Серый снег. Часть первая
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Текст уехал в издательство
|
"Серый снег".
Артем Рыбаков.
На правах рукописи.
Москва 2011 год
Часть первая.
И дольше века длится день...
Холодно. Холодно так, что платок, которым прикрыто лицо, снаружи весь обледенел от моего дыхания. Того и гляди, корка отвалится и, упав, рассыплется на сотни звонких осколков. Но я продолжаю сидеть неподвижно - зверь не должен уйти!
Арбалет, спрятанный под старым синтепоновым одеялом, уже взведён. Стрела, хищно поблёскивая гранями охотничьего наконечника, ждёт своего часа в желобе ложи. Конечно, это я себе представляю блеск, ведь под одеялом темно и ничего не видно, но пусть его - подобные мысли помогают настроиться на нужный лад и не скучать. Нет, сегодня я точно буду со свежатиной.
Хорошо ещё, что с крупой проблем нет - мешка четыре ещё осталось. Это, если не считать несколько десятков магазинных килограммовых пакетов. Но за какое время это съедят семнадцать человек? А когда снова станет тепло, не знает никто. Про урожай и не говорю...
Издалека донёсся чуть слышный шорох, а затем звук глухого удара. Словно один мешок с мукой упал на другой. Кто-то зацепил дерево, и шапка снега сорвалась и упала в сугроб? Похоже на то. Медленно, чтобы не потревожить снеговую обсыпку, поворачиваюсь на звук. Градус в секунду, может и медленнее...
"Вон, она - зелёненькая!" - крона одной из могучих елей метрах в ста от моей засидки освободилась от большей части снеговой шапки и стала очень хорошо заметна на фоне своих товарок. "Дерево внушительное, что бы с такого сбить снег, зверь явно покрупнее зайца должен быть", - отметил я, осторожно вытаскивая свой рабочий инструмент. Зачем мне одеяло для арбалета? А чтобы не мерз, болезный! Кто его знает, как изделие ныне, скорее всего, несуществующей фирмы "Barnett", поведёт себя, полежав пяток часов в снегу на двадцатипятиградусном морозе? Последнее, что мне хочется - узнать, что материалы, что американцы использовали при его производстве, нехладостойкие. Вот и берегу, как могу. Хоть кроме того "четырёхсотого" "Квада" есть у меня и "Панцер", но до следующей "весны", которая бог весть когда будет, других взять негде. А самоделки "фирме" уступают, как ни крути. Вдобавок "Панцер", он на крупного зверя не очень - энергии не хватает.
Вдалеке мелькнуло грязно-рыжее пятно. "Пора!" - вставив ногу в стремя арбалета, взвожу его. Спустя несколько секунд зверь показался снова. Из-за гигантского сугроба, наметённого поверх поваленной ели, показались сперва ветвистые, с солидным размахом, рога-лопаты, потом лобастая голова и горбатая холка, и, наконец, лось целиком.
"Хорош, нечего сказать! Килограммов на четыреста, не меньше!" - радость от того, что пару дней назад я так удачно нашёл следы от стойба к молодому ивняку, выплеснулась наружу.
Снегу за эту зиму навалило, в прямом смысле этого слова выше крыши, у нас на участке сугробы скрыли и беседки и внушительную постройку бани, а расчищенные дорожки больше были похожи на окопы для "стрельбы стоя с лошади". Так что даже сохатому с его широченными копытами приходилось нелегко. В снег он проваливался по брюхо и, когда продвигался вперёд, то гнал перед собой "волну" мягкого снега, словно баржа воду. Осторожным движением я снял колпачки с оптического прицела, и, и, сбросив рукавицу с правой руки, приложил арбалет к плечу. Пластиковая рукоять холодила пальцы сквозь тонкую шерстяную перчатку, но цель я видел ясно. Для того и платок на лице, чтобы пар моего дыхания не оседал белёсой изморозью на стёклах прицела. Если энергию стрелы моего арбалета перевести на привычные огнестрельные мерки, то выходит не так уж и много - где-то между "мелкашкой" и пистолетом Макарова, но как говорили в одной навязчивой рекламе: "У женщин свои секреты!". Стрела весит больше двадцати граммов, к тому же наконечник её смазан кое-какой химией.
Глубокий вдох, палец снимает арбалет с предохранителя, который помешавшиеся на безопасности американцы сделали таким образом, что он активируется при каждом взведении арбалета. Плавно веду медленно пробирающегося через сугроб лося... Указательный палец выбирает свободный ход спускового крючка... С шелестом стрела скользит по направляющей... Хлопок тетивы... Сохатый вздрагивает, и делает большой прыжок вперёд, подняв стену взбитого копытами снега. Когда мини-метель утихает, я в прицел хорошо вижу ярко-оранжевое оперение стрелы чуть позади левой лопатки лося. Сразу он не упал, не из ружья я стрелял, в конце концов, и теперь пытается уйти. Прыжок, ещё прыжок! Но снег тут глубокий, я специально, перед тем как засаду устроить, палкой промерял, так что все эти метания мне только на руку - чем больше будет прыгать, тем раньше устанет, и тем быстрее парализующая химия начнёт действовать. Нечестно, скажете вы? А мне всё равно, я жрать хочу. И жена моя, и сын четырёхлетний и ещё полтора десятка душ...
Лось уже в полусотне метров, но каждый новый его прыжок всё слабее, всё неувереннее... Наконец, при попытке перепрыгнуть еловый ствол, припорошенный снегом, ноги лося подломились, и он тяжело завалился на бок.
Выудив из футляра ещё одну стрелу, и, уперевшись ногой в стремя, взвёл оружие. Сбросил вниз с помоста снегоступы, закинул за спину и закрепил арбалет, и торопливо, насколько позволял мой неуклюжий зимний наряд, спустился вниз. Под деревом я провалился в снег почти по пояс, но быстро выбрался и уже вскоре бодро шагал по сугробам в сторону своей добычи.
Сохатый был жив, но тубарин уже разошёлся по его организму - даже веки зверя были неподвижны, хотя мышцы ног ещё подрагивали. Тщательно прицелившись, я выстрелил ему за ухо.
Теперь задача мне предстояла едва ли не более сложная, чем собственно охота. Времени до того момента как мутноватые сумерки сменятся настоящей ночной темнотой, оставалось всего ничего, а тушу "прибрать" надо обязательно - всё чаще в наших краях стали замечать волков и, что ещё хуже, стаи одичавших собак. Оттого и арбалет использовал, а не карабин. Экономические причины - дело тоже важное, но учиться добывать зверя, не производя шума тоже надо. Понятно, что утянуть в одиночку всю добычу я не смогу, но есть и у нас смекалка...
"Вот это, пожалуй, подойдёт", - осмотрев деревья, росшие вокруг, я выбрал подходящее. Сняв висевший на поясе солидный моток альпинистской "статики", я принялся обвязывать заднюю часть туши. Закончив с верёвками, достал небольшое брезентовое полотнище и расстелил его метрах в полутора от туши - кидать в снег инструмент совсем не дело! Снял с пояса топорик. Кромсать, что называется, по живому - это для настоящего охотника не совсем правильно, но шкура, рога и прочие второстепенные трофеи меня заботят в последнюю очередь. Сейчас главное - свежее мясо. Отточенный до остроты бритвы топорик глубоко входит в тушу, разваливая мышцы и перерубая сухожилия. Работать приходилось осторожно, стараясь не перемазаться в крови - заляпаешься, потом она задубеет на морозе, и не только одёжку хрен отстираешь, но и подвижность может снизиться.
"Так, теперь аккуратнее - не хватало ещё выщербить лезвие о кости!" - отложив топор и, достав нож, перешёл к более тонким методам. Спустя пару минут я снова взялся за топор. Тщательно прицеливаясь, тремя ударами перерубил позвоночник, развалив тушу сохатого почти пополам.
Дальше сложнее - перевернуть лося, чтобы добраться до его правого бока, я не могу, но где наша не пропадала?
Я срубил тоненькую елочку и, очистив её от веток, поддомкратил заднюю часть туши. Так удобнее. Ещё десять минут - и лось разрублен надвое. Взопрел я изрядно, даже парку пришлось расстегнуть, чтобы немного остыть, а ведь это только начало! Я даже пожалел, что пошёл на охоту один, но тут уж ничего не попишешь - у Виталика дела в городе, Вован вместе с Андрюхой сторожат женщин, а остальные наши мужики на охоте только помехой бы были - все как один интеллигенты в надцатом поколении. Перевоспитывать их ещё ох как долго придётся!
Даже Валера, бывший кандидат химических наук и заядлый турист-байдарочник, пока в дело не очень гож. Лагерь разбить и еды на костре из консервов приготовить - это одно, а вот "зверушку беззащитную" завалить и разделать пока не способен. Мандражит. Даже во время стычки с "деревенскими", когда стрелял, то я заметил, что он глаза закрывает и палит в белый свет как в копеечку. За что потом пистон ему вставил знатный. Война, она, падла такая, слишком много разом поменяла, чтобы мы могли позволить себе с противниками миндальничать.
"Ну, хватит мечтам предаваться! - одёрнул я себя. - Уже больше минуты столбом стою и ничего не делаю, а время не терпит! Топор обтереть и вернуть на пояс, арбалет подобрать - и вперёд"
Бегать по сугробам уже начинало входить у меня в привычку, так что до засидки я добрался быстро - минут за десять. Достав из-под снега мешок с приспособлениями и закинув его на плечо, отправился обратно.
У туши я подобрал верёвку и зашагал к облюбованному дереву. Остановившись у толстенной, обхвата в два, ели, достал из чехла лебёдку. Хоть и весит она немало, но в новых условиях вес этого произведения безвестных китайских мастеров окупает себя на все сто. Это мы усвоили ещё когда по теплу в городе мародёрили. Зацепив обвязку вокруг ствола, установил лёбёдку, закрепил веревку за крюк и заработал рычагом.
"И, раз! И, раз!" - с каждым движением половина туши проезжала по снегу сантиметров восемьдесят, так что за двадцать движений я подтянул добычу к нужному месту...
С передней половиной лося я возился меньше - и за лебёдкой ходить не надо было, и след уже протоптан. Управился, считай, за четверть часа. Однако, как я ни торопился, уже темнело, а мне ещё барахло своё собирать! Связав вместе части добытой туши и перекинув со второй попытки верёвку через нижнюю ветку, я несколькими движениями рычага поднял добычу метра на три над землёй. "Уф, будем считать, что не допрыгнут! Теперь закрепить конец и, собрав инструменты, можно передохнуть..."
Глава 1.
Семейный праздник.
Сто лет обещал Виталику, что мы к нему приедем. Все вместе. По отдельности мы, конечно, приезжали, но обычно я просто завозил своих в этот райский уголок, радовал себя шашлычком, банькой и парой стаканчиков чего-нибудь вкусненького, здоровым сном на свежем воздухе и назад, в Москву. Приятели иногда удивлялись, какой, мол, интерес мотаться за две с половиной сотни вёрст? Но нам у Виталия с Ярославой нравилось. Большой дом, речка, грибы-ягоды. Илюшке моему раздолье!
