Camp America Hitch-hike - to travel by securing free rides from passing vehicles1 ("Merriam-Webster"s Collegiate Dictionary" Tenth Edition 2002) I"m going to St. Louis but my next stop just might be L.A., that"s what I say I got no money in my pocket so I"m going to have to hitch-hike all the way I"m gonna find that girl if I have to hitch-hike around the world2 (Rolling Stones "Hitch-hike") Содержание Глава 1. Как я попал в Америку. Глава 2. Первый день в пути. Глава 3. Чикаго. Глава 4. От Великих Озер к Скалистым Горам. Глава 5. Чейз и Эшли. Путешествие в Брайс-Кэньон. Глава 6. Сан-Франциско. Глава 7. Калифорнийскими дорогами. Мишель и Марис. Глава 8. Про американские дороги. "Эл-Эй". Глава 9. Город развлечений. Глава 10. Путь на восток. Глава 11. Лагерь-1: русские гастарбайтеры. Глава 12. Лагерь-2: американские пионеры. Глава 13. Про американскую провинцию. Глава 14. Мелкие неприятности. Ночлег в церкви. Глава 15. Про американскую еду. Новый Орлеан. Глава 16. Автостопом до Атланты. Глава 17. Столица. Глава 18. "Филли" - колыбель американской революции. Глава 19. Прибытие в Нью-Йорк. Глава 20. Прогулка по Манхэттену. Глава 21. Про американскую политику. Глава 22. Русские. Глава 23. Домой. Список использованной литературы. Глава 1. Как я попал в Америку. Каждое лето Америка переживает иностранное вторжение. Тысячи людей - в основном, участники международных студенческих программ - приезжают в страну на работу. На несколько месяцев супермаркеты, парки развлечений, детские лагеря, стройки и рестораны пополняют свой штат иностранными студентами. В США сегодня так много работы, что с ней не справляется ни местное население, ни иммигранты. Поэтому американские предприниматели, стремясь сократить издержки, выписывают из-за океана иностранцев - в том числе студентов. Им обычно предлагают неквалифицированную работу с низкой зарплатой, на которую вряд ли польстится американец. И приезжие, как это происходит во всех развитых странах, занимаются простой, не требующей серьезных навыков работой: моют посуду, строят и ремонтируют дома, убирают территорию парков, закрепляют ремни безопасности на смельчаках, решивших прокатиться по американским горкам, или с улыбкой принимают заказ в "Макдональдсе": "Доллар пятьдесят центов - ваша сдача, сэр". Проводят такие рабочие выезды международные организации и их представители по всему миру. Поездки по самой известной программе - "Work&Travel" - организуют десятки российских компаний. Они выступают, по сути, связующим звеном между предпринимателями и студентами, желающими поработать. Студент платит за авиабилет, страховку, американскую визу и услуги фирмы, а та взамен оформляет его заявку в посольство, находит ему работу и отправляет в США по самым дешевым студенческим тарифам. У студентов есть несколько причин соглашаться на роль эксплуатируемого пролетариата. Первая и главная - это деньги, которые можно получить, поработав на самую богатую в мире страну. По приезде в США человек оказывается в государстве, где труд весьма неплохо оплачивается. Минимальная зарплата - 5 с лишним долларов в час - позволяет за неделю заработать больше, чем большинство россиян зарабатывает за месяц. Те, кому, прежде всего, нужно выжать из Америки побольше денег, могут работать в нескольких местах, а по приобретении определенных навыков зарабатывать и 10 и 15 долларов в час. Так, мне рассказывали про студента, который, проводя лето в одном американском городе, работал в "Макдональдсе" с 6 утра до 2 дня, потом на велосипеде гнал на другую работу, работал там до полуночи, приезжал на съемную квартиру, спал несколько часов, и на следующей день повторял все по новой - и так в течение нескольких месяцев. Или компания ребят из России, работавших на промыслах на Аляске, чтобы сэкономить на жилье (которое в США намного дороже) жила все лето в палатке на берегу океана. И это не исключения, а скорее типичные примеры. Подобным образом, выбиваясь из сил и вкалывая так, как не работал ни до, ни после, за лето можно заработать деньги на машину или даже квартиру в одном из российских областных центров (откуда приезжает большинство участников). Неплохая возможность улучшить свое материальное положение за несколько месяцев. Другая причина - практика английского языка. Известно, что лучший способ изучения английского - полное погружение в "языковую среду". Как ребенка, чтобы научить плавать, бросают в озеро, так студенты, изучающие английский, приезжают в Америку, чтобы пожить в англо-говорящем обществе. Здесь они имеют возможность пообщаться с живыми носителями языка и услышать настоящий английский - живой, не стесненный рамками и правилами, и сильно отличающийся от того, что пытаются записать в учебники. Некоторые из-за этого даже готовы потратить больше, чем заработать. Например, всего несколько лет назад участники программы "Camp America"3 (той, по которой ехал и я) после двухмесячной работы в детском лагере получали 500 долларов - при том, что тратили более 800. Как иронично заметил парень, работавший в лагере несколько лет назад, "я платил за то, чтобы приехать к ним и поработать". И, наконец, третья причина, побудившая лично меня решиться на такую поездку, - это возможность посмотреть далекую заокеанскую страну. Американскую визу получить очень сложно, особенно российским гражданам. В посольстве США часто без объяснения причин отказывают людям, желающим поехать в их страну, - даже если у них есть приглашение, важное дело или другой серьезный повод. Участникам же студенческих программ доверяют больше: видимо, американцы полагают, что учеба в вузе - это серьезная причина вернуться на родину. Хотя как раз участники подобных программ составляют значительное число невозвращенцев - тех, кто, наплевав на срок действия визы, остался в США жить и работать, на время или навсегда. Но в любом случае более 90 процентов участников в 2004 году получили визу без проблем. В начале февраля я зашел в московское агентство, занимающееся программой "Camp America" в России. Девушка по имени Маша объяснила мне, какие условия нужно соблюсти для участия в программе (быть студентом не последнего курса российского вуза, знать язык хотя бы на базовом уровне) и сколько это будет стоить. Немного поговорив со мной по-английски, она решила, что мои знания позволят мне не сгинуть за границей, и отпустила собирать документы. Я получил несколько анкет (для головного офиса "Camp America", работодателей и американского посольства) и список документов, которые нужно было раздобыть за несколько недель. Сильно озадачили рекомендации от моих бывших работодателей, но пришлось выкручиваться. Следующий месяц я провел в сборах справок и заполнении анкет. Больше всего запомнилось, как я просил менеджера из университетской столовой поставить печать и подпись на мою рекомендацию якобы от бывшего работодателя. В сфере обслуживания я никогда не работал, поэтому пришлось её выдумать от начала до конца. Добрые люди из столовой помогли постоянному клиенту, и сочиненная мною бумажка превратилась в официальный документ. Анкеты из посольства оказались ненамного сложнее. Особенно порадовала заключительная группа вопросов, вроде такого: "Не являетесь ли вы членом террористической организации?". Заканчивало эту группу вопросов небольшое примечание: "Если вы ответили "да" на какой-то из вопросов, это не означает, что вам обязательно откажут в получении визы". То есть, надо полагать, люди, заявляющие о своем членстве в террористической организации, теоретически могут получить визу. А в течение следующих трех месяцев произошли другие события, определившие, что на работу в американский лагерь я все-таки еду: Ярмарка вакансий, куда приехали представители десятков американских лагерей. Организовали её из рук вон плохо, пришлось выждать гигантскую очередь, и я только по чистой случайности нашел себе лагерь в тот же день. Веселый и жизнерадостный американец средних лет - как выяснилось впоследствии, владелец лагеря Марк Байнок, - посмотрел мои документы, обрадовался моему богатому опыту в сфере обслуживания (спасибо родной столовой), увидел, что я могу связать на английском больше двух слов, и взял на работу. Приезд представителя "Camp America" из Лондона, который несколько часов объяснял нам все нюансы работы в лагере. Самый яркий момент выступления: "К американским детям старайтесь даже не прикасаться, потому что при неудачном стечении обстоятельств это может принести вам кучу неприятностей". На шутливые возгласы из зала "А если они сами начнут приставать?" он улыбнулся, но, вернув серьезное выражение лица, посоветовал не поддаваться на провокации. Собеседование в американском посольстве - его боялись, как госэкзамена, но все прошло абсолютно безболезненно. У меня спросили лишь название моего вуза ("Moscow State University"), основную специальность ("Journalism"), зачем я еду в США ("I"m going to work at the camp") и где буду работать ("Pennsylvania"). У других выясняли приблизительно то же самое, и визу получили почти все претенденты. Досрочная сдача нескольких экзаменов, беготня от учебной части к преподам и обратно, и лихорадочная зубрежка учебников и конспектов. Полет в США через Киев ("Москва-Киев" и "Киев-Нью-Йорк"), длившийся более десяти часов. В самолете летело несколько десятков участников программы, и мы перезнакомились за время полета. Некоторые работали в лагерях, лежащих неподалеку от нашего, - так что кое с кем мне впоследствии довелось не раз