Эдмонд Д"Артаньян проснулся. Мальчишка сначала пополоскал себе со всей тщательностью рот, и помылся в ведре.
Далее сделал быструю зарядку и отправился завтракать. Его настроение было вполне мажорным.
На сей раз завтракать пришлось рыбой с кашей. И, разумеется, запивая это пивом. После чего по телу мальчишки заструилась энергия. Он себя чувствовал весьма боевым и напористым.
Эдмонд Д"Артаньян, выбежал из таверны и вскочил на привязанного коне, и даже отрубил шпагой веревку. Гримо на скакуне черной масти помчался за ним.
Теперь настроение у обоих воинов было боевым. До Парижа осталось не так уж и далеко.
Эдмонд Д"Артаньян рассчитывал на приключения, а пока решил дать волю своим фантазиям.
После долгой суровой зимы солнце, наконец, раскрыло бирюзовые врата и ослепительным светом затопило все еще белоснежную долину бескрайнего Перуного бора. Несмотря на пышные жемчужные сугробы, чувствовалось ласкательно-свежее дыханье весны. Старший тиун Великого князя Владимиро-Суздальского - Торопка Петух в сопровождении дюжины роскошно убранных ратников, отправился за очередным, уже мартовским сбором традиционной дани. Край не был беден, но подати платил с натугой. Тем более что честолюбивый владыка Георгий Всеволодович готовясь к решающей схватке за Киевский престол, значительно увеличил без того немалые сборы. Великий князь даже хотел нанять двадцать-тридцать тысяч кипчаков, более известных как половцы. Небольшой отряд решительно выступил. Кованные железом ворота со скрипом раскрылись. Прозвучал горн, двигалась колона хорошо вооруженных бойцов, на сытых конях. Грозные каменные стены престольного града Владимира остались далеко позади, отряды разбредались по селам, волочились ширококолейные телеги с могучими лошадьми. Воины были полухмельны и веселы, правда вскоре мажорное настроение резко ухудшилось, повозка застряла в размягченном снегу. Не в меру горячий тиун стеганул плетью, с такой яростью подхлестнул коней - что плохо пригнанное колесо соскочило с режущим ухо скрипом. Тем самым окончательно испортив настроение рьяного княжеского служаки. Отправив гонца в ближайшую деревню за помощью. Торопка, искал козла отпущения, жертву, на которой можно было бы вымесить скопившуюся злость. Поэтому слова дружинника:
-Смотрите вои, - какие странные следы.
Оказались подобием небесной манны, для истерзанной гневом души:
-Чьи следы?
Молодой ратник указал на слегка осевшие сугробы. На мягком ставшим подобным пластилину снеге, четко отпечаталась две пары следов босых ножек. Судя по глубине и размерам, это были почти детские отпечатки.
-Ничего особенного, рваной босоты тут хватает.
-Не в этом дело тиун, посмотри повнимательней, видишь тут мягкий глубокий сугроб, а следы легки словно заячьи, даже малые дети должны были поглубже в снежок провалиться.
Действительно следы были хоть четкими, но неглубокими, даже по бархатным метровым сугробам они прошлись поверхностным рисунком.