Аннотация: Юлий Цезарь вздумал покорить весь мир, но нашлась одна женщина, что не покорилась ему! Короче читайте!
ПИРАТЫ ГОЛУБОЙ ЛАГУНЫ
. ГЛАВА Љ 1.
Словно прибой вышедшей в половодье из берегов реки, громадная орда варваров устремилась к свежесрубленной крепости. На отдельной башне ничуть не опасаясь стрел, стоял рослый человек, в легких, бронзовых доспехах, и мечом в сильной, мускулистой руке. Кудрявые волосы, на большой голове, уже изрядно тронуты сединой, и стянуты серебряным обручем. Взгляд внешне спокоен, лишь то сужающиеся, а затем расширяющиеся зрачки выдают сильное волнение! Стоящий по правую руку необычайно высокий и широкоплечий мужчина, прогремел мощным басом:
- Нас атакуют, великий! Со всей Галлии собрались враждебные нам племена. Величие Рима под угрозой!
Мужчина спокойно ответил, поигрывая кинжалом с драгоценной рукоятью:
- А ты что Антоний решил, что мы пришли сюда грибочки собирать, а не жестоко драться?
Марк Антоний растеряно произнес:
- Но был ли смысл Юлий позволить варварам галлам собрать все силы, сотни свой племен, вместо того, чтобы использовать простую и надежную тактику: бить, бить по частям!
Цезарь с ухмылкой ответил:
- Александр Македонский дал Дарию два года, чтобы тот собрал огромную армию со всей своей обширнейшей империи и разгромил его в открытом бою. Мы уже воюем восьмой год. Если и далее вести кампанию прежними методами, то на неё не хватит всей нашей жизни!
Римские лучники метко стреляли из-за зубьев расположенных на стене, впрочем, галлов было так много, и они бежали настолько густой толпой, что в них было несравнимо труднее промазать, чем попасть. Те варвары что падали, пронзенные стрелами, безжалостно затаптывались своем соплеменниками. Копыта коней и грубые сапоги на деревянной подошве, противно чавкали, смесью грязи и крови. Цезарь не удержался и сам выпустил стрелу, целя в гарцевавшего на белом скакуне молодчика. У галлов вожакам кланов принято ездить на коне именно белоснежной масти, что символизирует чистоту и покровительство светлых духов. Цезарь стрелял отлично, его обучали стрельбе из лука, еще, когда он был маленьким мальчиком. Строгий учитель за каждый промах, прописывал пять ударов лозой по детской спине. Впрочем, маленького Юлия не только пороли, но еще учили концентрироваться, правило дышать, подавляя усталость. Вот сейчас Цезарь, старается настроить дыхание, контролируя частоту пульса.
А варвары уже атакуют стены. Галлы не такие уж дремучие варвары, из множества длинных деревьев, ими изготовлены сотни различных, порой настолько широких лестниц, что по ним даже может проехать колесница.
Галлы ревут, словно не евшие целую зиму медведи. При, этом бьют мечами об меч, и присвистывают. Римские лучники палят почти в упор, бойцы с помощью рогаток сталкивают лестницы в низ. Но их много и галлы ползут вверх словно гусеницы, не обращая внимания на потери. Даже на расстоянии чувствуется, что от варваров разит спиртным, похоже представители кельнского народа приняли на грудь изрядное количество древнего самогона.
На верху их встречают сильными ударами обоюдоострых римских секир и коротких мечей. Вот первые потери среди римлян, падет пробитый рогатиной центурион, разгневанные галлы рвут его тело, на части, вот завалилось еще сразу двое римских воинов.
Цезарь коротко бросил:
- Лить на варваров смолу!
Кипящие котлы установлены на специальных приспособлениях. Их поднимает примитивный кран, они переворачиваются и льют галлам на головы. Кипящая лава обжигает варваров, они буквально сходят с ума от боли. К верху поднимается удушающий запах паленого мяса. Ослепшие и обожженные галлы подались назад, но копья и секиры крупного войска, наступавшего сзади, не дают им отступить. Крови и без того льется много, но когда смешана, со смолой, это так жутко...
Марк Антоний кричит:
- Поджигай!
Вниз летят факелы, смола вспыхивает. Галлы горят и рвутся назад. Их топчут задние ряды, прогибаются лестницы. И снова, и снова падают варвары. Но атака, несмотря на ужасные потери и не думает останавливаться.
Громадные горны галлов, в них дуют не губы, а тяжелые воины топчут ногами специальные мехи из буйволинной кожи. От чего гул необычный, тягучий, он действует по-особому на психику галлов, словно звуки зовущих к свершениям темных богов.
Цезарь по-прежнему спокоен, с улыбкой говоря:
- Варвары, для них звуки важнее души!