увидеться. Двухчасовое ожидание представителя компании "Camp America" в аэропорту имени Джона Кеннеди, поездка в гостиницу на автобусе через Нью-Йорк - короткое, но впечатляющее знакомство с городом. Большинство из нас впервые увидели небоскребы, пусть только из окна автобуса. Ночь в гостинице "Ramada". Кажется, это был четырехзвездочный отель, но спали мы на матрасах. И, наконец, двухчасовое путешествие на автобусе в лагерь. На главном автовокзале Нью-Йорка "Port Authority" я случайно встретил двух студентов из штата Юта, которые ехали работать вожатыми в то же место. С ними мы болтали всю дорогу. Это было мое первое общение с настоящими американцами, длившееся больше пяти минут. Я, как и следовало ожидать, говорил на английском весьма посредственно, то и дело заикаясь и подбирая слова по полминуты. Но собеседники проявляли снисхождение и терпеливо ждали, пока я наконец-таки формулировал очередную мысль. Говорили о разном - музыке, кино, политике, я им показал привезенные с собой фотографии из России, они рассказали, что есть интересного в Юте (через два месяца я собственными глазами увидел это совершенно потрясающее место). За окном автобуса, между тем, можно было наблюдать природу этого региона Америки - довольно красивую холмистую лесную местность, напоминающую наш Урал. В конце концов, мы доехали до города Хэнкок, находящегося у границы штатов Нью-Йорк и Пенсильвания. Здесь даже не было автовокзала - автобус просто остановился посреди улицы, и мы вместе с несколькими пассажирами ступили на землю Хэнкока. Город - типичная американская провинция, дыра в полном смысле этого слова. "Макдональдс", еще один ресторан получше, несколько домов, и две старые тетки, сидящие на крыльце у дома. По приезде автобуса они заметно оживились - видимо, такое событие происходило здесь нечасто. Мой попутчик немного поговорил с ними, узнал, как тут живется и сколько снега выпадает зимой, когда открываются местные горнолыжные курорты. По дороге я видел множество таких местечек, и сразу заметил, что они сильно отличаются от российской провинции. В США маленький город не производит удручающего впечатления бедностью и запустением, там маленький город - это чистые улицы, несколько ресторанов, ухоженные газоны и аккуратные дома в один-два этажа с вывешенными американскими флагами. В этом месте, болтая о всяких пустяках и осматривая пустынную улицу, мы подождали, пока водитель из лагеря не забрал нас на своей машине. Детский лагерь со старым индейским названием "Лохикан" ("Lohikan"), немного режущим русский слух (главная шутка сезона - "Последний из Лохикан"), не сильно отличался от российских пионерлагерей. Тоже расположен в глухой, но живописной лесной местности, рядом с озером. Дети и вожатые живут в небольших деревянных домах, питаются в большой общей столовой. В этом уголке мне и еще тридцати студентам (большая часть которых была из России) пришлось провести девять недель, работая на кухне или территории лагеря. Здесь я познакомился со многими американцами, успешно акклиматизировался и освоился в чужой стране и к концу двухмесячного срока, положенного по контракту, заработал одну тысячу долларов. Не самые большие для Америки деньги, но зато жилье и питание - как и предусмотрено программой - было предоставлено совершенно бесплатно. С самого приезда я предполагал путешествовать по стране автостопом. Поскольку не все знакомы с подобным способом передвижения, стоит написать о нем подробнее. В двух словах - это поездка на попутных машинах. Человек голосует на дороге, ведущей в нужном ему направлении, ждет, пока не остановится водитель, который может его подвезти. Проехав с ним расстояние, которое им обоим по пути, путешественник снова ловит машину - и так дальше до пункта назначения. В подавляющем большинстве случаев водители не просят никакой платы. Так можно с успехом ездить в любой стране, где население пользуется хоть каким-то транспортом: вплоть до беднейших районов Африки. Этот метод путешествия известен в английском языке под названием "hitch-hiking" (по-русски произносится как "хитч-хайкинг"). Он возник в США в начале двадцатого века вместе с повсеместным распространением автомобилей. Соответственно человек, ехавший на попутках, назывался hitch-hiker или "хитч-хайкер"4 . Пик популярности автостопа в Америке пришелся на несколько послевоенных десятилетий, особенно на 60-е годы, когда многие молодые люди, не имевшие денег, но горящие желанием посмотреть страну, проезжали на попутках тысячи миль. Иногда, впрочем, путешествия носили сугубо прагматический характер: например, подобным способом студенты на каникулах возвращались из университета домой. Из Америки "хитч-хайкинг" распространился по миру, и стал довольно популярен во многих странах, в том числе и в России. Наша страна стала в этом смысле уникальным явлением: у нас возникли клубы и целые сообщества автостопщиков, собственные фестивали и даже спортивные соревнования - кто быстрее проедет на попутных машинах определенное расстояние. По России мне часто доводилось путешествовать автостопом, я проехал в общей сложности больше десяти тысяч километров. В нашей стране этим способом ездить удобно и не очень сложно. Поэтому, как мне казалось, на родине "хитч-хайкинга" все пойдет еще лучше. Но в США, как выяснилось, за последние двадцать лет автостоп по ряду причин почти утратил былую популярность. С одной стороны, произошло это из-за повышения уровня жизни, которое позволило американцам даже молодого возраста купить машину. С другой стороны, преступность, терроризм и постоянные рассказы об этом в средствах массовой информации привели к росту недоверия между людьми - подвозят попутчиков гораздо реже, опасаясь убийц и грабителей. Впрочем, подробнее об этом я узнал уже значительно позже. Но самым интересным оказалось другое: автостоп ныне законодательно запрещен во множестве американских штатов (отдельного федерального закона по этому поводу не существует). Причем, никто из американцев не мог мне сказать, в каких именно штатах он вне закона и какое за это следует наказание. Почти никто из встреченных мною в США людей за последние двадцать лет автостопом не ездил, так что выяснить что-либо по этому вопросу не удалось. Одним словом, я понял, что всю информацию придется узнавать на личном опыте. В любом случае, как мне говорили умные люди, при встрече с полицейским можно будет включить дурачка ("Простите, я иностранец, я не знал и больше не буду этого делать"). О том, как это сработало, - расскажу позже. За время работы в лагере я убедился, что автостопом в Америке ездить можно, особенно в тамошней провинции. Мне часто удавалось ловить попутку по дороге в библиотеку (где был выход в Интернет) или в ближайший город. Один раз я навестил знакомую девушку, работавшую за триста миль от нашего лагеря, в небольшом пенсильванском городке Ду-Бойс. Это путешествие я подробно опишу потом, сейчас главное отметить следующее: это расстояние было пройдено за шесть часов (с четырьмя водителями) в одну сторону, и за девять часов (с пятью) в обратную. Результат весьма неплохой, достигается он в основном благодаря большой скорости, с которой едут американские машины. Голосовать же пришлось значительно дольше, чем в России - иногда по пятьдесят и более минут. Но решение было уже принято. Путешествие автостопом было для меня важно по ряду причин. Во-первых, такой способ передвижения не требует денег - я не хотел тратиться на автобус или поезд, да и денег могло просто не хватить. Во-вторых, "хитч-хайкинг" предоставляет возможность гораздо лучше познакомиться со страной и её обитателями. Подвозят тебя очень разные, случайным образом подобранные люди, с которыми можно поговорить и разузнать больше о жизни в стране. И, наконец, в-третьих, это лучшая практика английского языка. Когда едешь, только и остается, что разговаривать с водителем, поэтому мой английский, как я думал, должен кардинально улучшиться (как в итоге и случилось). Одним словом, 20-го августа 2004 года, по окончании работы в лагере я собрал вещи и отправился в долгое путешествие. Глава 2. Первый день в пути. Приключений за первый день произошло предостаточно. Я два часа голосовал на дороге, встретился со студентами, купившими большую партию травки, познакомился с двумя русскими дальнобойщиками, и был застукан полицией за нарушением дорожных законов штата Пенсильвания. Но обо всем по порядку. Итак, утром я зашел к директору лагеря и, забрав заработанные за два месяца деньги, пошел на дорогу. За плечами был собранный еще предыдущим вечером рюкзак с необходимыми путешественнику вещами: спальным мешком, теплым свитером, фотоаппаратом, записной книжкой, дорожным атласом, четырьмя сменами белья. Он сильно давил на плечи, но его содержимое было необходимо в путешествии, которое, как я предполагал, продлится не менее пяти недель. За это время я планировал пересечь страну два раза: с востока на запад - из Пенсильвании в Калифорнию, и с запада на восток - из Калифорнии в Нью-Йорк. Маршрут был разработан уже давно, еще в России. Но в момент, когда я покидал лагерь, будущее путешествие выглядело крайне неопределенно. В США у меня практически не было знакомых, до ближайшего пункта назначения было более 800 миль5 (около 1300 километров). Подходя к этому с общепринятых мерок, моя поездка с самого начала должна была казаться сумасшествием. Но я прочитал достаточно литературы об автостопе, проехал немало километров по родным российским