- Так просто ты не умрешь! Тебя будут пытать, и не только тебя, но и твою любимую женушку Аквалерию. Я думаю, тебе будет очень приятно смотреть, как палач прижжет девушке раскаленным железом нежные пяточки, затем щипцы станут рвать ей нагую грудь.
Цезарь двинул к Сулле, как вдруг из занавески выскочила шестерка рослых чернокожих воинов. Кроме них появился еще один человек. На вид ему было не больше двадцати пяти, а сам он был настоящим великан. Цезарь сразу узнал уже ставшего легендарным Помпея, правую военную руку Суллы. Ходили, правда слухи, что Помпей, будучи в детстве очень красивым мальчиком полюбился Сулле и вроде даже соблазнил его от чего и пошла у них дружба. Но Помпей очень быстро приобрел авторитет, показав себя очень способным военачальником, и храбрым, весьма физически сильным солдатом. В частности он к этому моменту, сумел совершить весьма громкий подвиг, а именно убить царя Парфии. Цезарь всегда испытывал ревность к Помпею, хотя из-за того, что сам едва дотягивал этому верзиле до плеча. Но это было не единственной причиной.
Помпей обнажил меч:
- Слушаюсь и повинуюсь господин!
Сулла ответил:
- Что скажешь, сынок по поводу, это сосунка посмевшего вякнуть на живого бога, то есть меня!
Помпей неожиданно ответил:
- Он искренен и это хорошо!
Сулла вяло с ленцой в голосе прохрипел:
- Ну, проверим, его искренность! Скажи Юлий, если была возможность убить меня, ты бы это сделал?
Цезарь, задыхаясь от волнений, спросил:
- Искренне ответить?
Сулла проревел:
- Да!
Цезарь выдохнул:
- Убил! Я бы убил прямо сейчас!
Диктатор опешил, давно ему не приходилось наблюдать подобную наглость:
- Вот так! Убил! Не знаю, что мне с ним делать Помпей и какаю смертную казнь, для него и его девчонки придумать.
Помпей твердым голосом ответил:
- Кто честен и говорит, что думает, не опасен. Подлинные предатели и враги хитро льстят!
Сулла нахмурился:
- Как и ты, мне льстишь! А? Я ведь чувствую, что ты хочешь занять мое место, и ждешь не дождешься моей смерти! Что отводишь взгляд!
Помпей посмотрел прямо в глаза Сулле:
- Я не раз демонстрировал вам свою преданность! Хотите я...
Диктатор прервал:
- Не надо щенок! Слушай мой приказ, отвести, этого сопляка в темницу, а так же и жену. Поместить их в одну камеру, а потом я сам придумаю им смертную казнь! Это будет что-то изощренное и мучительное.
Помпей низко поклонился:
- Слушаюсь и повинуюсь величайший!
Диктатор добавил:
- Проведи до каземата сам! Если сбегут, сам будешь висеть на кресте.
Помпей поклонился еще ниже:
- Я никогда не подводил вас величайший из величайших!
Цезаря увели. Юноша подумал, конечно, зря он был так откровенен с Суллой. Физической боли Цезарь не боялся, но мысль о путешествии в мрачное царство Плутона не радовала. Кроме того и его любимую жену будут мучить. Последнее и вовсе скверно, терпеть свою, боль еще можно, но облегчить чужую нельзя.
Сулла после возращения спросил Помпея:
- Может, ты сам мне подскажешь, какой казню, подвергнуть этого дерзкого щенка? Может его утопить в дерьме? Как это унизит гордеца!
Помпей возразил:
- Он храбрый и сильный воин. Такие люди нужны Риму! Если он не хочет, служить тебе не неволь, а отпусти на свободу пташку!
Диктатор кашлянул:
- Марий по сравнению со своим племянником младенец! В этом мальчике есть и лев и лисица, только последняя еще не успела подрасти! А посему я повелеваю, сжечь этого бунтаря на костре! Спалить его так, чтобы не осталось ничего кроме пепла!
Помпей согласно кивнул головой:
- Если такова ваша воля, то я исполню великий повелитель!
- И немедленно! Принесешь мне ту горстку пепла, что останется он них!
Помпей щелкнул каблуками сапог и отправился выполнять приказ.
К томимому Цезарю привели его жену Аквалерию. Лицо у девушки было заплаканным, и на нем красовалась паря внушительных синяков. Тюремщики забрали у знатной патрицианки все украшения, а также сорвали верхнюю одежду и украшенные драгоценностями сандалии. И теперь представительница знатной фамилии осталась лишь в одной белой тунике. В Риме ранняя весна, еще только-только набирала обороты, по ночам холодно, особенно в каменном каземате. Босые и беззащитные ножки девчонки мерзнут, Аквалерия зябко перебирает их. Цезарь снял с себя тунику и сапоги, потребовал: