В шесть часов утра Леша опустил трап до причала. Первые моряки появились после семи часов. Непривычно было встречать одетых по разному, в яркие и джинсовые куртки, в "аляски" или в пальто людей, которых ты полгода видел только в рабочей одежде. И хотя физиономии, как правило, были помяты, и чувствовался явный недосып, они радостно здоровались с Лешкой, хлопали его по плечу. В восемь часов Лешу сменил другой матрос, и он отправился в столовую команды. Там было малолюдно, наверное, большинство моряков успело позавтракать дома и их не прельщали надоевший за полгода судовой чай, каша и яблочное повидло. Наскоро перекусив, Леша понес посуду к "амбразуре". Из окошка выглянула Марина, как всегда выглядевшая на отлично - накрахмаленный белый колпак, такого же цвета халат который, казалось, хрустел, когда она бегала по камбузу. Вот только глаза с синими кругами и отсутствие привычной улыбки. Взяв тарелку из рук Леши, Марина вздохнула и, в уставших глазах он прочел - "Ты же сам все понимаешь..."
Дверь в каюту была открыта, значит, боцман поднялся на борт, после того, как сменился Леша и где-то уже занят по обычным судовым делам. С трудом стащив верхнюю одежду, Леша даже не стал залезать в койку, а сдернул с нее одеяло, рухнул на диванчик. И сразу провалился в сон.
Разбудил его голос боцмана. Семен Семенович сидел за столом, заполняя какие-то ведомости.
- Давай, подымайся Алексей. Уже обед скоро.
- Семеныч! - пробормотал Леша, закутываясь плотнее в одеяло. - Не хочу я обедать... Все равно сейчас в город пойду, в управление. По дороге и перекушу. Дай еще поспать немножко...
- Подымайся, дело у меня к тебе есть! А в управе после обеда делать нечего!
- Слушаю..., - Леша сел на диване, по-прежнему кутаясь в одеяло. Попытался открыть не один, а оба глаза. - Я же не на вахте.
- Ты когда домой собираешься поехать?
- Старпом сказал, что я могу хоть завтра списаться с парохода.
-Так, когда поедешь-то? - боцман оторвался от писанины и посмотрел на Лешу поверх старомодных очков.
- Как только - так сразу! Все равно за расчетом приезжать через неделю, не раньше...
- Значит, только аванс у тебя приходной...Слухай сюда. - Боцман полез во внутренний карман рабочей куртки. - Пока получишь боны, пройдет еще неделя. Держи.
Семен Семенович положил на стол узкую белую книжечку с крупными цифрами на ней - "25 рублей". Леша знал, что это такое. Чеки Торгмортранса или, как принято было у моряков, боны. Еще он знал, что в каждом рейсе, кроме зарплаты начисляется валюта. Если ее не истратить в иностранном порту, то придя домой, можно было остаток получить в кассе, но не долларами или монгольскими тугриками, а бонами. На которые в специальном магазине для моряков загранплавания под звучным названием "Альбатрос" можно было купить товары иностранного производства. На днях, путем сложных вычислений, радист Толя посчитал, что Леше, за вычетом потраченной в Порт-Луи валюты, полагается получить в кассе еще около восьмидесяти бонов. Алексей также знал, что боны можно было продать, их охотно скупали желающие приобрести дефицитные товары. Продавали втихаря, потому, как сама процедура расценивалась, как спекуляция. Курс колебался от 1:11, до 1:13, между своими за один рубль бонами давали десять обычных рублей.
- Спасибо, Семенович! Я же получу свои скоро!
- Скоро да не скоро! Ты в этом собираешься, дома перед девками появиться? - боцман кивнул на Лешину серую демисезонную куртку, которую носил с восьмого класса. - Ты ж теперь загранщик! Форсу добавить надо!
- Ага, а сам в пальто ходишь, которое еще твой дед, наверное, носил. Еще до войны. До гражданской!
- Я - это я! Отфорсил уже свое! - возмутился боцман. - А ты парень молодой! Я же не дарю тебе их! Боны-то! Как получишь расчет, отдашь.
- Ну, Семенович...
- Цыц! Я сказал! Не перечь старшему! Заодно сестренке платьишко какое поглядишь, бате своему виски или пива баночного, да и матушке презент купишь.
