть, будто пропал королевский фрегат, ни одна душа не спаслась. Караманцы с чундраманцами целый год о своём государе печалились, морскому богу молились и на чудо надеялись. И хоть жалели свою королеву, однако ж негоже стране без головы. Вышел срок, и настало время нового короля назначить.
А для такого случая был у них старинный обычай, от прадедов сохранённый. Собиралось мужское население и уходило в скорбный час в лесную глушь волшебный трюфель искать. Кому тот трюфель в руки дастся, тому, значит, и корону носить, государственные дела вершить, страной править. И день тогда у них как раз для этого самого назначенный был. Да вот только море все планы спутало. Благо, Самсон с Парамоном подоспели. Пока плотники брёвна таскали, пока досками дыры заколачивали, пока рудокопы землёй промоины присыпали, вепрь, в плотину упёршись, напор стихии изо всех сил надёжно удерживал. А резвого поросёнка сразу в лес послали, чтоб дальних лесорубов на подмогу кликнул. По счастью, те вовремя прибежали. Кабы не Парамон да Самсон, туго пришлось бы жителям Карачундрии. Шутка ли! Беда-то им о-го-го какая нешуточная грозила! Случись морю прорваться да всё вокруг порушить - и в десять лет бы не управились!
Потому благодарили они вепря и поросёнка от всей души. Привечали как дорогих гостей. Праздник по всей стране объявили. Сама королева к ним вышла, на пир позвала. А как наелись-напились, самолично повела свою страну показывать. Понравилась Парамону благодатная Карачундрия. Вся от края до края ладная да ухоженная. И всё-то в ней с умом устроено: и цветочные поля, и дома, и морские плотины, и корабельные пристани. Любо-дорого посмотреть. "Вот, - думает, - мала земелька, неказиста - а богата. Вон как они свою землю-то любят, холят да лелеют. Видать, оттого, что трудами тяжкими им досталась".
Глава 5
Королева да и вся свита ещё на цветочных полях приметили: где Парамон пройдёт - там пышные бутоны раскрываются, к нему тянутся. А когда по каменным мосткам в лесу прохаживались, тут и вовсе чудо небывалое случилось. Поросёнок как раз королеве про Апельсиновую страну рассказывал. Вдруг на обочине земля зашевелилась, и, откуда ни возьмись, сам собой волшебный трюфель выкатился! Да прямиком Парамону под ноги. Все так и ахнули!
Трубадуры тут же чудесную весть по всей стране протрубили. Собрался народ на главной площади. Барышни платочками машут, лесорубы шляпы в воздух кидают, матросы на мачтах флаги поднимают, чайки кругами летают. Все приветствуют нового короля. Министр-церемониймейстер корону из сундука несёт. А Парамон и говорит:
- Дорогие караманцы! Дорогие чундраманцы! Спасибо вам за оказанную честь, но это какая-то ошибка!
Церемониймейстер ему поклонился и отвечает:
- Не сомневайтесь, Ваше Величество. Волшебный трюфель в нашей стране кому попало под ноги не выкатывается. Это знак вещий. Уверяю Вас! Уж кто-кто, а волшебный трюфель никак не мог ошибиться.
И опять с поклоном корону подаёт. Публика корону с драгоценными самоцветами увидела, давай с восторги скандировать:
- Да здравствует король! Да здравствует король!
- Тогда, - просит Парамон, - дозвольте мне сначала в Апельсиновую страну наведаться. Я зарок дал! Нельзя мне теперь на полпути остановиться. А пока пусть прежняя королева правит. А хотите, я ещё верного друга своего, вепря, попрошу? Самсон могучий, он вместо меня здесь останется. Будет тут вам делом помогать. Правда же, Самсон?
