Эй, что происходит? Проклятье! Здесь кто-то есть? Кто Вы? Призрак? Что делать призраку в этом темном чулане с затхлым воздухом? Хотя, может, тут ему и самое место.
Трам-пам-пам. И нет тут никого.
А, Вы еще тут? Значит, Вы не ушли, когда я притворился, что не замечаю Вас? По крайней мере, я не визжу от испуга при виде привидения, а веду себя вполне разумно: я встречал существ и пострашнее. Однажды, например, я был в желудке пещерного людоеда. Но даже это не может сравниться с тем, как я столкнулся в коридоре со злобной монашкой из монастыря червепоклонников! Брр...
Знаете, меня ведь не должно быть тут. Сестра случайно заперла меня здесь, и теперь мне придется ждать, пока она не догадается, куда я пропал, и не откроет дверь.
Наверное, нам следует придумать, как скоротать время.
Может, расскажете какую-нибудь забавную историю? Призрак наверняка должен знать их много. Нет?
Ну ладно же. Так уж и быть. Тогда я расскажу. Но не надейтесь, что прочтете здесь что-то, от чего вам станет хорошо. Я изо всех сил буду стараться сделать вам не приятно. Аха-ха! Я специально так написал. Ну, в том предложении.
Вам уже нехорошо? Болит живот? Ломит кости? Глаза вот-вот лопнут? Это я Вас так напугал? Или просто надоело смотреть в монитор?
Сидите же! Читайте до конца!
Ах да! Я хочу сразу предупредить об одной важной вещи! Все это произошло под землей. Вот так-то. И не просто под землей, а очень-очень глубоко под землей. Потому что я там живу. Это чистая правда. Я подземный жите-кха-кха...
Вот видите? Это я закашлялся от пещерной плесени. Говорите, это просто пыль? Но посмотрите же, вокруг темно, разве нет?
А? Темно, потому что мы в чулане? Но я не вру! Вот смотрите: я включаю свет - и становится светло. Теперь в чулане светло, а под землей по-прежнему темно. Убедились, что я говорю правду?
Я неумело вру?
Хватит об этом, а иначе мы можем подраться. Лучше я перейду к своей истории.
Хм... С чего начать?
Представьте себе рельсы. Они тянутся через бесконечную равнину, которая сначала кажется безжизненной. Но потом глаза привыкают к ней - и начинают замечать сначала кусты и одиноко стоящие гигантские пещерные грибы, затем мелких зверей, которые быстро перебегают с места на место или прячутся под камнями и в трещинах, скрываясь от птиц, которые кружат высоко вверху, выискивая добычу.
Я мог бы сказать, что они летают в небе, но дело ведь в огромной пещере. И потому они парят высоко под землей - примерно вот так вот.
Штоки паровоза, который едет по этим рельсам, похожи на руки, а сам паровоз кажется ребенком, которому эти руки принадлежат. Он как будто бьет ими по земле и при этом несется вперед на огромной скорости к какой-то игрушке, которую он случайно заметил и теперь очень хочет получить.
- Хочуууууууууу! - ревут его трубы.
Потом появляются дома, рядом с которыми стоят скважины, добывающие воду. От этих скважин идут связки труб, которые оплетают все вокруг и тянутся вдаль за горизонт. Иногда можно увидеть людей, стоящих около своих домов. Все это принадлежит моей семье. Можете пойти в любой ресторан в аду и попросить минеральной воды из скважин западных провинций - это и будет вода, которую добывают на наших землях.
Но помните! Это все-таки адская вода, и купить ее можно лишь за кровь девственницы.
Кажется, я немного отвлекся...
Вдали виден высокий замок, стены которого оплетены лозами пещерных цветов.
Эй! Эй! Замок в другой стороне! Что? Видели в той стороне солнце за тучами? Говорю же, мы под землей. Наверное, это взорвались скопления газа. Да и не тучи это, а пещерная пыль. Вы очень слабы в пещерологии. Учись вы в той же школе, где учился я, с Вас бы срезали всю кожу за такие познания.
