В какой-то момент своей жизни все мы совершаем нечто, что принято называть "ошибкой". Нечто, что мы скрываем от других, держим в хорошо спрятанном месте, под замком. Такие "особые секреты" бывают разные. Может, это тот момент, когда ты поцеловал своего одноклассника в младшей школе. Может, это тот день, когда ты нарушил клятву анонимного алкоголика и напился в захолустном баре, потому что узнал об измене жены. Может ты и сам ей изменял, но боишься признаться в своих грехах.

А может ты не можешь заснуть без снотворного, потому что во сне тебя ждет бледное лицо женщины, которую ты оставил умирать на обочине.

У всех есть свои секреты. От самых невинных до самых ужасных. Но никто о них не узнает, ведь мы их так хорошо храним. Так глубоко прячем. Даже от самих себя.

У него не было таких секретов. Ну, может быть, один. Однажды, когда ему было десять, он переспал с подругой. Тогда он еще не знал, что это было на самом деле. Они оба слышали о чем-то, что называлось "секс", но им не с кем было об этом поговорить. Одна из многих проблем жизни с нерадивыми родителями.

Он никому не рассказывал о том дне. Даже ей.

А ей он рассказывал абсолютно все. Каждый раз, когда они встречались, он целовал ее мягкие губы, а затем без устали рассказывал о своем дне, а она сидела и внимательно слушала. Иногда он приносил с собой душистый чай, и они пили его на красивых полянах. Там было спокойно, хорошо. Он говорил, а она молча слушала и едва улыбалась. И ее глаза так красиво сверкали.

То были хорошие дни, мирные дни. Они могли целые сутки сидеть в том саду и болтать обо всем на свете. Правда, обычно болтал все же он. Она никогда не говорила. Но им было хорошо.

Тогда он еще верил, что так будет всегда. Что они никогда не расстанутся, поженятся и у них будут дети. Он был молод и мечтал о всем том, о чем мечтает любой романтик в его возрасте.

Сейчас он вспоминал то время и до сих пор не мог понять, почему она исчезла. Как до такого дошло? Ведь он был с ней нежен. Он клялся защищать ее всеми силами. Он обнимал ее и целовал, и осыпал искренними словами любви, и дарил подарки, и обращался с ней, как с королевой. Потому что для него она и была королевой. Царицей звезд. Его собственной Клеопатрой, дочерью богов.

Почему же она исчезла? Он помнил тот день, словно это было вчера, хоть и прошло уже много лет. Был вторник. Солнечный день, как и всегда, когда он с ней встречался. Это было странно, но каждый день, когда они виделись, светило солнце. Может, сама природа радовалась их любви? Вполне возможно. Он верил в это. Хотел верить в это.

В тот вторник он прибежал к ней со всех ног, принес с собой бутылку вина, которую ему подарили на работе. Забавно, сейчас он даже не мог вспомнить, где работал. Здание было синим, это все, что осталось в его голове. Ему нравилось то здание.

Но когда он пришел на их обычное место, ее там не было. Она всегда ждала его после работы. Всегда сидела и любовалась цветами на одном и том же месте, в ожидании его возвращения из синего здания. Но в тот день ее не было.

Он заволновался, но убедил себя, что всякое случается. Небольшая заминка, вот и все. Ничего страшного.

Он отчаянно хотел в это верить.

Он сел на ее место - трава была все еще примята с их последней встречи - и стал ждать. Впервые ему приходилось ждать, и впервые он понял, насколько это мучительно. Неужели она тоже так себя чувствовала, пока его не было рядом с ней? Пока его рука не обвивала ее плечи, защищая ее?

Его пробрала дрожь. Синее здание держало его от нее, не пускало к своей возлюбленной. Сейчас, в далеком будущем, он ухмыльнулся этим мыслям. Он был так молод.

Она так и не пришла. Он ждал весь день и всю ночь, но она так и не пришла. Он ходил туда еще несколько дней, но ее там не было. Скоро и он перестал приходить в сад. Иногда его еще посещали мысли о ней, о том, что, может быть, она все-таки пришла и теперь ждала его, как он ждал ее, но он знал, что это была ложь.

Он хотел в это верить, но не мог.

Сейчас, когда он вернулся, сад оказался уже давно заросшим. Захвачен сорняками и дикими растениями. Странно было видеть его таким, но такова природа.

Небо было закрыто тучами. На его нос упала капля холодного дождя. Он вытер ее платком и медленно ушел из сада.

Там ему делать больше нечего.

СЕКРЕТЫ

У всех есть свои секреты. Тайны, о которых мы не можем рассказать. Если не сейчас, рано или поздно, они появятся. Тот момент жизни, о котором нельзя говорить, во что бы то ни стало. Кто-то уносит эти тайны с собой в могилу. Кто-то все же раскрывает свои карты. Может, им становится легче. Может нет. Это все лишь воля случая. Никогда не знаешь наверняка, к чему приведут твои тайны.

У нее было много секретов, о которых она не говорила. Может, стоило рассказать близким. Но у нее не было близких. Ни семьи, ни друзей. Поэтому свои тайны она держала в сундуке под сотней замков, ни разу даже не задумываясь о том, чтобы поделиться с другим человеком.

Особенно с ним.

Он каждый день приходил к ней и говорил о пустяках. Она была уверена, он даже не знал ее имени. Она уж точно не знала его. В один день он просто пришел и заговорил с ней. Она молчала и улыбалась, как и всегда, а он все говорил и говорил. Потом он начал приходить все чаще, пока его визиты не стали повторяться каждый день.

Поначалу ей было все равно. Хоть какое-то развлечение в ее жизни. Иногда он приносил с собой какой-то горячий напиток, что было пустой тратой сил с его стороны - они ни разу не притронулись к чашкам. Он рассказывал о своем дне в таких подробностях, что она боялась, как бы он не перешел на чистую биологию. Но она все равно улыбалась и молчала. Иногда она его даже не слушала. Звук его голоса успокаивал ее, как фоновый шум, не дающий потеряться в собственных мыслях. Не раз она засыпала под его рассказы. В этом был его плюс.

Но прошло время, и он начал двигаться ближе к ней. Он начал садиться рядом с ней, а не напротив. Начал брать ее за руку. Целовать ее лицо, а затем и губы. Ей это не нравилось, но она не пыталась его остановить. Она сказала себе, что если он попробует зайти дальше, тогда она его остановит. А пока она могла стерпеть эту фамильярность.

Чем больше они встречались, тем меньше он ей нравился. Иногда он охватывал ее плечи своей рукой, прижимая к себе, не давая двигаться, словно удав. Иногда, подвыпив, он целовал ее шею и плечи, от чего ей всегда было противно. Его до тошноты сладкие слова и песни заставляли ее морщиться и отворачиваться. Она не могла смотреть на его сияющие глаза и глупую улыбку.

Но хуже всего было то, что он рассказывал ей все. Совершенно все.

У него не было секретов.

Одна мысль об этом заставляла ее сжимать кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу. Все чаще она ловила себя на мысли о том, что ему пора заткнуться. Все чаще она обрывала их встречи раньше обычного, но он не замечал, потому что витал в облаках.

