Опыт 52-дневной борьбы с германским фашизмом, посягнувшим на нашу священную землю, ярко вскрыл особенности тактики германской армии.
Основными из них, имеющими актуальное значение для войск Западного фронта в настоящее время, являются:
1. Сильной стороной противника пока еще остаются минометы и орудия ПТО, действия мотоциклистов и глубокое вклинение небольших групп танков во взаимодействии с авиацией, создающие видимость окружения. Хорошая организация системы огня (взаимодействие огня и маневра).
2. Слабая сторона: пехота немцев при атаке нашей пехоты и конницы проявляет трусость, штыкового боя не принимает, а отходит, залегает и отбивается огнем. Боевыми действиями против танковых и моторизованных частей противника установлена неспособность немцев отражать внезапные ночные атаки на танки, бронемашины, мототранспорт, останавливающиеся на ночь в деревнях и на дорогах. Как правило, немцы, располагаясь на ночлег в населенных пунктах, выставляют слабое и на короткие дистанции охранение, которое сравнительно легко может быть уничтожено энергичными действиями нападающего. Бронетанковые и моторизованные дивизии сильно измотаны, понесли большие потери. При внезапном нападении ночью немцы бросают свои танки, орудия, машины и пулеметы.
3. Противник перед фронтом войск Западного направления в основном обороняется на широком фронте по методу создания ротных узлов сопротивления с большими промежутками между ними. На отдельных участках выставлены самостоятельные минометные батареи без прикрытия пехоты.
4. Противник имеет значительный отрыв от своих баз. Его коммуникации находятся под воздействием наших партизан при наличии больших неосвоенных им районов в тылу.
Все это вместе взятое создает благоприятные условия для ночных поисков и действий отдельных небольших отрядов под покровом ночи.
Приказываю:
Немедленно развернуть широкие ночные действия ударных ночных отрядов, руководствуясь прилагаемой краткой инструкцией.
Общая цель этих действий: изматывание противника, уничтожение его живой силы и матчасти, что в конечном счете должно создать невыносимые условия для противника и подготовить почву для наших решительных наступательных действий.
Командующий войсками Западного фронта Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Военного совета Западного фронта подпись
Начальник штаба Запфронта генерал-лейтенант Соколовский
***
Смоленская область, Сафоновский район, село Вадино. 17 августа 3:37
- Как идёт наступление в полосе вашей армии, товарищ Рокоссовский? - маршал Тимошенко, потирая красные воспалённые глаза, подошёл к окну.
- В соответствии с планом, - несмотря на то, что заседание Военного Совета фронта шло уже больше двух часов, а сам командующий шестнадцатой армией предпочёл бы быть сейчас со своей свежесформированной армией, а не протирать штаны на бессмысленном, с его точки зрения заседании, голос генерал-майора звучал ровно. - Противник сопротивляется упорно, но мы пока стараемся обходить узлы наибольшего сопротивления . Самая важная задача сейчас - рассечь единый фронт сопротивления! Сегодня... Точнее вчера утром "истребители", - это слово вот уже около месяца воспринималось большинством воюющих на Запфронте именно как название для бойцов танкоистребительных групп и истребительных отрядов, а не пилотов соответствующих самолётов - притащили занятного пленного. Этот лейтенант-связист сообщил, что направлен на наш участок фронта для организации связи между подходящими тыловыми частями немцев и нашими "соседями".
- Корнеев, вам что-нибудь об этом известно? - отвернувшись от окна, Тимошенко вперил свой взгляд в начальника разведки фронта.
- По нашим данным, подкрепления немцам пока не подошли.
- По вашимданным, - выделил голосом слово "ваши" маршал, - очень многого из того, что происходит, не было. Где данные по южному флангу?! А, ладно... - раздражение командующего было видно всем присутствующим. - Рокоссовский, сможете к завтрашнему вечеру выйти к озеру Акатовскому?
- Если удастся сохранить нынешние темпы хотя бы до полудня, то да! - незадумываясь ответил генерал-майор.
- Это хорошо, может получится отвлечь часть сил противника с южного фланга, там дела пока не очень, - командующий фронтом и всем Западным направлением посмотрел на генерала Ерёменко, но высказывать претензии не стал. - Товарищ Новиков!
- Да, товарищ маршал! - откликнулся командующий ВВС фронта.
- Ставку интересует, почему неоправданно занижается бомбовая загрузка самолётов? Товарищ Сталин так и сказал: "Самолёты теряем, а бомбы до врага не довозим". В чём дело?
- Состояние самолётного парка, в особенности бомбардировщиков, не позволяло, товарищ маршал. Удары наносились преимущественно истребителями, а для них контейнеров для мелких бомб не хватает. Сейчас проблема решена, и в ближайшее время мы начнём вылеты с полной загрузкой. Через час выполняем атаку по требованию Ставки - загрузка будет предельной для такой дальности, тем более, что зенитное противодействие обещают слабое.
- Ставки? - не понял Тимошенко.
- Да, товарищ маршал! На разведотдел пришла заявка от оперативной группы наркомвнудела, Москва их полномочия подтвердила.
- Кто подтвердил?! - гневно спросил Тимошенко, которому, как наркому обороны, такие игры через его голову совсем не нравились. - Корнеев, кто подтвердил, я вас спрашиваю?!
- Вначале старший майор Судоплатов, а потом сам Берия.
- Берия? - недоверчиво переспросил маршал.
- Так точно, товарищ маршал. Я сперва связался с Москвой, поскольку радиограмма была подписана одним из кодовых имён, в случае появления которого я обязан сразу связаться с НКВД. Старший майор Судоплатов подтвердил полномочия этого Истомина и приказал выполнять заявку любой ценой. А через час после этого мне пришла шифрограмма, подписанная Берией! С теми же указаниями.
- Полковник, а до этого вы про эту группу слышали?
- Никак нет, товарищ маршал.
- А вы, Лаврентий Фомич? - обратился Тимошеко к комиссару госбезопасности третьего ранга Цанаве. Бывший нарком внутренних дел Белоруссии исполнял сейчас ещё и обязанности начальника Особого отдела Запфронта, да к тому же был представителем ГКО по Смоленской области.
- Я? Я слышал, да! - коренастый мегрел говорил с лёгким акцентом. - Эта спецгруппа находится на личном контроле у товарища Берии. Они Гиммлера недавно убили.
- Кого? - не понял Тимошенко. Да и мудрено сразу разобрать, если спишь по четыре, а то и по три часа в сутки!
- Рейхсфюрера ЭсЭс, товарищ Тимошенко. Информация, конечно, пока ещё проверяется, но очень похоже на правду.
- Это они, безусловно, молодцы! - устало улыбнулся нарком обороны. - Но нам-то с этого какой профит в текущих условиях?
- Как доносят мои разведгруппы, немцы в экстренном порядке проводят противодиверсионные мероприятия, а из-за этого, товарищи, ситуация на всех, я повторю - на всех, дорогах очень осложнилась. Заторы не только на основных шоссе, но и на грунтовках. Уже и на рокадах появились пробки!
- Отрадно, ничего не скажешь, - заявил начальник штаба фронта Соколовский, потерев ладонью землистое, как и у большинства присутствующих, лицо. - То есть вероятна задержка с переброской резервов и подкреплений?
- Совершенно верно, товарищ генерал-лейтенант! - с этузиазмом ответил Цанава. - В ближнем тылу нам помогают "истребители", а в глубоком тылу врага - диверсионные группы!
- Но речь идёт, как я понимаю, о южном фланге армейской группы "Центр"?
- Не только. В Минске силами подполья также проводятся диверсии, а важность его, как узла коммуникаций, вам, товарищ Соколовский, объяснять не надо.
Начштаба покачал головой, не отвлекаясь от блокнота, где делал пометки.
- Значит, этим диверсантам необходимо обеспечить всю возможную помощь! - резюмировал Тимошенко. - Чем больше мы им поможем, тем больше они помогут нам. Жаль, что на направлении Витебск-Борисов таких групп нет. Теперь перейдём к действиям маневренных групп...
***
Москва, ул. Дзержинского дом 2. 17 августа 1941, 4:17
- Наум, ты можешь объяснить, что происходит? - Судоплатов устало откинулся в кресле.
- А что тебя смущает? - вместо Эйтингона по-еврейски вопросом на вопрос ответил Серебрянский.
