|
|
||
Держась за края, до размеров вселенной сужая зрачки.
На рубеже этих сумрачных тысячелетий
По горло в воде на дрейфующей льдине ждут рыбаки.
Ну, так пой мне еще.
Что я могу изменить, направляемый собственной тенью?
Давным-давно предупрежденный о том,
Что, начиная обратный отсчет.
Любой имеющий в доме ружье,
приравнивается к Курту Кобейну,
Любой имеющий читать между строк,
обречен иметь в доме ружье.
...Пой мне еще...
Я просто знаю, что в последний момент,
когда тебе никто не поверит,
прохожий на остановке укроет тебя под плащем.
Дома задрожат при появлении трамвая
и когда, откроются двери...
...Пой мне еще...
А. Васильев.
I
- Что ни говорите, а курортный сезон в этом году должен получиться на славу, - удовлетворенно промурлыкал Аркадий Олегович Клементьев - директор муниципального департамента туризма и отдыха. - синоптики обещают сухое жаркое лето. Господин мэр надеется, что это привлечет к нашим курортам отдыхающих.
Слегка прищуриваясь Аркадий Олегович разглядывал панораму центрального городского пляжа, раскинувшегося внизу между морем и высоким серым обрывом.
- Кстати, неплохо вы придумали со смотровой площадкой, - похвалил чиновник своего подчиненного - администратора пляжного хозяйства Василия Петровича Котова.
- Да, уж, старались, Аркадий Олегович, - чуть поклонившись ответил Василий Петрович и тут же затараторил. - Тут ведь какая история!? Город на обрыве, море под обрывом и расположение таково, что визуальный контакт отсутствует как с той, так и с этой стороны. Смешно сказать, но частенько гости нашего города забывают, а некоторые и вовсе не знают, что до морской благодати рукой подать. Вот наш молодой менеджер по рекламе и предложил сделать комфортабельную смотровую площадку, а к ней и дорожку с указателями выложить. Мне эта идея понравилась - просто, но должно быть, эффективно.
- Ну, что ж, сезон покажет, - скупо заметил шеф, и чтобы не перехвалить подчиненного заметил: - Перила здесь не низкие? Как бы не упал кто, а еще чего хуже не выпрыгнул?
- Ну, решетки ставить тоже неохота. Все ж таки место для отдыха. Умный не полезет, а если прыгать кто на думает, так его и решетки не удержат.
- Решетки не решетки, но о дополнительных мерах безопасности все ж таки подумайте.
- Будет сделано, Аркадий Олегович, - озабочено поддержал шефа Котов. - Я ж понимаю, если что случится, муниципальная полиция устроит нам полоскания. А с нынешней молодежью ожидать можно чего угодно.
Да, это верно. С молодежью что-то последнее время в нашем городе начались проблемы, - подумал про себя Клементьев. - Вроде и уровень жизни поднялся и ассигнования на них увеличили - учеба... там ...клубы всякие по интересам. Но проблем с подростками не убавилось. С одной стороны преступность среди молодежи вроде уменьшилась, но с другой стороны стали образовываться среди них какие-то причудливые, иногда даже антиобщественные течения. Не зря директор департамента молодежной политики последнее время ходит сам не свой.
- Да, вот еще что, - прервал он свои размышления. Как у нас со спасательной станцией?
- Ищем толкового специалиста, Аркадий Олегович. - объявления подали в республиканскую, окружную газеты. Знающие люди говорят, что лучшие специалисты сейчас в так называемой Лиге свободных спасателей.
- Это еще что такое?
- Да я и сам о них недавно услышал. Говорят, что люди, которые раньше бывали в так называемых горячих точках - ну там бывшие военные, спасатели, вернее те, кто уже в отставке, организовали эту самую Лигу. Люди все очень странные, но работу свою знают. Их легализовали недавно. Они, кстати, не только на морских курортах, но и в горах, и... везде в общем работают. И теперь всякий уважающий себя курорт старается завербовать себе такого свободного спасателя. Да только вот не у всех получается.
- Почему?
- Да, я ж говорю - люди они очень странные. Сами выбирают где остановиться и на какой срок. По каким-то своим, только им известным критериям. Работают в одиночку. Толком о них никто ничего не знают.
Клементьев удивленно посмотрел на администратора:
- Первый раз слышу. Но тем не менее, спасательная станция к началу сезона должна функционировать. Не знаю, уж, кого вы туда завербуете, но утопленники нам совсем ни к чему.
- А в целом я проверкой остался доволен, - похвалил он напоследок администратора. - Надеюсь у нас с вами проблем не будет.
- Не волнуйтесь, Аркадий Олегович. Смею вас заверить - все будет в лучшем виде. Мы все осознаем, какая важная миссия возложена на наше хозяйство.
- Вот и славно, - сказал напоследок чиновник и последовал к машине, окруженному свитой подчиненных, изнывающих от палящего солнца возле своих служебных автомобилей. - Не провожайте меня, занимайтесь своими делами.
Глядя в след своему начальника, Котов вытер платком вспотевший лоб, расстегнул ворот накрахмаленной белой рубашки, послабил галстук и тяжело отдуваясь, не спеша, побрел в контору - порадовать персонал удачной проверкой.
II
- Мама, мама! Можно я с друзьями пойду к морю? - шестилетний мальчонка стоял возле раскаленной от солнца молодой мамаши, поглощенной чтением нового модного детектива.
Недовольная тем, что ее извлекли из захватывающих путешествий суперагентов, мамаша неохотно спросила:
- Зачем? Мы ведь только что с тобой купались?
- Ну, мама! Мы будем бросать в море камешки!, - не унимался мальчуган.
- Хорошо иди, только надень блайзер на голову, будь все время на виду и не мочи ноги.
Счастливый малыш натянул кое-как на голову синюю кепку и в припрыжку побежал к морю, где присоединился к ватаге визжащих детей.
Не желая оставлять сына без присмотра, молодая мамаша села лицом к морю, надела новую элегантную шляпку с широкими полами, поправила затемненные очки и стала наблюдать за малышами, а заодно, и за отдыхающими.
Особенно ее внимание привлекла группа молодых мужчин, что расположились на высоких камнях, возвышающихся над водой метрах в тридцати от берега и метрах в семидесяти левее пляжа. Разогревшись под палящим солнцем после очередного купания, взбодренные изрядной порцией пива, они решили снова устроить заплыв, однако никто не хотел лезть в воду первым. Это вызвало оживление, они стали дурачиться и толкать друг друга. Никто, конечно же, особенно не старался, а больше играли на публику. Наконец, один из ни разбежался, оттолкнулся от края и прыгнул.