просторам, так что был уверен в успехе. Первым делом я ехал в Чикаго. До него из нашей северо-восточной окраины Пенсильвании нужно было ехать вначале по небольшим местным дорогам до Скрэнтона - крупнейшего города в этой части штата, потом по 81-ому интерстейт хайвею6 (interstate highway - нечто вроде нашей трассы федерального значения) до 80-го хайвея, который вел прямо в Чикаго. От лагеря к более или менее приличной трассе вела старая и узкая дорога, с асфальтовым покрытием, сделанным, видимо, еще десятки лет назад. Все несколько миль, которые нужно было проехать от лагеря, машину или автобус, рискнувших совершить такую поездку, трясло на ухабах и разломах асфальта. Раньше я несколько раз проходил эту дорогу в обоих направлениях пешком. Но в этот день мне повезло - с водителем, уже подвозившим меня как-то раз в близлежащую библиотеку, я доехал до нужной дороги и, положив рюкзак на землю, принялся голосовать. Начало пути оказалось крайне неудачным. На выбранной дороге машина проезжала от силы раз в десять минут и на голосующего человека абсолютно никак не реагировала. Я простоял там два часа, прежде чем один водитель наконец не остановился и не подбросил меня до более оживленного хайвея. Там уже автостоп пошел значительно быстрее, и через несколько часов, голосуя с переменным успехом, мне удалось добраться до небольшого городка Карбондэйла. Я потратил целых полдня и проехал всего лишь миль тридцать, но не отчаивался. У меня есть примета: если путешествие начинается из рук вон плохо, значит оно должно хорошо закончится (в тот раз эта примета в очередной раз сбылась). На окраине Карбондэйла я поймал машину с тремя студентами. Точнее говоря, студентом колледжа из них был только один, остальные еще учились в школе. Но в Америке принято так называть каждого учащегося, независимо от места его учебы. Студенты удивились, увидев голосующего на дороге человека, еще минут десять говорили со мной через открытое окно машины, выпытывая, куда, откуда и зачем я еду, почему не воспользовался автобусом, не боюсь ли я быть арестованным ("hitch-hiking is illegal here"7), но, в конце концов, пригласили в машину и поехали в нужном направлении. Разговор почему-то сразу завели о травке. Вначале трудно было понять, о чем меня спрашивают: студенты использовали американский сленг, не слишком понятный иностранцу. Но вот в разговоре мелькнуло интернациональное слово "marijuana", и я воскликнул: - A, grass8! Теперь я понял. - Ты9 как, травку куришь? - спросил один из студентов. - Нет. - А мы очень любим эту вещь. - Я думал, что это запрещено в Америке Они почти хором сказали "Yeah! But we don't care" - фразу, которую на русский язык можно перевести как "Да, но нам по фигу". - Понятно. И как вы думаете, почему это запрещено? - Не знаю. В Америке это очень популярно. Много людей увлекаются легкими наркотиками, но это противозаконно. В отличие, скажем, от табака, который так же вреден для здоровья. Разговаривая на эту тему, мы через некоторое время подъехали к придорожному магазину, торгующему различными приспособлениями для курения - особенно трубками самой разнообразной формы. Мы зашли внутрь, я стал с интересом рассматривать витрину, а мои знакомые сказали продавцу, видимо, их старому приятелю: - Смотри, подобрали парня из России, который автостопом хочет доехать до Чикаго. - Да брось ты! - Я не шучу, - студент обратился ко мне. - Скажи, что я не шучу. - Нет, он не шутит, - сказал я продавцу. - Я еду в Чикаго и надеюсь быть там завтра вечером. Продавец начал смеяться, мои попутчики - тоже. Отсмеявшись полминуты, он сказал (видимо, полагая, что я не так хорошо знаю английский): "Да он полный придурок". У меня вдруг появилось сильное желание объяснить ему, кто из нас придурок, но я сдержался. Мои знакомые купили сигарет и пошли обратно к машине. На улице нас вдруг окликнул незнакомый человек и несколько минут тихо говорил с одним из студентов. Те быстро договорились о чем-то, студент остался, а мы с двумя другими поехали обратно в город. - Смотри, - сказал мне парень, сидевший за рулем, - этот человек только что подошел и предложил нам купить травки. Видишь, насколько это распространено в Америке. Мы приехали обратно в Карбондэйл, ждали двадцать минут, затем, связавшись по мобильнику, студенты забрали у автостоянки уже отоварившегося приятеля. Тот довольно потряс небольшим полиэтиленовым пакетиком с содержимым, похожим на специи к какому-нибудь горячему блюду, и сообщил, что купил просто первоклассную вещь (сам уже попробовал). Мы поехали дальше. Американские студенты закурили, по салону разнесся немного непривычный запах. Мне предложили присоединиться, но я ответил вежливым отказом: "No, thanks" - как будто речь шла о стакане содовой. Уже слегка обкурившиеся студенты довезли меня до окраины Скрэнтона и оставили голосовать на 81-ом хайвее. Надо сказать, пока я ехал с этими ребятами, немного нервничал, что их остановит полиция - и тогда всем, кто окажется в машине, может не поздоровиться. Но дорожная полиция, к счастью, не останавливает в Америке водителей без веских на то причин. Я пошел по обочине, даже не голосуя, но через несколько минут остановилась машина, и парень с девушкой, ехавшие в ней, предложили меня подвезти. Проехали всего несколько миль, но зато подбросили до ближайшей стоянки для дальнобойщиков или, как говорят русские в Америке, "трак-стопа" (truck-stop). Впечатляющее зрелище: десятки и сотни огромных грузовиков стоят несколькими рядами, с невыключенными двигателями, светятся огнями и ревут, как бронетанковая дивизия, готовая к бою и только ждущая сигнала к началу атаки. Не успел я обойти и двух дальнобойщиков, как увидел грузовик с наклейками в виде российского флага. Подошёл к окну водителя: - Excuse me, are you from Russia? - Yes. - Я тоже из России, приятно познакомиться. Не подбросите на юг по 81-й дороге. - Залезай, - я зашел с другой сторону, залез в кабину и через несколько минут мы отправились в дорогу. Дальнобойщику было около сорока лет, звали его Денисом. История его типична для тысяч других иммигрантов, приехавших в США в поисках счастья. Родом из Питера, учился в институте на инженера, служил в армии, вернувшись из которой в 93-м году, решил, что ловить в родном городе ему больше нечего: - В то время все уже понахватали всё что можно, обзавелись связями, а я даже нормальной работы не мог найти. Ну и поехал сюда, как появилась возможность, по туристической визе. Остался здесь на полулегальном положении, убирал магазины. Потом занялся вождением, поработал несколько лет, купил "трак"10, на котором мы сейчас едем. Вообще перевожу товары с больших складов на местные по всему северо-востоку страны: от Мэна до Мэриленда. После приезда, спустя некоторое время, Денис женился на полячке. Есть уже трое детей (его дочка ехала с нами и смотрела телевизор на заднем сиденье). Живут они в Балтиморе в своем доме. В общем, он производил впечатление довольного своей жизнью человека, который не особо жалеет о том, что приехал в Америку. Работа, хоть и тяжелая, но время на отдых и семью остается. - Прошлым летом, - рассказал он, - ездили в Россию всей семьей. В Питере как раз были белые ночи, детям очень понравилось. Жену впервые сводил в русскую баню. В общем, неплохо время провели. Следующим летом собираемся съездить в путешествие на западное побережье, недели на две. Денис высадил меня у 80-го хайвея - одной из самых важных трасс американского континента, дороги, ведущей из Нью-Йорка через всю страну в Сан-Франциско. По этой дороге я и путешествовал впоследствии, проехав по ней автостопом почти половину пути до западного побережья. В тот час на ней как раз был небольшой затор из-за ремонта дороги. Уже стемнело, только что прошел дождь и машины медленно ехали по мокрому асфальту, ослепляя глаза фарами ближнего света. Такой трафик был мне на руку: машины ехали гораздо медленнее и имели больше возможностей остановиться и взять попутчика. Я положил рядом рюкзак и начал голосовать. Прошло нескольких минут, и ко мне подъехала полицейская машина. Наслышавшись историй о том, что хитч-хайкинг здесь запрещен и меня могут оштрафовать или даже посадить в тюрьму, я хотел было уйти с дороги. Но потом решил: чему быть того не миновать; да и полицейский видел, как я голосовал. Так что решил не усугублять свою вину попыткой скрыться, первым подошел к вышедшему из машины полицейскому и поздоровался. - Что вы здесь делаете? - сурово спросил страж американского правопорядка Я опять-таки не стал уверять, что вышел на вечернюю прогулку подышать свежим воздухом, и честно сознался, что пытаюсь поймать машину, которая может подвезти меня до Чикаго. И добавил, что приехал в Америку из России по студенческой программе, проработал два месяца и решил попутешествовать. - Вы не можете голосовать здесь. Автостоп на хайвеях запрещен. Вы можете голосовать только на въездах к нему, - и полицейский показал рукой на дорогу, ведущую от развязки к трассе. - О'кей, буду знать, - ответил я, и, набравшись наглости, спросил. - Кстати, может быть, вы подвезете меня по трассе? Полицейский спросил мои документы (международную студенческую карточку Euro>26), позвонил по рации в полицейский участок и сделал запрос, числятся ли за мной какие-нибудь преступления. Получив отрицательный ответ, он пригласил меня в машину (на заднее сиденье, где обычно сидят задержанные) и, заведя машину, сказал: - Сейчас я довезу тебя до rest area (зона отдыха), это в нескольких