Аннотация: На фото систер-шип РТМ-С "Звезда Приазовья". Суэцкий канал.
Когда Алексей проснулся и понял, что траулер не движется, он решил, что они уже стоят на якоре в бухте Порт-Суэца. Наскоро умывшись, выскочил на палубу в надежде увидеть египетский город-порт. Хотя, можно сказать, что в Египте-то он уже "бывал". Во время перелета из Симферополя в Аден их самолет совершил посадку в аэропорту Каира. Была середина ночи, но все вокруг было слепящим неоновым светом, по бетонным рулежным дорожкам ползли громады авиалайнеров, между ними сновали машины с работниками аэропорта в жилетах с яркими полосами-отражателями, громоздкие автозаправшики. Из самолета их не выпустили, вокруг появились солдаты в непривычной глазу форме, вооруженные винтовками. Лешка испугался было, что их арестовали, но проснувшийся сосед объяснил, что транзитные пассажиры из СССР остаются в самолете и их не пускают в аэровокзал. Поэтому придется помучаться полтора часа, пока идет дозаправка их самолета. Почему - мучиться, Леша понял уже через несколько минут. Когда подкатил заправщик, все механизмы "Тушки" были выключены и вместо прохладного кондиционированного воздуха через приоткрытые двери в салон проник тяжелый и сухой воздух Африки. Поэтому, когда самолет вновь поднялся в воздух и с потолка заструились морозные облачка, все пассажиры облегченно вздохнули. Леша приник к иллюминатору, в надежде увидеть знаменитые пирамиды, но под крылом стремительно проносились освещенные фонарями пустынные улочки, зажатые между прямоугольников домов. Лешу особенно удивило, что дома были совершенно плоские, без крыш. Улицы стремительно падали вниз и вскоре о Каире напоминала только россыпь точечек-огней где-то там, далеко внизу. И еще из "посещения" Каирского аэропорта Алексею запомнились какие-то странные на вкус перченые сосиски темного цвета, которые раздавали на обед борпроводники. Кто-то из пассажиров то ли в шутку, то ли всерьез заметил, что им повезло и, вместо обычных сосисок из обезьяньего мяса, им дали верблюжатину. Полагавшаяся на обед махонькая красная баночка "Кока-колы" не смогла погасить пожар во рту, когда Леша приступил к трапезе.
Все это Леша вспоминал, пока поднимался по трапу. Открыл дверь надстройки и вышел на шлюпочную палубу. И очень удивился, когда увидел что они стоят не в портовой бухте, а лежат в дрейфе и волны Красного моря лениво бьются о борт. Он посмотрел вокруг: вдали, в бесцветном мареве были видны серые невысокие горы, без всякого намека на растительность. Такие же горы, только пониже, были видны и с другого борта. Никакого порта, только вдали виднелись спешащие навстречу друг другу суда. Внезапно возле Леши "нарисовался" радист Толя. Встал рядом с Лешей, опершись на леерное ограждение, и закурил.
- Ты чего это не посту? - поинтересовался у него Леша.
- Во-первых - доброе утро. Во-вторых - не такое уж оно и доброе. А в-третьих, сеанс связи я закончил и имею право спуститься в "низа", пообщаться, так сказать, с народом!
- Снизошел до нас, "рогатых"! - рассмеялся Леша. - А если серьезно, почему это утро недоброе?
- Так у нас ЧП местного разлива! Утром "чиф", когда вахту принимал у "второго", решил за борт взглянуть. Посветили с "моста" прожектором, а за нами пятно радужное тянется. Поначалу подумали, что это с нефтяных вышек натекло, а потом вычислили, что это наше пятнышко. Представляешь, если бы в Суэцкой бухте или посреди канала такое случилось?! Какими штрафами обложили бы?!
- Ты колись, чего с "моста" сбежал? - подначид приятеля Алексей.
- А ты не слышишь как там "папа" разоряется?! Орет так, что его в машинном отделении без всякого телефона слышат! Оно мне надо, ему под горячую руку попадать!
И то верно - сверху, из открытой двери рубки неслись маты с редкими вкраплениями обычных слов:
- "Дед"! Я твоего второго механика..... твоих "мотылей"... твою маму... до седьмого колена....! Ты ж нас чуть....не.... подставил! Арабы меня бы раком поставили и .... И меня! И весь пароход! И контору нашу! И...мать твою!!! Да я тебя в..... и в.....! А потом еще и в.... !!!
- Вот "кэп" дает! - уважительно произнес радист. Прислушался и продолжил с нотками настоящей зависти. - Так даже тралмастер на смог бы завернуть! А уж он-то мастак!
- А я хотел пораньше на вахту подняться, думал в промысловой рубке палубу надраить, - сказал Леша.
- И не вздумай! Иди лучше, позавтракай и спокойненько на "мост" потом. Стань тихонько на крыле, прикинься ветошью и не отсвечивай! Больно уж "папа" разгневался....
