Аннотация: ... Левая пятка, которая никогда не подводила, заныла так, что никаких сомнений не осталось: влип Косой по самые уши!..
Он и сам толком не понял, как оказался на чужой территории. Скакал себе неспешно-беззаботно полями да оврагами, не разбирая дороги. А чего ему молодому здоровому зайцу? Тепло, светло и похрустеть всегда чем найдётся. А тут вдруг из-за стены чертополоха дух морковный учуял. Сунулся, дурья башка длинные уши, в заросли - позарился на лакомый корм. Долго протискивался через колючки, еле пролез. Чуть бока в клочья не изодрал. Заодно все репьи по пути собрал. Едва за вспаханную полосу перемахнул - мать честная! - глаза разбежались: заячий рай какой-то. С одной стороны - гороховое поле, с другой - морковное. Пока глазами ворочал да слюнки пускал, замешкался: к чему бы сперва лучше зубы приложить? Тут налетели псы какие-то, облаяли, загнали в железную клетку. В общем, натерпелся страху, чего там говорить. Стали его из одной клетки в другую перебрасывать. Со счёту сбился, сколько раз допрос с пристрастием учиняли:
- Кто таков?
- Заяц простой по прозвищу Косой.
- Откуда?
- Из Зайкиного леса.
- Как оказался на Свободной Культурной Территории? С какой целью пробрался?
И всякий раз всё жёстче и жёстче в оборот брали. А после и вовсе к каким-то живодёрам попал. У тех и вопросы и методы совсем другие:
- На кого работаешь? С какими инструкциями прибыл? Где сообщники?
От их хищных взглядов Косого в холодную дрожь бросило. Левая пятка, которая никогда не подводила, заныла так, что никаких сомнений не осталось: влип Косой в историю по самые уши!
Но в один прекрасный день судьба его неожиданно переменилась. Приволокли злостного лазутчика к какой-то надутой птице по имени Индюк. Очень важная птица оказалась. И с какого интереса неведомо, но вдруг приглянулся Индюку бедолага Косой. Стала эта птица с Косым на какой-то вилле близь тёплого моря по красивым газонам прохаживаться и задушевные беседы вести. О свободе и справедливости, о темноте и дремучем невежестве обитателей Зайкиного леса и о какой-то там демократии. Речи те зайцу поначалу слишком занудно-мудрёными показались, но Индюк так складно ворковал о демократических ценностях и грядущем процветании, что после всех пережитых страхов заяц просто растаял весь. У него ведь характер простой. Если к нему душевно, он ведь последнюю шкуру с себя снимет и отдаст - вот такой он заяц. Одним словом, уболтал Индюк Косого. После всех красивых разговоров попал Косой на учёбу. В два счёта стал политически подкованным функционером и пионером лесной заячьей демократии. В досье так и написано было. Стали к нему на Свободной Культурной Территории особое почтение проявлять. Сороки повадились его мнением интересоваться. В солидном банке счёт ему открыли с неограниченным морковным кредитом. А однажды даже была встреча с самим Президентом! Очень все эти перемены воодушевили Косого. Всё его некогда куцее мировоззрение вмиг преобразилось. Открылись, можно сказать, у зайца глаза.