Вышел вепрь, повернулся к народу и подтвердил:
- Разумею я, граждане, что ошибки тут никакой нет. Поросёнок Парамон умён не по годам, это факт. И благородство в нём от природы несомненное. Однако ж знаю я, не успокоится он, покуда не исполнит свой замысел. Характер у него потвёрже моего лба будет. А чего он задумал, и какой судьбы ищет, того мне, простому лесному жителю, не ведомо. Хотите, буду вам служить верой и правдой. А нет, так пойду себе. На Парамона же не серчайте. Ему в Апельсиновую страну непременно надобно. Стало быть, нет ему без неё жизни. Сильно она его зовёт. Я это сразу приметил.
Глава 6
Так и порешили караманцы с чундраманцами. Уважили Парамонову причуду. Однако слово твёрдое с него взяли, что не бросит их и непременно вернётся. Самсону почётную должность дали. Между прочим, первейшим охранителем всех плотин и мостов сделали и вперёд на королевских пирах ему место по правую руку от владыки назначили.
Затем королевский паж поросёнка в библиотеку пригласил. Там хранитель королевской печати Аструс Чернилий и королева Тюльпания лично поведали ему секрет государственный:
- Про Железный бугор нам, к сожалению, ничего не известно. Однако Каменный бугор нам хорошо знаком. Верный способ знаем, как на другую сторону перебраться. Предки наши в недрах бугра исстари медную и серебряную руду добывали. И в один прекрасный день случайно прокопали его насквозь. Чтобы Вам, дорогой Парамон, своё путешествие продолжить и поскорее назад в Карачундрию вернуться, так и быть, откроем замурованный тайный ход, что в Каменное Забугорье ведёт. Надобно знать, что там, по другую сторону, простирается непутёвая страна Нелепантия, с жителями которой у нас дружба не сложилось. Странные они. Сеют не то и живут не так. И привычки у них неприятные. Чтобы по их земле пройти, понадобится выкуп заплатить. Ну, так мы на дорожку мешочек с бисером приготовили...
Всё подробно Парамону про страну забугорную рассказали. И про то, что предки нелепантов когда-то в стародавнее время благородным племенем считались, с большим сердцем народ был. И про то, как измельчали, пристрастившись к зелёной амброзии. Раньше были богатыри - а теперь мелкота пузатая. У кого бисера нет, чтобы перед вождём метать, те на плантациях да на рудниках от зари до зари вкалывают. А кто бисер имеет, те обязаны у особо назначенных начальников розовые очки получать и носить каждый день, не снимая. Стража там за всеми строго следит, всё вынюхивает. И караулит, и карает. А что всего противнее, там каждый друг на друга ябедничает. У кого ябеда складная получается, тому в награду бисеру отсыпают и конуру просторную дают. А у виноватого сразу очки розовые отнимают. Кто без розовых очков да без бисера, того тут же в тюрьму или на каторгу гонят. Большинство народу, в основном, на плантациях волчьи ягоды для амброзии собирает...
Глава 7
Парамон за неимением усов мудрое напутствие на хвост намотал, а утром с другом Самсоном распрощался, котомку с сухарями и бисером за плечи закинул и - в дорогу. Старые рудокопы его до самого Забугорья через подземелье провели, обняли, как родного, и удачи в пути пожелали. Шагает Парамон по Нелепантии. Страна, как страна. Солнышко светит. Птички щебечут, Травка зеленеет. Кузнечики из-под ног выпрыгивают. Глядь, а наперерез ему какие-то маленькие, ростом не больше кошки, слоны-недомерки бегут, аж пыль столбом. Оказалось, это нелепанты его выследили. Обступили со всех сторон, толкаются, хоботами везде щупают и меж собой на чём свет ругаются:
- Я - первый!
- Нет, я первый увидел!
Так бы до ночи и спорили, кабы поросёнок не спросил, какая дорога тут у них к Железному бугру ведёт?
Нелепанты враз притихли, переглянулись недобро и говорят:
- Это, наверное, шпион. Надо его к начальнику отвести! Нам за это бисеру дадут.
