Рудов Алексей Николаевич : другие произведения.

Архангелы. Книга 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Царство выдумки и фантазии, как писательский эксперимент, или сковывающий разум психологический импульс из глубин бессознательного!? Реальные ли, или вымышленные терзания человека в Борьбе Добра и Зла, и в выборе своего предназначения...

@??h?нг€л?

КНИГА ПЕРВАЯ

МЕРТВАЯ ЗЕМЛЯ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Возрастной ценз 18 +.

Данный рассказ содержит сцены насилия и сексуальной тематики.

Часть 1

Мертвая Земля

  
Немного выдумки и фантазии,
реалий, мечтаний и оказии...

- Теперь ты понимаешь, Кэти, зачем я отправляюсь на эти острова?! Да, именно для того, чтоб узнать обычаи и правила жизни аборигенов тех мест. Я хочу узнать, кто их бог, кто их идол поклонения. Ради кого они живут. Кому молятся и так далее, понимаешь?
- Но как же тогда наша поездка, дорогой? - с досадой и нотками злости проговорила Кэти!
- У меня есть отличная идея на этот счет...

Через несколько дней. Остров "Мертвая Земля".
Часы показывали чуть больше трех часов дня. Промокшие и замерзшие от холодного, как лед, дождя, они с трудом пробирались сквозь густые заросли различных экзотических деревьев и растений, оставляя за собой явный след своим преследователям.
- Том? Полковник сильно ранен в ногу, он потерял уже слишком много крови. Мы должны передохнуть и как следует обработать его рану.
Том с бешенством отреагировал на это заявление.
- Столь глупого решения не примет даже даун. Дать ему передохнуть, когда за нами гонится куча разъяренных аборигенов, грозящихся сожрать нас заживо.
Разговор Тома на повышенных тонах порой переходил в крик. Он продолжал.
- Если ты хочешь, Кэти, ты можешь оставаться с ним и смотреть, как вас будут насиловать и разрезать на части одновременно. Боже-е-е-е, - все чаще переходил на крик Том, - какая тупость... ну, хотите, подыхайте, в моих же планах стоит обратное возвращение на корабль, и... - в эту секунду он внезапно запнулся, - его жирный живот обзавелся сквозной зияющей дырой. Потеряв дар речи и всяческое живое проявление, он тучной массой рухнул на землю. Время, отведенное на расправу аборигенов с Томом, дало Кэти и полковнику Джонсону уйти вглубь леса. Внезапно дождь закончился, и из-за черных, как сама смерть, туч вышло яркое и ослепляющее солнце. Полковник потерял слишком много крови... он медленно приближался к своей смерти... ну, или она к нему...
- Кэти?! Вы должны оставить меня, кто-то из нас все-таки должен выжить. К тому же я выдаю нас в любом случае и при любом раскладе - за нами простирается след из моей крови... Вы должны идти! Найдите корабль и уплывайте! Кэти трезво понимала, что спасти Джонсона уже не удастся, но, чтобы как-то утешить обреченного полковника, она все же сказала:
- Да. Я пойду... я найду корабль... я приведу помощь... мы с вами покинем это проклятое место. Мы не прощаемся - со слезами на глазах произнесла Кэти и быстро направилась на шум воды.
Джонсону было уже все равно, что случится с ним, он переживал лишь за Кэти, она как-никак являлась невестой его сына, который, к сожалению, пропал еще в начале этой "чудесной" экспедиции. Чтобы сбить преследователя с толку, Джонсон решил вернуться назад, туда, где толстый и болтливый Том покинул этот жестокий мир.
Картина стояла тут ужасная - внутренности и конечности Тома были раскиданы в радиусе нескольких метров... кишки... кровь... море крови... Джонсона начало тошнить, но сильная боль в ноге не давала ему остановиться на этой мысли. В эту минуту позади себя, в кустах раздался хруст веток - стремительно повернувшись, Джонсон открыл безостановочный огонь в подозрительно опасную зону. Истратив все патроны впустую, ему ничего не оставалось, как снять указательный палец со спускового крючка и...
   Внезапно ошеломляющий удар в затылок чем-то тяжелым прервал тщетные попытки полковника на спасение.


***

  
Кэти бежала без остановки, спотыкаясь почти на каждом шагу, как подстреленная лань. Она все еще не могла поверить в то, что осталась совсем одна в этом дьявольском месте.
Погода снова портилась. Грязные куски туч обволакивали еще по-детски чистое, безгрешное, прекрасно-голубоватое небо. Буквально за несколько минут, а Кэти это время показалось секундами, черные тучи окончательно затянули девственное небо. Начался жуткий ливень, продолжать движение в котором было бессмысленно и крайне сложно - серая стена поглотила реальность и сбила девушку с пути. Кэти решила переждать эти водные, небесные потоки. С каждой новой вспышкой молнии она пыталась оглядеться вокруг - быть может, найдется местечко, где можно будет укрыться от разъяренной стихии. Но в очередной ослепляющий удар перед Кэти возник человеческий силуэт - бежать не было сил, она покорно стала ожидать судьбоносного вердикта.
- Мисс, вам помощь нужна? - прозвучала родная речь спасительным канатом - это был здешний рыбак, ну или кто-то типа того, хотя Кэти было абсолютно все равно - лишь бы не очередной голодный до крови абориген.
  
Где-то в джунглях. Ночь.
Джонсона пробудили нечеловеческие крики. Он оказался в какой-то ужасно прокуренной палатке, отчего сильно кружилась голова. Высунув голову, Джонсон увидел весьма странную картину - райское пение птиц приглушали крики аборигенов, праздновавших то, что известно только им.
Часть аборигенов скакали вокруг костра, кричали молитвы и громко топали ногами. Другие - женщины и дети что-то жадно обгладывали. Присмотревшись, полковник увидел части тела, человеческие конечности. Третьи - это так сказать музыканты, били в бубны и тамтамы, по всей видимости, также человеческими костями ног или рук. Джонсон поспешил воспользоваться этим чудесным моментом и покинуть эту сомнительную компанию, уйдя как можно дальше в дремучие джунгли.
Стояла зловещая тишина, с каждым шагом Джонсона предательский хруст сухих веток, казалось, оглушал все живое. Запахло дымом костра.
- Видимо, мне еще не удалось далеко уйти, - подумал полковник.
Вдали послышались стоны и мольбы о помощи. Джонсон остановился.
- Как же так, мыслил он вслух, или я сбился с пути и возвращаюсь обратно в ту деревню, или это очередное место дислокации этих монстров-каннибалов.
Присмотревшись в темную мглу, он увидел человека, вытирающего руки о траву, и чтобы получше рассмотреть происходящее, Джонсон решил подобраться поближе. Он расположился около огромного дерева сидя, спиной облокотился на него и продолжал смотреть за происходящим - по телосложению этим человеком был мужчина, не иначе. С этого ракурса лунный свет падал, вполне подходящим образом освещая почти всю местность, где происходили эти странные и загадочные телодвижения... и о Боже... Позади мужчины, взору Джонсона открывалось ужасающее зрелище - на одной из крепких веток дерева висела человеческая фигура, а мужчина, вытирающий руки о траву, пытался избавиться от следов крови на них...
- Что за, - не успев закончить фразу, полковник замолчал.
"Подвешенная человеческая фигура" полностью вышла из тени... это была Кэти... с перерезанным горлом, распоротым животом, под действием ветра, она раскачивалась на собственных кишках, обмотанных вокруг ее шеи плотным узлом, и продолжала истекать кровью, окрашивая скучный и однотонный ландшафт.
- Нет! Неееееет! - истошным криком изошелся полковник Джонсон и кинулся на мужчину. - Что ты наделал, это моя дочь. Я убью тебя, су... - на этих словах голос полковника оборвался, как и оборвалось действие наркотика.
Аборигены продолжали свое ритуальное действо - все так же громко топая, выкрикивая и танцуя, держа в руках колья с насаженными на них отрубленными головами пришельцев. Последнее, что увидел полковник Джонсон, это как его собственное тело украшает праздничный костер.


***

  
Ну, я думаю, для начала, или как черновая задумка, пойдет. Хотя, честно говоря, мне не понравилось то, что нащелкали мои пальцы по клавиатуре... глупость и бессмыслица какая-то, давно хочу бросить, отойти от написания таких, по-моему, прямолинейных и недалеких хоррор рассказов... хотя.... я уже прекратил эту тягомотную писанину, все дело в моих поклонниках... в их многочисленных просьбах ко мне о написании чего-нибудь нового. Вот и стараюсь написать это чего-нибудь. Пытаюсь... высасываю из пальца... ну, вообще, конечно, это не только из-за фэнов - мой издатель сулит мне немалый гонорар за эту работу. Вот и "стряпаю" день и ночь новый "шедевр". Мда... останавливаться не буду... гонорар совсем не маленький, мать его! Надо...
Так что, для того, чтобы мой мозг работал и ни на что не отвлекался, я решил временно переехать в свою загородную резиденцию, которая на самом деле является летней семейной дачей. Но, казалось бы, даже эти благоприятные для мыслительной деятельности условия не создают во мне нужных и правильных мыслей для написания нового талмуда безбашенного ужастика. Да, кстати, по той же причине пустоты в мыслях не состоялась моя задумка по поводу написания "блокбастера". Очень хотелось начать свое повествование в мае, а ибо сейчас уже наступил первый месяц лета, теперь надо будет как-то "извернуться", уж очень сильно мне хочется внести этот пунктик в свой мыслительный эксперимент, для отчетности перед самим собой. Так что... в моменты полного отсутствия здравых мыслей, в "тусклые" минуты, часы, дни... работаю по участку: уже скосил всю траву, ну почти, ее было очень много, везде... и она была очень большой, чуть - ли не по колено. Еще... а, да ладно, вряд ли кому-то будет интересно это... короче говоря, уже много чего переделал, но дел так много, что они, кажется, и не иссякают вовсе, а если это все же происходит, то очень быстро, почти одновременно с этим появляются новые, немаловажные дела...
Итак, продолжу...

33 мая...

Нет, не интересно, банально и тупо... хотя попыткой "извернуться" я воспользовался...

Хммммм...

Я, пожалуй, знаю, - с задумчивыми паузами проговорил он - как назвать свой новый рассказ... думаю, это будет неплохо смотреться на обложке книжки - Пусто.... Здесь зазвонил телефон, прервавший его фантазии. Голос на другом конце провода заговорил первым - Антох, это ты? Здорово! Это Серега Кушвин...
- Ух ты, Серег, рад тебя слышать, - это был один из лучших и незаменимых друзей Антона, с которым он общается, наверное, уже на протяжении лет так сорока пяти: школа, потом армия, потом ВУЗ... столько общих переживаний и воспоминаний, любой бы позавидовал.
- Как сам? Куда пропал? - промолвил дружище.
- Да, вот. Пишу новый рассказ... но мысли вообще не приходят в мой головной мозг, - смеясь, промолвил Антон, - поэтому пока что переехал на дачу. Может быть, здесь у меня получится чего-нибудь.
  
  

Часть 2

Пустоты

  
Стертые грани реальности, снов -
разум обманом укушен!
Правда там, может - лишь несколько слов!
Может... но, Мир твой нарушен!
  
- У меня снова начались неспокойные сны... кошмары. До галлюцинаций пока дело не дошло, что хорошо... но... боюсь повторения старой ситуации. Снилось разное, в основном это какие-то двусмысленные загадочные сюжеты... я так и не смог разгадать их. Бег в лесу... как будто я то ли убегаю от кого-то, то ли гонюсь за кем-то или просто стремлюсь в панике найти нужный путь, нужную дорогу. Странное, плохо освещенное помещение с колючей проволокой.
Снились какие-то картины, точнее некоторые эпизоды каких-то картин...
- Что это были за картины?
- Я не смог их запомнить. Но, кажется, это были картины, посвященные святым... может быть, изображения Святого Писания?! Может быть... - на этих словах Макс глубоко задумался, видимо пытаясь в своем сознании что-то воскресить.
- Продолжайте, - промолвил практикующий психолог, у которого в этот субботний вечер на приеме был Макс. - Продолжайте, - более императивно повторил психолог.
Сделав глубокий и достаточно шумный вздох, Макс продолжил.
Вот, совсем недавно мне снилось, будто бы кто-то сгорает в огне, в ужасном пламени, в мучительных агониях. Только в конце этого сна я, наконец, увидел, что жертва на костре - это я сам.
- Опишите мне, как это было?
- Хорошо. Я постараюсь.
Ночь. Темная ночь. Идет дождь, правда, не сильный, но от этого абсолютно не становится приятнее на душе, ведь он не способен потушить пламя костра, что уже предчувствует свое скорое насыщение. Грязные, в запекшейся крови руки с длинными, не стриженными ногтями, под которыми еще виднелась свежая, недавно пропаханная пальцами земля. С силой и злобой ржавой колючей проволокой, оставляя на них новые кровоточащие раны - порезы и ссадины, привязывают к деревянным брусьям, сколоченным ранее в форме креста, повторяя исторически известную и трагически печальную, жертвенную судьбу - дань Христа своему народу и своей Земле за чужие прегрешения.
Несколько размытых силуэтов в балахонах, скрывающих лица, поднимают привязанного бедолагу над аккуратно сложенной костровой пирамидой и в немом молчании начинают поджигать искусно приготовленную "участь".
Крики предсмертной агонии, ужасные гримасы нечеловеческой боли, сжигание заживо... Страшно. Эти кадры явились апогеем нормальности, и я, естественно, проснулся.
Да, еще была бабочка на моих руках - хотя, может, это был и не я вовсе, ибо лица я не видел... хотя, мне все же казалось, что это был я. Еще были резко всплывающие кадры червей... да... да... да... я начинаю вспоминать, все больше и больше. Червей. Змей.
Макс замолчал.
- Что-то еще, - прервал молчание Макса психолог, - я вижу, вас гложет что-то еще!?
- Да. Еще одно. Снег, видимо зима. Я совершенно нагой, лежа в снегу, пробуждаюсь ото сна. В шоковом состоянии, которое, видимо, не дает мне замерзнуть до смерти, я направляюсь по ранее протоптанной дорожке...
Направляюсь в неизвестность и непредсказуемость? Нет, это не так. Понимаю, что неизвестность пугает больше, чем ожидание чего-то предопределенного, но, думаю, не в этом случае. Ноги сами несли меня вперед, я не мог остановиться. Не мог я также и подумать верно и правильно, совершить нужный ход, остановить себя, не идти дальше, но я не мог. Вскоре моему взору открылся ветхий, заброшенный дом, в который я, кстати говоря, безостановочно направлялся...
Приблизившись, не раздумывая, я направился внутрь него. Потрепанные стены, изредка попадающие на светлые участки темноты, освещенные редкими и тусклыми лучами солнца, холод, какие-то странные звуки и скрипы то за спиной, то справа, то слева не давали мне даже задуматься о том, чтобы остановиться и как следует оглядеться. Через некоторое время таинственный лабиринт этого темного, холодного и сквозящего дома привел меня в маленькую по всем параметрам комнату. Здесь депрессивно, с одинаковой периодичностью мигал тепло-красный свет, освещая единственный дальнейший путь, а также некоторый интерьер этого помещения. Я накинул на себя какое-то тряпье, дабы скрыть свою наготу и хоть как-то согреться, и направился к возможному выходу. В противоположной от меня стороне находилась какая-то дверь, и я скорее поспешил узнать, что все же скрыто за ней. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил за этой дверью не что иное, как лифт. Этот лифт был весьма старинной сборки - его двери состояли из двух деревянных створок. Я зашел в него и нажал кнопку этажа, будто бы зная нужную, будто бы был здесь ранее. Некоторое время я спускался на лифте в неизведанную шахту. Тишину нарушало постукивание и поскрипывание старого и ветхого, вертикально-ходящего, сооружения. Лифт привез меня на третий этаж, и...
Макс хотел было продолжить, как психолог резко прервал его.
- Отведенный нам лимит времени истек. Мне пора.
От этих слов Макс впал в шок. Переспросил, наверное, в надежде, что ему это послышалось.
- Что?
- Мне пора, - повторил психолог.
- Как же так? Я же вам душу изливаю... ааааа... я еще не закончил.
Но, видимо, эти слова никак не задели психолога и уж тем более не повлияли на него. Он встал, и уже через несколько секунд звук громко хлопнувшей двери заставил Макса выйти из шокового состояния.

