Аннотация: (ФЛР-15. Второй тур) Правда в глазах смотрящего
Смотрю на тебя
"Всё, что вы видите во мне -- это не моё, это ваше.
Моё -- это то, что я вижу в вас."
Э.М.Ремарк
Морсалу пододвинул мисочку ещё ближе. Проводил пальцем по пушистому загривку. В ответ раздалось довольное чавканье.
Пушистый комочек шерсти. Такой маленький и ладный! Человек счастливо улыбнулся. Кошек он просто обожал. Но держать у себя всех, не было никакой возможности!
Соседи бы "съели" его заживо.
Но не теперь. Он давно в себе во всем отказывал, что бы скопить нужную сумму... Вновь поглаживая мягкую шерсть, Морсалу сам улыбался словно довольный кот, щурил глаза. "Все правильно. Все верно. Скоро все измениться в вашей жизни, мои дорогие."
-Морсалу! Опять блохастых привечаете? От них же грязь и вонь по всему дому! Сколько можно! У себя завели трёх кошек, да ещё и уличных подкармливаете! Ни стыда ни совести у Вас нет! Жильцы закидали меня жалобами на Вас!
--
Но как же можно, господин Председатель! Живое существо все таки! А сейчас зима, погибнут без пищи - то.
--
Птиц пусть ловят или передохнут все, мне безразлично. Это последнее Вам моё предупреждение. В следующий раз поставлю вопрос на заседании о противомерах! Квартплату подниму, пеняйте на себя!
Председатель побрел прочь, плотнее запахивая теплый полушубок, но вдруг обернулся:
--
Я вас предупредил, Морсалу. Предупредил. - и пряча руки в рукавицы, сел в сани, а затем и вовсе скрылся за поворотом.
--
Кошачий человек с тоской посмотрел ему вслед и обращаясь к кошке, с аппетитом поедавшей мясную похлебку, сказал:
--
Потерпите ещё. Скоро я все устрою для вас. Передайте остальным, что скоро все будет готово. Пусть не беспокоятся, но и без меня понапрасну не показываются на улице. А то, мало ли, что...
***
Председатель покрикивая на кучера, призывал его ехать быстрее. Холод пробирал до костей.
"Вот ведь неймётся людям. Ни работы нормальной, ни семьи! Только проклятые кошки на уме. Во дворе уже не протолкнуться от этих тварей. Одни блохи от них, да кожные сыпи
Тьфу! А мышей у нас отродясь не было, пусть Морсалу не заливает мне тут, будто кошки полезные существа!"
Вот так негодуя и возмущаясь, Председатель, наконец добрался до конторы.
Уф!
После морозной улицы, воздух натопленной комнаты жаркой волной ударял по чувствам.
Поднявшись к себе и скинув полушубок на руки секретарю, Председатель принялся за бумаги. Сегодня поступило чрезвычайно много прошений. Раньше это бы стало проблемой.
Но не теперь.
Теперь он видел то, что сокрыто. За сухим языком официальных бумаг, для Председателя вставали образы людей. Теперь он видел, что важно, а что может подождать. Теперь бумаги говорили с ним. Председатель зарывался в них, словно крот, порой целыми днями пропадая в архиве, разыскивая старые нерешённые дела. Выуживая сведения о каждом объекте города. О людях и их судьбах. Чужая история завораживала его. Читая бумагу, он словно проживал тысячи жизней. Прошлых или будущих. Против своей воли он тянулся к людям, сопереживал им. Как мог.
Зарывшись в пыльных папках, обложившись ворохом хрупких листов, Председатель чувствовал себя Властелином Вселенной, способным перевернуть судьбы мира. Не меньше.
--
Господин Председатель!
--
От резкого возгласа, тот вздрогнул и кажется даже подскочил на своем стуле, вернувшись из своих мечтаний на грешную землю. Аккурат в свое мягкое креслице.
--
Господин Амантью, граф! Какая честь! - Председатель поспешил из-за стола, семеня толстыми ножками. Протягивая руки навстречу неожиданному гостю. "Что бы ему пусто было!"
Когда с приветствием наконец, было покончено, граф вальяжно разместился в кресле, напротив стола, заваленного бумагами.
--
Чем обязан, такой честью, господин граф?
--
Дело в том, любезный Председатель Строительной Комиссии, что вот уже который месяц, ваша контора откладывает принятие положительного решения по моему запросу. Отчего я сам и решил явиться к Вам. Так сказать, разведать обстановку.
"Ах ты, жук проклятый! Да как я могу принять положительное решение, если бумаги говорят мне, что через три года, твой дом рухнет из-за поднявшейся в наводнение реки, погребя под собой десятки людей!"
