Частный детектив Андрей Ветер просыпается в роскошном номере дорогого отеля и с безучастным видом смотрит на часы.
Еще нет и семи, а сна ни в одном глазу.
Впереди длинный день и уйма свободного времени -- какая радость, господа, какая радость. Он вспоминает старый анекдот про картавого полковника и, зажмурившись, громко выкрикивает это в потолок: "Какая г'адость!"
Встает и медленно бредет в ванную комнату.
Зеркало мгновенно запотевает, страшась его отражения, зубная паста пахнет апельсином. Наверное, стоило бы побриться, думает он, ощупывая подбородок. Хотя бы ради этой милой Натали, что придет убираться в его номере. Когда-то Натали улыбалась ему и флиртовала, у них даже намечался роман -- по крайней мере, так казалось первые пару недель. Теперь она отворачивается и спешит поскорее покинуть номер, опускает низко голову, обходит его бочком. Конечно: зарос, как лютый геолог, похудел, озлобился. Перестал отдавать вещи в прачечную -- рубашку, в которой и ест, и спит, последний раз менял неделю назад.
Вывалившись из ванной в мокрой рубашке, он шлепает босиком к окну, смотрит вниз.
Внизу идет жизнь. Гости уезжают и приезжают, работники отеля суетятся и деловито снуют между ними, похожие на жуков-навозников в этих своих блестящих синих пиджаках. А дальше, так близко, но так далеко, виднеется залив: светится вода, отражая утреннее солнце, гудят отплывающие катера.
Все это не для него. Потому что он не может выйти из отеля.
Агорафобия, так это называется. Психиатрии известны разные случаи ее внезапного проявления, но тут какая-то совершенно уникальная ситуация. Ведь вот, смотрит в распахнутое окно, перегибается через подоконник - и никаких неприятных ощущений. А стоит приблизиться к дверям отеля, стоит попытаться перешагнуть порог -- и мгновенно наваливается паника: душат спазмы в горле, трясутся руки, подламываются немеющие ноги. И все озаряет свет -- белый, неистовый.
Он приехал в отель... когда это было? Три, пять месяцев назад? Расследовал свое четвертое дело, важное, интересное. Заказчик обещал нехилую сумму, и разгадка была близка. И вдруг в одно прекрасное утро... проснулся и понял, что не может выйти на улицу. Никак.
Томми Грин, последний пират, раздолбай и мошенник, ворочается с боку на бок на жесткой тюремной койке и никак не может уснуть.
Вот ведь история, думает он, злобно царапая глазами потолок, -- днем валишься с ног от усталости, а ночью все та же песня. Бессонница. Как у беременной дамочки или у того психа-детектива, про которого показывали сериал в автобусе.
Вспомнив сериал, он усмехается. Какой фигней иногда бывает забита голова. Казалось бы, что ему этот псих? Выдумка, высосанный из пальца сюжет. Смотрел только потому, что дорога дальняя, а на смартфоне сел аккумулятор, и нечем было заняться. Но вот запомнился. Впрочем, это ведь было последнее, что он посмотрел на воле -- сразу по прибытии его взяли копы, прямо на вокзале. Наверное, дело в этом.
Он грустно вздыхает и, чтобы немного развлечь себя, начинает потихоньку материться шепотом, придумывая копам все более витиеватые оскорбления. Потом костерит уже самого себя.
Эх, Томми. Старый ты паршивый глупый пес. Как можно было так попасться? С какого перепугу понесло тебя приехать автобусом и выйти на вокзале на виду у всех? Ведь и ребенку ясно, что копы будут ждать именно там.
И какого черта ты доверился старине Бену? Он обещал вытащить через месяц... а прошел уже год, и никаких вестей.
-- Граф Бедрич...
Грегор поднимает глаза, щурится, прикрывая лицо ладонью. Кто-то зовет его, кто-то пришел на помощь?
Нет. Это снова мерещится, умирающее сознание рождает иллюзии. Он здесь один, один. Уже тысячу лет один. Коварные двери надежно запирают вход, никто и никогда не откроет склеп, в котором живет вампир.
Впрочем, живет -- это слишком сильное выражение, скорее, стоило бы сказать, умирает. Вечно холодный мертвец, вечно живой труп, самое несчастное в мире существо.
"За что же? -- думает он с тоской и незатихающей обидой. -- За что они со мной так? Ведь я отказался пить их кровь, я сохранил им жизни. Собаки, олени и птицы -- вот, кто служил мне пищей сотню голодных лет, я не хотел убивать людей. И как они отплатили?"