Оживление на камнях привлекло внимание не только молодых мамаш. По какой-то причине очень пристально всматривался в эту возню уже немолодой, но крепкий, даже мускулистый мужчина. Никто не обратил внимания, но пришел этот человек по побережью, появившись на горизонте маленькой точкой, и постепенно приближался, выносливо вышагивая по раскаленной гальке. Вид у него был не пляжный, а скорее походный - выцветшие оливкового цвета шорты, такого же цвета выцветшая майка, видавшие виды кроссовки и потертый вещь-мешок за плечами.
Путешественник остановился возле фонтанчика с питьевой водой, и, утолив жажду, стал присматриваться к обстановке на этом оживленном пляже. Все здесь было мирно и благодатно, но потом его внимательный взгляд зацепился за группу гарцующих, явно не трезвых, юнцов на камнях и ему чем-то не понравился прыжок первого из них. Что-то было не так - толчок? полет? погружение в воду? Человек стал автоматически отсчитывать: двадцать один, двадцать два, двадцать три... сорок. Сейчас он должен вынырнуть. Сорок два, сорок три...не выныривает. Что-то не так - плохо он прыгнул. Все, пора, разбираться будем потом. Человек снял вещь-мешок и побежал к камням, забежал в воду, и, стараясь не потерять место ориентировочного погружения неудачливого пловца, рассекая воду, стал молниеносно сокращать расстояние между собой и этим место.
- Только бы успеть, - мелькнуло у него в голове перед погружением.
Благо, море сегодня спокойное, чистое и он быстро нашел кандидата в утопленники, который погружался на дно лицом вниз, будто что-то там разглядывая.
Быстрыми, отработанными и замысловатыми движениями, он захватил парня и всплыл на поверхность, а затем поплыл вместе с ним к берегу. Суша. Грудь на колено, толчок, еще толчок...ну же, дыши! И вот долгожданный хрип, кашель и дыхание.. Ну, слава Богу! Теперь врачи. Осмотрев пляж, спаситель увидел каланчу спасательной станции и схватив на руки откашливающегося парня, помчался к ней. Сзади слышалось шлепанье босых ног - видимо это друзья несчастного приплыли с камней.
Подбежав к двери спасательной станции, человек уткнулся в ржавый висячий замок и табличку: ТРЕБУЕТСЯ СПАСАТЕЛЬ. ОБРАЩАТЬСЯ К АДМИНИСТРАЦИИ ПЛЯЖА.
- До города далеко?
- Далеко, но здесь наверху есть телефон - автомат, мы сейчас сбегаем позвоним в больницу.
- Ну, так бегите скорее.
- Да, конечно, - и кто-то из парней стал подниматься по высокой крутой лестнице в город.
Скорая помощь приехала через десять минут. Вместе с врачами вокруг пострадавшего суетился и охал человек в белой рубашке и галстуке.
Осмотр врача показал, что юноша отделался испугом, но для верности его подняли на носилках в изголовье обрыва, где стояла карета скорой помощи. Вместе с врачами по ступенькам взбежала и основная масса отдыхающих - перепуганные мамаши подхватили недоумевающих малышей и, от греха подальше, утащили их в пансионаты, тем более, что время уже почти обеденное.
- От имени всех горожан выражаю вам свою признательность, - человек в белой рубашке с галстуком шел с протянутой рукой к герою дня, который выкручивал неподалеку промокшую майку. - Мы обязательно напишем о вас в местной газете.
- Не стоит благодарности, это моя работа, - ответил тот, пожимая протянутую руку.
- Вы спасатель? - и заметив на плече незнакомца легендарную татуировку Лиги свободных спасателей, оживленно продолжил. - Я администратор этого пляжа и вот уже три месяца подряд ищу профессионала в спасательную станцию. И тут такой случай?! Сейчас я упаду на колени и стану упрашивать вас остаться здесь, хотя бы до конца сезона.
Герой дня внимательно посмотрел в глаза муниципального чиновника и увидел в них надежду граничащую с отчаянием.
- Поверьте, мы создадим для вас все необходимые условия, - продолжил он.
- Да, станция вам здесь нужна как воздух. А с учетом того, что город удален от пляжа, так и подавно.
Осмотрев пляж, станцию, администратора, спасатель подумал и согласился.
- Замечательно, вы не представляете как я вам благодарен. Вот ключи от вагончика, - администратор отцепил от необъятной связки маленький ключ от навесного замка, - располагайтесь, осматривайтесь, а вечером я подойду и мы обсудим все подробности. А сейчас извините, я вынужден вас покинуть - через полчаса в мэрии совещание и я не могу не присутствовать. Да! Кстати! Мы же до сих пор с вами не познакомились. Меня зовут Котов Василий Петрович, - торжественно произнес администратор и снова протянул руку.
- Рурк Силан, - спасатель еще раз ответил на предложенное рукопожатие.
- Очень приятно. Ну до скорого.
Подбежав к лестнице, Котов повернулся и крикнул:
- Господин Силан. А в газете мы о вас все же напишем - пусть горожане знают о том, что за благополучием их отдыха следят зоркие глаза настоящего профессионала, - и не дождавшись ответа побежал дальше.
Рурк хмыкнул, подбросил в руке ключ, который судя по всему уже не один год пролежал без дела, после чего разобравшись с замком, скрылся в недрах вагончика спасательной станции.
III
- Последние девять месяцев стали для нашего города переломными в плане демографической ситуации. Благодаря мудрой и целенаправленной деятельности муниципальной администрации, были созданы благоприятные социально-бытовые условия, которые стали благодатной почвой для понижения смертности и повышения рождаемости. Так в минувшем квартале рождаемость наконец превысила смертность...
Сейчас будут цифры, показатели, похвальные речи, - подумал про себя мэр. - Да, действительно, работа проделана колоссальная, и, чтобы там ни говорили конкуренты из оппозиции, а город таки удалось вытащить из разрухи и поставить на ноги. Особенно радовал прошедший курортный сезон - санатории были заполнены почти на все сто процентов и отдыхающие, пользуясь благами индустрии развлечений, существенно пополнили городскую казну. Теперь важно правильно распределить финансы - надо чтобы до следующего сезона хватило.
Мэр сделал пометку в блокноте, чтобы не забыть обратить на это внимание финансистов, после чего осмотрел напряженные лица своих заместителей, начальников департаментов и прочих служащих, прибывших на совещание по итогам трех кварталов.