- Ничем не обоснованный выход на связь в открытом режиме - вот что!
- Просто они следы заметают, - флегматично ответил Яков Исаакович, почесав кончик длинного носа. - Меня другое занимает - как они за трое суток на такое расстояние ухитрились оторваться? По прямой от места ликвидации до обозначенного в радиограмме района больше полутора сотен вёрст. А ведь немцы никуда не делись!
- А что непонятного, Яков, - Эйтингон отхлебнул давно остывший чай из стакана с изящным подстаканником, поморщился и поставил назад на поднос, - Насколько я понимаю, "Странники" довольно часто переодеваются в форму немцев, а гардеробчик, если верить их донесениям, у них должен был собраться преизрядный. Так что тут едут сапёры, или там пожарные, а через десять вёрст уже пехота или лётчики. Попробуй, поймай таких хитрых!
- Ну, этого мы наверняка не знаем, Наум, - зевок скомкал окончание фразы, Павел торопливо прикрыл рот рукой, выждал, и снова спросил: - Так зачем они авиацию вызывали? Ты вообще когда-нибудь слышал, чтобы диверсионная группа вызывала авиацию себе в поддержку?
- Я? Нет, не слышал. Но мы до начала этой войны о многом никогда не слышали. Вспомни о немецких диверсантах в нашей форме! Судя по донесениям, целые роты иногда приезжали...
- Думаешь "Странники" так же действуют?
- А чего тут думать? Минимум два случая точно известны - двенадцатого июля и в начале августа. Вопрос в другом - почему именно авиация и почему именно в том месте?
- Паша, тебе действительно это важно? - Серебрянский, как и его собеседник за минуту до того, с трудом подавил зевок.
- Да нет, в общем-то...
- Тогда пошли спать, а то в глаза спички вставлять уже нужно!
- Верно, но вы идите, а я тут покемарю.
Тут, словно по закону подлости, на столе пронзительно затрезвонил один из телефонов.
- Судоплатов у аппарата! - Павел метнулся к столу больше для того, чтобы прекратить это мерзкое треньканье, нежели с целью узнать, что же там такое срочное стряслось?
- Да... да... Через сколько расшифровка будет закончена... - и Эйтингон и Серебрянский внимательно прислушивались к односложным ответам друга и начальника. - Через четверть часа? Да, приносите - я у себя. - Положив трубку, он повернулся к соратникам: - Пришёл ответ от Кожевенника, минут двадцать придётся подождать - послание длинное.
- Ладно, подождём, куда мне старику спешить? - Серебрянский принялся устраиваться на диване. Павел посмотрел на эти приготовления с некоторой печалью, посколько сам планировал вздремнуть на диване до прихода посыльного от шифровальщиков. Но решил, что Якову куда нужнее, всё-таки возраст и из тюрьмы недавно и направился к креслу у окна, прихватив по пути стул, чтобы ноги было куда положить.
***
Отдел дешифровки не обманул, и без двадцати пять в кабинет зашёл немолодой сержант госбезопасности. По выработавшейся за последние месяцы привычке, Павел проснулся, стоило только скрипнуть двери. Почитай с самого начала войны в кровати поспать получается через три дня на четвёртый.
- Вот, товарищ старший майор, - сержант протянул Судоплатову опечатанный конверт с радиограммой и журнал для росписи.
- Спасибо! - поставив размашистую подпись в соответствующей графе, Павел быстро сорвал сургучную печать и, достав расшифровку, углубился в чтение.
- Ну, чтооо там? - на этот раз зевнул Наум, которому пришлось дремать за столом.
- Они готовы к проведению операции, но взрывчатки у них нет. Как сообщает Новиков, у Трошина проработано несколько вариантов, и, если им подкинут полтонны тротила, то шоссе они перекроют не на три дня, как раньше, а на неделю-другую. Тут и выкладки приведены.
- Примерчик приведи, Паша.
- Из наиболее странного - передвижной фугас в виде грузовика с зарядом на пару сотен кило и пятью центнерами металлических обломков в качестве готовых осколков.
- А что, может очень неплохо сработать! - оживился Серебрянский. - Главное - к месту не привязано, и, хочешь к штабу подкатывай, а хочешь - посреди дороги ставь!
