Аннотация: Назавние спорное - готов выслушать предложения
"Оно лежит раскинув руки под выгоревшим небом
и запрокинув лицо воды,смотрит живыми рыбами
глаз на отраженную в космосе степь..."
Елена Блонди
- Деда...А кто в том новом доме живет, на горке?-
Утреннее солнце рассыпало по воде серебряные монетки бликов и коснулось байды - старой рыбацкой "плоскодонки", поддев тенью чешуйки светлой краски на ее бортах.
- Вовка! Не болтай, шельмец, лучше за "яшкой" в сарай сбегай! - пробурчал в седые усы дед Никифор, вытаскивая из холщовой сумки удочки- "закидушки" и укладывая их в лодку. "Закидушкой" местные рыбаки назвали немудреную конструкцию из прямоугольного куска пенопласта с прорезями и намотанной вдоль прорезей лески, с несколькими крючками на конце и свинцовым самодельным грузилом. Каждую удочку дед внимательного осматривал, чуть не обнюхивал и только после этого, укладывал на положенное место.
- Ага! Сейчас, деда!- Вовка стремглав бросился по пляжу к их лодочному сарайчику, притулившемуся у травяного склона, на котором, собственно, и находился их рыбацкий поселок. Хотя рыбацким его можно было назвать с большой натяжкой, рыбколхоз давно развалился, многие жители поселка уехали, и заброшенные домики активно скупал приезжий люд, превращая рыбацкие халупы в летние дачки.
Вовка бежал, радуясь утренней прохладе песка под босыми ногами и искоса поглядывая на новый красивый дом, выросший на месте чьей-то хибары. Два этажа, палисадник с удивительно яркими для их приморских степей цветами, красная, заметная со всех сторон, крыша. Все такое чистое, ухоженное, не здешнее - не похожее на беленые кособокие хатки рыбаков.
"На что же этот дом похож?" - и засмеялся про себя - "Ну, конечно!...Как одинокий "золотой" зуб в щербатом рту деда!"
Потянул на себя дверь сарайчика и шагнул в темную прохладу, расчерченную полосами света из дощатых стен. Сети, старые рассохшиеся бочки, какие-то ящики...Вот и якорь, называемый любовно "яшкой", стоит трехлапый в углу, с аккуратно намотанным тросом и привязанной пустой пластиковой бутылкой. Подхватил его, вспомнив, как дед доверил ему в прошлом году самому привязать эту бутылку, что бы та в воде показывала место, где лежит якорь.
Замер на секунду на пороге сарайчика. Яркое солнце, только-только начавшее прогонять утреннюю прохладу, золотило море, песок, огладило лучами мыс на краю пляжа...
"Здорово, что уже - четырнадцать...И теперь его отпускают к бабке с дедом из интерната на целое лето! Пусть малышня едет в свой лагерь, а он будет настоящим "рыбалкой"...Даже дыханье перехватило от восторга - от этого утра, от запаха моря, даже от чаек, степенно прогуливающихся по пустынному пока пляжу...
- Знаешь, внучок....вот когда мне пора помирать придет, я попрошу, чтоб бабка за моей смертушкой, тебя, обормота послала! - проворчал дед, принимая от Вовки якорь - Вона, вывезли на веранду твою зазнобушку!-
Вовка обернулся - на веранду нового дома женщина в сером платье выкатила инвалидную коляску, в которой сидела девчонка, примерно Вовкиных лет, лицо скрыто тенью полей соломенной шляпы. Вовка почувствовал, что краснеет и, уклоняясь от дедова прищуренного, с насмешкой, взгляда, попытался перевести разговор в более "солидное" русло:
- Да ну ее, "приезжая"...И ходить она может, видел вчера, как она у воды стояла! Просто выпендривается, начхать мне на нее! -
- Вижу - как тебе начхать...Ухи уже красные, как фонарь на маяке! ..Когда это ты видел, на ногах-то? Вчера штоль? А Марию, что нянькой при ней, как ее там - домоправительница, - не увидал, да? Как она за плечи держала малую?!...