- ...Понизилось количество пострадавших от несчастных случаев, продолжал свою речь чиновник. - Вместе с тем, хочу отметить один показатель, который вызывает тревогу и, по моему мнению, требует тщательного изучения.
Докладчик, желая привлечь к себе внимание слушателей, сделал паузу, многозначительно посмотрел на мэра, затем на директора департамента молодежной политики и продолжил:
- Увеличилось число суицидов, и, должен отметить, что такие случаи замечены на 95% среди молодежи в возрасте 25-30 лет. Если говорить более простым языком, то молодые парни и девушки идут к морю и там пытаются, - докладчик неловко кашлянул в кулак, - ...ну вы понимаете. Благо наш пляж обслуживает всем известный спасатель Рурк Силан - ни одного утопленника и два человека разбились прыгнув с обрыва, а так бы мы по этому показателю переплюнули не только округ.
- Да, я что-то слышал по поводу всей этой истории, - вмешался мэр. - Слышал даже, что горожане каким-то образом увязывают участившиеся случаи травматизма на пляжах и, так называемых пляжных самоубийств с появлением этого Рурка Силана. Говорят, все началось с его появлением. Так? Господин полицмейстер?
- Так точно...- хмуро ответил полицмейстер. - Слух такой есть.
- Ну и как вы отреагировали?
- Мы осуществили некоторую, скажем, негласную проверку.
- Ну?! - в интонации мэра прозвучали нотки нетерпения.
- Факт остается фактом, господин мэр. Хронологическое совпадение действительно присутствует. Однако увязать между собой появление Рурка Силана и начавшиеся самоубийства среди молодежи мы никак не можем. Спасатель живет в вагончике на пляже, даже сейчас, когда курортный сезон закончился и наступили холода. В городе появляется крайне редко, каких-либо знакомств или более - менее постоянных связей с горожанами не имеет, ведет замкнутый образ жизни. Я лично общался с ним - впечатление производит вполне благоприятное - грамотный, вежливый гражданин. Профессиональные качества его заслуживают самых больших похвал - как уже правильно было замечено - ни одного утопленника. Я звонил главе столичного совета Лиги свободных спасателей, изложил ему ситуацию - тот сказал, чтобы я не морочил ему голову, и что мы не там ищем.
- То есть? - удивился мэр.
- Похоже, что связь действительно есть, но только несколько иного рода. Силан просто появился в нужное время в нужном месте. Считаю это более рациональным объяснением, - полицмейстер не уверено посмотрел на городского главу.
- Все так считают?, - спокойно и в то же время как-то зловеще поинтересовался мэр.
В кабинете возникла неловкая звенящая пустота. Мэр озабоченно переваривал полученную информацию, остальные напряженно ожидали продолжения.
- То есть вы хотите сказать, что в нашем городе возникли какие-то обстоятельства, причины, подталкивающие молодых людей к самоубийствам, а появление какого-то мистического свободного спасателя окутало все ореолом замысловатой легенды?
Лицо мэра налилось кровью:
- Вы понимаете, что все это значит?
Чиновники перепугано стали записывать что-то в свои блокноты, что-то в них разглядывать и читать.
- Что вы там все пишите? - возмущенно выпалил мэр.
- Разрешите я объясню? - хмуро приподнялся директор департамента молодежной политики.
- Знаю я ваши объяснения. Сейчас вы разведете демагогию о нездоровом идеологическом и моральным климате, ударитесь в исторические экскурсы и анализы. Знаю я это все. Но я знаю еще одно.
Мэр встал из-за стола, прошелся по кабинету и испепеляющим взглядом осмотрел подчиненных.
- Через две недели окружная проверка, которая стоит на контроле у самого Президента. До выборов рукой подать. А у вас перед носом, как гриб, растет сенсационный материал для этих неугомонных писак-журналистов. Вы представляете, что могут раздуть из такого материала наши оппоненты? Вы понимаете, чем это пахнет? Ничего себе, негласную проверку они провели. Да я... Значит так: спасателя вашего в шею - сами разберемся. И разгромный материал в газету - всех собак на него повесить. Пляж до лета закрыть и поставить охрану вдоль обрыва. Дальнейшую ситуацию мне докладывать еженедельно.
- Господин мэр, - безнадежно протянул молодежный директор. - Но вы же должны понимать, что это не меры. Поставите патруль, они начнут прыгать с небоскребов.
- У нас нет времени, - прогремел градоначальник. - Начнут прыгать, закроем чердаки. Все, точка!, - и повернувшись к молодому парню, который скромно сидел в углу и вел протокол совещания добавил - Антон! Занесите мои указания в протокол и напомните, что у нас дальше по регламенту. Что-то мы отвлеклись.
IV
Горизонт поглощал серые низкие облака, возвращая взамен прохладный осенний ветер. Разыгравшись, он расшевелил могучее море. Громкие удары водной стихии сменялись убаюкивающим шипением отшлифованных камней. Волны, подкатывая к берегу, вступали в бурный диалог с пляжной галькой. Высокий серый обрыв, разделявший побережье с большой землей, смиренно вслушивался в этот спор водной стихии с камнями.
Из города к морю шел человек. Спустившись по крутой бетонной лестнице - единственным мостом между городской суетой и морской стихией, он ступил на пляжную гальку.
Городской пляж был безлюден - наступившие холода уже давно разогнали отдыхающих и горожан в теплые квартиры. Лишь поскрипывала детская качель, забавляя неугомонных чаек. Единственными признаками человеческого присутствия был тусклый огонек в окошке небольшой будки спасательной станции, да черный дым из ее печной трубы.
Человек подошел к высокому камню, прислонился к нему щекой и так стоял, долго и бессмысленно глядя на серую мутную пучина.
Спустя тридцать минут из вагончика вышел человек с длинным шестом и неторопливо направился в сторону одинокого посетителя. Приблизившись к пирсу, он некоторое время наблюдал за пришельцем, а затем произнес:
- Гм... Молодой человек! Я думаю, что сезон для водных процедур вы выбрали не совсем удачно.
Человек испугано дернулся, резко обернулся и увидел пожилого мужчину в армейской темно-зеленой, пятнистой униформе без знаков различия, такого же цвета теплой куртке с высоким воротником и высоких кожаных ботинках, видимо тоже военного образца. В руках этот человек держал какой-то шест, за плечами висел старый вещмешок. Его губы растянулись в ухмылке видавшего виды служивого человека, но глаза смотрели внимательно и даже, казалось, с пониманием.
