Гудков вышел из класса постановки задач и, подойдя к дежурному, по селектору объявил сбор своего экипажа у ракеты. Предстоял обычный полёт на патрулирование. Занятие это было нудное, но тут уж ничего нельзя было поделать. Патрулирование спасательных кораблей было введено четыре года назад не от хорошей жизни. Просто спасатели не всегда успевали к терпящим бедствие кораблям, стартуя со своих постоянных баз.
Сергей уже собрался идти к ракете, но дверь кабинета командира отряда открылась, и Герхардт позвал Гудкова к себе. В кабинете Ципфеля сидело трое: две симпатичных девушки и парень с богатыми россыпями угрей на рыхлом лице. Командир отряда повёл рукой в сторону Сергея и сказал:
- Командир спасательного корабля, спасатель первого ранга Гудков Сергей Алексеевич... А это - съёмочная группа четвёртой программы Земного телевидения: Марина, Нойс и Павел.
Гудков приветственно поклонился и вопросительно посмотрел на Ципфеля.
- Сергей, руководство четвёртой программы обратилось ко мне с просьбой пустить их группу в поиск с одним из наших экипажей. У меня нет причин им отказать.
- Да, но я иду не в поиск, а на патрулирование.
- Ничего. Нам этого вполне достаточно, - сказала Марина. - Мы хотим показать нашим зрителям будни спасательной службы.
Гудков пожал плечами, мол, дело ваше.
- Ну что, берёшь? - спросил Герхардт.
- А что, могу и не брать?
- Приказать я тебе не имею права, и ты это знаешь.
- Ладно, - сказал Сергей, - тем более что у меня не хватает четырёх человек. Пошли, но предупреждаю - идём в недельный полёт, так что без нытья. Договорились?
- Да, - за всех ответила Марина.
Видимо, она была старшей группы.
До ракеты добрались на попутном вездеходе космодромной службы. Павел самозабвенно водил видеокамерой снимая всё подряд. Он даже попытался снять крупным планом ухо Гудкова, но спасатель закрыл объектив рукой и сказал:
- Я этого не люблю, а если что-нибудь случится в полёте - просто запрещаю. Все ваши действия не должны мешать экипажу выполнять свои обязанности.
Нойс посмотрела на Гудкова чуть ли не с ненавистью. Ей почему-то сразу не понравился этот долговязый спасатель с довольно хмурой физиономией. Гудков, перехватив взгляд корреспондентки, подумал:
- Зря я их взял... А, впрочем, мне с ними детей не крестить и в случае чего я найду на них управу.
Около корабля нетерпеливо прохаживались четыре спасателя - они не привыкли, чтобы командир задерживался перед стартом. Сейчас в экипаже Гудкова не хватало второго пилота и трёх наблюдателей - штатный экипаж спасательного корабля составлял девять человек.
Штурман, увидев посторонних, браво отрапортовал о готовности экипажа "выполнить любое задание". Гудков кивнул головой в сторону корреспондентов:
- Знакомьтесь: Марина, Нойс и Павел - съёмочная группа четвёртой программы Земного телевидения. Будут участвовать вместе с нами в патрулировании. А это - остатки славного экипажа С-808: штурман - Валерий, борттехник - Инвар, радист - Гена, наблюдатель - Кристофер. Наша задача: патрулирование в зонах R-6 - R-44 (штурман и борттехник недовольно сморщились). Район сложный - Пояс Астероидов, прошу быть всех предельно внимательными. Вопросы? Вопросов нет. По местам. Инвар, рассади пассажиров.
Гудков поднялся в ракету последним после того, как похлопал по выхлопным дюзам. Съёмочная группа кучкой стояла посреди рубки и решала вопрос - кому сидеть на месте второго пилота. Правильнее было бы посадить туда оператора, но уж очень обеим девушкам хотелось видеть, как происходит управление кораблём. Инвар, растерявшись, не знал, что делать.