- Эх ты, моряком стать хочешь, а не наблюдательный....-
- Да ладно, деда...- насупился Вовка - Это я так, спросил просто....
Оглянулись на всплеск - на тихую воду спикировала чайка, разбила гладь красными лапами...
- Слышишь, деда....А чего баба Поля говорила, что девчонка никогда уже ходить не сможет...
- Дурак, ты, Вовка...И ухи у тебя холодные! - аж грохнул веслом на дно лодки - Меньше бабок слушай, они наговорят тебе сорок бочек арестантов! Болеет она, после аварии...
- А что случилось-то? Пацаны разное говорят...-
- И дружков своих меньше слушай, прям, как баба базарная!!! Меня спросил бы! Сначала спустим лодку на воду - потом лясы точить будем!
Когда байда закачалась на воде, дед уселся на корму, а Володя на среднюю скамью и взялся за весла.
- Деда! Куда пойдем? Под мыс? - спросил, вставляя весла в деревянные рогатки - уключины.
- Ты мористее пока уходи, там посмотрим - ответил дед, послюнявил палец и поднял его вверх, над головой - Ветер с моря, значит и под мыс - в самый раз!
Вовка налегал на весла, стараясь, чтоб они входили в зеленую прозрачность воды ровно и без всплесков, как учил его старик. Лодка неслась по глади воды легко, будто сама, постепенно удаляясь от берега. Между гребками Вовка поглядывал в сторону особняка, где белая на фоне кирпичных стен фигурка становилась все меньше и меньше.
Солнце степенно и окончательно перебралось через горизонт, когда дед скомандовал Вовке:
- Все, табань! Здесь попробуем...-
Вовка оглянулся вокруг. Они подошли почти вплотную к высокому мысу на краю бухты, в средней части которой и находился поселок. Дед скомандовал остановиться в том месте, где вода меняла цвет с прозрачно-зеленого на темно-малахитовый. Это был верный признак того, что здесь песчаное дно переходит в каменную гряду мыса. Володя уже знал, что именно такие места больше всего любят бычки.
- Одерживай! Чтоб течея на камни не снесла! - прикрикнул на Вовку дед, размотав и забросив подальше крючки с уже насаженной на них наживой - Весла в воду и одерживай их!
Грузило с крючками еще, наверное, не достигли дна, как леска в руках Никифора сначала дернулась несколько раз, а потом натянулась, уходя в воду под углом к борту лодки.
- Все, Вовка, давай - якорь бросай! Есть бычок здесь, есть! - дед вытащил и снял с крючков сразу двух больших, в светлых пятнышках, рыб и бросил их на дно лодки. Они еще молотили хвостами, когда крючки с наживой вновь полетели в воду.
И началась рыбалка. Это не та неспешная, на утренней зорьке, на пресной воде речки или ставка, когда рыбак сидит на берегу, почитывая газетку и попыхивая сигареткой в ожидании звона колокольчика или нырка поплавка. Рыбалка на бычков - это азарт, скорость, ревнивое поглядывание, что же там тянет, радостно приговаривая, сосед по лодке. А уж если он вытащил сразу двух бычков, то твое дело чести ответить тремя! Тут не до разговоров, только успевай снимать с крючков упругих красавцев и снова закидывать удочку!
Чем выше поднималось солнце, тем более спокойной становилась рыбалка. Уже можно было, не спеша, опустить леску за борт и, перекинув через палец, ожидать, когда она дернется при поклевке. Дед Никифор закурил цигарку и расслабился, чем Вовка не преминул тут же воспользоваться:
- Деда! Ты же обещал про ту девчонку, из красного дома рассказать....- небрежно, вроде продолжая недавно прерванный разговор
- А что рассказывать...Дом этот - Михалыча был, знатного бригадира рыбколхозного, вся грудь в орденах да медалях за ВДНХ, хороший был, справный мужик...А сын его, Санька, в Москву подался, выучился на директора какого-то, там и жить остался. Семьей обзавелся, дочкой. Хорошая девчушка, умница. А тут Санька закуролесил, бросил семью и дочку, на секретутке вроде своей обженился... Как в серияле, которые бабка твоя смотреть любит. Кхе, кхе.. - заперхал Никифор, но сигаретку досмолил до конца, до белого, изжеванного старческими губами фильтра...
