Когда упали первые сумерки, Карел Бем еще гулял по набережной. Пляж почти обезлюдел, и пряный океанский бриз трепал обрывок какого-то далекого джаза. Там, откуда доносился звук, вдали у самого горизонта ему виделся неяркий истлевающий блеск, но что там - огни дансинга, или медь оркестра отражала закатное солнце, Бем не знал.
Его окликнули. Это был Август Кварк - командир звездолета, на котором Бем служил оператором наведения. Капитан стряхнул с себя подпитую компанию, лишь поведя плечами, и выпростав вперед ладонь, нацелился на рукопожатие.
- Вот уж не поверил бы, что встречу вас тут. А мы тут решили, что неплохо бы напоследок искупаться. Не хотите с нами?
Но Бем спешил отказаться. Он не был уверен, что сумеет правильно объяснить Кварку ту внезапную сосредоточенность и особенное напряжение души, которое произвело в нем созерцание родного мира, но он чувствовал, что обязан напитаться его стихиями и жизнетворной силой прежде, чем возвратиться на Аякс.
- Как хотите, дело ваше, - согласился Кварк.
Оставленная компания меж тем старалась одолеть пробку на шампанском - та хлопнула лучше, чем даже стартовый пистолет, и все кроме Бема одновременно взяли спринт к воде.
- Послушайте, дружище, - обернулся Кварк, - Сделайте ради бога одолжение. Раз уж вы не собираетесь с нами плавать, пусть тогда это побудет у вас, - с этими словами капитан протянул снятый с кителя орден Героя Галактики, - Не хочу, чтобы он где-нибудь потерялся.
Закатное солнце понемногу стекало в океан, роняя огненные капли, которые как масло мерцали на выгибе волн. Отправив награду карман, Карел Бем взял направление обратное тому, куда спешили Август Кварк с остальными. Он шел, не оборачиваясь, и остановился, вдруг поняв, что поблизости уже никого нет. Микросхема в мозгу Карела перещелкнула - "что Кварк хотел, чтобы Бем сделал с его орденом?" Нужно ли ему ждать здесь возвращения капитана, чтобы отдать звезду героя, либо вернуть ее при встрече, когда экипаж звездолета соберется в рейд. Теперь уже Кварк исчез из вида, и Карел подумал, как жаль, что не догадался спросить об этом самого капитана, или, по крайней мере, догнать его, пока тот не далеко ушел. Поразмыслив над ситуацией и всеми открывшимися вариантами, Бем рассудил так - он вернется туда, где расстался с капитаном, и будет ждать его двадцать минут. Если капитан не вернется к этому времени, то он сам пойдет его искать и обо всем расспросит. Бем нащупал лежавшую во внутреннем кармане звезду и, убедившись, что его размышления имели реальный предмет, зашагал обратно.
Этот орден сегодня утром Кварку вручил президент Федерации, он приколол звезду Героя ему на китель, жал руку и благодарил за мужество и храбрость в битве с превосходящим противником.
"Планета должна гордиться такими офицерами и брать с них пример", - сказал президент.
На Земле еще не знали, что в той самой битве Август Кварк и вся остальная команда Аякса, в их числе и Карел Беем - все они погибли.
2.
Если сталкивать в ускорителе наборы верхних и нижних кварков, то избыток высвобожденной энергии приведет к образованию очень нестабильных микроскопических черных дыр - срок их жизни ограничивается десятимиллиардной долей секунды, и затем они просто испаряются. Производя такие соударения миллионами на поверхности звезды, можно добиться того, что под действием краткодействующих гравитационных вспышек вещество будет понемногу отслаиваться и, при достаточной интенсивности излучения, улетать прочь в космическое пространство. Этот принцип используется группами специальных автоматических станций - бомбатронов, которые, двигаясь по орбите вокруг светила и фокусируя на нем плотные пучки адронов, могут всего за несколько месяцев превратить небесное тело размером с Тау Кита в туманность концентрически расходящихся колец чистого структурированного вещества, как если бы звезду стачивали на фантастическом токарном станке.