Отправился Косой со своим начисто преображённым мировоззрением назад в родной лес. Выбежал на главную лесную поляну и давай барабанить по старому пню. Собрались на его призыв зайцы со всего леса, обступили и ну интересоваться: где пропадал, откуда такой сытый, важный да гладкий? А молодые зайчихи учуяли в нём крепкий морковный дух - так и сомлели все. Подмигнул им Косой, приосанился, вскочил на пенёк и давай заученную речь толкать: "Орлы!" Только и успел одно слово сказать, как всю заячью братию будто ветром сдуло. Промашка вышла. Тёмный народ, чего с них взять. Не сработала культурная задумка. Поплёлся Косой в условленное место на рандеву с наставником Индюком за новым советом. Тот как услышал, чуть не лопнул со смеху. Долго трясся, а после кликнул трескучих сорок и шепнул им чего-то заговорщически. Понесли сороки по всем полям и рощам, будто только что Топтыгин в Зайкином лесу заячью демонстрацию разогнал. Новость побежала во все стороны с быстротой лесного пожара. Стали соседи Топтыгина осуждать. Возмутились повсеместно. Отвернулись от него. Дошло до того, что сатрапом и душителем демократии обозвали. А старик возьми и обидься! Отрёкся, отказался в сердцах от всяких лесных дел. Махнул лапой и зарок дал: живите, мол, как хотите - и ушёл с обидой в свой дальний угол пчёл разводить да капусту выращивать в тишине и покое. Косой и не ожидал такого поворота дел. Даже неловко стало: всё ж таки Топтыгин мудро Зайкиным лесом правил. Иногда, правда, суров бывал, но в делах разбирался честно и по справедливости. Однако Индюк на эти сомнения только крыльями развёл и холодно так обронил: мол, политика, мистер Косой, не для сентиментальных барышень...
В общем, взбудоражили сороки весь белый свет. А более всего в самом Зайкином лесу шум и гам начался. Со стороны Свободной Культурной Территории большой воз морковки подогнали. Бойкая команда каких-то хорьков стала заячий молодняк на морковку приманивать да подкармливать. А вместе с морковкой транспаранты раздавать. Молодёжь быстро смекнула и давай себе носиться по лесу с писком "Косого в президенты!" Правда, нашлись и такие, которым культурная морковка почему-то не понравилась. И вместо культурных демократических лозунгов появились у них самочинные берестяные транспаранты с лозунгом "Зайкин лес - для зайцев!" Сказки какие-то по лесу поползли, будто земля эта искони заячьим царством-государством была, поэтому Зайкиным лесом и зовётся. Долой всех незайцев! От этих криков журавли да прочая серьёзная птица раньше срока в тёплые края засобирались. Безобидные белки и те переполошились. Был у Косого закадычный дружок востроглазый бельчонок Пашка. Помощники несколько раз докладывали, будто тот постоянно рвался поговорить с ним, аудиенции просил. Косой и сам был бы рад поболтать с другом детства, но столько неотложных политических дел навалилось, что ни минутки свободной не нашлось: то митинги с лесной общественностью для поддержки демократии, то совещания со спонсорами по поводу приватизации. Закрутила зайца новая жизнь. Индюк, как узнал про берестяные лозунги, весь затрясся от гнева: "Как вы допустили такое безобразие? Откуда во вверенном вам лесу заячий фашизм?" Затем остыл малость и потребовал: "Вы должны немедленно пресечь весь этот несвоевременный национальный радикализм!" Пришлось ещё и этой бедой заниматься. Чтобы выбить почву из-под лап экстремистов, издал с индюковой подсказки указ о переименовании Зайкиного леса в Свободную Республику Лопоухию. Тут и приватизацию провели. Всё культурно сделали, как умные профессора научили. Зайцы на спонсорскую морковку крепко подсели, а она вдруг возьми и исчезни. Никто и не понял, когда успели сгрызть. Так они, не долго думая, все свои ваучеры на новый воз променяли. Оглянуться не успели, а вон уж и новые хозяева тут как тут. Верблюды с какого-то там Востока чистое заячье озеро выкупили, всю воду до капли в свои горбы закачали - и поминай, как звали. Было озеро - и сплыло. А тут ещё прямо посреди главной лесной поляны лохотрон какой-то объявился. Солидные дельцы стали