"В строгом смысле, "вещь в себе" означает вещь

со стороны тех ее свойств, которые не зависят

от человеческого восприятия

и его специфических условий (при том,

что они вполне могут зависеть от условий

божественного созерцания)".

Философский словарь

"Я поклоняюсь тому, чья ступня

изогнута в танце. Тому, кто является

причиной создания, разрушения

и существования Вселенной".

Умапати Шивачарья, жрец храма Натараджи

в Пулийюре (XIV в.)

Белые лепестки всегда темнели и умирали еще до восхода солнца. От храма к пруду вела тропинка, и Нилима каждое утро вместе со всеми отправлялась собирать просыпающиеся цветы. Голубые лотосы считались редкостью, но, как часто шутила красавица Анкала, Нилима притягивала их своим именем.

Как получилось, что ее назвали таким странным словом, Нилима не знала, а старая амма, которая приходила из деревни сразу после утренних омовений и целый день учила девушек танцу, говорила, что имя это принесли с севера чужие племена и на их священном языке оно значит "синь неба".

Амма также рассказывала, как однажды не хватило цветов для утренних ритуалов и мать Нилимы, быстроногая Валли, побежала к лотосовому пруду. Когда, ближе к полудню, жрецы отправились следом, они сумели отыскать лишь разорванное свадебное ожерелье в измятой траве. В округе водились тигры.

Отчего, дойдя до этого места, амма обычно начинала плакать и вполголоса посылать проклятия на головы жрецов, Нилима не понимала, но, на всякий случай, прижималась к старухе и робко гладила ее по костлявой спине.

Тонкое ожерелье Валли, как и подобало в случае смерти храмовой танцовщицы, было возвращено ее божественному супругу. Нилима часто пыталась угадать, какая же именно нить золотых и черных бусин, покрывающих ровными рядами щиколотки и пальцы ног каменного Натараджи, когда-то обвивала шею ее матери.

- Отчего ты, бессмертный, позволяешь своим женам умирать? - спрашивала девочка, когда приходил ее черед зажигать для бога светильники.

Шива никогда не отвечал. Его огромная, изогнутая черной аркой ступня нависала над головой Нилимы, словно угрожая вот-вот опуститься в прыжке и вдавить ее в искусно вырубленные на пьедестале лепестки священного лотоса. Но девочка знала, что повелитель Вселенной справедлив и никогда не гневается без причины. Иначе как бы ему удалось наступить на черного демона Мусалаку и сломать ему спину?

Из рассказов жрецов Нилима запомнила, что, прежде, чем начать свой космический танец, Шиве пришлось победить вышедшего из магического огня злого карлика, воплощавшего все плохое в этом мире. С тех пор в каждом храме многорукий бог стоит одной ногой на спине злого Мусалаки, высоко подняв другую в танце освобождения Вселенной.

Утренние ритуалы сменялись монотонными репетициями, продолжавшимися вплоть до захода солнца. Щедрость правителя Пулийюра по отношению к жрецам напрямую зависела от качества исполнения ритуальных танцев, сопровождавших праздничные процессии. Нилима обучалась всего десятый год и ни разу еще не участвовала ни в процессиях, ни в храмовых жертвоприношениях.

От раскаленной земли в сумерки поднимался обжигающий ноздри жар. С трудом завершив вечерние омовения, Нилима тихонько пробиралась в храм и в изнеможении ложилась на душистые лепестки умирающих лотосов, прямо под грозно поднятой ступней танцующего Шивы. Так, чтобы никто не видел.

И только разделяющая с ней хижину Анкала знала, что девочка не расстилает на ночь циновку дома. Только Анкала знала, что Нилима разговаривает с божественной ступней своего будущего супруга. А девочка, в свою очередь, никому не рассказывала, что по ночам к ним в хижину забирается еще не прошедший посвящение молодой ученик жрецов.

Как-то под утро он столкнулся на самом пороге с одним из привезенных с севера служителей-Дикшитов. И к вечеру ученик, прихрамывая, побрел по направлению к деревне, а заплаканная Анкала перенесла свою циновку в дом Дикшита.