- Гена, пойдёшь на место старшего наблюдателя, там есть резервный пульт связи. Вам, Павел, советую занять место заднего наблюдателя и заснять старт с кормы. Это впечатляющее зрелище. Ну, а вы, девушки, садитесь здесь. Старт через пять минут.
Сергей специально отослал оператора в корму, чтобы он не мешал во время старта.
Через пять минут ракета зябко вздрогнула, под её кормой вспыхнуло ослепительное пламя, и она начала плавный подъём. Обычно, Гудков производил старт при шестикратной перегрузке, но сейчас держал три "g", чтобы не мучить своих пассажиров. И всё-таки, когда они вышли на орбиту обе корреспондентки были белее снега.
- Это всегда так? - спросила Нойс у штурмана.
- Что вы! Это командир в два раза снизил перегрузку, чтобы не мучить вас.
Гудков тем временем связался с Главной диспетчерской и получил данные отхода из Земной зоны в район патрулирования. Теперь и оператора пришлось пустить в рубку на место борттехника.
Всё шло нормально, но как только они, что называется "высунулись" из коридора между поясами радиоактивности, почти перед самым носом выскочила учебная ракета. Гудков дал максимальную мощность в тормозные двигатели. Оператор, не затянувший, как следует, ремни, теперь висел на них и слушал, как трещат, ломаясь, его рёбра. Обеим девушкам показалось, что им на спину упала бетонная плита. Впрочем, они почти сразу же потеряли сознание.
Когда Марина пришла в себя, она услышала в шлемофоне голос Гудкова:
- ...чебная ракета, курсом 28-26, скорость приблизительно 100 километров в секунду. Нарушение режима полёта, идёт вне трассы, пламя выхлопа нормальное. Предполагаю - лихачество. Конец связи.
- Конец. Спасибо за информацию.
Гудков отключился от связи и, поднявшись с кресла, подошёл к пассажирам.
- Как самочувствие, девушки?
- Плохо.
- Ничего, это скоро пройдёт, но другого выхода у нас не было... Валера.
- А?
- Вызови Инвара и Гену, и окажите помощь этому "герою".
- Куда его положить?
- В лазарет. У него наверняка сломано не меньше трёх рёбер... Марина, я так понимаю, что вы старшая группы?
- В общем-то - да.
- Что будем делать? Возвращаться?
- Н-не знаю. А это очень серьёзно?
- Конечно. Со сломанными рёбрами шутить нельзя. Но учтите, что на этом наше сотрудничество и закончится. Командир вас и на пушечный выстрел не подпустит к базе.
- А если мы не вернёмся, что будет с Пашей? - спросила Нойс.
- Не знаю. Я не медик. Умереть он, безусловно, не умрёт, но в больнице проваляется намного дольше. И вообще, спасибо за потерю времени он нам не скажет.
Марина и Нойс переглянулись. Гудков видел, что им до смерти не хочется возвращаться, хотя полёт для них начался весьма бурно. Вместе с тем они боялись за здоровье своего оператора.
- Ну, ладно, - сказал Гудков, - я предлагаю такой вариант - выходить будем рядом с трассой. Если встретится корабль, возвращающийся на Землю, а он обязательно встретится, мы переправим туда вашего оператора. Принимается?
- Да.
- А пока он полежит в лазарете. В следующий раз будет умнее. Всё, по местам.
В район R-6 вышли без приключений. Павел был отправлен на проходивший мимо пассажирский лайнер Марс - Земля.
Ципфель объявил Гудкову замечание "за вывод из строя неподготовленного пассажирского состава". Сергей не обиделся, но после этого даже при выполнении простейшего манёвра заставлял девушек пристёгиваться, и сам проверял, как они "закреплены" в креслах.
Шли четвёртые сутки патрулирования, а корреспондентки не отсняли и десятой части своей плёнки. Им было скучно, и обе разочарованно слонялись по кораблю, иногда забираясь в такие дебри, что без посторонней помощи не могли вернуться в свою каюту. Каждый раз, когда такое случалось, Гудков тяжело вздыхал и умоляюще смотрел на Кристофера, тот тоже со вздохом поднимался и плёлся искать заблудших.