милях отсюда. Там ты найдешь стоянку для дальнобойщиков, ресторан и отель - можешь воспользоваться чем-нибудь из этого и найти водителя, который едет в Чикаго. А вообще я не советую тебе ездить автостопом, это очень опасно. Четыре года назад водители подобрали здесь двух хитч-хайкеров, подвезли их, пригласили к себе домой и там убили. А голосовали эти хитч-хайкеры на том же самом месте, что и ты. Поделившись этой душераздирающей историей, полицейский довез меня туда, куда обещал, и, попрощавшись, поехал дальше. Сорок минут я подходил к грузовикам, подъезжающим к бензоколонке на "трак-стопе" и просил подвезти, но каждый раз получал отрицательный ответ. Либо дальнобойщик ехал в другом направлении, либо (если направление было нужное) он просто не хотел никого подвозить. По номерам можно легко определить, из какого штата приехал очередной дальнобой. В Америке нет, как у нас, цифры, присвоенной каждому региону, просто сверху или снизу номера выведено название штата: "California", "New York", "Colorado". К бензоколонке как раз подъехал трак с иллинойскими номерами (в штате Иллинойс находится Чикаго) и я подошел к вышедшему водителю: - Excuse me, are you going to Chicago? - Where are you from? - спросил водитель, заметив мой акцент - Russia. - По-русски говоришь? - Говорю Двое русских за один день - редкое везение. К тому же этот дальнобойщик - молодой парень лет 25-и - сказал, что может подвезти меня прямо до Чикаго, так что повезло мне вдвойне. Я забрался в кабину, мы заправились, прошли весовой контроль и часа в 2 ночи отправились в Чикаго. Глава 3. Чикаго Утро следующего дня я встретил уже в Огайо, первом штате региона Великих Озер - территории, окружающей несколько огромных озер на севере США: Мичиган, Гурон, Онтарио и др. Закончилась холмистая Пенсильвания, за окном пошел почти русский пейзаж: однообразная равнина, поля и леса. Только попадающиеся изредка фермы и дома, чересчур аккуратные для России, напоминали о том, что я за границей. Звали дальнобойщика Лёней, родом он был из Белоруссии. Приехал в США год назад по программе "Work&Travel". Работал сначала в штате Массачусетс, потом переехал в Чикаго. Там пошел на стройку, а некоторое время спустя сдал на права и стал дальнобойщиком - представителем хоть и не самой престижной, но зато хорошо оплачиваемой в Америке специальности. И все это - за один год пребывания в стране. За разговорами мы уже к середине дня доехали до штата Иллинойс, где собственно и находится Чикаго. Подъезжаем к городу. Справа от хайвея на многие мили растянулись пригороды Чикаго. Неплохие места для жизни - чистые, аккуратные дома, зелень, в изобилии растущая всюду, ряды припаркованных у обочины машин. Живут здесь либо в доме на одну семью - как в маленьких американских городах, либо в двух- и трехэтажных кирпичных домах, рассчитанных на несколько семей. Эта территория - одно из крупнейших скоплений пригородов в США. Лёня сдал груз, оставил грузовик на стоянке, и в Чикаго мы отправились уже на легковой машине. В самом городе пейзаж поменялся. Мы ехали по оживленной улице с магазинами, ресторанами, множеством людей. А слева и справа вдаль уходили тихие, жилые улицы, похожие на чикагские пригороды - снова дома в два-три этажа, широкие тротуары и проезжая часть, по которой изредка проедет автомобиль. Обочина, как и везде, заставлена припаркованными машинами. Лёня высадил меня у станции метро и я отправился осматривать город. В метро - получаешь в автомате нечто вроде кредитной карты, на которую время от времени можно класть деньги. Одна поездка - 1 доллар 75 центов (на автобусе столько же). В вагоне метро мало народу, почти всегда есть свободное место (большинство горожан все-таки передвигается на машинах). Выхожу в центре города на Стэйт-Стрит (State Street). Сразу впечатляют уходящие ввысь небоскребы и улица, заполненная людьми. Первые несколько минут осматриваюсь, поражаюсь и удивляюсь, потом просто бреду в неизвестном направлении. Центр большого американского города сильно отличается от центра российского города, и это поразит любого, кто приедет в Америку. Прежде всего, здания здесь гораздо выше. Не все можно назвать небоскребами, но высотное строительство укоренилось практически везде. Десять-двадцать этажей - минимальная высота, редко увидишь что-нибудь ниже. Этот район - сердце города, где сосредоточены культурные и административные здания, бизнес и торговля. Он повсеместно называется "даунтаун" (downtown) - "нижний город" - не знаю почему, опрос американцев на эту тему ничего не дал. И вот я иду по одной из центральных улиц Чикаго и не могу привыкнуть к мысли, что нахожусь в Америке. Небоскребы разной формы, цвета, покрытия, уносящиеся вверх на десятки и сотни метров. Широкий тротаур - не асфальтовый, как в России, а выложенный большими квадратными плитами. Городские жители и туристы, дети и взрослые, черные, белые, азиаты, латиноамериканцы, одетые получше и похуже, - поток людей движется по улице в обоих направлениях. А в этом потоке - я с огромным рюкзаком за спиной и ошарашенным от всего увиденного взглядом. И, как это часто с новичками в большом городе, я сразу становлюсь мишенью для всякого рода антисоциальных элементов. Сперва грязный, оборванный негр нагнал меня и начал просить денег: "Hey, boy, I'm homeless, give me some money"11 и что-то в этом духе. Отвечаю что-то в духе: "Sorry I'm hurry. I need to go"12 и быстро прохожу мимо. Так же как и на родине, никаких страшных последствий на оживленной улице посреди бела дня произойти не может - негр некоторое время шел за мной, выпрашивая мелочь, но затем отстал. Чуть позже я случайно забрел на пустынную улицу. Это иногда случается в Америке - прямо в центре города, если в районе расположены исключительно офисные здания, он к вечеру становится совершенно безлюдным. Те же небоскребы, закрытые входы в банки, компании и офисы, - и ни одного человека. Из всего живого можно увидеть только сидящего на тротуаре негра. Прохожу мимо, подхожу к перекрестку, он догоняет меня и спрашивает что-то с таким жутким произношением и с использованием такого сленга, что я даже приблизительно не понимаю, что ему надо. "Sorry, I don"t speak English well, so I don't understand you"13, ускоряю шаг. Спиной чувствую, что он идет за мной, перехожу на другую сторону улицы и чуть ли не вбегаю в железнодорожный вокзал Чикаго "Union Station". Снаружи между тем стемнело, стало уже страшновато выходить на улицу. Я вспомнил, что Леня дал мне номер своего телефона на случай, если мне негде будет переночевать. Поэтому я набрался наглости, позвонил своему ему и договорился, что он меня заберет на станции метро "Addison". И вот я опять пошел по улице к метро, опасаясь, как бы опять ко мне с нехорошими намерениями не пристали уличные обитатели. Это через месяц я уже освоюсь в Америке, буду свободно разгуливать по любому городу днем и ночью, а попрошаек отшивать простым и емким американским выражением "fuck off", но в тот вечер идти по темной улице почему-то стало очень страшно. Я вдруг вспомнил, что нахожусь в незнакомом городе, в чужой стране, что тут живут совершенно другие люди, практически инопланетяне. Два эпизода с неграми тут же превратились в целое приключение, причем далеко не самое приятное, хотя сейчас кажутся просто смешными. Ну да ладно, ничего страшного все равно не случилось. Я дошел до метро, доехал до нужного места и сидел на платформе несколько часов, прежде чем Леонид со своим другом не забрали меня и не отвезли домой. Леонид и его друг Денис (тоже приехавший этим летом из Белоруссии на заработки) живут в тихом иммигрантском районе, снимают небольшую комнату в трехэтажном доме. В таком здании могла бы жить американская семья с хорошим достатком, но все комнаты в нем сдаются - в основном, иммигрантам. Кухня, ванная, стиральная машина и две комнаты на этаже: в каждой живут по два-три человека. Скромно и без претензий - для тех, кто не гонится за ненужной роскошью, в самый раз. Один спит на кровати, другой на матрасе. Мне тоже предлагают матрас, и я, улегшись на него и накрывшись спальников, сплю все ночь. На следующий день, оставив большую часть вещей у своих новых знакомых, я гуляю по городу уже налегке, взяв с собой только фотоаппарат и парочку путеводителей. Чикаго действительно город контрастов, как и любой другой крупный город. Тихие и ухоженные спальные районы чередуются с местами, в которые лучше не заходить в темное время суток (впрочем, и в светлое тоже). Когда утром меня и Дениса в даунтаун подвозил один его знакомый, мы проехали довольно странный, кажется, негритянский район: несколько многоэтажек, напоминающих дома на окраине Москвы, но в гораздо более запущенном состоянии. Стены, обгоревшие в некоторых местах, окна, во многих из которых выбиты стекла. - Вот, смотри, - сказал Денис. - Где здесь черные живут. В даунтауне те же контрасты. И хотя здесь, в основном, чисто, и здания из стекла и бетона, уносящиеся в высоту, сверкают как свеженачищенные, городские обитатели представляют собой такую же смесь языков, цветов и благосостояния, как в Москве и других мировых мегаполисах. Достаточно пройтись по Мичиган-Авеню (Michigan Avenue) - главной улице города, которая пересекает Чикаго с севера на юг. Здесь расположены многие городские достопримечательности, подробно и красочно описанные в любом американском путеводителе. "Рогатый" небоскреб "John Hancock Center" (рога напоминают две большие антенны на крыше), городской