...Я стою у самого края карниза и смотрю вниз. Не по майски холодный ветер треплет длинные волосы. Выпитый портвейн бьётся в жилах, а в голове только одна мысль - "прыгать". Каблуки скользят по мокрому металлу, из-за ветра глаза слезятся и я почти не вижу земли. Двенадцатый этаж, а точнее тринадцатый, так как это крыша. Очень наверное глупо кончать с жизнью на крыше дома, в котором ты прожила восемнадцать лет. Но мне плевать...
С Ваней мы встречались уже год. По нынешним временам огромный срок. Да и для меня, как и собственно для Вани, это был своеобразный рекорд по длительности отношений. Не скажу, что между нами была дикая страсть, но реальное наслаждение от общения, было точно. Он, как и я, не любили всяких романтических слюнок, типа любовных посланий "Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ, ПУСЯ!!!". Но когда мы встречались, мне становилось так хорошо и спокойно, что казалось, этому не будет конца. И хотя Ваня не говорил мне красивых слов, любого, кто мог меня обидеть, он бы тут же разодрал, как Тузик тряпку.
Мы пили пиво и смотрели друг на друга, не зная что говорить. Слова были не нужны, Ваня просто целовал меня, и всё вокруг замирало. Его серые глаза, гордый подбородок, обалденная улыбка...Любила ли я его? Не знаю. И никто не знает.
Он сидел на кухне, сосредоточенно курил и рассуждал о любви. Просто о любви. Было обидно, что не обо мне. Сизый дым плыл в воздухе, изгибаясь в причудливые плавные фигуры. Ваня протянул мне свою сигарету. Я затянулась, чувствуя в горле горячий вкус "Русского Стиля".
--
Сыграй что-нибудь, - попросила я.
Он взял старую расстроенную гитару и тихо запел, щипая струны:
...Разбежавшись прыгну со скалы,
Вот я был, и вот меня не стало
И когда об этом вдруг узнаешь ты,
Тогда поймешь, кого ты потеряла.
Что-то в сердце моем ёкнуло, я вздрогнула. Ваня налил еще пива и обнял меня. Стало тепло и хорошо. Я провела ладонью по его небритой щеке. Его губы и мои. Он притянул меня к себе и поцеловал, глубоко и страстно. Все вокруг опять куда-то поплыло. Что-что, а целоваться Ваня умел. Я посмотрела в его глаза.
--
У тебя ресничка, - он прищурился и снял её с моей правой щеки, - Загадай желание.
"Чтобы всё было хорошо" подумала я и дунула на его ладонь. Ресничка вспорхнула и исчезла. Ваня протянул мне гитару.
--
Твоя очередь - он улыбнулся.
Я стала перебирать струны, и подумала о том, что наверное, вот оно - счастье.
Только ночь с тобой, провожаю я взглядом
Только ночь с тобой, проведенная рядом
Забываю всё, улетаю на небо,
Я прощаю всё, каким бы ты не был...
Ваня слушал, и лицо его как всегда ничего не выражало. "Интересно, а о чём он думает?", пронеслось в моей голове. Думал Ваня о том, о чём и все молодые люди в подобной обстановке. Он сел передо мной и обнял за талию. Я кожей чувствовала его горячее дыхание. Ваня поднял меня на руки и отнес на кровать...
..."И зачем мне жить, если я никому не нужна? Вот стою как дура на карнизе и даже прыгнуть мужества не хватает". Я держалась одной рукой за какой то металлический штырь, торчащий из крыши. Земля казалось такой далекой и страшной, что сердце билось с какой то ненормальной скоростью.
"Со всеми я посралась, да так, что наверное над гробиком моим никто убиваться и не станет больше". От таких тупых мыслей стало ещё хуже, но прыгать я всё-таки не решалась. Вдали виднелась Останкинская башня, Храм Христа Спасителя и много других привлекательных зданий. Красиво. Далеко.
Вдруг мне дико захотелось отпустить штырь и полететь, но не вниз, а вверх, как в песне у Макарыча. Бездна.
Голова закружилась и я стала терять равновесие. Балансировать в пьяномсостоянии на карнизе шириной не больше тридцати сантиметров было затруднительно.