Как-то за обедом Марина спросила Гудкова:
- Скажите, Сергей, в этом и заключается вся ваша работа?
- Почему же? Я ведь предупреждал, что мы идём не в поиск, а на патрулирование. А это совсем разные вещи. Сейчас во время патрулирования довольно редко приходится принимать SOS.
И словно в опровержение его слов в кают-компании раздался двойной щелчок включившегося динамика, и монотонный голос автомата произнёс:
- Внимание! Спасательным кораблям: С-804, 805, 810, 844, 891 немедленно прекратить патрулирование своих районов и следовать в зону А-88. Повторяю...
Гудков встал и выключил динамик.
- Приятного аппетита, - сказал он и вышел из кают-компании.
Марина вопросительно посмотрела на штурмана. Валерий вяло ковырял вилкой в своей тарелке. Поймав взгляд корреспондентки, он сказал:
- Это катастрофа, - и помолчав, добавил. - Очень крупная катастрофа.
Больше за столом до конца обеда никто не проронил ни слова. Из кают-компании Марина и Нойс пошли в рубку, но там дежурил один радист. Гудкова они нашли в его каюте. Вместе со штурманом они рассматривали звёздную карту. Когда корреспондентки вошли, Сергей выпрямился и, бросив на стол карандаш, сказал:
- Берём на себя районы Ларсена и Шмагина. Рассчитай траекторию так, чтобы мы в течение пяти-шести часов могли выйти в самую удалённую точку любого района.
- Хорошо.
- Радисту скажи, чтобы передал на базу - мы берём на себя зоны С-804-го и 891-го.
- Хорошо.
- Иди, работай. В рубке вместо тебя я подежурю.
Когда Валерий вышел, Гудков жестом предложил девушкам сесть и сказал:
- Если вы пришли узнать, что же произошло в зоне А-88, то должен вас разочаровать - у меня столько же информации, сколько у вас. Предполагаю, что там произошла крупная авария.
- А почему мы не идём туда?
- Потому, что нет приказа. К тому же нельзя оголять такой опасный участок, как Пояс Астероидов.
- Но ведь там гибнут люди! - сказал Нойс.
- Возможно, - спокойно ответил Гудков. - Но раз командование считает, что мы там не нужны - мы будем продолжать патрулирование.
- Учитывая наше присутствие на вашем корабле, товарищ Ципфель мог бы отдать приказ вам идти на помощь.
- Может, именно поэтому нас туда и не послали, - усмехнулся Гудков (он точно знал, что не будь у него на борту этого "балласта", то и он бы теперь мчался в сторону Меркурия). - Впрочем, этот вопрос вам лучше выяснить у самого Ципфеля по возвращении на базу. Кстати, наше время автоматически увеличивается ещё на неделю, а то и больше. В общем, пока нас не сменят. Придётся вам ещё поскучать.
- А вы не боитесь, что мы опишем вашу работу, как бесполезную? - агрессивно спросила Нойс. Она была раздражена и не скрывала этого.
- Я боюсь только одного - в случае надобности вовремя не успеть к терпящим бедствие людям. К тому же, что бы вы ни написали про нашу работу, будет неправдой. Чтобы понять суть нашей работы, надо принять участие хотя бы в одном, пусть даже самом простом, поиске. Надо самим ощутить всю ответственность нашего дела. Мы не имеем права ошибаться, так как наши ошибки - это чьи-то жизни и смерти... А теперь прошу меня извинить, мне надо идти на дежурство.
Девушки вернулись в свою каюту. Нойс тотчас же улеглась спать. Марина взяла было в руки книгу, но смысл написанного не доходил до сознания. Она вышла из каюты и пошла в рубку.
- Не помешаю?
- Нет, - Гудков сидел в своём кресле и курил сигарету, лениво посматривая на экраны.
- Скажите, Сергей, а зачем вы по очереди дежурите в рубке? Ведь автоматика полностью может заменить человека.