- И опять, прошу отметить, готовые осколки! - добавил Эйтингон. - А кто у нас любит готовые осколки, товарищи? - Вопрос был скорее риторическим, поскольку о странном пристрастии группы "Странники" к подобному способу поражения противника знали все присутствующие.
- А чем ему парашюты не милы? - Эйтингон принялся разжигать спиртовку - чай вскипятить.
- Кроме приёма груза у него есть какая-то важная информация, которую он не может передать по радио.
- И что это?
- Он пишет, что тетрадь с важными военными данными, составленная группой майора госбезопасности Куропаткина.
- Ох-ё! И что будем делать?
- Использовать связи, конечно! - Судоплатов протянул листок с донесением заму, а сам снял трубку с одного из четырёх аппаратов: - Дайте штаб ВВС, пожалуйста...
***
Лейтенант Нойзе был воякой старым и, можно сказать, заслуженным. Рядовым успел повоевать в Великой войне, потом много лет тянул унтерскую лямку, пока, наконец, не сподобился получить свой первый офицерский чин. Случилось это всего за месяц до начала наступления на востоке. Первое время Карла держали в пехотной школе, где он гонял "затычек", и вполне соответствовал... Собственно, ничего для него не поменялось, пока Восточный фронт не потребовал новых людей, знающих какой рукой держать винтовку. В нарушение ставшего за многие годы привычным порядка вещей, их рота отправилась не в одну из дивизий, приписанных к соответствующему военному округу, а стала пополнением для пятьдесят второй пехотной дивизии, сражающейся с русскими где-то на бескрайних просторах этой дикой страны. Что просторы бескрайние, Карлу стало понятно уже в первую неделю пребывания. От станции, где их выгрузили, до пункта назначения их отделяло ни много ни мало три сотни километров. На вопрос, "а почему рельсы кончаются так рано?" встреченный Нойзе земляк, тоже уроженец Лейпцига, ответил, сокрушённо качая головой, что даже колея у Иванов не такая, как по всей Европе, и её приходится сужать. Потом им сказали, что с транспортом большая напряжёнка и всё расстояние придётся преодолеть на своих двоих. Так что через неделю марша даже он, старый служака, не чувствовал морального права требовать от своих солдат соблюдения формы одежды.
До Могилёва, где сейчас базировался их сто восемьдесят первый полк, изрядно потрёпанный в боях за город оставалось жалкие полсотни километров, когда все встали - как сообщил проезжавший мимо фельджандарм, Иваны разбомбили колонну и повредили мост, и расчистить путь меньше чем за десять часов вряд ли удастся. Сплюнув густую из-за всепроникающей пыли слюну, Нойзе приказал разбить лагерь на берегу пересекавшей шоссе речушки. Стоило заранее занять лучшие места, пока основная масса застрявших в пробке не сообразила что к чему. Опыт в очередной раз не подвёл - его солдаты уже выкупались и готовили на кострах еду, а многие подразделения ещё только спускались с высокой насыпи шоссе. Один молодой лейтенантик даже подошёл за разрешением разбить лагерь к обер-лейтенанту из какой-то штабной, если судить по обилию антенн на машинах, колонны. "Вот желторотик! -снисходительно подумал Карл. - Зачем спрашивать разрешения, если и так всё понятно? Жандарм сказал десять часов, а это значит, что при самом лучшем раскладе путь откроют после полуночи. Ночью даже если кто двинется вперёд, то это будут ближайшие к Могилёву подразделения, а до нас очередь дойдёт хорошо, если к завтрашнему обеду. - Тут его мысли приняли несколько иное направление: - А штабные эти странные - старые все и оружие из рук не выпускают. Даже водитель, что сейчас в одном из грузовиков дремлет, моего возраста, что помоложе найти не смогли? Хотя, если они, к примеру, из разведки или из службы охраны тыла, то тут возраст не помеха, а наоборот - основательности больше!" На память ему пришло, что такие же взрослые несуетливые "дядьки" занимались проверкой всего проходящего транспорта пару дней назад на этой же трассе, и Карл мог с уверенностью сказать, что это были не обычные "цепные псы", а кто-то другой - или тайная полевая полиция, а может и СД...