Замок совсем уже старый и почти разваливается на части. Кое-где стены держаться лишь благодаря деревянным балкам.
Одна из его дверей открылась вовнутрь. За ней стояла моя сестра. Она была одета в серое платье со множеством заплат - из-за своей одежды она похожа была на куклу, хозяйка которой не только играет со своими игрушками, но и следит и заботиться о них. Наверняка, именно она зашивает ее одежду. В правой руке сестры была керосиновая лампа, которая слабо освещала ее лицо. Левую она по привычке прижимала к груди.
Алиса - так вот зовут мою сестру. Она не знала, как реагировать на мое появление: Сестра смотрела то на меня, то на потолок, и открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.
- Ты вернулся, - сказала она наконец.
- Как долго меня здесь не было? - спросил я, потому что и правда не знал этого.
- Десять лет, двадцать... Кто знает?
Двадцать лет? Ну, в подземелье ведь нет солнца, дня и ночи - так что время как будто останавливается, поэтому человек может прожить куда дольше, чем на поверхности (и не заметит, что прошло столько времени). Двадцать лет - это не так уж и много. Примерно, как три года наверху.
- Хочешь есть? - спросила Алиса и, не дожидаясь ответа, ушла готовить для меня ужин.
Я вырос в не совсем обычной семье. О том, что она необычная, я узнал, только когда покинул замок. И необычная - значит и неприятная тоже.
Э? Что Вы сейчас сказали? Я тоже необычный и неприятный?
Ну лааааааааадно. Я не буду опускаться и поливать грязью Вас и Вашу семью. А ведь могу. Но это грязный прием. Я не пользуюсь грязными приемами. Спросите любого побитого мною гоблина в северных пещерах. Колено в пах, кинжал в спину, пальцы в глаза - это все было, но ни разу я не использовал грязные приемы.
Это они и есть? Кто-то из нас двоих чересчур старомоден. Ни я, ни гоблины, не считаем эти трюки нечестными.
Когда-то мой род был очень могущественным и имел огромную власть. Многие города принадлежали моей семье. Но предки боялись, что люди, которые не принадлежали к семье, могут разрушить ее, войдя в нее, поэтому все браки с посторонними были запрещены. Чистота крови - вот что стало главным в моей семье на многие тысячелетия. Но одни уходили из семьи, у других не было детей или они рождались неспособными к жизни (а это случалось все чаще и чаще) - и постепенно род сокращался, пока не осталась лишь одна его ветвь: наша.
Мой отец был довольно жестоким человеком. Когда-то он служил в армии сумасшедшего демона и уничтожил несколько городов со всеми их жителями. Кое-где его имя долгое время наводило ужас. Мать же была совершенно бесчувственной. Однажды меду стеклами в главной зале замка застряла ворона - и мать целый день наблюдала за ее мучениями. Только ночью мы с Алисой смогли спасти птицу.
Стоя у окна, мы наблюдали, как она, свободная, улетает прочь, и как ужасный пещерный тигрокрот хватает ее на лету и пожирает, разбрасывая вокруг обрывки плоти еще живой вороны. Нашей печали не было предела.
Так что наших отца и мать едва ли можно было назвать хорошими родителями. Но не думайте, что мы горевали по таким вещам, как родительская любовь. Мы с Алисой заменяли друг другу и мать, и отца - и нам хватало друг друга. Каждый раз, как отец вырезал кинжалом на моих руках магические символы, я утешал себя тем, что вскоре Алиса будет обрабатывать мои раны, и мы сможем побыть вместе.
Однажды сестра повела меня прочь из дома, к холму, на котором весной и летом росли цветы множества видов.
Что? Весна и лето? Я не мог сказать этого, ведь под землей нет времен года.
Я впервые оказался в этом месте, которое раньше видел лишь из окна своей башни. Сказать честно, я тогда был глупым мальчишкой, и не умел еще ценить то, что ценно по-настоящему. Поэтому я с грустью смотрел на окно своей спальни, где остались мои книги.