--
Как?! - вскричал Председатель, картинно всплескивая руками. - Ох, не может этого быть господин Амантью! Я сейчас же самолично займусь Вашим делом! Самолично! Этим секретарям ничего нельзя доверить! Как же так! Ай-ай!
Председатель ещё около получаса рассыпался в любезностях, даже принялся искать запрос. Отчего бумажный завал на его столе, принял свою окончательную хаотическую форму. В принятии которой ему незамедлительно помог вызванный из передней секретарь. В итоге граф вышел из приемный не то что бы довольным, но по крайней мере, удовлетворённым. С другой стороны, Амантью недвусмысленно обещал наведаться ещё.
***
Усаживаясь в карету, граф Гильер Амантью кривил в усмешке идеальные губы. Оглянувшись в след симпатичной даме, граф подкрутил идеальный ус. Заинтересовано изогнул идеальную бровь, бросив ей вслед любопытный взгляд. Она чуть обернулась. Глаза из-под кокетливо опущенных ресниц ее, недвусмысленно намекали на... Захлопнув дверцу, Амантью приказал кучеру трогать. Красотка не долго занимала мысли графа, спустя минуту, а то и меньше, они вновь возвратились к застройке.
"Значит половодье. Так, говоришь? Проклятая комета, теперь хоть совсем не встречайся с людьми! Один вред от нее! По больше частью, во всяком случае." Жирный председательшка беззастенчиво лебезил перед ним. Растягивая рот в улыбке, словно лягушка. Масло из него так и лилось. А на самом деле, вот оно что!
Половодье! Тьфу!
Мерзкий тип.
Теперь нужно найти этого жалкого архитекторишку и задать ему взбучку. Знаток своего дела, так его за ногу!
Амантью теперь прекрасно различал лесть и ложь.
Общаться с людьми с некоторых пор, стало совершенно невозможно. Благодаря проклятой комете, граф мог читать мысли людей. Когда хочет, не все время. Да и не как книгу, а так, образы. И все равно это был ад!
Покачиваясь в такт движению кареты, мысли графа плавно повернули к жене. С неудовольствием он узнал, что она лгунья и транжира. Опять спустила всю свою месячную сумму, что он выделял ей, в неизвестность. Амантью никак не удавалось вызнать, на что же она тратила деньги! Одни бедняки, старики да побирушке у нее на уме. И ничего, что бы указывало на траты.
Так на что же уходят его деньги? Неужели она ещё и азартна? Цыплячьи потроха! Перед его глазами возникло ее мягкое, округлое, чуть пухлое лицо. Нет, не может этого быть! А может у нее ребенок на стороне?! Или... Мужчина?!
Амантью изводил себя приступами ревности. И не сказать, что жена давала ему повод, но постоянное отсутствие у нее личных денег, особенно в последнее время, приводило его в бешенство. Как у нее могут быть от него секреты?! Особенно теперь! Невозможно.
Немыслимо.
Подъехав наконец к своему городскому дому, Амантью в миг вбежал на второй этаж, скинув пальто едва подоспевшему слуге.
- Ну!
Аноя, вздрогнув, обернулась.
--
Дорогой мой! - она протянула к нему мягкие розовые ручки, - Удалось ли уладить вопрос со стройкой?
Амантью взял пухлые ручки жены в свои. Прижался губами. Задержавшись дольше чем следовало. Какая атласная кожа!..
--
Можно сказать и так. - И все же застать жену врасплох, опять не удалось. Ее мысли словно нарочно повернули течение в сторону его проекта. - Нужно снова говорить с архитектором. Его план застройки никуда не годится. Через три года река разольётся до небывалых границ и подточит берег, отчего тот оплывет, потянув за собой и наши дома.
--
Ох!
--
Аноя умилительно взмахнула руками, прижав ладони к щекам, отчего на какое-то время Гильер забыл о своих подозрениях любуясь своей пышкой. Лёд недоверия в его душе дал трещину и подтаял.
***
Анояс колотящимся сердцем спустилась к черному входу. Дни летели за днями, а люди ещё скрывали свои дары друг от друга.
Графиня была уверена, что каждый получил какой-то дар от кометы. Теперь она знала это наверняка. Точнее, чувствовала.
Прикрыв на мгновение глаза, собравшись с силами, решившись, она наконец выскользнула наружу. Скорее натянув перчатку, что бы ни в коем случае не тронуть беззащитной рукой "грязную" дверную ручку.
Холод тут же укусил нежные щеки, заставив Аною поежиться. Поглубже натянуть шапку, повыше поднять воротник.
Вчера граф снова был чересчур подозрителен. Она чувствовала его растущее негодование, но ничего не могла с собою поделать.
Теперь не могла.
Возможно, совсем скоро она признается ему.
Как только выберет подходящее время. Да.
Но не раньше. Нет.