Проверив ещё раз расположение своего взвода, лейтенант Нойзе занялся тем, что предпочитают делать опытные солдаты, если им выпадает нежданный отдых - сном.
... В шесть утра Карла разбудили громкие выкрики фельджандарма, который в рупор сообщал, что движение на дороге восстановлено, и можно продолжить свой путь к фронту. Лагерь солдаты, выдрессированные им ещё в казармах, свернули за четверть часа, а ещё через пятнадцать минут сытые, умытые и отдохнувшие они построились на дороге.
"Интересно, а куда штабные подевались? - обратил внимание Нойзе на отсутствие приметных машин. - Неужели уехали? Вряд ли, впереди слишком много грузовиков. Наверное, в деревню ближайшую подались, переночевать с комфортом?" - по старой привычке он достал из кармана "молитвенник" и, сам не зная почему, записал свои наблюдения. От того ли, что делал так как минимум половину своей жизни, или из-за каких-то несообразностей, замеченных взглядом старого служаки, как знать?
Надо сказать, что всеобщего ликования по поводу успешного начала русского похода Карл не разделял, слишком хорошо он помнил слова отца, потерявшего ногу в августе четырнадцатого под Танненбергом: "Они могут казаться дикарями, у них могут быть командиры, чьи головы вырезаны из дуба, но они знают, как должны умирать настоящие солдаты".
К тому же всю свою карьеру прослужив в пехоте, Нойзе был уверен, что все эти ухищрения вроде "танковых кулаков", армад пикировщиков и прочего - не более чем возможность сделать жизнь простого пехотинца чуть легче. "Ну и что из того, что русские остались без самолётов, а их танки сделаны из фанеры? Солдаты у них пока есть..."
Солнце стояло пока невысоко, а выпавшая утром роса хоть немного, но прибила проклятую дорожную пыль, отчего шагать было легко и, можно даже сказать, приятно! К тому же далеко не все подразделения, вставшие на ночёвку, собрались также быстро как рота Карла, и дорога была почти свободна, и не приходилось тормозить, упираясь в затылок впереди идущим подразделениям. Пару километров солдаты шли, весело балагуря. Многие курили, что было хорошим признаком - к примеру, вчера днём все так устали, что первые бойцы закурили только после часа отдыха.
Чуть в стороне над лесом Карл заметил в небе несколько тёмных точек, как выяснилось, внимание на них обратил не он один - шедший рядом ефрейтер Болен показал в ту сторону рукой и сказал:
- Смотрите, парни, орлы рейхсмаршала решили не допустить вчерашнего!
Многие, услышав такое заявление, заулыбались, а один из новичков даже принялся фальшиво насвистывать "За канал!" Когда он дошёл до припева, ещё двое, такиеже юнцы подхватили:
Ob auf dem Land, Meer, in der Luft,
Wir folgen, wenn der FЭhrer ruft.
Im Sturmgebraus tЖnt das Fanal:
RЭber, rЭber, Эber den Kanal!
А спустя десять минут начался ад!
Когда их заметили, самолёты летели почти параллельно шоссе на расстоянии примерно двух километров, и они двигались назад, в сторону Бобруйска. Ко второму куплету песни следить за ними, не повернув головы, было уже сложно, да и "радость первой встречи" прошла, и пехотинцы зашагали дальше. Через несколько минут Нойзе услышал за спиной басовитое гудение, чем-то отдалённо похожее на то, что издаёт шмель, теплым летним деньком перелетающий от цветка к цветку. Карл обернулся и увидел как тройка незнакомых ему самолётов, увеличиваясь в размерах, стремительно приближается к дороге. "Остроносые, со стеклянным горбом кабины", - машинально отметил лейтенант. За ними виднелось ещё несколько троек. Нойзе хотел было отвернуться, подумав, что парни из люфтваффе решили подбодрить пехоту, пролете к дороге поближе, когда под крыльями головной тройк что-то сверкнуло и к дороге протянулись дымные следы! "Что за чёрт?!" - только и успел подумать Карл, а на дороге уже встали пыльные султаны разрывов. Грохот и ударная волна, мягко толкнувшая много повидавшего на своём веку солдата, вывели Нойзе из ступора:
- Это русские! Всем с дороги! Всем с дороги! - заорал он, истинктивно вжав голову в плечи, когда над ним пронеслись, ревя моторами, хищные тени. - Пулемёты к бою! - продолжил он, но тут же вспомнил, что их рота маршевая, а потому ни пулемётных двуколок, ни самих пулемётов у них нет. Вернее, есть, но ровно половина положеных по штату.