- На обычном корабле - да, но у нас может потребоваться мгновенное вмешательство человека. Не сочтите за хвастовство, но однажды получилось так, что опоздай я на одну секунду и человек погиб бы. Всего на одну секунду!
- Как?
- Задохнулся бы от недостатка воздуха... О! Вон какой красавец! - сказал вдруг Гудков и показал на экран.
- Что это?
- Астероид.
- А как вы узнали?
- Во-первых, он передвигается, во-вторых, ярче окружающих звёзд, в-третьих, меняет свой цвет.
- Он близко?
- Да. Всего восемь тысяч километров. Мы идём с ним на сближение, пройдём всего в тысяче километров.
- А ближе можно?
- Хотите заснять?
- Да.
- Хорошо. Идите за камерой. Когда Марина выходила из рубки, она почувствовала, как слегка дрогнул под ногами пол.
- Ты куда? - спросила Нойс, увидев, что Марина проверяет камеру.
- А, ты уже проснулась? Пойдём, Гудков обещает показать нам потрясающее зрелище.
Открывая дверь в рубку, обе девушки почувствовали, что корабль начинает тормозиться. Прямо по курсу холодным блеском сверкала огромная, в половину ногтя, звезда. Сергей повернулся к корреспонденткам и сказал:
- Сейчас до него две тысячи.
- Какие же у него размеры?
- Километров двести - двести пятьдесят в диаметре. Садитесь сюда. Сейчас я открою створки иллюминатора. Мы пройдём в ста сорока километрах от него.
- А это не опасно?
- Нет... Смотрите!
Бронированные створки сползли в стороны и через прочнейшее кварцевое стекло они увидели маленький шарик с двумя диаметрально противоположными отростками. Марина приникла к камере. Шарик рос прямо на глазах. Теперь было видно, что он сияет жёлтым светом. Ракета как бы "подныривала" по него. Стали различаться детали: отростки оказались кольцом, а поверхность была, похоже, покрыта облаками.
- Да. При определённых условиях можно запросто спутать.
- С чем? - спросила Марина, отрываясь от камеры - астероид исчез из поля зрения иллюминатора.
- С космической базой. Очень похоже, вот только цвет... Настоящая база никогда так не блестит, - сказал Гудков, нажимая кнопку закрытия створок.
- Из него торчали какие-то рога, - заметила Нойс.
- Ну, это не удивительно, - ответил штурман. - Природа до того разнообразна, что иногда удивляешься, как такое могло получиться... Наш командир любитель такого рода снимков. Сколько их у тебя, Серёж?
- Около трёхсот.
- А посмотреть можно? - спросила Нойс.
- Нет, они у меня дома.
- Почему же вы этот не засняли?
- Заснял. Бортовыми камерами. Вот вернёмся, я вам на память по снимку подарю, - Гудков провернулся к пульту управления и дал команду на выход на прежнюю траекторию.
Через два часа загадочный астероид слился с окружающими звёздами, а потом исчез совсем. Девушки разочарованно вздохнули и поднялись, чтобы идти в свою каюту, как вдруг на экранах появилась ещё одна светящаяся точка.
- А это, что?
- Сейчас узнаем, - ответил Гудков и, включив рацию, передал. - С-808-патрульный в районе R-41 вызывает корабль, идущий курсом 185-004.
- ИК-5836 отвечает С-808-му, патрульному.
- С-808, ИК-5836-му курс не меняйте, выполняю манёвр расхождения правыми бортами с дистанцией тысяча восемьсот.
- Понял. Спасибо.
- Счастливого полёта.
- Спасибо, взаимно.
Гудков пощёлкал клавишами на пульте управления, и отметка ИК-5836 стала медленно смещаться вправо от центра экрана. Сергей посмотрел в плановую таблицу рейсов. ИК - исследовательский корабль - был обозначен в таблице звёздочкой. Это значило, что он имеет преимущество в занятии трассы перед другими кораблями.
- Мы его увидим? - спросила Марина.
- Нет. Только на локаторах.