И приказали Парамону:
- А ну, шагай вперёд, коротконосый! Сейчас тебе покажут и железный бугор, и небо в алмазах.
- Правда? - обрадовался поросёнок. - Ну, ведите тогда скорее, куда надо!
- Вот именно! Куда надо тебя и отведём, не беспокойся...
Долго пришлось по дороге топать. Пока до ближайшего селения добрались, этих нелепантов целая толпа сбежалась. Бегут гурьбой вслед, хоботами трубят, смеются, белыми бивнями сверкают. Наглотался Парамон с ними пыли. И сам весь от пыли серый, как слон, стал.
- Коротконосого шпиона поймали! Коротконосого шпиона ведут! - запищала малышня со всех сторон. Вышли толстые стражники из полосатых будок. Послушали толпу, посмотрели на пойманного и отвели поросёнка к широкому навесу, где начальник в тенёчке зелёную амброзию из большого корыта попивал. Тут поросёнку допрос учинили по всей форме. Выпытали всё, как положено: кто таков, откуда, куда, зачем? Да только недолго та беседа длилась. Слух о чужеземном пришельце с невероятной прытью повсеместно разлетелся и до ушей верховного правителя Нелепантии быструю дорожку нашёл. Великий Вождь Пурумпум тут же отправил отряд своих доблестных гвардейцев, чтобы немедля предъявили ему дерзкого шпиона.
И вот стоит бедный Парамон перед красным шатром Великого Вождя в окружении воинственных аборигенов, ждёт решения своей участи. Вышел грозный Пурумпум, посмотрел на пыльного замученного поросёнка и говорит громогласно:
- Мои подданные утверждают, будто ты тайно проник в нашу страну и без розовых очков нагло разгуливал по большой дороге. Ты совершил сразу несколько тяжких преступлений, чужестранец. Что ты можешь сказать в своё оправдание?
- Я иду уже много дней и никому не причиняю вреда. Кое-где я даже оказался полезным. Иду себе по земле свободно, как белые облака плывут по небу. Почему вы считаете это преступлением?
- Если все подряд начнут гулять по Нелепантии, кому как заблагорассудится, толпы бродяг вытопчут всю нашу землю и, чего доброго, разграбят наши плантации! Нам не нужны чужестранцы с их вредными идеями. А если мои подданные вздумают гулять туда-сюда, как это делаешь ты, они разбегутся, и некому будет работать на благо общества. Твои преступления заслуживают не просто порицания. Они чрезвычайно опасны и заслуживают пожизненной каторги. Не сомневаюсь, что наши судьи подтвердят это. Однако поскольку такие бунтари, как ты, подают дурной пример населению, нам лучше избавиться от твоего присутствия. И как можно быстрей. Можешь ли ты, несчастный, заплатить выкуп? Тогда мы разрешим тебе тайно покинуть страну, а народу в назидание объявим, будто тебя казнили. Но если ты нищий, тебя ждёт настоящая казнь.
- Но я уже заплатил выкуп! - воскликнул Парамон. - Я отдал целый мешочек отличного бисера тому доброму человеку, что разговаривал со мной в деревне. Кстати, он почему-то оставил себе и другие мои вещи...
- Ох, уж эти чужеземцы! - пробурчал Вождь. - Даже бисер не умеют метать, как следует. Доставить сюда котомку со всем её содержимым! И чтоб ни одной бусинки не пропало!
Расторопные гвардейцы помчались выполнять приказ. В мгновенье ока перед шатром оказался дрожащий начальник деревни. От него сильно разило смесью амброзии и панического страха.
- Отвечай, хороший ли выкуп заплатил этот чужестранец?
- Так точно, о Великий и Верховный Пурумпум! Этот хитрый бродяга очень богат! Я в жизни не видал такого отменного бисера, мой господин.
- Скажи, уж не собирался ли ты присвоить себе всё сокровище?
- Порази меня гром, если я хотя бы на миг позволил себе такую недостойную мысль, мой повелитель.
