Рубан Алексей Николаевич. Стихи

*****

В багровом небе солнца диск сокрыли крылья чёрной птицы,

В лесу далёком волка вой вонзился в воздух острой спицей,

На водной глади в миг один вдруг проступает лик химеры,

И ветер до ушей моих доносит шёпот Люцифера.

Он и печален, и устал, но хоть слова струятся плавно,

За ними чувствую я гнев, и только это в них и главно.

Мне открывается вся суть, и, доходя до исступленья,

Глотками жадными я пью напиток горький откровенья.

Он говорит мне о любви, что липкой вымазана сажей,

В мешках у лагерных блудниц она болтается поклажей.

Святоша, вкрадчивый, как кот, прикрыв безмен полой сутаны,

Торгует ею на развес, гордясь своим духовным саном.

Христианин о ней всегда кричит направо и налево,

Он вечно борется со злом и не прельстится плодом с Древа,

И плечи брата своего рукою он сжимает крепко,

Ну а в другой зажат кинжал, готовый в спину впиться метко.

И где бы путь твой не лежал - повсюду встретишь лицемерье,

Разврат и смерть сплелись в одно в венце из давнего поверья.

И в сотый раз ты над рекой склонишься, жаждою палимый,

Но в рот набрав воды сблюёшь и уползёшь прочь псом гонимым.

Он замолчал, и я оглох, потом, поднявшись над землёю,

Увидел я, что мир вокруг оделся плотной пеленою.

И вдруг упал покров в тиши, но вместо летнего заката

Предстал глазам моим кошмар - кровавой торжество расплаты.

*****

Мне грустно опять, хоть причины не знаю.

Но, впрочем, я часто таким вот бываю.

С похмелья (встречая рассвет с красной рожей),

Тогда, когда дни друг на друга похожи,

Когда все друзья, попрощавшись, уходят,

Когда слышу звуки печальных мелодий,

Когда я один на двуспальной кровати,

Когда мне приснится, что все люди - братья,

Когда в никуда вдруг приводит дорога,

Поломаны крылья, изранены ноги,

Когда все мечты рассыпаются прахом,

И нет больше сил, чтоб бороться со страхом,

Когда не могу я стать снова свободным...

Скажи, отчего мне так грустно сегодня?

*****

Бессонные ночи, заплёванный пол,

Гитары в руках, это наш рок-н-ролл.

Всю боль поражений и горечь побед

Собрал воедино мой странный куплет.

Пьянчуги друзья подливают мне кир,

О, как мы хотели любить этот мир.

Но средь круговерти несчастий и зол

Нам всем остаётся один рок-н-ролл.

Тебя удержать я не в силах, поверь,

И вновь за тобой закрывается дверь.

Ключ где-то потерян, и поезд ушёл,

Но громче и громче звучит рок-н-ролл.

Небритые щёки и запах вина,

Высокой для нас стала кайфа цена.

Но пусть слишком скромен наш дружеский стол,

Мы будем жить здесь, пока жив рок-н-ролл.

P. S. Наивно, зато иногда бывает правдой.

*****

Блажен, кто верует в бессмертие души,

Кому не ведом ужас перед гробом.

Меня же смерть пугает и страшит,

И я не верю в мир, любимый богом.

Блажен, кто думает, что лишь любовь вечна,

Что лишь она способна править светом,

Что жизнь в её отсутствие скучна...

Так почему же я не верю в это?

Блажен и тот, кто думает, что прав,

И кто в себе вовек не усомнится.

Я не лишён ни тех, ни этих прав,

Но веры нет, и не к чему стремиться.

Oh, blessed are those fucking sick!

*****

Фонарь.

Полночный ливень. Словно из ведра,

Что пьяная несёт домой старуха,

На землю падает холодная вода.

Мой город пуст, в нём как в чащобе глухо.

Никто не ступит за порог свой в мрак,

И даже звёзды обрести кров рады.

Один фонарь, гуляющих батрак,

Мигает жалобно под тяжких капель градом.

Взбесился ветер, и его сорвать

Стремится страстно и утюжит лужи.

Но стоек он и снова, и опять,

Хоть подвиг этот никому не нужен.

И грезит он в безумии ночном

О тихой улице и сумерках весенних.