- А дочка его как раз под машину попала. Видал по телевизору, они же там, в Москве, как ненормальные, на своих машинах носятся. Да... Вот подлечили ее вроде, а ноги- не ходят. Нерв какой зацепили или еще что, только ноги - не ходят. Вот такая, внучок нехитрая история. А Санька-то аккурат построил, на месте батькиного дома, вот такой замок, сюда бывшую жену с дочкой и сплавил, чтоб с глаз долой... Такие вот пирожки с котятами...
- Деда! Неужели ее в Москве вылечить не могли, там же все могут...-
- Нет, Вовка, не все за грОши купить можно. Вот можно купить это море? Вот этот мыс? Вот это солнце? -
- Да возьми этого бычка - дед взвесил на ладони "кругляка" с растопыренными, в пятнышках, плавниками - Вот его на рынке, купить-то можно... да не такого. А этого - которого сам поймал - разве такого купишь...Так и здоровье. Человек, он посложнее механизма всякого будет, и запчастей к нему не полагается. И будь у отца ее самый толстый кошелек, пусть купит самых лучших врачей, только не все от них зависит...-
Дед пошарил в лужице на дне лодки и вытащил оттуда самого маленького бычка, порезал его на аккуратные кругляшки стареньким, с подтеками ржавчины, перочинным ножиком и нанизал на крючки:
- Вот пару "ротанчиков" поймаем и до дому двинем.... -
- Деда, а чего бычки самих себя едят? Неправильно ведь это!-
- А кто знает, что оно - правильно или нет? Бычок - он животина неразумная, хоп, и скушает сейчас своего брата, а вот когда человек человека харчит, да не обязательно ножом и вилкой, а словами да делами- вот это, брат , самое распоследнее дело.. - дед пару раз подернул леску, приманивая рыбу и ту же вытащил увесистого, черного до угольности бычка, называемого за огромную, ощерившуюся мелкими зубами пасть - ротаном.
- Интересно...Нам в школе не так биологичка рассказывала, ты понятнее объясняешь -
- Эх, Вовка, сколько в жизни еще интересного...Вот, к примеру! Знаешь как этот мыс называется?-
Володя оглянулся на мрачную, торчащую над водой скалу, тень от которой уже почти накрыла байду.
- Вроде, Воздушный?-
- Химии с математиками учите, а простую, жизненную вещь запомнить не можешь - Небесный! Так мыс издавна кличут! А знаешь почему?-
- Неа... Расскажи, Деда!-
- Ты вот меня слушай, а не дружков-огольцов своих или бабу Полю! Вот спроси ее про мыс - так она тебе расскажет - жили тут в позапрошлом веке простой рыбалка Петро да Светланка, дочь богатея, у которого целых пять своих баркасов было. Полюбили Петро со Светланкой друг друга, а отец ее против женитьбы встал. Тогда пошли они на этот мыс и прыгнули в воду, но не утопились, а ветром подхватило их и унесло. А куда - так никто и не знает...
Только ты бабке не особенно верь, это у нее в старой башке сказки наши и сериалы перепутались! - ухмыльнулся в усы дед, но оглянулся на всяк случай, будто зловредная бабка могла его услышать - А вот только я правду знаю! Мне еще мой дед, Царствие ему Небесное, рассказывал, будто такие возле мыса воздушные течения закручиваются, что человека и впрямь подхватить может и в воздух поднять...Вот почему мыс и кличут - Небесным...
- Как здорово! Вот бы попробовать! - загорелись мечтательно глаза у парнишки - Полететь бы куда...
- Ты эту блажь из головы выбрось! - рассердился дед - Сказка и байка все это! Где это видано, чтоб человек по воздуху летал?! Эт тебе не телевизор смотреть, всякие "Страшные факторы"!-
- И вообще! Выбирай якорь, до дому пора! Видишь - солнце уже как высоко, кончилась наша рыбалка!