Но в этот раз я решил подойти к делу серьёзно. Взял две недели отпуска, загрузил немаленький багажник своего "форика" всякими "вкусностями и интересностями", посадил в машину семью... И вот мы уже летим по пустынной в этот ранний час Ленинградке... До Твери домчались за два часа, даже гаишники всего один раз попались... Ещё семь десятков километров, и вот "субарик", сурово бормоча своим оппозитником, бодро скачет по разбитому просёлку.
С вершины невысокого холма открылся как всегда прекрасный вид на дачу - она чем-то мне всегда напоминала старинные дворянские усадьбы. Так же основательно построена и очень удачно расположена на местности. Большой, почти пятнадцать метров в длину, деревянный, выкрашенный в коричневый цвет дом, ухоженные лужайки вокруг, сверкающая ошкуренными брёвнами баня, многочисленные беседки, разбросанные по участку. Живи - не хочу! Сейчас, правда, подворье безлюдно. Как никак половина седьмого утра, а здесь так рано никто не встаёт. Ну, ничего, ради нас встанут!
Ещё каких-то два года назад здесь кроме Виталькиного дворца стояли только две полуразвалившиеся халупы с запущенными участками при них. Но недавно землю прикупили какие-то люди из Москвы, и сейчас в мини-посёлке идёт активное строительство - один дом из бруса почти готов, а два кирпичных на начальной стадии. Если судить по количеству завезённого материала - мастодонты ещё те выйдут.
Приткнув наш универсал у ворот, украшенных щитами с псевдо-дворянским гербом (одна из причуд отца Виталика) я коротко бибикнул.
"А в ответ - тишина! Ну что ж, хозяева дорогие, придётся погрубее. И по фигу мне, что Виталий Андреевич с Владимиром Сергеевичем вчера вполне могли предаваться неумеренным возлияниям!" - с некоторым злорадством представив, как Ярослава будет выпинывать сонного друга из теплой постельки, я придавил клаксон секунды на три. Зажужжал мотор, и ворота, скрипя, начали медленно открываться.
"Точно, Вован приехал - вот его "мондео" во дворе рядом с хозяйскими машинами", - служебный авто приятеля я узнал сразу. Володя всё собирался купить что-нибудь в личное пользование, но откладывал покупку до момента выплаты премиальных за сделку, а хитромудрые индусы, которым он продавал наши боевые вертолёты, всё тянули с заключением контракта, так что пока ему приходилось использовать служебное положение. Правда, надо признать, что четырёхколёсное транспортное средство у Вовки всё-таки было, но на нём на дачу он не ездил, поскольку оно и так обитало в местном гараже. "Лэндкруизёр" семидесятой серии, нафаршированный по самое "не могу", включая полную гидроподготовку, был очень удобной машиной для безбашенных вылазок на природу, а вот по шоссе на этом лифтованом динозавре с большими колёсами ездить совсем не так удобно.
Илюшка, как и жена, впрочем, всю дорогу проспал и теперь заспанно тёр глаза, пытаясь понять, где же мы и зачем.
- Просыпайся, сына! - я распахнул заднюю дверь. - На дачу приехали!
Мой белобрысый отпрыск буркнул что-то невнятное, а когда я его достал из детского кресла, пристроил свою вихрастую головку мне на плечо и снова заснул.
- Вась, не тормоши его! - жена подавила зевок. - Сразу на второй этаж неси, а вещи мы потом перенесём.
- А кроватка? - напомнил я.
- На большой пока поспит. И ты давай, не рассиживайся, а тоже спать ложись, а то будешь потом ворчать про эксплуатацию человека человеком...
На крыльце нас встретил хозяин, точнее - господин самый главный Младший Хозяин, как иногда его называли друзья, намекая, что настоящим владельцем поместья был всё-таки отец Виталика. Растрёпанный вид и некоторая неприветливость подтвердили мою догадку о вечернем возлиянии, но Виталя, игнорировав легкое похмелье, встретил нас, широко зевая, но, тем не менее, приветливо:
- Хрена себе, вы в такую рань прикатили! Есть будете?
- Нет, потом вместе с вами позавтракаем! - ответила моя жена, а я просто крепко пожал ему руку.
- Аааа, - раскатисто зевнул в ответ хозяин и, махнув рукой, мол, сами тут разберётесь, удалился на свою половину дома.
Тут надо отметить, что дядя Андрей вотчину свою строил постепенно, просто пристраивая новые помещения, по мере зарабатывания средств и разрастания семейства. И удалось ему это весьма неплохо - дом впечатления несуразного строения не производил. Как раз наоборот - был он, несмотря на свои размеры и методику постройки, ладным снаружи и уютным внутри.
Беседки, летняя веранда под кодовым именем "барбекюшница", пруд у бани - всё говорило, что живут тут люди рачительные, обстоятельные и неленивые.
Комната, в которой мы постоянно останавливались, больше чем на половину состояла из огромной кровати, точнее - спального помоста. Причём это монументальное произведение мебельного искусства было построено весьма специфически - твёрдые зоны чередовались с мягкими, так что я мог спать, как люблю - на голых досках с тоненьким матрасиком, а жена у меня под боком - наслаждаться комфортом толстенного матраса.
А потому, торопливо раскидав свои вещи и уложив сына во всё-таки принесённую походную складную кроватку, мы отправились на боковую.
***
- Ну, рассказывай, как делишки-то? - вечерело, и мы исполняли древнейшую "мужскую обязанность" - разводили огонь в очаге. Точнее, я возился с дровами, заготавливая щепу для растопки, а Виталя расположился в плетёном кресле, потягивая ром с колой.
- Да ничего, в общем-то... Кстати, можешь поздравить - я теперь дембель!
- Да ну?! И что, без последствий? - я отложил нож и посмотрел на приятеля.
- Практически. Даже подпола на прощание подкинули... - Сибанов сделал большой глоток. - А может растопочки плеснуть?
Подначка эта была такой же традиционной, как и наши дачные посиделки. Дело в том, что я в вопросе разведения огня придерживаюсь традиционных, даже можно сказать, патриархальных взглядов - подготавливаю растопку, тешу щепу, тщательно складываю дрова. То есть пироманьячу по-полной, испытывая истинное наслаждение, когда от одной спички огонь охватывает костёр, и тот горит сильно и ровно, несмотря на погоду. Виталий же сибарит и приспособленец, его стиль - покидать дрова в очаг, полить их парафином или ещё какой химией, чиркнуть спичкой. Ему процесс не важен - важен результат. Вот только новости, сообщённые им, были слишком важными, чтобы я тратил время на обычную пикировку:
- Всё-таки решил уйти? А как же карьера?
- Буду делать в другом месте - здесь всё равно не дадут. И потом, Вася, ты что забыл, что нас бывших не бывает? Или это я в девяносто седьмом отбрыкивался и морды представителям истеблишмента бил, а?
В ответ я только махнул рукой - вспоминать собственное увольнение из рядов совершенно не хотелось. Да и сравнивать ситуацию "чумовых девяностых" и нынешние времена было сложно - десять лет на "гражданке" как-никак...
- Так всё-таки, почему?
- А хрен его знает, Вася! - слишком горячо, для его невозмутимого вида ответил Виталий. - Как из Нью-Йорка отозвали, так всё у меня наперекосяк пошло. Поверишь, три последних месяца мне на стол ничего серьёзнее обзоров открытой прессы не попадало?!
- То есть там, "на холоде", вы что-то серьёзное зацепили? Или наоборот - вляпались в историю?
- Ты мне друг, но подписки никто не отменял... - хмыкнул Сибанов. - И, следовательно...
- "No comments!" - как говорят твои "лучшие" друзья! - закончил я за него.
- Сам всё понимаешь...
Завершив строительство костра, я чиркнул спичкой. За секунду огонёк перескочил на кончик лучины, а затем, когда я поднёс его к растопке, на кучку стружки. Робко помигав, он, было, исчез совсем, но затем появился снова, и буквально за мгновение охватил всю растопку... Спустя пять секунд в очаге весело плясало оранжевое пламя, а я с чувством выполненного долга уселся в кресло напротив Виталия.
- Хорошо, а что ты можешь сказать о международной обстановке? - максимально светским тоном спросил я друга, сграбастав со стола свой стакан.
- Если честно - то всё мутно и непонятно, - не менее светски ответил теперь уже бывший офицер СВР.
Я отхлебнул свой виски и кивнул, приглашая друга продолжать.
- Честно, Васька, всё очень мутно - вроде особых трений нет... Кроме, конечно, традиционных, но визу сейчас за океан получить нереально.
- Из-за скандалов? - я припомнил разразившуюся весной "шпионскую истерию", захватившую не только США и Британию, но и некоторые страны Европы. Причем на какое-то время гневные статьи и "смертельные разоблачения" вытеснили с первых страниц газет панические крики о грядущем распаде Евросоюза.
- Тут непонятно всё... У меня ощущение, что проблемы начались едва ли не раньше, чем скандалы. И "потоки" все закрыли, считай.
Упоминание отменённых газопроводов в Европу переключило моё внимание:
- А сам с работой определился?
- Есть кое-какие намётки, но пока ничего определённого.
- То есть ты пока не решил, подходят ли тебе "мишки" по этическим причинам, а евреи из Моссада платят слишком мало? - подколол я друга. - Советую перебежать к грузинам - по крайней мере, проблем с вином, сыром и мандаринами у тебя не будет.
- Тебе хиханьки с хаханьками, а мне теперь пять лет отдыхать только на курортах Сочи, что б им провалиться!
- В стране столько морей, а он на Чёрном зациклился! Попробуй южный берег Карского или моря Лаптевых! Говорят, там отдых не хуже!
На крыльце дома появилась моя благоверная, и я, поставив на стол пустой стакан, отправился рассказывать ежевечернюю сказку. Сегодня, пожалуй, расскажу сыну историю про банную шапку, тем более что завтра будем париться всей семьёй.
***
Утро началось с внезапной побудки - привезли дрова, и надо было выкатывать машины со двора, чтобы старенький "пятьдесят третий" "газон" мог проехать к месту разгрузки. Виталик даже удачно скаламбурил: "А то проедет "газон" по газону!". Семь утра - время для меня не самое удачное. Обычно, если мне приходится вылезать в этот ранний час из кровати, я искренне негодую. По неизвестной мне самому причине подъём в семь часов утра приводит к тому, что я не могу потом заснуть как минимум до обеда. Если в пять встану, или даже в четыре - всё нормально - вернувшись в постель, засыпаю без проблем, а в семь - ни в какую!
"Ну и чёрт с ним, со сном! - подумал я, направляясь к дивану в гостиной. - Потуплю с журналами, пока все не встанут..." Включив по дороге кофеварку, я обложился автомобильными журналами и приготовился сибаритствовать. Через пару статей кофе был готов, и, томимый "жаждой горожанина", я принялся колдовать за кухонным столом.
"Вот ведь как подсел на кофе-то! Ещё десять лет назад хорошо, если два раза в неделю варил, а сейчас, после появления всех этих кофеен и дня без него прожить не могу. Одно радует, что с коньяком его мешать привычки нет, а то бы точно спился!" - усмехнулся я про себя, доливая в кружку сливки.