"Останься здесь, -- сказали они, -- чтобы солнце не сожгло тебя утром. Мы закроем дверь, и Древний не найдет тебя тут. Дверь запирается снаружи, но ты не волнуйся, завтра вечером мы вернемся за тобой".
Так они сказали и ушли -- девушка, которую он любил, и ее старший брат, -- сказали и ушли. И не вернулись.
"Чем же, чем. Чем заняться?".
Этот вопрос так и крутится в голове на бесконечном повторе.
Что прикажете делать целый день в этом прекрасном, роскошном, отвратительном отеле?
Мини-бар знает ответ. Чудесный мини-бар, в котором бутылки появляются по утрам сами собой, бесконечный источник алкоголя. Но пить уже совершенно невозможно. Как и смотреть сериалы, как и читать новостные ленты: иногда нудные, иногда пугающие, но всегда невыносимые для человека, неспособного выйти на улицу.
Его когда-то крепкая психика с каждым днем все больше напоминает весенний лед и угрожающе потрескивает. Происходящее кажется дурным сном -- друзья не отвечают ни на звонки, ни на сообщения; далекие родители затаились и молчат; администрация отеля откровенно игнорирует его, а обслуживающий персонал отводит глаза и отворачивается. Хотя в первые недели все они были на редкость активны: Натали набивалась в любовницы, бармен в первый же вечер подмешал наркоту в коктейль, а старик-охранник настойчиво предлагал купить у него пистолет. И что? И где они все теперь?
Хоть бы явились потребовать оплату за номер!
Раньше он часто размышлял над этим: почему молчит администрация? По идее, деньги на карточке, с которой он оплачивал первый месяц, давно должны были закончиться. У него совсем нет источников дохода, а ест и пьет он тут за двоих. Потом перестал волноваться -- дареному коню в зубы не смотрят, не гонят -- и хорошо. Но... но.
Еще эти сны. Сны про двух странных парней, каждую ночь. Томми Грин -- рыжий верзила разбойной наружности, и Грегор Бедрич... или Бедрик... короче, какой-то граф. Полуистлевшая мумия, запертая в склепе -- вампир.
Странные, пугающе реалистичные сны. У Томми проблемы: он сел за решетку, отказавшись сдать друзей, те обещали вытащить его, и пропали. А вампирского графа кто-то запер в склепе, и вот уже много лет он мучается от голода, не в силах ни умереть, ни выйти наружу.
По сути, истории обоих можно считать искаженными отражениями его собственной участи -- смятенное сознание порождает фантазии в поисках выхода из тупика... но иногда ему кажется, что эти имена он где-то слышал. Где-то тут, в реальности. От кого? Когда?
Открыв ноутбук, он в который раз вводит в строку поисковика "Томми Грин". И вдруг, повинуясь внезапному импульсу, правит "Томми" на "Томас", добавляя через пробел: "тюрьма, арест, автобус, вокзал". И замирает, в изумлении глядя на экран.
"...полиция арестовывает Томаса на вокзале, когда тот выходит из автобуса. Бен обещает другу вытащить его в скором времени. Однако в финале зрители видят, что машина Бена попадает в аварию, и остается неясным, выживет ли он. В октябре 2016 года кинокомпания Warner Bros. объявила о начале съемок второй части, но позднее проект был отложен на неопределенное время.
Эта статья последний раз редактировалась..."
Дни в тюрьме тянутся и тянутся -- бесконечные, нудные, злые. Совершенно нечем заняться, никто не цепляет его, никто не качает права. Сокамерники -- угрюмые тихушники, охранники подозрительно вежливы. Не с кем даже парой слов перекинуться.
По ночам бессонница... а если и заснешь, снится какая-то гадость -- то отрывки из того злополучного сериала про русского (вот ведь прицепился!), а то еще хуже -- кошмар, мрачная давящая жесть: маленькая комната без окон и дверей, и ползающая по полу мумия.
Мумия эта -- какой-то граф, во сне он это всегда знает и немного сочувствует ей. Бедняга, никак не может выйти. Оно, может, и хорошо, что такая дрянь остается запертой, но отчего-то кажется, что граф на самом деле -- нормальный парень, и не причинил бы никому зла.
Его крики невыносимы.
Ну ладно, мумия... кошмары снятся всем. Томми, правда, никогда раньше не снились, но это нормально, так все говорят. А вот чего в голову втемяшился этот русский?