Стекают капли по стеклу ручьём -

Он одинок, как все мы в мире бренном.

Посвящается Шарлю Бодлеру и Theatre Of Tragedy.

*****

Зима

-- Грязный лёд обсыпан перхотью песка,

Ветер пулей режет воздух у виска.

Минус семь по Цельсию - бритвою в мозги,

Вместо пальцев - мяса мёрзлые куски.

Шубы и фуфайки, сотни серых лиц,

Скрип подошв по снегу, крики нервных птиц.

Связки остывают, изрыгая мат,

И тоскливы глазки уличных ребят.

Очередь на рынке, дрожь опухших рук,

Серебра и меди по прилавку стук.

Водка по стаканам, в подворотне вой,

Пьяный нож под сердце, пей за упокой.

Я задёрну шторы на своём окне,

И вина согрею в кухне на огне,

Чтоб в ночи беззвёздной, что длинна без сна,

Ждать, когда откроет дверь мою весна.

*****

Подражание Роберту Бёрнсу.

Ты свистнешь - себя не заставлю я ждать,

Рукою поманишь - я стану бежать.

И рано ли поздно, вдвоём на ветру

Во ржи мы сольёмся с тобой поутру.

Ты свистнешь - себя не заставлю я ждать,

Ведь чтоб твои плечи в объятиях сжать

Стерплю лицемерье, предательство, ложь...

Хранить меня станет в скитаниях рожь.

Ты свистнешь - себя не заставлю я ждать,

Примчусь я туда, где ты будешь лежать.

И, в рожь окунувшись, тебя обниму -

Кривую старуху, седую чуму.

*****

Ненависть.

Предутреннего глубже сна,

Хмельней, чем буйная весна,

Неумолима, словно рок,

Страшна, как спущенный курок,

Величественней всех богов,

И чище девственных снегов,

Безумней ужасов войны,

Сильнее скорби Сатаны,

Превыше смысла бытия

Одна лишь ненависть моя.

*****

Сегодня ночью сном мне не забыться,

Сегодня ночью комната - как гроб.

И вновь, и вновь о стенки стану биться,

Калеча руки, разбивая лоб.

Танцует в зеркале тоска моя смешная,

Бороться с нею мне не привыкать:

За одинокий стол я сяду и смешаю

Коктейль свой под названием "Опять".

Рецепт несложен: узких улиц стужа,

Ночной разгул и матерная брань,

Блевотины дымящиеся лужи,

Из подворотни валящая пьянь.

Комок газет, ложь, суета, усталость,

Да на снегу окурки сигарет.

Вы скажете: "Какая, всё же, малость!",

Но на земле напитка крепче нет.

Я выпью залпом, закайфую сразу,

Когда же горло тошнотой сожмёт,

Нетвёрдым шагом двинусь к унитазу,

Что запросто всю скорбь мою сольёт.

И выблюю надежды и желанья,

Мечты, стремленья, жажду красоты...

Утрусь рукою и отправлюсь в ванну,

Сжигая хрупкие свои мосты.

*****

Король боли

(Оригинальная версия - Sting, The Police).

Вновь на солнце лежит чёрное пятно,

Я гляжу на него вот уже давно.

На высокой ветке шляпа - словно знак,

Ветер рвёт как тряпку одинокий флаг.

Твердь, собой погасившая блеск руды,

Трупик сёмги в потоке ледяной воды,

Небывалым приливом на берег брошенный кит,

Яркой бабочки тельце, что в паутине дрожит.

Вот король на троне, в чьих глазах беда,

Вот слепец, бредущий неизвестно куда,

Вот богач, храпящий на ложе золотом,

Вот чёрствый хлеб в руках бродяги под кустом.

Свора гончих собак, лис, заплетающий след,

Чернокрылая чайка, чей переломлен хребет...

Вновь на солнце лежит чёрное пятно,

Я гляжу на него вот уже давно.

Я стою здесь с тобой под проливным дождём,

Жизнь идёт мимо нас, и мы чего-то ждём.

В тебя веру хранил я во дворце своём,

Но судилось остаться мне боли королём.

*****

Божье подаянье.

-- Укрой меня безумья пеленою

И сумасшествия увидеть дай сиянье.

Мне наплевать, что станется со мною,

Мне наплевать на божье подаянье.

