Аннотация: Как можно убедиться, быть рабыней бывает очень даже выгодно, пусть тебя даже разденут перед тысячей мужчин догола!
Девушка еще спала когда ее аккуратно сняли с крытой повозки. И отнесли в специальную комнату. Там её раздели и чтобы взбодрить двое юношей-рабов, явно не евнухов стали делать массаж. Екатерина чувствовала себя при этом очень даже хорошо. Ее размяли и лицо, чтобы оно смотрелось посвежее. И шею, и все крупное, мускулистое тело.
Девушку растирали эти красавцы очень рьяно. Они были очень молодые, наверное лет восемнадцати, но развитые физические, и опытные в массаже. И очень приятно Екатерине. Видно перед торгом, ей специально разгоняли кровь.
А аукцион уже начался. Первой выставили на продажу девушку из Московии. Пока еще Россия такое название не устоялось. Хотя Иван Грозный его и поминал. Но правил его сын Федор - царь не Бог весь какой, считался даже слабоумным. Но где черное, где белое различал. И при нем был регент Годунов. Тоже не слабый. Типа как Ришелье при Людовике Тринадцатом. И пока Московия после поражения в Ливонии, отходила неплохо. Были построены города в Сибири в частности Тобольск, и отвоеваны совсем недавно те земли, что потерял Иван Грозный в ходе Ливонской войны.
Московии тут помогла Речь Посполитая. Но крымские татары продолжали набеги. И вот вывели покрытую покрывалами девушку.
С ее лица сняли покрывало и открылись светло-русые волосы.
Расподитель произнес нараспев:
- Пять золотых цехинов раз!
Если учесть что один цехин - это семь грамм золота, то неплохая стартовая цена за русскую красавицу.
Послышались голоса и возгласы:
- Шесть цехинов!
- Семь!
- Восемь...
- Девять!
- Десять!
Наступила пауза и две девчонки в масках и бесформенных балахонах, чтобы на их прелести не отвлекались сидящие мужчины, сбросили еще одно покрывало, обнажив девушку по пояс.
Она попробовала было прикрыть грудь, но ей развели руки в стороны и пригрозили наказанием.
Снова слышались голоса:
- Двенадцать!
- Тринадцать!
- Пятнадцать!
- Восемнадцать!
- Двадцать!
И опять пауза. Двадцать цехинов - это сто сорок грамм золота. Если вспомнить цену золота сейчас, то это колоссальная получится сумма.
И вот девушки-служански срывают последнее покрывало. И русская девушка совершенно обнажена. Так и стоит голая и беспомощная.
И опять возбужденные мужчины, аж трясутся.
- Двадцать два!
- Двадцать три!
- Двадцать пять!
- Двадцать восемь!
И наконец тридцать цехинов!
Молоточек поднялся и ударил, раз, два и три! Отбарабанил.
И девушку увели...
При этом накинули на неё покрывало. И на босые ножки надели шлепки.
Потом вывели двух мальчишек лет четырнадцати. Мускулистые подростки несли камни. Они были голенькие, мускулистые, чтобы были видны все недостатки. Мальчишки подняли камни над головой и стали их выжимать. Видно было как напрягаются их мускулы, под загорелой кожей. Видно подростки сильные и красивые. И работают с большой энергией!
Глашатай объявил:
- Продаем их парой! Стартовая цена - четыре цехина!
Мальчишки-подростки жали над головой камни, довольно тяжелые. Было видно что им это нелегко. И жилки напрягаются, и под мышками юные богатыри начинают потеть.
Шейх в зеленой чалме крикнул:
- Четыре цехина и один сетреций.
Сетреций - это небольшая серебрянная монетка. Видно было что публика не слишком завелась на мальчишек.
Наступила пауза. Подростки-рабы уже выталкивали камни с помощью своих мускулистых, босых ног. Видно было что они устают и дышат все тяжелее, а загорелые как бронза теле, блестят от пота все сильнее.
Гляда на них тут было оконце, с которого неплохо видно Екатерина ощутила в себе желание. Красивые мальчики, ничего не скажешь, и сильные, и достоинства у них приличных размеров. Только у самой Катьки в кармане ни гроша и она рабыня. А это унизительно и стремно быть рабыней. Хотя с другой стороны, есть и некоторые плюсы. Вот как ее подруга Наташка попала в свое время в колонию-малолетку. И поскольку она была из неблагополучной семьи, а времена для России уже в материальном плане неплохи, то там отъелась. Были и дыни и арбузы, и бананы, и манная каша с изюмом, и довольно приличные и нарядные камеры для девочек.
Так что Наташка с улыбкой заметила, после освобождения:
- Вот так меня наказали!
В колонии-малолетке девушка посещала и бассейн и фитнес-зал и очень даже похорошела, и обрела классную фигурку.