Антоний на это ответил:
Жрец Клавдий принес щедрую жертву Юпитеру и Марсу, и боги сказали, одобряем ваши наши начинания и подарим победу!
Цезарь ответил в стихотворном стиле:
Олимпийские боги сильны,
Но они не помогают слабым!
Коль Юпитеру будем верны,
Мировую построим державу!
Для победы нужна, нам солдатам,
Из стали рука и ума смекалкою много!
От удара рассыплется злая орда,
А затем нас еще ожидает большая дорога!
Антоний одобрил:
- Да прославится сияние Юпитера!
Несмотря на тысячи убитых, лавина галлов снова пришла в движение, она напоминала израненного вепря, который еще не успел истечь кровью и по-прежнему свирепый и опасный бросается на охотника. Кроме того галлы стали метать в стены дротики, и камни. Их варварские племена еще не научились в совершенстве владеть луком, стрелы слишком тяжелые, чтобы вести эффективны обстрел из основной массы воинов, но на случай вылазки они еще могут сыграть свою партию.
Варвары-галлы идут по трупам, не обращая внимания на пылающие под ногами костры. При этом вверх летят копья, а один из варваров так ловко метнул секиру, что она снесла голову легионеру.
Хотя потери римлян по-прежнему сравнительно невелики, но галлы сохраняют подавляющий численный перевес, а из леса выбегают новые завывающие толпы.
Марк Антоний еще очень молод, хотя плечи у него широки, они способен пронести на себе целую дюжину рослых легионеров, или даже пробежаться с ними. Будучи еще безусым юнцом, он сумел вынести во время пожара из публичного дома, сразу шесть полуобнаженных гетер, потом еще и ублажить их. Марк славился не только, как великий воин, не боящийся вступать в бой с чемпионами-гладиаторами, но и как искусный любовник. В армии Цезаря он первый из первых, мечей, готовый идти, куда прикажет великий.
Галлы снова лезут на стены, а смола у римлян кончилась, и приходится встречать противника ударами мечей, а также секир и копий. Вот уже в одном галлы под предводительством Жанна Бесстрашного уже оседлали одну из башен. Сам Жанн не смотря на огромный рост, очень быстрый, и ловкий. Плечи широкие, а талия узка. Он сражается обнаженным по пояс, и при этом орудует двумя мечами. А мускулатура у него, что позавидует Геракл.
Марк Антоний тоже нетерпеливо перебрасывает из рук в руки мечи:
- Разреши мне ударить великий!
Цезарь, не торопясь, спокойно заложил стрелу в лук, он хитро прищурил глаз, ответил:
Приказ командира во время войны,
Когда вокруг стрелы звенят!
Исполнен любви и огромной цены,
Священен, для римских солдат!
Не смотря на то, что Жанн стремительно движется, Цезарь предугадывает его движения, точны выстрел и стрела рассекая воздух, вонзается в мускулистую грудь, прямо под сердце. Бесстрашный падает, из полного крупных лошадиных зубов рта хлещет кровь. Варвар захлебывается, быстро умирая.
Цезарь шепнул:
- Жаль в нашей армии, я бы доверил ему когорту!
Марк выдохнул:
- Ты как всегда мудр великий Цезарь!
Цезарь повыше вскинул голову:
- Правитель, что любит сладкую месть, имеет интеллект мухи! Возможно, знай Жанн хитрые приемы нашей армии, он бы сумел бы овладеть крепостью. А пока следи за ходом боя.
Римский полководец, снова на сей раз куда быстрее зарядил лук и выстрелил, затем повторил выстрел, выбирая вождей галлов.
К счастью для римлян, большая часть лестниц у галлов сгорела, и они не могли сразу швырнут на римлян все свои силы, а собралось их тут более двухсот пятидесяти тысяч. Никогда еще Риму не противостояло столько солдат в одном месте. У Цезаря всего два легиона в крепости, двенадцать тысяч легионеров. Соотношение сил, более двадцати галлов, на одного римлянина.
Цезарь тоже волнуется, но его лицо хранит непроницаемость маски. Помнится еще в юные годы, он попал в плен к пиратам. Они запросили за еще безбородого юношу весьма большой выкуп двадцать золотых талантов. А талант это кусок золота, чуть меньше размером, чем куриное яйцо. Хотя Цезарь и племянник Мария (легенды единственного патриция сумевшего семь раз быть избранным консулом Древнего Рима), но кажется для юноши, едва вступившего в возраст частичной дееспособности и получившего право на брак. (Для мальчиков с 14 лет), это огромная сумма, и ни кто не захочет её платить. А значит смерть или рабство.
Цезарь в ответ рассмеялся пиратам в лицо. Он сказал, что его слишком низко ценят, а он о себе думает куда лучше и сам назначает за себя выкуп - 50 талантов. Заросшие, вонючие пираты обрадовано, загалдели. Один из них даже на радостях распорол себе живот об секиру морского брата. А Цезарь продолжил:
- Но после того как получу, свободу, то буду преследовать вас, до пор, пока вы не будете пойманы, и не заболтаетесь на реях! В главаря распнут на кресте.
Пираты ошалели от подобной наглости, а атаман морских разбойников с ехидной ухмылкой спросил:
- А не боишься ли ты дерзкий отрок, что мы тебя самого распнем! Ведь ты связан и в наших руках!
На это юный Цезарь ответил:
- Жизнь не столько большая ценность, чтобы ради нее уронить честь и предать достоинство! Честь и достоинство это два крыла, без которых птица жизни может лишь содержаться в неволе!
Даже огрубевший главарь морских братьев удивился:
- Ты мужественный враг, и мы сохраним тебе жизнь. Кроме того нам еще никогда не приходилось видеть сразу 50 талантов.
Цезарь презрительно фыркнул:
- Если вы меня развяжете, то я так уж и быть заменю тебе распятие, на менее мучительный способ расставания с жизнью: петля!
Атаман несколько натужно рассмеялся, но все же приказал развязать. Цезарю не понравилось, что рот у главаря щербатый, а зубы плохо ухожены. Юноша произнес с огромным презрением.
- У кого язык уходит в разгул, тот всегда остается с носом! Ну, грязный рот прибежище распущенного языка!
Главарь растерялся, но Цезарь замолчал и пираты, похоже, быстро позабыли об угрозе.
Друзья отрока, быстро собрали требуемый выкуп, отправили 50 талантов. Цезарь сдержал слово в одном, и отнюдь не собирался надолго откладывать второе. Хотя задача перед ним стояла сложная, не так легко, найти и изловить пиратскую галеру, особенно среди множества островов, заливов и бухт Средиземного моря. Да и пиратов очень много, и корабли Рима пока еще против них бессильны. Но Цезарь еще в подростковом возрасте, отличался большой находчивостью. Пока он находился на пиратском корабле, ему удалось подружиться с мальчиком-юнгой. Ему Цезарь пообещал должность в римской армии, и возможной завоевать свой пекулий с рабами. Мальчишке же он оставил письмо, о том, что из Сицилии направляется галера наполненная серебром. А поскольку в Риме началась смута то охрана галеры чисто символическая. Само письмо мальчик-юнга должен был, как бы случайно выловить в море, для этого его даже слегка подпортили морской водой. План не был сложен, жадные и недалекие пираты не могли не попасться в ловушку.
Во время абордажа неожиданно настил палубы поднялся, и римский воины обрушились на пиратов. А с тыла, благо ночь, еще подошли две лодки с воинами. Ошарашенные пираты, почти не сопротивлялись. Они лишь просили не вешать их, а всего лишь продать в рабство. А главарь, чтобы выкупит себе жизнь, рассказал, где они прячут свои сокровища, в том числе еще не успевшие уйти в прорву, загула пятьдесят талантов.
Но Цезарь на это ответил:
- Выкупить себе жизнь можно, подкупить честь нельзя! Вешай!
Так про Цезаря и пошла молва, хотя ему тогда едва исполнилось пятнадцать, а через год он женился, а нежной Аквалерии. Но это уже другая история!
Цезарь приказал вступить в бой Антонию, с сильным резервом. Римляне применили построение типа фаланги. На узкой стене это было весьма эффективно. Волна прущихся галлов захлебнулась. Некоторые из них были проткнуты, сразу двумя-тремя копьями.
Юлий Цезарь заметил:
- Фаланга македонцев может быть весьма эффективным приемом. Не даром они покорили всю Азию, вернее почти всю! Когда мы закончим с Галлием, то я отправлюсь в Персидские земли, а там и в Индию. Клеопатра соберет мне новые легионы, в том числе арабскую конницу.