- Да я и не был там никогда..., - продолжал сомневаться Леша.
- Не боись! Через полчасика Серега, кореш твой подвалит, он обещал устроить тебе экскурсию в "бонный". А пока - сгоняй на камбуз, притащи чайку. Моя сеструха пирог испекла. С мясом! Вот и пообедаем.
Через полчаса в каюту ввалился Серега. По нему было видно, что встреча с берегом не обошлась без последствий.
- О! Беру по "чирику"! - воскликнул он, увидев лежащую на столе книжечку с чеками. - Кто хозяин?!
- И когда ты уймешься, клоун! - в сердцах воскликнул боцман. - Я тебя, зачем позвал? Зачем у "чифа" на целый час отпросил?!
- Ладно тебе, Семеныч! Уже и пошутить нельзя! Проведу я Лёхе экскурсию в магазин светлого будущего социализма!
- Ты мне про экскурсию не заливай! Знаешь, что сегодня в "бонный" завезли товар - будет "Новокрымск" отовариваться? Вот и сходи с Лешей, может там "аляски" выбросят.
- И по баночке "Хейникена" хряпнем! - мечтательно произнес Сергей, потирая опухшую физиономию. - Не боись, Лех, тебя грабить не буду! Я свою заначку из дому прихватил! - И продемонстрировал небольшой ворох бумажек номиналом в одну, две и пять копеек.
Когда приятели выходили из каюты, боцман прокричал вслед:
- Смотри, Серега, чтоб его там бабы не затоптали!
- Какие бабы? - спросил матроса Леша, когда они поднимались по внутреннему трапу.
- Не бабы - мегеры! Сейчас сам увидишь!
До проходной было идти всего ничего, но даже на таком небольшом отрезке Серега умудрился поздороваться с десятком встречных, а с одним - долго обнимался и похлопывал по плечу.
- Витька, корефан! Мы с ним на "Хохлушке" два рейса мотали! - объяснил он Леше, когда подошли к проходной.
Оказалась, что магазин "Альбатрос" находился совсем недалеко от порта, в цокольной части серой пятиэтажки, нужно было только перейти дорогу. Издалека было видно, что у входа собралась небольшая толпа, человек в пятьдесят - семьдесят. Когда подошли поближе, то увидели, что в основном - это женщины, зачастую необъятных размеров, многие в шикарных шубах. Чуть в сторонке стояло несколько мужчин, среди которых Алексей увидел старпома, налегке, в форменной куртке с золотыми погонами и фуражке с "крабом".
- Это все жены моряков? - спросил, почему-то шепотом, Леша у приятеля.
- Держи карман шире! Больше половины - базарный комитет! Купили пропуска в "бонный" за сало и теперь выгребают все в магазине, потом продают на рынке, да видел бы с какой наценкой! А жены, в основном, комсостава - это которые пофорсистее, в шубах и соболях!
- Да, ладно...Вон, смотри - наш "чиф" стоит. Не лезет вперед!
Увидев внимание приятелей, старпом кивнул им, и Леша с Сергеем подошли поближе.
- Иваныч! Вы прямо по-весеннему оделись! - сказал Серега, скептически оглядывая легкое одеяние старшего помощника. Сам же тралец был облачен в джинсы, заправленные в высокие модные сапожки и теплую джинсовую куртку с белым меховым воротником.
- Плащ в машине оставил! - Досадливо поморщившись, Владимир Иванович показал на стоящие недалеко "Жигули"-"пятерку". - Прямо из конторы, сейчас очередные проверяющие думал пару блоков сигарет взять.
- Мда...Так просто эту крепость не взять..., - оглядывая орлиным взором толпу, сказал матрос. - Только военной хитростью!
Увидев, что к прозрачной стеклянной двери подошли две продавщицы и начали открывать ее, воскликнул. - "Чиф"! Лёха! А ну за мной в кильватере!
И рванул прямо через толпу, держа высоко в руке удостоверение моряка загранплавания. - Т-а-ак! Пропустите инвалида!