Стукнула дверь и на палубу вышел один из электриков. Леша с ним был практически незнаком. Знал только, что зовут его Виталием и что он всегда гладко выбрит, хотя большая часть экипажа предпочитала бороды: от седой "лопаты", как у пожилого токаря, до щегольской "шкиперской", как у капитана или у третьего штурмана. И что интересно, этот коренастый, средних лет моряк всегда носил тельняшку. Даже сейчас, в вороте летней рубахи виднелись синие и белые полосы "тельника".
Электрик поздоровался с ними, прикурил "беломорину" от Лешкиной сигареты и молча, встал рядом.
- Что, Виталя, вышел на знакомые места полюбоваться? - прервал молчание радист.
- Ага.
- Виталик здесь воевал. - Уточнил для Леши "маркони".
- Это как?! - удивился Алексей. - Здесь или в Суэцком канале?
- Здесь. - коротко бросил в ответ электрик.
- Да ты не жмись! Расскажи пацану, за что тебе медаль дали!
Виталий поглубже затянулся папиросой, оторвал задумчивый взгляд от сереющих в утреннем тумане гор.
- Да что там рассказывать. Служил я в Тихоокеанском флоте на минном тральщике, вот в конце лета семьдесят четвертого направили нашу бригаду на разминирование в эти края.
- Ну...я думал, что Вы воевали тут, - разочарованно протянул Леша.
- Думаешь, тут не как на войне было?! - "завелся с пол-оборота" Виталий.
- Да ладно, ни кипешуй, Виталя! - успокоил его радист.
- Я же не хотел обидеть! - присоединился Леша. - Помню, что еще только в школу пошел, а по телику только и слышно было - израильские агрессоры, Синайский полуостров, героический Египет и прочее. Да и у пацана одного из нашей школы дядька двоюродный на танке воевал, его арабов обучать послали, как с нашими танками управляться.
- Арабы...герои.., - передразнил Виталий. - Это они так говорят про себя, будто войну выиграли в семьдесят третьем. А на самом деле, евреи их лупили в хвост и гриву. И Синай под себя подмяли. - Он кивнул на дальний берег. - Вот он этот полуостров. Арабы сдуру набросали тут мин - без карт, без планов. А когда перемирие подписали, в смысле Египет с Израилем, начали думать, что с Суэцким каналом делать и с заливами. Самое лакомое в разминировании - то есть сам канал, американцы и французы себе перехватили. Там же работать, одна красота, глубины небольшие, все как на ладони видно. А наши все пытались встрять, да только еле-еле договорились с египтянами, чтобы Суэцкий залив разминировать. Причем - "бедводмедно, то есть - дадом"....". Вот и двинули мы сюда с Дальнего Востока. Как сейчас помню, капитан первого ранга Апполонов командовал. Запоминающаяся фамилия. Тралили мины по всему заливу, даже с вертолетов. Только израильтяне к своему берегу не подпускали, как только приблизимся к шестимильной зоне, которую они установили, сразу катер навстречу, пулеметами крутят во все стороны. Орут в мегафоны, что мы в ихних территориальных водах и они сейчас нас начнут обстреливать. А нашим МТ-66 командовал "кап-три" Свиридов. Вот железной выдержки человек... Он им в мегафон отвечает, мол, согласно заявлению ООН, эти земли признаны временно оккупированной территорией Арабской республики Египет, по договору с которой советский Военно-морской флот и проводит разминирование. А уж сколько раз прямо у нас над головой их "Фантомы" и "Скайхоки" выкаблучивались...
- Ты расскажи, за что тебе медаль дали! - толкнул локтем в бок электрика Толя.
- За невезение!
- Это еще как?! - поразился Лешка.
- А вот так! Шли мы с еще одним тральщиком контактным тралением, то есть тянули трос, чтоб донные мины подсечь. Флагман наш впереди, "Сахалинский комсомолец". Так вот он проскочил и соседний корабль тоже, а нас угораздило - почти возле борта неконтактная мина рванула. Хорошо, что не под нами, но пробоин наделала много, да и дизель-генераторы накрылись, то есть остались мы без управления и освещения. Пришлось пробоины в темноте заделывать, по уши в воде. Честно говоря, думали, что все уже, капец нам. В кают-компании двое офицеров застряли, двери перекосило. Вода уже до пояса у них. Так они карту с переборки содрали и на обороте письма женам начали писать. Кое-как заделали основные пробоины, наладили насосы, но не справлялись они. Спасло то, что другие тральщики обрубили тралы и к нам подошли. Кое-как дотянули нас до Хургады, есть тут такой заштатный городишко на африканском берегу. Там уже на "плавмарусе", то есть - на плавмастерской, нас подлатали. И только на берегу до нас дошло, что если бы бросили корабль, все равно не выжили бы. Акул в этих местах полным-полно. Только вышли в море после ремонта, как еще один наш тральщик подорвался, хорошо, хоть тоже без жертв. Вот и все подвиги.