При Цезаре остался лишь юный оруженосец Брут. Ходили слухи, будто это мальчик его сын. И это было правдой, с той лишь оговоркой, что мать Брута была простая рабыня с германских земель. Красивая, но дерзкая белокурая девчонка, со славянских земель, не захотела стать наложницей и гетерой, и по это была отправлена вкалывать на плантации конопли и льна. Но и там дерзила, из-за чего попала в каменоломни. Она, однако, сумела там выжить и окрепнуть. Ее даже взяли в гладиаторы, где на арене Цезарь пленился ею. После чего они уединились, Эрастелла как звали рослую славянку рабыню, тоже полюбила его. Они познали радость в объятьях друг друга. Затем гладиаторша забеременела. И у них родился мальчик, Брут. Вскоре Эрастелла довела количество своих побед на ринге, до ста и в соответствии с обычаем получила свободу. Но Цезарь не мог жениться на ней, хотя и овдовел. У него появилась другая пассия, дочь самого влиятельно римского воина, первого полководца Помпея. На ней он и женился, а Эрастелла отправилась воевать в восточные земли. Цезарь еще некоторое время был радом с ней, подавляя попытку египтян отделиться от Рима. Там он и познакомился с Клеопатрой, которую поставил на древнейший престол. Вскоре эта любовь вытеснила прежнюю, а Цезарь ведь не постоянен. У Клеопатры родился сын, а вот дочь Помпея вскоре умерла во время родов, после чего Цезарь возненавидел и Клеопатру, развязав войну северо-западнее Италии, подальше от своих, прежних любовниц. Правда, Брута не признавая за сына, все же оставил при себе. Мальчик был не по годам крупный и развитый, унаследовавший от матери-славянки светлые волосы, высокий рост и незаурядную физическую силу. Он был немного похож на отца, но при этом был куда красивее, сильнее и больше, чем Юлий Цезарь в его возрасте. Хотя мальчику всего не полные девять лет, он уже кажется подростком и легко вращает двумя предназначенным для взрослых элитных легионеров. Эти мечи примерно в полтора раза длиннее стандартных.
Брут робко просит:
- Разреши мне великий (Цезарь никогда не называл его сыном, и естественно запретил мальчишке, так себя называть), бросится в схватку, я хочу напоить свой клинок кровью!
Юлий с улыбкой отвечает:
- Я в этом случае останусь один, а кто тогда будет охранять своего Цезаря?
Мальчик искренне улыбнулся:
- Лучшая защита это нападение, потому что острие всегда сильнее кожи!
Цезарь похлопал мальчика по крепкому плечику:
- А ты молодец! Ну ладно, иди, порубись мечом! Пусть это станет тебе закалкой.
Сталь закаляют в воде, парней из стали в крови!
Мальчишка обрадовался и, сверкнув босыми пятками (не смотря на прохладную осенью погоду, Цезарь, закаляя своего сына, оставил ему из одежды одни шортики). Мышцы отрока: сына римской легенды и гладиатора-рабыни колыхались как рябь на воде.
Вот он рубанул мечом волосатого варвара по голове. Тот упал, опрокинувшись вверх тормашками.
Цезарь отметил:
- Если старость не всегда знает, зато юность всегда может! Эх, честно говоря, я немного завидую этому мальчику.
Цезарю уже за сорок, и особенно холодной, галльской осенью так мучительно ноют старые шрамы, а приступы коварной эпилепсии, становятся мучительней и чаще. У него даже было опасение, не унаследует ли трясучую болезнь его сын Брут, и сын Клеопатры Александр. О последнем у него давно не было вестей, а Брут от природы очень здоровый, ни разу не чихнул, хотя голышом бегает по снегу и зимой купается в проруби. Похоже, в нем победила кровь матери-славянки, с постоянными междоусобными войнами и суровыми зимами россов!
А когда ты разменял пятый десяток, пора уже задуматься о цели в жизни. Она у Цезаря была простая, еще, будучи отроком, он пришел к выводу, что республиканская форма правления, с бесконечными дебатами, плебисцитами в угоду, толпы, различными подковерными интригами, подкупом избирателей недостаточно эффективна и уже не может служить дальней цели: возвышению римской империи! Республика - почему в Рим едва не в единственной стране на земле республика, а кругом у соседей сплошные монархии. Нужно и в Риме, утвердить принципат, с властью императора, передаваемой не выборным путем, а по наследству, или в исключительных случаях специальной конституцией императора. Последнее может быть необходимым в том случае, если наследник, мягко говоря, не гений. Конечно, на престол может вступить слабый царь, но, во всяком случае, он будет иметь власть и возможность принимать самостоятельнее решения. Да и долгосрочную программу, станет куда проще осуществлять, в отличие от консулов, что избираются всего на один года, и вдвоем! А если еще между ними свара.
Нет, Риму нужна монархия, а из нескольких сыновей Цезарь всегда сумеет выбрать достойного. Правда и ему приходится идти на компромиссы, в этом долгом пути. В частности сделав союзником, да еще старшим партнером Помпея. Вот его Цезарь не очень-то уважал. Будучи правой рукой диктатора Суллы, Помпей, после смерти этого больного гонореей старика, мог бы стать полновластным повелителем Рима. У Помпея была в руках армии, в том числе элитный легион охраняющих Сенат. Но он остался верен республике, вернув прежние порядки. Он Цезарь на месте Помпея не упустил бы
Свои шансы. Вообще Помпей, похоже, и будет главным врагом Цезаря, мечтающего о престоле. Был еще и Красс, но он погиб в парфянской войне. Кстати подобно Цезарь он прошел всю Парфию, и попал в ловушку, оказавшись запертым с истощенной армией в крепости. Иное дело, что Цезарь, преднамеренно позволил собраться против себя ордам варваров. Галлы фаталисты, и потеряв последнюю надежду, что их спасет единство, окончательно и на века подчинятся Риму.