зайцев посулами смущать: мол, кто им сегодня одну морковку на хранение сдаст, тому назавтра целых две большие морковищи будут! Побежали обрадованные зайцы наперегонки свои морковки сдавать. Многие рады были и поголодать, лишь бы кучу огроменных сладких морковин заполучить. Когда опомнились, тех солидных дельцов и след простыл. Понятное дело, и весь морковный запас исчез вместе с ними. Зайцы сначала удивились, а после сильно бунтовать стали. Ибо сказано, голодный заяц и медведя покусать может! Главный стратегический советник Индюк, как выяснилось, эту народную мудрость хорошо знал. Похлопал Косого по-дружески холёным крылом и изрёк: "Советую вам, господин Президент, воспользоваться вашим неограниченным морковным кредитом, чтобы не допустить во вверенной вам республике гуманитарной катастрофы. Берите скорей в долг, сколько сможете, пока ваши зайцы революцию не устроили! Нет, знаете ли, ничего страшней заячьего бунта, бессмысленного и беспощадного!" Пришлось для народного усмирения из Свободной Культурной Территории морковку целыми эшелонами гнать. Докладывали Косому, будто морковка на сей раз была вовсе не та, что раньше: старая, вялая и горькая какая-то, хоть и плачено за неё было, как за деликатесную категорию. Ну да худо-бедно преодолели кризис - и то ладно. Долги, правда, у Республики Лопоухии возникли просто астрономические, на сто лет вперёд. Недоброжелатели, пользуясь плодами демократии и свободы, в этой связи стали при каждом удобном случае обвинять Косого в предательстве и закабалении родного Зайкиного леса. А однажды как-то по пути на очередной митинг кто-то из толпы швырнул в него горсть мухоморов. Диверсанта тут же скрутила служба безопасности. Вроде бы и мелочь, мальчишеская выходка, но Косому стало до слёз обидно: ведь не для себя, для прогресса и культуры старался! Захотелось поглядеть в глаза смутьяну, да уж лучше б мимо прошёл. Привели к нему преступника, а это не кто иной, как старый друг Пашка! Обрадовался Косой и даже забыл про мухоморы:
- Вот так встреча! Здравствуй, брат бельчонок! Сколько лет, сколько зим...
- Да пошёл ты, шпион индюшачий! - процедил Пашка с презрением сквозь разбитые зубы.
Вот и весь разговор. Сороки тут же этот инцидент по белу свету разнесли. И так его вывернули, будто Косой за свою политическую недальновидность и грубые ошибки в экономике потерял доверие народа! После этого прискорбного случая главный стратегический советник Индюк ни с того ни с сего объявил о своей отставке и как-то подозрительно быстро упаковал свои многочисленные чемоданы. Следом стали куда-то исчезать балагуры-спонсоры. Потом пришло уведомление из банка о закрытии кредитной линии в связи с нестабильной обстановкой в Республике Лопоухии. И, конечно же, пионер заячьей демократии Косой проиграл на выборах. Уходя с президентского поста, он мысленно прокрутил назад всё, что произошло с ним вплоть до того самого момента, как его угораздило очутиться на чужой развилке между гороховым и морковным полем. И такая его взяла тоска, что снова заныла левая пятка. Тоскливее всего стало вдруг оттого, что пересох певучий серебряный ручей, через который они с Пашкой любили в детстве перепрыгивать, гоняясь друг за дружкой в салочки.... С тоски, не пойми зачем, захотелось проведать старика Топтыгина в его глухом медвежьем углу.
А в это самое время новый толстомордый хозяин Зайкиного леса радушно расстилал ковёр перед прибывшим на его инаугурацию высоким гостем. Не зря суетился: ведь был это не абы кто, а президент Свободной Культурной Территории собственной персоной.
Осёл весело взбрыкивал и посылал ликующей толпе воздушные поцелуи. В пёстрой президентской свите нельзя было не заметить дородного индюка, вышагивавшего в парадном мундире с надменно поднятой головой. Из его хитрых с прищуром глаз сквозил вселенский холод, от которого в Зайкином лесу, несмотря на разгар лета, стали сворачиваться в жухлую трубочку и опадать листья с могучих дубов, а стройные берёзы вдруг обессилено согнулись до самой земли, рассыпав вокруг себя печальное жёлтое золото.