Пускай вокруг смеются идиоты,

Пускай заходятся в экстазе сёстры, братья.

Христу я предпочту Искариота,

Любви распятой предпочту проклятья.

Зачем меня покинул ты, о Боже?

Открой же, наконец, свои ты вежды!

Я ненормальный с мятой, мрачной рожей,

Блюю и плачу - умерли надежды.

Укрой меня безумья пеленою

И сумасшествия увидеть дай сиянье.

Под сартровской угрюмою стеною

Я тщетно клянчу божье подаянье.

*****

На вершине горы, да у кипучей воды стоит мой дом кособок,

А в нём лежанка и стол, покрытый мусором пол, да я, один-одинок.

С башкой больною с утра всё у слепого окна таращусь в тёмную даль,

И жду, что мне повезёт, и что вот-вот приплывёт моей надежды корабль.

-- С ветрами в трёх парусах на полных мчаться парах он будет гордо вперёд,

И на носу рулевой, внимательный часовой, мой берег взглядом найдёт.

Я брошусь в волны тотчас, чтоб ни на миг, ни на час не оттянуть встречи с ним,

И, уплывая навек, не брошу взгляд из-под век на этот дол нелюдим.

Да только долго мне ждать и поминать чью-то мать, и пить с зари до зари.

Корабль мой сбился с пути так, что следов не найти, и весь прогнил изнутри.

Запил с тоски рулевой, и разорвал часовой на тряпки все паруса.

Нет, не найти мне теперь в мечту заветную дверь и не взлететь в небеса.

Так пей со мною, печаль, пускай мне будет не жаль, что где-то там в темноте,

Как я, один-одинок, и как мой дом кособок, плывёт корабль в пустоте.

Посвящается памяти Вени Дркина.

*****

Чёрные слёзы.

-- Чёрные слёзы

Катятся вниз и дробятся в пыли.

Мрачные грёзы,

Сладкую боль во мне будят они.

Полон смятенья,

Я наблюдаю их краткий полёт,

И исступленье

С каждым мгновеньем сильнее стаёт.

Что мною движет?

Я словно в городе, что описать

Смысла не вижу -

Слово бессильно тут что-то сказать.

Здесь стали рядом

Радость безумья и роскошь греха,

Ласковость яда

И гипнотизм рваных строчек стиха.

Верить? Не верить?

Ты предо мной появляешься вдруг.

Будто проверить

Хочешь, чего всё же стоит твой друг.

Пляски чудовищ,

Бешеный шабаш на дне твоих глаз...

Не остановишь

Этим меня, как ни тщись, ты сейчас.

Я тяну руку,

Жажду коснуться лица я её.

Но в странном стуке

Сердце зашлось, и сознанье моё

Вспышкою яркой

Воспоминания свет озарил...

Прочь без оглядки,

Прочь от тебя, кого сам хоронил!

Чёрные слёзы катятся вниз по лицу моему.

*****

Гонец рок-н ролла.

Быть гонцом рок-н ролла - нелёгкое бремя.

В наши странные дни, в наше смутное время

Это званье утратило блеск свой былой,

Но мы все не желаем знать жизни иной.

И мы по-прежнему здесь, хоть жизнь вокруг поменялась.

Давно уж нет той страны, где это всё начиналось.

Другие дяди с трибуны нас учат, как жить,

Хоть знаем лучше мы их, кого здесь стоит любить.

Нас не прельщают тусовки, и мы киряем ром с колой.

Нам видеть правду одетой противней, чем голой.

Мы говорим много слов, но, впрочем, знаем и дело,

Хотя порой и играем не слишком умело.

И кто-то видит в нас свет, а кто-то видит чуму.

Одни хотят с нами петь, другие тянут ко дну.

Но пусть ломаются копья, и напрягаются связки -

Наш дом на каждом углу, и не кончаются пляски.

*****

Мой брат во Христе, отчего ты так глуп,

Упрям, как осёл, ограничен и туп?

Ты видишь лишь то, что тебе по душе,

И хочешь всю жизнь разложить на клише.

О, сёстры мои, что же вы так скучны?

И лица все ваши до колик смешны.

Из них настоящих лишь три: это мать,

Набитая дура и наглая блядь.

Друзья мои, как вы, однако, умны,

Чертовски красивы и духом сильны.