Он смеялся, клялся ей в любви и верности. И, при этом, он ничего о ней не знал. Ничего. Как он только смел мечтать, что они вечно будут вместе, если он даже не знал ее имени?

Вскоре, она его возненавидела. Мысль о том, что он вот-вот придет бросала ее в злостную дрожь. Наконец, она приняла решение.

В тот день она встала рано утром - раньше обычного. Он бы не пришел до самого вечера, но ей было все равно. Чем скорее она все сделает, тем лучше.

Она покинула свое жилище только в полдень. К вечеру она уже была далеко от сада, где он, несомненно, ждал ее с этой своей глупой улыбкой. Но только через два дня ходьбы она смогла вздохнуть полной грудью. Воздух казался ей таким чистым и свежим, не как воздух вокруг него, приторно сладкий, вызывающий рвотный рефлекс. Она распростерла руки и потанцевала. Его рука больше не душила ее. Она была свободна.

Она посмотрела на горизонт, куда заходило солнце, обращая мир вокруг в темноту.

Она была свободна.

Но что если она прождала слишком долго? Что теперь будет? С ней? С ним?

Солнце исчезло за холмами. Она была совсем одна, в темноте. Как и раньше. Но что-то изменилось, хоть она и не могла понять, что именно.

Потом она поняла. Ей было холодно.

Впервые в жизни она покинула свой сад, и мир вокруг оказался пустым, темным и холодным.

Она сжала руки в кулаки. Это его вина. Это все его вина.

ДОМ РОДИТЕЛЕЙ

За годы своей жизни он прошел много дорог, открыл много дверей. Еще больше дверей он закрыл за собой. Жизнь приводила его во все новые места, но, рано или поздно, все эти бесконечные пути все равно бы привели сюда. Место, где все это началось.

Дом его родителей.

Он оттягивал этот визит, как только мог. Приехав в родной городок, он сперва прогулялся по его улицам, которые когда-то казались всем миром, а теперь стали такими узкими и пустынными. Он смотрел на двухэтажные дома вокруг и вспоминал, как в детстве они были для него небоскребами. То были хорошие времена, времена, когда у него не было забот и голова не вращалась в вихре абстрактных мыслей без начала и конца.

Он прошел мимо магазина книг. Его любимое место во всем городе. Сейчас он был уже закрыт, витрина была пуста, свет был выключен. Но он отчетливо помнил, как проходил мимо него на пути в школу. Это была длинная дорога, но он все равно ходил здесь, потому что ему нравилось смотреть на витрину, разглядывать книги в красивых обложках. Ему было плевать, что он никогда их не купит и не прочитает. Ему нравились красочные обложки, по которым он мог представить различные приключения. Он представлял себя грубым пиратом, дерзким охотником за сокровищами, доблестным воином востока и мрачным рыцарем-наемником. Его воображение всегда было для него способом сбежать от реальности, в которой он был всего лишь маленьким, хилым ребенком, неспособным защитить ни себя, ни кого-либо еще.

Он прошел мимо своего колледжа. Там он когда-то жил в общежитии, радуясь тому, что наконец-то смог выбраться из дома родителей. Там он встретил хороших друзей и нажил заклятых врагов. То были хорошие дни, полные веселья и хороших воспоминаний. Но, к сожалению, они закончились довольно быстро, оставив на его языке горький привкус воспоминаний. Проходя мимо, он улыбнулся своему прошлому.

Наконец, настало время. Он подошел к дому своих родителей. Живая изгородь уже давно вышла из-под контроля, и ему пришлось пробираться через заросли, чтобы добраться до парадного входа. Никто не жил в этом доме с тех пор, как его родители умерли. Он достал из-под полусгнившего коврика запасной ключ и открыл дверь. Та отворилась с тяжелым скрипом. В доме было темно и пахло плесенью.

Гостиной досталось больше всего. Она заросла толстым слоем пыли, мебель разваливалась на куски и медленно превращалась в пародию на свою старую форму. Когда-то они сидели здесь всей семьей и смотрели телевизор. Обращая взор к прошлому, он понимал, что всегда сидел между ними. Он никогда не видел, чтобы они были рядом друг с другом. Он был барьером между своими родителями. Иногда они передавали свои слова друг другу через него. Он почувствовал тошноту в горле.

Кухня был тем местом, где они постоянно кричали. Пока он прятался в своей комнате или смотрел телевизор, пытаясь заглушить их крики, они высказывали друг другу накопившиеся за годы совместной жизни мысли. Иногда он слышал, как билась посуда. После таких взрывов, его мать уходила из дома и не возвращалась до утра, а отец сидел за столом и молчал, глотая пиво, банку за банкой. Такое повторялось хотя бы раз в неделю. В каком-то смысле, это была часть их обычный жизни. Сейчас же он понимал, что он сам был тем единственным, что держало их вместе. Он не знал, кого ему ненавидеть - себя или родителей.

То, что ему нужно было, лежало в подвале. Он не стал мешкать и отправился туда сразу. Он вспоминал последние дни своих родителей. Мать умерла в каком-то мотеле, наконец-то сбежав от отца. Передозировка снотворным. Что касается, отца, то была совсем другая история. У того случился сердечный приступ, пока сын его навещал. Он не сделал ничего, чтобы помочь своему старику. Воспоминания обо всех темных днях детства были в его голове, пока он безразличным взглядом смотрел, как из его отца утекает жизнь. Ни сейчас, ни тогда он не чувствовал жалости. Только спокойствие и мрачное удовольствие от знания того, что больше этих пятен на его прошлом нет.

В подвале было совсем темно, но электричество в доме еще было. Он дернул за провод, и одинокая лампочка под потолком загорелась бледным светом. Он начал рыскать среди всего хлама, который когда-то собирали его родители. Нужный ему артефакт древности был где-то здесь, он знал это. Он провел несколько часов в окружении пыли и грязи, затхлого воздуха, пока не нашел его. То была тетрадь, сама уже почти разложившаяся, хоть записи все еще можно было разглядеть. Он улыбнулся. Эта тетрадь поможет найти ее. Теперь у него был ключ. Осталось добраться до двери и отворить ее.

Осталось найти ее.

Он уже собрался уходить, когда ему в голову пришла мысль. Он подошел к электрощитку, висящему на дальней стене подвала, и открыл его ржавую дверь. Немного помешкав, он опустил рубильник, погрузив дом в вечную тьму.

Он ушел, не оглядываясь назад.

НЕ ВЕРНУТЬ

Она помнила тот день, когда он привел ее в свой захолустный дом где-то за краем города. То было за несколько недель - или месяцев? а может и лет? - до ее побега. Он пришел к ней еще счастливее, чем обычно, от чего ей стало плохо. Ей хотелось наброситься на него и разодрать его широкую улыбку идиота своими когтями, но она сдержала себя. Не без труда. Он обнял ее, поцеловал ее, начал кружить вокруг нее. Говорил, что собирается показать ей свой дом, который только что купил. Да, эти его слова она хорошо помнила. Как и все, что произошло после.