Едва рассвело, но Аноя знала, что найдет Кошачьего Человека в том месте. Тощего, угловатого, в грязном тряпье. С недавних пор, на окраине города стало собираться небывалое количество бродячих, а может и домашних кошек. Графиня чувствовала, там нужна ее помощь.
Спрятавшись за углом дома, Аноя перевела дух, успокоив сердце. Она должна предложить ему денег. Несмотря на его пренебрежение, несмотря на свою брезгливость. Графиня знает, чем может помочь. Чувствует его тревогу и страх за животных замерзающих на морозе. Из-за даров кометы, она теперь чувствовала боль других. Их нужду. И это не давало ей покоя. Каждый раз, возвращаясь, домой, после таких походов, она никак не могла отмыться. Несмотря ни на какие меры предосторожности, ей казалось грязь и гнилостный запах въелись в ее кожу навсегда.
--
Прошу, вот - возьмите.
Подойдя ближе, почти вплотную, Аноя протянула тугой кошель. Последние ее деньги в этом месяце. Перед этим она была в приюте бездомных. А до этого, в школе для бедняков. А до этого, в старой церквушке. А до этого...
Мужской голос прорезал холодный утренний воздух:
--
Я не могу... госпожа.
--
Прошу Вас, возьмите. Вы окажете мне... честь, приняв эти деньги.
Графиня замялась.
--
Я чувствую... Вижу у Вас нужду.
Человек не веря, с поклоном протягивает руки. Кошель с тихим звоном оказывается в его ладонях. Аноя со счастливой улыбкой, с сердцем, готовым вырваться из груди, придерживая распахивающийся подол, спешит обратно домой.
Ещё одно дело сделано. Теперь она может спать спокойно.
До следующего утра.
***
Морсалу ещё долго смотрел в след удаляющийся плотной фигуре в дорогом полушубке. Когда женщина наконец скрылась из вида, сплюнул себе под ноги. Скрипнул зубами.
--
Ничего мои дорогие, мы стерпим. Возьмём ее деньги.
"Этой проклятой богачки. Этой мерзкой женщины. Они пойдут на доброе дело. Очистятся."
Спрятав кошель во внутреннем кармане плохонького пальто, Морсалу побрел домой. Предварительно расспросив всех своих пушистых друзей. Накормив. Почесав каждого за ушком и пузико. Кому-то причесав шёрстку.
У Сребриса пришлось вырезать несколько колтунов свалявшейся шерсти. Но дружок прекрасно вынес испытание. Морсалу даже выдал ему дополнительное угощение. Такой он был терпеливый, Сребрис.
Стараясь идти быстрее, но как можно не приметнее, Морсалу добрался до своего дома. Двухэтажного ветхого строения, дышавшего на ладан. Даром только Председатель жалуется на кошек. Лучше бы следил за Люсией из третьей квартиры, она никогда не выкидывает мусор. Или за Вардой, она дымит в общем коридоре самокруткой. Вот и сейчас она была здесь, дымила как паровоз, выпуская вонючие клубы дыма. Морсалу едва не столкнулся с ней на лестнице, вовремя отшатнувшись. Закрыв и спрятав лицо воротником. Председатель тоже хорош. Только бы деньги брать с честных людей! Люди! Кошачий Человек сторонился их, особенно женщин. Они совсем не то что кошки.
Совсем не то. Сварливые. Неверные. Мелочные.
Благодаря комете, пролетевшей совсем низко над их городом, едва не задевая крыши, Морсалу теперь лучше понимал кошек. Он мог говорить с ними, слышать их, понимать. Сжав кошель в потайном кармане, он мысленно переместился в завтрашний день. Первый кошачий приют! Хватит ли его накоплений, да внезапной удаче, что бы выкупить плохонький сарайчик на окраине? Неужто придется идти на поклон к графу Амантью? В этом городе его Бюро владеет половиной зданий.
Эх! Если бы не нужда, ни за что Морсалу не взял бы денег от проклятой женщины.
Хотя...
Все зависит от того, под каким углом посмотреть. Кошачий Человек с тревогой сжал кошелек. Неужели... не все женщины так безнадежно порочны? Голова его закружилась от такой невероятной идеи.
Или, во всяком случае, их деньги... Внезапно Морсалу пришла в голову мысль, что он все равно может презирать надменных дамочек. Не смотря ни на что. Подавая ему милостыню, эти мерзкие твари всего лишь хотят купить его расположение. Любовь его кошечек!
Ха-ха! Морсалу с радостной улыбкой на лице упал на тощий матрас. Его мир был спасен от переворота внезапно открывшийся истиной. Теперь он мог спать спокойно. Все вновь встало на свои места!
Лизетта, Минора и Нинет устроились рядышком, мурлыча.