- Извините... Море шумит и я не услышал, что вы сказали.
- Ну, допустим, не услышали вы не из-за шума прибоя, для этого были другие причины.
- Какие же? - удивился человек в плаще - молодой лет двадцати - двадцати пяти парень. Светлые длинные волосы развевались под порывами ветра, периодически скрывая умный проницательный взгляд голубых глаз. Человек в камуфляже отметил болезненную бледность лица и общую худобу во всей его фигуре, но при этом в движениях чувствовалась какая-то искренность.
- Те же самые, по которым вы уже полчаса стоите по колено в воде. Человек в плаще опустил голову и обнаружил, что волны действительно периодически окатывают его ноги до самых колен, и сразу же почувствовал, что пальцы ног онемели, а тело охватила дрожь.
- Да, неловко получилось. Как это я раньше не замечал, - ответил пришелец и стал выбираться из воды.
- Не мешало бы Вам быть повнимательнее. Но я должен Вас поздравить - в этом году вы стали рекордсменом, я даже проникся к вам какой-то долей уважения.
- Рекордсменом?
- Вы дольше всех простояли в холодной воде. Обычно все кто приходят сюда топиться, либо прыгают в воду, либо, замерзнув, вылезают на берег.
- Но я не собирался топиться. Я просто пришел к морю. Здесь так... оно такое величественное. Я так давно здесь не был.
- Ну, что ж. Вот и побывали. А сейчас я предлагаю попить чего-нибудь горячего. Например, чаю.
- Чай?
- Да. Только крепкий чай и сухая обувь смогут спасти вас от воспаления легких. Я живу в вагончике неподалеку.
Человек в плаще отошел от воды и повернулся в нерешительности к незнакомцу.
- Меня зовут Рурк, - сухо произнес тот и протянул руку.
- Здравствуйте! Антон, - ответил человек в плаще и неуверенно пожал протянутую руку.
- Так вы идете?
Антон неуверенно высказался по поводу того, что беспокоить незнакомого человека ему как-то неловко.
- Бросьте формальности. Мы только что с вами познакомились и в сложившейся ситуации этого достаточно, - заметил Рурк по-деловому, тоном, не терпящим возражений. - На улице холодно, до города далеко, и если вы сейчас не согреетесь, то воспаление легких вам обеспечено.
- Почему вы обо мне заботитесь? - удивленно спросил Антон.
- Это у меня профессиональное.
Антон осмотрел своего нового знакомого, потом присмотрелся к вагончику, приткнувшемуся возле вышки спасательной станции.
- Вы спасатель?
- Вроде того, - уклончиво ответил Рурк.
Антон пропустил ответ мимо ушей, поскольку чувствовал, что действительно замерзает. Не смотря на то, что шли они довольно таки быстро и он уже начал чувствовать пальцы на ногах, дрожь в теле не проходила, в ботинках отвратительно хлюпало.
Через несколько минут они достигли вагончика. В воздухе висел запах горелого угля, а значит, внутри должно было быть тепло.
Надежды Антона оправдались. В вагончике было тепло и уютно. Обстановка характеризовала хозяина как отставного офицера - идеальная чистота, отсутствие каких-либо излишеств, оптимальное расположение предметов быта. В углу мирно гудела какая-то модернизированная печь-буржуйка.
- Вы располагайтесь, а я пока чай приготовлю, - сказал Рурк, снял вещь-мешок, аккуратно положил его в угол и захлопотал возле печки.
Антон присел на деревянную табуретку, снял обувь и при весьма тактичном участии Рурка развесил возле буржуйки самую мокрую одежду.
- Что привело вас сюда в такую ненастную погоду? - спросил Рурк, когда они закончили и Антон обогрелся настолько, чтобы не дрожать.
- Трудно сказать. С одной стороны я почти не помню, как я добрался сюда, но с другой стороны... У вас можно курить?
- Курите. Я вообще-то не курю, но иногда приятно слышать запах табачного дыма - он вызывает воспоминания.
- Спасибо, - Антон порылся в карманах плаща и достав пачку сигарет, продолжил. - Так вот, с другой стороны, я вот о чем подумал. Говорят, что когда человек подает в экстремальную ситуацию, то в нем просыпается его истинная... как бы сущность. И тогда он делает только то, что действительно ему необходимо делать в такой ситуации.
Антон смолк, поглощенный воспоминаниями, Рурк возился в углу с какими-то банками и чайником.
- Вы знаете, это побережье, камни связано с моим детством, с очень важными событиями. Здесь отец спас меня от смерти, когда я тонул. Я почти не помню подробностей, но это место является для меня символом второго рождения. Или может быть перерождения. А оно мне сейчас очень необходимо, поэтому, думаю, ноги и привели меня сюда сами.
- У Вас какие-то неприятности?
- Не знаю, можно ли назвать это неприятностями... Что-то не так, - Антон смолк в раздумье, но очень скоро, как - будто отыскав какой-то пример, продолжил, - Мне часто снится сон, будут мимо проносится поезд. Мелькают освещенные окна, а я стою, смотрю и думаю о своей жизни. Два огонька теряют свою яркость, исчезают в ночи, - Антон поднял глаза. - Мой поезд тоже мелькает своими последними вагонами. Смертельная усталость - вот что я вам скажу.
- От чего же вы так устали? - поинтересовался Рурк, внимательно глядя на собеседника.
- Усталость накапливается годами, крупица за крупицей, - продолжил Антон, не обращая внимания на вопрос. - Однажды она может взорваться, стать лавиной и нестись, сметая все на своем пути. Ты сливаешься с этой лавиной, тебя уже нет, не чувствуешь своих желаний, они исчезают, превращаются в снежную пыль. Потеря всех желаний и огромное отчаяние приводят к неизбежному концу. Иногда, в последнем вагоне я вижу ребенка. Он прижался всем телом к окну, расставил руки и улыбается. Он рядом, но он так далеко... На краткий миг вспыхивает радость, яркий луч восторга и счастья озаряет меня - потом окутывает тьма. Я воздвиг огромные стены вокруг себя, их нельзя перелезть, одолеть.