--
Млять!!! - правая нога чуть не сорвалась вниз и мысль о самоубийстве мгновенно сменились желанием не улететь в никуда.
"А-а-а-а, Господи". Сердце ухнуло и на мгновение замерло. "Щас пролетит вся жизнь перед глазами, а потом...". Тут туловище моё развернуло влево, а ноги перестали ощущать под собой твердь. В глазах потемнело...
Ваня лежал и смотрел в потолок. За окном звенели трамваи, сонные москвичи потихоньку выползали из своих квартир. Было половина седьмого утра.
Я стояла под душем и думала, что всё происходит как - то не так. Даже не знаю, что именно. И вообще идиотские мысли не покидали мою бедную блондинистую голову.
В ванную зашел Ваня. Я замерла.
--
Доброе утро - сказал он как-то безразлично и зевнул.
Я завернулась в большое махровое полотенце и вылезла на холодный кафельный пол. Ваня брился.
--
Доброе, - ответила я и стала расчёсывать волосы.
В маленькой ванне стоял густой пар и я не могла видеть выражение его лица, но чувствовала, что оно как всегда пофигическое. Ваня вообще пофигист. Я не виню его за это, но в какие-то моменты мой френд мог бы быть и поэмоциональнее. А ещё у него подчистую отсутствует чувство ответственности. Я конечно тоже не ангел, но например не могу одновременно встречаться с двумя парнями. Просто не могу и всё. Хотя вот уже пол года за мной ходит мой сосед Лёха. Ходит и преданно заглядывает в глаза, втюрился по уши. Красавец, между прочим, студент МГУ. А я не могу Ваньку бросить, даже не знаю почему. Просто так. Или не просто... Вообщем то не важно.
Домой я пришла ближе к полудню, и тут же застала очередной семейный скандал. Мама орала на папу так, что звенели оконные стекла. Суть её обвинений сводилось к тому, что батя пришёл пахнущий женскими духами. К тому же у него на шее виднеется какой-то подозрительный красный след (предположительно от помады). И как бедный папенька не пытался объяснить разбушевавшейся маменьке, что это не женские духи, а новый одеколон, а след вовсе не от помады, а от маркера, скандал всё разгорался.
Я зашла на кухню и включила чайник. Как же меня бесили эти тупые родительские разборки! Лучше б они развелись, что ли. Так нет! Тянут друг у друга нервы, да ещё пытаются меня каждый на свою сторону перетянуть, за..., достали то есть. В кухню влетела покрасневшая мама.
--
Твой отец - блядун! Чмо неверное!
Я не реагировала.
Из прихожей послышался отцовский крик,
--
Пошла ты! Сама такая! Доча, не слушай её!
- Да отвяжитесь вы от меня! - тут я не выдержала, и неожиданно для себя перешла на крик, - Вы достали меня своими идиотскими скандалами, я так больше не могу!
--
Ах не можешь! - мама посмотрела на меня с такой ненавистью, что я содрогнулась, - Так вали отсюда!
Та-а-ак, теперь меня из дома выгоняют. Я развернулась на каблуках и молча вышла из квартиры.
"Охренеть можно! Шизо скоро разовьётся". Моим флегматичным и уже порядком раздраженным разумом решено было пойти к Светке, единственной моей настоящей подруге, с который мы дружим уже лет десять. Светка, как и Ваня, жила в соседнем доме, так что идти было недалеко. Прямо перед подъездом остановилась красная "Мазда" и из неё вышло что-то неземное, несмотря на май одетое в норковое манто. Это что-то окинуло меня таким презрительным взглядом, как будто перед ней стоял бомж. Хотя надо признать, что на её фоне я смотрелась бледновато. Нечто обдало меня какими-то нереальными духами и продефилировало в подъезд.
"Вот ведь сука" подумала я и, подождав немного, поднялась к Светке. Дверь долго не открывали, но потом щелкнул замок и на пороге появилась немного растрепанная подруга.
--
Привет, - она поправила волосы.
--
Здорово, слухай, можно я у тебя сегодня перекантуюсь?
--
Случилось что?