- А какую медаль дали? - после короткого молчания спросил Алексей.
- "За боевые заслуги". И грамоту с личной подписью Горшкова, командующего ВМФ.
- Здорово...
- Чего уж здорового. Только вот как подумаю, что мы всего десять мин уничтожили, а сколько их еще под водой и на дне залива ржавеет. Ведь арабы их зачастую с выключенным взрывателем за борт кидали. Ждут, суки рогатые, своего часа...
Когда Леша отправился в столовую команды то, переступая через комингс входной двери в надстройку, оглянулся на электрика. Тот так и замер в одной позе у лееров, вглядываясь в серые воды залива. Будто хотел разглядеть замершие на дне мины, с которыми сражался одиннадцать лет тому назад.
Через полчаса Алексей поднялся на крыло мостика, заглянул в рубку и поздоровался со всеми. К этому моменту капитан был уже в относительно благодушном настроении и разговаривал по телефону со старшим механиком без крика и матов. Наверх, из машинного отделения проник шум, корпус траулера завибрировал, и вскоре забурлила вода за кормой. Траулер снова был на ходу. Значит, устранили протечку, подумал Леша. Дверь рубки открылась, и на крыло вышел третий штурман Володя. Из рубки послышался голос капитана:
- Не рыскай, Егорович! Держи ровно тридцать на курсе!
- Привет еще раз! - хлопнул Алексея по плечу Володя. - Ну и начался сегодняшний денек!
Он достал из чехла анемометр и начал замерять скорость ветра.
- Чего это ты метеорологией занялся в неурочное время? - Леша знал, что ежедневные метеорологические наблюдения "третий" подгадывал к десятичасовому, по судовому времени, сеансу связи с "Киев-радио".
- Так "мастер" командование на себя взял, ведь в сложный для судоходства район заходим. И старпом тоже там. Хорошо хоть успеваем...
- Куда?
- В бухту зайти. В Суэцкую. - Володя считал показания анемометра и достал из черного эбонитового чехла прибор, похожий на миниатюрную водонапорную башню, из которой торчали две длинные хромированные трубки. Завел пружинный механизм и повесил прибор на барашек прожектора. Леша знал, что этот аппарат называется немного смешно - психрометр, и предназначен для измерения влажности воздуха. - Согласно правилам, войти в бухту мы можем только, цитирую по памяти - "между 10 ч 00 мин и 14 ч 00 мин или между 19 ч 00 мин и 23 ч 59 мин, чтобы не мешать движению каравана, следующего из Порт-Саида". Вот в первый промежуток мы и успеваем.
- А почему два промежутка?
- Так с севера, из Порт-Саида выходят ежедневно два каравана, а отсюда, с юга - только один. Поэтому сейчас встанем на бочке или на якоре возле Порт-Суэца, пропустим караваны встречные и утречком, точнее - в четыре тридцать двинемся по каналу.
Дверь в рубку снова распахнулась и на крыло шагнула высокая мощная фигура. Из-за бьющего в глаза солнца Леша даже не сразу узнал старпома.
- Борисенко! С момента, как встанем в бухте, заступаешь вторым вахтенным у трапа. Отсюда и до ужина. То есть до конца вахты вместе с Николаем Егоровичем, а после обеда - в паре с матросом из траловой команды. Боцман объяснит обязанности.
- Есть, Владимир Иванович!
- Леш! Да не тянись ты во фрунт! - улыбнулся "чиф". - Сколько раз говорить можно?! А вот на вахте у трапа - повнимательнее будь. Там веди себя, будто пограничник на границе.
Леша удивленно взглянул на старпома. Тот рассмеялся, его поддержал и третий штурман.
- Иди к Семеновичу! Он тебе все объяснит!
Боцмана Леша обнаружил на палубе, в районе бака, где тот сосредоточенно закручивал проволоку поверх замка, висящего на крышке форпика. Лешке он обрадовался и произнес, вытирая капли пота с загорелой дочерна лысины:
- Давай, Леш, по-шустрому закрутки готовь. - Протянул моток проволоки и кусачки. - Где-то по метру откусывай, нам еще все помещения на траловой палубе проверить надо.
Пояснил, продолжая загибать края проволоки:
- Минут через тридцать-сорок подойдем к Порт-Суэцу, видишь, уже виднеется по курсу?
И правда, горы по краям бухты будто сходили на нет и впереди, прямо из воды, вырастали минареты и невысокие здания. А перед ними - лес мачт и корпуса многочисленных кораблей. Над всем этим колыхалось почти осязаемое серое жаркое марево.