Девушки ушли к себе в каюту. Гудков поудобнее уселся в кресле, закурил и посмотрел на часы - до ужина оставалось полтора часа. Вдруг в наушниках раздалось тихое попискивание. Сергей покрутил ручку настройки, но слышимость лучше не стала.
- Командир..., - услышал он голос радиста.
- Слышу. Определи пеленг.
- Сто восемьдесят градусов. Очень похоже на искажённый SOS.
Гудков отчётливо представил себе, как исследователи, приняв этот сигнал, полезут спасать один из очередных призраков, чтобы натянуть нос спасателям и вляпаются в какую-нибудь неприятную историю. По опыту Сергей знал, что это ложный SOS, так как бортовые передатчики излучают сигнал бедствия во всенаправленном режиме и сразу на нескольких частотах. Здесь этого не было - значит, это был ложный сигнал.
- Гена!
- Я.
- Немедленно свяжись с ИК-5836 и передай, что это ложный SOS.
- Понял.
- Внимание! Командир экипажу! Срочный сбор в рубке! Тревога!
Марина вскочила с кровати, словно её выбросило катапультой. Нойс прыгала по каюте - никак не могла попасть ногой в штанину комбинезона. Марина схватила камеру и две запасные кассеты. Уже в коридоре её нагнала Нойс на ходу застегивающая комбинезон.
- Если это шутка, я Гудкову выцарапаю глаза, - сказала Нойс.
Когда все собрались в рубке, Сергей сказал:
- Прошедший навстречу исследовательский корабль также, как и мы принял ложный SOS. Предполагаю, что они попытаются спасти несуществующих пострадавших. Идём следом за ними и постараемся предотвратить возможную аварию. Все по местам и как следует пристегнуться. Марина, укрепите камеру на подлокотнике кресла - в руках вы её не удержите.
Сергей смотрел, как корреспондентки возятся с привязными ремнями, и думал, что этот ложный сигнал, скорее всего, исходит от того астероида, который они так внимательно рассматривали. В природе этого явления он сейчас даже и не пытался разобраться - для этого не было времени. ИК-5836 видимо их не слышал, а если и слышал, то не обращал внимания на их предупреждение. Так, или иначе, их надо было догнать. И ещё он думал, что если бы не пассажиры, то он наверняка уже догонял бы исследователей. Сейчас же они продолжали лететь вперёд, упуская драгоценные секунды. На чём основывались его рассуждения? Он и сам не знал. Скорее всего, на интуиции спасателя. Прирождённого спасателя.
Как только девушки были готовы, он дал максимальную мощность на разворот. Указатель перегрузки выкинул цифру "8".
- Ничего, выдержат, - подумал Сергей. - Хватит! Игра в бирюльки кончилась. Пусть узнают, что такое работа спасателей.
В ушах гулко стучала кровь, а голос радиста, записанный на магнитофон, непрерывно бубнил:
- ИК-5836, идёте на ложный SOS! Ложитесь в дрейф.
Но их, видимо, не слышали, а, скорее всего не слушали. Закончив разворот, Гудков дал полную тягу в маршевый двигатель. Но стрелка спидометра, как на зло, еле подбиралась к цифре 200. Марина, как ни странно, не потеряла сознания, но не могла даже моргнуть. Она не понимала, почему им надо обязательно догнать тот корабль. Доводы Гудкова казались ей не убедительными. Над ухом с натугой гудела видеокамера, даже для неё перегрузка была чрезмерной - плёнка двигалась в два раза медленнее. Их корабль медленно, но верно догонял исследовательскую ракету. Однако расстояние всё ещё было очень велико. Гудков уменьшил перегрузку до трёх единиц.
- Инвар, - вызвал Сергей борттехника.
- Да, командир.
- Кассеты с сигнальными ракетами заряжены?
- Полный комплект.
- Валера.
- Слушаю.
- Когда подойдём на дальность сто тысяч - огонь без команды, прямо по нему. Может быть, это их остановит.
- Это не опасно?
- Стыдно задавать такие вопросы. Что может сделать осветительная ракета?
- Всё-таки калибр восемьсот миллиметров.