Но творчество ваше прогнило, как пень,

И суть его - тупость, бездарность и лень.

Так что же нам делать? Дурацкий вопрос.

Ведь выход так близок, доступен и прост:

Мы снова потерянный рай обретём

Умчавшись в ничто раскалённым дождём.

*****

Я прошёл сотни миль по холодной земле,

Сквозь безумье штормов правил я утлый чёлн.

Видел я луч рассвета на птичьем крыле,

Видел солнца закат я над гривами волн.

Сотни долгих ночей средь равнин и полей

Я без сна проводил под сияньем луны.

Духи древних богов над главою моей

Тихо пели забытую сагу весны.

Продираясь сквозь хладную темень лесов,

Я сплетенье ветвей в исступленьи рубил.

Их трещанию вторило уханье сов

Вместе с шумом дождя, что мне плечи кропил.

В узких улочках пыльных седых городов

Древних старцев речам я часами внимал.

Чёрствый хлеб был мне слаще любых пирогов,

И ручья быстрый ток мне вино заменял.

Но я смерти твоей всё ж не смог позабыть,

В моей памяти жил тот потерянный рай.

Не дано было сердцу больному остыть -

И спустя много лет я вернулся в свой край.

Над деревней стоял хмурый ветреный день,

Ливень землю хлестал, заливая мосты.

Я ворота открыл, и легла моя тень

На гранит твоей чёрной могильной плиты.

И, обняв крест рукой, я недвижно застыл,

Проигравший борьбу со своею судьбой.

На губах помертвелых крик сдавленный стыл

"Дорогая моя, я вернулся домой".

*****

Осенний блюз.

За окном моим виднеется кусочек осеннего неба,

На котором облака ткут какой-то странный узор.

Я смотрю исподлобья и грущу о местах, где я не был,

И о лицах, которых никогда не касался мой взор.

Листья жалобно хрустят под торопливыми ногами прохожих,

Ветви голых деревьев поникли и скорбят о тепле.

Я ищу глазами жадными кого-то, кто со мной будет схожим,

Но я вижу только капли дождя на прохладном стекле.

Мне так хочется встряхнуться и встать, и подойти к телефону,

Обзвонить друзей, собраться, выпить водки, поиграть рок-н-ролл.

Пусть приходят их подруги, пусть приходят и их верные жёны.

Но я с места не движусь, хотя в душе и на себя дико зол.

Как-то сразу вдруг кончился дождь, и из-за туч солнце вышло.

Пятна света на карнизе составляют новый странный узор.

Я прикрываю глаза и начинаю напевать еле слышно

Импровизацию "Осенний блюз", шесть восьмых, ля-минор.

*****

Когда век истечёт, и окончатся битвы,

Позабыв всех богов, артефакты, молитвы,

Ты приблизишься к храму, где, сам и не знаешь -

И на нём слово "Вера" тогда прочитаешь.

Через сто тысяч лет на земле смех умолкнет,

В опустевших полях заведут песни волки.

К руслу мёртвой реки прибредёшь ты невеждой,

И на древнем песке прочитаешь: "Надежда".

На краю неизбежности всё канет в Лету,

Но за миг до того, как погаснет луч света,

На камнях двух могил расцветут розы вновь,

И прочтёшь ты по чёрному алым - "Любовь".

*****

Прогулка

(Оригинальная версия - Поль Верлен).

-- Ночью той, где-то в старом, заброшенном парке

Две фигуры бесцельно бродили во мраке.

В их потухших глазах пустота отражалась,

И слова, словно листья, с губ тихо срывались.

В старом парке, зимою, в ночи, средь ненастья

Воскрешали фантомы тень прошлого счастья.

-Ты ведь помнишь, как страсти огонь занимался?

-Страсть прошла, в очаге хладный пепел остался.

-Ведь казалась же жизнь порознь нам невозможной.

Я не верю, что сердце остыло... -Всё в прошлом.

-Как же так! Мы клялись, что любовь будет вечной,

И сливались в объятьях... -Мир небезупречен.

-Выше синего неба в мечтах мы взлетали.

-Небо тучи укрыли, мечтанья увяли.

Так брели ночью той два фантома устало,

И лишь тьма их словам равнодушно внимала.