Мальчишки выдохлись и выронили почти одновременно камни. После чего торг остановился, точнее молоточек ударил трижды и отдали за две золотые монеты каждого и одну серебрянную на двоих.
Потом наконец-то на торг повели саму Екатерину. Публики собралось много. Как раз попался удачный день, и юной, красивой, рослой рабыне не пришлось долго ждать. Её ведь и в самом деле замыслили продать, и видно расчёт был на не маленькую цену.
Екатерина была высокая, заметно выше девушек в балахонах, которые должны будут её раздевать.
И это вызвало неоднозначную реакцию публики. Саму девчонку накрыли несколькими покрывалами, так чтобы обнажать частями.
И это надо сказать был очень даже неплохой прием. Который позволял нешуточно заводить мужчин.
Екатерина гордо встала. Ее сердце билось словно барабан на марше. В самом деле она волновалась, не каждый же день тебя продают как рабыню на аукционе. И еще мысль что её перед тремя сотнями роскошно одетых мужчин разденут догола, и покажут прелести, была такая волнующая и возбуждающая что Екатерина похотливо затряслась.
Это новые ни с чем неповторимые ощущения. Точно также как и на панели очень заводит, когда занимаешься сексом с мужчиной которого ты еще минуту назад совсем не знала. И это свежее мясо сладко. Даже если при этом ты берешь мужское совершенство в рот.
Глашатай объявил:
- На торг выставляется молодая женщина из Московии. Знает, турецкий язык, медовая блондинка, и очень искусна в любви! Начальная цена десять цехинов!
Наступила пауза, и послышался голос:
- Покажи нам её волосы!
С головы Екатерины слетело покрывало. И появилась её сверкающая как сусальное золото шевелюра и открылся также высокий, гладкий лоб и изумрудные глаза.
Мужчины дружно загалдели и послышалось:
- Пятнадцать цехинов!
-Двадцать!
- Двадцать пять!
- Тридцать!
- Трудцать пять!
- Сорок!
- Сорок пять!
- Пятьдесят! - Рыкнул один из жирных шейхов в розовой чалме.
Наступила пауза. Не то чтобы шейху успокоились, но им хотелось, чтобы открывание тела, писаной, русской красавицы продолжилось.
И вот девушки сдернули еще одно покрывало открыв нижнюю часть лица, мужественный подбородок, и рот с алыми губами, и частично шею. Екатерина несомненно красивая словно Богиня.
И еще голова целиком открыта, и это действительно зрелище!
Мужчины завопили:
- Шестьдесят!
- Семьдесят!
- Восемьдесят!
- Девяносто!
- Сто!
- Сто двадцать!
- Сто пятьдесят!
- Сто семьдесят!
- Двести! - Воскликнул юноша с орденами на груди.
Наступила опять пауза. Двести цехинов - это килограмм и четырста грамм золота. По современным меркам за это можно себе целый публичный дом купить.
Но конечно же еще все хотят видеть продолжения процесса раздевания красавицы. А она действительно очень даже необычная. Такой еще не видели тут никогда. Пусть даже она и не девственница.
Кстати, а что хорошего в девственнице? Ведь опытная женщина способна доставить мужчину куда больше удовольствия, чем глупая и неумелая целка.
Вот с Екатерины скинули еще одно покрывало. И открылся её торс, правда прикрытый лифчиком. И опять завелись мужчины.
- Двести пятьдесят!
- Триста!
- Триста пятьдесят!
- Четыреста!
- Четыреста пятьдесят!
- Пятьсот! - Воскликнул старик с седой бородой.
И снова пауза. Сумма на этот раз серьёзная. Пятьсот цехинов, тут три с половиной килограмма золота. И можно нанять неплохой отряд из наемников, или построить небольшое судно.
Возникла впрочем пауза и из-за желания смотреть на красавицу дальше.
И действительно с нее сдернули лифчик. Обнажив полные, сочные груди с алыми, сверкающими словно рубины сосками.
Опять мужчины завелись:
- Шестьсот!
- Семьсот!
- Восемьсот!
- Тысяча!
- Тысяча двести!
- Тысяча пятьсот!
- Тысяча семьсот!
- Тысячо восемьсот!
- Две тысячи! - Воскликнул молодой мужчина в одежде увешанной драгоценностями и перстнями, и роскошной чалме с драгоценностями.
И опять пауза. Две тысячи цехинов... Это уже целый мешочек золота. Приличная сумма. Можно купить целую тысячу взрослых рабов-мужчин.
И девушки-прислужницы снова снимают на это раз покрывало с ног Екатерины и бедер. Ее ножки в сапогах, а бедра прикрыты легкими трусиками. Она такая красивая, волнующая, страшная, и роскошная.