- Чушь. Даже царапины не оставит.
Через полчаса Гудков сказал:
- Внимание! Увеличиваю перегрузку. Иначе не догоним.
Марина и Нойс собрали всю свою волю, чтобы выдержать эту "бешеную гонку". Они даже не представляли, что сделал бы Гудков, если бы их не было на корабле.
- Сергей, - позвал штурман, - они увеличили скорость, мы их не догоним даже на форсаже.
- Стреляй!! Стреляй!!!
- Далеко.
- Всё равно! Они увидят! Стреляй!!!
Бах! Ба-бах! Бах!
Корпус корабля сотрясали частые взрывы. Казалось, по обшивке колотят гигантские молотки.
- Инвар, ты где установил кассеты?
- В самом носу, командир.
- Что б тебя так внуки на старости лет по голове гладили.
Вокруг и сзади исследовательского корабля начали вспыхивать яркие звёзды. Сигнальные ракеты предназначались для освещения космических объектов, находящихся в тени. Вспышка такой ракеты была в сто раз ярче света Солнца. Ракета горела около сорока секунд.
Гудков сбросил ускорение и откинулся на спинку кресла. Его бесила мысль, что он не в силах предотвратить катастрофу. Единственно на что он надеялся, что экипаж ИК-5836 вовремя заметит свою ошибку и отвернёт в сторону от смертоносного астероида.
В уме он отсчитывал секунды. Успеют. Ещё успеют отвернуть. "Ну! Отворачивай!! Ещё не поздно!! Отворачивай!!"
- Всё, - сказал штурман, - не успеют.
И в этот момент экипаж заметил свою ошибку. Это было видно по яркому пламени, вырвавшемуся из тормозных двигателей.
- Поздно! - Гудков в сердцах ударил кулаком по подлокотнику.
В это время их разделяло всего три тысячи километров. Отметки ИК-5836 и астероида слились в одну и вдруг, чуть в стороне от астероида сверкнула ослепительная молния.
- Что это? - спросила Нойс.
- Они успели отстрелить двигательный отсек, - ответил Гудков, - но тоже опоздали - он взорвался. На две-три секунды раньше и взрыва бы не было... Внимание! С-808-й Базе-15. В зоне R-40 потерпел аварию ИК-5836 - столкновение с астероидом средних размеров. Ошибка в управлении. Приступаю к поисково-спасательной операции.
- Вас понял С-808. Желаю успеха.
- Спасибо... Инвар, подготовь "Кальмар".
- Есть.
- Кристофер.
- Да, командир?
- Внимательно смотри по сторонам - здесь должно быть полно осколков. ПМО1 ни в коем случае не включать. Валера, следи за радиационной обстановкой.
- Понял.
Гудков начал плавно тормозить, выводя корабль на круговую орбиту вокруг астероида.
Сергей внимательно рассматривал астероид. Теперь их разделяло всего сто километров. В одном месте он увидел, что пыль клубится особенно интенсивно. Он засёк эту точку, как место падения исследовательского корабля.
Нойс, кусая губы, смотрела на астероид, она не понимала, почему Гудков вместо того, чтобы броситься на помощь гибнущим людям, делает уже третий виток вокруг астероида на черепашьей скорости. Наконец она не выдержала и почти закричала Гудкову в лицо:
- Ну что ты телишься! Там люди гибнут!! А ты...
- Молчать, - не отрывая взгляда от экрана, сквозь зубы ответил Сергей. - Я вам не советую, что и как снимать... Если они живы, то протянут ещё часов пять, а то и все шесть. Если же они погибли... Я не имею права лезть на рожон, чтобы вляпаться, как они.
- Трус!!
- Нойс! - крикнула Марина.
Сергей отключился от всего и сосредоточенно рассматривал астероид. Через несколько минут он спустится туда на монтажном боте по прозвищу "Кальмар" - из-за десяти механических рук и будет почти в слепую искать то, что когда-то называлось ИК-5836 и то, что когда-то называлось людьми.
- Командир, "Кальмар" готов.