Он завязал ей глаза. Она не понимала зачем, но он сделал это. Говорил, это будет сюрприз. Она ненавидела сюрпризы. Но она позволила ему посадить ее в машину. Да и что такого мог придумать этот идиот? Ничего, в том-то и дело. Он всего лишь глупец, возомнивший себя важнее всего мира. Решивший, что ей не все равно.

Они ехали долго, поэтому она решила, что его дом находился за городом. Хотя она редко выходила из сада, она представляла, каких размеров было окружающее ее скопище великанов из железа и бетона и стоящих за ними кирпичных карликов. Люди в городе были суетливыми, вечно куда-то торопились. Она их ненавидела, но они ее не трогали. Они вряд ли даже знали о ней. Он был первый, кто пришел к ней. Когда такое случалось в книгах и фильмах, девушка влюблялась в мужчину и тот выводил ее в свет, показав, какой прекрасной может быть жизнь среди других. К сожалению, - или к счастью, она еще не решила - реальность не была фильмом или книгой, и этого не произошло. Вместо этого, ей стало только хуже.

Он провел ее - все еще с закрытыми глазами - в дом. Там плохо пахло. Пылью и старостью. Он сам был доовльно молод, так что, скорее всего, домом раньше владела какая-нибудь одинокая старуха, пережившая всех своих родственников и мечтающая сбежать от воспоминаний на далекую ферму. А он только и рад забрать подвернувшийся по дешевке дом. Должно быть, купил его только день назад, или даже сегодня, перед приходом к ней. Он не прибрался, не проветрил его. Отвратительно, другого слова не подберешь.

Они спустились по шаткой лестнице в подвал. Она не сопротивлялась.

Они прошли в холодную комнату. Она не сопротивлялась.

Только тогда он развязал ей глаза. Комната была темная, за исключением слабой лампочки, висящей под потолком на голом проводе, и пустая. Там была лишь помятая заплесневелая кушетка. Одного взгляда на нее хватило, чтобы представить режущий уши скрип полумертвых пружин. Окон в комнате не было.

Пока она оглядывалась, она услышала лязг металлической двери позади. Она обернулась. Его рядом не было. Он запер дверь и оставил ее в этой темной комнате.

Будь он проклят.

Его голос, приглушенный металом, сказал, что он не собирается долго ее здесь держать. Лишь пару дней, неделю максимум. Она вздохнула и села на кушетку. Как она и представляла, скрип матраца был очень похож на его голос. Она посмотрела на лампочку. Хотя бы свет здесь был. И на том спасибо.

Она не представляла, что он собирался с ней делать. Да и что он мог? Ничего, в том-то и дело. Этот идиот ни на что не способен. Уж в этом она была уверена.

Она не знала, сколько времени прошло, когда он вернулся. Он вошел в комнату и запер за собой дверь. На нем была странная одежда, плотно прилегающая к его далеко не самому привлекательному телу. На его лице сияла все та же улыбка полного идиота. Ей даже было его жаль. Немного.

Он подошел к ней и предложил ей сесть на койку. Она так и сделала. Он сел рядом и облизнул губы. Она почувствовала нарастающее волнение в груди. Что он задумал? Его блестящие глаза без устали бегали по всему ее телу, словно что-то искали. Словно он был готов ее съесть.

Он пытался говорить, но слюна заставляла его то и дело сглатывать. К тому же, он не следил за своими словами и нес бред. Было ясно, что "разговор" был для него всего лишь прелюдией к чему-то более крупному. К тому, ради чего он запер ее в этой комнате без единого окна.

Он положил на нее свои руки. Они были горячие. Он наклонился к ней. Его дыхание было быстрым и отвратительным. Он толкнул ее на койку и навалился на нее всем телом.

Тогда она начала сопротивляться. С ужасом она поняла, чего он хотел. И она не могла позволить ему сделать это.

Она царапала его и кусала, пыталась вырваться, но что-то в нем изменилось. Он был сильнее, чем она думала. Сильнее и быстрее. Возможно это идея, желание в его голове избавило его от всех человеческих пределов. А может, она просто его серьезно недооценила.

Когда он приступил к делу, она начала кричать. То был не крик о помощи, не вопль страха. То был яростный рев, содрогнувший саму основу старого дома. Она впилась в его кожу когтями, рвала его плоть и его горячая кровь брызнула ей на лицо. Но все было бесполезно. Он не останавливался. Наконец, она больше не могла сопротивляться. Она обмякла и позволила ему закончить начатое.

Когда все кончилось, она чувствовала, как все ее тело горело липким пламенем. Он тяжело дышал, но был доволен. Она же просто не могла двигаться. Он поднял ее на руки и отвез обратно в сад, где оставил под деревом и пообещал навестить через пару дней. Он был счастлив, она видела это в его глазах. Он получил то, чего хотел.

Она же была в шоке. Этот идиот понятия не имел, что натворил. Она задрожала и схватилась руками за свои плечи. Он не понимает, твердила она себе, просто не понимает. Может, он все поймет? Рано или поздно, он должен осознать содеянное, верно?

Но она знала, что этого не произойдет.

Он забрал часть ее. И эту часть уже не вернуть.

УХОД

Была ночь. Он стоял на балконе второго этажа своего дома и курил. Его голова кружилась от мыслей и сомнений, и сигареты всегда помогали ему успокоиться. В далеком детстве он думал, что никогда не будет курить, но жизнь полна неожиданных поворотов. Он смотрел на сияющие в небе звезды и думал, какие они маленькие, незначительные. Он поднял руку и закрыл ею часть неба. Кто сказал, что взгляд на звезды заставляет думать о собственной короткой жизни? Для него все было наоборот.

Звезды. Далекие и холодные. Крошечные. Хрупкие. Казалось, их так легко сломать. Протянуть руку и сокрушить их в сжатом кулаке.

Совсем как люди, подумал он и ухмыльнулся.

Он выбросил сигарету и вернулся в спальню, где мирно посапывала его жена. Она была красивой, особенно в тихом сиянии ночи. На ее губах играла едва заметная улыбка - видно, ей снился хороший сон. Может, ей снилась их первая встреча? То было еще в школьные дни, на вечеринке, куда его привели друзья тех времен. Они оба не были любителями танцев и громкой музыки, а потому оставались в стороне от остальных и потягивали напитки. Она подошла к нему первая, представилась. Они начали говорить о вечеринке, то и дело невольно переходя на сплетни о своих знакомых. Вскоре, разговор перешел и на другие темы, они говорили о музыке, о фильмах, о жизни. Наконец, он предложил ей сбежать из клуба, на что она немедленно согласилась.

Они выскользнули на ночные улицы и гуляли вместе до самого рассвета. Да и расстались они только потому что были готовы упасть на землю и тут же уснуть. Но, вернувшись домой, он не мог перестать думать о ней.

Какое-то время он плохо себя чувствовал из-за этих отношений. Считал, что изменял ей. Но потом он привык.