- Ох, ты все еще читаешь ту книгу? - спросила Алиса огорченно. Она сидела на корточках и держала в руках несколько сорванных цветков.
- Какую?
- О которой сейчас горюешь. Про то, как вызывать господина Вельзевула.
- Это называется демонология, дура! - разозленно сказал я, ведь я мнил себя великим демонологом и, конечно же, не мог потерпеть подобного издевательства над этой наукой. - И я не о ней думаю.
- Да? Но почему ты тогда грустишь сейчас?
- А? - не понял я. Алиса продолжила рвать цветы и собирать их.
- Ну, я думала, что ты сейчас жалеешь, что не можешь почитать книгу, которая тебе нравится. Но если ты не хочешь ее читать, то почему тогда ты такой печальный?
- Потому что я люблю читать их все, а ты оторвала меня от книги по демонической теории струн.
- И ты любишь все книги, а не какую-то одну? - Алиса с ужасом уставилась на меня. - Братик такой распущенный!
- Ты дура.
- Ты сам дурак! Я хотела, чтобы ты помог мне собрать цветы, а ты только обзываешься! Я и без тебя справлюсь! Уходи!
Весь остаток дня я пытался понять, что же из себя представляют адские струны. Наверное, решил я в какой-то момент, мне следовало бы остаться с сестрой. Там все было проще.
Алиса вернулась домой лишь поздно к вечеру. В руках она несла венок цветов. Она не сказала мне ни слова, лишь злобно посмотрела на меня.
- Вы поссорились? - спросила мать. Сидя за столом, она, ниже плеч скрытая тенью, она походила на лошадь в стойле из-за своей длинной шеи. - Вы не должны ссориться, ведь у нас дружная семья.
- Нет, - сказала сестра поспешно, боясь порки. - Мы не ссорились.
Родители уже мысленно поженили нас, и даже малейшая ссора между нами означала суровое наказание.
- Что это? - спросил отец, указывая на венок. Он уже тогда начал толстеть и походил на свинью даже больше, чем на человека. - Это для твоего брата?
- Это цветы для сына безумного слепого фермера с адского холма, на котором растет проклятый чешуйчатый папоротник, который мы добавляем в чай.
- Для кого? - спросила мать испуганно. Я хотел спросить то же самое, потому что ничего не понял.
- Для моего будущего мужа, - довольно ответила сестра.
Мать посерела в лице, а отец налился кровью, точно он был каким-то гигантским осьминогом и красовался, окрашиваясь в бордовый цвет. Будь вокруг него незнакомые ему люди, они бы разбежались в стороны, потому что наверняка решили бы, что он вот-вот лопнет. С трудом встав, отец подошел к сестре и некоторое время молча стоял, свирепо глядя на нее. Загрязнение крови семьи было для него тягчайшим преступлением.
- Пап, - сказала Алиса испуганно.
Вместо ответа отец ударил ее рукой, так сильно, что она пролетела несколько метров и упала на пол. В следующую секунду Алиса разревелась.
- Ты знаешь, через что прошли наши предки, чтобы у нас было то, что мы имеем? Наш род насчитывает многие столетия, и мы всегда хранили верность ему и его традициям. А ты хочешь поставить на этом крест и запачкать кровь каким-то сыном фермера?
Он опустил ногу на руку Алисы, раздался ужасный хруст. Сестра сразу замолкла, с ужасом глядя на покалеченную руку. Я собрал в кулак все то немногое мужество, какое было у меня, и встал между Алисой и отцом, сжав в руках столовый нож.
- Отойди от нее!
Отец, кисло посмотрев на меня, молча вернулся на свое место, а мать даже не пошевелилась. Отец не выпустил бы нас из замка для того, чтобы показать Алису врачу, даже будь она при смерти, поэтому мне самому пришлось вправлять ей кость. Каким-то образом у меня это получилось.
- Теперь я буду тебя защищать, - пообещал я Алисе.