Психолог направляется по длинному коридору к выходу из здания. Изысканно одетый - наполированные ботинки, классические брюки и пиджак, дорогой галстук - он выглядит великолепно. Выйдя из здания, он подходит к своей припаркованной машине, открывает дверцу, садится, и... только сейчас открывается взору то, что таинственный психолог и есть Макс. Медленно и вальяжно он негромко включает в салоне приятную симфоническую музыку. Закрывает, релаксируя, на несколько минут глаза и делает глубокий вздох. Смотря в зеркало заднего вида, висящее наверху и посередине лобового стекла, он ловит свой взгляд, в глазах которого отражается совсем иное, ужасающее - Макс находится в какой-то изоляторной комнате с белыми стенами. На нем смирительная рубашка, которую он изо всех сил старается резкими движениями то вправо, то влево хоть как-то ослабить или развязать. Бранные крики, полные отчаяния и душевного страха.

Макс в холодном поту резко отодрал голову от подушки. Несколько минут, находясь в прострации, он не мог понять, что же это было - сон или явь. Явь или сон, все в эти минуты смешалось и было единой пустой субстанцией. Начиная приходить в себя, пытаясь, словно птицу, поймать за хвост, найти в себе нужные мысли, Макс, уставившись покорно в одну точку, теребя растрепанные ото сна волосы и потирая мокрый лоб, тихо промолвил:
- Надо заканчивать с этой хренью.
Внезапно из-за его спины показалась полуголая девушка.
- Дорогой. Да ладно тебе. Все было классно. Неужто ты забыл - улыбаясь, чуточку закусывая губу, промолвила рыженькая красотка.
- Отстань!
- Ну что ты?! Давай повторим - девушка направленной и целеустремленной рукой принялась ощупывать и поглаживать Макса. Но, как только она попыталась проникнуть под одеяло, Макс прервал ее:
- Слушай, я же сказал. Мне сейчас совершенно не до этого - негромко, но вполне серьезно заявил он. Но неугомонная и жаждущая секса барышня, проигнорировав его слова, принялась целовать и облизывать своего партнера. Сначала она провела языком от его подбородка до середины щеки, далее, еще раз, от места, на котором остановилась, она продвинулась до мочки его уха, и слегка покусывая ее, она прошептала:
- Расслабься! Я все сделаю... страстно поцеловав мужские губы, глядя на Макса, видимо прослеживая его реакцию, она стала опускаться все ниже и ниже. Продолжая свои неповторимые оральные "заготовки", ненасытная постепенно приспускала наволочку "своего покорного мужчины", облегчая себе задачу. Еще пара сантиметров, и "положение дел", с ее точки зрения, с легкостью изменилось бы. Но... Макс с силой отшвырнул девчушку от себя - казалось, что то ли рукой, то ли головой, не важно, она чего-то задела на близстоящей тумбочке - подкреплением этому стал его крик:
- Чертова блядь. Я же сказал тебе свалить отсюда... Ну какого хера ты на меня уставилась? Давай, давай, сваливай... собирай свои манатки и вали отсюда!
Девчушка заметалась по комнате, собирая свои хаотично разбросанные вещи.
- Ты за это ответишь. Тварь. Не захотелось ему, видите ли, чтобы у него... дебил хренов.
Макс молча смотрел на нее, спокойно выслушивая ее недовольство. Она продолжила: - Мразь. Дерьмо собачье, - она направилась к входной двери, - Счастливо оставаться... козлина, - хлопнув дверью, она наконец-то исчезла из жизни Макса.
Медленно достав сигарету и прикурив ее, Макс со вкусом сделал глубокую затяжку. Выдохнув в сторону потолка серо - ядовитый смог, он на минуту замер - лишь его глаза в поисках неизвестности бегали то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Он потер тыльной стороной ладони левой руки свою небритую правую щеку и произнес: - Коза тупая! - эта чудесная фраза стала финалом его задумчивого состояния. Он встал с дивана и направился прямиком в сортир, где параллельно с "изливанием души", благополучно докурил свою, заждавшуюся его сухих губ, сигарету. Докуренный бычок беззвучно упал в унитаз, где беспрекословно и окончательно потух посредством "струи сверху". Закончив опорожнение мочевого пузыря, Макс опустошил бочок - агрессивные потоки водопадом смыли ранее здесь находившиеся.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 3

Эстетическое Удовольствие

  
Как бы атмосферу передать и суть
поведения и мышления персонажа -
передать всю ее душевную муть,
без стеснения, покраснения и без лажи?
  
Поздний вечер - ночь до событий описанных ранее.
Возбужденные, горячие, мокрые - они двигались навстречу друг другу, излучая немыслимую энергетику телесного трения. Красивые изгибы ее загоревшего тела, бархатная кожа... его сильные руки, плечи, накачанный торс... ее прекрасная грудь, что так умело умещалась в его ладони... страстный шепот взаимных ласк... дополняющий интимную атмосферу полумрак, и свечи, колышущие от неземных стонов-вздохов, ароматный свет... шелковистое постельное белье, создающее неподражаемый эффект парения в облаках... сладостная близость и взаимодействие двух противоположностей.
Все это могло бы таким и быть, если бы не выглядело иначе.
Пристроившись к ней сзади, секундой раньше оголив лишь небольшие участки своих закрытых одеждой тел, он извлекал громкие хлопки-аплодисменты и ее довольное: Давай... давай, трахи меня! Трахни!
И как только получилось все это действо, - подумал Макс. Но, так или иначе, он продолжал и не собирался бросать начатое. К тому же у него так долго этого не было, что было не очень-то и важно, как это происходит.
Важен был сам процесс - здесь и сейчас - пусть хоть сегодня и такая, своего рода, безбашенная гармония траха. Все происходило так быстро и по - животному не романтично - грубый перепих, наполненный алкогольным дыханием и вкушенным заранее изрядным количеством кокса.
  
  

***

  
Несколько часов ранее. Вечер.
Ошметки и не переваренная еще пища шлепками падала в клубешный унитаз - эта девка явно перебрала - послышались из-за стены голоса каких-то тинэйджеров - тошнит, уже, по ходу, минут пять - говорит один другому - хахахаха, умора, пипец!
- А ну, заткнулись, лохи заморышные. Ща выйду, морды начищу, - мгновенно, неоспоримо и неподобающе своей красоте отреагировала посетительница данного заведения. Пацаны тотчас же прекратили свой обсерный треп - в ту же секунду из кабинки показалась очаровательная рыженькая детка, вытирающая с губ остатки недавней процедуры.
- Я все понятно вам расписала? - бесстрашно, видимо, от влияния алкоголя, заявила красотка.
- Да-а-а-э-э-э, все, все. Окей. Проехали, - ответил ей один из парней, - сбавь обороты.
- Ты мне не тыкай, мразюга поганая - сказала, как отрезала, "рыжуха", схватив за волосы уже и без того испуганного мальчугана, - стоит мне только позвонить, - продолжила она, - и тебе... и твоему дружку, не выйти отсюда.

Закончив свою "культурную" речь, она разжала свой кулак, сжимающий волосенки парнишки, обменяв этот поступок на еще более смелый - плевок ему в физиономию.
- Давай, умойся, паскуда дебильная - бросила она напоследок и вышла из мужского туалета, хлопнув дверью - благо, умею блефовать, - подумала Лотта, направляясь обратно на танцпол, в очередной раз посмотреть и, конечно, послушать рок-группу, в которой барабанщиком играет ее бойфренд.
  
- Итак, дамы и господа, чувихи и чувачки, - заговорил фронтмен группешника - хочу вам напомнить, что здесь и сейчас, специально для вас, лабает Ваша Самая Любимая Группа ... вы с нами?
- Да-а-а! - однозначно прокричал зал
- Давай громче, - повторил "заводила толпы", - вы с нами?
- Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - еще громче завопила толпа
- Тогда пое-е-е-ехали-и-и-и... раз... два... три... четыре - отсчитал он, и зал всецело законбалился под рёв гитар и барабанный драйв, отдаваясь экстазу раскрепощенности.

Через толпу угорающих, в так называемой вип-зоне, Лотта заметила, на ее взгляд, одного симпотного чела, правда, он был не один, с какой-то девчушкой. Но это совсем не являлось помехой для "нашей героини", и недолго думая, она решила подкатить к нему...
- Привет, - заговорила Лотта, подойдя к столику с воркующими голубками, и в продолжение, обращаясь к парню, бросила фразу:
- Чего не узнаешь?! - пара подозрительно переглянулась. - Чего, правда, не узнаешь меня? Это я, Аня, - далее последовали многочисленные рассказы с большим количеством интимных подробностей, истории и описания тех или иных походов в те или иные места. Все это, в конечном итоге, привело к уходу "несостоявшийся второй половинки".
- Зачем ты это делаешь? - агрессивно заговорил молодой человек.
- Как зачем? Разве тебе не понятно? Я хочу сэкономить тебе время и деньги! Парень с недоумением поднял бровь, глядя на девушку, которая продолжила:
- Я хочу сэкономить твои деньги, которые ты мог бы потратить на эту кошелку, всячески раскручивая ее... Не мне тебе рассказывать, как это обычно бывает... в самый ответственный момент девки начинают ломаться и в итоге отшивают. Разве я не права?! Парень засверкал правдивой улыбкой, граничащей со смехом, и представился:
- Макс.
- Лотта.

Сначала они дружелюбно и мило болтали о чем-то, периодически запивая спиртным сухой сигаретный дым. Потом все это стало разбавляться сладостными, горячими поцелуями и взаимными объятиями и ощупываниями.
- Пойдем, прошвырнемся?! - задала Лотта прямой вопрос Максу, - потусуемся! - на этом слове, одновременно с изображением на его пальце акта соития, она, заигрывая, прикусив нижнюю губу, сделала соблазнительный маневр бровями и полушепотом добавила:
- Получишь аванс!

Макс и Лотта направились в туалетную кабинку... на этот раз в женскую... ну, где же еще в этом гадюшнике можно более-менее спокойно уединиться.

Ворвавшись в туалет, продолжая обмениваться слюной, параллельно посылая всех мешающих в дальние места и страны, они заняли одну из кабинок, предварительно выпихнув оттуда одинокую рок-толстуху. Закрыв дверь, которая, впрочем, не защищала, а скорее создавала видимость защиты, и уж тем более не звукоизолировала, Лотта приступила к своим обещанным оральным обязательствам.

- Я все... уже скоро!
- Какой ты быстрый!
- Ну, пусть это будет намеком на продолжение у меня дома и в более приятных и подходящих условиях.

***

   Утро. Настоящее.
Слизеобразная субстанция, продолжительной каплей, растянутой на многие тысячи наномиллиметров, не меняя направления и своего курса, от точки А к точке В, предвидя свою сегодняшнюю миссию, медленно, но решительно стекала в горячий и влажный пункт своего назначения. Макс делал яичницу!
- Блин, - мысли в его голове. - Прежде чем выгонять ее, надо было поинтересоваться, может эта, как ее там... Лотта умеет готовить? Чего нить состряпала бы... я, например, кроме яичницы и пельменей ниче делать не умею. А, ваще нет, вряд ли эта шлюшка чего-то и умеет делать, кроме своего прямого предназначения, - а это были уже мысли вслух!

Лотта, не дождавшись лифта, спускалась по лестнице, злая и агрессивно настроенная, она выпускала из себя такие матные обороты, что любой работяга позавидовал бы, начав брать у нее уроки этого сложно актерского мастерства.

Хоть время уже и обеденное, пора, наконец, все же позавтракать. Приготовления на стадии завершения. Убрав яичную упаковку в холодильник, Макс переложил готовую яичницу со сковороды себе в тарелку. Черный кофе. Яичница глазунья. Что может быть лучше.

Выйдя из подъезда на улицу, Лотта, демонстративно достав свой мобильник, разыскала с его помощью в просторах Интернета кафе-бар и направилась туда. Благо, он находился где-то поблизости, ибо долго гулять в нынешнюю ноябрьскую погоду было не резонно. Да и надо было срочно унять деструктивный настрой.
  
- Налей мне чего-нибудь выпить,- несмотря на столь раннее время для приема алкоголя, и, не поднимая глаз, словно в каком- то вестерн фильме, кинула фразу бармену Лотта и продолжила - и давай покрепче, мне нужно подумать!


***

  
Он заприметил ее сразу - ну как же иначе, ведь он покорно ждал этой судьбоносной встречи - как только она вошла внутрь и направилась к барной стойке. Именно с этого момента и начался процесс любования ею. Сапожки, видимо на 10-12 сантиметровых, металлических шпильках, плавно переходящие в обтянутые черной латексной тканью длинные, прямые ноги, спелые бедра, манящая зона над ними. Умопомрачительно! Он хотел было встать и подойти к ней, но увидел, как она приступила к беседе по мобильному телефону, и решил немного повременить, продолжая свое эстетическо-созерцательное удовольствие. Она скинула мини-пальтишко, открыв для просмотра свое прекрасное тело. "Глянцевое покрытие" потрясающих ног заканчивалось заниженной талией... голый животик... слегка накаченный пресс... зона декольте - тот же материал, на котором отпечаталась вся сладостная рельефность от холода напряженных сосков, удерживал небывалой красоты настоящую женственную грудь. Рыжие волосы, творчески-беспорядочно убраны в хвост, явно и рьяно подчеркивали всю мощь данной стилистики и всю силу эротического притяжения. Ничего лишнего и недостающего - сама грация! Потрясающа! Богиня...хотя нет, это словесное описание свершено неуместно и не характеризует ее всецело. Она - дьяволица.... неподражаемая и идеальная, очень напоминающая его давнюю подругу. Величественная Княгиня, достойная поклонов.
  
  
  

Часть 4

Метаморфозы

  
Кто был одним - тот стал другим
Другой же стал совсем одним
Судьбы узор, людской души!
Метаморфоз удел спешит!

Пятью часами ранее. Квартира Макса.
После ухода Лотты, тщательно пережевывая яичницу и запивая ее кофейком, Макс подошел к письменному столу с лежащим на нем ноутбуком и нажал на нем кнопку питания. Совсем скоро ноут был готов к работе, и первым делом, с жевательными рефлексами параллельно, Макс, по привычке, зашел на почту. Папка "входящие" пополнилась новым письмом. И письмо это со всей серьезностью было озаглавлено как "Особая важность". С долей удивления, недоверия и озадаченности Макс принялся, всецело сконцентрировавшись, изучать его.

Особая важность письма заключалась в том, что друзья Макса созывают как можно больше своих парней собраться и, как говорится, затусить на мальчишнике, посвященному событию, ни много ни мало зовущимся свадьбой. Один из них, точнее один из нас женится...
- И зачем, - подумал Макс. - Я вот как был холостяком, так и планирую. По крайней мере, пока что. Свадьба состоится в эту пятницу. Далее был написан точный адрес ЗАГСа и кафешки, где будет проходить отмечалово сего неоднозначного действия. После этой особо важной информации была приписка более мелким шрифтом:
- Все желающие и готовые могут встретиться накануне данного действия, то есть в четверг вечером, так сказать, на аперитивную часть мальчишника, встретиться до его официальной части.
Ознакомившись и поняв данную информацию и начав ее переваривать, Макс залезал на ряд других сайтов, представляющих для него особую ценность. Проведя на каждом из них по несколько минут - 10 или 15, а то и больше - по 30 минут, потирая уставшие глаза, то и дело зажмуривая и открывая их, он с силой закрыл надоедливую крышку-монитор гигантского гаджета.
- И как только эти офисные планктоны, как их принято называть, лицезреют их круглые сутки. Мрак, - вертелось в голове у Макса.

Всем известен психологический прием "пассажиров купе" - это когда люди, незнакомые, едущие достаточно долго в одном месте, начинают разговаривать, разговариваются и открываются друг другу практически без ограничений. Вот именно об этом, стоя одетым по-уличному и разглядывая себя в зеркале уже без малого минут десять, и думал Макс. Думал, думал и в итоге передумал. И не раздеваясь, направился прямиком к холодильнику. Достав оттуда некую алкогольную продукцию и включив телик, он уселся на диван. Уставившись в экран, не вникая в действие какого-то западного экшн-боевика, он потягивал холодненькую выпивку.
Данная идиллия продолжалась недолго, минут, наверное, сорок, стоило только закончиться согревающему. Макс поднялся с дивана, предварительно выключив мутатень, мелькающую по TV, и решил вернуться к своему первоначальному плану. Через пару минут он был уже на улице. Направляясь в неизвестном направлении, он думал о житейском, о наболевшем, о будничном, о бытии, об окружающих, и все же, в первую очередь, о себе. Гуляя в тишине и в одиночестве, Макс рассуждал вслух, с самим собой, ибо, не сумев найти того самого "пассажира купе", смог все-таки найти в себе нужные мысли, нацелившие его на правильные пути и рациональные действия. Макс думал:
- Надо заканчивать со всеми этими стимуляторами расслабления: наркотой и прочей фигней, к ней причастной. Надо заканчивать со всяческой галлюциногенностью. Надо бросать, бросать даже пьянки. Все это ненужное... пустое... прожигающее.
Тем более, если вспомнить про недавнюю мега-тусовку и небывалую движуху сначала в клубе, а потом дома, - Максу на миг стало стыдно и крайне противно за все проделанное.
Да и эти... умопомрачительно-реалистичные сны, которые уже впились своими шипами в память и не собираются оттуда стираться.
Все это нагоняло на Макса страх, и мурашки бежали по всему телу с головы до пят.
- Ужас, - проговорил он, - нет, надо точно все это бросать...
Правда, сказать честно, был один нюанс во всем этом, во всех этих положительных мыслях - Макс уже пообещал своим друзьям, написав ответное письмо, потусить на мальчишнике. Вот дилемма - он уже не хотел всего этого, но была привычка - выполнять свои обещания - пусть хоть это и такой пустяк, тусовка. Мужчина должен исполнять обещанное. Хм.
- К тому же, - говорил ему его внутренний голос, - последний разок-то можно, да и нужно обязательно. А то, как то не солидно исчезать по-английски.
- Да и к тому же новую жизнь обычно начинают с понедельника, - поймал себя на мысли Макс, - тусовка-мальчишник как раз в пятницу, а там и до понедельника недалеко.
Такие метаморфозы Макс готов был принять. И с довольной, хмельной улыбкой он направился в сторону дома.


***

  
12 лет назад. 2002 год, заброшенное здание завода.
- Я здесь. Я пришел один, как ты и просил. Деньги при мне. Отпусти мою дочь. Отпусти ее.
- Надеюсь, ты не решишь играть со мной в игры и сделал все верно, так как я того желал. Лицо этого ублюдка было спрятано в тени, и Александр при всем своем желании никак не мог увидеть его. Из мрака выпадала лишь его рука, которой он удерживал его измученную дочь, - замерзшая, в одной лишь ночнушке, босиком стоя на холодном бетоне, что был усеян осколками битого стекла, дрожащими губами беззвучно звала на помощь. То чувство, которое Александр испытывал сейчас, было не объяснить и не описать. Но он видел, что она жива. Он тешился одной мыслью, что совсем скоро все это, наконец, закончится, и он вновь сможет почувствовать присутствие своей дочери рядом.
К сожалению, сутью не совсем положительной нашей жизни является то, что никто ни от чего не застрахован. Как говорится, страховка не покрывает внезапные повороты судьбы.
Его дочь являлась основным лицом детской модельной студии. Она снималась в рекламе, участвовала в показах одежды. Даже засветилась в нескольких журналах мирового масштаба, не считая огромного количества наших печатных изданий. Был опыт, пока что и небольшой, в полнометражном кино.
- Видимо... ну да, а как же еще, этот подонок и вышел на мою Лилию... и виноват в этом только я. Да, только я... ведь именно я открыл для нее этот бизнес. Я обрек свою Лилию, мой цветочек, на эти страдания, - терзал и проклинал себя Александр. Что будет дальше, знал один только Бог.

Конечно, Александр слукавил, сказав, что пришел один. Несколько полицейских снайперов с разных точек держали на мушке похитителя, готовые в любую секунду выстрелить, только бы из тени показалась основная часть тела.

- Ужас! На что я обрек свою девочку! Какой ужас!
По словам инспектора, ведущего дело, похитителю вменят по совокупности сразу несколько статей Уголовного Кодекса: само похищение, удержание, угроза расправой, требование выкупа.
- Мы также инкриминируем ему растление несовершеннолетнего и/или изнасилование, если, к сожалению, экспертиза подтвердит его сексуальные действия. Мы будем судить его по всей строгости закона.
Но о каком законе может идти речь! Александр был всецело за физическую расправу.
- Только бы выпал момент, и я пущу все свои силы на уничтожение этой твари, - пульсировало в превращенных в хаос мыслях отца.

Но... финал был неожиданным и непредсказуемым - не взяв оговоренную денежную сумму выкупа, похититель что-то шепнув на ухо Лилии, просто отпустил ее, скрывшись во мраке темноты. Кошмар закончился. Лилия вновь была в руках отца. Но похититель бесследно исчез.

К счастью, экспертиза показала, что не было ни действий сексуального характера, ни насильственных действий, ни побоев. Налицо было только похищение и удержание, ну и конечно, серьезная психологическая травма.
В свои 13 лет Лилия перенесла сильнейшее психологическое потрясение. Долгое время после этого она пребывала в психиатрической лечебнице для апатичных больных. Ее состояние то улучшалось, то сводилось к первоначальному состоянию. Через два года она стала проявлять своего рода активность, но для выхода в свет этого было недостаточно - не было золотой середины. Из пассивных больных ее перевили в буйное отделение, тем самым продлив ее лечение.

Еще через пять лет Лилия, наконец, вышла в жизнь. Но ни она, ни окружение больше никогда не были такими, как прежде. Лилия навсегда изменилась. Нет, она не вернулась психически на стадию стрессовой ситуации и не замкнулась в себе, как это обычно бывает с детьми, перенесшими психологическую травму, нет. Теперь это был агрессивно настроенный и несдержанный человек с часто меняющимся настроением.
Что же касается окружения, то его вскоре не стало - друзья и подруги ранее мирной и дружелюбной девочки Лилии, узнав о метаморфозах, произошедших в ее жизни, постепенно рассеивались, а вскоре и вообще бесследно испарились, будто бы их никогда и не было.
Вскоре и родители не смогли терпеть всех выходок своей девочки - после некоторых действий с ее стороны они предпочли разорвать всяческое с ней общение.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 5

Багровые Небеса

   Идет Война На Небесах -
   ей нет конца и края.
   Дракон воюет, сеет страх!
   Но, ангел есть от Рая!
  
   И произошла на небе война:
   Михаил и Ангелы его воевали против дракона,
   и дракон и ангелы его воевали против них.
   (Откровение святого Иоанна Богослова, глава 12, стих 7.)
  

  
   Вседержитель, услышь меня! Взывает к Тебе, о Творец и Господь, солдат Твой, и защитник, ангел высшего чина, Архангел Михаил. Над Твоей обителью и ангелов Твоих, над Светлым Небесным Царствием, нависла угроза опасная, исходящая не из вне. Один из нас, Сынов Твоих, осмелился пойти против Тебя, Всевышний, имя ему Денница - Утренняя Заря. Посчитав что ему нечему учится у Тебя, Отец Мой, и что Царствие не по праву принадлежит Тебе, он, Люцифер - лучший среди нас, Твой фаворит, как оказалось - завистливый и жадный, собрав армию приспешников - лживых и лукавых, предавших трон Твой, идет в наступление. Всем своим началом я против кровопролития, но предатель не оставляет мне выбора. Я вынужден развязать с ним, и с его сподвижниками, войну, и пустить все свои святые Силы и Силы братьев своих, данные Тобой нам в дар, на это Великое Сражение, финалом которой может быть Неизвестность.
   Закончив свою молитву-обращение, Архангел, медленно встав с колен и устремив свой взор вдаль, туда, где только ему был слышен ответ, расправил свое могущественное шестикрылье и агрессивно, изо всех сил, задул в горн, тем самым, созывая, призывая своих братьев последовать за ним.
   Темные тучи медленно застилали безмятежно-голубоватое пространство Небесного Покоя. Предатели, сменив цвет крыльев с белого, чистого, безгрешного и девственного, на черный, смоляной и липкий мрак, под предводительством Люцифера атаковали Святую Обитель. Гром и молнии. Звон клинков. Хаос пронзал и рассекал единство ранее пребывающего здесь Мира. Два войска: сонм ангелов и лютая армия предателей зовущихся ранее ангелами, а теперь аггелами, бесами, окрасили кровью своей горизонт от края до края, рождая взору Багровые Небеса.
  

***

  
   Пробыв в баре до позднего вечера, Лотта, наконец, вылезла на воздух. В ее голове все ходило вверх дном, но, все же, она блюла человеческий вид - ибо не первый раз было такое состояние.
   - Ничего страшного, - сказала она себе, - надо было отвлечься.
   Вдруг, где-то сзади, раздался мужской голос.
   - Багровые Небеса!
   Скорчив физиономию недоумения, с "умными" глазами от влияния алкоголя, она повернулась к источнику извлечения звука и, запинаясь, проговорила:
   - Ччч.. чеее!?
   - Багровые Небеса - послышалось ей в ответ, и сию секунду добавилось, - посмотрите наверх.
   С той же гримасой, Лотта, подняла голову выше и прикрыв один глаз, дабы снизить эффект головокружения, начала рассматривать земное покрытие, зовущееся небом.
   - Ну что ж, ты прав - проговорила она, стараясь и концентрируясь на каждом слове, придавая им более трезвый вид.
   - Скажите, Вам известна этимология слова Небеса?
   Рыжуха искоса посмотрела на таинственного рассказчика и вместо ответа, лишь, оценивающе, сверху донизу и наоборот, провела по нему глазами. Он был весь одет, что говорится с иголочки, безукоризненно, в черные рокерские тона.
   - Это весьма подходит моему сегодняшнему стилю, - мелькнуло в голове у Лотты. - Умело начищенные казаки, кожаные штаны, черная рубашка, и сверху, такой же кожаный плащ.
   - Я имею ввиду значение... - Лотта нахмурилась - ... значение слова Небеса?
   Он продолжил свою познавательную лекцию:
   - Одна из версий, самая доступная и общепринятая, и вполне логичная, хотя и довольно простая, это... - тут Лотта решила прервать его своим запоздалым мнением о происходящем:
   - Я прекрасно знаю, что такое этимология. И мне хорошо известно значение этих, твоих, небес.
   Так как, дальнейших словосочетаний от симпатичной девушки не последовало, мужчина решил не усугублять ситуацию и не ставить ее в тупик своими вопросами, добавив немного юмора, который, кстати, был весьма понимающе принят, продолжил:
   - Они не мои! Уже давно... не мои, - серьезно, подобая стилю суровой девушки, проговорил он.
   Лотту это развеселило, и на ее хмуром, воинственном лице, воссияла давно рвущаяся на волю улыбка. Рассказчик заулыбался в ответ.
   - Небеса - нет бесов! Небеса - местопребывание ангелов всех чинов. Там, в месте успокоения, обретаются души праведных людей, тех, кто при жизни Земной достиг совершенства.
   - Я не из таких, - вставила Лотта. - Я туда не собираюсь, - с ухмылкой проговорила она, - да и ваще, я в эту чушь не верю.
   Мужчина ждал ее дальнейшего внедрения в беседу, молча, взглянул на нее и одобрительно закивал.
   - Да, и к тому же, что касается совершенства, - последовало от нее, - то это понятие растяжимое. Оно может быть абсолютно разным.
   - Зависящим от сферы деятельности - поддержал ее мужчина.
   - Хммммм... ну, может быть...
   - Хочу извиниться и вернуться логически немного назад, к началу нашего с Вами разговора. Меня зовут Сэм Вельз - представился он.
   - Какое странное имя, для нашей местности, - и тут же продолжила, - хотя сейчас стало модным брать псевдонимы, это как-то по-западному украшает, конечно, если вы не наш советский консерватор, - на ее лице вновь заиграла улыбка. - Взять, к примеру, меня, я всецело подчинилась этой моде и этому тренду.
   Вельз прекрасно знал ее имя, но из соображений культурных и конспиративных задал ей вполне логичный и ожидаемый вопрос.
   - И каково оно? Ваше имя?
   - Я называюсь Лотта. Это тоже псевдоним. А в кругах особо приближенных, и того круче, друзья добавили мне зарифмованное слово, - не дожидаясь вопроса от мужчины, она продолжила свой рассказ:
   - Кисслотта. Лотта-Кисслотта. Вот так вот чудесно.
   - Как интересно, - живо отреагировал Сэм. Он знал всю ее подноготную, но продолжал играть отведенную ему роль, - а в связи, с чем Вам даны такие загадочные имена?
   - Можешь называть меня на "ты" - разрешила Лотта. Эти имена - сперва, это было нечто ироничным, а потом просто привязалось... я конечно не жалуюсь, делюсь так сказать информацией, но я давно вышла из того возраста где было необходимым для людей называть друг друга как то иначе, обособляясь от имен. В свои двадцать пять я не особо нуждаюсь в этом. Лотта - я придумала себе сама, как штучный товар, эксклюзив, ни на что не похожий бренд. Лотта - от "лот" - единица купли-продажи во время торгов на аукционах или биржах. И мой лот - только под номером один, - с улыбкой на лице, но вполне серьезно произнесла она. Кисслотта же - рожденная друзьями - от английского kiss - поцелуй. Поцелуй Лотты... все просто. Проще некуда.
   - Очень интересный рассказ, - заметил Сэм, - очень интересный. А вот мое имя, что может показаться очень странным, такое как есть... а вообще, - пошутил он, - у меня огромное множество имен.
   Погода стояла прохладная, минусовая, вполне ноябрьская. Действие алкоголя практически рассеялось, и Лотта, почувствовав поздне-осенние метаморфозы природы, застегнула пальто и распустила волосы, чтобы как-то компенсировать отсутствие головного убора и скрыть за ними мерзнувшие уши и щеки.
   Они шли по вечерней аллее и продолжали свою беседу. Легкий, холодный и тонизирующий ветерок чуть колыхал рыжие, шелковистые волосы, а свет от проплывающих мимо фонарей, попадая ей на лицо, с каждым новым разом озарял блеск ее изумительных зеленых глаз.
   Все это придавало ей загадочности и таинственности. Загадки и тайны. Загадки и тайны, которые так же были хорошо известны ему.
  

***

   Черные перья крыл, словно воск растаявших свечей, дегтем стекали наземь, стягивая и обездвиживая предателя. В его глазах не проходила война, он готов был сражаться далее, сражаться бесконечно... сражаться так долго, как пожелает того все зло его сущности. Крепчайшие цепи удерживали движение его рук, растягивая их с небывалой силой, в противоположные друг от друга стороны, и крепились на мраморные колонны. Ноги, так же были прикованы цепями.
   Из войска ангелов, стоявшего напротив плененного беса, в золотых доспехах, с мечом и щитом вышел некто и замолвил:
   - Недолго продлилась твоя лживая попытка восхождения. Ты пал, дьявол, и остался один. Без своих слуг, жалких и низких. За свое великое непослушание, за разрушение Печатей Мира и Благих Заповедей ты будешь наказан нами по всей строгости законов Небесного Царствия. Я, наивысший ангел, Архангел Михаил, исполняю Волю Божию - с этих пор и навеки веков, ты змей, именем Бога нашего, Создателя, изгоняешься из Светлого Покоя в неизведанные земные просторы.
   Пожалуйста, подождите
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Пожалуйста, подождите
  
  
  

Часть 6

Аперитив. Дижестив

   Аперитив -
   вступление Начала
   А дижестив -
   начало, но Конца
  
   Аперитивная тусовка друзей. За день до мальчишника.
   - Ты сам-то как относишься к таким кадрам? К таким, которые тупо смотрят в монитор, и даже если и читают твои новые поступления, я имею в виду твои, рассказы или стихи, отмалчиваются или боятся, ленятся, или же просто забивают, или забывают, в общем, мягко говоря, очень мягко, проявляют неуважение и бескультурье к тебе и к тому, что ты делаешь! Как?
   - Ну, ты понимаешь, здесь может... - но его прервали, не дав развить мысль.
   - Ой, начинается... понимаешь, понимаешь... давай не будем... я знаю что ты хочешь сказать... ты как всегда ищешь оправдание для всех этих псевдоживых тихушников и для всех их поступков бездействия. Зачем?
   - ...
   - Ты же понимаешь. Должен понимать. Все такие люди, показывающие себя с этой стороны, невежи... Ты такой же творческий человек, как и я, пусть хоть мы и занимаемся разными его проявлениями, - ты пишешь... писатель, я музицирую... музыкант, не суть. Суть в том, что ты и я - творческие люди. Тебе, как и мне, нужны настоящие эмоции, дарованные живыми людьми - не безмолвными, клонированными деревьями мертвых садов, а живыми цветами. Живы-ы-ы-ы-ми! Понимаешь? И кстати - продолжил он - перестань сидеть на сайтах знакомств и искать свою возможную пассию.
   На этом моменте, третий из них, громко, не сдерживаясь, рассмеялся, породив улыбки на лицах оставшихся четырех молодых людей, и вставил в диалог свою фразу:
   - О, ты прямо решил объединить все и вся. Если уж и говорить, то говорить обо всем. Каждому свое, ну как ты не поймешь?
   - Ну вот, спасибо, - заговорил второй. - Настоящая мужская солидарность... спасибо, а то, я вижу, на меня собираются в скором времени опрокинуть чашу помоев.
   Третий ему в ответ:
   - Оу, упс, стоп. Я говорю не в твою защиту отнюдь. Мое мнение такое же - перестань сидеть на таких никчемных сайтах. Впустую тратишь свое время. Сходи куда-нибудь и вживую познакомься.
   - Ну ладно, ладно - свирепо отреагировал все тот же второй, - вы меня отчитываете как малого ребенка. Что за дела? Собственно, это сугубо мое дело, где и чем я занят! Он прекрасно знал, что данная встреча, в преддверии мероприятия, как говорил один из них: "Это будет мега - улетная - пацан - пати", которое в свою очередь посвящено другому событию - скорой окольцованности, так же одного из них, носит дружественно - позитивный, но, никак не "состязательный" характер. В соответствии с чем, дополнил, дабы скрасить свою жестко - эмоциональную реплику: - Ребята, правильно? Вы же понимаете, что каждый счастлив там, где он чувствует себя свободно. Там, где он не обременен сгустками чужих мыслей и идей. Да что здесь говорить. Все же и так понятно!
  
   Так как компания собралась совсем не малая, дискуссии продолжались. Практически все ее участники разбились на отдельные группки и обсуждали вопросы насущные. Только один Макс, абстрагируясь от всех окружающих, но, находясь в тоже время в их гуще, о чем-то томительно думал, позабыв о контроле над мышцами своего лица. Погруженный в свои мысли, с застывшим взглядом, слегка приоткрытым ртом, втянув голову в плечи, он сидел без движения. Некоторые, конечно в шутку, начали обсуждать его устало - пессимистичное лицо.
   Это выглядело так:
   - Смотри, - говорит один другому, - видишь, там, в дальнем углу сидят молодой человек и девушка. Посмотри на их лица! Это что-то, - смеясь, заявил обративший на это внимание, - если они не пьяны чрезмерно сильно, то стоит только догадываться над тем, что повлияло на их неземные физиономии. Но, не это суть... посмотри на Макса... - и он вновь засмеялся.
   Обсуждение морды Макса шли полным ходом.
   А на противоположном конце стола, продолжалась словесная баталия, посвященная творческим поискам писателя. Выслушав все недовольства своих товарищей о своей чрезмерной скромности, граничащей с трусостью, он решил поведать историю, о том, как на недавней литературной вечеринке познакомился с одной барышней.
   - Ну, так вот, набрался я смелости и подошел к ней. Честно говоря, это было совсем не сложно. Просто я ждал нужного момента, - он сделал маленькую паузу, ища в глазах слушателей одобрение, и продолжил, - который заключался в следующем: как только она закончила свое выступление, на импровизированной сцене, я, не теряясь, естественно подошел. Далее в ход пошли комплименты и лестная похвала ее стихов.
   - Понятно! Ну-у-у, все правильно. А, скажи? Что именно тебе в ней понравилось? Ее внешность? Манера держаться? Или стихи? Творчество!?
   - Ой... я даже потерял сейчас все слова, что хотел сказать... даааа... это сложно назвать творчеством, - он засмеялся и скривил гримасу отвращения, но продолжил, - тогда, в тот вечер, я наблюдал за ней как за женской особью и не обращал внимания на слова, ею извлекаемые. Но, позже, уже в Интернете, я ознакомился с ее умопомрачительной манерой написания стихотворений!
   - И...
   - Это мрак.
   - ...
   - Стихотворения... стихотворения... это же полет души в птичьей ипостаси между зарифмованными горами, лесами, морями, городами, в мире блуждания глаз. Постоянные поиски и находки верных и подходящих, уникальных и идеально-выстроенных, правильных, с позиции архитектоники, пазлов в бесконечной мозаике всеобъемлющей Вселенской жизнедеятельности.
   - ...
   - А, в ее... в ее "стихах" этого нет... это просто набор зарифмованных и безразмерных словосочетаний. И что самое печальное и страшное... она не боится с этим идти в публику, - все это он проговорил с закрытыми глазами, как хорошо выученную роль... или то же стихотворение. Открыв глаза и сморщив до неузнаваемости свой лоб, он вынес вердикт: - Ужасная серость, нелепица, неграмотность и бездарность.
   - А ты не думал, может тебе не стоит искать симпатичную даму сердца? Воды ж тебе не пить с лица? Пусть страшненькая, но правильно пишущая стихи, - "мастер книжных дел" прикусив часть нижней губы, а затем, подняв брови, задумчиво отвел глаза, вздохнул и промолчал.
  
   В это время пара, которая весь вечер молчала, вдруг выдала диалог:
   - Это просто... просто... Я офигиваю. Каждая дуреха, как клонированный овощ, повторяет это фигово изображение лица. Что за ужас, я в шоке.
   - Хахаха, я всецело тебя поддерживаю в этом. И я тоже под впечатлением от этого. Эти селфи, тинэйджеров - телок, какой-то дур дом Что за идиотизм с этими скрученными в трубочку губами и морщинистым лбом?! Вы хотите познакомиться? Смотрите, как я умею складывать свои губки в образ анального отверстия и преображать структуру лба в сползающий с члена презерватив. Фуууу!
   - Тошнит от этого. Мда, мир сошел с ума - везде и всюду не та наклонность... А, теперь еще и эти, инопланетные рожи!!!
  
   Что бы сменить тему, найдя общую, и что бы оторвать друзей от осуждающих разговоров, один из молодых людей встал, и постучал ножом по боковине бокала, чтобы быть всеми услышанным, и предложил поднять бокалы. Правда, в них мелькала прозрачная, газированная вода, веселые пузырьки которой, поднимающиеся от пучин "морской бездны" к вышине, чудесно сверкали от воздействия ярких лучей сияющей лампы над их головами.
   - Давайте выпьем, - предложил он, - за нас и за наше дальнейшее благополучие.
  

***

   На следующий день на мальчишнике.
   Она вела себя так, будто в нее вселился бес. Скорее всего, это так и было - очень пугающее зрелище. Отбросив все мысли о том, что такое бывает лишь только в кино, мне пришлось поверить в реальность всего происходящего. Ее немыслимые позы и чрезмерная пластичность движений ужасала. Страх пронзал мое тело. В миг забылось все то, что так радовало глаз еще совсем недавно, хотелось просто испариться из этого места. Буквально ползая по стенам и потолку, извергая бранные слова и фразы на непонятном языке, она загнала друзей в один угол и зависла воздухе, паря на расстоянии нескольких десятков сантиметров над полом. Я же остался позади нее. Окутанные обездвиживающим чувством страха, они ждали. Ждали, так же как и я жду того, что же будет дальше. Но, развязка, как нам казалось, может быть всего лишь двух вариантов: первый - она накинется на сборную толпу, и второе обернется в мою сторону и... боюсь даже представить, что может произойти. Как же повезло Максу, что он решил не ходить на данное мероприятие, найдя какой-то необъяснимый повод, - эти мысли не покидали меня, и все глубже внедрялись вглубь серого вещества моей черепной коробки.
  
   Через пару минут своей ужасающей левитации, она молниеносно кинулась в сторону загнанных в угол, как овец, друзей.
  
   Шестеро против одной - неравные силы в пользу одержимой.
  
   Воспользовавшись этим смертоносным моментом, я вылетел из номера. Я бежал вниз по лестнице, не замечая ступеней, часто спотыкаясь и падая кубарем...
  
   Руки в кровь, ушибы, раны. Но, я жив...
   Да, неважный вышел нынче дижестив!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 7

Диманш. История Внедрения

  
Сто забытых столетий назад
пусть первый бой проиграл...
Все года он вел смертных в ад,
их души завлекал...

Однажды падшему ангелу в обличье змея удалось проникнуть в Райский Сад, что зовется Эдемом. Там завладев "Деревом Познания Добра и Зла", он обманом соблазнил Еву.
- Вкуси этот заветный плод, - говорил он женщине из Адамова ребра, - и ты станешь мудрой, как Твой Отец. Тебе откроются сакральные тайны и секреты Всего Мироздания, что известны только Ему. Давай же, будь смелее...

Ева соблазнилась...

Но на этом не было закончено. Змей также смог лицезреть и всю глупость доверчивости и незнания первого человека и мужчины, Адама, который по совету своей жены полно испробовал плоды этого дерева. Обман в действии был победоносен. Грехопадение свершилось. Первые люди, к великому сожалению, были изгнаны из Рая.

Сие коварное действие стало началом нового витка в темных делах падшего ангела.

Это начало истории внедрения змея искусителя и разрушителя в умы и души, в поступки и действия людей человеческих, сынов Божьих.
  
  


***

  
Слезы, бившие ключом из полной боли плоти ее глаз, стекали реками по холодным щекам и собирались воедино, в готовности сорваться с края подбородка каплями горького дождя в темную и манящую бездну под ногами. Падая, не зная пути обратно, в каждом своем хрустальном ядре они отражали разрушительную действительность окружающей ауры: сотни женщин, различных рас и возрастов, со всех сторон хаотичными, но решительными волнами, то и дело губя друг друга, идя по головам, приближались к одиноко стоящей в центре этого ведьминского круга плененной.
Подойдя и окружив ее, они все вместе принялись кто шептать, кто говорить, а кто истошно кричать во весь голос древние призывы - заклятия во славу того, кого они называли Могущественным Предком. Чувство пронизывающего страха не покидало ее. Она то зажмуривалась, видя небывалое уродство некоторых из них - полулысых, кожа головы которых имела черно-синюшный оттенок, полуразложившихся, свежегниющих, кого-то без рук или ног, кого-то омерзительно нагих, беззубых или слепых - то вновь открывала глаза. Смотреть на них для нее было своего рода гарантией того, что ее не будут трогать и прикасаться к ней своими ледяными или прокаженными руками.
Повторяя бесчисленное количество раз свое магическое заклинание, ведьмы практически ввели плененную, которую между собой окрестили единственно подходящим и абсолютно идеальным сосудом для вместилища их Матери, в транс. В эту минуту позади этой мерзкой, кишащей словно тараканы, толпы появился силуэт, отличающийся от всей этой массы своим огромным ростом. Ближе к Нему находившиеся ведьмы, увидев Его присутствие, поспешили тотчас же сообщить эту весть всем остальным сестрам:
- Он здесь! Он здесь! - змеями зашипели они.
Совсем скоро все они, присутствовавшие в этом душном, сыром и мрачном помещении, замолчали, и, расступившись и образовав прямой проход к сосуду, принялись безостановочно кланяться своему господину в ноги.
Он встал во весь рост и свирепо заревел, оголяя свой безобразный оскал. Слюни бешенства и гадко-едкое зловоние извергнутого им выдоха проникли в и без того смрадный запах здешнего воздуха. Его рык громом прошелся по всему темному залу, сотрясая стены и взрывая головы, пуская кровь из ушей и глаз особо обессиливших ведьм. Всепожирающее зло - Его глаза, как смоль, чернее черного цвета...
С каждым моментом своего приближения Он видоизменялся: черно-коричневый окрас Его шерстяной, в пятнах вражеской крови спины плавно преображался в человеческую зарубцованную плоть, а еще секундой позже - в черный кожаный плащ. Бычий хвост, что агрессивно колыхался из стороны в сторону, обратился в гордо обволакивающий Его горло элегантный длинный шарф, один из концов которого доставал почти до самых колен.
Его рост вскоре и вовсе стал вполне обычным, а недавние мощные копыта, под силой ударов коих трескался напольный гранит, трансформировались в обыденную людскую обувь.
Подойдя к плененной вплотную, Он полностью преобразился в человеческую форму и промолвил:
- Лилит, - Он еще несколько раз повторил это имя, прежде чем глаза девочки стали белыми, как снег, - услышь меня, - продолжил Он. Тело девочки затряслось и еще через несколько секунд ее лицо обрело иные, грубые черты взрослой личности. Поняв, что трансформация завершилась, Он продолжил:
- Истинно Первая и неповторимая женщина, твое время пришло. Это тело станет для тебя новым вместилищем. Последующие тринадцать лет оно будет взращиваться, созревать и готовиться к твоему появлению и вхождению.


***

  
Пришло время божественному восхвалению. Кайн и Авель. Земледелец и скотовод. Родные братья, сыновья Адама и Евы, каждый принес в дар Господу, что уготовил: Кайн, старший брат, преподнес плоды земли. А Авель, младший брат, принес в дар от первородных овец своих.
Но Господь воззрел на Авеля и на дар его, Кайна же оставил без такой чести. Кайн очень огорчился этому. В его сердце засели обида и злость на брата, которые не давали ему покоя. Он затеял плохое.
Как-то раз, когда они вместе были в полях, Кайн набросился на Авеля с целью убить его. Но, так как он был менее силен, нежели его брат, проиграл схватку.
- Прости меня, брат, я был ослеплен злостью на тебя и на то, что твой дар, в отличие от моего, был принят Господом, - заговорил, прижатый к земле Кайн, - прости меня.
Авель очень удивился, услышав такое описание событий, приведших к их ссоре, и отпустил его, промолвив:
- Ты что, брат... не стоит обижаться на это... в следующий..., - но, не успевший закончить свою фразу, он был сражен ударом в сердце острой челюстной костью.

Рождение еще одного греха. Убийства. Появление первого убийцы и первого мученика, - изучив реакцию детей, добавилось, - здесь имеется великая суть. В этой мифологической истории заключено личное право каждого - по какому пути идти. Выбрать дорогу Добра или же впустить в свое сердце гнев, обиду, ревность, зависть. Впустить в свое сердце зло. Дать ход греху. Впасть в ад.


***

  
- Я жду тебя, Лилит, - продолжал Он, - время ожидания ничтожно, оно покажется нам секундами... сосуд будет всецело готов к твоему приходу... я наполню его грехами и страстями.
Проведя рукой по ее щеке, Он резко повернулся в сторону неугомонной толпы и, обратившись в свое первозданное обличье, проревел:
- Да здравствует Лилит.
Ведьмы вокруг разом завторили:
- Да здравствует Лилит.
Хор этот эхом оглушил помещение, и ее затуманенный разум вновь пробудился...

Не ощущая больше угрозы со стороны похитителя, ранее державшего ее своей крепкой рукой, девочка побежала навстречу отцу. Она была свободна, наконец-то свободна.
Все позади!

Визуально, со стороны, это занимало всего лишь несколько секунд: Он нагнулся к ее уху и шепотом что-то промолвил - так воспринимали реальность отец бедной девочки Лилии и несколько полицейский служивых.

Она еще не понимала, что больше никогда уже не сможет обратиться в наивность... ее душа ей уже не принадлежит. Это Его радовало, очень радовало.
- Уже совсем скоро, Лилит, жена моя, совсем скоро, - говорил во мраке Самаэль, Сатана, князь бесов Вельзевул, или как его называют теперь Сэм Вельз.

Часть 8

Ты красива как цветок

  
Ты красива, как цветок!
Как цветок нетленный...
Глаз зеленых дивных рок!
Поглощен Вселенной!

- Ничего себе, я так сильно давно не смеялся... тем более над самим собой. Ну, ничего себе! И как вам в голову только все это пришло. А я-то, душа верующая...
- Хахаха... единственное, что могу сказать по этому поводу, это... все пришло спонтанно...
- И поверил. Ой, жуть.
- Ну, пойми...
- Принял за чистую монету. Какой позо-о-о-о-ор.
- Хахаха...
- Ну, подкололи. Ну, прикололись...
- Но... но, пойми, мы не ожидали, что все будет именно так. Мы никак не думали, что ты так этим проникнешься.
- Ну, вот, как-то так, хахаха...
- Да, уж. Да, мы все сами были в шоке. Душа поэта... Впечатлительная ты особа.
- Так расскажи все же, как вы умудрились состряпать такую "ловушку" для меня?
- Хахахаха... ну, я говорю, все было спонтанно, в принципе. Помнишь, ты стоял позади нас всех, один. А мы, вшестером, забились в один угол... и изо всех сил делали вид, что боялись всего происходящего... еле сдерживали смех... ты бы видел лицо той рыженькой красотки, которая была у нас главной героиней на мальчишнике. Она тоже еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться от души!
- Но... я помню, она чего-то говорила ведь... какие - то фразы, на латинском языке что ли.
- Да ну... нет. Так тарабарщина. Хахаха... ты уже спрашиваешь у меня об этом, наверное, раз четвертый, или больше. Вижу, тебе это запало в душу.
- Ну так... эээ... не каждый же день так натуралистично подкалывают. И как, и кому только в голову пришло такое изощренное, надувательское мероприятие?!
- Хахаха... Все очень просто... она, правда, не особо будет рада, что ее выдали... но может ты ее и не увидишь больше. Это все она.
- Она?!
- Да, да, да! Она - в смысле та самая девчонка. Рыженькая бестия. Мммм... Ло... Ээээммм.
- Ее зовут Лотта, - вклинился в их милую беседу третий пассажир, обернувшийся с переднего сиденья такси, направляющегося в аэропорт. - Что же ты никак не можешь запомнить ее экзотическое имя?
- Ну... вот так вот. Кстати, поездка, в которую мы едем, это тоже ее идея. Именно она тогда и предложила съездить в путешествие и отметить новый год в теплых краях.
- Ммммм... видимо, я многое пропустил из-за своего ухода.
- Ха, ну я бы не сказал, что это был уход. Иначе как бегством это и не назовешь.
- Бегством с места преступления, - снова вклинился третий.
- Ну ладно, ладно, хватит меня уже стыдить.
- Хахахаха, ну так, а кто виноват? Ты же сам вновь завел разговор на эту тему.
- Вот именно. Как будто - бы сам жаждешь, что бы над тобой смеялись и шутили, - в очередной раз вступил третий. - Хотя, ты этого заслуживаешь, - видоизменив голос, почти смеясь, он дополнил, - это было что-то неповторимое и невообразимое.
- Ну... писатель - человек впечатлительный, - сказал второй.


***

  
Больше месяца назад. 20 ноября. Четверг. Мальчишник.
Ничего сверхнеповторимого не было совершено, велосипеды не изобретались, и нового ничего там вовсе и не открывалось. Все было достаточно банально, наверное, как у многих, у тех, кто эту процедуру, в принципе, проводит. Одним словом, не ново, но со вкусом и с пошловатым размахом.
Итак: семеро друзей и собственно влюбленные - завтрашние муж и жена, прибыв в снятый заранее гостиничный номер, находились на стадии "настраивания". Сидя кто на диване, кто на стульях, а кто на твердом и холодном, хоть и покрытом каким-то негармонирующим с окружающим интерьером ковром, полу, потягивали различные спиртные напитки и вдыхали сладкий смог винного кальяна. Все они пребывали в ожидании сегодняшнего чуда.
Между тем, один из друзей, Серега, изредка обсуждающий чего-то или кого-то со своим товарищем - матершинником Игнатом, поглядывая на влюбленных Александра и Татьяну, что не выпускали друг друга из объятий, думал:
- И на кой черт брать на мальчишник свою девку? Очень таинственно. Хотя, с другой стороны, все было понятно. Понятно, но слегка с двойственным уклоном. Или их любовь не знала границ и запретов: может они хотят попробовать втроем?! Или же она ему не доверяет. Ведь ни для кого из нас не секрет, за что огромное спасибо все тому же Игнату, что здесь сегодня будет движуха с участием женского тела. Вдруг накануне обмена кольцами и любовных обещаний ее паренек решит вдоволь наизменять ей. Ммммм... мда! Это были раздумья, но вслух он промолвил лишь только:
- Хм!
Но, тем не менее, совсем скоро, через пару минут, как говорится, party begin, и оно обещает быть незабываемым.
- И прежде, чем все начнется, - заговорили Саша и Татя, - мы хотим поблагодарить всех вас за отзывчивость и понимание. За поддержку и за ваше "да я могу" в столь динамичное и не ждущее никого время - это очень ценно. Все сложилось как нельзя лучше. Почти целая неделя движухи, все удалось на славу, - продолжали влюбленные голубки, постоянно, на позитивных эмоциях перебивая друг друга. Сначала аперитивная часть мальчишника, которую решено было нами провести за день до сегодняшнего мероприятия, то есть вчера, в отличие от информации в том пригласительном Интернет - письме. Теперь сегодня - день, которого вы по-настоящему ждали, - практически вместе заговорили они, и чуть позже, хором, излучая радость, добавили:
- Вы сможете оторваться по полной... кому-то перепадет.
Ребята зааплодировали, забасили голоса, а кто умел, тот засвистел.
Улыбаясь, влюбленные переглянулись. На миг им показалось, что все их друзья из одной животной стаи, требующей хлеба и зрелищ. Ну что ж, такова наша людская природа. Но все не так страшно - все собравшиеся сегодня здесь взрослые и свободные люди. Никто никому не изменяет и не лжет. Для нашей компании приемлемо только благое развитие событий. Иначе никак. Воспитание... воспитание и самоконтроль. Культура. И даже если кто-то из нас избрал для себя матерную ипостась общения, он все равно правилен и честен. Все в пределах разумного, - эти мысли не могли не радовать "голубков".
- Ну а мы, - продолжали они, - на этой позитивной ноте предпочтем исчезнуть. И помните, много не пейте и держитесь добрячком. До встречи завтра на свадьбе. Урааааааа!
Друзья вновь захлопали.
- Их отношения Вселенского типа и масштаба, Любовь Окрыленной Чистоты. Они полны друг другом и им никто больше не нужен, чтобы это осознавать, - сказал "Писатель".
Эта мысль не приходила мне в голову, - подумал Серега, но отмолчался.


***

  
Несколькими днями ранее. Бар.
Лотта прекрасно видела того хмыря в отражении зеркал барной стойки, который на нее все время пялился, сверля глазами. Видела, но спокойно, не боясь за свое сегодняшнее будущее, продолжала вливать в себя выпивку. Она думала:
- Да что в принципе может ей сделать какой-то кобель со своим недержанием эндорфинов? Что? Лишить девственности? - ей стало смешно и тошно одновременно.
В один момент, залпом осушая очередную стопку, она взглянула в зеркало, также незаметно, как и прежде, и увидела, как этот красавчик с козлиной бородкой привстает.
Она хотела проследить его маршрут в окружавшие её зеркала и в момент его стопроцентного приближения резко обернуться, чтоб избежать прикосновения к себе. Несмотря на свою сговорчивость на интим, она очень не любила прикасаний, эта привычка пошла с детства, но почему именно, она не помнила. Внезапно, в эту минуту зазвонил ее мобильный телефон, и Лотта, так же в отражении, увидела, как этот чувачок "приземлился" обратно. Приложив мобильник к своему идеальной формы уху, которое было без клипс и сережек - ибо она считала, что это девушку старит, она услышала красивый мужской баритон. Баритон сообщил ей, немного заикаясь - то ли от врожденной аномалии, то ли от неуверенности в общении с женским полом, то ли от неуверенности вообще, не важно, - что он хотел бы заполучить ее в качестве приглашенной звезды на одном скором праздничном корпоративе.
Его лестный психологический прием сработал. Лотте очень понравилась данная формулировка, и, снимая свое пальтишко, она без проблем приняла предложение. Голос назвался Игнатом и сообщил ей более точную и полную информацию о грядущем мероприятии.

Выпив еще пару абстрагирующих ее рюмочек, Лотта качающейся походкой направилась к выходу.


***

  
Мальчишник started.
В полумраке приглушенного, розово-интимного света, погоняя мужское стадо мягкой плетью, в образе сексуальной и страстной, доминирующей над ними роковой медсестры, она повелительно указала им встать на колени и выстроиться в ряд. Все семь подчиненных и безвольных мужчин молча выполнили приказание.
Подойдя к этому живому, покорному ряду со стороны спины, она, нежно касаясь их лиц, поочередно завязала им глаза красной материей.

Под пронзительно - эротичные звуки музыки и расслабляющие благовония тлеющих свечей каждый из "сраженных и вставших на колени воинов" ощущал всю прелесть неземных тактильных ласк. Каждый из них почувствовал на себе сладостные прикосновения женских рук, что даровали мурашки, пробегающие холодком по всему телу, а затем так мило согревающие и возбуждающие.

Прерывистое дыхание...
Космический прилив сил...

Не позволяя своим подчиненным воспользоваться руками, она приступила к последующей части задуманной собою игры: выстроив в очередь "слепых котят", она предложила им развязать шелковый черный поясок, придерживающий её скромное одеяние. Каждый последующий раб, если у него это получалось, развязывал посредством цепкости своих губ хитро завязанный узел, касаясь, кто нечаянно, а кто нарочно, её упругого тела под тонкой тканью. Совсем скоро, под натиском возбужденных и жарких дыханий он пал к ее ногам тонкой беззвучной змеей. А вслед за ним был свободно сброшен и полупрозрачный халатик, ранее скрывающий, а теперь обнажающий незрячим "завоевателям" всю женственность и грациозность "кружевной" Повелительницы.


***

  
Настоящее. Где-то по пути к аэропорту.
- И значит, ее парение в воздухе мне тоже привиделось?! И те нечеловеческие телодвижения?!
- Ну, конечно. Ты, хочу тебе еще раз напомнить, был из нас всех самый "веселый". Вот и жребий пал именно на тебя. Мы не просчитались, что именно ты все это съешь. Но, повторюсь, сами не ожидали, что ты так все воспримешь.
- Ну, и дела...
- Убежал, бедный, - смеясь во весь голос, говорил второй, - мы еще еле тебя нашли потом. Ведь мобилу еще отключил, помнишь?
- Видимо, от греха подальше, - вклинился третий.
- А то бы так и свадьбу пропустил, приколист, - вновь сказал второй.
- Хахаха, да уж. Я реально, как говорится, отмочил. Признаю свою вину.
- Смех, да и только, - буркнул кто-то из двоих друзей.
- Ну, ничего себе, - сказал неугомонный до правды "Писатель", - и как я мог вот так просто купиться и повестись на ваш прикол. Да уж. Это я забуду совсем не скоро.
- А может, и не забудешь вовсе, - послышалось ему от кого-то из друзей в ответ.
- Хахахаха, - "смеялась вся машина", включая совершенно постороннего водителя, который, будучи не глупым, уже вник в суть всего здесь происходящего веселого процесса.

По проложенному в навигаторе пути, прямиком к аэропорту, через псевдо заснеженные дороги нашей сегодняшней зимы, становясь безликим пятном, автомобиль уносился все дальше и дальше.


***

  
После бара. Прогулка Лотты и Вельза.
... а свет от проплывающих мимо фонарей, попадая ей на лицо, с каждым новым разом озарял блеск ее изумительных зеленых глаз.
- У тебя красивые глаза, - позволил себе комплимент в ее сторону Вельз, - будто в них вся громадная Вселенная.
Лотта явно никак не ожидала этих слов и, задумчиво посмотрев на собеседника, произнесла:
- Спасибо, - после чего слегка улыбнулась.
- О чем ты задумалась, - спросил Лотту Сэм.
- Аааа, да так. Не важно, - ответила она.
- Ну а все же?
Она прекрасно понимала, что, скорее всего они с ним больше никогда не увидятся. Так что в глубоком общении не было абсолютно никакого смысла, но почему-то ей захотелось ответить ему, и после непродолжительной паузы она сказала:
- Лилия, - Сэм сделал вид, что не понимает, о чем она, и вопросительно промолчал.
- Мое настоящее имя - Лилия.
- Лилия?! - повторил он, и продолжил, - значит, я был прав.
- Прав? В смысле?
- Прав в своих убеждениях о тебе, - ответил он практически одновременно с ее вопросом.
Они остановились. Сэм взял легкую и мягкую ладонь Лилии в свою крепкую руку и, глядя ей в глаза, добавил:
- Vous etes belle comme une fleur.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 9

Коллекционер Странностей

  
Жертва!? Агнец!? Миссионер!?
Сон!? Бред!? Реальность!? Что!?
Странностей коллекционер!?
Рай!? Ад!? Мне скажет кто!?

Тусклый свет луны сочился сквозь сухие и черные скелеты деревьев, озаряя всю здешнюю угрюмо-мрачную и мертвенную композицию. Ветви деревянных статуй манящими руками тянулись к нему все ближе и ближе. С каждым новым устрашающим приближением они набрасывали свои магические чары, и словно зазывали за грань человеческого познания шепотом, что был похож на мягкий и шелковистый прелестный женский голос, так умело пробирающийся в самые потаенные уголки одинокой жертвенной души.

... Иди к нам...
... коснись нас...
... будь с нами...
... будь нашим, - слышалось везде и всюду. Было очень сложно привыкнуть к неисчезающему звуку.

Поводив глазами из стороны в сторону, он, наконец, понял, что находится в горизонтальном положении...

В сотый раз пытаясь встать, он вновь и вновь терпел фиаско. Будто бы сама земля, сырая и холодная, держала в своих изголодавшихся объятьях и не давала подняться.

С большим трудом, оторвавшись от земли, обладающей магнетизмом, и сумев перевернуться на живот, он стал подтягивать под себя свои-чужие ноги. Вскоре он был на коленях. Именно в таком положении, дабы найти метод управления ватными нижними конечностями, он поплёлся в сторону более светлого места поляны, на которой он находился.

Шелест упавших листьев и хруст сухих веток и сучков под ногами, прерывая здешнее молчание и тишину, пугал его самого, придавая сил и выносливости передвигаться дальше. Продолжая свою смутную "ходьбу", но все же приближаясь к назначенной точке, он, искренне веруя, радовался тому, что облегчение сегодняшней судьбы где-то рядом.