Кстати Брут молодец, такой еще, по сути, ребенок, а владеет оружием почки, как сам Геркулес. Из него может вырасти воин посильнее Марка Антония. Пожалуй, он будет достойным царем и преемником Цезаря. Но.... Надеюсь еще очень нескоро, ибо впереди у великого человека много дел.
Постепенно напор галлов слабел, тысячи убитые и изувеченных, целые курганы трупов под стенами. Римляне также изнемогали, он нечеловеческого напряжения. Тогда Цезарь, разрядивший уже целый колчан, достал, второй меч заметив:
- Полководец, вступающий в бой, подобен соломинке ломающей хребет верблюду. Верблюд, которому соломинка сломала хребет, подобен военачальнику, избегавшему схватки!
Многие римские воины получили ранения, валялись трупы, причем среди павших, был и квестор Стефа, известный тем, что сбил с коня самого Гранника. А где, кстати, сам Гранник, его бы Цезарь снял закаленной стрелой. Да в плане владения мечом Он Цезарь неплох, но далеко не самый сильный в римской армии, но стрельбе из лука один из лучших. Причем он натягивает тетиву с помощью специального крючка, надетого на доспехи и распрямляя правую руку. Таким образом, можно натягивать куда более тугую тетиву, чем обычным способом и поражать на большее расстояние!
- Но и меч нужен! - Цезарь срубил ближайшего галла.
Радостные крики:
- Ава! Цезарь с нами!
- Слава Цезарю! Всех победим!
Римляне заметно подбодрились. Присутствие Цезаря - этого талисмана победы вдохновило бойцов. Мощный удар и галлы, заколебавшись, стали отступать. Бушующий шторм стал стихать, волны отхлынули. Впрочем, галлы отходили достаточно организовано, не обратившись в бегство. Видимо их воинский пыл, еще до конца не погас. Юлий Цезарь, подозревая ловушку, и понимая, что в отрытом поле, римляне будут задавлены превосходящим числом, скомандовал:
- Всем стоять! Отдыхать!
Измученные, вспотевшие воины Рима принялись подбирать раненных. Немногочисленные лекари и жрецы смазывали раны снадобьями и перебинтовывали конечности. Другие солдаты стали разводить костры, готовя еду.
Сынишка Брут был очень доволен, хотя его мускулистую, похожую на два сложенных щитка грудь и разрезала длинная царапина от галльской секиры. Мальчик восклицал:
- Вот как мы им крепко дали! А наш Цезарь лучше всех! Слава великому Цезарю!
Солдаты также, хотя более сдержано ликовали:
- Слава великому Цезарю!
Брут, размахивая мечами, заявил:
- Когда галлы сунутся еще раз, я их разрублю в горькие яблоки! Потому, что сын Великого Рима!
Цезарь подозвал мальчишку, ласково говоря:
- Ты показал себя славным воином! Теперь я делаю тебя своим почетным оруженосцем и в знак признательности, дарю тебе это...
Знаменитый полководец снял в пальца кольцо с изумрудом, размерам с голубиное лицо.
Мальчик смутился:
- Да я недостоин, носить подобную драгоценность!
Цезарь улыбнулся:
- А ты и не носи! Спрячь его куда-нибудь, или нет, пускай это кольцо считается твоим, но пока побудет у меня. А ты мальчик дерись, и получишь, когда достигнешь четырнадцати лет свой пекулий. А пока, займись фехтованием с Марком Антонием.
Огромный помощник Цезаря, хотя и был гораздо крупнее прославленного полководца, подходя к своему начальнику, невольно горбился, стараясь пригнуться. Сам Цезарь был лишь чуть выше среднего роста, коренастый, с орлиным носом. Марк хмуро спросил:
- Почему мы не стали преследовать галлов?
Цезарь еще раз повторил афоризм:
-Полководец, вступающий в бой, подобен соломинке ломающей хребет верблюду. Верблюд, которому соломинка сломала хребет, подобен военачальнику, избегавшему схватки! Это ведь верно, но время для победы пока не пришло. Гранник наш главный враг, некоронованный король мятежной Галлии пока еще выложил все козыри. Да и сам он не показался! Будем ждать противника, еще раз кроме того у меня есть еще кое-какие идеи!
Марк Антоний оживился:
- И интересно, какие это идеи? - И тут же смутился. - Я весь во внимании великий.