- Слушай сюда, как только станем в бухте, у входа в канал, сразу понаедут всякие агенты, проверяющие, а с ними куча всякого сброда пожелает на судно проникнуть. За каждым арабом, что на борт полезет - глаз да глаз нужен. Потому как тянут всё, что плохо или хорошо лежит. Вороватый народишко...не скажу за всех арабов, но те, что на борт норовят проникнуть - точно ворюги, мать их ети...И поэтому все помещения, все входы в надстройку на замок, на борт пропускать только с разрешения вахтенного штурмана. Еще и за лодками присматривайте, которые вокруг будут крутиться. Там всякие менялы, ченчевщики и продавцы сувениров и прочей дребедени. Так что вы тут только успевайте крутиться! Ладно, иди на "мост", в журнале у "чифа" распишись.
Когда Леша метнулся по внешнему трапу на мостик, крикнул вслед: - И не забудь повязку вахтенного получить! Чтоб каждая зараза видела, что ты - лицо при исполнении!
После обеда стали на якорь в бухте. Вокруг теснились десятки судов - от небольших сейнеров и барж до гигантских контейнеровозов. Рядом с величественными танкерами очень изящно смотрелись разнообразные яхты. Между судами сновали юркие белые катера. Напарником Леши по вахте у трапа к его радости оказался старый приятель Сергей. Не успели они, с помощью лебедки, вывалить парадный трап, как к "Звезде Приазовья" подошел катер. Он высадил пассажира и тут же умчался куда-то. По трапу шустро поднялся поджарый египтянин, в ослепительно белой рубашке с золотистыми погончиками, в шортах и белых гольфах почти до колен. Не хватало только белого пробкового шлема, как у какого-нибудь плантатора. В одной руке чиновник держал пухлый портфель, в другой - небольшую коробочку рации, в которую что-то говорил скороговоркой. Рядом с Лешей внезапно оказался старпом, тоже в белой форменной рубашке и черных выглаженных до хруста брюках. Он подхватил портфель араба и показал короткую дорогу на мостик. Не успели принять одного посетителя, как у трапа пришвартовался еще один катерок и по трапу важно поднялся тучный египтянин, одетый в блестящие брюки и, видимо, традиционную для этих мест белую рубашку с короткими рукавами. Под мышками выделялись темные полукружья пота. Когда египтянин, отдуваясь, поднялся на палубу, Лешка попытался остановить его, чтобы узнать с какой целью тот прибыл на траулер. Но с мостика раздался голос второго штурмана:
- Пропустить, это агент!
- Ишь, агент... - проворчал Сергей, сделав ударение на букву "а", но оттянул Лешку в сторону, освобождая для прибывшего толстяка проход к трапу.
Не успели и глазом моргнуть, а по трапу шлепает босыми ногами следующий гость.
- Я есть эджент! Агент!
Одет он был в рубашку, которая лет десять назад, возможно и была белой и такие же застиранные шорты. Пока Леша обдумывал, как спросить у подозрительно "агента", что тому нужно на траулере, как Серега встал на площадку трапа и обложил подозрительного типа трехэтажным матом. При этом он недвусмысленно поигрывал тяжелой свайкой, похожим на огромный гвоздь инструментом для работы с железными ваерами трала. "Агент" плотоядно облизнулся на инструмент, но понял, что кидать в него такой увесистой железякой не собираются, и бросился вниз к утлой лодочке, где его дожидалась пара таких же оборванцев.
- Заманаемся их гонять! - сплюнул за борт Сергей. - Давай-ка лучше приподнимем трап метра на два от воды, кому надо - крикнут.
- Может у "второго" разрешения спросить?
- Не парься Леха! "Сэконду" сейчас не до вахты, он с агентом сейчас мудрит - фунты, продукты и прочее!
Когда начали поднимать трап, Лешка наконец-то заметил, что вокруг их судна крутится несколько лодок. Стоящие и сидящие в них арабы наперебой кричали и демонстрировали образцы "колониальных товаров".
- Товарисч! Ченч! Калифан! Канат давай! Метал!
При этом они поднимали в руках какие-то сувениры, фигурки, похожие на вымпела яркие картинки.
- Давай ченч! Гущенка давай!
- Ишь, нравится им наша сгущенка!- расхохотался Сергей.
- А что нам делать, если кто из наших мен устроит?! - поинтересовался у него Леша.
- Что-что?! К помполиту побежишь докладывать?! Или на "мост"? Пусть каждый сам думает, что делает. И кто же своих закладывает?! - И, перегнувшись через фальшборт, крикнул в сторону лодки, которая подошла слишком близко к носу траулера. - Ща боцман вам устроит ченч!
- О! Ботцсман! ОК! - обрадовано закричали в лодке.
Тут же, как по мановению волшебной палочки, над фальшбортом бака показалась лысина "дракона".
- А ты откуда знал, что Семеныч на баке?! - восхитился Алексей.
- Чего тут непонятного! При таких стоянках боцман всегда на баке торчит. Смотрит, чтоб никто по якорной цепи не поднялся и в клюз не пролез!
Тем временем Семен Семенович погрозил торговцам пожарным брандспойтом. В ответ с лодки раздался дружный рев: - О! Калифан! Fire-hose! Ченч!