--
Да меня из дома выгнали, так как?
Светка покраснела,
--
Я...тут...Э-э-э, - она опять поправила волосы, - Ты только не обижайся, предки на дачу свалили, ну и ко мне Серёга скоро придет, давай вечером, а?
Меня почему-то обуяло дикое раздражение. "Так всегда! Блин, когда к тебе приходят, нате, пожалуйста, а как ты в беде, хрен с маслом. Ха тьфу, просто". Раздражение конечно было совершенно не оправданно, но видимо в тот момент надо было просто на ком-то сорвать зло. Из меня поперло моральное говно.
--
Да? Ну и не надо, пошла я.
--
Ну, ты чего?
--
А ничего, приятно провести время! Аривидерчи!
Светка разозлилась.
--
Ну и плыви на здоровье, хватит на людей кидаться!
Я отчалила. Во дворе села на лавочку и стала размышлять, что собственно, делать дальше. С предками посралась, с лучшей подругой тоже, вот же отстой. Закурила, выдохнула сизый дым. Значит так, два варианта действий. Первый: вернуться к родителям, и помириться, ещё позвонить Светке. Второй: пойти к Ваньке и залечивать душевные раны. Этот вариант показался более перспективным, и я пошла к своему благоверному.
Дверной звонок оказался отключен. Я взяла мобилу и набрала Ванин номер. Было занято. "Странно", я нашарила в сумке ключ. Когда-то Ваня передал мне его со словами "Приходи когда захочешь". Вот я и пришла.
Прихожая сразу привлекла к себе внимание явным бардаком. Я наступила на что-то мягкое: под моими ногами валялось норковое манто. Из спальни доносились характерные ахи-охи.
"Ну, тварь", я подошла к двери и слегка приоткрыла её. Мой благоверный явно хорошо проводил время. Та самая расфуфыренная стерва, которой на вид было лет сорок, обернулась и с ужасом в глазах посмотрела на меня.
--
Кто это?! - взвизгнула она. Ваня ошалело запахнул одеяло.
--
Я - его законная жена, у нас двое детей, поняла?
Бабища охнула и залепила Ивану в табло с такой силой, что он чуть не свалился с кровати. Всё действие заняло секунд двадцать, и уже чрез мгновение "Барби", нервно всхлипывая, улетела, как ошпаренная.
Ваня сел и закурил.
--
Зачем ты это сделала? - глухо спросил он, смотря на меня совершенно спокойным взглядом.
--
Зачем ТЫ это сделал? Это подло!
Ответ читался у него в глазах: "ПРОСТО ТАК"...
Я развернулась и ушла, ясно понимая, что никогда больше не переступлю порог этой квартиры. Купила портвейна и пошла на крышу своего дома (чердак был не заперт). Небо было ясное, голубое. Светило солнце, гудели трамваи. Постелила куртку, села. Пол бутылки выпила с такой легкостью, как будто это была вода. Стало ещё херовей. Гадко. Противно.
...Каким то непостижимым образом мне удалось перекинуть ногу через низкую ограду. Ещё мгновение и я опять на крыше. Твердь под ногами. Рухнула плашмя и обалдело уставилась в пустоту. Сколько я просидела в таком состоянии, не знаю, меня отрезвил дождь.
Уже темнеет. Мокрые тяжелые капли падают на моё лицо, катятся по щекам вместе с тушью и слезами. Я тяжело поднялась.
В полной прострации спускаюсь на восьмой этаж, звоню в дверь. На пороге Лёха с пивом в руках. Удивленный взгляд. Я бросаюсь ему на шею, и впиваюсь своими губами в его. От неожиданности он роняет пиво на пол. Плевать. Вокруг всё плывет, я таю в его объятьях. Мы начинаем потихоньку опускаться на пол в прихожей. Лёха спохватился. Поднимает меня на руки и несет в комнату. Неразложенный диван. Плевать. Падаем на него, не разбирая...
Лёха спит. Тихо выскальзываю из квартиры. Дома мама просит прощенья. Прощаю.
Звонит Светка. Теперь прощения прошу я. Конечно прощает. Что случилось? Всё завтра расскажу.