У кого он ни спрашивал, никто такого сериала не смотрел. "Про русского? Что за..." Ну да, не нашли, что ли, сюжета получше, чем история русского следака, который зачем-то приехал в Нью-Йорк и втюрился в горничную? Наверное, это что-то для девчонок было -- там у них дальше, походу, будет любовь и всякие паршивые драмы. Скукота.
Почему Томми все время думает о нем?..
По вечерам он ходит в тюремную библиотеку. За всю свою жизнь на свободе он прочитал от силы две книги, но тут совершенно нечем заняться, поэтому в ход идет все: романы британских классиков, детективы, какая-то галиматья про звездолеты... однажды ему попадается совсем старая потрепанная книга с клыкастым вампиром на обложке. Про вампиров он еще не читал, но смутно помнит, что это что-то женское -- романтика, то, се. Вот ведь, как это попало в мужскую тюрьму?
И все-таки он открывает ее, где-то ближе к концу, листает последние страницы и вдруг замирает в мучительном раздумье. Грегор Бедрич... Бедрич... где-то он это... черт!
Ночи неотличимы от дней, сны неотличимы от яви. Ему мерещатся реки крови, он зачерпывает полные пригоршни -- пьет соленую, сладкую, жгучую жидкость, смеется сквозь стоны и боль. Иногда среди этих блаженных картин возникают другие -- какие-то люди в странных одеждах, комнаты с безумной обстановкой. Чаще всего в этих снах он видит четырех человек.
Один высокий и светловолосый, с прозрачными, как вода, глазами -- Грегор часто видит его у окна, залитого ярким светом. У него странное имя, что-то вроде Анри. Второй -- рыжий, огромный, похожий на варвара, он всегда в тени. Томас. Эти двое во снах кажутся Грегору старыми друзьями, он никогда не видел их раньше, но ощущает родство, словно с потерянными в детстве братьями.
Двое других -- их враги, они замышляют зло. Маленький и тщедушный, с черной щетиной у рта -- колдун, каким-то образом подчинивший Анри, заточивший его в комнате с ярким светом. Из-за него Анри не может выйти на улицу, а мечтает об этом почти так же страстно, как сам Грегор.
Высокий урод, вставивший стекла в глазницы -- это враг Томаса.
"Братья. Ваши враги -- мои враги, -- шепчет Грегор, выныривая из кровавых сновидений, -- если меня уже не спасти, позвольте хотя бы вам помочь. Скажите мне, как?"
Однажды он слышит разговор тщедушного с кем-то невидимым в тени.
-- Нет. Новый сезон мы не планируем. Да, так прямо и отвечай, рейтинги были слишком низкими... а пусть посмотрят на айэмдиби. Какие фанаты, я тебя умоляю, группа на Фейсбуке?.. Исколько их, пятьсот? -- Тщедушный смеется, сипло кашляет, рассыпая брызги слюны. -- Ладно, следующий вопрос...
Непонятные слова режут слух, тон тщедушного вызывает ярость. "Не планируем". Грегор вдруг отчетливо понимает -- разговор об Анри. Имя не произносится, но он чувствует, знает: здесь и сейчас решается судьба светлоглазого брата.
Что он не планирует? Выпустить Анри из комнаты?
-- Паршивый мерзавец! -- он рычит, вкладывая в голос всю накопившуюся за десятилетия ярость, и тщедушный оборачивается вдруг, раскрывает в ужасе глаза.
-- Сон? Я сплю...сплю-сплю-сплю...
-- Уснеш-ш-шь! Уснеш-шь! Навсегда!-- Грегор тянет вперед руку с выпущенными когтями и с ликованием понимает: сейчас этот колдун оказался в пределах его досягаемости. Его можно схватить. Можно дотянуться до его горла.
Можно... напиться, наконец, крови? Сейчас! Пить, глотать, захлебываться!
Но тогда Анри навсегда останется в заточении.
-- Не планируешь, так начинай планировать! -- он шипит сквозь зубы, борясь с мучительным искушением. -- Ты выпустишь его из этой комнаты. Выпустишь... или я вернусь. Слышиш-ш-шь? Вернусь!
Он не знает, сможет ли вернуться, но тщедушный, кажется, верит ему.
-- Запускаем. Да, я все решил, запускаем... это вчера, а сегодня ситуация изменилась. Есть тут одна идейка... нужен сценарист хороший и чтоб недорого, давай, шустро. Это будет кое-что новенькое, чего не ждут. Раскрутим так, что за русским охотятся сектанты -- последователи Сталина... да, того самого. И горничная в отеле -- их агент. Поворот, да? Будет прорыв, ты сам говорил, что фанатов много... Ну, группа на Фейсбуке же есть?