- Но этот - э - путешественник утверждает, что ты взял у него ещё что-то? Отвечай!
- Никак нет! То есть... Он так торопился на аудиенцию с Вами, что второпях, а также, по-видимому, в предвкушении восторга от счастья лицезреть Вас, мудрейший и добродетельнейший Пурумпум, он просто забыл у меня маленький мешочек со скромным имуществом. Но я лично проследил, чтобы не пропало ни одной вещи Вашего благородного гостя...
- Значит, ты считаешь его благородным?
- Я всегда готов думать так, как Вы прикажете, мой господин. Если надо, я буду сдувать с него пылинки и массажировать ему уши. А ежели прикажете, схвачу за хвост, вышвырну на арену, и свирепые крокодилы растерзают его на потеху публики.
- Сейчас мы проверим, сказал ли ты правду. Ну-ка, что там принёс этот чужеземец?
На ковёр перед шатром высыпали горку бисера из мешочка, затейливо вышитого самой королевой Тюльпанией. Туда же вытряхнули и остальной нехитрый скарб из Парамоновой котомки. Глаза у гвардейцев тут же неприлично заблестели, и они поспешно отвели алчные взгляды в сторону. Вождь Пурумпум и сам не смог скрыть восхищения. Столь изящного бисера в его изобильной казне ещё никогда не было. Всемогущий владыка стал стремительно добреть и прямо на глазах преобразился в азартного и беззлобного балагура.
Глава 8
- А что это за штучки? - Пурумпум тронул хоботом и осторожно обнюхал горстку желудей, запасливо подобранных Парамоном в Фиолетовом лесу под тысячелетним дубом мудрого филина.
- Это семена прекрасного могучего дерева. Я храню их в память о встрече с одной вещей птицей, - ответил поросёнок.
- Как интересно. Ну-ка, позовите сюда старого Соломона. Пусть посмотрит, уж не те ли самые это орешки?
Жил в Нелепантии один почтенный отшельник. На всю страну один-единственный мудрец. И такой старый что никто не знал точно, сколько ему лет. Нелепанты рождались и умирали, а старый Соломон всё продолжал жить в своей пещере у чистого источника. Из поколения в поколение к нему приходили за советом и лечением от всяких напастей. И даже всемогущие повелители страны уважали его. А в чём-то даже и побаивались. Одному ему только было дозволено жить в Нелепантии без розовых очков.
Пришёл белый, как лунь, Соломон. Могучий старик. Голов этак на семь выше остальных. Как увидел жёлуди - аж просиял весь. Хобот поднял и трубит:
- Сбылось великое пророчество! Да будет спасен наш несчастный народ! Почтеннейший чужестранец, дорогой Парамон! Разреши нам, недостойным, взять эти орешки? Будь великодушен, прости все, какие были, обиды и не гневайся...
И колена перед поросёнком преклонил. Великий Вождь с гвардейцами так и замерли в изумлении. А Соломон им:
- Чего стоите, как вкопанные? На землю! Все на землю! Просите милости у посланца судьбы!
Великий Вождь послушался, склонил голову. Гвардейцы вслед за ним на землю бухнулись. Парамон от такого крутого поворота растерялся и бормочет:
- Кабы знал, что у вас тут в жёлудях большая нужда, я б вам целый мешок притащил.
- Вот и хорошо, что не знал! - отвечает ему Соломон ласково. - В старинном пророчестве ровно про семь орешков сказано. А у тебя их тут как раз семь и есть!