Его путь подходил к своему логическому завершению... окончание безвольного животного хождения завершалось... еще совсем чуть-чуть, и впереди покажется то, что освещало эту темную местность ярче лунного рассеянного пятна и холодных, мрачных звезд. В один из моментов, бросив взгляд вниз, под себя, а после и вокруг себя, он ужаснулся - различная мерзкая живность: тараканы, сколопендры и другие многоножки, скорпионы, большие черные пауки и такой же окраски змеи - все они ползли в том же направлении. "Я был среди них", - подумал он. Не останавливаясь, продолжая ползти к назначенной цели, он давил их руками и ногами, телом. Слизь. Их было так много. Гадко. Тошно. Отвратно.

Через несколько минут остатки ночного неба, что виднелись сквозь худые ветви деревьев, окончательно затянулись стаями черных воронов и иных демонических птиц, и лунные лучи прервались. Стало очень темно. Лишь то, что было впереди, колышущимся светом озаряло дальнейший путь.

Расстояние до "заветного" яркого света становилось все больше и больше, а дорога, которой двигался, широкой, просторной и необъятной. Но сдаваться было нельзя...

Чуть позже началось какое-то странное ощущение... странное состояние, схожее с невесомостью: в ногах, да и в руках тоже появилась какая-то легкость и почувствовалось прибавление в шаге, увеличение скорости.
- Это, скажу честно, было совсем не плохо. Происходящее меня немного успокоило. Быть может, это долгожданный прилив сил, - вел монолог он сам с собой - ну, что ж, пусть так. Меня это всецело устраивает. Устраивает... правда отчего-то в глазах все двоилось. Троилось...

Зрение... голова поначалу побаливала, но вскоре стало привычно... зрение... такого раньше не было... зрение - оно стало каким-то иным, многоярусным что ли... окружающие насекомые явно увеличивались в размерах, а вскоре и вовсе сравнялись с ним... или он с ними... Было очень страшно... старание не смотреть по сторонам было неоценимо.

Уже достаточно четко виднелось какое-то движение там, впереди. Но бег к назначенной цели был предельно осторожным, так как существовала боязнь встать на пути пробегающих мимо гигантских крыс ... полчищ крыс, что могли безжалостно покалечить или и того хуже...

Но минутами позже стало ясно, что эта боязнь мчащихся вдаль грызунов была преждевременной. Взору открылось более пугающее зрелище - несколько гиен огненными стрелами пронеслись над ними, оставляя от своего взаимодействия с землей, покрытой "живым ковром", расплющенные контуры тел и брызги внутренних субстанций на движущейся биомассе.
Осознавая происходящее, но все же не понимая, что это: сон, очередной бред или загадочная реальность, ибо ему была прекрасно известна собственная суть, он чувствовал себя каким-то мистическим коллекционером странностей. Тем не менее, сие странное действо продолжалось.
Он, в компании других, прибыл к месту, излучающему свет. Весьма странный пейзаж - перед нами был обрыв и пропасть, дна которой не было видно. Легкий туман прерывал пристальный взор, рожденный в попытках присмотреться и разглядеть всю мощь и глубину бесконечной бездны, уходящей на многие километры внутрь земли. К противоположному берегу тянулся красивый, из позолоты и невиданных драгоценных камней, широкий мост. На мосту виднелись большие толпы людей, которые очередью стояли к его входу-воротам, открывающим двойственную дорогу выбора: ядовитый жар и пламенные вздохи, усеянной кострами территории или чудесное и светлое место, наполненное белоснежными ангелами и различными проявлениями жизни. На уровне ворот, что были входом в иное пространство, стояли зеркальные колонны, круглые и массивные, берущие свое начало глубоко в недрах затуманенной бездны и уходящие высоко-высоко в небо. Они служили неким разграничивающим забором для двух берегов и тянулись в правую и левую стороны, подтверждая свою охранительную миссию.

Очередь к воротам приближалась. Отражение одной из колонн открыло мое истинное сегодняшнее многоконечностное, паучье изображение...

Макс начинал приходить в себя...


***

  
Лететь и ощущать себя птицей. Это так здорово и необычно. Конечно, это в первую очередь романтика - ты высоко над Землей, меж солнечных лучей, меж облаков. Прелесть. Главное, уметь абстрагироваться от людей, по соседству сидящих, и по-настоящему вкушать все чарующие моменты полета, глядя в иллюминатор на летящие мимо "пушистые стаи". Твоя "Железная Птица", словно чайная ложка, разрезающая пенку-сливки на поверхности горячего и ароматного кофе-латте, разделяет взбитую гущу.
- Ну, что-то такое сказал бы наш незаменимый "Писатель", полетев он с нами вместе, - обмолвился один из молодых людей, Денис, и тотчас же, вдумчиво и рассудительно согласился со своим изречением, - Да-а-а-а! Что-то такое, точно!
- А у меня другая ассоциация появилась, - жуя, постоянно жуя бутерброды и иную трапезу, что так мило была предложена симпатичными и стройными стюардессами, и постоянно запивая её различными напитками, выронил фразу очередной дружище, "бесподобное чревоугодие", тучный и громадный, огромный любитель хорроров и разного рода трэша, Толя:
- Мне привиделось, будто бы самолет - это лезвие ножа или бритвы, а облака - это гладкая плоть. И...
- Все с тобой ясно и понятно. Ты как всегда. Слишком много смотришь этой жуткой бредятины, - сказал Денис.
- Да уж... "Писатель", "Писатель"... Да это вообще... - заговорил матершинник Игнат, но был моментально перебит еще одним из друзей, Андреем, который проговорил:
- Тихо, тихо... тихо. Ты что? Мы же в общественном месте. И к тому же здесь дети, вон, посмотри! - Отстранившись так, чтобы можно было увидеть, Андрей открыл взору семью с детьми, что сидела в соседнем ряду, и дополнил, угрожающе и воспитательно покачав указательным пальцем у его лица:
- Ты давай прекращай эти делишки!
- Сорри, был не прав, - промолвил Игнат, - я только лишь хотел сказать, что они, братцы, нас кинули. Может, это у них в крови?! Сначала Макс, теперь и "Писатель" А...
Тут своей умело вставленной фразой его перебил Серега:
- Ну, ладно, хватит тебе их обсуждать. Ничего страшного они же не сотворили?! Просто всецело доверились своим чувствам и переживаниям и всего-то.
- Ну, как сказать, - ответил Игнат, - все просто очень спонтанно и без должного объяснения. Алчный он... небось скорее бы написать новый шедевр и срубить бабла.
- Ну, пусть даже и так... "Писатель" остался, ибо, как он сказал, цитирую: "Мне нужно сконцентрироваться", а что это означает, нас не должно волновать, - воспроизвел апелляционную речь Сергей, - Ну а Макс. Что Макс, ты же сам все помнишь. Ты же был на "аперитивке". Так что, Игнат, перестань осуждать других и завидовать им. Каждому свое. Разве тебе сложно понять эту простую жизненную суть?! - в заключение добавил Сергей.

Аперитивная вечеринка.
Макс начинал приходить в себя... он видел знакомые лица... лица друзей, некоторые из которых резво обсуждали его ранее расслабленную физиономию. Он так не любил выглядеть нелепо и показывать свои минусы. На людях он был без изъянов и недочетов, словно само совершенство. Но сейчас, в принципе, ему было абсолютно все равно - снова вспомнилось тревожащее его ранее видение, галлюцинация.
Ему стало чрезмерно стыдно и позорно за свою, наполненную низменными принципами и желаниями жизнь. Надо было что-то срочно делать.
Пребывая в загадочных раздумьях, молчаливо Макс поднялся из-за столика и исчез из поля зрения друзей. Те, кто остался, в недоумении переглянулись между собой и сделали вопросительные кивки в сторону его брата-"Писателя", который, в свою очередь, так же в незнании лишь только пожал плечами.

  
  
  
  

Часть 10

Метанойя

  
Немного выдумки и фантазии,
реалий, мечтаний и оказии...

Метанойя! Метанойя! Метанойя!
Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!


С момента посадки самолета прошло около шести или семи часов. За это время наши отважные путешественники в поисках острых ощущений и неповторимых эмоций перебрались на перекладных от аэропорта до тихой гавани и уже стояли на пристани. Они ждали местного рыбака, который, с трудом поняв после немалых объяснений на пальцах, чего от него хотят, грузил их вещи в свой старенький и потрепанный катер. Все же нет. Катер - это очень хорошо сказано, скорее всего, это было задрипанное судно с заржавевшим мотором и местами прогнившим корпусом.
И вот, все путники: ярый защитник всех и вся Денис, вечно голодный, безобидный толстяк Толя, неповторимый матерный король Игнат, стиляга с правильными устоями Андрей, принципиальный, скептически настроенный Серега, нынешние муж и жена Саша и Таня (Саня и Таня - как иронично называли их друзья), и собственно Лотта, та самая роковая рыженькая бестия (она, кстати, весьма сильно приглянулась нашему матершиннику), по чьей инициативе все это и задумалось, осторожно уселись в лодку. Сказать по-честному, это старое корыто было достаточно узко и тесно для такого количества народа, но, так как никакой более приятной альтернативы не предвиделось, наши "цивилизованные люди" были вынуждены изрядно потесниться. Черный дым жженого масла клубами вылетал из ржавого бака... Почти гнилой мотор зашевелился, и "бессмертный корабль" отправился в путь - прямиком к расположенным неподалеку островам.
- Вонища ужасная, - сказал кто-то из друзей, - не бензин, и даже не солярка. Видимо на масле.
- На рисовом, - пошутил кто-то в ответ.

"Титаник" не потонул... все в целости и сохранности были доставлены в назначенное место. А то, что происходило сейчас, было не описать словами. Одни эмоции, да и только. Наши путники где-то глубоко в джунглях проходили сквозь жилую деревеньку.
- Я такого раньше никогда не видела... Даже подумать не могла, - заговорила Татьяна, - видите, как они смотрят на нас. Они очень удивлены... Посмотрите, они прямо-таки, в хорошем смысле этого слова, шокированы.
Некоторые из местных жителей и их дети, достаточно взрослые и совсем маленькие, разглядывали проходящих мимо белых людей. А вскоре и вовсе кое-кто из детей, осмелев, резво подбегали к путникам почти вплотную, дергали за одежду, щупали за кожу, видимо проверяя ее на подлинность, вдруг это все дело краски и их обычная кожа стала белой, и попрошайничали. Позже аборигены и "городские гости" принялись изучать друг друга... радовались... радовали...
- Теперь ты понимаешь, Тань, зачем я отправился на эти острова?!
- Кажется, что теперь понимаю, - ответила она своему любимому мужу Александру. - Мне и самой все безумно нравится... и как только я могла, поначалу, быть не согласна с тобой.
- А я тебе даже больше скажу. Капитан нашей "баржи", - смеясь, заметил Саша, - а по совместительству также еще и наш гид, договорился с местными за символичную плату посмотреть, а возможно, и поучаствовать, в проходящем сегодня религиозном празднике, который, как я понял, будет в соседней деревушке. И ты понимаешь, что это значит?!
- О, да-а-а-а-а!
- Именно. Это воплощение моей давней мечты - узнать обычаи и правила жизни здешних аборигенов. Я хочу узнать кто их бог, кто их идол поклонения. Ради кого они живут. Кому молятся и так далее, понимаешь?
- Идем, без вариантов, - ответила Таня и поцеловала мужа в знак одобрительного согласия.


***

  
Райское пение дьявольских птиц постепенно приглушалось и сменялось барабанными ударами и ритуальным пением местных. Воины-аборигены вслед за собою тащили обездвиженных плененных прямиком к разгорающемуся костру.

Оставшиеся, не пойманные испуганно и молча прятались в высоких травяных зарослях, наблюдали за происходящим и были готовы в любую секунду сорваться с места и безостановочно бежать прочь. Лишь бы глаза не видели ада, происходящего здесь. К тому же один из них был сильно ранен. Кровь его было не остановить... Так что скрываться здесь долго было просто нереально. Надо было идти. Надо было идти... Надо уходить...

Кэти, полковник Джонсон и толстяк Том, пятясь, не выпуская из виду движение у костра, уходили все глубже и глубже в дремучую часть непроглядных джунглей.

Аборигены принялись усердно готовиться к началу мероприятия. Во главе этого, словно Вуду-праздника, находились он и она: мужчина с козьей бородкой и рыжегривая девушка.
  
  


***

  
Я, пожалуй, знаю, - с задумчивыми паузами проговорил он, - как назвать свой новый рассказ... думаю это будет неплохо смотреться на обложке книжки - Пусто...
Здесь зазвонил телефон, прервавший его фантазии. Голос на другом конце провода заговорил первым:
- Антох, это ты? Здорово! Это Серега Кушвин...
- Ух ты, Серег, рад тебя слышать, - это был один из лучших и незаменимых друзей Антона, с которым он общается, наверное, уже на протяжении лет так сорока пяти: школа, потом армия, потом ВУЗ... столько общих переживаний и воспоминаний, любой бы позавидовал.
- Как сам? Куда пропал, промолвил дружище.
- Да, вот. Пишу новый рассказ... но мысли вообще не приходят в мой головной мозг, - смеясь, промолвил Антон, - поэтому пока что переехал на дачу. Может быть, здесь у меня получится чего-нибудь.
- А про что пишешь, если не секрет? - задал Сергей вопрос Антону.
- Да, ничего сверхкрутого. Помнишь давным-давно... уж и не помню точно сколько лет назад... может быть 15 или 20... вы, нашей давней компанией, поехали в путешествие!?
- Ааааммм...
- Ну, как же, вспомни. Я еще тогда не смог составить вам компанию. Ну... вспомнил!? Ты, Игнат, Толя, и другие. Ну...
- Аааа, точно, точно. Антош, точно. Вспоминаа-а-а-а-а-ю. Мы тогда тебя еще любили называть "Писатель". Ммммм... да славная была поездка.
- Если не ошибаюсь, это был остров где-то в Таиланде?!
- Да, да, да, именно. Остров Пханган... мдаааа, интересно. А про что конкретно пишешь? Что-то документального характера?
- Оу, нет. Ты что, - засмеялся в трубку, прижатую к уху Антон, - неееет. Ты же знаешь мою репутацию в написании ужастиков. Ярые фанаты моего творчества, как говорится, слезно меня просили написать что-нибудь еще.
Ну, вот я и строчил. Назвал рассказ "Мертвая Земля", что вполне в стилистике. За основу взял то самое путешествие... плюс дополнил все это фантазийным вступлением, написанным в ином жанре, перефразированными реалиями, именами, деталями, да огромным количеством красочных небылиц в духе мистического хоррора.
- Мммм... дааааа... ну ничего не скажешь кроме как... "Писатель" Антон, - Сергей по-доброму засмеялся, - но учти, что ты обязательно должен дать почитать.
- Хах, хорошо. Ну, сразу скажу, что вряд ли буду выпускать рассказ в тираж. Мне не совсем все нравится в нем. Хм, было бы у меня больше времени, я бы изменил некоторые моменты, переиначил бы их. Так что больше шансов, что он останется в личном архиве как рукопись. Иными словами, время алчных пристрастий давно прошло. И хотя мой издатель и обещает море денег, я, скорее всего, откажусь. Да и к тому же я уже давно отошел от этих дел. Но почитать дам, безусловно.
- Ну, по поводу печати, поступай, в принципе, как знаешь. Дело твое. Иначе никак. Но интерес почитать от этого не спадает. Зная твою безграничную и изощренную фантазию, мне уже безумно интересно, что же ты там изобразил.
- Хаха, обязательно почитаешь.
- А ты, Антош, что решил вообще забросить писательство в дальний ящик, - вопросительно, с нотками сожаления, проговорил Сергей.
- О, нет, Сереж... как говорится, не дождетесь, - улыбаясь, заметил Антон, - я приступаю к написанию нечто нового для себя. Нечто нового в своей писательской биографии.
- И что же это!?
- Это будет рассказ для детей, основанный на библейских сказаниях. Ограничение 12 +. Читай - не хочу. И я уже придумал ему название.
- ...
- Он будет называться "Пустота и Свет".