Тодд Дженкинс, в прошлом журналист и писатель, а нынче просто недовольный жизнью пенсионер, открывает почту и с удивлением читает тему первого письма.
"От заключенного Томаса Грина, Тюрьма штата Вайоминг".
"Уважаемый мистер Дженкинс. В нашей тюремной библиотеке я нашел вашу книгу про графа Бедрича. И хочу сказать вам. Это отличная книга! Только закончилось все плохо. Этот граф, он же нормальный был, он людей не трогал. А его заперли. Ладно, вы так решили, ваше право. Но тогда ведь надо было написать продолжение. Так ведь? А я точно знаю, эта книжка последняя. И получается, что граф навсегда застрял в склепе. Он же хочет есть, так не делается, честно. Мистер Дженкинс, это нехорошо... "
-- Стив... -- миловидная секретарша с трудно запоминаемым именем выглядит взволнованной. -- Стив, вы должны это прочитать. Прислали сценарий, и Бобби говорит, что это потрясающе. И что нужно обязательно обратить ваше внимание на это, как можно скорее. Представляете, какой-то русский написал сценарий для второй части "Бешеной пули"... и не требует гонорар! Бобби говорит, что сценарий -- бомба. Нечто совершенно новое!
-- Граф Бедрич...
Дверь со скрипом приоткрывается, за ней плещется ночь. И это не сон. Кто-то стоит у склепа, не решаясь войти внутрь.
Интересно, думает Грегор -- друг или враг?
-- Слышь, Грин. -- Охранник вкладывает ему в ладонь клочок бумаги. -- За тобой должок, -- шепчет он с кривой улыбкой и тихо уходит прочь.
Томми смотрит на клочок, буквы прыгают у него в глазах. Черт, сейчас он разревется, как сучка. Это почерк Бена.
Частный детектив Андрей Ветер просыпается в роскошном номере дорогого отеля и вдруг понимает, что сегодня сможет выйти на улицу.
Вскакивает, бежит в ванную комнату, на ходу снимая давно не стираную рубашку, долго и тщательно бреется перед зеркалом. Единственная чистая футболка выглядит мятой, но это лучшее, что у него есть.
Он спускается в холл, замирает на мгновение у дверей. Потом делает шаг, и двери раскрываются перед ним с тихим шелестом.
На небе ни облачка, яркое солнце заливает улицу светом, впрочем, как и каждое утро в этом городе. Андрей останавливается и закрывает глаза, подставляя бледное лицо солнечным лучам.
-- Мистер Ветер, рад, что вы снова с нами. Кофе? -- Молодой незнакомый ему охранник настойчиво вкладывает ему в руку пластиковый стаканчик.
Странно, в баре для постояльцев всегда готовы сварить прекрасный свежий кофе, и нальют его, конечно же, не в стаканчик, а в дорогую фарфоровую чашечку. Зачем этот парень принес ему кофе из автомата? Андрей улыбается -- возможно, в стакане яд. Или снотворное, это даже более вероятно. Он сделает глоток и уснет, а когда очнется, вокруг будет уже совсем другая история. Пугающая, жуткая, странная или смешная... но другая. Новая. И это хорошо.
Он садится на ступени, мечтательно смотрит в небо.
Неплохо было бы перед кофе все-таки сходить на пристань -- поплавать на катере или хотя бы просто постоять у воды. Но охранник напряженно маячит рядом, и Андрей кивает ему. Ладно, парень. Я сейчас.
-- Живой, -- бормочет он перед тем, как сделать первый глоток, и снова улыбается. -- Я живой.
Тодд Дженкинс сидит на веранде с кривой улыбкой и лихорадочным блеском в глазах. Его пальцы бегают по клавишам со скоростью тараканов. На душе у него светло, а сердце колотится в радостном предвкушении То самое чувство, которое, как он думал, навсегда потеряно для него. Вдохновение, сэр. Оно. Оно.
Граф Бедрич уже покинул склеп, уже напился, умылся и готов к новым приключениям.
-- Боже! -- Тодд отрывает глаза от экрана и невольно смеется, качая головой. -- Новая жизнь, Грегор! Это новая жизнь для тебя и для меня. Но как же все-таки... черт, как же все-таки я завишу от тебя, сукин ты сын!