- Спасибо. Иди сюда.
Гудков поднялся и открыл шкаф со скафандрами.
- Ну-ка ты, смелая, - сказал он жёстко, - надевай-ка скафандр. Посмотрим на твою смелость в деле. Только быстро, времени у нас мало.
- Я тоже пойду, - сказала Марина.
- Хорошо, - Гудков вскрыл сейф с оружием и, глядя на обеих девушек, добавил. - Властью Верховного Совета Земли мне дано право применять оружие, если поведение людей ставит под угрозу выполнение операции... Валера, остаёшься за меня. Связь постоянная. Кристофер и Инвар в минутной готовности прийти к нам на помощь. Всё, пошли.
Гудков осторожно подводил "Кальмар" к астероиду. Когда они подошли вплотную к пылевому облаку, стало ясно, почему эта микро- планета светилась жёлтым светом. В нескольких метрах от них колыхалась золотая пыль. Сергей выключил металлоискатель, теперь уже совсем бесполезный. "Будем искать в слепую". Он дал "Кальмару" слабый толчок маршевым двигателем. Моментально они "ослепли" - вокруг была слабо мерцающая золотистая пелена. Сергей выпустил все манипуляторы на максимальную длину. Десять двухсотметровых "рук" с термодатчиками на концах вытянулись вперёд и теперь, по сути дела, стали глазами Гудкова. Они, да ещё приборы.
"Кальмар" медленно погружался в золотую пыль. За ботом разматывался кабель, соединяющий его с маленьким спутником связи.
- Сергей!
- Слушаю.
- Прямо под тобой обнаружена зона повышенной радиации.
- Сколько?
- Около ста рентген в час.
- Скорее всего, это обломки реактора.
- Похоже. Может, отойдёшь в сторону?
- Нет. Спускаюсь вертикально. Мне нельзя их упустить.
- Но ведь у тебя нет дозиметра.
- Я пока не собираюсь выходить, а в "Кальмаре" мне такая ерунда не страшна.
- Серёж...
- Помолчи!
Марине и Нойс очень скоро стало казаться, что они летят вниз головой, потом боком, потом... потом они вообще потеряли всякое представление о том, где верх, низ, право, лево. Марина посмотрела на Гудкова - спасатель сосредоточено наблюдал за индикаторами термодатчиков манипуляторов. На экраны смотреть было бесполезно.
Гудков бросил беглый взгляд на девушек и сказал:
- Не смотрите на экраны. Смотрите на приборы. Только не закрывайте глаза.
Нойс тут же закрыла глаза. Сразу же к горлу подступила тошнота, она поспешно открыла глаза - кабина, как-то странно перекосившись, заваливалась вправо и никак не могла упасть. Корреспондентка вцепилась в подлокотники кресла. Гудков сделал вид, что ничего не заметил. Марина чувствовала себя не на много лучше Нойс.
Через полчаса Марина, с трудом сдерживая тошноту, спросила:
- А вернуться можно?
- Нет, - отрезал Гудков, - это слишком большая трата времени... Что, совсем плохо?
- Да.
- Оденьте кислородные маски и подышите глубоко минуты две, не больше.
Нойс стиснув зубы, откинулась на спинку кресла.
- Ну-ка, героиня! - гаркнул Гудков. - Немедленно маску на лицо! Это приказ! А то силой заставлю. Живо!.. Детский сад, чёрт возьми. Нашла, где характер показывать... Валера.
- Я.
- Осторожно развернись кормой к астероиду и на две секунды дай малую тягу. Потом вернёшься на орбиту.
- Понял. Хотите пыль разогнать?
- Попробовать надо. А то, как в сметане, ни черта не видно.
Вдруг один из манипуляторов наткнулся на какой-то предмет. Сразу зазвенел звонок, а датчик температуры показал тысячу шестьсот градусов по Кельвину. Гудков дал импульс тормозными двигателями. "Кальмар" завис над поверхностью астероида. В это время Валерий включил на корабле двигатель. Ракету бросило вперёд, Гудков снова включил тормозные двигатели. Этот двойной толчок доконал обеих корреспонденток.