Страх и отчаяние гонятся за мной. Я убегаю от них, но дома, наедине с собой, со своим отражением в зеркале, я чувствую неизбежность. Гордость моя беспощадно топчется, растирается годами. Время ехидно улыбается - оно бестелесное и может прыгать с поезда на поезд. Я ему завидую и ненавижу его. Где найти такие ободряющие слова, рецепты, чтобы я смог не только любоваться ребенком на расстоянии, а находиться рядом, изо - дня в день, годами. Где взять сил, как разрушить стену. Я в отчаянии - мои красные огни перед глазами, а где-то далеко впереди - яркие лучи света. Я устал от осознания того, что жизнь моя идет как-то не так.
- Вы недовольны тем как сложилась ваша жизнь, - заключил Рурк.
- Да. Я чувствую, что она складывается не так, как я представлял себе. Бывают минуты, когда мне кажется, что я убил свое будущее, - Антон закурил еще сигарету.
Рурк смотрел на этого человека и не знал, что сказать.
- Странно вы рассуждаете, - начал он. - Будущее есть всегда, если только вы живы.
Казалось, на Антона это не произвело никакого впечатления.
- Если вас до такой степени не устраивает все то, что происходит в вашей жизни, почему бы не изменить себя, свою жизнь?
Губы Антона растянулись в косой безнадежной ухмылке:
- С каких то пор мне кажется, что это невозможно. Я не однажды предпринимал попытки понять природу своих неудач и всегда приходил к выводу, что причина скрыта не в окружающих, а лично во мне. Потом начиналось самокопание, которое, в свою очередь, почему-то всегда ставило меня перед лицом суицида.
Рурк удивленно поднял брови. Антон, наткнувшись на его удивленный взгляд, еще раз иронично хмыкнул.
- Не каждый может справиться с осознанием своей ничтожности, - попытался объяснить он. - Не каждый может вынести груз всех своих недостатков. Это пугает, заставляет скрыться, убежать. Но ведь от себя не убежишь.
Антон ушел в глубокие раздумья, взгляд его утонул где-то в чашке, а длинный хоботок пепла забытой сигареты грозился вот-вот упасть на пол. Рурк снял с подоконника жестяную банку - пепельницу и пододвинул ее к собеседнику.
V
Расслабляющий отдых вечерней пятницы постепенно и безудержно переходил в ночное безумство, наполненное алкогольным и наркотическим туманом. Ошалевшая молодежь огромного мегаполиса стекалась в ночные клубы для того чтобы растворить в бокалах усталость и напряжение прошедшей недели, а потом раздробить ее гулкими ударами барабанов - неотъемлемых атрибутов современной музыки.
За одним из столиков только что собралась команда молодых ребят.
- Ну что, все в сборе? - окинув взглядом ровесников, спросил один из них. В его движениях чувствовались повадки повелителя, лидера.
- Почти, Марк. Антона нет и, по всей вероятности не будет.
- Антон..., - Марк буравил ровесников взглядом и те, натыкаясь на сверкание его черных внимательных глаз, невольно отворачивались в сторону. - Что это он нас последнее время игнорирует. Не хорошо отрываться от коллектива. Надо будет провести с ним воспитательную беседу. Ну, да Бог с ним. Я вот вам что сейчас покажу!? - интригующее продолжил Марк. Осмотревшись по сторонам, он тайком извлек из-за ремня брюк что-то черное и призывая всех придвинуться ближе к центру стола, открыл взору друзей пистолет.
- Ух, ты. Откуда? - послышались восхищенные, но в месте с тем, несколько испуганные восклицания друзей.
- Не важно. Вы, лучше, гляньте какая красота. Двенадцатизарядная беретта. У меня целый день чешутся руки - я страшно хочу опробовать это чудо.
- А зачем он нам? - неуверенно спросил кто-то.
- Ну, вы даете, - возмущенно оглянулся Марк и спрятал пистолет во внутренний карман кожаной куртки. - Такая вещь всегда пригодится в хозяйстве. Тем более, что досталась она мне по совершенно смешной цене.
Марк осмотрел парней.
- Я предлагаю сходить на городской пляж и опробовать оружие. Там сейчас самое надежное и глухое место. Возражения есть?
- Какие могут быть возражения. ты как всегда прав - пляж самое подходящее место. Практически тир, - одобрительно загудели парни и расплатившись с официантом, возбужденная компания буквально вылетела из ночного клуба.
VI
Антон с Рурком мирно сидели за столом, пили чай и беседа их приобретала все более откровенные оттенки. В Рурке чувствовался огромный жизненный потенциал и необычайный ум. Он не был многословен, но вместе с тем удивительно располагал собеседника к откровениям, умело направляя разговор в нужное ему русло.
- Значит вы и есть тот самый Рурк Силан, - неожиданно заключил Антон с интересом рассматривая его. - Весь город уже говорит о вас, сделали из вас чудовище, даже собираются выгнать подальше, с глаз долой. Но я вижу, что в этом заключена какая-то ошибка. Вы иностранец?
- Я спасатель. - категорически отрезал Рурк.
- И чем же вы здесь занимаетесь зимой - пляж ведь пустой?
- Как видите, не совсем.
- Неужели это правда, что такие как я появляются здесь каждый день?
- Не знаю, я не считал. Может быть и не каждый, но с завидной регулярностью. Мне даже становится интересно, чем закончится Њто зимнее безумие.
- Какое безумие?
- Вы ведь уже знаете, что не все приходят сюда подышать свежим воздухом.
- Для чего они сюда приходят?
Рурк задумался. Вечно проблемы с этими словами! Как можно обозвать простыми банальными словами все то, что происходило здесь между морем и теми, кто попытался сделать свое посещение побережья последним. Не поворачивался язык впихнуть в узкие рамки сухих слов все то отчаяние, страх и борьбу за жизнь, которое он наблюдал из своей маленькой спасательной лодки. Как можно было описать холодное и неумолимое безмолвие высоких прибрежных обрывов, которое жестоким спокойствием впивалось в глаза перепуганных юнцов, дергавшихся в обжигающей студеной воде под неустанным присмотром смерти.
- Вы и сами все знаете, - уклонился от ответа Рурк.
Антон понял, что спасатель что-то недоговаривает, но решил не настаивать, а сделал заход с другой стороны:
- Скажите, вы отшельник?
- Отшельник? Нет, вряд ли... Я читаю прессу, смотрю телевизор, общаюсь с людьми... иногда. Нет, я не отшельник.
- А кто же вы?
- Я работник спасательной станции и вы это прекрасно знаете. К чему все остальное?
- Вы не похожи на обычного спасателя.
- И что же во мне необычного?
- Не знаю, - пожал плечами Антон. - В вас чувствуется какая-то самодостаточность, мудрость. Похоже, вы нашли себя, а это уже не мало. Я вот никак не могу найти своего места в этом мире, в этой жизни.