Когда я приземлился на диван и сделал первый глоток, левая рука машинально взяла пульт от телевизора. А может это не она машинально, а я? Начать утро с новостей - что может быть привычнее?
За спиной хлопнула дверь, ведущая из прихожей в гостиную:
- Уже вскочил? - хозяин дома, позёвывая, проследовал в ванную комнату.
- Угу. Кофий, барин, будете?
- Ага, - донеслось сквозь шум воды. - Только мне без сахара.
Пока Виталий проводил себя в порядок (всё-таки вчера мы под шашлычок литра два употребили, и некоторая томность в теле ощущалась), я сварганил порцию живительного напитка и для него.
- Ты ружжо привёз? - Виталик приземлился рядом на диван.
- Даже три. СКС, надо заново пристрелять. Я ему новый прицел купил. И ещё мелкашку смешную - прикинь, ЭмПэ-5 под "двадцать второй" патрон и с длинным стволом.
- Что, прям-таки и ЭмПэ? - непонятно было, то ли друг кривил губы от недоверия, то ли кофе был слишком горячим.
- А что? Сейчас принесу - сам посмотришь! - загорелся я. - Мелкие с женщинами всё равно раньше чем через полчаса не вылезут.
- Ну, давай, маньяк ты оружейный! - вид Сибанов на себя напустил скучающий, но я-то его почти пятнадцать лет знаю и задорное посверкивание глаз заметил.
Сбегать на второй этаж и принести чехол с "гээсгой", как я называл своё приобретение - дело минутное, и вот я уже достаю из чехла ствол.
- Это что, тебе киллеры знакомые продали? Прям так - с глушителем?
- Не трындите, а то улетите! А ваши инсинуации, сударь, вполне тянут на попадание в таблоид! - я прижимаю кулак к скуле Виталия и затем резко отдёргиваю руку.
- А не слишком ли вы распускаете руки, сударь, разговаривая с человеком, в руках которого автомат? - ржёт он в ответ и делает вид, что собирается приложить оружие к плечу.
- Но-но! Осторожнее! Хоть таким калибром меня и не возьмёшь. Нам, пришельцам из космоса, только ядрёный бластер подавай!
- Тогда пойдём Вовку напугаем! У меня пара масок найдётся... Типа группа захвата... - по-прежнему хохоча, предложил Виталий.
- А инфаркт военпред с перепою не заработает?
- Кто? Этот слонопотам? Да ни в жисть!
В этот момент экран телевизора, на котором беззвучно раскрывали рот ведущие какого-то утреннего шоу, мигнул и погас.
- Андреич, что у тебя с теликом? - крикнул я вдогон Виталику, пошедшему, как я понял, за подходящей для розыгрыша одеждой.
- Ничего. Сам вспомни, мы ночью футбол смотрели.
События ночи я помнил не очень хорошо, всё ж таки в умении потреблять горячительное я ни Виталию, ни Вовке не конкурент. И веса не хватает, и схваченный много лет назад в Таджикистане гепатит в этом вопросе мне подкузьмил. А потому принялся переключать каналы. Телевизор работал, о чём говорили сменяющие друг друга цифры в углу экрана, но это не сильно помогло - мне как зрителю предлагалось на выбор две картинки: чёрное поле и черно-белая мельтешня помех.
- Что-то ничего не кажет!
- Может, с антенной что? Старенькая она уже. Пойдем, в бане проверим, ну и над Вованом приколемся.
- Лады! - и я протянул ему пустой "тридцатиместный" магазин. - Только уж ты сам, без меня.
Усевшись на крыльце, я с интересом наблюдал, как Виталий, натянув на себя чёрный рабочий комбинезон и напялив на голову шерстяную шапочку-маску, кривляясь и потрясая в воздухе карабином, направился к бане.
"Четвёртый десяток уже разменял, подполковник, а как ребёнок, честное слово!" - привычно сунув руку в карман шортов, чтобы достать сигареты, я вспомнил, что два месяца, как бросил.
Из бани донеслись приглушённые голоса, затем дверь распахнулась, и на веранде показался Володя с руками, сцепленными за головой, а в полумраке предбанника маячила грозная фигура с автоматом.
- Стоять! Не двигаться! - когда Вовка, спросонья не разобравшийся в ситуации и удивлённо пялившийся на меня в попытках понять, отчего же это меня не замели, остановился, хозяин дачи отбросил автомат на диван и, разогнавшись, схватил нашего приятеля поперёк туловища и рухнул с ним в пруд.
Брызги, мат - в общем, всё, как ожидалось! Заливисто хохоча, Виталик выбрался на берег, не забыв, впрочем, прихватить окончательно деморализованного Вована с собой. Ощутив под ногами твердую земли и проморгавшись, последний встряхнулся, словно сенбернар после купания, и двинулся к заливавшемуся смехом "террористу", уже стянувшему с головы промокшую насквозь, маску. Выражение его лица ничего хорошего шутнику не обещало.
- Майор, атас! - предупредил я Виталика, но немного не успел, поскольку разгневанный Вовка уже атаковал. Вы когда-нибудь бывали на корриде? Я бывал. Наш друг, доведись ему столкнуться с быком на песчаной арене, легко бы напугал рогатого до икоты! Теперь ребята катались по песку, причём Вовка старался затолкать Виталика в пруд, а тот вспомнил навыки вольной борьбы и отчаянно сопротивлялся.
Яркая вспышка на юго-востоке отвлекла меня от разошедшихся приятелей:
- Эй, парни! Похоже, скоро гроза будет! Над Тверью уже вовсю сверкает.