Больше всего Марина боялась увидеть на лице Гудкова брезгливое отвращение, но ему было не до этого. Пыль не рассеялась, а только ещё сильнее заклубилась. Сергей процедил сквозь зубы какое-то ругательство и выпустил две осветительные ракеты. Две мутные вспышки на несколько секунд озарили обломки ракеты. Толком Гудков ничего не рассмотрел, разобрал лишь какую-то бесформенную массу тёмно-вишневого цвета. А датчик температуры показывал всего лишь тысячу двести градусов Кельвина. Обломки быстро остывали. Сергей поочерёдно всеми манипуляторами стал "ощупывать" этот предмет. Задача была не лёгкая, но он справился с ней. Под ним лежали обломки реактора. Значит, где-то рядом должны были быть и остальные обломки ИК-5836.
Спасатель весь сосредоточился на поиске, он совершенно забыл о своём "балласте". Приняв место падения реактора за точку отсчёта, он начал раскручивать спираль вокруг неё. Сергей даже вздрогнул, услышав рядом голос Марины:
- Серёжа, чем вытереть?..
- А?
- Как всё это убрать?
- Не надо ничего убирать. Возьмите в аптечке стерильные салфетки и оботрите лица. Сидите спокойно. Самое интересное ещё не началось.
Через сорок минут Гудков обнаружил искорёженную рубку управления. На ощупь он подвёл "Кальмара" почти вплотную, но даже с десяти метров можно было различить лишь смутные очертания. Сергей выключил тормозные двигатели, поддерживавшие бот над поверхностью астероида, и они плавно опустились на грунт. Марина удивилась - почему Гудков не посадил "Кальмар" как ракету на посадочные лапы. "Кальмар" несколько раз качнулся и начал очень медленно заваливаться на бок. Обе девушки глазами полными ужаса смотрели на спасателя. На лице Гудкова застыло выражение напряжённого внимания. Бот вдруг наткнулся на какое-то препятствие и остановился, громыхнув как пустая бочка. Сергей медленно встал и спросил:
- Кто умеет пользоваться ранцевой ракетой?
- Я, - ответила Нойс, не задумываясь.
- Я тоже когда-то умела, - сказала Марина.
- Марина, остаёшься здесь. Нойс пойдёшь со мной. И без героизма! И без истерик! Пошли. Марина держи связь с кораблём и с нами.
В шлюзе Гудков проверил, как на Нойс надет скафандр, пристегнул ранцевый двигатель и закрепил на её поясе трос.
- Пойдём в связке. Тяжесть здесь хоть и слабая, но есть, так что прыгать запрещаю, и вообще не делай резких движений, а то и до беды не далеко. Почувствуешь себя плохо - говори сразу. Всё, выходим.
Дверь шлюза плавно ушла вверх и тут же вокруг них закружилась золотая пыль.
- И почему мы не в двадцатом веке живём? - пробормотал Сергей, - сразу бы стали миллиардерами.
Он осторожно высунулся и стал спускаться, держась за скобы. Нойс последовала за ним, но за поручни не взялась, а слегка оттолкнулась от корпуса бота. Притяжение, действительно, было очень слабым. Она плавно падала вниз, пока не опустилась прямо на голову Гудкова. Сергей ничего не сказал, только шлёпнул её по затылку, и Нойс весьма ощутимо ударилась носом о стекло шлема.
Прямо перед ними лежала громада корпуса исследовательского корабля. Гудков махнул рукой в его сторону и медленно двинулся вперёд. Нойс шла почти следом за ним и чуть сбоку. Ей казалось, что ракета совсем рядом, но прошло двадцать минут прежде, чем они дошли до неё. Нойс, отставшая от спасателя, догнала его и прислонилась плечом к борту ракеты.
Гудков провёл перчаткой по отполированному металлу обшивки и вдруг три раза коротко ударил по ней и тут же приложил шлем. Нойс плечом ощутила три ответных удара. Тогда спасатель застучал морзянкой: