События: в поисках хозяина дома Тикки спускается в подвал. Все запутывается еще сильнее.
"На ответы дают вопросы".
После нескольких недель пути душ - даже не душ, а просто горячая вода - кажется настоящим чудом.
Тикки с наслаждением смыла остатки утренней сонливости и дорожную пыль.
Вышла из ванной и обнаружила, что у Недли образовался гость. Симпатичный парень с ёжиком темных волос, полыхнувший в сторону Тикки белозубой улыбкой.
Вот так всегда, когда на тебе заношенные домашние шорты, майка-безразмерка и полотенце на голове. Хорошенькое первое впечатление.
- Не вздумай влюбиться, - Недли возникла в дверях с дымящейся чашкой в руках. - Ден - первый на весь дом сердцеед.
- Не первый, - гость сверкнул ещё одной быстрой улыбкой. - Но я работаю над этим.
- Весьма активно. Я даже удивилась, когда ты объявился на пороге в такую рань. С чего бы такая честь? - ядовито осведомилась рыжая. Прошлепала по коридору и несильно ткнула Тикки в грудь. - Не вздумай.
- А то что, ревновать будешь? - с вызовом спросила Тикки.
- Именно. Буду, - Недли оседлала табурет и уставилась в чашку. С тяжелого похмелья она вела себя почти как нормальный человек.
- Недли, прекрати, ну что ты, - Ден легонько потряс ее за локоть. - Я просто зашёл познакомиться. Сама знаешь, новеньким в доме нелегко.
Рыжая криво ухмыльнулась.
- А что сразу Недли? Я ничего, - в ее глазах читалось все то же холодное "не вздумай". - Вы уже большие мальчики-девочки, сами как-нибудь разберётесь.
- Ладно, вы тут сидите, болтайте, - Тикки стащила с головы полотенце. - А мне пора.
Ден окликнул ее через пару шагов, как девушка и ожидала.
- Тикки! Ты куда?
Ага, ты всё-таки знаешь, как меня зовут. Тикки довольно улыбнулась, но тут же вспомнила, что вчера на собрании ее предоставили всем жильцам.
- В подвал, - ответила она и скрылась в своей комнате.
Когда вышла, парень обнаружился у стены напротив. Явно ждал. Ее.
- Пойдем провожу, - предложил Ден. - Ты же не знаешь, где вход?
Рассматривает ее довольно откровенно. Тикки на это и рассчитывала, выбирая из своего небогатого гардероба неудобные, но красивые джинсы и спортивный топик.
- Ну проводи.
Они играют в одну из древнейших игр - когда говоришь совершенно не то, что думаешь, но тебя понимают и без слов.
Тикки пропустила парня вперёд, крикнула, не оглядываясь:
- Недли, закроешь?
И хлопнула дверью. Изнутри донёсся глухой хлопок бьющегося стекла.
Тикки с улыбкой развернулась к своему провожатому:
- Ну что, идём? - и первой зашагала вниз по лестнице.
- За что ты её так? - Ден нагнал ее через пару ступенек.
- А за что ты её так? Сердцеед, - фыркнула девушка. - Задержись я в ванной ещё немного - ты бы её догрыз, угадала?
- Так ты тоже?
Тикки обернулась.
- Нет. Я - наоборот. Очень даже наоборот.
На лице Дена начало проступать понимание, но было уже поздно - девушка прильнула к нему, обняла - нежно, но крепко - и впилась в губы долгим поцелуем.
- Дорогу я сама найду, - бросила Тикки через плечо.
Эмоциональный вампир ей не ответил - хрипя, он корчился на лестничной площадке, отчаянно хватая ртом воздух.
* * *
Лестница в подвал обнаружилась в крошечном закутке, забитом гнилыми картонными коробками и садовым инвентарем.
Ступени склизко чавкали под ногами. Стены производили жалкое впечатление - отслоившаяся от сырости краска, поколения маркерных надписей и неуклюжих граффити. Хотя бы свет есть - ряд аварийных лампочек под потолком.
Спуск показался Тикки бесконечным - она все шла, и шла, и шла, а из вонючего полумрака появлялись все новые и новые ступени. Чтобы занять голову, она начала считать ступени.
Раз, два, три, четыре...
Обычный лестничный пролет в подъезде - две лесенки по восемь ступеней. Каждый пролет - это этаж. Один этаж - это два с половиной метра.
Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь...
Марш. Правильно говорить - лестничный марш. Это рассказывал кто-то из прошлой жизни. Архитектор. Как же его звали?
Сорок три, сорок четыре, сорок пять...
Он сначала возмущался, что окружающие не знают элементарных вещей. А потом Тикки сказала, что ей лестничный марш представляется кусочком мультика.
Лестничные пролеты на ножках и с очень серьезными лицами шагают строем по лестнице, а та лестница - тоже в своем строю, и тоже куда-то марширует по лестнице, которая... И так до бесконечности. Кирилл рассмеялся вместе с ней и в тот вечер больше не занудствовал.
Девяносто девять, сто.
Тикки останавливается, тяжело дыша. Хочется прислониться к стене, но они покрыты вековым, наверное, слоем липкой гадости. Оборачиваясь, Тикки ждёт увидеть позади то же, что и впереди - часть бесконечной лестницы, но гнилые коробки и полускрытая ими дверь - вот они, рукой подать. За все это время она спустилась на какие-то восемь ступеней.
Лестничный марш. Кусочки лестницы идут по кусочкам лестницы, которые идут по кусочкам лестницы, которые...
- И так до бесконечности, - сказала она вслух, и сделала шаг назад. И еще один. И ещё. С каждым шагом коробки удалялись. Сменился и воздух - сырой, но чистый.
Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре...
Бетонные ступени под ногами сменили массивные каменные плиты. Когда идёшь спиной вперед, каждый шаг приходится делать осторожно - а во времена каменных плит ещё не придумали стандартов, и древние строители просто клали одну подходящую каменюку на другую. Все они были разного размера.
Тикки подавила желание посмотреть вперёд. Что-то ей подсказывало, что стоит отвлечься далее на краткий миг - и она опять окажется наверху.
Шестьдесят один, шестьдесят...
Она ткнулась спиной во что-то мягкое.
* * *
Не заперто. Стоило повернуть ручку, как обитая шкурой молодого дермантина дверь беззвучно отошла в сторону, и Тикки пораженно застыла на пороге.
Роскошь витала в воздухе. Роскошь выглядывала из каждой щели. Роскошь невесомо царила над залом, мешаясь с ароматами духов, элитного спиртного и дорогого табака.
В полумраке угадывались столы. Множество столов, полных шелеста карт, перестука игральных костей и жужжания рулетки.
- Вы у нас впервые?
Безликий - не мужской и не женский, но приятный - голос прозвучал у нее над самым ухом.
- Впервые, - робко подтвердила Тикки, решив не оборачиваться. Мало ли что. - Мне нужен Оракул.
Голос помедлил с ответом, словно размышляя.
"Надеюсь, не над тем, как меня отсюда выставить"
- Ах да. Господин Оракул. Покер, маленькие ставки, - голос переместился за левое плечо. - Как вас представить?
- Тикки.
- Все верно. Господин Оракул сообщал нам, что ожидает госпожу Тикки. Осталась одна крохотная формальность, касающаяся дресс-кода...
Тикки уже второй раз за день почувствовала себя невыразимо глупо, и опять из-за одежды. Кто же знал, что в подвале обшарпанного панельного дома обнаружится казино? Хотя, даже знай она об этом - среди вещей Тикки нет ни одного вечернего платья. И никогда не было.
- Ваша маска, - подсказал голос.
- Какая... А, - ажурная полумаска откуда-то взялась в правой руке. А в левой обнаружилась стопка фишек, перетянутых резинкой.
- Презент от заведения, - голос не скрывал самодовольства. - По правилам должно надевать маску до входа. Не забудьте ее в следующее посещение! Позволите вам помочь?
Маска мягко и плотно легла на лицо. Голос сосредоточенно дышит в затылок, колдуя над шелковой ленточкой.
- Вам удобно? Не давит?
Тикки покрутила головой. Маска не чувствовалось совершенно, словно стала второй кожей.
- Чудесно. Она вас проводит к господину Оракулу. Смею надеяться, что проведенное у нас время доставит вам истинное удовольствие.
И голос замолк.
- Погодите! Кто проводит? Как найти Оракула?
"Нужно пройти вон там, справа, где чуть ярче фиолетовый свет. Фиолетовый - это карты" - понимание пришло как-то само по себе. Может, оно и должно так быть? Тикки пожала плечами и двинулась в указанном направлении. Может, это нормально для казино? В конце концов, раньше она в таких местах не оказывалась.
"Немного правее столик с напитками. Сегодня замечательное шампанское."
Это была чужая мысль. Тикки не терпела спиртное во все его проявлениях.
"Кроме того, есть минеральная вода и соки: томатный, апельсиновый, яблочный".
- Кто здесь? - прошептала Тикки.
Никто не ответил. Рядом промелькнула пара теней, оставив отзвуки тихой радости.
"Кто же со мной разговаривал?"
"Можете называть меня Анжела", - немедленно пришел ответ. - "Сегодня я - ваша маска".
* * *
- А, Тикки! Здравствуй, здравствуй, - Оракул, как и прочие игроки, был безликой тенью в костюме из ранних сумерек. Он ни на мгновение не отрывал взгляда от пары карт в руке, и Тикки могла только гадать, как он узнал о ее присутствии. Она сама узнала его только по голосу - тому самому голосу из снов. Быстрый взгляд на стол, затем Оракул хлопнул ладонью по зелёному сукну. - Ещё!
Тень-крупье беззвучно послала ему ещё одна карту. Оракул даже не стал ее поднимать: - Ещё!
- Ты, наверное, гадаешь, как я узнал, что ты пришла, - он опять обратился к Тикки. - Ничего сверхъестественного. Я просто попросил Джерома дать мне знать, когда ты окажешься позади. Джером - это моя маска. Они просто чудо, эти маски. - И снова хлопок. - Ещё!
После третьей карты Оракул немного поразмыслив, объявил: - Стоп.
Ход перешел к следующему игроку.
- Знаешь, люди готовы допускать слишком много мистики в самые обычные вещи. Вот возьмём, к примеру, покер. Это все иллюзия - что ты знаешь только карты на столе и те, что пришли тебе. Четырех карт вполне достаточно, чтобы составить матрицу допустимых значений. Она не совершенна. Бывают победы и поражения, вот как сейчас, например.
Он перевернул карты, и крупье сдвинул стопку фишек к одному из игроков.
- А разве нельзя было предсказать карты? - спросила Тикки.
- Можно, - согласился Оракул. - Но - во-первых, это дилетантский подход. Тратить дар предвидения ради быстрого обогащения - а что потом, когда у тебя его не останется? Во-вторых, кто станет играть против того, кто постоянно выигрывает? Всего доброго, господин Манз. Вы будете здесь в четверг?
Одна из теней поднялась со своего места, кивнула Оракулу, и канула в полумрак зала.
- Свободное место за столом, - констатировал Оракул. - Не желаешь к нам присоединиться?
- Я не умею играть, - ответила Тикки.
- В этом и проблема! И не только касательно покера, - с горечью ответил Оракул. - Ты не хочешь играть, но хочешь выиграть.
Четыре маски - крупье и три игрока - уставились на Тикки, и ей стало не по себе.
- Но мне же не на что... - и тут она вспомнила про фишки. "Подарок от заведения", все ещё крепко сжатый в левой руке.
"Я могу дать вам правила игры, если желаете" - сообщила Анжела.
"Желаю".
В голову хлынул поток знаний.
- Ну хорошо, - решительно сказала Тикки, занимая свободное место. - Я в игре.
Карты в руках крупье заиграли, взлетая пестрыми лентами под потолок.
Тикки выставила на стол все, что ей дал голос - тридцать серебристых дисков. Расставаться с ними почему-то не хотелось.
- Хорошее начало, - кивнул Оракул. - А теперь выброси из головы все, чему тебя научила маска. Правила ты уже знаешь - теперь просто слушай, что тебе хотят сказать карты.
- Я сюда не в карты пришла играть.
- Правда? А зачем же? - ехидно поинтересовался Оракул.
- Мне нужно Время.
- Как и всем нам, - Оракул щёлкнул по стопке монет перед собой. Верхний кружок взлетел с места и звонко закружился в центре стола, куда отправлялись ставки. - Каждая монета - одна минута. Ты думаешь, во что мы здесь играем?
* * *
К собственному удивлению, Тикки выиграла первый кон с достаточно жалкой тройкой, и стала богаче на пять минут.
- Этим мне и нравится играть по маленькой, - Оракул отсалютовал победительнице бокалом. - Здесь играют не ради победы и не ради выигрыша. Ради самой игры. Вполне могут подарить раунд новенькому игроку, который на весь стол светит не самой удачной рукой.
Вот так - раз! - и с небес об землю. Мог бы и промолчать. Но на соседей по столу Тикки взглянула с новым уважением.
Она встретилась глазами с маской, сбросившей карты сразу после сдачи. У нее - или у него? - явно была сильная комбинация. Почему ее пожалели?
Она благодарно кивнула своему великодушному сопернику, и маска чуть качнула головой в ответ.
Начиналась вторая сдача.
"Анжела"
"К вашим услугам, госпожа"
"Кто-то за столом слышит наш разговор с Оракулом?"
"Ни в коем случае. Господин Оракул оплатил тридцать восемь минут приватной беседы с вами"
- Так зачем ты меня позвал?
- А! Это ты уже поняла. Хорошо, - Оракул постучал по столу, требуя карту. - Меня называют Оракулом, но ты могла уже заметить, что к предсказаниям я отношусь прохладно. Вот представь себе - если я предскажу, что мимо тебя сейчас пробежит бегемот в розовых плавках и соломенной шляпе - какова вероятность, что это сбудется?
-Ну и фантазия у тебя, - рассмеялась Тикки. - Ноль, конечно.
Задрожал пол. Надсадно сопя, мимо стула девушки протопал самый настоящий бегемот. Хотя он и шел, как полагается бегемоту, на четырёх лапах, задняя пара была одета в безразмерные шорты ядовито-розового оттенка, а голову украшало самое настоящее сомбреро с прорезями для ушей. Все это придавало бегемоту лихой и слегка придурковатый вид. Он остановился, вздохнул, посмотрел на Тикки большими влажными глазами, и отправился дальше по своим делам.
- Хорошо, - невозмутимо продолжил Оракул. - Какова вероятность, что твоей следующей картой будет туз пик?
- Не знаю, - сдавленно проговорила Тикки, провожая взглядом удаляющееся розовое пятно. - Опять вопрос с подвохом?
- Никакого подвоха. В колоде пятьдесят четыре карты. Чистая математика. Твоя очередь, кстати.
Тикки заказала карту. Трефовая дама.
- На самом деле, про бегемота даже не спрашивай. Я просто увидел его у тебя за спиной.
- Верится с трудом, - Тикки заказала ещё одну карту. Каре из дам. А неплохо.
- Хочешь - верь, хочешь - нет, - махнул рукой Оракул. - Но на самом деле, речь не о том. Что бегемот, что туз пик - это событие. И вероятность в обоих случаях - ровно пятьдесят процентов. Или да, или нет. Этим жизнь отличается от математики.
Я, как Оракул, предпочитаю не бросать слов на ветер. Я вижу вероятности, и делаю, что могу, чтобы приблизить нужные к ста процентам. К гарантированному "оно произошло". И стараюсь, чтобы от этого все были в выигрыше.
Карты легли на стол, и Тикки выиграла во второй раз.
* * *
- У тебя есть часы?
Тикки продемонстрировала собеседнику запястье.
- Так я и думал, - хмыкнул Оракул. - Ты на них не смотрела с момента, когда оказалась в доме.
Неизвестная сила сплющила циферблат в тончайший кружок из стекла и металла. Теперь это был разве что браслет.
- Во всем доме нет ни одних часов. Ни одного календаря. И никто не путается. Интересно, правда?
Тикки уставилась в карты. Такое иногда случается - у тебя в голове давно засела какая-то мысль, которой ты ни с кем не можешь поделиться. Мысль слишком абсурдная, слишком глупая, тебя точно засмеют, если ее озвучить. Но ты продолжаешь про себя верить, что мир работает именно так, а мир тебя и не пытается переубедить. И редко-редко происходит чудо - кто-то ещё начинает говорить о том же самом. И наконец-то можно открыться.
Этот кон она проигрывает, даже не заметив.
- С Временем что-то происходит, - тихо говорит Тикки. - Дик... Один мой друг - коллекционер. Он, его отец, отец его отца - они все собирали механические часы. Дик говорил мне, что с его коллекцией творится что-то неладное. Он перебрал все экземпляры до единого. Все работает. Все идеально. Но часы почему-то шли по-разному. Спешили. Отставали...
* * *
"И это ещё что!" - Тикки, как наяву, услышала возбуждённый голос приятеля. Он в тот вечер крепко набрался, и внезапно его потянуло на откровенность. Дик пытался донести до окружающих ту самую мысль, которую никто не захочет воспринять. Он шатался по всему клубу от человека к человеку, талдыча про часы, пока не наткнулся на Тикки. Она его не прогнала. Она его выслушала. - "Одни часы - старинные, ещё императора помнят - у этих стрелки идут вообще в обратную сторону. Механизм в полном порядке, а они все равно идут назад! Время - назад, понимаешь?"
"Даже сломанные часы дважды в сутки показывают правильное время" - Тикки надеялась разрядить обстановку, но мужчина наоборот, завелся сильнее.
- Не веришь? Хватай сумку, куртку, что там ещё у тебя. Поедем ко мне, сама все увидишь.
- Как меня только не клеили, - засмеялась Тикки. - Но показать часы, идущие наоборот - это впервые.
Но все-таки поехала. Не ради часов. Дик был совсем плох, его следовало уложить спать, и почему-то никому, кроме нее, не было до этого дела.
Холод весенней ночи пошел коллекционеру на пользу. Он сумел поймать такси, внятно произнести адрес, после чего распластался на заднем сидении, откинул голову назад и захрапел. Водитель недовольно глянул на того в зеркало:
- Напачкает - я его вытирать все заставлю! Твой?
- Нет, что вы, - улыбнулась Тикки. - Просто друг.
- И правильно! Правильно! Нечего приличной девушке с таким путаться. Такой молодой, а уже алкоголик, прости, Господи, - он перекрестился. - Вот куда катится весь этот мир? Подростки - беда какая-то. Один через одного - алкоголики, наркоманы, блогеры, не поймёшь, что хуже. Работать никто не желает.
Уходящий день подарил Тикки ещё одного человека, которому позарез требовалось быть выслушанным. К большому сожалению таксиста, который как раз добрался до политической ситуации в стране, Дик жил недалеко.
Тикки вытащила аморфную тушу коллекционера с заднего сидения. Просыпаться он не желал. Такси поморгало фарами на прощание, и скрылось за поворотом.
Ночь. Холод начинает запускать свои пальцы сквозь тонкое пальто. Незнакомый район. Устроив спящее тело на скамейке у подъезда, Тикки пытается догадаться, в каком кармане у него ключи, и вдруг понимает, что не знает ни этаж, ни квартиру.
В голове, словно заевшая строчка из песни, крутилась фраза Дика "Время - назад, понимаешь? Время - назад, понимаешь?"
Часы на запястье пискнули, отмечая начало нового дня.