Когда Таурийская Империя объявила войну, и флот инопланетян вошел в космические границы Федерации, в первую очередь атаке подверглись все активные бомбатроны, перерабатывающие звездное вещество. Таурийцы и до этого не скрывали, что будут сопротивляться Федерации, все дальше проникающей в тот рукав галактики, который они считают своим жизненным пространством. Вот почему, чтобы пресечь космическую экспансию землян, таурийцы нанесли свой первый удар по главному ее инструменту - звездной реформации.
Дело в том, что звезды вроде Солнца, обладающие теми же массой и размерами, скоростью обращения, светимостью и спектром, крайне редки, порой они встречаются где-нибудь на другом конце галактики, но планет пригодных для жизни они не имеют. Не целесообразнее ли будет - решали в институтах и министерствах - вместо колониального захвата окружить Солнечную систему искусственно созданными звездами со своими планетами и спутниками, организованно и компактно расселить человечество в удобных, для него специально построенных мирах.
Для этого подготовленное к реформации звездное вещество транспортировалось сначала на место будущей закладки, и затем в его толщу вводился автоматический аппарат, который вращался внутри как юла, наподобие гравитационного магнита собирая вокруг себя материю и придавая ей вращательное ускорение. Завершали процесс формирования нового светила, установленные внутри аппарата катализаторы, которые запускали термоядерную реакцию, и звезда оживала.
Тем же образом появлялись на ее орбите искусственные планеты, а звездолеты на службе военного и гражданского флота обзаводились термоядерными реакторами, питавшими энергией сверхсветовые двигатели и прочие системы корабля. Плазма в них удерживалась магнитными полями циркулирующих электрически-заряженных потоков газа, покрывшего планетоид голубовато-дымчатой атмосферой с настоящими циклонами, бурями и ураганами, а защищенные от их воздействия потребители энергии: вооружение и блок управления, командная рубка и жилые помещения, оставались на орбите в поясе спутников и лун.
3.
Обычно Целено с Земли почти не видна, однако в тот день эта крошечная неяркая звезда из Плеяд сияла ярче двадцати галактик. Там вспыхивали подожженные лазерами корабли, вытекающая из реакторов плазма сыпала жестким излучением, а столкновение звездолетов на полной скорости больше похоже на взрыв сверхновой. Словно бурлящая внутри энергия сворачивается в дрожащий ком, накапливая массу, которая в один миг не превысит критическую - мгновенный резкий спазм, коллапс, и рвущийся вихрь частиц тут же разметает материю и пространство в клочья.
В это время процессы, протекавшие в командном компьютерном центре, запредельно сложные, логически безупречные, сводившие воедино скорость и траекторию, спектры излучения, радиацию и перегрузки, степень влияния релятивистских эффектов, и облекали их в матрицы уравнений, чтобы разыграть наперед каждый из возможных путей развития любой ситуации. И когда тяготение звезды увлекало корабли землян и таурийцев, и они плавно соскальзывали один за другим в крутой вираж, то всегда распределялись по орбитам, заранее рассчитанным аппаратом тактического маневрирования. Естественно, что объем данных, обрабатываемый этой компьютерной системой, с каждым тактом возрастая, множась в разнообразии позиционных расстановок, наборах ходов и комбинаций, серьезно испытывает вычислительные ресурсы автоматов, подводя их к черте, за которой их работа станет такой медленной, что остановит принятие всяких решений.
Не исключено, подумал Кварк, который решением командования был оставлен в резерве, что таким и был изначальный план - заставить таурийцев выполнять бессмысленные расчеты, чтобы выиграть время для подготовки планет Федерации к осаде.
Случайно или нет, но как только Август Кварк подумал об этом, из вражеского скопления выпорхнул кроха-светлячок, сверкнул на прощанье радужным переливом и унесся прочь от Целено. Однако из переговоров между собой других капитанов выходило, что никому и дела нет до чужих кораблей бросающих строй, будто Августу Кварку одному повезло поймать их в обзорный экран. Поочередно на всех частотах капитан сообщил об увиденном, сверяясь с результатами локации: два неопознанных таурийских звездолета удалялись в направление созвездия Тельца, красное смещение - четыре пункта, скорость - 86% световой.
Но его как будто никто не слышал, либо намеренно игнорировали.
В любом случае замешательство Кварка длилось не долго, и он сказал как можно легче:
- Немедленно передайте в эфир, что Аякс берет преследование на себя. Определить состав соединения. Провести спектральный анализ, просчитать их курс и сделать прогноз.
"Вы приказываете начать погоню, не получив разрешения от командования?" - забеспокоился старший помощник, но Кварк убедил его. В действительности он даже готов был спорить, что успеет после всего вернуться незамеченным в строй и уж точно до того, как в ходе сражения наметится развитие. И, кроме того, польза, которую принесут общему делу сбитые тауриские корабли, оправдает любое нарушение устава и дисциплины.
- Малый вперед. Вывести корабль из кластера, держаться нормали по восходящим уровням. Когда достигнете внешнего радиуса, начинайте разгон.
Аякс пришел в движение, оставляя позади скопления звездолетов, провожаемый их холодным мерцанием; двигатель был переведен на ближнюю выгодную орбиту и заработал в полную силу.
- Войти в контакт и сравнять скорость, - приказал Кварк, и Аякс покинул Целено, растворившись в неевклидовом транспространстве.
Когда на Земле в эти часы, дежурившие в обсерватории, операторы служб оповещения всматривались в ночное небо, потерявшее мирный блеск, и вели счет потухшим звездам, отмерявшим продвижение врага, и с неубывающей тревогой взирали, как вместо них загорались совсем другие, новые огни, и беспокойные холодные искры метались от одной планеты к другой; если бы они повернули телескопы на Целено окруженную чудовищной короной звездной баталии, то на ее фоне им не разглядеть ни Аякса, идущего след в след за таурийцами, как не распознать их приближения - вплоть до тех пор, когда те окажутся в пределах Солнечной Системы и нанесут удар.
4.
В спектральной классификации первый из прорывавшихся к Земле кораблей соответствовал типу антинейтринного бомбардировщика, обозначенного в таблицах, как "Тайфун". Такой звездолет выпускал аннигилирующий луч, который прожигал планету насквозь, испаряя ядро, и внутрь, в образованную пустоту, с поверхности затягивало все тектонические слои, и планету словно выворачивало наизнанку. Второй, судя по линиям ксенона в эмиссионном спектре, был звездолетом дальнего действия "Кондор", он, похоже, осуществлял прикрытие бомбардировщика.
Первый же выстрел Кондора поразил Аякс южнее экватора. Из пробитой атмосферы фонтаном рвалась плазма, рассыпаясь тлеющей радугой и пучками магнитных линий, которые с силой отталкивали от себя газовые струи и токи, стягивающие образованный прокол.
Август Кварк приказал отклонить ось вращения на пятнадцать градусов и перевести уцелевшие блоки на безопасные орбиты. На мониторе перед ним сверху вниз поползли аварийные отсчеты и таблицы оперативных данных: какие отсеки были полностью уничтожены, а какие вполне восстановимы и требовали отправки ремонтных команд. Повреждения были не критическими, и самое важное, что отметил Кварк, вычислительные цепи оказались не задеты.
Орудия тоже остались в целости, из пусковой шахты уже докладывали о полной зарядке фотонной пушки и готовности стрелять по сигналу.
Капитан дал отмашку - индикаторы на всех приборных панелях разом потухли, а мониторы компьютеров застыли с одинаковой надписью "Сохранение промежуточных данных". Одни аварийные лампы, запрятанные в решетчатые колпаки, хищно светились оттуда алым прищуром. Все стихло, замерло, исчезли гул и клацанье, сопровождавшие работу компьютерных схем, пропал любой механический звук, и люди вдруг оторванные, освободившиеся от умерших приборов, точно сами питались от тока, застыли и не двигались.