То была обычная подротсковая любовь, и долго она не продлилась. Они расстались через пару лет и не виделись довольно долго. Их следующая встреча была чистой случайностью - она увидела его в закусочной, пьющего кофе, пытаясь утопить утреннюю мигрень. То было через пару дней после того, как он запер ее в подвале и забрал то, что хотел. Он не мог спать из-за боли в голове. Через пару недель боль станет невыносимой и он перейдет с кофе на сигареты и алкоголь. Боль не исчезнет еще очень долго.

В тот день она подсела к нему и представилась во второй раз. Они сидели и вспоминали счастливые дни, когда еще были вместе. Разговор с ней заставил его забыть о боли. А это заставило его полюбить ее вновь. Они начали гулять вместе, а вскоре стали встречаться. Не успел он и заметить, как они поженились и стали жить в ее доме, который был в разы лучше его теперь уже бесполезной развалюхи. Он даже стал чувствовать себя почти счастливым.

Но это продлилось недолго. Когда она исчезла и сад опустел, он впал в депрессию. Ночи он проводил в собственном старом доме, в окружении табака и алкоголя. Он работал. О жене и двух новорожденных дочерях он почти забыл. Каждый раз он возвращался домой к жалобам и крикам, только усиливающим его мигрени. Он начал ненавидеть свою семью. Он завел ее, как лекарство от боли, а теперь в них не было смысла.

Они были такие... чертовски... громкие...

Однажды, когда жены не было дома - она ушла на какую-то вечеринку в честь дня рождения подруги или что-то такое - он остался один с детьми. Девочки кричали, но он не знал, от чего. Голова болела так сильно. Он достал из-под кровати пистолет, приобретенный несколько лет назад на всякий случай, и подошел к колыбели близняшек. Там он стоял, сжимая смертоносный прибор в холодной, словно окаменевшей руке, пока не услышал открывающуюся внизу дверь. Выбравшись из темного транса, он спрятал пистолет и отдал детей их матери, а сам заперся в ванной, включил душ на полную мощность, и плакал.

Он уже давно чувствовал, как боль уничтожает его человеческую сущность. Он боялся причинить боль своей семье. Но он не мог просто так их бросить. Он не мог продержаться без них. Ему нужен был повод приходить домой, повод не умереть от истощения во время работы. Он похудел, побледнел, перестал бриться и стричься. Жена не могла смотреть в его красные глаза. Жизнь катилась ко всем чертям.

Но теперь он знал, что должен был делать. Он должен был разыскать ее. Это был единственный выход. Она была нужна ему, как никогда раньше.

Этой ночью он побрился и одел свой лучший костюм. Он стоял над своей спящей женой и смотрел на ее красивое лицо. Он ухмыльнулся. Она была такая хрупкая.

Он пошел к выходу. Проходя мимо детской, он зашел посмотреть на своих девочек. Они были такие маленькие, их круглые лица светились в темноте. Такие крошечные.

Такие хрупкие.

Он сглотнул и спустился вниз по лестнице. В гостиной горел свет, его чемодан лежал на диване. Он взял свои вещи и открыл входную дверь.

Он не стал прощаться. Не стал извиняться. Он лишь в последний раз оглядел дом своей семьи - он никогда не был его домом - и щелкнул выключателем. Гостиная погрузилась во тьму, очертания мебели мгновенно исчезли. Не осталось ничего.

Он закрыл за собой дверь и отправился в путь. Позади него возвышался темный, мертвый для него дом.

ПУТЕШЕСТВИЕ

Дни были пасмурные и бесконечные, затянутое стальными тучами небо грозилось в любой момент разразиться беспощадными слезами дождя и закричать громом, в тщетной надежде разделить свою печаль и боль. Куда бы она ни посмотрела, всюду были лишь мрачные картины. Она помнила фрагменты его рассказов о красивых местах, о лесах и кристально голубом небе, о теплой летней воде и мягком зимнем снеге. О больших зданиях и снующих людях, об их железных машинах, дышащих неприятным на вкус дымом, но вечно наполняющих его восторгом от прогресса и желанием двигаться дальше.

И где же это все? За пределами сада ее ждала лишь унылая пустошь реальности. Мертвые и голые деревья и кусты, иссохшая, скрипящая, словно кости, под ногами трава. Вода была грязной и мутной, смердящей гнилью и огнем. Бледные, слабые лучи солнца едва лишь пробивались через толстый покров свинца. Здания вокруг оказались лишь пустыми коконами холодного бетона, без души, без жизни.

Она могла бы и догадаться. Он либо врал, либо действительно считал эту грязь красотой.

Или было здесь что-то еще? Возможно. Но она не хотела об этом думать.

Она двигалась легко, стараясь не нарушать покоя спящего мира. То и дело дождь все таки вырывался из облаков и опустошительным градом падал на все вокруг. Даже эта вода, порожденная природой, пахла плохо. Она пахла смертью. Деревья чувствовали этот запах и словно становились меньше в страхе перед дождем.

А потом наступала ночь, темная, беззвездная. В такие моменты она не могла больше двигаться. Непреодолимые стены тьмы давили на нее, напоминая о тех днях, когда она еще не нашла сад и была одинока в пустоте, где нет места ни времени, ни жизни, ни душе. Она пряталась и ждала, когда же солнце снова взойдет над далеким горизонтом и прольет свои похолодевшие лучи на ее дорогу.

От людей она тоже пряталась. Все они были похожи на него, и она не могла даже смотреть на их лица. Иногда группы людей не давали ей пройти дальше, и ей приходилось сидеть в тени и ждать, пока они уйдут. Вся эта игра в кошки-мышки утомляла ее, и ее непривыкшее к долгим путешествиям тело требовало перерыва. Она находила какой-то дом или комнату и ложилась там, то и дело проваливаясь в рваный сон без сновидений.

Она прошла много подобных пустошей, которые другие называли "городами". Все они были одинаковые, отличаясь лишь дорогами и размерами домов. Те же люди, та же грязь, тот же ужасный запах. Та же тьма по ночам. Все было одинаково.

Она больше не могла отрицать истину. В один день, когда она стояла посреди такого города, и ее тело омывал дождь, она огляделась вокруг. Она решила посмотреть получше на мир вокруг. И тогда все стало ясно.

Мир был не просто пуст и бездушен. Он не спал.

Он был мертв. У него не было души.

Она упала на колени и вспомнила лежащий далеко позади сад. Тот был живым, она знала это, чувствовала это. В этих же серых пустынях не было ничего кроме печали и страдания. Она закрыла глаза и услышала крики о помощи, идущие от каждой травинки.

Она подняла голову к небесам и сама закричала. Вновь из ее груди вырвался рев гнева и ярости, перемешанный с тоской по старому дому.

Его вина, твердила она себе. Это все его вина. ВСЕ ЭТО ЕГО ВИНА!!!

ЧТО ЕСЛИ...

Он сидел на лавке и курил дешевые сигареты, купленные в магазине неподалеку. В последние дни он нервничал все больше и это сказывалось на его внешности. Раньше он гордился своим лицом, считал себя достаточно красивым, что часто подтверждалось взглядами других людей. У него были мягкие светлые волосы, яркие голубые глаза, чистое лицо было постоянно залито детским румянцем.