музей искусств "Art Institute of Chicago", "Water Tower" - старинное здание, одно из немногих уцелевших во время великого пожара 1871 года, магазины, бутики и множество небоскребов с офисами фирм, банков, газет и телекомпаний. Но чтобы увидеть и понять простую, будничную жизнь города, лучше перестать глазеть на небоскребы, опустить взгляд на бренную землю и посмотреть на простых чикагцев. Они видели эти громадные здания сотни раз и уже давно не поднимают головы, чтобы полюбоваться очередным архитектурным монстром. Все они заняты своими собственными, гораздо более важными делами. Мужчина лет тридцати в белой рубашке и галстуке - видимо, менеджер или банковский служащий - сидит у цветочной клумбы и читает газету "Chicago Tribune". Два студента расположились на скамейке и едят на скорую руку обед, купленный в ближайшей забегаловке. Четыре миловидных девушки - и кто говорит, что в Америке нет красивых женщин! - идут к магазину одежды. Молодая работница "Макдональдса" стоит у перекрестка и раздает рекламные листовки, информирующие, какое новое блюдо предлагает самый известный в мире ресторан. Веселая компания подростков проносится мимо на роликовых коньках. Оборванный бомж методично осматривает содержимое мусорного бака. Негритянка просит милостыню с листком бумаги, на котором большими черными буквами выведена цитата из Библии: "Я был голоден - и вы накормили меня, я хотел пить - вы дали мне воды, я был наг - и вы одели меня" псалом такой-то, стих такой-то, аминь (видимо, у американцев - довольно набожного народа - цитаты из Библии пользуются большим авторитетом). Немного отойдя от Мичиган-Авеню, я наблюдал такую сцену: парочка негров, стоявших на пересечении двух оживленных улиц, о чем-то яростно спорила. Один из них, одетый в какое-то тряпье, не стесняясь прохожих, кричал во все горло так, что было слышно на другой стороне улицы, несмотря на шум проезжающих машин. Понять причину и ход спора было решительно невозможно, явственно можно было различить только повторявшееся каждые две-три секунды сакраментальное слово "fuck". Я отошел на целый квартал от этого места и вернулся минут через десять - а афроамериканец все еще горячился по какому-то неизвестному поводу и ругался на чем свет стоит, вызывая усмешки или косые взгляды прохожих. Там же на Мичиган-Авеню произошел характерный случай. Веселый и ушлый чернокожий паренек стал настойчиво предлагать почистить мне обувь. Я не остановился, так что он пошел за мной и продолжил доставать своим предложением. В руках чистильщик как-то умудрялся одновременно нести тряпку, щетку, банку с кремом для обуви и стакан кока-колы. Говорил он быстро, но достаточно понятно - видимо, развод интуристов был для него привычным делом: -Парень, спокойно, не надо меня боятся, я не бандит. Ты откуда? Из Англии? Франции? Испании? Германии?.. -России. -России! Окей, давай я тебе почищу обувь. Погоди ты немного, - крикнул он, заметив, что я ускоряю шаг. - Стой, не торопись Я все время пытался отбиться от него, повторяя: "Нет, спасибо, мне не нужны ваши услуги. Предложите их кому-нибудь другому". Но всякий раз, как я замедлял шаг, чистильщик наклонялся к моим туфлям и норовил выдавить на них крем из своего тюбика. Через некоторое время, решив, что уговоры, не помогут, он решил сменить тактику: -Эй, русский, постой. Ты знаешь, что со мной будет, если я плохо выполню свою работу. Босс уволит меня. Ты же не хочешь, чтоб меня уволили? Постой, у тебя же грязная обувь, я быстро её почищу. В конце концов, он умудрился все-таки выдавить немного крема на мои туфли, но я уже почти бегом пересек улицу и скрылся за дверьми книжного магазина. Когда я вышел оттуда, незадачливого чистильщика уже не было - очевидно, он отправился искать другую жертву. Таким образом, не без приключений я гулял по городу почти весь день. Солнце начало клониться к закату, мелькая изредка в проемах между небоскребами, я уже устал поднимать голову и смотреть наверх, шея немного затекла, и вот, случайно бросив взгляд на надпись у входа в здание, расположенное на другой стороне улицы, я прочитал: "Sears Tower", поднял взгляд и остановился. Возникло ощущение, что я стою у подножия Эвереста. Передо мною был "Сирс-Тауэр" (Sears Tower) - высочайшее здание в Америке. 110 этажей, 442 метра - почти полкилометра темно-синего стекла уносились вверх, а крышу этого сооружения венчали две огромные антенны, похожие на "рога" "John Hancock Center". Если смотреть на это здание издалека, откуда можно увидеть весь центр Чикаго, оно кажется гигантом, на фоне которого стоящие рядом здания выглядят рядовыми многоэтажками. Но потом приглядишься - нет, это тоже небоскребы. Но "Сирс-Тауэр" - это, говоря простым языком, всем небоскрёбам небоскрёб или, перефразируя афоризм Фоменко о российских поездах, это самый небоскрёбистый небоскрёб в мире. И я, черт возьми, стою рядом с ним, смотрю наверх, рискуя сломать шею, а в голове возникают мысли, как у африканца из фильма "Гладиатор", впервые увидевшего римский Колизей: "Неужели люди способны построить такое" Придя немного в себя, я зашел в холл небоскреба и поднялся на лифте до этажа, где продавались билеты на смотровую площадку. Здесь все было четко и хорошо организовано. Прежде всего, вам нужно пройти небольшую очередь, стоя в которой можно поболтать с шумными и доброжелательными туристами из других стран и городов Америки, затем уплатить 10 долларов - цену взрослого билета. За эти деньги посетителей вначале собирают в кинозале и показывают короткий фильм, вкратце рассказывающий про Чикаго и сообщающий о "Сирс Тауэр" некоторые интересные факты. Впрочем, их можно прочитать в любом путеводителе: общая площадь офисов - 0,3 миллиона квадратных метров, более ста лифтов, и телефонный кабель, достаточный, чтобы опоясать Землю дважды. Затем лифт меньше чем за минуту поднимает всех на сто этажей вверх и вы попадаете на смотровую площадку. Хоть она и огорожена стеклом во избежание несчастных случаев, отсюда открывается потрясающий вид на Чикаго. На востоке раскинулось озеро Мичиган, на север и на юг идут кварталы даунтауна, со всеми их небоскребами, а на запад уходят многокилометровые районы так называемого Большого Чикаго - с двух- и трехэтажными домами, небольшими улицами и огромными автострадами, ведущими куда-то на запад - в Денвер, Сан-Франциско, Лос-Анджелес. Говорят, в хорошую погоду отсюда можно увидеть территории четырех штатов. В этот день погода была облачная, и линия горизонта терялась в белой дымке. Но и без этого все, находящиеся на смотровой площадке, чувствовали себя превосходно, смотрели в установленные у каждого окна подзорные трубы и фотографировали Чикаго с высоты птичьего полета. Хотя редкая птица долетит до вершины "Sears Tower". Как и всякий американский город, Чикаго чрезвычайно богат на музеи. Здесь есть планетарий, аквариум с несколькими сотнями видов животных, "Музей науки и промышленности", уже упомянутый художественный музей "Art Institute", исторический музей "Chicago Historical Society" и множество других. Когда я стоял в очереди за билетами на смотровую площадку "Sears Tower", то разговорился с парнем и девушкой, приехавшими из Техаса. Меня заинтересовало, какие достопримечательности Чикаго они посетили до этого. Выяснилось, что парень с девушкой ходили в "Art Institute of Chicago" смотреть художественные выставки. Молодой техасец так восхищался работами импрессионистов, что мне стало даже немного стыдно: вот, тупые, как у нас принято считать, американцы, приехавшие с родины самого глупого за всю историю США президента, ходили по музеям, смотрели на прекрасное, а я, представитель великой страны с всемирно известной культурой, гулял по городу и фотографировал небоскребы. Поэтому я дал себе зарок назавтра обязательно посетить какой-либо из чикагских музеев. Так что на следующий день, пройдя весь центр города с севера на юг, я часа в четыре вышел к так называемому "Museum Campus". Это тихое место рядом с парком, где находятся несколько музеев: аквариум, планетарий и "Field Museum of Natural History" - всемирно известный музей естественной истории, обладающий уникальными экспонатами, в числе которых - самый полный из сохранившихся до сегодняшнего дня скелетов тиранозавра. Я подошел к кассе, продавец билетов обратился ко мне с длинной и быстрой фразой, в которой, видимо, объяснял, какие виды билетов можно приобрести. Я, немного обескураженный, пролепетал, с трудом подбирая слова: "Прошу прощения, повторите, пожалуйста". Кассир снисходительно сказал: "А! Вы не говорите по-английски" и спросил у второй продавщицы, что со мной делать. Та, достав откуда-то десятидолларовую банкноту, показала её мне и жестами и простейшими словами начала объяснять, что для попадания в музей мне нужно дать им точно такую же бумажку. Я тут же перебил её: - Я вижу. Цена - 10 долларов. У вас есть скидки для студентов? - Да, вы должны заплатить только 7 долларов. - Я должен показать мою студенческую карту. - Нет. - Окей. Вот семь долларов. Продавщица подала мне билет, сказала напоследок "ваш английский в порядке" и с укоризной посмотрела на своего коллегу. Тиранозавра я представлял себе куда большим, насмотревшись "Парка Юрского периода". Да и склеенный из костей неподвижный скелет производил меньшее впечатление, чем живые и страшные спилберговские монстры. Тем не менее, огромный продолговатый череп с пустыми глазницами и острыми зубами вызывал невеселые мысли: кто знает, сколько беззащитных травоядных