Сидит Иван горюнится так те да так и пере так, думу думает голову опустил, думает не пойти ли по дальним странам, по чужим людям походить, по вопрошать, может кот и знает, а может кто и поможет советом там или ещё чем. На том и порешил. И тут глядь из кустов на него кто-то пялиться, вот это да, пялится во все глаза, а их шесть. Не видал Иван такого, привстал он и молвил, эй ты шестиглазый выходи будем биться или поговорим или может по пивку? Появляется из кустов сначала три головы змеиные, потом тело тщедушное на двух ногах, да при двух крылах. Здрасте. говорит я мил человек, Змей Горыныч, туту в кустах прячусь, а то вы нас сильно били, терпежу уже нет. Тут-то только и заметил Иван, что на шесть глаз приходится пять синяков, да и шишек на трех головах не мало. Змей продолжал, биться не будем у меня и видит один глаз, и хромоножье напало и вообще, лучше по пиву и потом поговорить... Ладно думает Иван, больно он сейчас убог этот Горыныч, может песню после пива споёт какую свою, там про Анжелу или про бабульку, что балуется табачком или ещё какую там об оборотне, например. Ладно, пошли, говорит Иван, я у столба указателя, где писано там 'направо... прямо... налево...', видел палатку со столиками, там сядем, заодно и решу я потом куда идти. И поведал Иван о беде своей, а Горыныч крылышки потирает, да три кружки за раз выпивает, иной раз сам с собой говорит, да спорит, одна голова уже совсем хмельная норовит другую за ухо прикусить, а третья уж давно в блюде с креветками лежит сопли пускает. С какой стороны не посмотри картина милейшая, в общем просто прелесть, а не картина. В итоге пели, плясали, гостей задирали, но в мире уезжали. Выдал всё же парочку дельных мыслей червячина о трёх головах, есть якобы в стране где богатырь Афиногор в замке ларец, а в ларце то, что от всего помогает, но что бы помогло нужно там что-то ещё сделать, с ваять, что-то такое, но он не помнит так как дело было как сейчас почти четыре подбитых глаза, помятые крылья и местный крепкий квас... А ещё генерал Сйар, что правая рука царя Караба хвалился, что есть у них в стране порошок который помогает от всех хворей, название у него сложное и к произнесению и для трехголового не возможное. Утром встал, решенье есть, на правах победителя ехать за порошком в страну Ша где правит Караба.
Но что-то тяжело вставать,
Отлажу - ка я поездку на денёк
не пропадёт же порошок.
Да, и змей собака, подхватил себе на одну голову болезнь, голова вся белая - белая, скрутили его санитары и под белые крылья отвезли его в дом, где лежат - лёживают дураки или великого ума личности (энто от правителя, да времени зависимо), но ум их таков, что другим они дураки - дураками.... Тут разве разберёшь умён или хорош? Возмущались две головы, что их то, их то нельзя туда, но доктор сказал тело есть, тело заноси, крылья в смирительную рубашку покуй, а если будет кричать, то сделать три тяжёлых, больнючих укола. 'Почему три? - кричали две головы - У меня тело одно, и место для уколов одно! Справедливости, правды, свободы!' Но доктор сказал: 'цыц, пернатый укол не для тела, а что бы язык молчал, и мозг медленно шарики вращал, посему три языка, три головы, три укола и никаких возражений, а место укольное у тебя солидное - выдержит... и воще, твоего червяка папу, будешь бузить к каталке ремнями и на неделю, иль на месяц...'. Пригорюнил Горыныч двумя головами, молчит, иногда на третью голову рычит, порыкивает, одна третья голова улыбается блаженно в оба подбитых глаза, да розовых слоников считает: 'раз, два, три... четыре, пять...'.
Ваня же долго не думая отмычичку взял,
волю в кулак собрал,
больно уж голова тяжела,
да раз под окошко,
на окошке решетка,
за решёткой постель,
а на ней змей - червяк крутиться и так и так...
замочек подцепил, быстро открыл,
рукава развязал, рубашку со змея снял,
сказал ему молчок
и в окно пальцем тычет,
полезли мол супостат трёхголовый в окошко
на волю - волюшку,
по полям гулять,
по лесам летать,
звёзды считать,
в ночи огни зажигать.
Но сопит белая голова, зубами за край кровати держится, видится ей престаршая картина: весит якобы он Горыныч над пропастью, крылья ему подрезали как какому-то гусю домашнему, лететь не может, лапами перебирает, а другие две головы, одна шепчет зло на ухо: 'отцепись сволочь, а то ужи попалим тебе гад', другая: 'миленький, прелестненький отцепись, нам пора, а то заколют, да так что только стоять придётся или на пузе лежать, ведь всем по одному, а нам по три...' и слёзки капают из глазиков второй главы, на белую и паром поднимаются, она же не просто белая, но и горячая - горячая, аж кипит. Что делать хоть и демократических кровей змей, но пришлось применять к нему меры репрессивные, а именно: глаза завязать, а лучше скотчем заклеить, спор шёл меж главами двумя, спорили, спорили пока Иван не сказал делай быстро, а то тут останетесь под шприцевой атакой, быстро глаза заклеили и бац табуреткой по белой голове,