Но теперь все изменилось. Он постарел и чувствовал это. Глаза налились кровью, кожа стала бледной, на лице начали проявляться ранние морщины. Неопрятная щетина вскоре превратилась в спутанную бороду, грязные длинные волосы спадали на лоб. Он дышал тяжело, хрипло, говорил мало, почти не улыбался. Даже его любимый, когда-то хороший костюм теперь был полон криво пришитых заплаток, пиджак и вовсе стал его переносным одеялом. Когда-то уважаемый всеми знакомыми, он теперь был вынужден зарабатывать на жизнь уборкой в чужих дворах.

Сколько уже прошло времени? Месяцы, это точно. На его глазах весна сменилась жарким летом, а затем пришла серая осень. Скоро выпадет первый снег. А он по-прежнему был далек от своей цели. В начале пути он наивно представлял, что на поиски уйдет всего пара недель, что вот-вот он заключит ее в свои объятия. К сожалению, реальность оказалась гораздо мрачнее. Он не знал, куда идти, не знал, как она сейчас выглядит... он не знал ничего.

И все же он не сдавался. Он был уверен, что скоро найдет ее, хоть это предчуствие уже не раз его обманывало. Он знал, что она рядом, но сам всегда был на шаг позади. И это его раздражало. Иногда, переполненный гневом на нее и самого себя, он шел в бар, напивался до потери сознания и просыпался в неизвестном месте, с больной головой и разбитыми в кровь кулаками. На ватных ногах он подбирался к подходящему месту и опустошал желудок. От этого ему становилось немного легче. После таких приступов он пересчитывал деньги, покупал себе пачку сигарет и дешевую закуску и продолжал путь.

Такое случалось все чаще и чаще. Довольно скоро "дешевая закуска" превратилась в "банку холодного пива", а "пересчитывал деньги" стало равносильно "грабил случайного прохожего".

Он знал, как далеко пал. Бывали такие дни, когда он сидел в полном одиночестве, сжимая в руках бутылку вина, и то и дело открывал ее, не решаясь поднести наконец к губам и сделать глоток. Но он не мог остановиться. Алкоголь был его единственным спасением, он заставлял его забыться хотя бы ненадолго. Он часто думал о том, чтобы бросить, но эти размышления неизменно проходили за очередной бутылкой и были лишь далеким отголоском здравого смысла, давно утонувшего в темноте его души.

Сейчас он сидел и думал, какой была бы жизнь, если бы они никогда не расставались. Если бы она не сбежала.

Да, тогда жизнь была бы прекрасной. В этом не было сомнений.

Перед его глазами возникли картины из какой-то параллельной вселенной, где все шло так, как хотел он. Так, как и должно было быть.

Его мысли унесли его обратно к тому роковому дню, когда его идилия была разрушена, но теперь все было по-другому. Он пришел в сад и увидел ее, сидящую на ее обычном месте, в тени огромного дерева в самом сердце этого клочка рая. Она увидела его и улыбнулась. Он обнял ее и прижался своими все еще молодыми губами к ее. От этого прикосновения по всему его телу прошелся освежающий холодок, оставляющий во рту сладкий привкус. Он взял ее за руку и провел ее в глубь сада, где они сели на мягкую траву и говорили.

Конечно, говорил только он. Она никогда не говорила. Ее молчание было одним из ее величайших преимуществ. Другие люди постоянно говорили и совсем не умели слушать. С ними ему было скучно. Только с ней он чувствовал себя самим собой, мог расправить крылья и говорить все, что хотел, не боясь кого-либо оскорбить.

А какая она была красивая! Величественная, словно богиня. Волосы - реки золотого пламени, стекающие на ее хрупкие молочно-белые плечи. Ее длинные тонкие пальцы перебирали воздух со скоростью профессионального пианиста, сияющие глаза-звезды заглядывали прямо в его сердце. Рядом с ней он чувствовал себя, словно маленький ребенок в руках матери. Вокруг нее царил мир, одного взгляда на ее лицо хватило, чтобы усмирить самого дикого зверя. Другие бы этого не поняли. Они бы посчитали ее уродиной, он знал это. И все же он не мог объяснить, чем она его притягивала. Он мог лишь мямлить и махать руками, безуспешно пытаясь описать ее красоту.

Они были бы вместе вечно. Он не должен был отпускать ее. Действительно, он совершил ошибку, вернув ее в сад. Но он ничего не мог с собой поделать. Там было ее место, ее сияние было уже не тем в стенах его подвала. Нет, она должна была оставаться в саду. Сейчас он подумал, что, наверное, стоило приковать ее к земле сада, чтобы она не сбежала.

Как только она посмела? Он сжал сигарету в кулаке, вогнав ногти в бледную кожу огрубевших рук. О чем она только думала? Сбежать? От него?

Нет, он этого не допустит. Он найдет ее и они будут вместе. Вечно.

Он поднялся с лавки и пошел искать ближайший бар.

ОДИНОЧЕСТВО

Она хорошо помнила свою жизнь в темноте и одиночестве, до того, как нашла сад. Словно это было только вчера. Хотя, кто знает, может так и было. Она-то точно не знала - время для нее было чем-то потусторонним, чем-то, что нужно только другим. Она видела, как дни сменяют ночи, лето становится зимой, Земля вертится вокруг Солнца, но все это не имело для нее никакого значения. Она никогда не думала о времени как о чем-то важном.

Скорее всего, это безразличие к течению времени пришло именно из тех дней. То было единственное место в ее сплошном потоке жизни, которое точно находилось в прошлом. Ей не нравилось вспоминать о той темноте, но в этот раз мысли сами проникли в ее голову, словно вид мертвого мира вокруг открыл ворота их темницы.

Она считала себя одинокой, хоть и знала, что неправа. Она была там не одна, но все те, кто окружал ее, были ее врагами. Молчаливые и излучающие волны злости и ненависти, их глаза смотрели на нее из теней, провожали ее, пока она не исчезала из виду. Она боялась каждого шороха в беззвучной пустоте и этот страх до сих пор преследовал ее. Но сейчас он принял более ясную форму, и вместо смутных очертаний своих мрачных спутников она представляла, что вот-вот из-за угла выйдет он.

Ведь он был очень похож на них. Он следил за каждым ее движением, каким бы случайным оно ни было. Он пожирал ее глазами, одному ему известно, какие извращенные мысли проносились в его голове. Тени смотрели на нее с ненавистью, потому что она была не похожа на них. Он смотрел на нее с безумным, больным восхищением, потому что она была единственной в своем роде. Они хотели разорвать ее в клочья. Он хотел овладеть ею. Для обоих она была лишь чем-то непонятным, необъяснимым.

Другим.

Чем-то, у чего нет души.

Но между ними была одна большая разница. Тени никогда ее не трогали. Они боялись ее, словно могли заразиться, стать такой же, как она. Такой же бездушной и ненавистной.

У него же хватило смелости исполнить свое желание. Он дотронулся до нее и не раз. Он прикладывал к ней свои горячие руки, свои трясущиеся от волнения губы, прижимался к ней своим крепким, странно пахнущим телом. Он забрал часть ее.