*****

Порой, в часы, когда душа над краем бездны замирает,

Мечтаю я сойти с ума, и мозг мой яростно терзает,

И разрывает эта мысль. И всё же, как бы было сладко

Отринуть жалкую мораль и полыхнуть звездою яркой.

Я буду воем исходить и пресмыкаться пред распятьем,

Я буду жечь монастыри и плоть кромсать под чёрным платьем.

Весь день я стану верным псом стеречь покой своей любимой,

Чтоб надругаться в ту же ночь над этим телом херувима.

Рассказ о горестях друзей, вниманья полон, стану слушать,

Но рассмеюсь, узнав конец, и ядом харкну им я в души.

Облобызать я буду рад чело предателя и вора,

Но прогоню пинками прочь слепца калеку от забора.

Я причащусь вином любви и хлебом похоти звериной,

Бездарной восхищусь мазнёй и плюну на Творца картину.

В одном котле смешаю я отбросы мерзкие и ладан,

И богу воспою хвалу, закончив громким "Ave Satan!".

На пепелище всех идей цивилизации презренной

Воздвигну колоссальный храм святой невинности и скверны.

И дабы путь свой завершить, под вопли, полные экстаза,

В нём обвенчаю я тогда мадонну юную с проказой.

****

Что даст мне жизнь, отнимет смерть,

Все мысли, страсти и желанья,

Объятий жадных круговерть,

Мученья, горести, страданья.

Прочесть значенье бытия

Хотел я на прохожих лицах, (но)

В багровом небе смерть моя

Летит на крыльях чёрной птицы.

Амур, колчан твой опустел,

Любви осталось малость,

Иссяк запас волшебных стрел,

Последняя осталась.

Ты можешь как звезда гореть,

Тлеть можешь жалкою лучиной,

Любовью ближнего согреть,

Явиться для войны причиной.

Мне всё равно, ведь вижу я

На ваших утомлённых лицах, (как)

В багровом небе смерть моя

Летит на крыльях чёрной птицы.

Амур, колчан твой опустел,

Любви осталось малость,

Иссяк запас волшебных стрел,

Смотри, последняя осталась.

****

Багровое небо на долгие мили,

Мы много страдали и мало любили,

О смерти мы пели и жить забывали,

Надежды и чувства пластмассою стали.

Пластмасса почти ничего и не стоит,

Пластмасса надёжно от ливня укроет,

В пластмассовом доме критической массы

Достигнуть не сможет твой гнев из пластмассы.

Пластмассовый гроб, из неё же коляска,

И старость, и юность, и детская сказка.

Так мало мы помним, так много забыли,

Багровое небо на долгие мили.

****

Когда пройдёт боль

Когда пройдёт боль,

Не буду я просыпаться в четыре утра,

Крутиться с боку на бок, шепча чужие стихи,

КПБ,

Мне наконец-то станет легко,

Не зацепят совесть ни свои, ни чужие грехи,

Как из Адама ребра

Она возникнет, и я проглочу слова,

Как в фильме бездарном зелёный статист,

Наступит День Серебра,

Мне улыбнётся всадник БГ,

Протянет руку, и разум окажется чист.

КПБ,

Отметим это, но совсем по чуть-чуть,

Ведь на работу с похмелья так тяжко вставать,

КПБ,

Не станем больше при дамах пошлить

И в декадентов играть, и поминать чью-то мать,

Наступит тот день,

Когда сомнения все соберу

И в мусорный их упакую мешок,

И как будет лень

С дивана встать, взять свой старый блокнот

И записать в него новый о смерти стишок.

КПБ,

Не нужно станет в четыре утра

Рожать на смятой постели о смерти стихи,

КПБ,

Я пред собой оправдаюсь сполна,

Вспомню все свои победы и чужие грехи,

Не ляжет в раны уж соль,

Сыграет в фильме главную роль

Бездарный и пьяный зелёный статист,

КПБ,

В лоток поставлю сидишку БГ,

И кристалл хрусталя вновь окажется чист.

****

Грузовик в двор мой въехал в тот день очень рано,

Когда воду я в кухне глотал из-под крана,

Собирался, с похмелья трясясь, на работу,

Представлял, что сейчас не среда, а суббота.

Были окна открыты по случаю лета,

И водитель учёл обстоятельство это.

Не будил он соседей сигналом тревожным,

Знал и так, что пойму и услышу, что должен.

Он был прав, понял я, звук мотора услышав,

Что пришёл снова час, когда сыпется крыша,

Когда внутренний Гринпис уже не спасает

И не делает вид, что не помнит, не знает.

В миг такой воскресает любая утрата

И лицо давно мёртвого старшего брата,

И болит голова и прививка, и раны,

И судёнышко тонет на киноэкране.

Был не первым он в жизни моей, не последним,

Грузовик, что во двор въехал тем утром летним,

Когда, жаждой похмельной мучим, на работу

Собирался я в среду, а может в субботу.

****

Кони враные

Торят наш путь средь дождливых небес.

Буду в покое,

Сладким вином опоил меня бес.

Взгляд свой последний

Брошу на землю, что спит под луной.

Трону поводья

И полечу вместе с ней в мир иной.

****

У тебя есть сын,

У меня лишь сон,

Горек и тягуч,

Как больного стон.

У тебя есть дочь,

Мне же ночь дана,

Словно та вдова

Вся лицом черна.

У тебя есть брат,

А меня ест бред,

Счастье вижу в нём

Раз в сто лет в обед.

У тебя сестра,

Мне достался страх,

Растворюсь в его

Пропастях-глазах.

Я тебе никто,

Мне чужая ты,

Но наступит день,

Рухнут все мосты.

Мы с тобой тогда

Вместе вниз падём

И, рука в руке,

В пустоту уйдём.

У тебя есть сын,

У меня лишь сон,

Как на сердце боль

Бесконечен он.

****************

Иисус измождённый в терновом венце,

С печатью порока на бледном лице

Абсент пьёт, читает Бодлера стихи

И смертные всем отпускает грехи.

А там, за столом, что блестит от вина,

С улыбкой лукавой сидит Сатана,

Литании он проституткам поёт,

Иисусу рукою приветствие шлёт.

Вот Папа на свечи глядит сквозь стакан,

Покинул давно уже он Ватикан,

Весь день курит опий средь лучших друзей,

Вдыхают с ним дым Бруно и Галилей.

Огонь и орла Прометей позабыл,

Утратил весь свой богоборческий пыл,

Кричит во хмелю он, что жил, как дурак,

Играет с Афиной и Зевсом в трик-трак.

Среди нас нет грешников, нет и святых,

Среди нас нет первых, последних, вторых,

Вино и гашиш, декаданс и разврат

Помогут тебе позабыть рай и ад.

********************

Вместо меня

Тебе я хотел спеть про байк Валентины,

Про то спеть, что ночь всё равно чище дня,

Про пса-Петербурга ночные картины,

Но всё это спели, увы, до меня.

Тебе я хотел спеть про крылья и шрамы,

Про то, как в театре играл дух огня,

Про "пить я не буду" и про "Харе Рама",

Жаль, всё это спели уже до меня.

Вновь весточек нет от друзей моих странных,

"Урал" - это круто, а "Харли" - фигня.

Храни нас, о боже, ты ночью полярной...

Спасибо всем вам, кто пел вместо меня.

**********************

Алкоголь

Мультяшка. Главные герои -

Отважный принц и горный тролль.

Добро в финале торжествует.

Ликуют дети. Алкоголь.

Блокбастер. Спецэффекты. Мачо,

Как может, тянет свою роль.

Злодеи, взрывы, босс повержен.

Они с ней вместе. Алкоголь.

Олимпиада. Крепкий малый

Нам демонстрирует стиль кроль.

В его победе нет сомнений.

Переключаю. Алкоголь.

И вновь про спорт. Ревут трибуны.

Лишь первый тайм, а уж "три-ноль".

Фанаты дружно отмечают.

Я с вами, парни. Алкоголь.

Рекламный ролик. "Колiр сукнi

Реанiмує наш Перволль.

Ми перемо з коханим разом".

Экстаз. Рыдаю. Алкоголь.

Ла Скала. Оперная дива,

Ломая руки, тянет "соль".

А, может, "ля", они ж соседи.

Я не уверен. Алкоголь.

Black metal concert. Себя режет

На сцене вокалист Йорн Олль.

Люблю норвежцев, но в сон клонит

Неудержимо. Алкоголь.