***
После завтрака решено было отправиться на речку, благо Тверца протекает всего в паре сотне метров от усадьбы. Виталик, как всегда, решил быть оригинальным и превратить прогулку в маленькое приключение. На этот раз ему пришла идея о сплаве по реке на подручных средствах: резиновой моторке и двух баллонах от "камаза":
- Берём "бронтозавра", - так он называл вездеход Вована, - твою "субару", и едем вверх по течению. Как думаешь, пары километров хватит?
- Если до обеда хотим управиться - то вполне, - ответил я, разглядывая кучу дров, возвышавшуюся у ворот гаража. - А что, дровами никто не занимался?
- Да Юра должен был приехать к восьми... А сейчас сколько?
- Без двенадцати десять, - я бросил взгляд на часы.
- Странно. Сейчас позвоню ему, - и Сибанов отправился в дом. На участке мобильная связь работала плохо, и если нужна была нормальная связь, приходилось подниматься на второй этаж, а ещё лучше - в мансарду.
- Парни, опять, похоже, ретранслятор сдох! - Виталик выглянул из окна второго этажа. - Вообще ни одной "палки"!
Такое уже случалось, пару лет назад ближайший сотовый ретранслятор тоже сломался, и мы четыре дня сидели вообще без связи, но сейчас я почувствовал некоторое беспокойство:
- Виталь, а в бане ты телик проверил?
В ответ он пожал плечами, мол, некогда было.
- Я схожу!
По дороге к бане на память отчего-то пришли события августа девяносто первого, с показом "Лебединого озера" и прочими маразмами. Юра, местный мажордом, отличался обстоятельностью, и уж если он обещал приехать в восемь, то к девяти, по крайней мере, должен был объявиться. Конечно, всякое могло случиться - его пятнадцатилетняя "шаха" надёжностью не отличалась, да и позвонить он, очевидно, не смог из-за проблем с сотовой связью, но весь мой опыт показывал, что столько неприятных совпадений сразу - не к добру.
Влетев в предбанник, сразу схватил оба пульта и включил спутниковый ресивер и телевизор. Первый канал - чернота, второй - чернота, третий - опять ничего... "Да что ж это за херня?!" - вдоль позвоночника пробежала холодная волна.
Выскочив наружу, я припустил к дому, но был на углу перехвачен Виталиком:
- Что летишь, как на пожар? - говорил он негромко, стараясь, чтобы резвившиеся метрах в пятнадцати от нас дети, а тем паче, их мамы, не услышали.
- Не знаю в чём дело, но, похоже, как говорят наши заокеанские друзья "all communications are shut down"! Ни одна тарелка не видит спутников, сотовая сеть не работает. Я хочу смотаться в Думаново, там, вроде, стационарный телефон есть.
- Да, есть. Собирались на сотовый заменить, но пока оставили. На заправке в сторону Москвы, и в поссовете.
- Ну и отлично, только ты наших погоди пугать.
Влетев по винтовой лестнице наверх, я схватил сумку с документами и телефоном. Потом задумался на мгновение и вытащил из-за дивана чехол с "гээсгой". Что-то мне подсказывало, что этот предмет может оказаться совсем нелишним. Оружие я возил по правилам, но что-что, а магазины снаряжать, мне не привыкать. Быстро забив один тридцатизарядник, я сунул его в карман брюк, остальные магазины пока оставались в чехле.
"Главное, проскочить мимо жены незаметно", - подумал я, скатываясь на первый этаж.
Хозяин дома копался в ящиках на кухне, но, заслышав мои шаги, он выглянул из-за стойки:
- Даже так?
- Угу, на всякий случай... У тебя что есть? А то СКС мой возьми.
- Возьму. А тебе пистоль дать?
- Ну его на фиг - если там "чрезвычайку" какую-нибудь ввели, только лишний геморрой.
- Как знаешь...
Выскользнув из дома, я выбрался с участка и, забравшись в "форестер", покатил к ленинградскому шоссе.
Последний перед трассой отрезок просёлка, километр или около того, шёл через поле, и уже с него я увидел странную картину - обе полосы Ленинградки в сторону Твери были запружены фурами дальнобойщиков и легковушками. Вдоль гигантской пробки заполошно бегали люди. Я наддал газу, благо на этом участке был положен хороший асфальт, так как неподалёку проходил газопровод, и дорога использовалась для подъезда ремонтных бригад к насосной станции.
Машину я оставил у крайнего дома и, повесив чехол с карабином на плечо, зашагал к шоссе.
- Эй, мужик, - окликнул я средних лет мужчину, стоявшего на обочине, - что стряслось-то?
- Говорят, в Твери что-то грохнуло, - ответил он, оторвавшись от созерцания горизонта. - Я сам полчаса как в эту херню встрял, - он показал рукой на синюю "Сканию", стоявшую на шоссе метрах в шестидесяти.
- А по рации что говорят? - многие дальнобойщики ставят в машины "сибишки", так что могли для своих и сообщить.
- Да непонятно - кто-то верещит, что в Твери чуть ли не ядерная бомба взорвалась, но сам посуди, откуда тут бомба?
"Нет связи, включая спутниковую, перекрыта стратегическая трасса, взрыв... - мозг привычно нанизывал бусинки-мысли на нитку логики. - Для теракта охват великоват, спутниковое ТВ "органы" точно глушить бы не стали... Война? Война?!"
Ситуация напомнила мне ту памятную ночь в Таджикистане, когда на заставе вначале сломался телефон, потом полетела подстанция, а через несколько часов пара тысяч "вовчиков" полезли на прорыв с сопредельной территории. Решение пришло неожиданное:
- Эй, мужик, а ты куда едешь? - снова обратился я к дальнобойщику.
- Да в Москву.
- А звать тебя как?
- Сергей, - он протянул руку.