- Что же вам мешает?
- Я никак не могу найти равновесие между своими внутренними убеждениями и правилами, по которым живут окружающие.
- И что же это за правила?
- О, их множество.
- Ну, хотя бы основные.
- Основные... Ну, давайте начнем с детства. Я опущу тот момент, что с первых дней нашего существования мы учимся видеть мир по правилам взрослых. Это первое правило. Потом мы вырастаем и уходим из дома в надежде обрести чувство свободы. Но родственные связи, никого так просто не отпускают. Даже если человеку крупно повезло и родители, скрипя сердцем, стараются помочь в этом желании обрести свободу, забыв о его существовании, он все равно останется порабощенным чувством благодарности, а потом и вины, за то, что уделял близким людям так мало внимания. Это в лучшем случае, когда мы с детства не тянем за собой гирлянду комплексов неполноценности. Это второе правило. Дальше совсем дебри - закоренелые материалистичные правила накопления капитала, нескончаемого потока проблем, в котором обязан быть лучшим, сильнейшим, иначе съедят по законам естественного отбора. Миллионы проблем повседневности, которые невозможно упорядочить, которые поглощают все силы и энергию. Я тону в этой круговерти и чувствую, что теряю, что-то очень важное. Я теряю связь с реальностью, теряю годы и чувствую, как жизнь превращается в макет поведения, насмешливо созданный социологами, психологами и прочими умниками. Неужели все может быть только так? Одни правила, порождают другие, те, в свою очередь, третьи. Потом все это густо перемешивается и в конце концов получается, что понимаем мы сейчас друг друга только потому, что, действуя в рамках всех этих правил, всего лишь пришли к их однозначному толкованию? Я никого не обвиняю в том, что происходит. Каждый из нас по-своему прав. И счастлив тот, кто смог постигнуть все эти правила, уровнял свой внутренний мир соответственно ним и испытывает удовлетворение от самодостаточности в их рамках. Но я так не могу.
- А как вы можете?
- Не знаю! - прокричал Антон с болью в голосе. - Не знаю, от того и мучаюсь. Во мне есть нечто, что знает и чувствует ограниченность всех этих правил, их, если хотите, тупиковость. Все субъективное когда-нибудь погибает. И это нечто вызывает протест, оно требует альтернативы.
- Альтернатива находится за пределами этих правил и за пределами ваших убеждений.
- Это всего лишь слова!
- Да, это всего лишь слова, которые не имеют никакого отношения к этой альтернативе. Но все же это первый шаг к ней. Если вы действительно сможете победить в себе все условности, свой эгоцентризм, если вы справитесь, измените отношение к жизни и выбросите из нее мусор - вы обретете мир, который постоянно вертится у вас перед носом и который вы так упорно не хотите замечать.
Антон смолк, но после некоторых раздумий, неожиданно произнес:
- Какой необычный сегодня день. Вы знаете, я рад тому что встретил вас, остался в этом вагончике, поговорил...
- Ну вот, видите, все не так уж и плохо, - усмехнулся Рурк.
- Да... Только возвращаться что-то не хочется. Как представлю себе, что снова нужно идти к этим людям, проблемам. - Антон отрицательно покачал головой, задумчиво глядя в пространство перед собой . - Какой тяжелый камень в груди.
- Выбросите камень. Все в вашей воле, - ответил Рурк, присаживаясь на табуретку напротив. - Вы сами создали этот камень. Изменитесь сами, измените свое отношение к жизни.
- Разве это возможно?
- Почему нет? Каждый может сделать это.
- Не знаю. Вы так легко об этом говорите. Если бы это было так просто, человечество жило бы в мире счастья и благополучия.
- При чем здесь человечество? Я говорю о вас. - довольно резко сказал Рурк. - Бросьте человечество. Зачем оно вам? Прекратите быть симулянтом. Симулянтом поиска. Вы пытаетесь найти что-то новое, но это лишь видимость. Вы не хотите ничего менять. Вы не хотите изменить даже обычный ритм жизни, хотя, как вы говорите, он вас не устраивает. Как-то уже привык к своим неудачам, огорчениям. "Я хочу измениться - но при этом не хочу ничего делать", - вот ваш девиз. Хватит говорить об изменениях - изменитесь! Каждый может сделать это! - повторил Рурк.
- Но как? Подскажите?!
- Ах, молодой человек! Если бы это было так легко! Даже если я попытаюсь объяснять вам свое понимание этого, свое мировосприятие, вряд ли что-то измениться. Слова - это всего лишь слова.
Рурк внимательно посмотрел на гостя и внезапно ощутил облегчение. Он ощутил радость от того, что по - прежнему существуют вот такие юнцы, пытающиеся вырваться из запутавшейся, суматошной и жестокой возни узких улочек своего грязного города.
- Альтернатива существует! Слышите? Я свидетельствую ее для вас на тот случай, если нужны подтверждения.
- Вы думаете, что мне стало от этого легче?
- А никто не говорил, что будет легче.
- Что же делать?
- Жить, и для начала, попытаться увидеть и услышать вокруг себя хотя бы чуточку больше обычного. А там, глядишь и сами что-нибудь поймете.
Антон закурил сигарету, повертел ее в руках и ответил:
- Иногда мне кажется, что действительно что-то понимаю. Я действительно могу стать свободным человеком и даже краем глаза вижу, что для этого нужно сделать. Но мне становится страшно от того, что это приведет к одиночеству. Я понимаю, что мир, это сгусток заблуждений и порождены они невежеством. Все наше мировосприятие, все наши договоренности, вызванные необходимостью совместного проживания - одно сплошное невежество, которое обрезало нам крылья, ограничивая содержание жизни бессмысленным повторением судьбы предыдущих поколений. Свобода предполагает разрушение собственного невежества. Малейшие шаги в этом направлении удаляют меня от окружающих, от миры повседневности. Это, как ни парадоксально, вызывает во мне дикий, панический страх перед вопиющим одиночеством. Разрывая соглашение повседневности, мы остаемся одни и при этом выглядим полным безумцами в глазах близких, друзей, родственников. И не смотря на осознание того, что я имею полное право поступить так, как считаю нужным, меня подкашивает страх перед тем, что я потеряю все. Я потеряю весь свой мир. Может быть нужен какой-то толчок?
Антон поднял глаза на Рурка в надежде услышать какой-то ответ, но наткнулся на сосредоточенное лицо собеседника, который его явно не слушал, а внимательно смотрел в темное окно.