- В мире все устроено тобой неправильно, - упрекала каменную подошву Нилима. - Отчего Анкала не может остаться жить со мной? Ты ведь знаешь, какой Дикшит злой и старый и как все девушки его ненавидят. Неужели ты рассердился на ученика за то, что он приходил к Анкале? Она раньше была такая веселая, а теперь вечно плачет и показывает амме цветущие по ее коже синяки.

Шива молчал. Его распростертые в грозном танце четыре руки бесстрастно сжимали темные стены изломанными тенями.

Нилиме снилось, что по ее телу медленно ползет блестящий черный скорпион. Испустив приглушенный крик, она вскочила, чуть не покатившись с высокого пьедестала на пол. Из подмигивающей огоньками светильников темноты появилось лицо старого Дикшита.

Сколько Нилима ни кричала, никто не пришел ей на помощь.

Утром Анкала нашла девочку на полу храма, возле лотосового пьедестала Натараджи. Щеки ее горели сизыми пятнами, тело колотила крупная дрожь. Если бы не переселившаяся с молчаливого согласия жрецов в хижину танцовщицы амма, Нилима бы очень скоро отправилась туда, где ждала ее Валли.

С приходом жаркого сезона старухе пришлось снова возвращаться по вечерам в деревню, а хижина Нилимы была отдана новым ученицам. Теперь все в храме знали, что, рано или поздно, Нилиме придется навсегда перейти в дом Дикшита.

В полдень, когда раскаленный воздух начинал обжигать ноздри и измученные танцовщицы в прилипшей к задыхающимся телам одежде бессильно падали в истоптанную усталыми ногами горячую пыль, занятия прекращались. Отмываясь от едкого пота, Нилима с отвращением разглядывала свое тело.

Всем было известно, что после свадебных обрядов, которыми храмовая танцовщица навечно отдавалась в жены Шиве Натарадже, она становилась вольна в выборе своего земного покровителя. Амма говорила, что длительное воздержание порождает в теле смертного нездоровый жар, отравляющий все, к чему такой человек прикасается. Но что случалось с теми девушками, у которых появлялся муж еще до божественной свадьбы? И почему Шива не заступился за свою невесту?

- Я ведь так кричала, так звала тебя, так просила... Скажи, почему не убьешь ты гадкого Дикшита? Отчего не пронзишь его своим божественным трезубцем? Ведь я предназначена тебе, Хранитель Вселенной. Если ты не хочешь меня в жены, зачем позволяешь жить при храме, постигая законы священного танца? Разве не можешь ты наступить демону на спину, как сделал это однажды во имя спасения мира?

Шепот девочки уносился вверх, вместе с душными камфарными испарениями, лениво окутывающими черные пальцы бога. Ей грезилось, что каменная подошва подрагивает от неимоверного усилия - ведь для того, чтобы существовала Вселенная, Шива Натараджа танцует миллионы божественных лет, никогда не останавливаясь, никогда не утирая с темного лба ослепляющий пот.

Нависшая над Нилимой гигантская ступня, казалось, существует сама по себе. Независимо от своего бессмертного владельца. От создавших черную статую древних мастеров. От вечного течения неумолимого времени.

- Ты мог бы сломать ему хребет одним прикосновением мизинца...

Лежа на испускающих последние вздохи цветах, среди дурманящих благовоний, девочка чувствовала, как постепенно тяжелеет ее тело, погружаясь в обволакивающую истому.

И она видела, как танцует посреди вселенского огня грозный Натараджа. Черные спутанные волосы его развеваются, рассекают космос в бешеном ритме пляски. Единственный среди бесчисленного множества богов, Шива пробуждает Вселенную звуком своего барабана, сохраняет ей жизнь, упоенно танцуя, и затем разрушает, очищая божественным пламенем, что рождается из-под его неутомимых ног.

Нилима чувствовала, как ползут по ее телу влажные липкие скорпионы. Ощущала, как разводятся ее бедра, как глубже и глубже вдавливается ее спина в размозженные останки цветов.