"На вид ему лет сорок, так что в армии, скорее всего, служил. Мужик крепкий и умелый", - быстро оценил я своего собеседника и ответил на рукопожатие:
- Василий. Ты, Сергей, в каких войсках священный долг исполнял?
- Псковская дивизия, - он помрачнел. - А что?
"Ого, а он ещё и десантник!"
- А то, что это, похоже, война... - негромко сказал я, и тут же перешёл к делу: - Сможешь своего мастодонта на эту дорогу по обочине вывести? Только аккуратно и без шухера?
Он молча соображал, ошарашено наблюдая, как присев на корточки, я привожу свой автомат в боевое положение.
- Э, а ты кто? - вышел он, наконец, из ступора.
- Капитан погранвойск. В отставке. Но это всё потом. Тебе сейчас с шоссе уйти надо... А повестку получишь, когда до военкомата доберёшься, - родившийся у меня план ещё не оформился окончательно, но вдолбленные в училище знания и полученный за время службы опыт требовали не горевать, а активно действовать.
"Водитель, да ещё и десантник в прошлом - неплохое подспорье в трудные времена. Тягач, в баках которого плещется несколько сот литров высококачественной солярки - тоже. Что у него в фуре, сейчас не очень важно, но вдруг ещё что-нибудь полезное найдётся? Да и затор на шоссе разгребать лучше всего постепенно... - примерно так я думал, отходя к своей машине, в то время как Сергей потрусил к своему тягачу. - Война это, или ещё какая беда - разбираться будем позже. Но в том, что в стране случилось что-то экстраординарное - к бабке не ходи! В наши высокотехнологичные времена связь просто так не исчезает, а предупреждение об атаке могло в эти глухие места и не дойти, не в советские времена живём, когда радиоточки в каждой избе были".
"Скания" взревела могучим дизелем, и начала выползать на обочину. Чтобы разогнать тусующийся вдоль дороги народ, водитель посигналил.
"Впечатляет!" - звук гудка больше подошёл бы небольшому судну, а не автомобилю.
- Эй, военный, а что происходит-то? - окликнул меня средних лет вальяжный мужчина, высунувшийся из Мерседеса-"ешки" последней модели.
"Где военный?" - я огляделся вокруг, но никого подходящего под это описание не заметил.
- Я к вам обращаюсь, господин офицер! - "буржуй" вылез из машины и теперь стоял в паре метров от меня.
Тут до меня дошло - оливковые полувоенные штаны от "5.11", рубашка в цвет, выправка, короткая стрижка, и главное - понтовый автомат с "глушителем" на плече... Дядька обращался ко мне!
- Слушаю вас.
- Вы не в курсе, что стряслось?
- А вы кто? - "взгляд злого цербера" нам выдавали в своё время вместе с погонами, всё ж таки границу сторожить должны были.
- Фёдор Александрович Стоцкий, предприниматель, - представился он. - Еду с женой из Питера в Москву. Хотелось бы узнать, что происходит, и когда можно будет проехать?
- Боюсь, что не скоро. Если хотите, можете тут подождать, или вслед за фурой на боковую дорогу съезжайте, - на этом мой альтруизм закончился, да и кто его знает, бизнесмена этого - вдруг в панику ударится? А очумевшая в предчувствии беды моторизованная толпа - последнее, что мне сейчас нужно. - Отойдите к машине, и не мешайте проезду транспорта! - сопроводив приказ повелительным взмахом руки, я быстро, но так, чтобы это не было особо заметно стороннему наблюдателю, двинулся в сторону поселкового совета.
Постучавшись, и выждав пару секунд, я толкнул дверь. Заперто! Я постучал уже кулаком. Ничего.
"Председатель с бухгалтером, могли и в город уехать, а телефон мне нужен немедленно. Надеюсь, за мародерство меня не расстреляют..." - внутренне я слегка удивился, с какой лёгкостью тревога смыла условности гражданской жизни. Почему смыла? Потому что, переживания за обоснованность вторжения в частное помещение не помешали мне достать из кармана нож, подцепить кончиком клинка засов немудрёного "английского" замка и, надавив плечом, открыть дверь в помещение правления.
"Тишина! Судя по всему, с вечера тут никого не было. А вот и телефон!" - аппарат, когда-то чрезвычайно популярный у советских граждан "ВЭФ" с кнопочным набором стоял на столе.
"Так, список номеров... В Тверь звонить или в Торжок? Если в губернском городе что-то жвакнуло, то им там точно не до меня будет - следовательно, Торжок - вот выбор потерявшегося дачника! - думать я старался в позитивном тоне, на Луну повыть всегда успеется. Гудок в трубке был, чему я искренне обрадовался. Я набрал номер УВД Торжка:
- Дежурный, старший лейтенант Уваров, - ответил нервный юношеский голос.
- Капитан Заславский, погранвойска, - представился я. - Старлей, телефончик горвоенкомата не дашь?
- Вы откуда звоните?
- Из Думаново, из помещения поссовета. Тут гигантская пробка на трассе, но никого из ваших или эмчээсовцев что-то не видать. Связи тоже нет. Что происходит? - задавая вопрос, я добавил командных ноток.
- Мы сами не понимаем, товарищ капитан. Связи с Тверью нет, по радио в восемь сорок пять передали о чрезвычайной ситуации, и больше ничего. Начальник УВД поехал в городскую управу. Пишите телефон дежурного по военкомату.
- Да, диктуй!
- Девять, двадцать четыре, тридцать, - отрывисто бросил в трубку мой собеседник. - Если обстановка на шоссе изменится, позвоните, пожалуйста, сюда.