Цезарь снисходительно стал объяснять:
- В крепости много сухой соломы, приготовленной для коней. Но мы не будем слишком долго сидеть в засаде, а просто вымочив солому в масло, смолу и жир рассыплем на подходах.
Антоний буркнул:
- А зачем?
Цезарь усмехнулся:
- А после подожжем! В самый критический момент штурма. Второй раз галлы бросят в бой все резервы, кроме того, произойдет еще кое-что!
Помощник постарался догадаться сам:
- Подойдут новые, сильные подкрепления?
Цезарь, хитро прищурив глаз, кивнул:
- Вот именно! Новые сильные подкрепления! Но нужно, чтобы они ударили в тот самый момент, когда все силы Галлии будут брошены на штурм:
Антоний развел руками:
- Мы не можем послать весточку о великий. Нас обложили со всех сторон!
. ГЛАВА Љ 2.
Цезарь снисходительно похлопал богатыря по плечу:
- Где не пройти льву проскользнет мышь. Хотя конечно, роль связи с идущим мне на подмогу Катонном, играют не мышки, а голуби.
Антоний с не поддельным восхищением воскликнул:
- Это гениально великий!
Цезарь неожиданно откровенно ответил:
- Меня это научила Эрастелла. У славян голубиные посылки применяются давно. А ты что не знал об этом.
Антоний растеряно пробормотал:
- Меня всегда удивляло как твои полководцы: так всегда ловко и вовремя поспевают, но я не думал, что дело в голубях. Я полагал, что ты сын неба находишься под особым покровительством Юпитера!
Цезарь заметил:
- Покровительство богов вещь не надежная, она не заменит, ни мужества, ни смекалка.
Поверь одно изобретение: лучше тысячи молитв!
Антоний поклонился:
- А мудрое слово Цезаря стоит тысячи ударов грома!
Полководец решил поскромничать:
- Не преувеличивай мои способности! Если бы под моим началом не было, таких доблестных воинов, а римские солдаты лучшие бойцы в мире, то вряд ли мне удалась бы даже десятая часть содеянного. Так что иди и исполняй то, что приказано. Да и, кстати, не забудь смешать солому с опавшими листьями, что бы не было так заметно!
Антоний поклонился еще ниже:
- Слушаюсь мой повелитель!
Цезарь покачал головой:
- Пока еще, к сожалению нет! И не зовите меня так часто великим, я еще не так уж и много сделал, чтобы меня, таким образом, славили на каждом шагу. Кстати когда закончишь с соломой, не ложись спать, а пофехтуй немного с Брутом. Еще несколько лет и этот мальчик сможет уложить даже такого громилу как ты!
Антоний поспешил ответить:
- Не сомневаюсь великий Цезарь!
После чего удалился, его движения не смотря на большую мышечную массу, не имелись, что характерно для многих гигантов скованными, но все таким стремительным как Брут Антоний не был.
Цезарь кивнул, поросил:
- Сварить мне медовой настойки! И сейчас подать вина со свининой!
В ответ босоногая в одной поношенной тунике рабыня принесла поднос. Она одна из немногих женщин в лагере, миловидная светловолосая. Сам Цезарь хоть и брюнет больше любил блондинок, хотя Клеопатра в этом отношении была исключение, огненно-рыжая стерва! Да великолепная девушка, причем по слухам, её отец вовсе не фараон, а один из римских легионеров, из числа тех, что громили армию Эпифана пятого.
Рабыня, поставив поднос стали чистить сапоги Цезарю. Юлий обратил внимание, что загорелая кожа рабыни покрылась пупырышками, изящные пальчики босых ножек посинели. Действительно солнце уже почти ушло за линию горизонта и заметно похолодало. Рабыни в самом Риме так обычно и ходят полуголые, хотя на зиму им иногда и дают кое-какое тряпье. Но в солнечной Италии, снег зимой выпадает раз в десять лет, а тут зимы порой суровые. Что же пускай сегодня эта красотка согреет постель, и быть может ей разрешат одеться теплее. Светлые вьющиеся волосы рабыни, а также юное нежное лицо напоминают Цезарь его первую жену и вторую любовь (первой была одна из смазливых девчонок рабынь, правда после того как он забеременела, страсть будущего полководца улетучилась. А родная дочь, сейчас замужем за одним, из числа приятелей Юлия!) Аквалерию. И ради это девушки он посмел отказать самому диктатору Сулле!
Что можно сказать об этом правителе Рима? Поначалу Цезарь восхищался Суллой. Ему импонировало, что это полководец стал наводить порядок и бороться с коррупцией, разбоем, старался заставить богатых уважать бедноту и делиться с нею доходами. Появились даже бесплатные больницы, выросло количество увеселительных представлений. Поговаривали, что Сулла готовит большой поход восток. Но это похотливый правитель подхватил дурную болезнь, причем даже не от женщины, а от мальчишки негритенка. В результате диктатор стал гнить заживо, а на фоне физических страданий у него развилась подозрительность и мания преследования. Начались массовые репрессии, проскрипции пытки и убийства. Сулла поначалу велел перебить всех негров, но спустя некоторое время, наоборот распорядился привести из Африки, большую партию рабов, и сформировать черную гвардию. Между ним и Марием началась война. Многие тысячи римлян вследствие этого были распяты на крестах.
Вот вызвали к Сулле и Юлия Цезаря. Тогда он был еще молод, черная бородка, только-только пробивалась на подбородке. Недавно отстроенный дворец Суллы блистал роскошью, был полон статуй, картин и такого еще относительно нового украшения, как фонтаны.
Некоторые из скульптур изображали омерзительные в своей откровенности оргии, и акты совокупления. Юному Цезарю было противно на это смотреть, особенно если спаривались мужчина с мужчиной. Хотя в Древнем Риме считалось вполне нормальным использовать мужчину-раба, как женщину, но... Цезарю это казалось неправильным и гнусным. Ну и тем более недостойным, чтобы лучшие скульпторы Рима запечатлели подобное в статуях, да еще олимпийских богов.
Сам Сулла выглядел отвратительно, весь в нарывах, язвах, бородавках, с облезлой головой, он производил отталкивающее впечатление. Действительно бисексуальный диктатор гнил заживо. Что бы облегчит его страдания, четыре невольника: два смазливых мальчика и две красивые нагие девушки, втирали в чудовище розовое масло. Кроме того по совету жрецов, Сулла три раза в день выпивал по большой чаше адской смеси: крови только что зарезанных младенцев и грудного молока. Раз в три дня, Сулла принимал ванную, из чистой крови детей и девственниц. Впрочем, болезнь это утратившего человеческий облик монстра, продолжала прогрессировать, и весь римский народ молил, чтобы преисподняя поскорее забрала свое порождение.
Цезарь, преодолевая отвращение, поклонился, слегка согнув голову:
- Я рад приветствовать диктатора Суллу.
Монстр хрипло рявкнул:
- И как ты кланяешься мне проходимец! Если Юльке лень согнуть спину, то я прикажу посадить тебя на кол, чтобы уже никогда не смог распрямится!
Цезарь просто ответил:
- Колосья низко кланяются ветру, а, тем не менее, это лишь воздух, а значит ничто! Низкие поклоны не возвысят правителя, если у того нет великих деяний!
Сулла, неожиданно смягчившись, спросил:
- А у меня есть великие деяния?
Цезарь без хитрости ответил:
- Если злое великим, то да!
Диктатор после краток паузы, он погладил по щеке белокурого мальчика и рыкнул:
- Ты искренен и мне это нравиться! Ты ведь знаешь, я любой момент могу приказать тебя бросить в клетку со львами, или распять на кресте. Тем не менее, у тебя есть шанс остаться в живых, и даже стать моим другом!
Цезарь, выдавив улыбку, ответил:
- И какой ценой, я могу купить дружбы самого Суллы?
Диктатор ответил:
- У тебя есть жена Аквалерия?!
Юноша Юлий ответил:
- Да диктатор!
Сулла осторожно словно боялся обжечься, погладил нагую грудь девушки-рабыни и не полнее внятно пробормотал:
- Так разведись с ней!
Цезарь, преодолевая робость, спросил:
- Я не совсем понял вас!
Сулла вдруг резко рявкнул, ударив мальчишку по губам, то охнул отскочив:
- Не притворяйся придурком! Ты слышал! Я приказываю тебе, брось свою жену Аквалерию!
Юноша Юлий наклонил голову. Он чувствовал, что отказать Сулле это все равно, что зайти голышом в клетку с голодными львами, но предать Аквалерию, ради этого гниющего чудовища - нет, никогда!
- А это еще почему! С тебя требуют совершить подвиг Геракла, или просто сказать да самому великому из людей на Земле!
Цезарь на это ответил:
- Порой высшее проявление добра, простое слово нет злу, особенно в том случае, если это сопряжено с риском для жизни!
Покрыто язвами физиономия Суллы вытянулась:
- Так ты говоришь мне нет?
Пересиливая вполне естественный страх, Цезарь ответил:
- Да диктатор! Увы, нет! И еще раз нет!
Сулла спокойным голосом ответил
-Но ты тем самым подписал себе смертный приговор! Ведь невозможно сказать диктору нет, и остаться в живых!
Цезарь глубоко вздохнул:
- Что же так, я готов идти в тартар! Хотя как знать, может боги сочтут меня достойным елисейских полей!