- Я вам сделаю ченч, чурки нерусские! - боцман откинул стопор и из шланга ударила тугая струя. Безусловно, он не хотел попасть в лодку и направил струю в воду в нескольких метрах от нее. Тем не менее - сидящих в лодке окатило фонтаном брызг, и они поспешно схватились за весла, чтобы ретироваться подальше.
- Хорошо, что борта у нас высокие! Негде забраться на борт! - сказал Сергей и тут же они с Лешкой уставились друг на друга и синхронно повернули голову в сторону кормы. - Блин! Вдруг, какая обезьяна по слипу залезет! Давай-ка брат Лёха, проверь траловую палубу и возле слипа.
Леша подошел к аппарели слипа, круто обрывающегося в воду на корме. Ему сначала показалось, что он видит мокрые следы ног на нагретом металле, но он тут же отогнал от себя эту мысль, решив, что ему померещилось. Но когда двинулся в сторону траловой лебедки, укутанной зеленым чехлом, увидел, что под чехлом что-то шелохнулось. Леша замер. Чехол явственно шелохнулся еще раз. Кричать через полпарохода не хотелось и, чтобы не спугнуть пришельца, он начал отчаянно махать руками в сторону напарника. Сергей быстро просек ситуацию и через несколько секунд оказался возле Леши, сжимая в руке увесистую свайку. Вдвоем они откинули брезент, при этом резко отскочив на всякий случай в сторону. И тут же облегченно вздохнули. Под лебедкой скорчился чумазый мальчишка лет десяти - двенадцати, на котором были одни мокрые драные шорты. В руке "заяц" сжимал черный пластиковый пакет, туго перевязанный у горла. Видимо, с нехитрыми пожитками. Парнишка выставил перед собой розовую ладошку, будто защищаясь от грозного Постникова.
- Sahib! Do not beat! Not! Ahmed to Port-Said! Only! To Port-Said!
- Чего он там лопочет?!
- Просит, чтобы ты его не бил. Я так понимаю, что зовут его Ахмед, и он хотел на нашем пароходе добраться до Порт-Саида.
- Бляха-муха! Вот свалился на нашу голову!
- Может покормить его для начала? - спросил Леша, разглядывая торчащие сквозь смуглую кожу беглеца ребра.
- Покормить, потом еще спать уложить?! - прошипел в ответ Серега, оглядываясь по сторонам. - По идее надо вахтенному штурманцу докладывать... Только на вахте сейчас "второй". А он человек говнистый...Есть идея! Зови-ка своего соседа-боцмана!
И громким шепотом вслед Алексею: - Да на камбуз заскочи к Маринке, может какой хавчик после обеда остался... - Затем продолжил самому себе под нос. - Бл..В "Максимку" играть будем...Это ж надо было именно на нашей вахте случиться!
Потом посмотрел на пацана и ткнул рукой в сторону берега: - Это ж как ты сюда, на рейд добрал?!
Мальчишка будто понял вопрос и, зажав зубами пакет с вещами, размахивая руками, изобразил плавание в воде.
Тем временем Леша добрался до бака и объяснил, как мог, ситуацию боцману, а потом рванул на камбуз. Постучал в окошко амбразуры и, когда Марина открыла, выпросил у нее котлет или что там еще осталось после обеда, пообещав заинтригованной поварихе вечером все объяснить.
- Смотри мне, партизан! Всё-всё выпытаю! - "Поварешка" положила в бумажный пакет два десятка котлет, увесистую буханку хлеба, потом хмыкнула и добавила сверху сливочного масла в пластиковой коробке и литровый пакет молока.
Потом Леша заскочил в каюту и присовокупил к продуктам пару банок сгущенки из своих скромных запасов. Когда он прокрался на корму вопрос с "зайцем" был уже решен.
- Договорились вот с ченчевщиками, что они "Максимку" на берег доставят. За банку краски. - Сказал, оглядываясь по сторонам Серега. - Никого по дороге не встретил?
- Неа! Тихо, все спят после обеда, наверное! А как вы смогли договориться-то?!
- Как-как! На пальцах объяснили и мальчонку показали!
Между тем, боцман привязал к шкертику трехлитровую банку краски и осторожно опустил ее в стоящую под бортом лодку. Потом легонько толкнул мальчонку к борту и жестами показал, что тот должен спуститься в лодку по тому же тросу, благо веса в пацаненке было немного.
Тот ловко перелез через фальшборт и схватился за трос. Прежде чем спуститься в лодку, он что-то пролопотал на своем языке и улыбнулся. При этом пакет с продуктами он прижимал к груди.
Когда лодка тихо отошла от борта все трое облегченно вздохнули. Только у Семеныча вздох получился очень печальным.
- Эх, какую красочку отдал! Эмаль! Голландская! Я ее у боцмана с плавбазы выменял..., - повернулся к Леше. - А еды ты ему зря столько набрал. Все равно ченчевщики отберут.
Как ни странно, но получасовое отсутствие вахтенных у поднятого трапа прошло незамеченным. И, когда приятели укрылись покурить в тени настройки, Леша спросил у Сергея, а где же знаменитый Суэцкий канал.
- Так вот там! Видишь два минарета? - Серега показал на восток, в правый угол бухты. - Вон, как раз, караван утренний выходит!
Из-за минаретов вдруг выплыла серая громада похожая на перевернутый утюг. То ли авианосец, то ли авианесущий крейсер. За ним в кильватере шли с десяток разномастных военных кораблей и на всех развевался флаг США. Когда армада величественно прошествовала через бухту, из устья канала показался еще один военный корабль, той же шаровой окраски.
- Наверное, отстал от своих. - Предположил Леша, но когда кораблик прошел мимо траулера, они увидели, что кроме положенного на мачте флага АРЕ, на корме развивается красный флаг с серпом и молотом.
- Союзнички! - расхохотался Прудников.
- Просто по конвенции первыми проходят каналом военные суда. - Раздался внезапно голос невесть откуда оказавшегося возле них старпома. - Как тут у нас дела? Все в порядке!
- Нормалек, Владимир Иванович!- ответил Сергей. - Фирма веников не вяжет!
- Ну-да. Какие тут веники...Разве что из пальм. - Старпом оглядел палубу, потом взглянул на выходящие из канала суда каравана. - Главное, чтоб первый помощник не узнал, что вы безбилетного пассажира за борт смайнали. - Повернулся и исчез в проеме двери, ведущей в настройку.
- Ну "чиф" дает! - восторженно воскликнул Сергей. - Все видит! Все знает!
- А что теперь?!
- Не ссы! Иваныч правильный мужик! Он кипиш поднимать не будет! Зачем ему и пароходу лишние проблемы. Вот почему все хотят с "чифом" в рейс ходить. Требует, как положено, но и своих в обиду не дает.
После ужина Леша спустился в каюту. Сосед сидел на диване и при свете настольной лампы ладил очередную выброску. Леша открыл рундук, порылся в сумке и нашел распечатанный блок "Опала". Выудив оттуда пачку, он отправился к двери, но был остановлен голосом боцмана.
- Леш, ты пораньше спать ложись. Я тебя в три ночи подниму, будем принимать на борт швартовщиков и прожекториста.
- Лады! Я и сам хотел встать, чтоб ничего не пропустить, когда по каналу пойдем!
- Так будем часов четырнадцать-пятнадцать чапать по каналу - насмотришься еще!
- Ну... Семеныч! Все равно буду на палубе по возможности весь день, вдруг никогда больше не попаду в такие места!
- Если в нашей конторе останешься работать - не раз еще походишь каналом!
Поспать толком не удалось, почти до полуночи стоял на палубе, любуясь огоньками города и отражениями в воде огней многочисленных судов. Спустился в каюту, стараясь не разбудить боцмана. Казалось, только голова коснулась подушки, а уже Семен Семенович теребит:
- Вставай Леш! Пора на палубу!
- Теперь я понимаю, почему боцманов "драконами" называют! - проворчал Леша, с трудом разлепив глаза. - Никак нельзя еще пяток минут прихватить? А?!
- Некогда! Я и так, как узнал, что мы почти в хвосте каравана пойдем, дал тебе лишних полчасика покемарить! Вставай! И не забудь куртку накинуть, хоть тут и Африка, но ночи у них холодные.
Поднялись на палубу, там и впрямь было, мягко говоря, прохладно. Из-за пустынного правого берега бухты поднималось солнце, кроваво-красное, будто тяжело ему было вырваться из плена песков. А на левом берегу - тихо спал Порт-Суэц, с пустой, утыканной редкими фонарями набережной и такими же пустынными улочками. Не светились окна домов, лишь кое-где тлели редкие неоновые вывески. Начинался новый день.
Когда вышли на бак, прямо под носом траулера уже стояла плоская баржа с лежащими на ней в ряд квадратными прожекторами. Пропустив концы через клюз, подняли прожектор почти до самого носа и там закрепили. Ту т же рядом нарисовался араб, в нашенской телогрейке, но при этом - босой. Видимо это и был прожекторист, потому что к нему тут же подошел вахтенный электрик, и они на языке жестов стали выяснять, куда подсоединить питание прожектора.
Потом боцман, Леша и еще один из матросов перешли на правый борт. Там подскакивала на легких волнах небольшая лодка, которую из-за ее неказистого вида назвать шлюпкой было довольно затруднительно. Приподняли ее на талях и оттяжками прижали к борту. Причем хозяйственный боцман не забыл подложить небольшие кранцы. После этого на палубу поднялась еще одна живописная троица - арабы в белых длинных рубахах-галабеях и синтетических "дутых" куртках. С собой они волокли объемные баулы.
- Вот за этими глаз да глаз нужен! Я им сейчас угол на промысловой палубе огорожу и смотрите, чтоб они за черту - ни ногой!
- Да ладно тебе, "дракон". Что они нам сделают! - лениво протянул матрос. - И кто они такие?!
- Это и есть швартовщики! На случай если застрянем в канале или движок скиснет. Тогда они должны на лодке своей наши концы на берег канала завести. Но не об этом речь! - Боцман поглядывал на арабов, которые раскрыли свой сумки и начали доставать из них товар, раскладывая его на куске брезента. - Знаешь, какие они ушлые! Я сам видел, как такой вот тип босой пяткой пробку водяного танка отвертел! А ведь она с палубой заподлицо, только специальным инструментом и открутить можно!
- Да на фига им пробка?!
- Ты что! Она же из морской бронзы! Эти хмыри думаешь, за деньги товар будут продавать?! Им металл надо - бронза, медь, баббит!
Услыхав знакомые слова, швартовщики оживились:
- Карифан! Давай ченч! Баббит давай!
Вскоре к трапу подвалил щегольский белый катерок с надписью "Pilot" и на борт поднялся лоцман, высокий худощавый араб в белой форменной рубашке с золотыми погонами и черных брюках. Никаких тебе шорт и сандалий - все строго. Голову лоцмана украшали колечки буйной седой шевелюры. При себе он нес огромный и, сразу видно, практически пустой портфель.
- Видал, какая у него тара под презенты от нашего капитана! Сколько туда блоков сигарет и банок кофе взлезет! - прошептал боцман.
- А чего ты шепотом, Семеныч?!
- Вдруг он по нашему разумеет, настучит еще "папе"! И вообще! Кончай базар-вокзал! Ты, Виктор, здесь оставайся, будешь за палубой присматривать, а ты, Алексей, дуй на бак. Старпом сказал, чтоб ты там наблюдал. Заодно и за прожектором присмотришь.
Когда утро вступило в свои права, "Звезда Приазовья" вошла в Суэцкий канал. Лешка уселся на люк форпика и только успевал вертеть головой по сторонам. Вот только шли вдоль набережной, по которой вовсю сновали автомобильчики, как резкий поворот налево и они вошли в узкое горло канала. Слева остались два невысоких минарета, справа же открывался вид на бескрайнюю серую пустыню. После очередного поворота вышли на относительно прямой участок канала. Теперь Леша мог разглядеть его во всей красе. Ширина канала была небольшой, метров сто - сто пятьдесят. Африканский берег был хорошо укреплен. Высокие откосы выложены камнем, виднелись деревья, пальмы. Вдоль канала, видимо, проходила автострада, потому что между холмов иногда мелькали разноцветные машины. Периодически участки левого берега были огорожены колючей проволокой, на склонах виднелись бетонные шапки дотов и других военных сооружений. Через неравные промежутки появлялись часовые - солдаты, вооруженные винтовками, стоявшие под деревянным или бетонным "грибком". Правый же берег был уныл и пуст. Редкие, как правило, полузасыпанные песком сооружения, невысокие серые холмы, которые тянулись на восток до самого горизонта. Иногда между холмами появлялся просвет - прямо к воде сбегала асфальтированная дорога, которая заканчивалась у бетонного пирса. Леша догадался, что это были паромные переправы. Впереди по курсу маячила корма какого-то сухогруза, под которой бурлила вода от винтов. Однообразие пейзажей Суэцкого канала иногда нарушали небольшие катера, которые проносились навстречу каравану, в сторону Порт-Суэца, разбрасывая по сторонам белые усы пены.
Во вторnbsp;ой половине дня унылая картина изменилась. Канал будто расширился и траулер, вслед за другими судами каравана, повернул влево. Через несколько минут отдали якорь. Леша огляделся вокруг - суда стояли посреди большого залива или озера. Между стоящими кораблями иногда проплывали лодки местных рыбаков, с непривычным треугольным косым парусом.
- Уже Горькое озеро! - раздался рядом с Лешей голос Романовича, "научника" - Значит можно еще пойти покемарить!
- А где мы? - спросил Леша.
- Это Горькое озеро, возле Исмаилии. Здесь будем стоять, пока встречный караван из Средиземного моря не пройдет. Только ты его не увидишь, эти бандуры все заслоняют. - Он показал на стоящие недалеко огромные контейнеровозы. Так что можешь пока перекурить, Леш.
- Я все равно на вахте до восемнадцати. Да и посмотреть интересно! Александр Романович, можно спросить?
- Конечно!
- Почему военных столько по берегам канала?
- Дело в том, что Суэцкий канал считается у арабов важным стратегическим объектом. Поэтому и охраняют все подходы к нему. С суши попасть на берег канала ты можешь только в конечных пунктах и в Исмаилии. Да еще на переправах или на раздвижном железнодорожном мосту.
- Это такие железяки огромные решетчатые, которые были вдоль обоих берегов?!