- Обязательно, старшой! - обнадёжил я неизвестного мне мента-мальчишку, несмотря на то, что в ближайшее время пробка на ленинградской трассе будет не самой большой проблемой местного УВД.
Нажав клавишу отбоя, и набрав номер военкомата, я приготовился ждать, однако ответ последовал незамедлительно:
- Капитан Вороненко. Слушаю.
- Капитан Заславский. Что происходит в округе, не подскажете?
Мой собеседник замешкался на секунду, словно соображая, стоит ли сообщать неизвестному такую информацию... Потом тяжело выдохнул и ответил:
- Похоже, война, но мобилизация пока не объявлена. Вы каких войск капитан?
- Пограничник. Связь с областью у вас есть?
- Ни с областью, ни с округом связи нет. Вы где приписаны?
- В Москве.
- Понятно. Где вы сейчас?
- В Думаново.
- Обстановку доложить можете?
- Пробка на шоссе в сторону Твери. Что странно - машин на шестьдесят километров набраться к этому времени не должно было, - ситуацию я анализировал на ходу. - Паники пока нет - никто ничего не знает. Я начал выводить большегрузы на боковые дороги.
- Зачем? - удивился капитан.
- Надо затор разредить, думаю часть машин развернуть в вашу сторону - а то через пару часов тут беспредел начнётся.
- Понятно. Как с вами связаться, если что, капитан?
- Оставлю дежурного у телефона в правлении. Пока удалось найти пару дельных мужиков, - я немного приукрасил свои успехи.
- Понятно. У вас офицерское удостоверение при себе?
- Нет, я в отставке с девяносто восьмого года.
- Диктуйте ваши данные, - после микроскопической заминки предложил Вороненко. - Я вам выпишу документы. Считайте, что вы мобилизованы.
- Нда, я уже час, как сам себя мобилизовал. Короче, капитан, лясы точить времени у нас нет, пойду дальше дерьмо разгребать.
- Давай. Удачи тебе, капитан!
Перед тем, как уйти, я взял со стола полувысохший фломастер, и крупно написал на стене номер военкомата - скорее всего это и будет главная власть в окрестностях на ближайшие... А хрен его знает, на какое время!
Выскочив из домика, и добежав до поворота на Савинское, я увидел что водитель "мерседеса" о чём-то горячо спорит с Сергеем.
- ... мутит он. С чего ты взял, что он военный? Ни погон, ни эмблем! - долетели до меня слова бизнесмена.
- Если у вас есть сомнения в моих правах, то можете прямо сейчас позвонить в горвоенкомат - там подтвердят мои полномочия. Но есть и другое предложение - закончить замер мужских достоинств, и, в связи с введением военного положения в стране, перейти в моё распоряжение.
Собеседники отреагировали на мои слова по-разному - Сергей, выматерился, сплюнул на асфальт и ответил:
- Командуй, капитан!
Стоцкий же скривил лицо и повернулся, явно собираясь сесть в свою машину и уехать отсюда куда подальше.
"Э нет! Надо гражданина остановить, а то, того и гляди, панику разведёт..."
- Фёдор Александрович, - окликнул я его, - вы в каком институте учились?
Он остановился:
- В ЛИСИ, а какое это имеет сейчас значение?
"ЛИСИ? ЛИСИ... Ленинградский... инженерно-строительный? Точно! Если "Ленинградский" и "инженерный" - значит, военная кафедра у них была! Да и по возрасту он подходит".
- А то, что согласно закону, при объявлении мобилизации и для вас труба трубит! Вы старший лейтенант?
От моих пассажей бизнесмен слегка растерялся - скорее всего, не часто его Законом о всеобщей воинской обязанности мотивируют.
- Да, старший лейтенант инженерных войск.
- А я капитан, так что, как я уже и говорил, поступаете в моё распоряжение. И у меня к вам будет задание...
Присев на корточки, я достал из сумки блокнот и ручку и принялся писать сообщение для Виталика.
- Вот, нужно доставить. Если проедете по этой дороге километра четыре, за заброшенной часовней во второй деревне будет поворот направо. Там ещё отсыпка гравием сделана... С горки спуститесь и увидите большой такой дом, выкрашенный в коричневый цвет. Побибикайте и спросите майора, тьфу, то есть подполковника Сибанова. Передадите ему депешу. Ну и жена ваша пока сможет там остаться, всё же не на дороге куковать, - подсластил я пилюлю.
- Да что стряслось-то, можете, наконец, объяснить?! - взорвался Стоцкий.
- Война. Пошли, Сергей, у нас ещё дел полно, - и я протянул бывшему бизнесмену аккуратно сложенный листок из блокнота.
Глава 2.
А утром - на смену!
И часа не прошло, как окрестности Думанова преобразились: вдоль полей, там, где была накатанная грунтовая колея, выстроились разноцветные фуры; в окрестные деревни отправили гонцов, выяснить по поводу постоя для женщин и детей. Здание поселкового совета теперь больше напоминало штаб. Непрерывно хлопала дверь - народ входил и выходил каждую минуту. Пристроившись у одного из двух наличных столов, добровольные помощники проводили "перепись населения" - составляли списки бедолаг, застрявших на Ленинградке.
Я вышел на улицу.
- Сема, мля! Где верёвки? Быстрее давай, черепаха ты коверканная! - по договорённости с жителями деревни мужики в спешном порядке возводили временные укрытия. Куски автомобильных тентов, полотнища брезента, даже ковролин в рулонах, обнаруженный в одной из фур - всё шло в дело.
Полчаса назад из Торжка сообщили, что по Твери нанесён ядерный удар, а радиоактивные осадки - вещь для здоровья вредная. Вот и возводили навесы, чтоб хоть на голову ничего не сыпалось.