Два тридцать ночи. Вырубаю

Я телевизор. Гаснет боль.

Увидимся ли вновь? Не знаю.

Спроси-ка лучше алкоголь.

***************************

Church Of Tiamat

The flesh of crashing angels

Is bitter like our pain,

And in the eyes of strangers

I spent my life in vain.

There`s no rest for Cain`s people,

A pale and sleepless face,

You can call me a cripple,

A ruin, a disgrace.

I gathered all the passions

And threw them down the well...

Don`t wait for my confessions,

And don`t mess with my hell.

Добрые люди

-- Добрые люди, странные люди,

-- Знать я хотел бы, что заставляет

-- Вас раз за разом в память залазить,

-- Рыться там в кучах воспоминаний,

-- Образов, слепков, размытых деталей,

-- И извлекать на поверхность подробность,

-- Что в тот момент не казалась ни важной,

-- Ни примечательной, ни полной смысла,

-- И говорить себе: "Там была радость,

-- Жил я тогда по иному, чем нынче,

-- Красочней мир был, светлей и пригоже,

-- Серое небо над ним не висело..."

-- Добрые люди, странные люди,

-- Знать я хочу, отчего вы такие?

-- ***********************************

-- Если однажды уйти ты захочешь,

-- Будь это днём или тёмною ночью,

-- Спрашивать я о причине не стану,

-- Не растравлю вновь душевную рану,

-- Волком не взвою под полной луною,

-- Не потеряю ни сна, ни покоя,

-- Имя Творца проклинать я не буду,

-- Славить не стану ни чёрта, ни вуду,

-- Не опущусь я на дно своей ванны,

-- Чтобы вскрыть вены во имя нирваны,

-- Знай лишь одно: коль уйти ты захочешь,

-- Ляжет печаль на мои дни и ночи.

********************************

Мне триста сорок восемь лет,

Я жив ещё, а вы уж нет.

Всё дую в краденый кларнет,

Играя в группе "Нижний свет".

Есть у меня шкаф, в нём скелет,

Он видел много разных бед

И к тридцати совсем стал сед.

Потом он умер. Где же след?

Остался от него валет,

Тот, что бросал он дамам вслед,

Билет на траурный балет,

Зубная боль, кило конфет,

Остался в ржавчине кастет,

Свидетель уличных побед,

И недописанный сонет...

Быть может, в нём погиб поэт?

Храню его велосипед,

Стакан вина, дым сигарет

И самодельный арбалет

На случай, если вся жизнь - бред.

Храню таящий боль ланцет,

Извлёкший сотню пуль пинцет.

Мне триста сорок восемь лет,

Я жив ещё... а может, нет?

*****************

-- Чтоб стать счастливым, нужно жить,

-- Чтоб несчастливым стать, жить надо,

-- И чтобы в строчки смысл вложить,

-- Ищи, поэт, в вине отраду.

*********************

Искал поэт в глотке вина отраду,

Куст розовый в саду, объятом хладом,

Искал тепло во время снегопада,

Но никого не оказалось рядом.

***********************

Четыре с половиной круга ада,

Наполовину пуст бокал поэта,

Что там на дне, мученья иль награда,

Узнаешь, лишь допив вино ты это.

*****************************

Алое солнце купается в море,

Листья трепещут и с ветром вновь спорят,

Ясность в глазах вдруг сверкнула кометой.

Алые отблески в зелени моря,

Лижут песок волны, тихо нам вторя,

Я растворяюсь в мелодии этой.

Алое солнце целует гладь моря,

Ласка и вера, предчувствие горя,

Я режу бритвой ткань строк недопетых.

Алое солнце и вечный шум моря,

Листья в который раз с ветром вновь спорят,

Ясность и мы в ожидании лета.

*****************************

Любовь под грифом "Ненавижу"

Исходит ядом и гнёт бровь.

С мгновеньем каждым кругом ниже

Меня влечёт моя любовь.

*****************************

А смерть длиннее жизни,

А жизнь короче смерти,

Я потерял рассудок

В их вечной круговерти.

****************************************

Оставить комментарий © Copyright Рубан Алексей Николаевич (mr.ruban@bk.ru) Размещен: 19/10/2015, изменен: 19/10/2015. 43k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:

Рубан Алексей Николаевич : другие произведения.

Стихи