загрыз древний хищник этими зубами. До закрытия музея оставался всего час, и я осматривал музей торопливо, даже не читая надписи у экспонатов, и все равно успел посмотреть только два этажа из трех. Самое большее впечатление на неискушенного туриста, конечно, произведет экспозиция животного мира. Птицы, медведи, бизоны, воспроизведенные самым натуральным образом, как живые, только застывшие на короткое мгновение, стоят за стеклами, а из динамиков - для наглядности - раздается рычание, хрип или крики птиц. Когда я заходил в музей, несколько рабочих начали раскладывать столы и стулья, и пока я осматривал музей, в холле, наряду с тиранозавром и двумя слонами, появились расставленные по рядам стулья и столы с накрытыми скатертями, так что музей стал напоминать какой-то экзотический ресторан. - А почему они готовят и накрывают столы? - спросил я у работницы музея. - Выглядит так, как будто здесь будет вечеринка. - Здесь и будет вечеринка после закрытия, - ответила она. - Как, прямо здесь, в музее? - удивился я. - Да. Здесь вообще часто, чуть ли не каждый день проходит что-то: свадьбы, званные обеды. Сегодня будет какая-то корпоративная вечеринка. Вот как, оказывается, иногда могут использовать в Америке музеи. Неплохой вроде бы способ: для музея - дополнительный источник дохода, а для участников вечеринки - хорошее помещение недалеко от центра города. К тому же такая оригинальная обстановка: можно есть свою телячью отбивную, сидя между тиранозавром и двумя огромными слонами. Напоследок можно рассказать немного об истории города. Чикаго - третий по численности и второй по экономическому значению город США - был основан в начале 19 века и бурно развивался два последующих столетия. Одно из его главных преимуществ - выгодное географическое положение. Он находится прямо у Великих озер - огромной системе торгового судоходства, соединяющей внутренние области США и Канады. Кроме того, здесь сходятся пути с северо-восточных и западных территорий Америки. К середине 19 века Чикаго превратился в центр торговли зерном и производства продуктов питания, миллионы единиц крупного рогатого скота и свиней привозили на здешние скотобойни со всего Среднего Запада (кстати, в Чикаго изготавливалась тушенка, которая поставлялась в СССР по ленд-лизу во время войны). Развитие города не смог остановить даже случившийся в 1871 году страшный пожар, из-за которого треть населения осталась без крова. Чикаго - один из самых быстрорастущих городов мира, уже к концу 19 века (меньше, чем через сто лет после основания) численность населения достигла миллионной отметки. И сейчас, в начале двадцать первого века, когда в Чикаго живет уже более трёх миллионов человек (если не считать пригороды), он по-прежнему остается одним из главных городов Америки с экономической точки зрения. И именно этот город стал центром иммиграции рабочей силы - в том числе и иностранной. Район, где живут Лёня и Денис, преимущественно заселен восточноевропейскими иммигрантами. Поляки, русские, белорусы, украинцы, словаки и представители других наций оправились от социализма и поспешили окунуться в омут капитализма, при котором за тяжелую и добросовестную работу платят хорошие деньги. И, несмотря на то, что живут здесь иммигранты, район этот чистый и аккуратный, вечером и ночью здесь ходить вполне безопасно. Сказывается, видимо, что люди приехали сюда хоть и из Восточной, но все-таки Европы. Кроме того, живут здесь и мексиканцы, которых можно найти в любой точке Америки. Вечер моего второго дня в Чикаго. Леня уехал в очередной рейс. Мы с Денисом пьем водку, которую он привез со своей родины, и говорим о жизни в Америке: - У нас тут живет куча народу из разных стран, много нелегалов, полно латиносов. Вот в этом доме внизу живем мы, там - поляки, а на верхних этажах - мексиканцы. - И что, национальных конфликтов не возникает? - Да нет, тут все заняты только одним - зарабатыванием денег. Когда есть возможность получить много бабок, становится уже пофигу, кто ты по национальности, - А американцы как к иммигрантам относятся? Скинхедов тут нет? - Да какие тут скнихеды! Американцам наплевать - их тоже работа больше всего волнует. Вообще, здесь все работают - и приезжие и местные. И бедные вкалывают, чтоб заработать на хлеб, и богатые вместе с ними наравне. Вот, например, человек, у которого я сейчас ремонтирую квартиру, - вполне состоятельный. Но он всю работу делает вместе с нами. С одной стороны, денег хоть немного экономит, с другой - надо же ему чем-то заняться. Только вот негры работать не хотят. - А почему так? - Да бог его знает. Вроде живут здесь давно, язык знают, все возможности есть. Не знаю - уж такой они народ. Надо сказать, негры в Чикаго заняли особое положение. На улицах часто можно встретить чернокожих бомжеватого или бандитского вида. Я всегда исповедовал либеральные взгляды и для меня цвет кожи не имеет никакого значения (во всяком случае, я стараюсь себя в этом убедить), но в Чикаго - видимо, после произошедших со мной в первый вечер случаев - у меня любой негр вызывал подозрение. И только когда было видно, что он идет в хорошей одежде, не обкурен и не проявляет никакой агрессии, я успокаивался. Отнюдь не значит, что все негры в Чикаго - бандиты и бродяги. Далеко не все, и даже далеко не большинство. Они тоже работают в сфере обслуживания, магазинах, банках, органах правопорядка, и вообще - ведут нормальную жизнь законопослушных американцев. Чернокожие полицейские, точно так же, как и все полицейские в Америке, вежливы, предупредительно и доброжелательны к любому человеку - и вообще вызывают больше доверия, чем некоторые белые американцы в штатском. Но то ли из-за некоторой обособленности от белых, то ли из-за пресловутой политкорректности, то ли из-за сохраняющейся дискриминации, то ли по каким-то другим причинам, среди негров очень много криминальных элементов - гораздо больше, чем среди белого населения. Мне так показалось самому, да и многие американцы говорили о том же. Иммигранты же, хотя и живут, как негры, в своих районах, и подвергаются зачастую куда большей дискриминации, целиком заняты работой. Основную роль среди них играют поляки - одна из самых многочисленных диаспор Чикаго. Оценить их численность в этом городе трудно, мне называли цифры и в полмиллиона, и в миллион человек. Один американец вообще сказал, что "Чикаго - это польский город". Если ехать по польскому району, который растянулся на много миль в западной части города, везде можно увидеть многочисленные надписи на польском, либо магазины, рестораны, клубы с названиями "Poland" и "Polonia". Работу здесь найти легко, даже не нужно покупать газету с объявлениями. В польском районе есть место - небольшой пустырь рядом с бензоколонкой, где по утрам собираются люди в поисках работы. Сюда же приезжают работодатели, которым нужны рабочие. Стричь газон, убирать мусор, работать на стройке, ремонтировать квартиры - вот то, чем обычно занимаются иммигранты. Стройка - одна из самых высокооплачиваемых работ. Даже новичек получает там не меньше 8 долларов в час, а уж профессионал (со стажем в несколько недель или месяцев) может получать 10-20 долларов. Цифры для России просто невиданные, и из-за них даже американские цены не кажутся такими высокими. Скажем, та скромная комната в полуподвальном помещении, которую снимают Леня с Денисом, стоит 300 долларов в месяц. Вначале я поразился этой цифре, сопоставимой со стоимостью съемной квартиры в Москве; но Денис сказал: - Да ты что! Снимать такую комнату на двоих - очень дешево. Чтобы заплатить триста долларов - это всего лишь нужно один день обоим хорошо поработать. Мне вспомнилось, как на подъезде к Чикаго Лёня заехал к своему боссу и взял зарплату. Вернувшись в машину, он показал мне чек с цифрой 1620 $: - Вот плата за неделю, - сказал он. - Да, мне тоже нравится. Впрочем, это еще не так много. На следующей неделе получу еще больше - 1700. За полмесяца выходит 3400 долларов - по-моему, неплохо, - заключил он таким тоном, что сразу стало ясно - этот парень знал, зачем оставался в Америке. Чикаго - город, созданный для того, чтобы зарабатывать деньги. Здесь от этого занятия людей почти ничто не отвлекает. Некоторые так увлекаются этим процессом, что забывают обо всем на свете. Например, Денис, живущий в этом городе уже несколько месяцев, ни разу не удосужился посмотреть центр города и посетить самые известные его достопримечательности. Так что я в итоге рассказывал ему, сколько стоит билет на смотровую площадку "Сирс-Тауэр" и что интересного есть в Музее естественной истории. Это был первый пункт в целом ряду городов, которые я посетил после этого. И если другие места были занятны своей историей, атмосферой или какой-то необычной архитектурой, то Чикаго интересен тем, что позволяет познакомиться с Америкой работящей и трудолюбивой. Это не город развлечений или отдыха. Это город торговли, транспорта, промышленности и бизнеса. Все здесь служит тому, чтобы работать, зарабатывать деньги и увеличивать в конечном итоге внутренний валовой продукт страны. Небоскребы построены не на радость туристам, а для того, чтобы удобнее и с меньшими издержками разместить многочисленные офисы американских компаний. В Чикаго можно воочию увидеть, кто работает и кто создает Америку. Именно этот большой город на севере - один из главных источников американского богатства и процветания. Глава 4. От Великих Озер к Скалистым Горам Я провел в Чикаго два дня, по