В отчаянии он смотрел, как солдаты скатываются с высокой в этом месте насыпи и только незначительная их часть берётся за оружие, готовясь дать хоть какой-нибудь отпор русским.
А те, будто зная, что опасаться тут нечего, летели над дорогой, вываливая из бомболюков смертоносный груз. Самолёты, атаковавшие первыми, сеяли смерть и разрушение где-то впереди, откуда доносились стрёкот скорострельных пулемётов и редкие разрывы. Сзади, в той стороне, где они вчера ночевали, из пелены пыли поднимались султаны густого чёрного дыма. "Ту, колонну, что топливо везла, накрыли, - сообразил Карл. - Сколько там грузовиков было? Шесть или семь? А пока видно только четыре столба дыма... Улетели? Вроде как да... Мои главное чтоб не пострадали!" - на четвереньках Нойзе выбрался обратно на дорогу. Поднялся во весь рост, машинально отряхнул китель и бриджи от пыли, и скомандовал:
- Маршевая рота сто... Ах! - сильный удар в спину, чуть выше поясницы, заставил лейтенанта замолчать. Не устояв на ногах, Нойзе ничком упал в густую пыль, быстро впитывавшую обильно текущую из сквозной раны кровь. Последнее, что успел подумать Карл было то, что номера у вчерашних "штабных" были неправильные - у лимузина с антенной гражданские дюссельдорфские, у "протце" - армейские с тактическим значком моторизованной роты радиосвязи, а у "блитца" - армейские со значком отдельной охранной роты.
После тяжелых потерь первых месяцев войны сформирована заново 10 августа 1941 года путём реорганизации группы войск ярцевского направления Западного фронта.
Васи?лий Дани?лович Соколо?вский (1897--1968) -- советский военачальник, Маршал Советского Союза (3 июля 1946). Во время Великой Отечественной войны -- начальник штаба разных фронтов, которыми командовал Жуков, после войны известен как теоретик, автор труда "Военная стратегия".
В Великую Отечественную войну -- начальник штаба Западного фронта (июль 1941 -- январь 1942 года и май 1942 года -- февраль 1943 года), начальник штаба войск Западного направления (июль-сентябрь 1941 года, февраль-май 1942 года). Штаб фронта под руководством В. Д. Соколовского во время Смоленского сражения и Московской битвы, несмотря на некоторые просчёты и ошибки в работе, сумел наладить разведку, организовать инженерные работы на передовых рубежах и в глубине обороны, активно участвовал в планировании, подготовке и проведении Московской наступательной операции 1941--1942 годов и Ржевско-Вяземской операции 1942 года. С февраля 1943 года -- командующий Западным фронтом, войска которого во взаимодействии с другими фронтами провели Ржевско-Вяземскую, Орловскую и Смоленскую операции 1943 года. За неудачи в Оршанской и в Витебской наступательных операциях в апреле 1944 года снят с должности командующего фронтом. С апреля 1944 года -- начальник штаба 1-го Украинского фронта, с апреля 1945 года -- заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом. На этих должностях внёс большой вклад в планирование, подготовку и проведение Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской и Берлинской операций.
За умелое руководство боевыми действиями войск, личное мужество и отвагу В. Д. Соколовскому присвоено звание Героя Советского Союза.
Spund - затычка, прозвище новобранцев в немецкой армии.
Kettenhund - "цепной пёс", прозвище фельджандармов. Возникло из-за опознавательного знака - горжетки, висевшей на металлической цепочке на груди.
Gebetsbuch - "молитвенник", жаргонное название записной книжки ротного старшины в немецкой армии.
Битва при Та?нненберге (26 -- 30 августа 1914) -- крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны. Произошло около Стембарка (польск. St?bark, нем. Tannenberg) - населённого пункта в Восточной Пруссии. В российской историографии данное сражение известно как "самсоновская операция", "самсоновская катастрофа", "операция Гинденбурга"