- Что-то случилось?
- Похоже у нас опять гости. Что-то зачастили - тихо сказал Рурк, прислушиваясь, принюхиваясь и приглядываясь в неопределенном направлении.
- Как вы узнали?
- Не важно...- но потом добавил, - в основном запах. Всякий раз вы приносите с собой затхлый запах прокуренных кабинетов.
- Странно, я ничего не чувствую, - пробормотал Антон.
- Я, пожалуй выйду, посмотрю, что там случилось. Вы здесь будете?
- Нет, я пойду с вами, - испугано вскрикнул тот.
Рурк оценивающе осмотрел его и после некоторых колебаний согласился.
- В предбаннике стоит пара резиновых сапог, а на вешалке висят брюки. Оденьте, кажется ваша одежда еще не обсохла.
- Да, обязательно, спасибо, - затараторил Антон и ринулся в указанном направлении.
Может не брать его? - спросил себя Рурк. - Мало ли, что там может быть, впрочем, если там вообще что-то есть. Может, показалось?
Антон загремел по деревянному полу тяжелыми сапогами и заглянув внутрь вагончика, выжидательно посмотрел на него.
Ладно, там оно покажет.
Оттеснив в сторону новоявленного спасателя, Рурк решительно вышел на улицу. В лицо пахнул холодный воздух вперемешку с дождем.
Отойдя от вагончика примерно на двадцать метров, они остановились. Рурк по-прежнему был внимателен, его движения, жесты необъяснимым образом изменились - казалось он находится на пределе напряжения и готов к любой неожиданности. Антон по не воле тоже стал прислушиваться и сквозь шелест дождя услышал приближающиеся звуки. Они пошли в сторону шума и, через несколько минут интенсивной ходьбы, столкнулись с группой молодых людей, которые интенсивно вышагивали им на встречу, при этом громко и возбужденно о чем-то беседовали. Столкновение с Рурком и Антоном было для молодых людей полной неожиданностью. Они резко замолчали и одновременно остановились, а кто-то, испугавшись, упал на скользких камнях.
- Ч-ч-ч-ч..., - успокаивающе произнес один из пришедших, раскинув в сторону руки, останавливая, а может быть, защищая остальных. Затем он пристально осмотрел Рурка и не обнаружив ничего знакомого, перевел взгляд на вторую фигуру.
- Ха, да это же Антон, - воскликнул он. - Какими ветрами тебя занесло в эту глушь да еще в такую погоду? Мы ждали тебя в клубе целый вечер, да ты что-то проигнорировал наше приглашение.
Молодой человек подошел вплотную к Антону, затем с интересом посмотрел на Рурка.
Это был Марк - беспощадный и ревностный лидер всех компаний. Они знали друг друга много лет и все эти годы между ними происходила невидимая борьба. Агрессивный Марк пытался подчинить себе Антона, но тот будучи более умным и гибким человеком, всякий раз ускользал, не желая идти на конфликт.
- Здравствуй Марк, здравствуйте ребята, - Антон почувствовал, что сейчас придется что-то объяснять, оправдываться, потому что он действительно не пришел вечером в клуб. Но объяснять ничего не хотелось, потом он решил, что лучше промолчать и направить свои действия лишь на то, чтобы быстрее избавиться от нежданных гостей.
- Это и есть наш знаменитый спасатель? Или может быть спаситель? Как вас вернее было бы называть? - торжественно и при этом смешливо воскликнул Марк.
Сердце Антона екнуло - он не раз слышал этот насмешливый тон. Всякий раз, когда в их компании появлялся кто-то, позволивший себе не согласиться с мнением Марка, тот разыгрывал какой-нибудь спектакль, который, как правило заканчивался мордобоем.
Марк повернулся к Антону, с интересом присмотрелся к нему и спросил:
- И все-таки, Антон. Я в недоумении. Что ты здесь делаешь?
Антон молча смотрел на своего товарища и пытался понять, что тот задумал. Он знал, что от Марка можно ожидать всего, но что именно тот задумал сейчас, какую степень садизма он сможет себе позволить, предугадать не мог, пожалуй, никто.
- Я гулял здесь, ты ведь знаешь, я астматик и для меня очень полезны прогулки на свежем воздухе. Но потом пошел дождь, я промок и Рурк пригласил меня согреться.
- О, вы уже даже успели познакомиться. Каково? - Марк обратился к остальным своим спутникам.
Однако реакции не последовало. Недоброе почувствовал не только Антон. Вся эта компания была знакома много лет и все прекрасно знали о противостоянии между непокорным Антоном и агрессивным Марком, знали что корни этого противостояния уходят в их глубокое детство и когда-нибудь над всем этим должна быть поставлена большая жирная точка. А, исходя из того, как сейчас складывались обстоятельства, эта точка могла быть нарисована кровью.
- Антон! Ты тоже связался с этой заразой?
- Какой заразой?
- А ты не знаешь?! Весь город гудит о проклятии этого, так называемого спасателя! Это он принес нам безумие самоубийств. Ведь до него все было тихо и спокойно.
- Не говори чепухи. Он здесь совершенно не при чем.
- Ой-ли?! Я так не думаю. И не только я. Даже мэр дал указание выгнать его как позорную собаку, и тебе это прекрасно известно.
Марк смолк, а затем, озаренный неожиданной догадкой продолжил:
- Я понял! Ты пришел предупредить его об этом, но он не успел убежать. Ты предатель! Но ничего, мы пришли во время, и значит справедливость восторжествует! Верно я говорю, парни?
Марк вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки черный пистолет, щелкнул затвором, направил ствол оружия в грудь Рурка и продолжил:
- Антон! Я избавлю тебя от клейма предателя, - торжественно произнес Марк. - Сейчас мы грохнем этого мутанта и избавим наш любимый город от безумия.
- Что ты говоришь, Марк? Откуда у тебя оружие? Какое безумие? Ты ничего не понимаешь. Ведь это преступление.
- Ну и что! Самое главное, чтобы не последовало наказания. А оно не последует. Ведь мы команда и никому ничего не скажем. Так ведь, Антон? Или может быть это не так?
- Какая разница? Зачем я тебе нужен? У меня своя жизнь, у тебя своя. Чего ты лезешь? Неужели ты готов пойти на убийство только для того, чтобы удовлетворить свое нездоровое себялюбие. Неужели тебе мало самоутверждений? Не все в это мире происходит по твоим правилам.
- Ну и пусть, зато сейчас ты боишься по моим правилам!