Она содрогнулась от этой мысли. Он был первым, кто посмел дотронуться до нее. Раньше она считала, что такой день принесет ей счастье, что она наконец-то почувствует себя частью мира, такой же, как все вокруг. Но этого не произошло. Вместо этого она получила лишь страдания, ярость, боль. Его глупая улыбка застыла перед ее глазами и постоянно вызывала тошноту и желание вогнать в его круглое лицо когти, разорвать его на части, заставить его страдать.

Она подумала, что именно так чувствовали себя тени, следящие за каждым ее шагом в той темноте.

Она вспомнила сад. Нашла она его совершенно случайно, путешествуя по бескрайней тьме, стараясь не подходить близко к блестящим глазам, так и норовящим сжечь ее своими взглядами. Сад был ярким местом, красивым, дышущим жизнью. Сперва она не могла заставить себя войти, она думала, что это ловушка. Стоит ей шагнуть на зеленую траву, и сад проглотит ее целиком, отправит в место еще хуже тьмы, откуда нет выхода. Она долго ходила вокруг него, осторожно дотрагиваясь до стен, окружающих его. Они были сложены из чего-то холодного, но прочного. Это были стены построенные с любовью.

Наконец, она набралась смелости шагнуть через высокую арку. Она шла с закрытыми глазами, не решаясь посмотреть вокруг. Но вскоре заставила себя поднять веки.

Она все еще была в саду. Она была жива. Позади нее растилалась тьма, но здесь ее не было. Она не чувствовала никаких взглядов, не слышала бледного бормотанья, идущего с глубин ее старой темницы.

Трава под ногами была мягкая и слегка пружинила от ее шагов. Листья могучих деревьев слегка колыхались на ветру. В дальнем конце сада - который оказался куда больше, чем она думала - стоял трехэтажный особняк. Он был пуст и молчал, заросший дикими лианами. Это было единственное молчаливое место в саду - и единственное место, куда она так и не посмела войти. Что-то в нем было не так. Особняк окружала мантия тяжелого воздуха, из его глубин доносился ветер, не произносивший ни слова. Перед ним она чувствовала себя крошечной и бесполезной. Она еще никогда не встречалась с таким чувством. И потому не стала подходить к нему близко.

Вместо этого она гуляла по саду, саду, который говорил с ней, который радовался вместе с ней. Сад тоже был одинок, она знала это. Возможно он был одинок еще дольше, чем она. Деревья играли с ней, ветер танцевал с ней, ручей радостно болтал на своем языке. Она не могла понять слов, но ей нравился голос воды. Ей нравилось все. Всю жизнь ее сопровождали тихие взгляды теней и далекие, глухие голоса неизвестного. Сад же принял ее с распростертыми объятиями, он был рад видеть ее.

Она почувствовала себя частью чего-то целого. Чего-то куда большего, чем она сама. Поняв это, она села в нежной тени самого большого дерева и заплакала от счастья. Ей было хорошо. Она нашла свое место.

Сейчас же она стояла посреди пыли и праха. Во всем виноват он. Все пошло к чертям, когда в сад пришел он. Если бы он не пришел, она бы до сих пор веселилась на просторах любимого сада. Он забрал ее дом, забрал ее счастье, забрал у нее все. Утопил в своих голубых глазах, блестящих от изъедающей его болезни.

Она встряхнула головой. Она должна вернуться в сад. Должна увидеть его еще раз, убедиться, что с ним все в порядке.

Она повернула назад и отправилась в обратное путешествие. Из тьмы она вышла в сад. Из него она попала в пустыню. Теперь же она должна была вернуться. Но что она там найдет? По-прежнему ли сад живет и дышит? Скучает ли он по ней?

Что если он пришел туда первым?

Она побежала. Ее грудь сковывало плохое предчувствие.

Вдалеке собирались темные, молчаливые грозовые тучи. Мир вокруг не произнес ни слова.

КОСТЕР

Ему было холодно. Зима была уже близко, морозные ветры беспощадно хлестали его лицо. Он чувствовал, как замерзает его борода. Зубы стучали, и у него не было сил остановить их. Стоящая рядом горящая бочка мусора не помогала. Удавалось лишь немного согреть руки.

Живот издал жалобный стон. Он не ел уже несколько дней, его организм работал только на дешевом алкоголе. Губы пересохли. Голова трещала по швам. Казалось, он вот-вот заплачет, но он боялся, что слезы замерзнут на лице и станет только хуже.

Самым ужасным было то, что он ни на шаг не приблизился к ней. Он потерял ее след и теперь даже не знал, в правильном ли направлении шел. Он сплюнул. Чертовке удалось сбежать от него. Но это ненадолго. Он должен был взять себя в руки, встать на ноги и продолжить поиск. Иначе ему конец.

Его тело сотряслось в приступе кашля. Убрав руку от рта, он увидел на ней крошечные пятна крови. Вид алой жидкости наполнил его яростью. Это все из-за нее. Если бы она не уходила, если бы осталась с ним, этого бы не было.

Любой человек на его месте уже давно бы привык к рушащимся планам, но его они только раздражали. С самого детства, когда его идеи заключались в краже конфет или невинных розыгрышах, удача вечно поворачивалась к нему спиной. Он так и не получил права на вождение. Не закончил колледж, его исключили за драку. Тот парень напросился сам, вот и оказался в больнице со сломанной рукой и травмой черепа.

Но и на этом неудача не останавливалась. Собственные родители бросили его, когда узнали о продаже наркотиков. Клиенты набросились на него, почуяв подставу. С работы его уволили, ведь он только и делал, что думал о ней. Никто не верил в его рассказы о ней. Смеялись над ним. Говорили за его спиной.

А потом она ушла. Это была вершина его неудач. В тот день вся его жизнь разрушилась. Но он пытался смириться с этим, пытался всеми силами. Пытался убедить себя, что этот период жизни закончился, пора двигаться дальше. Но снова ему не повезло. Он смог наложить на нее руки один раз, и этого было мало. Ему нужно было больше. Ему нужна была она вся. Только так он бы смог взять свою жизнь под контроль, только тогда все бы наконец пошло по плану.

Ведь в тот день его план снова был нарушен. Ничего не вышло. Он помнил это. Помнил, как кричал и громил все вокруг. Он думал, что одного раза хватило, но был неправ. Мало, слишком мало.

А может, ему и вовсе не стоило этого делать? Нет. Глупые мысли. Он просто попробует еще раз. Теперь все сработает, все будет хорошо. Все будет так, как он хочет. Больше никаких неудач.

Огонь в бочке становился слабее. Он нашел ее в самом сердце города, окруженную такими же бездомными, как и он. Стоило ему приблизиться, как они все разбежались, боязливо оглядываясь. Видно, даже отчаявшиеся и потерянные не хотели быть рядом с ним. Ну и черт с ними. Он был только рад. Ему и самому не хотелось находиться в обществе людей. Он любил одиночество, потому что никто не смотрел на него, никто не говорил. Он ненавидел людей, они давили на него, загоняли в темноту, не давали расправить крылья. Родители, одноклассники, коллеги, прохожие... все они. Ему нужна была свобода, но он так никогда ее и не нашел.

Сейчас ему было хорошо. Вокруг никого не было. Город был пуст, тих, мертв. Ни единой души вокруг. Рай.

Но тогда почему он не чувствует этого? Казалось, на его сердце возник твердый панцирь. Он знал, что ему хорошо, но не мог почувствовать этого. Несомненно, в этом виноват голод. Он посмотрел на свои дрожащие от холода руки, и в его голове появилась мрачная мысль, но он быстро отбросил ее в сторону. Может быть, когда он закончит свое дело. Но не сейчас.

Он снова закашлял и сплюнул кровь. Времени оставалось мало, нужно было торопиться. Но куда? Где она могла...

Его осенило. Как только он раньше об этом не подумал! Ответ был так прост! Он медленно сжал ладони в кулаки и поправил свой рваный плащ.

Пламя костра наконец погасло. На горизонте когда-то жилой дом повалился на бок и превратился в груду руин, выплюнув в небо облако пыли.

Он улыбнулся. Над его головой собирались тучи.

САД

Она опоздала. Ее худшие опасения подтвердились. Сад изменился за время ее отсутствия. Трава стала дикой и враждебной, породнилась с тысячами сорняков. Листья деревьев опали, оставив лишь кривые скелеты. Веселый ручеек высох, замолчав навечно. Чистое небо было затянуто стальными облаками, медленно расползающимися над теперь уже безмолвным садом.

Он погиб.

Она не торопясь вошла в сад и прошла между деревьев, которые когда-то приняли ее, как свою сестру. Шипы в траве цеплялись за ее ноги, словно не хотели пускать дальше. В воздухе не было ни звука, кроме злобного свиста яростного ветра, но и его тонкий голос был неразборчив, лишь поток чувств, из которых ни одно не было приятным на слух.

Однако его здесь не было. Пока что, мысленно добавила она. Если он вернется, это место будет потеряно навсегда. Куда бы он не ходил, он всюду нес за собой разрушение. Именно этот запах она почувствовала вокруг него в тот день, когда он запер ее в холодной комнате. Запах беспощадного опустошения. Может, он и сам не знал, что запах преследовал его. Но то была правда. Она не знала точно, когда в нем зародилась эта тень, но она превратила его в чудовище.

Улыбающееся, голубоглазое чудовище.

Очнувшись от своих мыслей, она поняла, что ноги привели ее к особняку в дальнем углу сада. Он был точно такой же, каким она его запомнила. Огромный, подавляющий саму ее суть, безмолвный. Но он молчал не потому что был мертв, нет. То была тишина мудреца, многое повидавшего за свое существование. Заросшие стены смотрели на нее, ожидая, что она в любой момент повернется и убежит от его бескрайней силы. И ей действительно хотелось убежать. Скрыться от этого взора, спрятаться где-нибудь среди голых деревьев и не выходить до конца своих дней.

Но она не ушла. Она выдержала взгляд старца, смотрела ему прямо в лицо. И он принял ее.

Двери особняка, недвижимые столько времени, словно монолиты, охраняющие тайны создателя сада, отворились перед ее глазами, открыв проход в пыльную темноту внутри. Она никогда еще так не волновалась в своей долгой жизни. Вдохнув поглубже, она перешагнула через порог.

В особняке было на удивление тепло, но не хватало воздуха. Это место было совсем не похоже на окружающий его сад. Стены излучали вечную мудрость и печаль, воздух был медленный и старый, он стонал под весом прошлого. Поначалу она сопротивлялась ведущей ее воле этого воздуха, но убедила себя расслабиться и позволить ногам делать свое дело.

Здесь все было старым, даже древним. Двери то и дело принимали форму каменных пластин, перекрывающих вход в темные углы здания. Лестницы скрипели под ее тяжестью. Каждый шаг выбрасывал вверх крошечные облачка пыли. Висящие над головой люстры и канделябры уже давно не светили и могли лишь молча наблюдать за гостьей, робко идущей по нереально длинным коридорам этого совершенно иного мира.

Но самым необычным был шепот. Он шел отовсюду. Это был не медленный, почти бездвижный шепот тумана, откуда она когда-то пришла, не злобный, полный ненависти шепот мертвого мира снаружи. Хриплый, загадочный голос, она чувствовала, что когда-то, давным-давно, в нем таилась огромная сила, но сейчас она ушла, оставив лишь эту бледную тень своей прошлой славы. Она попыталась представить, каким был этот голос раньше, но не смогла. Ей стало интересно, кому принадлежал этот особняк. У кого хватило сил создать этот крошечный мир на границе между одинокой тьмой и серой пустошью?

Особняк привел ее к большим дверям на верхнем этаже. Эти двери отличались от других. Они были красными, хоть цвет уже почти совсем стал серым. Ручки когда-то были золотыми, но все еще сохранили форму драконьих голов. Сердце норовило в любой момент выскочить из ее груди. Сглотнув, она протянула руку и обвила свои длинные пальцы вокруг одной из ручек. Она поворачивалась медленно, словно то, что крылось за дверьми, хотело с ней поиграть. Наконец, дверь со скрипом открылась.

За этим порталом была небольшая комната. Совсем маленькая, но это было единственное место во всем особняке, где воздух не был таким застоялым. Здесь все еще была жизнь.

Ее глаза были прикованы к источнику этой жизни. На противоположной выходу стене висел огромный портрет, глядящий на нее сверху вниз. Она не могла поверить своим глазам. Перед ней был сам создатель сада. Тот великий старец, что смог породить жизнь. Теперь она понимала, как.

Он сам был воплощением жизни.

Его лицо было тонким и узким, маленькие, уставшие глаза были посажены близко друг к другу. Это лицо было испещрено морщинами, придававшими ему строгий, даже злостный вид. На широкие, твердые плечи спадали локоны белоснежных волос. Хоть он и был стар, его тело было крупным и впечатляющим, излучающим волны силы. Опрятный костюм ему совсем не шел. Казалось, он вот-вот разойдется по швам на этом гиганте. В руках он держал черную трость, венчающуюся белой головой орла.

Она не могла отвести взгляд от великана на портрете. Даже глядя на его изображение, она знала, что он был огромен в прошлом. Возможно, он сам едва помещался в дверные проемы своего поместья. Она представила его, идущего по старым улочкам городов, то и дело переходя оттуда во тьму или туман, всюду излучая золотое сияние жизни. Она ясно увидела, как он, уставший от своего слепого окружения, удалился в пустой карман между и построил там сад и особняк, чтобы провести свои дни в тишине и спокойствии.

Но что с ним стало? Он не мог умереть. Нет, он все еще был здесь, в этой самой комнате. Этот опьяняющий запах жизни, эта сила - это и был он. Поэтому он привел ее сюда. Чтобы открыть двери его комнаты и выпустить его на волю. Чтобы он мог исправить содеянное глупым человеком.

Она услышала гром снаружи, вырвавший ее из восторженного транса. Она знала, что должна была сделать. Оставалось только одно.