прошествии которых решил продолжить свое путешествие на запад и ехать дальше в Денвер, штат Колорадо. К нему от Чикаго вел все тот же 80-й интерстейт хайвей, а в штате Колорадо - 76-я дорога. Одна из главных проблем для хитчхайкера, оказавшегося в большом городе, - это как выбраться из него на трассу. Я решил её до гениальности просто - купил на автовокзале билет на утренний автобус до пригорода Чикаго под названием Джолиет (Joliet), через который проходил 80-й хайвей. Начало, как со мной часто происходило в Америке, было не самым приятным. Прежде всего, Джолиет оказался не таким маленьким городком, как я предполагал, и мне пришлось идти целый час по пустынным и грязноватым улицам этого пригорода, прежде чем добраться до хайвея. Уже на дороге дело пошло быстрее. В среднем голосование длилось не больше получаса. Меня поочередно подвезли: мексиканец с сыном на старой и явно требующей ремонта машине, доктор из Чикаго и парень с девушкой хипповского вида. Последние ехали в той чисто американской разновидности автомобиля, которая у нас встречается редко - нечто среднее между грузовиком и микроавтобусом типа "Газели". Позади кабины водителя находится что-то вроде вагончика - передвижного дома на колесах. Внутри есть шкафы, встроенная кровать, раковина - в общем, все рассчитано на долгое путешествие, во время которого можно жить прямо здесь, не останавливаясь в гостинице. Сбоку на грузовике была нарисована карта Америки со штатами, некоторые из которых были раскрашены в яркие цвета. "Это штаты, в которых мы побывали", - объяснил парень. Вместе с ними ехала собака - довольно веселое и бойкое существо, которое бегало по всему салону и приставала с нежностями то к водителям, то к их случайному пассажиру. В этой машине я проехал несколько десятков миль, а на прощанье парень с девушкой насобирали мне целый пакет еды - бобы, суп и мясо в консервных банках. Далее меня подвез фермер из северного Нью-Йорка. Работает на собственной ферме, держит шестьдесят коров, выращивает овощи и фрукты. Ему помогает сестра и брат. Не похож на американских фермеров, какими я их себе представлял. Молодой парень, длинные волосы, борода - скорее напоминает рок-музыканта времен 60-х. Он оставил меня в западном Иллинойсе, где я вновь принялся голосовать. По прошествии часа ни одна машина не остановилось. Уже наступил вечер, а я понятия не имел, где мне придется ночевать. И тут - какая радостная встреча! - ко мне опять подъехала полицейская машина. Я хотел было уже подойти и поздороваться, но полицейский жестами показал, чтобы я оставался на месте. Он вышел из машины, приказал держать руки так, чтобы я их видел, затем тщательно обыскал на наличие оружия (предыдущий полицейский только спросил, есть ли у меня что-то подобное). В общем, разве только не надел наручники. После этой процедуры пригласил сесть в машину на заднее сиденье и отвез на ближайшую бензоколонку, объясняя по дороге американские дорожные законы: - Вы не можете голосовать на интерстейт хайвее. На любом другом хайвее можете, но не на этом. - Почему? - Потому что это опасно. - Для кого опасно - для меня или водителя? - Для вас. Здесь очень сильное движение, много машин едет с большой скоростью и кто-то может вас зацепить. - Но то, что здесь сильное движение, как раз помогает ездить мне автостопом, - начал я спорить с полицейским. - И если это опасно... - Я не пишу законы, - перебил он меня. - Я слежу за их выполнением. Он довез меня до бензоколонки рядом с небольшим городком, остановил машину и сказал: "Если пройдете отсюда на юг несколько кварталов, то найдете небольшую дорогу, по которой сможете добраться до стоянки для дальнобойщиков. Там попросите кого-нибудь подвезти вас туда, куда вам надо" - А вы не могли бы подбросить меня до этой стоянки? - спросил я - Я не таксист, чтобы подвозить всех подряд, - ответил он раздраженно. - И еще: если мне позвонят с этой бензоколонки и скажут, что вы голосуете на том же месте, я приеду и арестую вас. Я вышел из машины и, проклиная копа на английском и русском языках, поплелся в указанном направлении. Конечно, тот путь, который мне посоветовал полицейский, совсем не походил на 80-й хайвей с кучей машин и грузовиков, проносящихся мимо каждую минуту. Это была простая проселочная дорога, по которой автомобиль проезжал раз в десять минут. К этому времени уже совсем стемнело и хитч-хайкер, голосующий на пустынной дороге, не вызывал у водителей доверия. В итоге я прошел почти весь путь - около шести-семи километров - пешком. Только под самый конец пути остановился старик из этого городка, которые довез меня в итоге до другого, более крупного "трак-стопа". По стоянке я ходил несколько часов. Большинство дальнобойщиков отказывали, ссылаясь на то, что им запрещено брать хитч-хайкеров. Наконец один из них, лет пятидесяти, похожий чем-то на простого русского мужика, согласился меня подвезти. Ехал он в Лос-Анджелес как раз по 80-му хайвею на запад, так что с ним я проехал большую часть пути до Денвера. Ездить с дальнобойщиками в Америке довольно удобно. Правда, если исходить из моего опыта, хождение по "трак-стопу" занимает гораздо больше времени, чем голосование на хайвее. Но зато большие грузовики имеют свои несомненные преимущества. Едут они обычно далеко, так что если повезет, то можно найти кого-то, кто подбросит вас на несколько сотен или даже тысяч миль. Американский "трак" сильно отличается от нашего российского дальнобоя. В кабине американского грузовика всегда есть кондиционер, большие и удобные сиденья. Позади расположено нечто вроде небольшой комнатки, где обычно есть холодильник, шкаф и две кровати. Сделаны они как койки в поездах дальнего следования: одна над другой, причем у верхней - складной - часто есть ремни, которыми можно закрепить себя, чтобы ненароком не упасть на пол. Конечно, дома и гостиницы грузовик все равно не заменит, но в столь комфортных условиях человек может ехать и жить неделями. Дальнобойщик оказался родом из Чехии. Английский он знал нормально, но произношение было ужасное: я не понимал почти половину из того, что он говорил. Впрочем, общаться нам как-то удавалось - видимо, сказывалась родственность наших двух славянских народов. Ему в свое время довелось служить в армии в Советском Союзе, так что Россию он немного знал. В США эмигрировал в начале девяностых: - Тебе повезло, - сказал он мне, - что ты живешь в такое время. У тебя есть возможность путешествовать и смотреть мир. Вот я всю жизнь прожил в Чехословакии и ничего другого не видел, потому что эти чёртовы коммунисты никого из страны не выпускали. И как только всем разрешили ездить за границу, я решил эмигрировать. Сходил куда надо, сделал заграничный паспорт, послал их всех подальше на прощанье и уехал сюда. К своей родине дальнобойщик особой любви не испытывал. Когда я, просто для поддержания разговора, сказал, что Прага, как мне рассказывали, - прекрасное место, он с иронией ответил: "Да, прекрасное место. Наркотики, проституция, русская мафия - замечательный город!" Впрочем, и США у него большого восторга не вызывали. По его мнению, все в этой стране подчинено деньгам, и люди ни о чем другом не могут думать. Но он уже поездил немного по миру, посмотрел другие страны, и в скором времени, как только заработает еще немного денег, собирается ехать в Новую Зеландию - страну, которая понравилась ему больше всего. С чехом мы ехали всю ночь и следующий день. Он довез меня до границы штата Колорадо, и высадил у 76-го хайвея, который вел прямо в Денвер. Я, по совету одного из подвозивших меня людей, стал голосовать с листом бумаги, на котором большими буквами написал: "Denver. Student from Russia". Через полчаса остановилась старая потрепанная машина. В Америке часто бывает, что к автомобилю относятся крайне небрежно: не чинят появившиеся повреждения, не закрашивают царапины и оставляют мусор прямо в салоне. Вот и в этой машине переднее сиденье рядом с водителем было забито каким-то мусором, который водитель минут пять перекидывал на заднее сиденье, доверху забитое одеялами, одеждой, бумагами и старыми журналами. Водителя звали Ховард. Выглядел он лет на тридцать-сорок, но на самом деле ему было под шестьдесят. Один из тех американцев, по биографии которых можно изучать послевоенную историю США. Его отец сражался во Второй Мировой Войне и вернулся домой, когда Ховарду было только два года. Сам он тоже видел много чего на своем веку: в молодости проучился несколько лет в колледже, был призван в армию, воевал во Вьетнами, затем вернулся на родину, путешествовал по стране, жил и работал в разных штатах. В тот момент он ехал из Мичигана в Денвер, где нашел работу на конюшне. Жизненная философия у него была такая: главное в жизни - приобрести какой-то опыт, испытать что-то новое, увидеть интересные места. Моим планам посмотреть всю Америку он просто восхитился: - Это замечательно! Тебе всего 18, а ты хочешь познакомиться с чужой страной. Ты преодолел пол-Земли, чтобы попасть сюда, а тут путешествуешь автостопом, встречаешься с людьми, видишь много нового - это просто отлично. Вообще он оказался довольно разговорчивым человеком и говорил много, подчас забывая, что я плохо знаю английский и не понимаю многое из того, что он говорит. Чуть ли не любой повод вызывал у него воспоминания о своей полной приключений жизни. Так, попросив застегнуть ремень, он добавил: - Ремень спасал мне жизнь несколько раз. Впервые это случилось в молодости. Я познакомился с одной