Сулла сдвинул облезшие брови:
- Так просто ты не умрешь! Тебя будут пытать, и не только тебя, но и твою любимую женушку Аквалерию. Я думаю, тебе будет очень приятно смотреть, как палач прижжет девушке раскаленным железом нежные пяточки, затем щипцы станут рвать ей нагую грудь.
Цезарь двинул к Сулле, как вдруг из занавески выскочила шестерка рослых чернокожих воинов. Кроме них появился еще один человек. На вид ему было не больше двадцати пяти, а сам он был настоящим великан. Цезарь сразу узнал уже ставшего легендарным Помпея, правую военную руку Суллы. Ходили, правда слухи, что Помпей, будучи в детстве очень красивым мальчиком полюбился Сулле и вроде даже соблазнил его от чего и пошла у них дружба. Но Помпей очень быстро приобрел авторитет, показав себя очень способным военачальником, и храбрым, весьма физически сильным солдатом. В частности он к этому моменту, сумел совершить весьма громкий подвиг, а именно убить царя Парфии. Цезарь всегда испытывал ревность к Помпею, хотя из-за того, что сам едва дотягивал этому верзиле до плеча. Но это было не единственной причиной.
Помпей обнажил меч:
- Слушаюсь и повинуюсь господин!
Сулла ответил:
- Что скажешь, сынок по поводу, это сосунка посмевшего вякнуть на живого бога, то есть меня!
Помпей неожиданно ответил:
- Он искренен и это хорошо!
Сулла вяло с ленцой в голосе прохрипел:
- Ну, проверим, его искренность! Скажи Юлий, если была возможность убить меня, ты бы это сделал?
Цезарь, задыхаясь от волнений, спросил:
- Искренне ответить?
Сулла проревел:
- Да!
Цезарь выдохнул:
- Убил! Я бы убил прямо сейчас!
Диктатор опешил, давно ему не приходилось наблюдать подобную наглость:
- Вот так! Убил! Не знаю, что мне с ним делать Помпей и какаю смертную казнь, для него и его девчонки придумать.
Помпей твердым голосом ответил:
- Кто честен и говорит, что думает, не опасен. Подлинные предатели и враги хитро льстят!
Сулла нахмурился:
- Как и ты, мне льстишь! А? Я ведь чувствую, что ты хочешь занять мое место, и ждешь не дождешься моей смерти! Что отводишь взгляд!
Помпей посмотрел прямо в глаза Сулле:
- Я не раз демонстрировал вам свою преданность! Хотите я...
Диктатор прервал:
- Не надо щенок! Слушай мой приказ, отвести, этого сопляка в темницу, а так же и жену. Поместить их в одну камеру, а потом я сам придумаю им смертную казнь! Это будет что-то изощренное и мучительное.
Помпей низко поклонился:
- Слушаюсь и повинуюсь величайший!
Диктатор добавил:
- Проведи до каземата сам! Если сбегут, сам будешь висеть на кресте.
Помпей поклонился еще ниже:
- Я никогда не подводил вас величайший из величайших!
Цезаря увели. Юноша подумал, конечно, зря он был так откровенен с Суллой. Физической боли Цезарь не боялся, но мысль о путешествии в мрачное царство Плутона не радовала. Кроме того и его любимую жену будут мучить. Последнее и вовсе скверно, терпеть свою, боль еще можно, но облегчить чужую нельзя.
Сулла после возращения спросил Помпея:
- Может, ты сам мне подскажешь, какой казню, подвергнуть этого дерзкого щенка? Может его утопить в дерьме? Как это унизит гордеца!
Помпей возразил:
- Он храбрый и сильный воин. Такие люди нужны Риму! Если он не хочет, служить тебе не неволь, а отпусти на свободу пташку!
Диктатор кашлянул:
- Марий по сравнению со своим племянником младенец! В этом мальчике есть и лев и лисица, только последняя еще не успела подрасти! А посему я повелеваю, сжечь этого бунтаря на костре! Спалить его так, чтобы не осталось ничего кроме пепла!
Помпей согласно кивнул головой:
- Если такова ваша воля, то я исполню великий повелитель!
- И немедленно! Принесешь мне ту горстку пепла, что останется он них!
Помпей щелкнул каблуками сапог и отправился выполнять приказ.
К томимому Цезарю привели его жену Аквалерию. Лицо у девушки было заплаканным, и на нем красовалась паря внушительных синяков. Тюремщики забрали у знатной патрицианки все украшения, а также сорвали верхнюю одежду и украшенные драгоценностями сандалии. И теперь представительница знатной фамилии осталась лишь в одной белой тунике. В Риме ранняя весна, еще только-только набирала обороты, по ночам холодно, особенно в каменном каземате. Босые и беззащитные ножки девчонки мерзнут, Аквалерия зябко перебирает их. Цезарь снял с себя тунику и сапоги, потребовал: