Он заметил, что его кожа стала темнеть, похоже три солнца давали больше ультрафиолета, но излучение было мягким, саднили только следы плетки.
Владимир заявил:
- Адская жизнь в раю!
Угрюмый Садат произнес с расстановкой:
- Ты я вижу, жил куда в более холодном, и не таком богатом растительностью мире чем наш.
Янка резко кивнул:
- Увы! Правда наш мир, вернее в стране где я живу, не походишь зимой в одной набедренной повязке, но летом ничем не хуже чем сейчас. Правда иногда, бывают пожары и чрезмерный зной.
Садат усмехнулся:
- Вот видишь!
- Но зато у нас есть компьютеры и дивные игры.
Садат удивлённо спросил:
- Это что! Тоже как во сне?
- Почти! Даже лучше! Ведь снами трудно управлять, только-только "соснил", что ты султан, а раз и уже кинжал в горло. Или что еще чаще бывает проснулся.
Али заметил:
- Во сне часто сняться кошмары. Особенно если тебе перед этим пороли, так порка или что хуже грезиться.
Владимир повернулся и посмотрел на спину Али. Она и впрямь была вся в рубцах, правда слабых и едва заметных, если не считать свежих шрамов.
- Хорошо на тебе заживает!
Али замотал головой:
- Это специальная мазь. Ею мажут рабов перед продажей, что бы кожа блестела и казалась более гладкой и свежей. Меня уже несколько раз продавали и многократно пороли, а один разок прижгли пятки раскаленным железом.
Владимир вздрогнул:
- И как?
Али побледнел, от воспоминаний прошла по лицу судорога, он с трудом выдавил из себе:
- Представь себе очень больно. Гораздо больнее чем когда просто секут. Такой кошмар.
Янка произнес с видом знатока:
- На пятках много нервных окончаний, по этому они даже огрубев сохраняют чувствительность.
Мальчишка затряс головой:
- Ты я вижу очень ученый.
Янка с гордостью произнес:
- Если и не круглый отличник, то только потому, что ненавижу зубрешку. Кто зубрила, тот всегда слабак и предатель.
Он заметил, что его кожа стала темнеть, похоже три солнца давали больше ультрафиолета, но излучение было мягким, саднили только следы плетки.
Владимир заявил:
- Адская жизнь в раю!
Угрюмый Садат произнес с расстановкой:
- Ты я вижу, жил куда в более холодном, и не таком богатом растительностью мире чем наш.
Янка резко кивнул:
- Увы! Правда наш мир, вернее в стране где я живу, не походишь зимой в одной набедренной повязке, но летом ничем не хуже чем сейчас. Правда иногда, бывают пожары и чрезмерный зной.
Садат усмехнулся:
- Вот видишь!
- Но зато у нас есть компьютеры и дивные игры.
Садат удивлённо спросил:
- Это что! Тоже как во сне?
- Почти! Даже лучше! Ведь снами трудно управлять, только-только "соснил", что ты султан, а раз и уже кинжал в горло. Или что еще чаще бывает проснулся.
Али заметил:
- Во сне часто сняться кошмары. Особенно если тебе перед этим пороли, так порка или что хуже грезиться.
Владимир повернулся и посмотрел на спину Али. Она и впрямь была вся в рубцах, правда слабых и едва заметных, если не считать свежих шрамов.
- Хорошо на тебе заживает!
Али замотал головой:
- Это специальная мазь. Ею мажут рабов перед продажей, что бы кожа блестела и казалась более гладкой и свежей. Меня уже несколько раз продавали и многократно пороли, а один разок прижгли пятки раскаленным железом.
Владимир вздрогнул:
- И как?
Али побледнел, от воспоминаний прошла по лицу судорога, он с трудом выдавил из себе:
- Представь себе очень больно. Гораздо больнее чем когда просто секут. Такой кошмар.
Янка произнес с видом знатока:
- На пятках много нервных окончаний, по этому они даже огрубев сохраняют чувствительность.
Мальчишка затряс головой:
- Ты я вижу очень ученый.
Янка с гордостью произнес:
- Если и не круглый отличник, то только потому, что ненавижу зубрешку. Кто зубрила, тот всегда слабак и предатель.