***

  
Наблюдая из скрытой комнаты за тем, как зал наполнялся людьми, он посчитал нужным и необходимым выйти к ним раньше своего назначенного времени и поприветствовать пришедших.
- Здравствуйте! Я очень рад вашему приходу. Вижу, сегодня вас гораздо больше. Спасибо вам, - заговорил, начав урок, отец Максимилиан - преподаватель церковной воскресной школы, название которой было Диманш, что в переводе с французского на русский язык означало Воскресенье. Еще раз осмотрев всех гостей-прихожан, Отец Максимилиан продолжил:
- На прошлом, свободном, занятии я достаточно красочно и полно поведал вам, уважаемые ученики, о падении одного из архангелов. Я читал вам рассказ Антона Алексеевича Ужницкого "Пустота и Свет", точнее часть его главы Багровые Небеса, которая посвящена именно этому событию. И даже если вы с ней и были знакомы, я взял на себя смелость напомнить вам ее еще раз. Сегодня я вкратце пройдусь по еще одной главе данного рассказа. Она называется "История Внедрения" и повествует, с точки зрения христианства, скрашенная немалым оттенком мистицизма, конечно, о том, как разворачивались взаимодействия людей с появлением в их жизни противоположных друг другу "цветовых" выборов и желаний...

  
  
  
  
  

Часть 11

Писатель

  
Конец Мира - Начало Тьмы
Меркнет Свет! Меркнет Свет!
Конец жизни, и только Мы!
Миру - нет! Миру - нет!

Только лишь сейчас стало заметно и видно невооруженным глазом, что спутница Вельза обзавелась многомесячным животом. Она стояла, распрямившись во весь рост, держа за руку своего мужа и в один голос с ним и с толпой подчиненных без умолку продолжала проговаривать заклинание - звериным и ужасающим ревом пронзилась тишина, сотрясающаяся от этих слов...

Часом ранее
Ритуальное действо продолжалось. Во главе сего устрашающего-завораживающего праздника находились двое: Он и Она... некогда падший и вновь восходящий Сэм Вельз и идущая к Возрождению Верховная Ведьма.
В один из моментов Вельз криком прервал сегодняшнее веселье:
- Тихо, - для более устрашающего эффекта он добавил, - я сказал, тихо... молчать! Толпа замерла в ожидании слова Свыше. Взяв за руку свою избранницу и медленно приподнявшись с тронного места, он продолжил:
- Я повелеваю вам... Подготовьте все необходимое для церемонии Истинного Возвращения и Коронации нашей Владычицы. Аборигены тотчас забегали, засуетились, словно огромное полчище муравьев. Каждый их них был чем-то занят, не было праздно шатающихся и незаинтересованных лиц. Принцип работ был весьма хорошо распределен, так, словно они каждый месяц, каждую неделю, каждый день встречали Возрождение Повелительницы.
Кто-то из них рубил заранее складированные огромные стволы деревьев на более мелкие, подъемные части. Другие практически сразу относили их в готовящуюся зону костра, укладывая в образе пирамиды. Еще одни готовили импровизированный стол с многочисленными яствами и напитками. Некоторая горстка... горстка, в сравнении с основной бегающей массой, занималась сооружением некого приспособления, которое должно будет задействовано в финальной части мероприятия. Через некоторое время этого муравьиного мельтешения многое из приказанного Вельзом было готово.
Совсем скоро несколько десятков человек, безвольных рабов, тихо, молча и беспрекословно вышли на пустынное место, расположенное прямо напротив тронного места Повелителей. Встав в шеренгу, аборигены ждали своей дальнейшей судьбы. Спустя несколько минут, не вставая с места, Лилит указала на понравившихся ей молодых и крепких юношей. Радостными криками и шумными возгласами откликнулась толпа, а в продолжение ей вновь зазвучали музыкальные инструменты. Сами избранные, стоя на коленях, безостановочно кланялись своим Спасителям. В нужное время все они встали с колен и направились к ранее сконструированному приспособлению. Разделившись на две группы, довольные происходящим, полные сил туземцы принялись обеспечивать работой своих собратьев. Крови было много!

Предшествующий этому разговор...
- Ну, Антон, все же мне кажется, что тебе стоит написать, чем все же закончилось все то страшное торжество Вуду-праздника на острове, во главе с Вельзом и Лоттой.
- Ммммм... думаешь?!
- Ну, конечно. Это же такое "зрелищное" действо. Люди любят страшилки. Любят кровь и убийства. Хотя всецело скрывают это.
- В общем-то, ты ничего нового не открыл, - задумчиво проговорил Антон, - но, ты прав на все сто процентов.
- Ну вот, видишь, - проговорил его собеседник Сергей, - вот видишь...
- Хочу тебе признаться кое в чем, - иронично произнес Антон, и продолжил, - я уже написал ту самую заключительную часть...
- Да ладно?! Чего же ты ждешь?! - радостно, почти прокричав, взмолился Сергей.
- Точнее она была готова практически сразу, как только я выпустил в свет десятую часть своего рассказа. Именно там и описано все то, что логически должно произойти с нашими путниками.
- Уверен, тебе надо ее опубликовать. И потом, это же твой последний рассказ-ужастик. Как говорится "достойно уйти" никто не отменял. А далее можешь спокойно приступать к написанию твоего нового детища. Аааа, как ты говорил, он будет называться?
- Пустота и Свет, - ответил писатель.
- Да, да, Пустота и Свет. Извини, - бросил вдогонку Сергей, - память на названия дырявая.
- Соглашусь, - горделиво буркнул Антон, - я готов ее опубликовать.
   Воскресная школа "Диманш"
Наблюдая из скрытой комнаты за тем, как зал наполнялся людьми, он посчитал нужным и необходимым выйти к ним раньше своего назначенного времени и поприветствовать пришедших.
- Здравствуйте! Я очень рад вашему приходу. Вижу, сегодня вас гораздо больше. Спасибо вам, - заговорил, начав урок, отец Максимилиан...
   ...
- На прошлом, свободном, занятии, я достаточно красочно и полно поведал вам, уважаемые ученики, о падении одного из архангелов. Я читал вам рассказ Антона Алексеевича Ужницкого "Пустота и Свет", точнее часть его главы Багровые Небеса, которая посвящена именно этому событию. И, даже если вы с ней и были знакомы, я взял на себя смелость напомнить вам ее еще раз. Сегодня я вкратце пройдусь по еще одной главе данного рассказа. Она называется "История Внедрения" и повествует, с точки зрения христианства, скрашенная немалым оттенком мистицизма, конечно, о том, как разворачивались взаимодействия людей с появлением в их жизни противоположных друг другу "цветовых" выборов и желаний...

По окончании урока отец Максимилиан, попрощавшись с учениками и дождавшись ухода последнего из них, вернулся в свою потаенную комнату. Подойдя к письменному столу, Максимилиан включил настольную лампу, озаряющую комнату мистически-таинственным светом, и озабоченно присел на стул. В следующую минуту он выдвинул один из ящиков стола и достал из него достаточно потертое и пожелтевшее письмо. Письмо это было вскрыто, и становилось ясно, что оно ранее уже было им прочитано...
Вновь прочитав его, Максимилиан не стал складывать его аккуратно, как в прошлый раз, чтобы не загнуть его постаревшие углы, а просто швырнул его на свободный край стола, да так сильно, не будь оно бумажным, оно тотчас же разбилось вдребезги, усыпав стеклянными осколками пол.
- Так больше нельзя, - промолвил отец Максимилиан, - так больше нельзя, - вновь повторил он, вытирая мокрые от слез глаза. Следующее что он сделал, это ловким движением руки достал из ящика стола какую-то полупрозрачную банку, в которой виднелось, живущее своей жизнью, бурлящее и меняющее свой цвет снадобье - магическое зелье. Максимилиан зажег свечу. Встал из-за стола и целенаправленно двинулся в сторону одного из темных углов комнаты. Треугольный сгусток темноты двух соединенных плоскостей под давлением зажженной свечи открыл для прохода ранее скрытое пространство.
Свет мерцающей свечи частями обволакивал его лицо: то половина серьезной физиономии показывалась из мрака, то злостно-свирепый подбородок и сжатые от злости губы, то глянцевый лоб и нахмуренные брови. Максимилиан направился в свою тайную комнату. Он спускался все ниже и ниже по круговой лестнице, что загадочно и устрашающе поскрипывала, тем самым вовсе не пугая его, а настраивая на нужные мысли и дальнейшие действия. Вскоре падре подошел к конечной цели своего "странствия" - это была закрытая на множество замков, как внутренних, так и наружных, металлическая дверь, на которой виднелись различные символы и пиктограммы. Прочитав вслух определенные молитвы и параллельно смахивая густую и многолетнюю паутину, Святой Отец начал, умело подбирая ключи, открывать каждый из замков. Произнося финальную молитвенную фразу, перекрестившись и зажав в кулаке нагрудный крест, отец Максимилиан открыл таинственную дверь. Холодный и сырой, зловонный и затхлый ветер из темного пространства впереди подул ему в лицо. Седые волосы всколыхнулись, а черная ряса развеялась шатром.
Посреди узкой комнаты с замызганными стенами, низкий потолок которой сгущал и без того мрачные краски здешней ауры, виднелась фигура.
Уверенно и непоколебимо Максимилиан направил туда свечу на вытянутой руке как можно дальше. Мерцающий свет озарил плененного. Но понять, кто именно это был, было невозможно. Его облик менялся практически каждую секунду: то это был женский лик, то вновь мужской, то нечто среднее или даже животное проявление. Только лишь знание падре помогало ему. Он знал, кто это...
Распознав приближение, оскалив смердящую пасть, это нечто кинулось ему навстречу... но, благо существо было приковано по рукам и ногам заговоренными цепями и связано многочисленными канатами и веревками...
Поверить не могу, - думал он, - после своего рождения, тогда, на том проклятом острове, я многие годы вел с этой нечестью войну. Войну, как скрытую - в мыслях и в душах людских, так и прямую битву вселенского масштаба. Битву двух противоположностей. А теперь все закончится... должно закончиться. - Максимилиан повторял эту фразу вслух. Это прибавляло ему сил и смелости, - должно закончиться, должно закончиться, должно...
Я не могу допустить, чтобы все было, как в прошлый раз. Я не могу позволить себе вновь быть слабым, - продолжая проговаривать эти слова, падре, заговаривал себя, давая установки от неудачи в новой схватке с этим исчадием ада...
  
   Раньше! Намного раньше. Начало.
   Шуршащим звучанием чистой протекторной покрышки о недавно положенную рифленую плитку, обозначилось приближение автомобиля. Черный джип, играя солнечным отражением в тонированных стеклах, припарковался на специально отведенном месте, вблизи входа в высокое многоэтажное здание. Минутой позже открылась водительская дверь, и из машины вышла несовместимая со звереподобным внедорожником хрупкая женская фигура. Она шла грациозной и неповторимой походкой и выглядела поистине потрясающе. Зрелище, которое стопроцентно бы будоражило ум, и не только, всяческому мужскому персонажу. Словно дефиле - прямо здесь и сейчас! Красота! Скрытая сексуальность и никакой вульгарности. Длинное платье голубоватого цвета с закрытой зоной декольте. Волнистые солнечные локоны волос, осторожно спускающиеся и ложащиеся на плечи! Миниатюрная. Стройная. Недоступная. Манящая!
При входе в здание, на котором красовалась помпезная вывеска "Архангелы Инкорпоейтед", элегантная девушка сняла солнцезащитные очки, под которыми скрывались обосновывающие тон платья прекрасные глаза цвета неба. Еще через пару метров она, беспрепятственно минуя пост охраны, уважительно и с улыбкой получив приветствие охранников и в ответ поздоровавшись, скрылась в направлении дирекционного отдела.
  
  
  
  
  

Часть 12

Шрамы

   Любовь прошла стороной
   по горлу задела лезвием
   пора уйти на покой
   сказав себе: Я глух и нем!
  
   Один из них что-то безостановочно записывает в своем блокноте, делает какие-то пометки. Другой, с задумчиво - расслабленной физиономией "летает в облаках", или Бог его знает где, - хм... очень странное для меня слово, смастерив загадочную ухмылку, подумал Вельз, и продолжил изучающее осматривать, на первый взгляд, дружную компанию молодых людей. Остальные же громко и возбужденно делились друг с другом сокровенными для них "тайнами".
   - А мы с девушкой недавно ездили на моря, - говорил один (ужасная деревенская фраза, я с удовольствием бы вклинился в вашу "интеллектуальную" беседу, думал Вельз, но, продолжал слушать), в поезде, ну и пригубили не много, не мало и прямо там решили заняться репетицией зачатия.
   - Прямо там?!, - увлеченно задали вопрос, почти синхронно, другие.
   - Да, прямо там, в поезде, в купэ, прикиньте, классное ощущение, не передать. Ну, конечно, была ночь. Так бы мы не решились, - засмеялся рассказчик, и продолжил, - наши "верхние" соседи - девушка спала мертвецким сном, а парень глазел в планшет, ну а мы... о, как же было круто!
   - Надо попробовать, - заговорил еще один, правда, сперва, найду особь подходящую, с юморил он.
   В один из моментов отчаяния за человеческий род, и от мучительного чувства его напрасного существования Вельз ненароком отвел глаза от "команды пошляков" в строну входа/выхода и... вот оно... наконец-то... свершилось... несколько часов он покорно ждал этой судьбоносной встречи... Именно с этого момента и начался процесс любования ею. Наслаждение... удовольствие, пока что эстетическое.
  

***

   Стояла кромешная темнота. Ощупав карманы своей одежды, я нашел, в одном из них, зажигалку. Воспользовавшись ей пару, но, так и не заставив ее разгореться, - видимо отсутствие газа в ней, - но, все же создав яркие вспышки в той бездне, что вокруг меня, я сумел оглядеться: достаточно узковатое, но весьма вытянутое, помещение, пустынное, давно никем не посещаемое - пыльное, местами в густой паутине. Видимо это была какая-то чуланная комната. С двух сторон, по левую и правую руки - стена, сзади тоже, и лишь впереди, по всей видимости, была дверь... так мне казалось, что же иначе?... неужели тоже стена? Долго находиться здесь я не мог - очень хорошо чувствовал, как с каждой очередной минутой, в этом месте, заканчивается кислород. Духота. Да и жара, давала о себе знать. Недолго думая я направился вперед. Силы покидали меня, но я продолжал идти...
   Я шел, шел и шел, но заветная дверь никак не приближалась. Вскоре, на четвереньках, а после и ползком, я все же приблизился к выходу. Дверь!!! Вот она - только толкнуть, приоткрыть ее, и свобода... горизонты... я окончательно примкнул лицом к полу. Веки неминуемо смыкались, оставляя меня в темнеющем плену неизвестности...
  
   ... поводив глазами из стороны в сторону, он, наконец, понял, что находится в горизонтальном положении...
   ...лес... мост... насекомые... бег... паучье отражение...
  
   Макс начинал приходить в себя... он видел знакомые лица... ...молчаливо, поднявшись из-за столика, он исчез из поля зрения друзей. Те, кто остался, в недоумении, переглянулись между собой, и сделали вопросительные кивки в сторону его брата - "Писателя", который, в свою очередь, так же в незнании, лишь только пожал плечами. Некоторое время после друзья сплотились в единой теме - обсуждали Макса. Точнее его недавнюю личную жизнь, не принесшую ему радости и счастья, после которой, дабы избавиться от депрессий и ауторазрушитильных состояний, он стал весьма странным и нелюдимым. Но, как водится, эта серьезная тема продержалась не долго и друзья вернулись к своим пикантным обсуждениям тематики "Кто. Где. Когда".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 13

KiSsLoTta

  
Лотта, Кислотта -
горючая смесь и общества рвота
Лотта, Кислотта!
Милые девочки. Не будьте как Лотта

Это, как занятия в тренажерном зале: отжимания, подтягивания, сгибания и разгибания на растяжку, приседания. Если постараться и вложить в данное мероприятие определенное количество сил: подъемы и иную физнагрузку, а также добавить сюда яркую фантазию, то на выходе может получиться незабываемое, не поддающееся повтору, фееричное акробатическое шоу с элементами бодибилдинга. Да и вообще - это красивое зрелище, в принципе, просто не каждый может понять, оценить и вкусить всю эту нежную прелесть. Двух тел слияние, сияние эмоций...
А если еще приплюсовать ко всему этому БДСМные игры, то дело примет исключительный и неповторимый оборот. Главное же что? Согласие. Взаимное согласие!