Поспешили все до заката к пещере Соломоновой. Семь ямок у чистого источника вырыли, бросили в них по жёлудю. Не успели водой родниковой полить - что за чудеса? - ростки нежные сразу проклюнулись. Ещё через миг первые листики развернулись. Прямо на глазах стебли поднялись, ветки вширь и ввысь раскинулись, стволы образовались. Семь молодых дубов вымахали, как по волшебству. Рощица дубовая зашелестела. Старик Соломон возликовал и Вождю наказывает:
- Теперь чтоб от семян сих деревьев по всей стране такие же дубравы подняли! Как первый жёлудь на землю упадёт - сразу дай его сыну своему болящему. Враз от недуга избавится и умом поправится. И весь народ пусть вперёд от этих деревьев кормится. От могучих дубов сила народу перейдёт, снова станут богатыри, не то, что ныне. Мерзкое зелье, амброзию зелёную, всем забыть! Волчью ягоду извести, чтоб и соблазну не осталось! Я же теперь своё дело сделал - пойду, отдохну.
Ушёл Соломон в свою пещеру и заснул крепким сном. А в Нелепантии большие перемены начались. Великий Вождь устыдился жизни неправедной, отменил очки розовые и новые законы для своей страны издал.
Глава 9
Сколь ни уговаривали Парамона задержаться в красных шатрах, погостить, не согласился поросёнок. Пурумпум ему и так, и эдак:
- Проси, чего душа желает - всё для тебя сделаю! Хочешь виллу с павлинами? Самую роскошную, самую дорогую отдам...
- Благодарю покорно, - отвечает поросёнок. - Для меня ценно не то, что дорого стоит, а то, что для души и сердца дорого. Мне теперь далее поспешать надобно. Вы в своей стране хозяин, подскажите мне лучше, уважаемый Пурумпум, где тут у вас Железный бугор? Мне бы его найти...
Кликнул Вождь всех начальников - те уши опустили и топчутся в недоумении. Помчались тогда по деревням расспрашивать - да вот беда, никто про Железный бугор не знает. А тут вдруг гонец из самого дальнего селения прибыл, весь переполошенный, докладывает:
- В нашей провинции с неба метеор грохнулся!
- А, может, у Вас в провинции Железный бугор имеется? - спрашивает его поросёнок.
- Нет! - отвечает запыхавшийся гонец. - Только яма огромная от метеора. Прямо на берегу Синего моря...
- Ну, раз у вас там Синее море, значит, мне туда. Авось, и Железный бугор отыщется...
Вождь Парамону грамоту подорожную выписал, чтоб не обижали поросёнка, а, наоборот, помогали в пути всячески. И гвардейца своего для сопровождения назначил. Поблагодарил Парамон хозяина красных шатров за хлеб-соль, схватил свою котомку и помчался к Синему морю. Да так прытко, что гвардеец с гонцом за ним едва поспевали.
Однако велика страна Нелепантия! Где по тропинкам, где по бездорожью, а протопать пришлось немало. Спутники Парамоновы хорошие ребята оказались. Чтоб скуку дорожную развеять, стали они втроём песни распевать. Без песен дорога и далека, и трудна, и скучна. А с песнями сразу в три раза легче, короче и веселее делается!
Так и шагали с песнями от деревни к деревне, пока, наконец, морским ветром не повеяло. Вышли в полдень на пригорок - во всю ширь от края до края водная стихия. У Парамона даже дух захватило, и голова закружилась. Шумит море, волны на берег лениво накатывает.
- Ну, где тут метеор? - спрашивает гвардеец.
- Да недалече, вон за тем мысом сразу, - отвечает гонец. - Раньше пляж был, а теперь яма...
Ещё полдня по берегу шли, усталые ноги в воде полоскали. Обогнули мыс, глядят - что такое? Гонец аж попятился, уши прижал, глаза хоботом трёт, поверить не может: ямы-то никакой и нет! Пока туда-сюда бегал, упавший метеор не пойми как из земли выбрался! Торчит теперь над водой, весь чёрный и обгорелый, а вокруг какие-то зелёные козявки, будто блохи, скачут.
- Вот он, Железный бугор! - догадался Парамон. - Нашёлся!
И вперёд, было, ринулся. Гонец едва успел его за хвост удержать:
- Пум-пурум! - говорит. - Что-то я этих зелёных здесь раньше не видел...