- Ты всемогуч и милосерден, о великий бог! - беззвучно молила она Натараджу. - Для чего испытываешь меня? Разве не видишь, как капля за каплей исчезает моя жизнь? У меня нет ничего, кроме веры в тебя, мой бессмертный суженый, и имени на чужом языке. Голубые лотосы окликают меня у храмового пруда, и зовут они синь твоего неба. Избавь меня от пытки, забери, забери к себе.

Хриплый стон вырывается из ее горла. Вечная пляска прекращается, каменеет воздетая в прыжке изогнутая ступня.

- Если мир этот устроен неправильно, какой смысл в твоем космическом танце?

Щель между черной подошвой и лотосовым пьедесталом была так мала, что уборщикам трупов и нечистот с трудом удалось вбить туда кончики своих железных крючьев. Если неприкасаемые входят в храм, чтобы отмыть чужого бога от плоти и крови его нареченной, какими обрядами дать святыне былую чистоту?

Йогические упражнения северян могли бы вернуть Дикшиту способность двигаться, но как снова разбудить его угасший разум?

Тысячи эпох балансировал бог на раздробленной спине поверженного карлика. А теперь прочно упирается в каменный лотос обеими ступнями. Как бы не поскользнуться в подсыхающей смертной крови.

Сколько жертв приносили космическому танцору бесчисленные народы... Чтобы сохранить знание предков, чтобы не было войн и болезней, чтобы плодился скот, чтобы каждый год приходили муссонные дожди... И чтобы в мире была справедливость.

Только обладателям коротких жизней не дано постичь законы обустроенной богами вселенной. А у бессмертных нет времени на распознавание закона существования бесполезных для них вещей. Лучше вечно кружиться в опьяняющем танце, самозабвенно наблюдая, как рождаются и гибнут послушные космическому ритму миры.

Синь небес не доступна богам. Потому что лишь тем, кто ходит по земле, приходится запрокидывать к небу головы. Из каждого смертного горла вырываются вздохи, молитвы и стоны. Не стоит вслушиваться в бесконечные причитания тех, чей век до смешного недолог. Откуда взяться терпению, чтобы понять, зачем они вечно враждуют между собой. Зачем не умеют наслаждаться своими коротенькими жизнями.

А отчего с каждым годом все бледнее кажутся небеса вокруг - не тот вопрос, которым положено задаваться вечноживущим.

Оно, возможно, царапает взгляд русскоязычного читателя, потому что выстроено по принципу санскритской мантры. Сумма букв названия составляет три - число Шивы.

Действие происходит в Пулийюре (совр. Чидамбарам), штат Тамилнад, Южная Индия. Шива (Рудра) изначально являлся дравидийским божеством и был инкорпорирован в ригведийский пантеон при смешении пришедшей с севера арийской культуры с местными. Одна из ипостасей Шивы - Натараджа, повелитель актеров и танцоров. Каждая деталь скульптурного изображения Шивы Натараджи глубоко символична. Считается, что поднятая в воздух ступня указывает человеку путь к спасению из круга перерождений.

Санскритизация дравидийской культуры происходила на протяжении многих веков. Пулийюр (тамили, "город тигров") был переименован в Чидамбарам (санскрит, "небо сознания"). Один из местных правителей привез в храм Натараджи жрецов касты Дикшитов из Гауды (совр. Бенгалия). Все чаще дравиды использовали санскритские имена собственные. Нилима (санскрит) - "синь неба". Анкала (тамили) - "печаль". Валли (тамили) - "земля". Амма (тамили) - обращение к старшей женщине.

Существует несколько вариантов изображения Шивы Натараджи. У более ранних обе ступни бога касаются лотосового пьедестала. Приведенные иллюстрации - изображения, популярные со времени правления династии Чола. Шива стоит на спине демона-карлика, олицетворяющего все зло в мире. Согласно обычаю, каждая храмовая танцовщица-дэвадаси официально выдавалась замуж за Шиву, после чего могла выбрать себе земного спутника. И даже не одного. Что появившимися в Индии христианскими миссионерами было истолковано как храмовая проституция.

Индийцы делят вселенную на 14 уровней. Настоящие боги обитают выше того, что мы воспринимаем как синеву неба. В делах людей они обычно не заинтересованы, но, если их как следует попросить, исполняют желания. Причем могут делать это буквально.