девушкой и влюбился. Пытался пригласить её куда-нибудь, завести роман, но ничего не вышло, а один раз я вообще увидел её с другим. Тогда напился в стельку и, ничего не соображая, повел машину. Но, слава богу, пристегнул ремень, и когда врезался в дерево, то остался жив. А если бы ремня на мне не было, то я вылетел бы через лобовое стекло и разбился бы. И в этом случае меня бы здесь не было, - Ховард задумался на секунду, а затем прибавил. - И ты до сих пор стоял бы на том повороте и пытался поймать попутную машину, - и он громко засмеялся. Так мы доехали до Денвера, и Ховард, проехав со мной по всему городу, довез меня до хостела, где я остановился на ночь. Тут, наверно, следует рассказать для несведущих, что такое хостел. Почти во всех странах с развитой системой туризма крупным городам нужны дешевые гостиницы. Есть много людей, которые хотят посмотреть мир, но не имеют на это достаточно денег. Как раз чтобы помочь таким людям, были созданы хостелы - международная сеть дешевых гостиниц. Обычно такие они напоминают общежития: в комнатах живет по несколько человек, есть кухня, где можно готовить еду самому, и все в таком же духе - так что человек, который хочет только переночевать и не требует большого комфорта, обычно останавливается здесь. В основном, это молодежь, у которой средств на путешествие не всегда хватает. Пенсионеры же, которые в Европе и Америке поднакопили к старости достаточно денег, предпочитают останавливаться в дорогих отелях. В моем путеводителе, купленном здесь, в США, про хостелы не было написано почти ничего, зато была подробная информация об отелях. Делились они на следующие категории: до 100 долларов, от 100 до 200, от 200 до 300 и так далее. В силу ограниченности путевого бюджета платить такие суммы мне не хотелось. Поэтому я приобрел книжку, в которой были перечислены все хостелы Америки - с описаниями, адресами и телефонами. Стоила она 14 долларов, но в итоге помогла сэкономить значительно большую сумму. С ней я и путешествовал полтора месяца по стране, в каждом городе стараясь выбрать хостел подешевле. Денверский хостел был самым дешевым из тех, в которых я ночевал за время пребывания в США. 11 долларов за ночь - по американским меркам, деньги просто смешные. Находился хостел прямо в центре города и представлял собой небольшое здание в несколько этажей с одним-двумя десятками номеров. Мой номер состоял из кухни, туалета и двух комнат, где помещались 5 двухъярусных кроватей. В одной из комнат на комоде стоял телевизор какой-то доисторической модели (без пульта - каналы нужно было переключать, поворачивая колесо на корпусе, прямо как на советских "Рекордах"). На полу - вылинявший ковер, стены - со слегка облупившейся штукатуркой. В общем и в целом номер производил уютное впечатление. За такие деньги в Америке просто нельзя найти ничего лучше. Компанию мне составили: два туриста из Шотландии и Ирландии, приехавшие просто посмотреть страну, латыш, который как раз закончил работать в Денвере по программе "Work&Travel" и отправился на следующий день в Грэнд-Кэньон в Аризоне, и молодой эфиоп, живущей в Америке уже семь лет. Эфиоп походил немного на Пушкина, только был, естественно, абсолютно черным. Он в свое время приехал из своей страны на учебу в американский университет. Закончив его, принял участие в ежегодно проводимой среди иностранцев лотерее и выиграл "грин-карту" (она дает право жить и работать в США). Из всего имущества у Селаси (так его звали) были машина и что-то из одежды. Сюда в Денвер он направился в поисках работы. Приехал он в тот же вечер, что и я, и два последующих дня искал вакансии по своей специальности - в университете Селаси изучал статистику. Хостел - довольно интересное место. Здесь останавливаются люди со всего мира, можно поговорить с очень интересными людьми. К тому же, для такого путешественника, как я, - это возможность отдохнуть от тяжелого путешествия, поспать на нормальной кровати, причем чуть подольше, чем несколько часов в сутки. После шумных хайвеев, ночлега на верхней койке в кабине грузовика, мне так понравилось это временное жилище, что я остался здесь на два дня, хотя почти все достопримечательность осмотрел в первое же утро. Денвер был основан в 1859 году американскими золотоискателями. У подножия Скалистых гор, на месте слияния рек Южный Платт и Черри они обнаружили месторождение золота, возле которого заложили новый город. Денвер развивался и рос благодаря ресурсам, которыми так богаты его окрестности. Сегодня это полумиллионный город с химической, полиграфической и пищевой промышленностью. Кроме того, это исходный пункт экскурсий в Скалистые горы, силуэты которых видны из любой точки города. После гигантских небоскребов Чикаго архитектура и планировка Денвера производят менее впечатляющее, но зато более приятное и спокойное впечатление. Разумеется, здесь тоже есть небоскребы, но они в большинстве своем не столь высоки, а весь даунтаун занимает площадь не больше нескольких квадратных миль. В Денвере есть не только небоскребы - центр города сохранил много старой архитектуры. Так что стометровые здания из стекла и бетона соседствуют с каменными особняками, похожими на дома в европейских городах. Здесь даже полностью сохранилась улица позапрошлого века Лаример-Сквер (Larimer Square). И хоть тянется она всего один квартал, это определенно показывает, что американцы все-таки тоже берегут старину. Рядом находится Капитолий штата Колорадо (Денвер - его столица). Вообще-то, свой Капитолий есть в столице любого штата. Почти все они напоминают вашингтонский, но каждый имеет какие-то свои особенности. В этих зданиях заседают законодательные собрания штатов. Не знаю, как в других, но в денверский Капитолий могут зайти и погулять все желающие, без пропуска или билета. Я прошел по широкой лестнице, золоченой балюстраде, мимо кабинетов чиновников и законодателей штата, мимо приемных и канцелярий. Людей немного, только редкие туристы. Удивительно, что нигде не видно охраны, хотя доступ открыт для всех. В центре города есть, кроме того, полупешеходная улица с магазинами, уличными кафе и бесплатными автобусами, курсирующими по специально выделенной полосе. Напоминает Арбат: несколько уличных музыкантов, киоски, продающие хот-доги, торговцы сувенирами, молодежь и пожилые люди, гуляющие по пешеходной зоне, несколько стариков, играющих в шахматы. В Денвере меня удивила способность американцев создавать иногда достопримечательности буквально на пустом месте. Этот город не так богат на места, которые стоит посетить туристу, и, видимо, поэтому жители придумали еще одно - Дом Молли Браун (Molly Brown House). Жила здесь одна знаменитость - Маргарет Тобин Браун по прозвищу "непотопляемая Молли Браун". Она приехала в Денвер в 90-х годах 19-го века и жила в городе несколько десятилетий. В 1912 году она оказалась в числе пассажиров "Титаника" и была одной из немногих, кому удалось уцелеть. Благодаря этому Молли Браун стала знаменитостью - не только в Денвере, но и по всей стране. Умерла она в 1932 году, а в её доме впоследствии сделали музей. Такой вот дом, который рекомендует посетить большинство путеводителей. Я, признаться, тоже повелся на это и пошел посмотреть на него за несколько километров от даунтауна. Он оказался самым обыкновенным кирпичным особняком, которых в Денвере и во многих других городах пруд пруди. Посмотрел я на это туристическое чудо, плюнул и пошел дальше. Словом, город произвел бы пусть и не очень сильное, но в целом приятное впечатление, если бы не одна его особенность. Мне почему-то постоянно попадались нищие, бездомные и попрошайки, причем с такой частотой, с какой я их не встречал ни в одном городе мира. Оборванные, грязные, побитые жизнью американцы - негры, белые, выходцы из Латинской Америки, индейцы, женщины и мужчины - обособленно или вместе, с большими листками бумаги, на которых излагают просьбу дать немного денег, или без оных, часто встречаются в центре города, особенно на Колфакс-Авеню (Colfax Avenue) - главной транспортной магистрали города. Их, конечно, не так много, - благополучные американцы составляют все-таки большинство. Но всего за один день у меня просили мелочь шесть-семь человек. Кто-то просит денег, потому что голоден, кто-то говорит, что хочет уехать куда-то из города. Старый алкоголик с изможденным от выпивки лицом попросил денег на похмелье, а когда я молча прошел мимо, бросил вдогонку "Thank you, sir". Утром следующего дня немного моросило, а компания бомжей, спасаясь от дождя, разместилась на ступеньках у входа в местный католический собор и провожала криками каждого прохожего. На то же самое обратил внимание и мой сосед по комнате - латыш, который работал в городе три месяца. Когда я спросил: "Скажи, почему в этом городе так много...", - я замялся, стараясь подобрать нужное слово, но он продолжил: "Бездомных? Не знаю, говорят экономический кризис или что-то в этом роде". В общем, удивительно, что столь приятный во всех других отношениях город обладает такой характерной особенностью. Кстати, в Америке нищих практически невозможно увидеть в провинции или маленьких городах - они обычно скапливаются в мегаполисах. Но Денвер в этом отношении побивает все рекорды. Впрочем, кто знает, - может, мне просто "повезло" встретить столь большое количество бродяг и нищих. А ходи я по другим улицам и в другое время суток, Денвер произвел бы на меня впечатление приятного и спокойного города, безо всяких оговорок.