Ошарашенные тетки сначала ничего не поняли, и в плотной толпе внезапно образовалась полынья, в которую и рванул Серега, а вслед за ним старпом, Леша и остальные моряки, до этого скромно стоявшие в стороне. Когда они оказались возле двери, оттертая от нее "мадам Грицацуева" в норковой шубе и цветастой косынке с видами Венеции опомнилась и заверещала:
Да какой он инвалид! Глядите - кровь с молоком! Валя! Надя! - последние слова были адресованы застывшим у приоткрытых дверей продавщицам. - Не пущайте без очереди!
Девчонки в фирменных халатиках заколебались, но тут вперед выступил старпом и поинтересовался у них насчет правил посещения магазина:
- Насколько я помню, в них сказано, что правом на посещение магазинов системы Торгмортранс пользуются моряки загранплавания и, подчеркиваю - И их жены и близкие родственники. По специальным пропускам.
- Ой! Не признал! - Серега хлопнул по плечу "мадам". - Не Вы у нас прачкой на "Профессоре Солнцеве" служили?!
Стоящие рядом моряки и даже женщины из толпы дружно захохотали. Кто ж не знал самую известную в городе спекулянтку с Центрального рынка?!
Когда они оказались внутри, двери снова закрылись и за ними остались прильнувшие к стеклам постоянные посетительницы. Это не было никакой привилегией для моряков, просто, во избежание пропажи дорогого товара, в магазин запускали поочередно, небольшими порциями, так сказать.
Глаза у Леши разбежались, безусловно, нельзя было сравнить выбор с витринами маврикийского супер-универмага, но он был поражен, увидев местное изобилие. Конечно, японский видик за двести бонов или телевизор за три пятьдесят были Леше не по карману, да и красочный плакат с "двадцать четвертой "Волгой" за восемь тысяч был повешен не для него, но многие вещи казались совсем недорогими. Наверное, из-за цен, подумал Леша, прицениваясь к платью для сестренки - все в блестках, отделанное люрексом. И впрямь - смешно: пиво по двадцать копеек за банку, белые пачки "Kent", желтые "Camel" и красные "Winston" - всего по пятнадцать-двадцать копеек за одну.
К Леше подошел Серега: - Давай, не телись! Выбирай и на кассу! А то тетки ворвутся - затопчут на фиг!
Он протянул Леше куртку - "аляску". Нет - "Аляску"! Потому что нельзя было называть с маленькой буквы это великолепие: темно-синяя с капюшоном, отороченным белым пушистым мехом, с многочисленными карманами на блестящих никелем молниях, с алой подкладкой. Это была не просто куртка - мечта. Это был знак принадлежности к особой касте, каждый второй моряк щеголял именно в такой "Аляске".
- Бери и не думай! Не каждый день такое попадается! - Серега выхватил из рук Леши книжку с бонами. - Куртяк - четырнадцать стоит, а остальные мы сейчас пристроим!
Махнул подошедшей не спеша продавщице - нам выпишите это платье и вон тот пуховый платок!
Увидел недоуменные Лешкины глаза: не все импортное - самое лучшее. Платок возьми. Матери или бабушке. Настоящий, оренбургский.
Так же спешно Серега выбрал и остальные покупки:
- Отцу возьми бутылку виски. Если курит - сигарет хороших. И пива - дома дружков удивить.
Когда оплачивали на кассе, то кассир выдрала из книжки все боны, а книжку небрежно швырнула в урну. Потом протянула Леше чеки и две оставшиеся "купюры" номиналом две и пять копеек.
Для мелких покупок пришлось купить фирменный торгмортрансовский синий пакет с парусником.
- Это за "бугром" тебе в магазине рады и каждую покупку в отдельный пакет, за счет заведения. А тут - хоть магазин и особый, но советская торговля - это советская торговля! - сказал Сергей, когда они прорывались с боем к выходу.
Уже на улице, предварительно послав две мрачные личности, которые желали приобрести боны, спросил Лешу:
- Ты на пароход? А я домой, поправлять здоровье, старпом меня отпустил. Увидимся еще. - И пошел вдоль витрин, помахивая пластиковой упаковкой с шестью зелеными банками "Хейникена".
На следующий день Леша отправился в управление, по-простому говоря - в контору. Соскучившись по земле, не стал дожидаться автобуса, а отправился пешком. Вдоль серых, испачканных вылетающей из-под колес машин грязью, стареньких домиков; вдоль скромных и похожих одна на одну пятиэтажек. Прошел мимо колонн научно-исследовательского рыбного института, окна которого смотрели прямо на бухту, у здания старинной церкви свернул налево и вышел на городскую площадь. С Лениным на постаменте и голубями, которые искали себе корм в трещинах асфальта. От площади, мимо городского театра, двинул по улице Ленина, по "ленте". Вспомнилась строка из песни, которую пел кто-то из моряков под гитару: - "А по "ленте" девчонки" гуляют...". И ведь гуляли! Несмотря на раннее время. Может с уроков сбежали? И, конечно же, Леша ловил их взгляды. А как девчонкам не засмотреться на бравого морячка?! В новехонькой "аляске", небрежно распахнутой на груди, чтобы была видна ярко-оранжевая подкладка, с экваториальным загаром, высокого, ладного. Леше казалось, что даже слышал сзади восторженный шепот: "Гляди! С рейса!".
Управа располагалась в дореволюционном двухэтажном особняке за чугунным витым забором. Леша слышал, что до революции в этом здании, одном из немногих, которые уцелели в Великую отечественную войну, находился то ли пансион благородных девиц, то ли приют. Теперь же в нем находилось чисто мужское заведение. В небольшом дворике стояли группами лица исключительно мужского пола. Пока Леша прошел от проходной до входа. Его окликали несколько раз, здоровались с ним за руку. Он протягивал руку в ответ, силясь понять, откуда эти лица ему смутно знакомы. И только на четвертом или пятом рукопожатии до него дошло, что это моряки со "Звезды Приазовья". Просто вместо привычных бород на загорелых лицах выделялись белизной свежевыбритые подбородки и щеки. Когда Леша зашел в здание управы, его встретил знакомый запах. Так пахла прокуренная рубка и штурманская. Настоящим мужским запахом, чтобы не говорили борцы с курением.
Началось хождение по кабинетам, бухгалтериям, оформление листа-бегунка, без пятнадцати подписей в котором Леше не выдали бы расчет. Ему пришлось идти в техотдел, который находился в старом здании на одной из улочек, вившихся вокруг господствующей над городом горы с монументом на вершине. После техотдела, по скрипучим деревянным ступенькам поднялся в техническую библиотеку. Пока заведующая подписывала ему обходной лист, он заметил Александра Романовича, научника с их парохода. Тот сидел, зарывшись в какие-то пухлые папки, и очень обрадовался, увидев Алексея. Он рассказал, что в библиотеке работает с отчетами по их району за предыдущие рейсы.
По крутой, мощеной булыжником улочке, Леша спустился на центральную улицу. Там он заглянул в кафе, в меню которого всегда было только два блюда: кофе с молоком, варившееся в большом титане и называемое в народе "бочковым" и пончики. Как раз последние и прославили кафе. Из машины вылетали и падали на лоток колечки с поджаристой корочкой, которые полная продавщица в засаленном халате резво накладывала в тарелки. Лешка взял полную тарелку замечательно пахнущих пончиков, обильно посыпанных сахарной пудрой и, с удовольствием, умял все, запивая отвратительной пародией на кофе, к тому же отдающей половой тряпкой. Улыбнулся, вспомнив частые "кофепития" на мостике траулера.
Когда вернулся в управу, то в коридоре его увидел Володя, третий штурман. Беседовать было некогда, потому как "третий" сказал, что Алексея разыскивает отдел кадров. Леша вышел во двор - там, за красивым зданием особняка стояла безликий двухэтажный бетонный короб. На первом этаже Леша нашел дверь с табличкой "Начальник отдела кадров Прокус В.Ю.". Приоткрыл дверь и попросил разрешения войти.
За старым письменным столом сидел невысокий пожилой человек, с зализанными назад редкими седыми волосами. В форменном черном кителе старого образца, рукава которого были слегка засалены, позолота нашивок давно потускнела. Завершал картину модный лет тридцать назад узкий галстук. Стол был завален ворохом бумаг, в тяжелой хрустальной пепельнице дымилась трубка, которая, судя по внешнему виду, была одного возраста с владельцем.