- Точно! Это и есть мост, только не подъемный, как, к примеру, в Ленинграде, а раздвижной, его половинки катера растаскивают и швартуют у берегов канала.
- Романович! А зачем нам их швартовщики и прожектор?! У нас на портале помощнее прожектор установлен. Ледовый!
- Арабы народ ушлый, Леша! Они так проблему безработицы решают! Ведь канал - основная часть дохода для Египта. Один только проход судна типа нашего приносит им от десяти тысяч долларов и выше! А уж танкера и сухогрузы намного больше платят.
- Ничего себе! Чего ж так дорого?!
- А ты посчитай, сколько супертанкер топлива сожрет, пока вокруг Африки пройдет?! А сроки доставки? Тех же бананов в Европу? Поэтому, когда канал открыли для судоходства после арабо-израильской войны, все вздохнули свободно. И египтяне и судовладельцы со всего мира.
Небольшой город Исмаилия лежал на берегу Горького озера, прямо у входа в канал. Именно в районе Исмаилии Лешу особенно поразил контраст между африканским и азиатским берегами. Дома Исмаилии были укутаны зеленью, по берегу озера склоняли на легком ветру свои вихрастые макушки пальмы, вместо сурового каменного склона берег Исмаилии представлял собой большой пляж, с барами, ресторанчиками, многочисленными шезлонгами и пестрыми пляжными зонтиками, беспорядочно расставленными на песке. Азиатский же берег - снова серая каменистая пустыня.
Когда выходили из озера, возле Леши пристроился на люке судовой врач Олег.
- Надо было тебе бинокль у "чифа" выклянчить, разглядывал бы сейчас девчонок на берегу!
- Ага! В парандже и платьях до пят! Интересно, а как они загорают в такой одежде?! - засмеялся Леша.
- А вот вы, юноша, зря смеетесь! - поднял указательный палец док. - Исмаилия, это курорт, тут Европа отдыхает!
Вдали показалась высокий памятник. Устремленная ввысь стела, огромные фигуры у подножья. Из текста на памятнике Леша смог прочесть только цифры - 1914 и 1918. Когда проходили непосредственно возле памятника, оказалось, что стела в центре рассечена пополам.
- Это памятник защитникам канала в первую Мировую войну, - сказал Олег. - А линия, которая рассекает памятник пополам, символизирует сам Суэцкий канал. А знаешь, какой памятник объединяет Суэцкий канал и Штаты?!
- Нет! А какой?
- Статуя Свободы!
- Не может быть! Шутишь, наверное, при чем тут Америка?!
- Ничуть! К открытию канала хотели поставить эту статую возле Порт-Саида. И называться она должна была "Свет Азии". Только что-то там не срослось и скульптор устновил потом статую на острове возле Нью-Йорка. Вот такая история.
- Интересно...
- С этим открытием канала еще столько заморочек было! Вот слышал про такого композитора Верди?
- Ну, да..., - протянул Алексей. - Вроде слышал.
- Эх, тундра! Верди как раз к открытию канала писал оперу "Верди", но тоже не исполнили ее. Или не успел написать или еще что.
- Везет мне! - искренне восхитился Леша. - Только недавно Романович экскурсию целую провел, теперь, оказывается, ты столько интересного знаешь.
- Да все очень просто, пойми. После стольких месяцев, когда вокруг тебя одни пустые волны, после стольких дней однообразной работы видеть землю, дома, людей - это же целое событие! Посмотри, сколько народу вышло на палубу. А ведь они не первый раз каналом идут. И все равно выходят и смотрят. А те, которые за весь переход по Суэцкому носа на палубу не казали, или отморозки или кандидаты на учет к психиатру. Потому что, если тебе уже на все наплевать - значит, ты отплавал свое. Вот есть такая легенда, что в Англии, пару веков назад, если ты провел в море больше трех месяцев, тебя могли спокойно лишить избирательного права. Не знаю, правда это или нет, но то, что наши рейсы не проходят бесследно, это и к бабке не ходи. Ладно, как-нибудь в другой раз поговорим, пойду я. Скоро ужин, надо пробу еще снять. Кстати, вот сейчас будь повнимательнее! Скоро увидишь корабли пустыни!
- Верблюдов что ли?!
- Нет, настоящие корабли пустыни!
Смысл предложения доктора он понял тогда, когда канал разошелся на два рукава. Их караван неспешно втянулся в правый рукав, а в левом Леша заметил стоящие суда встречного каравана, который шел в Порт-Суэц. Оба канала разделяла песчаная гряда и когда траулер проходил вдоль по своему руслу, казалось, что встречные суда плывут прямо по песку.
Вскоре показался большой город. Это был Порт-Саид, конечный пункт перехода по Суэцкому каналу.
Порт-Саид проходили уже в вечерних сумерках, и уже в ночной темноте в нос траулера ударили первые волны. Так "ласково" встречало "Звезду Приазовья" Средиземное море.
![[]](/img/r/ryboreckij_a/reys22/suezkjpg.jpg)