Когда-то, без вранья, я не мог сосчитать пальцы на одной руке. Давно это было.
Тогда на дорогах Нечерноземья еще встречались разноцветные кибитки цыган, и тогдашние нравы отличались от теперешних. И вот в ту пору как-то раз в наш дом зашла цыганка, проигнорировав страшную собачью морду на калитке. Убедившись, что хозяев дома нет, она поспешила уйти. Но он уже ждал ее на крыльце. Никто не учил его охранять наше жилище. Он сам взял на себя такую обязанность и сам выбрал удобный для него способ охраны. Видимо,в какой-то период его собачьей жизни ему не понравилось, что его отправляют в будку, стоит только чужому человеку появиться у калитки, и он пошел на компромисс со своим охранным инстинктом. Он стал впускать в дом всех желающих побывать в нем, но из дома в отсутствии хозяев никого не выпускал.
Цыганке следовало бы остаться на веранде, но откуда ей было знать, когда придут хозяева, и она попыталась прошмыгнуть мимо угрюмо смотревшего на нее сторожа.
Он уложил "чужака" на крыльцо по всем правилам собачьего боевого искусства и не позволил подняться, пока не пришла моя мама.
Если не считать того, что цыганка начисто забыла крепкие русские выражения, и, убегая, ругалась на незнакомом нам языке, ничего страшного с нею не случилось, и, казалось, инцидент был исчерпан.
Но вечером у калитки остановился молодой цыган.
Даже по нынешним временам он был одет довольно пестро и выглядел франтова-то.
Мы в это время всем семейством трудились на огороде, и мои родители делали вид, что заняты работой и не замечают незваного гостя.
Он не выдержал столь демонстративного пренебрежения к себе, крикнул:
-- Хозяин, подь сюда! И ударил по голенищу хромового сапога плеткой, выказывая явное нетерпение.
Пират никак не реагировал на тех, кто был за забором, чтобы они там не вытворяли. А вот папу агрессивный настрой чужака смутил.Отправляясь на вынужденные переговоры, он для пущей убедительности прихватил лопату.
Детским чутьем я угадал, что состоится мужской разговор, и пошел с отцом для моральной поддержки.
Пират увязался за нами, очевидно, заподозрив что-то неладное, и по зову своего собачьего сердца, в котором у собаки, кроме любви к хозяевам, ничего нет. Ну а мама, думаю, присоединилась к нам из чисто женского любопытства.
Воодушевленный такой солидарностью, отец сурово спросил цыгана, едва мы подошли к забору:
- Ну, чего тебе?
--Коня хочешь? - скороговоркой выпалил тот.
Отец растерялся, больно уж неожиданным было предложение, и вяло пробормотал:
-Я и так тут как барин. У меня и без твоего коня есть кому пахать.
Наш "барин" многозначительно посмотрел на мою маму. Цыган правильно понял этот взгляд и тут же сменил "пластинку":
--Денег дам! Много дам!Сколько хороший конь стоит. Ты не должен от денег отказываться!
-Я, конечно, не дурак, чтобы от денег отказываться... но в честь чего ты так расщедрился?
--
Продай мне свою собаку!
--
Ах, вот ты зачем пришел! - возмутилась мама. - Иди отсюда,торгаш несчастный! Не ровен час,он поймет тебя, а уж мы не станем ему мешать.
Цыган выпучил на хозяйку черные глаза и опять гулко ударил плеткой по голенищу сапога.
-Ты, женщина, тут не командуй! - гневно потребовал он. - Ишь как распустилась, и мужика уже ни во что не ставишь! А у цыгана на первом месте - лошадь, на втором -собака, и только на третьем - жена!
- Мне плевать на твою котировку! - теперь уже мама рассердилась. - Здесь тебе - не табор! Мы живем по своим законам, и ты в чужой монастырь со своей плеткой не ходи!
Отец, в отличие от них обоих, повеселел.
--
Мы, товарищ, друзей не продаем! У нас это не принято, и собак своих мы любим не меньше,чем баб, - задушевным голосом попытался он объяснить цыгану наши моральные устои. - Вот Пират так он вообще у нас на первом месте значится по этой самой твоей котировке.
--
На втором! - решительно возразил цыган и сердито посмотрел на мою мать.
--
На первом. Лошади-то у нас нет, - настойчиво повторил отец.
-Когда "несчастный торгаш" ушел ни с чем, я загнул мизинец к ладони и задумчиво произнес:
- На первом месте у нас Пират... Поразмыслив, загнул безымянный палец:
--
Ты у нас, мама, второй человек в доме после Пирата... За безымянным пришла очередь среднего, и его я загнул:
--
Вот на этом месте буду я - ваш любимый сыночек.
Указательный палец остался оттопыренным.
Получилась всем хорошо знакомая фигура с указующим перстом. Этот оттопыренный перст я направил на отца:
- Если мама второй человек в доме после собаки, а лошади у нас нет, то на каком же месте ты тут будешь?
Ничего другого, кроме моей слабой математической подготовки, вопрос не содержал. Но отец явно растерялся, словно он не умел считать, а не я.
- Спроси об этом Пирата, - рассмеялась мама. - Собака лучше любого мужика разбирается в семейной иерархии.
Она подошла ко мне, и сложила мои пальцы в другую фигуру, тоже хорошо известную каждому, и уже вполне серьезно сказала:
- А вот так, все вместе, в кулаке, мы - единая семья!