Вспоминая дни, проведенные в лечебнице, якобы по исправлению психологических проблем, а в реальности по обучению различным сладостным времяпрепровождениям, которые обычными людьми считаются греховными, Лилия, нет Лотта, нет, все же, еще не родившаяся Лилит, умело практиковала вышеописанное на своем избраннике.

Привязав его руки в изголовье, к решетке кровати, она выполняла с ним любые мероприятия по слиянию. Сэм беспрекословно подчинялся.
Сейчас Лилия и Вельз - неразделимы...
  


***

  
Много лет назад
Наручники, грубой мужицкой силой толстяка-охранника захлопнулись, впиваясь в кожу справа и слева, доставая практически до самой кости... Руки, соприкасаясь друг с другом и в то же время обхватывая свою же спину, являлись скрепляющим элементом с батареей отопления. Расстегнув свою наполовину сломанную ширинку, этот жирный ублюдок достал оттуда свой мерзкий бесформенный обрубок и начал безостановочно трясти им в разные стороны. При этом изо всех сил стремился задеть, коснуться им что есть мочи отстраняющуюся девочку. С каждым разом Лилии казалось, что она схватит зубами этот мерзопакостный кусок плоти и откусит без промедления. Но решиться на это брезгливое действо она никак не могла.
Я обязательно отомщу, - думала она. - Отомщу, но позже. Ведь, как говорится, месть это блюдо холодное. А сейчас придется потерпеть.
Еще несколько раз Лилии приходилось проходить через это грязное унижение, прежде чем подходящий момент все же настал. Однажды, совладав с собой, девочка, сделав заинтересованный вид, предложила мерзкому ничтожеству перебраться туда, где никто не помешает. Жирдяй был весьма рад этому предложению и поспешил, незамедлительно и достаточно мило, проводить девочку в свое логово! В один подходящий момент, когда толстяк доверчиво и довольно развалился на своей старой и скрипучей раскладушке, что с большим трудом выдерживала его массу, Лилия ловким движением пристегнула его правую руку к каркасу раскладушки наручниками, которые незадачливый ловелас опрометчиво оставил без присмотра. Это произошло так быстро, что он даже не понял, как такое могло с ним случиться. Еще с десяток секунд он лежал смирно, продолжая глупо улыбаться. Вскоре пришло осознание происходящего, и толстяк резко, свободной рукой потянулся к пристегнутой. Его резкий выпад спровоцировал инертное, вполне ожидаемое движение - раскладушка опрокинулась, укрыв собой аморфное тело этого организма. Барахтаясь и пытаясь подняться, жирдяй до безобразия был смешен и беспомощен. Пока происходили эти тщетные попытки, Лилия наконец-то осуществила давно задуманное. Закатав джинсы, она достала заранее приготовленный и ловко прикрепленный к ноге инъекционный шприц, в котором находилась лошадиная доза транквилизатора. Изо всех сил девочка вонзила иглу шприца в доступную часть мерзкого тела... еще немного побарахтавшись, эта гора жира окончательно угомонилась. Стало тихо и спокойно. Огромное количество раз Лилия проигрывала это в голове, и вот, время настало... Медленно, хладнокровно и без всяких сантиментов девочка повернула голову лежащего на животе жирдяя на бок и положила на его лицо подушку, дабы стопроцентно дать ему задохнуться.
Извращенские действия оплачены!

Конечно же, было расследование этого, на первый взгляд чудовищного обстоятельства, ну а как же иначе! Приезжала полиция, поводила носом туда-сюда, чего-то поспрашивала, да и все. На этом все и закончилось. Закончилось, не успев толком и начаться. Несколько месяцев, а то и полгода, а может и больше, ходили слухи о том, что главный врач клиники не дал развития этому расследованию. Мотив этому был не известен: то ли главврач не хотел портить репутацию клиники и афишировать произошедшее, то ли покрывал своего работника, зная о его хобби, то ли... а черт его знает... может он был его соучастником, не важно. Теперь уже не важно. Так или иначе, Лилии сошло все это с рук.
  
  
  
  
  

***

  
И как правильно все же я поступила, согласившись тогда, после бара, пойти прогуляться с этим загадочным молодым человеком, - говорила про себя Лотта, глядя на спящего и обессилевшего от горячих и сладострастных мероприятий Сэма, а сначала он мне попросту не понравился. Эта козлиная бородка, заумные шутки, понятные только ему самому, смех, рассудительный тон старика, дикая правильность, воспитанность и чрезмерная культурность, змеиное спокойствие и непоколебимость... Странность, в конце концов, какое-то временно-хронологическое несоответствие. Он как будто был из другого времени или мира. Но, как гласит пословица: "Аппетит приходит во время еды", в моем случае стопроцентно верно. А что сейчас? Сейчас я смотрю на него и не могу найти хоть какой-то изъян. Он дьявольски безупречен.
Как же это прекрасно, когда есть взаимное глубокое чувство, что выплескивается при каждом движении, при каждом вдохе... выдохе...
Сейчас Лотта и Вельз - неразделимы...
  
Много лет назад.
Остров Мертвая Земля/Остров Пханган. Рассказ/Быль.
Внезапно в противоположном углу этой "смертельной поляны" показались аборигены-воины. Крепкие и мускулистые воины тащили за собой полуживых плененных.
- Мать твою, - вырвалось у сдержанного полковника, - в плененных он узнал своих друзей, - они их настигли. Кэти еле сдерживалась, чтобы не зареветь в голос, слезы текли рекой по ее руке, которую она крепко прижимала к лицу, закрывая немую гримасу. Трясущимися руками, отводя зеркальность глаз в сторону от душераздирающего зрелища, Том обнял ее за плечи, параллельно с этим произнося какую-то неуместную, глупую и ободряющую фразу.
- Кому-то из нас троих надо выжить, - твердил полковник. - Надо уходить вглубь леса... Бледные от страха перед своим возможным и скорым будущим и от ужаса здесь происходящего, они тихо ждали определенного и подходящего момента для своего спасения.

Пленных швырнули наблюдателями наземь...

Аборигены принялись усердно готовиться к началу мероприятия. Во главе этого, словно Вуду-праздника, находились он и она: мужчина с козьей бородкой и рыжегривая девушка.
Теперь все трое спасшихся видели своими глазами и трезво понимали и осознавали то, во что раньше поверить просто не могли: все они были искусно увлечены идеей приключения и заманены сюда этой Лоттой. Но зачем все это? Для чего? Ради какой цели?
  
За некоторое время до этого
Все произошло совсем непредвиденно и непредсказуемо: в один из взаимных изучений белых людей и здешних обитателей небольшая группа туземцев начала по очереди трогать, поглаживать и ощупывать волосы Лотты - видимо, для них было, по крайней мере, в диковинку видеть такой неестественный цвет. Вскоре это ощупывание начало приобретать весьма агрессивный характер: туземцы стали дергать ее за локоны, создавая, конечно же, тем самым неприятные и болезненные ощущения. Лотта явно показывала, что ей вся эта затея крайне невыносима, но это лишь раззадоривало аборигенов. Сразу несколько человек, окружив ее со всех сторон, принялись ощупывать и щипать, не давая отбиться и также не давая вмешаться спутникам, оставшимся за чертой этого враждебно настроенного круга.
Туземцев значительно прибавлялось, их становилось все больше и больше. Окончательно развеялась мысль о том, что это какая-то шутка, и теперь стала ощущаться вся пугающая атмосфера. Спутники девушки много раз пытались расцепить этот круг и прорваться внутрь него, дабы защитить подругу, но все попытки были никчемными, тщетными и только еще больше выводили аборигенов из себя. В один из таких моментов туземец-воин, находившийся неподалеку, резко, практически бегом, подскочил к пришельцам и без разбору ткнул копьем в одного из них.
Воспитанный Андрей...был первым. Он получил острием копья прямо в основание шеи, отчего начал захлебываться кровью, брызгающей, как топливо, из пробитой канистры. Копьеноситель попытался выдернуть свое орудие из вражеской шеи, с большим усилием дернув его на себя... потом вправо... влево..., но все это равным счетом не дало ничего, кроме того, что пронзенный, как пойманная рыба, безвольно мотался из стороны в сторону, держась обеими руками за торчащую из себя палку.
В этот момент все, кто был здесь, кинулись кто куда, забыв про удерживаемую Лотту. Взбешенные туземцы кинулись в погоню за разбежавшимися в разных направлениях трусливыми иноземцами. Кидая им вслед свои самодельные копья с заостренными каменными наконечниками, они все же добились желаемого. Один из них, тот, что хорошо оборонялся и укрывал собой медлительного и упитанного человека и еще одну женскую особь, был ранен в ногу.
Бегом через дремучие заросли, хлещущие по лицу, не чувствуя вины и отбиваясь от свирепых преследователей, девушка и двое мужчин разных лет и комплекций выбежали на поляну. Но, не успев толком оглядеться и понять, куда идти дальше, они услышали звук с другого конца этой равнины.
- Это вновь те аборигены, - сказала растерянная девушка.
- Ну, или одни из тех, неважно, - они все на одно лицо, - тревожно подхватил толстяк, лоб которого, да и оставшиеся волосы его лысеющей головы, были мокры от обилия потовыделений. Ведущий их не стал поддерживать эту беседу, а молниеносно отреагировал действием. Все они вновь, на полусогнутых, вошли в заросли и предпочли затаиться...

Чуть позже
Боясь пошевелиться, дабы не создать шума и шороха, что явно бы рассекретило их местонахождение, полковник, Том и Кэти наблюдали за происходящим. Там, на поляне, что вместила тронное место, жертвенные приспособления и иные сооружения для поддержания праздничной атмосферы, началось действо. Радостные аборигены, избранные самой Владычицей, направлялись к жертвенникам отдавать свои жизни!
Сейчас Лилит и Вельз - неразделимы.
   Сейчас и навсегда...
  

***

   Раньше! Намного раньше. Продолжение.
   Здание "Архангел Инкорпорейтед. Дирекция.

Кинув огромный талмуд на стол, в котором содержался сюжетный сценарий для загрузки в системный чип головного мозга, расширяющий его сознание, Ангелина - руководитель экспериментальной группы - прислонила ладони к уставшим от чтения глазам и легкими круговыми движениями немного помассировала их. Почувствовав некоторое облегчение, глядя в сторону возможного автора этой писанины, будто бы не догадываясь, что это произведение "с большой буквы" принадлежит именно ему, она все же предпочла задать вопрос таким образом, чтоб слышали окружающие.
- И кто же написал эту чушь? - Ангелина прочитала бредовый сюжет, что уже был загружен в чип респондента. - Я повторяю, - заговорила вновь Ангелина, - кто удосужился написать такую бредятину? Господи... и почему же я не прочла сценарий до запуска программы?! - Вопрос в пространство. Не дождавшись ответа, она добавила: - Ладно, расслабьтесь, увольнением это не грозит... Так что ты можешь смело работать и дальше, улыбаясь, глядя на виновника торжества, сказала она!
- Спасибо, - смеясь, ответил автор данной работы.
- Надеюсь, наш респондент после этой загрузки не тронется умом, - сказала Ангелина, - ты ведь прекрасно понимаешь, я думаю, чем нам это грозит. Под словом "Нам", в данном контексте, подразумевается всей нашей организации, - уточнила она.
Хоть никто и не просил его озвучивать возможную плачевную ситуацию, он ответил:
- Конечно, я все понимаю... если сценарий загружаемой программы будет отклонен мозгом и сознанием респондента в процессе проигрывания, или что-то пойдет не так, наш заказчик не примет данную разработку. И, соответственно, не оплатит наши труды.
- Ты забыл отметить важный пункт, - вклинилась Ангелина, - связь между двумя этими критериями. Если вновь произойдет казусная ситуация с чипом, то наш заказчик, боюсь не даст нам очередного шанса, и естественно не профинансирует выход программы в массы. Так что нам всем не стоит забывать, что наша судьба, по крайней мере, в данной корпорации, закончится, - на этих словах Ангелина вновь чуть потерла свои заслезившиеся от переутомления глаза небесного цвета, отчего они стали еще более голубоватыми.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Раньше! Намного раньше. Но несколькими днями позже "Продолжения". Пробуждение.
Придя в себя, он не сразу открыл глаза, а сначала, прищурившись, осмотрелся. Его окружала лишь пустынная тишина. Еще несколько минут в таком состоянии, и он все же соизволил открыть свои глаза. Осмотревшись уже более основательно, он не обнаружил каких-либо угроз или других особо явных раздражителей. Вокруг не было ни души, лишь ярко белые стены, такая же ослепительно белая мебель, потолок, шторы... все, что находилось в этой комнате, было белым. Более ничего было не увидеть. Пошевелить телом, руками, ногами и уж тем более повернуться и осмотреться основательнее было невозможно. С трудом преодолев жуткое бессилье, он приподнял голову, чтоб посмотреть, что же именно удерживает его конечности от движения. Но ничего, кроме такой же белой ткани, его взору не открылось.
С большим трудом он напрягал свой мозг, пытаясь хоть что-то вспомнить: где он? Как попал сюда? Зачем? За что? Для чего? ... и о, ужас, его осенило - он не знает, кто он? Боже... я ничего не помню, - вслух произнес он, - как меня зовут? - от этих мыслей было не избавиться - паника всецело охватила его.
Судорожно, изо всех сил наклонив свое непослушное тело, он стал пытаться схватить зубами за край белого материала, прикрывающего его тело. От нахлынувших чувств безысходности и одновременно от боли в затекшей шее слезы наворачивались на глаза... Раз за разом пытаясь освободиться, он все же сумел схватить эту проклятую тряпку. Потянув ее на себя, перехватывая зубами, он наконец-то справился с этой немыслимой задачей. Результатом этой сложной процедуры было лицезрение своего тела и нижних конечностей в полном здравии. В недоумении, но весьма сильно обрадовавшись увиденному, он медленно стал опускать голову обратно на подушку и только сейчас ощутил в затылке какое-то давление. Пытаясь понять, что же там имеется такое, мешающее его приземлению, он начал вертеть головой из стороны в сторону, пока не заметил свое отражение в стеклянных дверцах белого шкафа. Ему пришло осознание того, что это какие-то провода...
- Из моей головы идут провода!? - Вслух, впадая в панику, заговорил он, - что за хрень?
Еще несколько минут, и он уже громко кричал различные нецензурные слова в адрес сделавших с ним такое. На его бранный крик сбежался персонал - все в халатах и лицевых повязках, что не давало никаких шансов рассмотреть их лица. Они стали что-то записывать в свои блокноты и яростно обсуждать между собой какие-то расчеты... кто-то из них говорил о каком-то отключении от экспериментального проекта... о какой-то перезагрузке...
   Внезапно раздался громкий звук наподобие тревожной сирены...
  
Стало темно...
  
Внимание! Внимание! Сбой программы!
  
Загружен экспериментальный проект "Альтернативная Действительность".
  
   Приступить к запуску!
  
  
  
  
  
  
  

@??h?нг€л?

КНИГА ПЕРВАЯ

МЕРТВАЯ ЗЕМЛЯ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   No Алексей Рудов, Архангелы. Книга 1. Мертвая Земля, 2017. Сюжет и все герои данного произведения являются вымыслом автора, и никак не связаны с реальными людьми и событиями.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"