Капитан не знал еще, попали фотонные торпеды в цель, или нет, и какой ущерб они причинили Кондору - режим защиты приборов от электромагнитной вспышки во время залпа ненадолго отключал их. На самом-то деле Кондор заботил его меньше всего, точность прицеливания и мощность выпущенного заряда практически гарантированно выводили вражеский звездолет из строя. Опасность представлял оставшийся Тайфун. Самым очевидным решением таурийцев, как представлялось Кварку, было развернуть корабль и направить его на Аякс, тем более имея возможность уже сейчас начать расчет плана атаки, в то время как на Аяксе компьютер еще даже не заработал. Однако Августу Кварку их положение не казалось совсем уж безнадежным, на ум капитану пришел когда-то обсуждавшийся в училище (лишь в качестве гипотетической возможности) релятивистский маневр: если уменьшить скорость Аякса относительно Тайфуна, то из-за эффекта замедления времени, расчеты на Аяксе будут происходить быстрее, и значит, он произведет выстрел раньше противника. Тонкость здесь в том, чтобы не ошибиться и, замедляя корабль, не дать Тайфуну оторваться, иначе догнать его с теми повреждениями реактора уже не получится.
С другой стороны - размышлял Кварк - эта схема разрабатывалась для орбитальных боев, а случай Аякса другой. Дело в том, что релятивистские эффекты для равномерного движения одинаково справедливы для всех наблюдателей, таким образом, таурийцы, видя, как дистанция между ними и Аяксом увеличивается, вправе будут считать, что это они замедляются, а не земляне, и потому их время будет идти быстрее, и они быстрее нас закончат приготовления орудий.
"Получены результаты стрельбы, - передал на мостик оператор наведения, как только система загрузилась и восстановила прерванный процесс, - Попадание - двенадцать градусов севернее экватора. Удельный диаметр пробоины два градуса сорок минут семнадцать секунд".
"Попадание серьезное, - заметил первый помощник, - На этой широте происходит формирование самых сильных циклонов. Такая пробоина должна нарушить течения в атмосфере и не сможет затянуться сама, если не уменьшить давление в реакторе".
- Значит, преследовать нас Кондор уже не сможет, - начал догадываться Кварк, - Более того, им придется сбросить скорость до ноля.
"Внимание! Тайфун изменил траекторию движения. Корабль противника готовится к атаке".
- Это мне без вас известно, - ответил Кварк, - Что происходит с Кондором? Включил уже реверс-торможение?
"Так точно!" - кивнул оператор, тем введя капитана в краткую задумчивость, из которой взятый по новому круг мысли возвратил Августа Кварка за его командный пульт полным невиданной решимости.
- Вот как мы поступим, - сказал капитан, - Нам необходимо уничтожить Тайфун до того, как он войдет в Солнечную систему, с этим согласны все. Если мы прямо сейчас дадим тягу на все двигатели, включим ускорение и потаскаем Тайфун за собой, но не долго (из нас самих плазма хлещет), а потом вернем равномерный ход и выйдем прямо перед бомбардировщиком, то это собьет все их расчеты, и им придется начать их заново вместе с нами. На прямой и с постоянной скоростью, без внешнего искривления пространства и сложной геометрии, Аякс и Тайфун закончат их одновременно.
"Значит, и стрелять будем одновременно".
"Это же самоубийство!" - послышались голоса.
"Значит, иного пути нет. Лучше погибнуть вместе с врагом, но не пустить его на Землю!" - отвечали им.
- Нет же! В той системе, которую образует Аякс и бомбардировщик, безусловно, два звездолета на околосветовой скорости уничтожат друг друга одновременным залпом, но вы забыли о Кондоре. Наблюдателю на нем будет ясно, что разрушающий импульс первым настигнет Тайфун, так как он движется навстречу ему, тогда как у Аякса будет совсем немного времени, за которое нам нужно будет совершить маневр уклонения - если заранее запрограммировать генератор случайных чисел на срабатывание сразу после выстрела и, не дожидаясь, выправить по нему курс корабля. Если все получится так, как я задумал, то образуются два равновероятных и существующих одновременно уровня реальности, в одном из которых Аякс будет уничтожен вместе с Тайфуном, а в другом останется невредимым и спасет Землю от катастрофы!
Что ж, ни у кого возражений нет? Значит, так и поступим.