И мужчины дико завопили:
- Два пятьсот!
- Три тысячи!
- Три тысячи пятьсот!
- Четыре тысячи!
- Четыре тысячи пятьсот!
- Пять тысяч! - Воскликнул юноша, в одежде принца. И уже опять пауза. Пять тысяч цехинов. - Это тридцать пять килограмм золота. То есть приличный уже мешок драгоценного металла за всего лишь одну рабыню. И многие уже с ума сходят. Такие суммы бросаются в ход, и мужчины буквально перевозбуждены. И их глаза ярко и по-волчьи сверкают.
В самом деле, девушка чрезвычайно яркая, и даже её немалый для позднего средневековья рост, не смущает представителей сильного пола.
И вот с нее сдергивают трусики... И открывают грот Венеры, великолепный и прелестный.
И мужчины словно сорвались с цепи.
Орут во все глотки:
- Шесть тысяч!
- Семь тысяч!
- Восемь тысяч!
- Десять тысяч!
Один из шейхов воскликнул:
- Ого это цена пяти тысяч хороших, взрослых рабов!
В ответ последовало ехидное:
- Так и спи с этими рабами!
Снова восклицания.
- Одинадцать тысяч!
- Двенадцать!
- Пятнадцать тысяч!
- Семнадцтать тысяч!
- Двадцать тысяч!
Вот это действительно размах. За такую сумму можно купить десять тысяч приличных рабов, или пара немалых размеров кораблей.
Екатерина присвистнула:
- Вот это да! Я очень даже много стою! Ничего не скажешь крутая баба!
И хан тоже был доволен - столько выручить за девчонку-дыдлу, да еще не девственницу. Хотя пожалуй большинство мужчин предпочитают девственницам опытных шлюх.
И вот девушки-служанки без лишних слов, снимают последнюю часть одежды - мягкие сапожки. И Екатерина остается теперь совершенно нагой, точнее в костюме Евы. И ее ножки, очень изящные и соблазнительные, стали босыми, и завели мужчин еще больше.
Снова оглушительный рев.
- Двадцать пять!
- Двадцать шесть!
- Тридцать!
- Тридцать пять!
- Тридцать семь!
Шейх в чалме с изумрудами выдал:
- Сорок тысяч!
Юноша воскликнул:
- Сорок пять!
И ювелир с востока буркнул:
- Пятьдесят тысяч!
Наступила пауза. Больше снимать с девчонки было нечего. Она обнаженная, полностью голая рабыня. И мускулистая и страстная и зовущая в постель.
И распорядитель поднял молоточек, и стал произносить:
- Пятьдесят тысяч цехинов раз, пятьдесят тысяч цехинов два...
Эта сумма чтобы было понятнее три с половинной центнера золота.
А сколько это если перевести на современные деньги? Сколько это в долларах или рублях? В российский рублях - это добрых миллиардов двадцать с лишним и это если считать по курс 2024 года.
И всего лишь за одну рабыню! Просто супер получается!
Распорядитель продолжал:
- Пятьдесят тысяч цехинов три...
Но не успел молоточек ударить, как раздался добрый и жесткий голос:
- Сто тысяч цехинов!
И прокатился гул. Ну и сумма! Семьсот килограмм золота! И все за одну рабыню.
Наступила пауза... Сумма и в самом деле супер. И все вдруг подумали, а не сошли они с ума? Столько за одну невольницу платить. Тем более такую высокую - ну просто не женщина, а верзила!
Распорядитель стал произносить:
- Сто тысяч цехинов раз! Сто тысяч цехинов два! Сто тысяч цехинов... и молоточе замер. Все же была еще робкая надежда, что кто-то возьмет и перебьёт эту сумму. Но чуда не случилось. Рисковать такой колоссальной массой денег не рискнули. Все-таки семьсот килограмм червонного золота - это очень даже много!
И последовало три с ударом молотка!
-Продано шейху Сулейману - за сто тысяч цехинов!
В здание торга въехала телега запряженная тремя жеребцами и она везла мешки с золотом. Которые принялись выгружать и взвешивать. А на Екатерину накинули покрывала, и на босые точенные ножки надели сандалии.
После чего девушку-красавицу повели. Екатерина не знала сколько золота в одном цехине, но подозревала, что вероятно много. И была очень даже горда собой.
Ее вели вслед за шейхом Сулейманом. Тот тоже похоже был очень даже гордый, что совершил подобную покупку.
Екатерина видела как перекошены в досаде и зависти рожи и молодые и старые, и средние мужчин, мимо которых уплыла подобная добыча.
Тут девушка вспомнила, что в кино про Анжелику, за нее отдали не сто тысяч, а двести тысяч цехинов. И ей стало уже не так радостно. Получалось что француженку оценили куда лучше и больше.