- Фамилия? - не отрываясь от просмотра бумаг, отрывисто спросил кадровик.
- Борисенко. Алексей.
- Судно?
- "Звезда Приазовья".
- А-а! - протянул Прокус В.Ю., видимо что-то вспомнив. - Садись Алексей! Нам с тобой кое-что обсудить надо. Куришь?
- Курю, - ответил Леша, присаживаясь на краешек стула.
- Тогда и мне можно! - кадровик взял трубку из пепельницы и затянулся. - Тут такое дело, Борисенко. Пришла к нам на тебя бумажка. Не бойся, не из милиции. Из военкомата. Для призыва на действительную воинскую службу. Ты у нас как оформлен?
- Матрос второго класса. Временно - на период прохождения практики.
- А с училищем своим в расчете?
- Так точно. Экзамены сдал, осталось диплом получить.
- Это хорошо, - задумчиво произнес начальник отдела кадров, глядя в окно, за которым начинался тихий снегопад. - И как тебе моря?
- Нормально.
- Готов дальше работать у нас?
- Конечно!
- Дело в том, что сейчас набираем экипаж для приема в Германии, в Штральзунде нового судна. Рейс длинный - сначала принять пароход, потом перегнать его в наш порт. Взять снабжение, тралы и прочее. А потом в рейс. В юго-восточную часть Тихого океана.
- А я тут при чем? - удивился Леша.
- В том то и дело, что тебя рекомендуют в этот экипаж. Матросом первого класса.
- Кто? - еще больше поразился Алексей. - Меня же никто не знает!
- Имя капитана - Александр Владимирович, тебе что-нибудь говорит? А старшего помощника - Владимира Ивановича? Продолжать?
- Нет, конечно! - Радостно улыбнулся Леша. - Это же "Звезда Приазовья"!
- Вот и основной костяк нового экипажа составят моряки, с которыми ты был в рейсе. Все они тебя единодушно рекомендовали.
- Да я бы... Конечно! А как же! - но тут же запал у Леши кончился. - А повестка? Мне же в армию?!
- С военкоматом управа всегда договорится, да и к моменту начала осеннего призыва, уже в море будете.
- Но по приходу, если рейс нормально отработаешь - будет тебе одно условие.
- Какое?!
- Поступаешь учиться в высшую мореходку. По направлению от нашей конторы. Кстати, условие не мое, как ты понимаешь, а твоего капитана. Считает он, что из тебя толковый судоводитель может получиться.
Леша не знал что ответить, так все было неожиданно. А кадровик продолжил:
- Времени немного осталось. Вылет в ГДР ровно через две недели. Бухгалтерия предупреждена, чтобы тем, кто пойдет новое судно принимать, расчет сделали немедля. Так что беги в кассу, получай денежку и дуй до дому. Ты где-то под Харьковом живешь? Завтра и поезжай, а то и сегодня, если успеешь на вечерний московский поезд. И ровно через десять суток чтобы, как штык, был тут.
На траулер Лешка летел, как на крыльях. У трапа "вахтил" Серега Прудников.
- Ну что, дали добро? - ухмыльнулся он.
- Вот ты гад, Серега! - Воскликнул Леша и начал мутузить приятеля по овчинному тулупу. - Значит, знал и ничего не сказал?!
- Это ты к "чифу" претензии предъявляй! - отбивался от него Сергей. - Он сказал, чтоб ничего тебе не говорили!
- И правильно сказал! - вступил в разговор, вышедший на палубу боцман. - Каждый должон сам решение принимать. И не рассусоливая - а сразу!
- А Вы, Семен Семенович, идете?! - спохватился Алексей.
- Нет, Леш. Я своё в океан отплавал. Буду на местном бассейне на каком-нибудь РСе пенсии дожидаться. Тем более - недолго ждать, у меня морского стажа раза в два больше, чем для получения досрочной пенсии требуется.
- Ё-моё! - воскликнул Леша. Посмотрел на свои "заграманичные" часы. - Может я еще на поезд успею?!
- Так хватай вещички - вокзал отходит! - захохотал Сергей. Потом повернулся к Семеновичу. - "Дракон"! Подмени меня на часок. Я с Лёхой на вокзал смотаюсь, у меня же все кассиршы там знакомые!
