Пейзаж осеннего замеса
Ржаным просеянный дождём.
На листьях девственного леса-
Закат пылающий огнём.
Сто вёрст окрест пусты аллеи.
Свод неба выгнулся зонтом.
Всё засыпает. Но согреет, 
Когда шагнёшь за горизонт, 
Тепло единственной харчевни,
Где дух с материей слились.
Остывший пруд. Пейзаж О.Генри.
Замёрзшая в предзимье мысль 
Алгебраическим "короче"
В дневном отрезке неспроста.
Так падает безмолвье ночи
На дрожь последнего листа.

________________


Мой новый стиль сродни сомненью:
Всегда неузнанный герой
Мелькает призрачною тенью
За чьей-то тенью вековой.
Он зреньем наделён и слухом,
Но так бесплотен и силён,
Что называют вековухой
Меня за эту связь времён,
За этот образ вечно зрящий
В чужую даль судеб и лет.
Он узнан мной. Он - настоящий,
Как явствены вода и хлеб.

_______________

Зачтётся нищему безмолвье.
Зачтётся сытому в обед.
Стихи мои - как участь вдовья,
Которой не было и нет.
Её латаю беспрерывно
Из настоящих половин,
Где жизнь сплетается с повинной 
Несуществующей вины.  
Где бродят призраки незряче
Застолья древнего, когда
Был поцелуй  клеймом горячим,
На лике сколотого льда.

_____________

Карма кармина (времена года)

Дымится осени Паллада,
Сгорев как жертвенный зверёк,
Рим первый жил до снегопада,
Рим третий вовсе занемог.

Ему хватило бы немного-
Свободно мыслить и дышать.
На своде дымчатого смога
Стоит столичная печать.

Что держит осень: поступь лисья,
Грачей чернеющий разбег?
Белым-бело, когда б не листья,
В кармин окрасившие снег.
_______________________

Зимний кармин

Безмерна даль. И день грядущий
В горсти начального замеса
Всё ищет радужные кущи
На кромке замершего леса.

Краюшкою ржаного хлеба
Весь мир лежит как на ладони.
Деревья подпирают небо,
Раскрыв по-брейгелевски кроны.

Мы как старик без глаз и слуха
Выдавливали снег по капле,
Где висло небо как лягуха 
В ограньи грузных дирижаблей.

Мы подбирали строки "манной",
Там, где  ни повода, ни тем и
Шептали грустную осанну
Снега упашие на землю.

Там, где карминовое солнце
Печатало на небе птах, мы
Рисуя, разбудить берёмся,
Давно уснувшие ландшафты.


 Весенний кармин

Царь джиннов, вечная  раба,
И  Бакста память,
Я вырастала изо льда,
Чтобы растаять.

Я отрекаясь от себя,
Того любила, 
Кто жил и царствовал, любя, 
Под маской Тиля.

Кто уходил в торосы льда,
В другие дали,
Чтоб возвратиться навсегда
В мои печали.

Его стаккато измерим
В  ста мегагерцах.
Багульник светит как кармин
На белом сердце.