Глядя сейчас на руку сестры, я понял, что она так и осталась немного кривой. Алиса отвернулась и спрятала ее.
- Извини, - сказал я.
После того, как отец сломал ей руку, сестра стала меняться, обозлившись на всех. Вскоре она забыла о сыне фермера. Кажется, она только со мной вела себя по-прежнему. Однажды она готовила ужин на кухне и случайно порезала палец, почти отделив его от руки. Отец положил ей руку на плечо, намереваясь утешить, но Алиса отскочила от него и зашипела, точно кошка:
- Чертова свинья! - закричала она, а потом подбежала ко мне. Только оказавшись у меня в комнате, она позволила обработать рану. Несмотря на боль от того, что я поливал глубокий разрез кровью черта, ей, кажется, даже нравилось это и то, что именно я накладывал повязку.
Затем у меня в комнате стали появляться цветы. Они непрестанно шевелились и шуршали, не давая мне заснуть ночью, но мне все же было приятно от того, что Алиса собирает их для меня.
Через год сестра впервые ночью пришла ко мне в комнату и улеглась рядом со мной.
- Они все ненавидят меня, - прошептала она. - Родители и эти деревенские олухи! Они все говорят, что я странная, что я лишь о цветах и думаю. Только ты нормально ко мне относишься.
С тех пор она всегда ночевала у меня. Родители, кажется, были рады этому, рассчитывая заполучить внуков, но нам, если честно, было наплевать на их мнение.
Помню, когда мать умерла, и ее тело в гробу опускалось в бушующую адским огнем яму, Алиса только улыбалась.
- Жалко, что отец все еще жив, - прошептала она мне весело.
Когда я, спустя многие годы, садился на поезд, чтобы отбыть в северный университет демонологии, Алиса была по-настоящему огорчена разлукой, как и я. Каждый раз, как я мешал кипящую воду в гигантском котле с хохочущими чертями, я думал о ней. Говорите, странно думать о таком, помешивая чертей? Наверняка, Вы никогда таким не занимались, так откуда Вам знать, странно это или нет?
- Как думаешь, - сказала Алиса, наблюдая за тем, как я ем. - Мы ведь правда полюбили друг друга не из-за того, что отец так хотел? Вдруг он подстроил все так, чтобы это и случилось? Что, если он был не так уж и жесток?
Я ничего не ответил.
- Хочешь его увидеть?
Затем Алиса открыла передо мной дверь в одной из башен замка. В тени около кровати я увидел слабо шевелящееся толстое тело, вокруг которого растеклась отвратительная лужа.
- Он упал три месяца назад и с тех пор почти не двигался, - сказала сестра. - Я оставила его так и не трогала. Все надеялась, то он умрет, и я смогу забыть о том, что он вообще существовал, но он до сих пор жив.
А вдруг он был вовсе не злым? Так я подумал, но потом вспомнил, как отец сломал Алисе руку. Все же я не смогу это забыть. Он и до этого совершил много плохих поступков, но я ведь его сын, и мог просить ему почти все. Но только не то, что он заставил мою сестру страдать.
Мы просто закрыли дверь и решили не вспоминать об отце до тех пор, пока не почувствуем запах.
Иногда по ночам я думаю: может, он все еще жив? Вдруг он все еще лежит у своей кровати, скребя пальцами по полу и пытаясь встать? Но потом я просто отгоняю эти мысли и зарываюсь лицом в волосы Алисы - и мне снова становится хорошо.
Прошел год - и я стоял с лопатой во дворе нашего замка. Только что я закопал тело нашего сына. Он умер спустя час после того, как родился, ужасно искореженный и уродливый. В нашем роду такое часто происходило из-за кровосмешения в течение многих десятков поколений.
Но я верю, что у нас родится нормальный ребенок, ведь мы с Алисой по-настоящему любим друг друга, а любовь творит чудеса.
На этом все.
А теперь скажите, потому что мне интересно это: вам было интересно читать мою историю?