И второй соглашается:
- Пум-пурум! Что-то, братцы, здесь не так! Дайте-ка мне сперва на разведку сходить. Я же всё-таки, как никак, гвардеец. А вы тут пока в прибрежных лопухах скройтесь.
И по-пластунски к подозрительному объекту пополз.
А которые козявки, они не только не местные - они вообще с другой планеты были.
Глава 10
Парамон тогда ещё знать не знал ни про луну, ни про другие планеты. Его ведь, в основном, тайна летучих облаков интересовала. А про то, что в синей вышине за облаками бескрайний космос скрывается, он и не догадывался даже. Смешно вспомнить, но в то время он вообще не мог себе представить, что земля круглая. Кабы не тот случай, может, и до сей поры в неведении оставался бы...
Уже вечереть стало. Вернулся гвардеец и давай шепотом рассказывать:
- Там, братцы, жабец засел какой-то странный. Весь из себя зелёный и в пятнах. Пятна на загривке лиловые. Лап вдвое больше, чем у нас. И глаз со всех сторон натыкано с дюжину, а то и больше! Я арифметику плоховато знаю, со счёту сбился... Короче, явно не из нашенских краёв.
- А клыки? Клыки у него есть? - спросил перепуганный гонец.
- Кажись, нету. Не заметил. Может, прячет? По старому закону, его арестовать бы надобно. А по новому, я теперь не знаю, что с ним делать положено. Вокруг него ещё какие-то мелкие твари копошатся, тоже зелёные в крапинку. Жуть как много! Всех и не сосчитать....
- Ладно тебе, пойдём лучше, расспросим, что и как, - возразил нетерпеливый поросёнок. - Мне у него про Железный бугор всё доподлинно узнать надобно.
- Пум-пурум! Сдаётся мне, эта штуковина, которую ты железным бугром прозываешь, всё время дёргается и подозрительно шевелится. Там, чтоб ты знал, внутри жужжит и стучит что-то. Чует мой хобот, не к добру это. Я так смекаю: надо подмогу звать и крутить лапы всем этим чудищам...
Да куда там нелепантам поросёнка переупрямить! Вылез Парамон из лопухов и прямым ходом один, как есть, к зелёному пришельцу. Увидел жабец поросёнка, заёрзал, пятнами заиграл, глаза выпучил, губами зашлёпал и спрашивает удивлённо:
- Эй! Откуда ты взялся? - А многочисленные мелкие зеленявки вокруг враз замерли.
- Да уж не с неба, как некоторые... - отвечает Парамон.
- Да уж вижу, что не с неба. Там таких, как ты, не водится пока...
- А Вы кто будете?
- Я был, есть и буду Лунный Квак!
- Лунный? А разве на луне можно жить?
- Можно.
- А как же вы тогда с вашими зеленявками к нам сюда попали? С луны спрыгнули, что ли?
- Ха! Скажешь тоже, спрыгнул! Прилетел вон на лунном корабле.
- На лунном корабле? Хотите сказать, что вот на этой огромной железной штуке можно плавать по небу? Не верится мне что-то. Прямо как белые облака? Нет, не может такого быть. Шутите или обманываете?
- Вот ещё! Надо мне тебя обманывать? Корабль, на самом деле, не железный, а из другого металла, но летает. Вот погоди, скоро сам увидишь. Я как раз назад собираюсь. Хватит, и так уж застрял в этой дыре.
- Ага, дыру вы тут на берегу сделали колоссальную, это точно...
- Ты про какую дыру? Ах, про эту! - Пришелец явно смутился. - Да, понимаешь, в этот раз неудачное приземление получилась. Как раз из-за жёсткой посадки меня и разорвало на тысячу кусков...
- Ой, так это всё тоже вы? А я-то думаю, что за зеленявки тут вокруг копошатся...
- Ничего-ничего! Бывало и хуже. Мне бы только полнолуния дождаться. Вот сейчас луна взойдёт, и сразу всё станет на место.