* * *
До дремлющего в алкогольном тумане сознания можно только достучаться.
Дик недовольно заворочался. Не желал возвращаться из забвения, но хлесткие пощёчины сыпались на него одна за другой.
- Ай! Стой! Хватит! Прекрати!
- Я тебе дам "прекрати"! - зло выдохнула Тикки, и двинула ему кулаком в нос. Словно кнопку нажала - глаза мужчины широко раскрылись.
- Проснулся, или ещё добавить?
Дик шмыгнул и с трудом сфокусировал взгляд на Тикки:
- За что?
В глазах - непонимание, обида и снежинка.
Дик моргает, и понимает наконец, что он на улице, здесь холодно, идёт снег. И эта хрупкая девушка с темным огнем в глазах и маленькими, остро жалящими кулачками - тоже здесь. Невесть сколько времени.
- Отец меня убьет, - выдыхает он, и Тикки, хоть и пытается все ещё выглядеть грозной, не удерживается от улыбки. Так странно и жалко это слышать от человека, которому уже давно за тридцать.
Дик долго не мог попасть ключом в замочную скважину - вредный кусочек металла соскальзывал то вправо, то влево.
Когда Тикки уже совсем собралась отобрать у него ключ, дверь открылась сама.
- Чего скребешься? Не заперто. Я ещё не ложился.
Фамильное сходство налицо. Тот же ястребиный нос. Те же бледно-голубые глаза, но из-за толстых стекол очков. Морщин побольше, волосы совершенно седые - в остальном отец и сын были очень похожи. Тикки вдруг поняла, что через десяток-другой лет Дик станет точно таким же. Но говорить об этом, естественно, не стала.
- А ты опять? - в голосе отца Дика не было ни злости, ни раздражения. Только усталость и... разочарование.
Сын не в первый раз возвращается домой в таком состоянии. Да, он будет ругаться. Таков родительский долг. Отец - страшная сила, сила карающая. Мать - сила прощающая и милосердная. Так повелось.
- Напился до безобразия. Не стыдно тебе?
- Стыдно, - Дик сосредоточенно изучал паркет под ногами.
- Была бы жива мать - ты бы её до истерики довел! Явился пьяный, ещё и подрался...
- Я ни с кем не дрался.
- Отцу - не ври! У тебя нос на свеклу похож!
- Это я, - тихо сказала Тикки.
Дик посмотрел на нее с благодарностью. Его отец - с удивлением и смущением. Подслеповатый, он никак не ожидал, что светлое пятно за спиной его сына вдруг подаст голос.
- Это я, - повторила Тикки увереннее. - Не ругайте его хотя бы за это. Это я его ударила.
Сказала правду, а чувствует себя, словно солгала. Влезла непрошенной в чужую ссору. И все же - все сделала правильно.
"Таковы дары милосердия," - напомнила себе Тикки.
Отец Дика издал странный звук, не то кашлянул, не то ухнул по-совиному. Затем ещё раз. Затем слились в один сплошной клекот - этими страшными, полузадушенными звуками старик смеялся.
- Неужели.., - выдохнул он сквозь хохот. - Неужели... Ты приставал... И тебя...
- Отец! - возмутился Дик.
Тикки подавила законное возмущение. Ссора прекратилась - это все, что имеет значение. Тик-ток. Ты качнула маятник, тебе и продолжать.
-Может быть и да, - ответила она. - А может быть и нет. Он все равно не вспомнит.
Над лестничной площадкой снова загрохотал сиплый смех старика.
- Ну, заходите, заходите, - отец Дика быстро взял себя в руки. - Что я за хозяин - держу гостей на пороге.
Любезная улыбка не обманула Тикки.
Отец смотрел на сына.
Они поговорят позже.
* * *
- Не могу представить, как вы здесь живёте, - Тикки поежилась. - Дик говорил, что ваша семья собирает часы, но в каждой комнате...
- В этом все и дело, - пояснил дядюшка Рихард, зажигая плиту. - Мы здесь живём. Родились, выросли, кое-кто уже и состариться успел.
Он водрузил над синими газовыми огоньками потемневший чайник и обернулся к девушке.
- Я сейчас редко выхожу из дома. И мне каждый раз странно не слышать на улице тиканья часов. Ну, что же ты стоишь? Садись, садись. Чай скоро будет.
Тиканье и правда было везде, преследуя Тикки на каждом шагу.
"Будь у них такая возможность - они бы и правда построили огромные часы, и жили бы в них"
Но раз с этим не сложилось, семейство Зейтцеров приложило все усилия, чтобы сделать из семейного гнезда что-то максимально похожее.
Часы были повсюду. В прихожей стояли массивные напольные, в коридоре висели плоские настенные, в кухне бодро тикали ходики. Стены вместо обоев поклеили старинными чертежами все тех же часов.
После того, как они вошли, Дик, позеленев, отлучился, оставив гостью на попечение отца. Тот представился дядюшкой Рихардом и повел Тикки пить чай. Девушка явно заслужила его симпатию, разбив Дику нос.
Старик выставил на стол три чашки, и занял кресло рядом с Тикки.
- Ты позволишь?
- Что? А, да, конечно, - она щёлкнула застёжкой и протянула ему свои часы.
Тот покрутил их, и со вздохом вернул владелице.
- Кварцевые. Я так и думал. Плохо, совсем плохо.
- Но почему? - Тикки пристроила часы обратно на запястье. - Они точные. Их не надо каждый день заводить. Только батарейку менять.
- Они слишком быстрые, - дядюшка Рихард задумчиво прикрыл глаза. - Электронные часы делаются для тех, кто не обращает на время особого внимания. Для тех, кто живёт на бегу. Похоже на тебя?
- Пожалуй, - Тикки улыбнулась. - Сейчас время такое. Мы все торопимся жить.
- Время всегда одно и то же, - покачал головой старый часовщик. - Отношение к нему изменилось. Если по мнению большинства так жить нормально - старым пням, как я, только и остаётся, что молчать в тряпочку и сидеть в своей мастерской, где время идёт по-моему.
- А механические часы? Для кого делаются они?
Засвистел чайник.
- Опасные разговоры затеваешь, Валерия, - насмешливо отозвался дядюшка Рихард, выключая газ. - Об этом я могу рассказывать бесконечно.
- Я - хорошая слушательница.
- Ну что же, - кипяток хлынул в заварочный чайничек. - Механические часы - это своего рода культовый предмет. У часов есть свои ритуалы - если ты забудешь их завести, они встанут, и будут показывать точное время только дважды в сутки.
- Приучают к пунктуальности, - кивнула Тикки.
- В каждых часах есть механизм, специально созданный для измерения времени. Рычажки, шестерни. Ты можешь снять с часов крышку и увидеть, как они работают, - на столе появилась вазочка с печеньем, баночка с повидлом и маслёнка.
- Дайте подумать... Хотите сказать, что механические часы лучше, потому что в них видно время?
- В них видно ход времени. Это настраивает на определенный лад. И способно многое сообщить о их владельце. Ты голодна?
Тикки отрицательно помотала головой.
- Ну что же, этот олух хотя бы не забыл, что девушку нужно угостить ужином, - старик принялся разливать чай.
- Если ты увидишь человека с швейцарскими часами на руке - что ты о нем подумаешь?
- Если бы я ещё знала, как такие часы выглядят, - вздохнула Тикки. - Я про них знаю только, что они дорогие. Значит, у человека есть на них деньги, и он хочет, чтобы все об этом знали.
- Точно! - дядюшка Рихард зашелся приступом смеха. - Весьма точно! Я бы добавил - человек хочет, чтобы про него думали, что он знает цену своему времени.
- А что бы человек знающий сказал про ваши часы?
Старик лукаво прищурился и вытянул за цепочку свои часы. Это оказалась неприглядная круглая коробочка из серого металла. На крышке было единственное украшение - выбитые по металлу надпись "Zeit" и цифры "12.12.12".