Билет и впрямь, взяли без приключений, не считая десятка Серегиных подмигиваний и обещания жениться и шоколадки "Алёнка". Вот только билет взяли не в плацкартный, а в купейный вагон. На этом настоял Сергей. Уже на продуваемой норд-остом платформе, пока они поджидали поезд, он горячо доказывал Леше свою правоту:
- Негоже справному моряку из рейса в плацкарте возвращаться! Знаешь как раньше китобои одесские домой приходили?!
- Откуда?!
- Слухай сюда! Придя в порт, брали три машины - такси. В первой ехал сам китобой. Во второй его "мица" - фуражка то есть, а в третье машине - чемодан. Во как! Ты же дал телеграмму, чтобы твои тебя в Харькове встретили?!
- Конечно! Вот только что дал.
- Вот и выйдешь как справный моряк - из купейного вагона, а не как какой-нибудь босяк - из плацкартного. Ты б еще в общий вагон билет взял!
Из ночной темноты, окутанный облаком пара показался тепловоз, с полутора десяткам вагонов. Пока подошли к своему вагону, там уже притоптывала сапожками проводница в темно-синей форме, в наброшенном на плечи пальто.
- Ой, Сережа...! Неужели ты с нами едешь?!
- Нет, Наташка! С тобой - в следующий раз! А вот моего дружка доставь в Харьков в целости и сохранности!
- Обязательно! Такого красавца сторожить придется, чтоб не украли!
- Чего?! - из тамбура высунулась пожилая проводница. - Неужто, опять моряков везем?!
- Не переживай, Клавдия Ивановна! - засмеялась ее молодая напарница. - Только одного и только до Харькова!
- Напугали, ироды! Думала, снова экипаж в Москву повезем! Это же мусора потом выгребать и нормальных пассажиров валерьянкой отпаивать!
- Баба Клава! - хохотал в ответ Серега! - Ты же на сданную после нас стеклотару второй дом в Мичурино строишь!
Молодая проводница проводила Лешу до его купе и даже принесла сама постель.
- Не обращай внимания! Многие старые проводницы не любят, когда вы до Москвы с нами едете. Дым коромыслом, водка рекой! Да еще проводниц приголубить норовите..., - стрельнула ярко-подведенными глазами в сторону Леши и притворно вздохнула. - Как одинокой бабе против таких красавцев устоять...
В купе Алексей был первым, забросил сумку с подарками и своих барахлишком на верхнюю, багажную полку, раздернул занавески на окне. На перроне, прямо под окном стоял Серега. Увидев Лешу, он крикнул:
- Ты уже не выходи из вагона! Целоваться не будем! Авось уже через пару недель свидимся! Я лучше тут Наталью потискаю!
Лешиными соседями по купе оказалось шумное семейство. Пока они распределяли кому и где спать, выкладывали на стол жаренную курицу, вареные яйца и домашние пирожки, Алексей решил выти в коридор. Покурил в темном тамбуре, колеса все чаще начали стучать на стыках - поезд набирал ход. Выйдя из тамбура, протиснулся возле возившейся с титаном проводницы Натальи, которая ненароком встала так, что Леша невольно коснулся ее пышной груди, обтянутой голубой форменной рубашкой.
Остановился возле своего купе и стал смотреть в ночную тьму за окном. Поезд проносился мимо каких-то складов, пакгаузов, мелькнули светящиеся огнями в ночи рулежные дорожки аэродрома. Постройки закончились и за окном голыми ветвями кланялись ветру стоящие вдоль дороги акации. Дверь соседнего купе открылась, и рядом с Лешей оказался молодой отец с сыном лет пяти. Мальчишка забрался с ногами на откидное сиденье и жадно вглядывался в окно.
- Па! Смотли! Моле!!!
Леша посмотрел в ту сторону, куда тыкал ручонкой малец. За акациями, за темным с редкими проплешинами снега полем, за далекими холмами ветер разогнал облака, и в холодном небе висела огромная луна. В серебре ее света играло еле видимыми отсюда волнами Азовское море.
![[]](/img/r/ryboreckij_a/26/feb_checkbook_3.jpg)