- Неужели всё срастётся?
- Опять что ли не веришь? Вот ещё попался тут мне... Кстати, как тебя зовут-то?
- Парамоном кличут.
- Твёрдый, надёжный и верный, значит. Это хорошо.
- Мне частенько называли упрямым. Не знал, что это как-то с именем связано...
- Ничто не случайно в большом мире, Парамон...
Этот Лунный Квак своими странными разговорами поросёнку голову так заморочил, что он чуть вообще не забыл, чего хотел узнать-то. Однако ж опомнился, поинтересовался про заветную Апельсиновую страну. А пришелец ему в ответ:
- Да кто ж не знает Апельсиновую страну! Конечно, знаю. И как только её не называют: и апельсиновый рай, и молочные реки - кисельные берега, и Карамельные острова, и ме... Да, в общем, по-всякому. А зачем она тебе?
- Мне туда надобно.
- Апельсинов захотел? Ну, раз такое дело, услуга за услугу. Ты - мне поможешь, а я - тебе. Доставлю тебя, куда захочешь, хоть в Апельсиновую страну, хоть в Ананасовую. А то, понимаешь, у меня тут после жёсткой посадки всякие досадные неполадки образовались: рычаг один очень важный на корабле сломался. Мне теперь для взлёта восьми конечностей не хватает - помощник нужен. Ну, как, не побоишься?
- Я ведьмы Мары не побоялся! И рычага, каким бы страшным он ни был, не испугаюсь...
- Вот и славно! Глянь-ка, а вон и луна. Ну, выходи же, выходи, красавица моя ненаглядная!
Как стемнело, из лопухов при лунном сиянии нелепантам было плохо видно, что там у Парамона с пришельцем делалось. Они в своей засаде всё больше на растопыренные уши полагались: ловили каждый звук, каждое слово. Разговор, вроде, спокойно, мирно шёл. Ничто не предвещало беду. Потом вдруг ка-ак грюкнуло, ка-ак лязгнуло! Зашипело, засвистело... Выбежали нелепанты из лопухов, дрожа от страха, хоботами завертели - ни поросёнка, ни зелёного пришельца! И железный бугор исчез, как не бывало...
Глава 11
Луна оказалась неприветливым местом. Она Парамону ещё в полёте не понравилась. Да и раньше, бывало, дома по ночам лишь тоску наводила. Парамон всё больше солнышко да белые облака любил. А луну не очень. Видать, не зря. Знать, было ему предчувствие...
В полёте поросёнок почти всю дорогу занят был. По всему кораблю бегать пришлось: там оглоблю подержи, здесь за верёвку дёрни. Да резвому Парамону не привыкать! Какие были приказания, все быстро и добросовестно выполнял. А когда в круглое окошко на удаляющийся земной шар смотрел, сердце до боли сжималось: вокруг черным-черно, а земля посреди бескрайней пустоты такая красивая и такая одинокая...
Как прилетели, дела сразу не заладились. Лунный Квак и днём, и ночью со своим летучим кораблём возился. Что-то там чинил беспрестанно. Аж почернел весь. Другие кваки тоже приходили, умные советы давали. Парамон всё ждал: ну вот-вот назад отправятся, как уговаривались. Эта мысль поначалу его сильно подбадривала. А другая беда - с водой на Луне туго оказалось. Квак поросёнку нацедит, бывало, маленько да чуть-чуть и приговаривает:
- Терпи, здесь морей-океанов нету. Здесь капля воды - дороже золота.
Но вот уж и сухари в котомке закончились. Совсем тоскливо стало. Тут Лунный Квак и объявил:
- Плохи дела, Парамон. Похоже, отлетался мой корабль. Повезло ещё, что мы с тобой благополучно прилунились в последний раз.
- Ой! А как мне назад вернуться? - загрустил поросёнок. - Как же я теперь? Не хочу здесь оставаться. Здесь небо чёрное, недоброе...