За спиной Марка приглушено прозвучал голос одного из его спутников:
- Ну их к черту, Марк! Зачем нам лишние проблемы?!
- В конце концов, подумай о себе, - поддержал их Антон. - Если ты реализуешь свое намерение и нажмешь на спусковой крючок, то сделаешь хуже не ему и не мне, а себе. Нам уже будет все равно, а тебе до конца дней жить с нашей смертью на плечах.
Марк посмотрел на Антона, потом на Рурка и понял, что очень близок к поражению.
- Чепуха это все...прочь сомнения. - Марк повернулся, прицелился в едва различимую в темноте фигуру Рурка и нажал на спусковой крючок.
Дальнейшие события были похожи на очень некачественное кино. Что-то трещало, на экране мелькали полосы и в некоторых местах прорывались звуки.
Марк в недоумении бегал по побережью - там где должен был лежать труп спасателя, он не обнаружил ничего, хотя на таком расстоянии промахнуться мог только полный идиот. Его спутники, притихшие и испуганные, призывали Марка побыстрее убираться - нашумели, как бы полиция не явилась.
Антон сидел на коленях и плакал. Таинственное исчезновение Рурка нисколько не облегчило его состояние, потому что он явственно чувствовал, что они больше никогда не увидятся. И не смотря на то, что встреча их была совсем недолгой, чувство невосполнимой утраты наполняло его до краев.
- Что вы наделали!
- Марк! Пойдем быстрее!
- Вы не представляете, что вы наделали. Как вы могли - вот так, не разобравшись, не вникнув, ничего не понимая, взять и убить человека.
- Да никого мы не убили, - грубо и даже с насмешкой крикнул Марк. Такая неожиданная развязка его устраивала - Рурк сбежал и выглядит теперь трусливым слизнем, который так ничего достойного ответить не смог. Никаких убийств. Единственное сожаление заключалось в том, что так и не удалось проверить пистолет. Может он и не стреляет вовсе? - Ну, ребята, пойдемте дальше отдыхать. А нежные пускай остаются и оплакивают невесть что.
Марк присоединился к спутникам и они поспешно двинулись в сторону лестницы, ведущей в город. Парни торопились - хотелось скорее и подальше уйти от этого унылого и сырого пляжа, от этого кошмара, который устроил ненормальный Антон с еще более ненормальным Марком. Скорее, скорее в теплый ночной клуб, в шумную музыку и мелькающие огни. И выпить...и забыть...
Антон посмотрел им вслед:
- Вы убили надежду. Он пришел не просто так. Он хотел что-то нам сказать, что-то объяснить. Что-то очень важное. Что-то спасительное. Но вы безумны и слепы. Вы ничего не хотите понять. Легче из пистолета. А ведь он больше никогда не вернется.
Антон плакал. Он потерялся во времени, забыл где находится. Лишь чувство потери заполняло его. Не помня себя, он вернулся к вагончику, вошел внутрь, переоделся, окинул прощальным взглядом обстановку и вышел на улицу, где увидел... Рурка с неизменным вещь-мешком за плечами.
- Рурк? Как...? Вы живы? Вы вернулись!
- Я вернулся лишь для того, чтобы попрощаться с вами. Я не хочу, чтобы вы стали рабом чувства утраты или, еще чего лучше, чувства вины.
- Но..., - Андрей видел перед собой совершенно не того Рурка-спасателя, с которым встретился несколько часов назад. Куда-то пропал жесткий профессионал, скупой на слова и реакции. Перед ним стоял человек чувствующий, человек неравнодушный, даже несколько смущенный.
- Не перебивайте меня, я и сам собьюсь... Тяжело говорить - слова создают смысл и убивают ощущение, восприятие. И все - таки..., - Рурк как-то виновато посмотрел, и продолжил - все что было - это не зря. И было это лично для вас... Я очень рад нашей встрече и мне очень бы хотелось помочь вам, но, как видите, обстоятельства складываются несколько иначе...
- Я плохо понимаю о чем вы говорите, - ответил Антон.
- Это не важно. Даже если вы совсем ничего не поняли - это тоже не важно. Вы, только не забудьте, не отложите на потом и не затрите временем все то, что видели, слышали и чувствовали здесь. Приходите сюда всякий раз, когда будет трудно. Вы совершенно правы: это место помогает вам переродиться. И я счастлив, что стал свидетелем такого перерождения, я - везунчик.
- Наша встреча очень многое изменила - мир уже не такой, каким он был раньше. Но я не уверен, что смогу справиться с этим. Неужели вам обязательно уходить именно сейчас? Может быть, мне уйти с вами? Куда вы уходите?
- В путь.
- А куда? - не унимался Антон. Казалось, сейчас он полезет в карман за блокнотом, чтобы записать адрес. Рурк усмехнулся :
- Мне трудно ответить на ваш вопрос - как можно объяснить куда, если не существует откуда?
Антон задумался, стал что-то прикидывать, лихорадочно искать соломинки в океане собственных сомнений, но ничего не нашел и без особой надежды спросил:
- Кто вы? Куда вы уходите? Сможем ли мы еще когда-нибудь встретиться.
- Вы неисправимый болтун, Антон, - Рурк улыбнулся, тронул парня за плечо, - и все же я рад знакомству с вами. Прощайте!
- Рурк! Я хочу поблагодарить и извиниться перед вами - вы столько сделали для меня, для нашего города, стольких людей спасли, а в ответ столкнулись лишь с вопиющей неблагодарностью. Чуть сами не погибли.
- Антон! Я ведь уже говорил - я никого не спасаю. Так складываются обстоятельства - я оказываюсь в нужное время в нужном месте, и проходя мимо, вижу людей, которым сможет помочь протянутая рука. Я просто протягиваю ее и в этом нет никакого подвига.
- Почему - то в таких обстоятельствах оказывается не Марк, способный лишь...ну вы сами видели, а именно вы - человек, который в состоянии именно помочь. Потому вы и называетесь - Спасатель.
- Моя профессия - это моя предрасположенность. Это то, что я действительно умею делать. Возле врачей вертятся больные, возле педагогов дети, а возле спасателей - гибнущие. Дело не в этом - я все больше и больше прихожу к выводу о том, что мое пребывание здесь было каким-то образом связано с вами. Удачи вам.
Рурк повернулся и твердой уверенной походкой пошел на восток, навстречу сереющему утреннему небу, навсегда оставшись в памяти Антона загадочной фигуркой, несущей в себе силу перемен.