Назад, по волне, возвращаться было легко, байда сама летела к песчаному пляжу, уже усеянному разноцветными телами отдыхающих.
Пристали к берегу, быстро перегрузили бычков в ведро. Вовка уже собрался бежать к поджидающим его на пригорке пацанам, но дед придержал его за руку:
- Погодь, не спеши! Обойдутся твои дружки и без тебя, дело есть...- и раскурил очередную "приморину".
- Какое дело? Я ж пацанам обещал, деда! Мы на дальний пляж собрались на великах поехать! Ну...отпусти, деда! - начал канючить Вовка.
- Ладно! Катайся! А думал, ты меня старика уважишь....Тут вот Васильевна, нянька из особняка "твоего", просила их девчушку на лодке прокатить, подумал, что ты резвей меня на веслах - то.. Иди...иди теперь к дружкам, чего застыл статуем?!! - уже в открытую ухмылялся щербатым ртом Никифор.
- А...? Да я...Конечно...!!! Конечно! - засуетился Вовка и покраснел, как пятиклашка, мучительно подбирая слова - А когда? Скоро?!-
- Иди искупайся, весь в рыбе, а пассажирка твоя уже прибыла...-
И тут же - тихий голос за спиной: - Здравствуйте...
Вовка резко обернулся, сердце ухнуло куда-то в пятки, переминавшие мокрый песок, и снова взлетело вверх, к горлу. Поэтому в ответ смог только просипеть:
- З-з-здрасти....- и поскорее в воду, охладиться, прийти в себя и смыть с рук рыбью слизь и чешую.
Когда Вовка выбрался из воды, подтягивая болтающиеся на его худощавом загорелом теле шорты-трусы, девочка уже сидела на корме лодки. Домоправительница из особняка, высокая седая женщина в сером платье, стояла рядом с лодкой, опираясь на блестящую хромом и никелем инвалидную коляску, с полуутонувшими в мокром песке колесами и выговаривала деду Никифору, сухим, даже немного строгим тоном:
- Смотри, Никифор Петрович, чтоб мальчик твой поосторожнее был, как по мне - лучше б ты сам на весла сел! -.
- Марь Васильна, побойся Бога! Ты хоть и учительница, но сколько уже среди рыбаков живешь! Вовка на веслах - матрос справный, не переживай! Да и ветра совсем нет, не укачает твою красавицу!-
- Ох, смотри мне, Петрович! Знаю я тебя, балаболку! - но уже с улыбкой, в ответ - Пусть уж Светочка наша по морю прокатится! Разве это дело - целый день одной на веранде с книжками сидеть...-
- И то верно! Молодежь...Пусть поплавают! Вов, сидай на весла, только чур, дальше мыса не заплывать!-
Вовка аккуратно, чтоб не накренить борт перелез через него и уселся посреди, взяв в руки весла, а дед легонько подтолкнул, и лодка двинулась от берега. Вовка греб аккуратно, внимательно глядя по сторонам, чтобы не зацепить веслом какого-нибудь отдыхающего, головы которых буйками торчали из воды. Когда ему удалость вывести лодку на чистую, без купальщиков воду, только тогда он решился взглянуть на свою пассажирку:
- Привет! Меня Вовкой зовут, а тебя? -
- Светлана! - улыбнулась в ответ девочка - Значит - Володя? И в каком классе Вы учитесь, Володя?-
Слова, с которыми она обратилась к нему - привели парня в некоторое замешательство. Перед ним сидела девчонка, совершенно не похожая на тех, с кем ему приходилось общаться в интернате и в поселке. И дело было не в светлом, с кружевами по краям коротких рукавов платье, не в соломенной шляпке и даже не в книге, которую она держала на коленях. Он вспомнил, как в интернате, на уроке, учительница предложила им написать в сочинении образ тургеневской девушки на примере девчонок из класса. И как долго они ржали над таким предложением и, вместе с ними, не отставая, в лицо "учителке" смеялись и одноклассницы, среди которых, пожалуй, уже нельзя было отыскать ни одной девушки.
Она была...другая. Серые глаза, темные кучеряшки до плеч, незагорелое лицо и открытые плечи, с мелкими зернышками родинок.
Не так много книжек прочитал Вовка в своей жизни, чтобы понять, именно это - непонятное, странное, охватившее его от пальцев босых ног до стриженной, выгоревшей на солнце макушки - у досужих литераторов принято называть "любовью с первого взгляда"....
- В десятый перешел...- постарался произнести солидно, как и положено разговаривать бывалому "мореману" со столичной штучкой. И чтобы спрятать свое смущение, попытался прочесть название книги, которую пассажирка держала в руках:
- Смешно... "Немного солнца в холодной воде", это, наверное, про моряков?
- Нет....скорее про жизнь - улыбнулась в ответ Светлана - А я думала, что ты старше, давай на "ты"...Я вот тоже в десятый класс пойду. Наверное... - будто тень промелькнула по лицу, даже не тень, так... легкий туман...
Берег все удалялся, уже не слышны крики отдыхающих, лишь мягкая, почти осязаемая тишина моря, равномерный плеск весел и опущенная в воду девичья ладонь, вспарывающая зеркальную гладкость. И две быстротающие кильватерные струи за кормой, одна - от лодки и поменьше - от ладони. Ведь по настоящему почувствовать море можно, лишь коснувшись его рукой.
Вскоре подошли к мысу, покатому к берегу и острому, колючему камнями с моря.
- А правда, что с вершины можно полететь в небо? - спросила Светлана, запрокинув голову и придерживая шляпу - Мне Мария Васильевна рассказывала, что есть такая местная легенда....
- Глупости все это! Ты меньше сказки слушай - ответил Вовка, с дедовыми интонациями - Никто ведь и не проверял...Мы с пацанами хотели наверх подняться...да где там...с берега камни да кусты непролазные, а с моря...Сама видишь.
И покрутил лодку на месте, давая пассажирке полюбоваться почти отвесными каменными стенами.
- Вот бы там, наверху побывать - зачарованно произнесла Светлана.
Течение втянуло лодку в длинную тень от скалы, где было тихо и только вода плавно говорила с бортами лодки, будто спрашивала тихонько что-то или продолжала рассказывать свои вечные сказки.
Неожиданно шляпа полетела на дно лодки - Давай, попробуем, а?!
- Не знаю.. - растерянно ответил Вовка - попробовать то можно...с берега, только как ты...пойдешь? Ты же...- сконфузившись, скомкал фразу.
- Я могу стоять, недолго, но могу....И ты...Ты, ведь поможешь мне?! -
- А если дед с Марь Сильной увидят? -
- Так мы тихонько, незаметно...- и потащила с себя, через голову, белое платье, под которым оказался серый сплошной купальник.
Короткими, быстрыми гребками Вовка подогнал лодку в то место, где мыс, утыканный редкими кустарниками, плавно стекал к берегу и, вскоре ткнулся носом байды в песчаную отмель. Выпрыгнул из лодки на берег и подтянул ее еще немного по песку, чтобы какая-нибудь шальная волна не утащила в море.
И подошел по воде к корме лодки.
- Давай помогу....-
Пока он раздумывал, как же ему помочь выбраться Светлане из лодки, та обхватила его за шею руками и, привычно подтянувшись, как бы сама оказалась у него на руках.
Так что Вовке оставалось только пройти с ней несколько шагов по воде, а затем по песку - к густым зарослям кустарника -шибляка, у подножия мыса.
Впервые он нес на руках девушку, да что там говорить, впервые был так близко, ощущая своим телом все неожиданные мягкости и округлости прильнувшей к нему Светланы. Осторожно поставил ее на песок, возле большого валуна, полускрытого колючими ветками серебристого лоха и шумно выдохнул, в сторону, пытаясь успокоить несущееся галопом сердце. Огляделся. Желто-белая полоса пустынного пляжа, вдали спичечные коробки домов и мыс, прямо перед ними, отрезанный от пляжа густой полосой кустарника и серебристого лоха.
- Ой, а это не дорожка наверх?! - Володя повернулся на радостный крик Светланы.
Как шнурок из ботинка, как сброшенная шкурка степного полоза выглядывал из-за камня кончик тропинки...Или ее начало. Володя мог поклясться, что еще два дня назад, когда они с поселковыми пацанами приезжали сюда на велосипедах - никакой тропинки здесь не было, хотя внешний край зарослей ими был обследован тщательнейшим образом. Но прохода наверх они так и не нашли...
Мир, огромный мир раскинувшийся вокруг - спокойное, чуть качающее волнами море, выцветшая просинь бездонного неба, белое золото пляжа - этот мир исчез, отхлынул от них, как волна, лизнувшая песок, откатывается, чтобы снова раствориться в море.
Только тропинка, теряющаяся в темной зелени кустов, только одно - без полутонов. Да или нет.
- Знаешь...Если ты мне сядешь на "закорки", мы попробуем пройти наверх, ага? - произнес Вовка и положил руку Светлане на плечо - Хочешь?
- Хочу - Светлана смотрела ему прямо в глаза - С тобой - хочу. Мы оба этого хотим.
Обняла Вовку руками сзади, прильнула, прижалась к нему. Да так, что всей кожей ощутил хрупкую нежность ее тела. И осторожно прижал к себе:
- Только ты глаза береги, когда через кусты пойдем-
- Ага..., - и коснулась рукой колючей ветки с серебристыми маленькими листочками, глянцевыми снаружи и щекотно-бархатистыми изнутри, - Вов, у вас это дерево называют "маслиной", а по книжке - это лох серебристый...-
Шагнули в прохладный полумрак кустов, не оглядываясь и ветки за спиной, не отрезая путь назад, но скрыв его.
- Думаешь, пойдут...? - тихо спросила домоправительница Мария Васильевна у деда Никифора...
- Должны, кто же...если не они...-
Заросли кустарника неожиданно быстро закончились и Володя ступил на тропку, которая вилась между валунов. Подъем был легким, он почти не ощущал веса прильнувшей к нему Светланы, только ее дыхание в ухо, только нежность бугорков, доверчиво прижатых к спине.
На крутом повороте несколько камешков выскользнули из-под ног, в далекую, уже внизу, воду, но удержал равновесие, отклонился всем телом, почти прижал Светлану к скале. Еще поворот, еще - и вот она, вершина мыса, почти ровная площадка, утыканная редкими серыми пучками бессмертника. И море, огромное море - до горизонта, с темными точечками судов и редкими белыми барашками волн. Позади, вдалеке поселок с красными крышами новых домиков, которые как маки в ковыльной степи, среди старых мазанок. А впереди - крутизна обрыва, с далеким, почти неслышным прибоем под ним.
Осторожно опустил девчонку на вытертую ветрами площадку и стал рядом, крепко обняв за плечи. И так захотелось - шагнуть, не отпуская, вместе, в далекие над горизонтом облака, навстречу ветру, пахнущему даже на такой высоте - морем. И мир развернулся вокруг, как раскрывает свои лепестки цветок, навстречу жарким лучам полуденного солнца.
Они посмотрели друг другу в глаза, молча.
И сделали шаг вперед.
Море понеслось к ним навстречу, брызгами волн, грохотом ударов о камни. И замерло. Остановилось. Застыли в воздухе пенные брызги, а потом, будто нехотя - мягко отбросили от себя. Не принимая, но и не отталкивая.
Так летаешь в сновидениях, зная - что это всего лишь сон, но, не желая просыпаться, а продлить, только продлить это парение над водой. И твердо знаешь - никогда не упадешь.
Весь мир лежит у твоих ног, где-то далеко внизу, со своими горестями, заботами, проблемами. А здесь, наверху - есть только ты. Ты и Она.
...Баба Поля, кряхтя, разогнулась от грядки, вытерла испачканные землей руки о застиранный фартук. Поднесла натруженную, в вечных мозолях от жестких луковых стеблей ладонь "козырьком" к глазам, прикрывая их от нестерпимого блеска, и посмотрела на небо, в синеве которого таяли две темные точки.