- Ну, не вешай нос! Придумаем что-нибудь. Луна - ещё не самое плохое место для жизни. Есть и похуже! Кстати, я тут насчёт тебя с лунными приятелями договорился. Поживёшь пока в одном местечке. Мне-то тебя кормить-поить нечем, а там хоть сыт будешь...
И сдал поросёнка в какой-то не то зверинец, не то приют для инопланетян. Лунные жители туда детишек своих водили на диковины разные посмотреть. Кого там только не было: и марсианин, и вообще не пойми кто. Ну и Парамон, значит, тоже до кучи. Озорники местные о восьми щупальцах частенько инопланетян обижали. То болты в них кидали, то гайки ржавые. И поросёнку доставалось не меньше других. Ох, и затосковал же он тогда! Бывало, смотрит в чёрное небо, ждёт, когда лазоревая Земля выйдет, а сам себе горюет: "Глупый я, глупый! И никуда-то белые облака не торопятся вовсе. Просто мировой ветер их по кругу гоняет. Земля-то вон - круглая..." И вспоминался ему тихий хутор над косогором, медовый луг с пчёлами, тенистая дубрава с ленивой кукушкой, речка с серебристобрюхими пескарями. Грибное раздолье, земляничные поляны. Даже нелюбимая чёрная лужа, и та вспоминалась по-доброму. И ничего в жизни больше не хотелось так сильно, как вернуться в родной край, прекрасный и далёкий. До того хотелось, что, бывало, и всплакнёт несчастный Парамон украдкой горючими слезами...
Глава 12
Однажды перевели поросёнка на новое место. Стал он соседей втихаря разглядывать. Смотрит и глазам не верит: рядом в тесном закутке то ли караманец, то ли чундраманец из угла в угол понуро ходит! Высокий, шерсть сединой блестит. Вот так встреча! Кинулся к нему, как к родному, давай расспрашивать: каким чудом тот здесь, на Луне, оказался? Поначалу разговор у них не очень-то клеился. Гордый бобёр поросёнка с подозрением воспринял. Однако когда Парамон ему про свой поход в Карачундрию рассказал, про цветочные поля да плотины морские, заинтересовался бобёр, оттаял. Поросёнок ему на радостях всю душу выложил. Эта встреча для него - будто праздник получилась. А тот внимательно и с сочувствием каждое слово выслушал. Лунные зеваки разошлись по норам, стал тогда и бобёр потихоньку своими злоключениями делиться.
Звали его Магнум Скалярий, и служил он лекарем на том самом фрегате, на котором король Карачундрии Магнификус-ХIII путешествовал. Неведомо как, попала в руки короля одна морская карта, на которой тайный путь к неизвестным островам показан был. Король же для своего народа всегда стремился новые земли приобрести. Поверил он в ту лоцию, снарядил экспедицию из трёх лучших кораблей и самолично отправился на поиски тайных Карамельных островов. Лекарь же - всегда при короле.
Да, видно, не в благословенный час они в бурное море вышли. Штормило в тот год страшно. Не было морякам передышки от ураганов. Два раза порванные в клочья паруса на главных мачтах меняли. Но бесстрашный король отважно продолжал свой трудный поход. Пока, наконец, последняя ночная буря не разметала и не потопила фрегаты. Магнум Скалярий сам не помнил, как спасся. Много дней носило его по морю вместе с обломками королевского судна. Он уже и не надеялся в живых остаться. Каким чудом на берегу очутился, и что это был за берег, так и не довелось узнать. Подобрали его измождённого и в бесчувствии какие-то прыгучие бродяги. Хотели в рабство продать. А когда прознали, что чужестранец лекарское дело знает, зауважали и отпустили.
![Прекраснодушный Парамон [Мария Кропотова]](/img/r/rualew/paramoniad_/paramonharakter_sm.jpg)
![Лунный Квак [Мария Кропотова]](/img/r/rualew/paramoniad_/kwak_sm.jpg)