Аннотация: хрупкий заброшенный рассказик о смертельном бессмертии в наши (их) смутные дни
Игорь Иванович прожил интересную, не лишенную мелких случайностей, но, в общем, вполне поддающуюся объяснению жизнь специалиста редкой профессии. Не останавливаясь на том, что профессия эта сейчас утратила и следы былой экзотики, достаточно отметить, что всю прожитую в ратном старании жизнь Игорь Иванович был кому-то нужен (как правило - работодателю) и не нуждался почти ни в чем. Одна только нереализуемая затея будоражила скромное озерцо игоревых потребностей - бессмертие.
Она родилась не сразу; быть может, с улыбкой нового друга, или очередным качественным переездом; после смерти родителей, лихого дружеского предательства, плохого сна, или... или, может быть сейчас, в эту самую минуту? Когда Игорь уже точно знает: он не умрет, он будет жить еще и еще, и, может быть, вечно. Не она ли в муках проносится перед нами?
...
Как такое могло придти в голову?
Огромный из белого свадебного аромата торт, например, не вызывает у Игоря никаких чувств: ему не хочется ни съесть его, ни подарить, ни выкинуть в мусоропроводную слепоту. Все эти изощренные сладости жизни представляются Игорю, не более чем замысловатыми артефактами. Вода - той же землей, но с "поплывшими" свойствами. Свет - слега тьмой... В детстве, бывая загородом, в настоящей жгучей русской деревни, "гиря" заполучил лишь вялое отвращение ко всему немегаполисному, неудобному и чересчур живому. Он жил так, как можно было и, видимо, как мечтал. Нет, у Игоря не осталось ни одной запредельной мечты. Он просто хотел жить и только - с сегодняшнего дня - необычайно долго.
И все.
...
Сидя за компьютером, Игорь Иванович рутинно открыл окно какой-то измученной среды разработки и начал, ради шутки, записывать в не предназначенное для этого ни коем образом место:
- Кто ты?
- Игорь Иванович, Ивана Дмитрича (тут шла фамилия) сын...
- Где ты?
- Дома, один, (чем занимаешься?) созидаю свое бессмертие...
Получалось неполно, незатейливо, наконец, просто некрасиво. Тем не менее Игорь Иванович не поленился переписать все на более благородный носитель (тоже компьютерный), задав десяток и переответив на сотню конкретных вопросов о своей вполне, как оказалось, поддающейся запечатлению жизни. Процесс захватывал. Самые шутейные, лихо отрывающиеся от всего очевидного вопросы вырастали неожиданно, то в "смысл жизни", то в ее душу. Плотный вопросник о текущем через краткое мерцание монитора из самого себя, извиваясь под быстрыми клавишами, игоревом бессмертии съедал час за часом и только прибавлял аппетита. Но вдруг весь иссяк.
С неопределимой яростью Игорь упал на клавиатуру без движения. "Неужели суждено умереть мне? Неужели разрешено прочим не знать меня и не чувствовать, а мне самому - не почувствовать себя уже никогда? Неужели?!" Игорь понял, что не сможет описать себя, живого себя, никакими иероглифами, будь то буквы или ER-диаграммы. Игорь даже не мог бы себя сказать! Даже если бы позвонил кто-то...
Раздался телефонный звонок. Игорь Иванович вдруг определил, что глаза у него закрыты, спокойно поднялся и поднял тяжелые веки, чтобы смотреть. Перед лицом мерцали незнакомые знаки... ах, да: это же он сам написал недавно.
Раздался телефонный звонок. В груди что-то кольнуло. Странно, такое бывало не часто, рядом не было совсем ни каких болеутоляющих, а большего и вовсе нигде не было, ведь большее - химия, вредно...
"Раздался телефонный звонок", - Игорь перевел руки на клавиатуру и вывел медленно, мелодично эту назойливую до ломоты в костях фразу:
- Алло, как дела?
- Умираю... Мне не нравятся дома против нашего - большие. Много стекла и стали, слишком много... Нужен небольшой такой домик, вроде этого; может быть даже пригородный, как думаешь? Звукоизоляция...
- Только обязательно советуйся в следующий раз со мной! Ты понял меня? Такие цветы никуда не годятся. Это я мягко еще выражаюсь.
- А за окном море и несколько рыб. В аквариуме, конечно... Знаешь, я видел один замечательный аквариум, как раз под пятую стену. Я видел его во сне, но ты поищи его, он мне нравится. Ты ведь поищешь? Да?
- Главное не ешь больше этой гадости. Я все куплю. Можешь выпить пока, если найдешь... Купи хлеба, не зацикливайся.
И еще неизвестно сколько времени возбужденный адепт жадно придумывал и упоительно отвечал на всевозможные проявления его мира, очнувшись с дикой головной болью и убегающем безвозвратно сердечным ритмом. Казалось, вся комната трясется совсем не мелкой даже, а совершенно уничтожительной дрожью.
Неожиданно мозг сообщил, что звонит мобильник. Звонит давно, настырно, не переставая. До обидного немобильный Игорь Иванович вдруг дернулся от компьютера, от расписанного им только на одну миллионную Игоря, от себя... "можно услышать, быть может, еще не поздно, сдвинуться с места, смысла, в судорогах, аппарат..."
- Игорь Иванович, Алло! Игорь Иванович! - проскрипело тихо и бессмысленно на большую пустую комнату. "Но" "никакого" "Игоря" "Ивановича" "не" "было"