Она должна была встретиться с ним.

Она вышла из особняка обратно в сад и прошла к самому большому дереву в его сердце. Она нервничала, боялась, но другого выхода не было.

Она села в тени под деревом и стала ждать его.

В саду начался дождь.

КОНЕЦ

Он промок до нитки. Ему было холодно. Из угла его рта текла струйка крови. Его голубые глаза покраснели от нехватки сна. Но он улыбался. Он никогда не чувствовал себя так хорошо. Он был полон сил, за гранью понимания обычных людей.

Он вернулся в свой родной город. Пустой, погибший, растаявший под дождями город. Он стоял за старым магазином комиксов. Перед ним была дыра, ведущая в сад. Он ухмыльнулся. Время наконец пришло.

Он был настолько худ, что без труда прополз через своеобразный портал в святое место. Он вышел из норы под одним из деревьев, как когда-то давно. Здесь тоже шел дождь. Сперва он удивился, но потом отбросил глупую эмоцию в сторону. В этом не было ничего удивительного. Дождь был там, куда шел он.

Ее он увидел сразу. Она сидела на своем обычном месте, под большим деревом на холме в середине сада. Она ждала его. Как мило, подумал он. Она все таки одумалась. Поняла, что сбежать от него невозможно. Умная тварь.

Он пошел к ней. Ноги его подкашивались, переплетались, норовили отказать, но он шел, не отрывая от нее взгляд. Она тоже смотрела на него. Что она только думала? Какая разница. Он сплюнул очередную порцию крови, но тут же закашлялся и запачкал свою бороду. Не важно. Сейчас на его уме было только одно. Он должен был заполучить ее. Тогда все встанет на свои места, все пойдет по плану.

Он поприветствовал ее. Точнее, попытался. Больное горло не дало ему произнести ни звука. Его голос стал лишь набором хриплых стонов. Услышав, что стало с его некогда мягким и текучим голосом, он засмеялся все тем же жестким хрипом. Он не знал почему, но ему было очень смешно. Как далеко он пал! А ведь он был красавцем!

Подавив приступ смеха, он широко улыбнулся и осмотрел ее с ног до головы. Он, может, и изменился, а вот она была все так же прекрасна. Все те же золотые волосы, все те же тонкие пальцы, ловко перебирающие воздух. Ах, он бы прямо сейчас прильнул к ней всем телом и покрыл ее горячими поцелуями. Но сейчас не время, к сожалению. Он должен был торопиться, если хотел все успеть.

Она поднялась. Она была выше его, куда выше. Это было так странно. Она была огромной, но он все равно был больше. Осознание этого нахлынуло на него и вызвало еще один приступ смеха, переросший в кровавый кашель. Он был намного больше. И сильнее. Она ничего не могла сделать.

Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Он спросил, что она собирается делать. Она не ответила. Конечно. Она никогда не отвечала. Она просто молчала и смотрела на него своими глазами, неспособными показывать эмоции. Как всегда. Ведь именно поэтому он ее полюбил. Поэтому он хотел быть с ней.

Но была ли это единственная причина? Нет, разумеется, нет. Она была для него способом воплотить свои планы в жизнь. Но что пришло раньше - любовь или идея? В этом он уже не был уверен. Да и какая разница. Все это лишь детали, не имеющие значения в общей картине.

Она сделал шаг вперед. Он покачал головой. Она прекрасно знала, что ничего не сможет сделать. Однажды он уже победил ее, сможет одолеть и сейчас. В этом не было ничего сложного.

Он достал из кармана плаща небольшой сверток и спросил, помнит ли она его. Он развернул бумагу и показал ей, что было внутри. Черный камень, размером не больше детского кулака. Конечно, она помнила. Как же иначе. Он улыбнулся и сказал, что вернет его, если она пойдет с ним.

Он видел сомнения, бегущие по ее лицу. Или ему показалось? Сложно было сказать, ведь она не могла выражать эмоций. Она согласится, думал он. У нее не было выбора. Она могла быть непохожей на других, но глубоко внутри она разделяла те же инстинкты и страсти, что объединяют все живое. Ее руки потянулись к камню, но он тут же спрятал его обратно в карман. Он схватил ее лапу и дернул за нее.

Она ударила его.

Она полоснула его когтями свободной лапы. Прямо по руке.

Он поднес руку к лицу. Из нее текла кровь, кажется она перерезала ему вену. Сбросив покрывало изначального шока, он снова засмеялся, еще пуще прежнего. Уж этого он никак не ожидал. У девчонки были яйца! Он смеялся, пока не начал кашлять, харкая кровью, пока его глотка не загорелась адской болью. Он упал на колени. Потрясающе, думал он, беззвучно двигая бледными губами. Просто потрясающе.

Прошла вечность, прежде чем она ударила его во второй раз. Теперь уже по лицу. Он упал на твердую, мокрую траву. Он чувствовал, как кровь текла по его лбу и заполняла теперь ослепший глаз. Но он продолжал улыбаться. Ее лицо нависло над ним.

Вот он, подумал он, закрывая выживший глаз, мой конец. Он был готов.

По крайней мере, он так думал.

НАЧАЛО

Вокруг царила тишина. Это была уже не тишина мертвого сада, но тишина затаившего дыхание мира. Все вокруг ждало его прихода. Включая ее.

Она по-прежнему сидела под деревом, глядя в том направлении, откуда он всегда приходил. Скоро он появится. Она должна быть готова ко всему. Кто знает, что у него на уме.

Она задумалась, какой он сейчас? Какой была его жизнь в пустом мире? Что с ним стало с тех пор, как она убежала? Она волновалась. Вот-вот он придет и она должна будет положить всему конец. Сможет ли она? Хватит ли у нее сил? Однажды он уже одолел ее и получил то, что хотел. Ей оставалось лишь надеяться, что все получится.

А ведь у нее даже не было плана! Ни единой идеи. Она понятия не имела, с чем ей предстояло столкнуться. Что если он уже не человек? Что если он изменился слишком сильно? Она всеми силами старалась не показывать, насколько ей было страшно, но внутри она дрожала.

Наконец, она показался в норе. Сперва она даже не была уверена, он ли это. Человек перед ней был тощ, порванная и грязная одежда мешком висела на его костях. Она помнила его светлые, всегда хорошо причесанные волосы, гладко выбритый подбородок, очаровательную, хоть и глупую улыбку. Теперь же на его плечи спадали грязные локоны, посиневшие губы растянулись в улыбке безумца. Болезнь внутри него вырвалась на поверхность и изменила его лицо под стать себе. Ей даже стало его немного жаль, но она быстро отвергла это чувство. Он не заслуживал жалости.

Он шатался на каждом шагу. Ждать его было невыносимо, настолько он был медленным. В нем едва хватало сил, чтобы стоять, он даже не мог выпрямиться. То и дело он останавливался, чтобы прокашляться и выплюнуть комок кровавой мокроты. Но она не двигалась с места. Она ждала.

Наконец, он подошел к ней. Он попытался что-то сказать, но из его горла вырвался лишь булькающий хрип. Он потерял голос. Она не могла в это поверить. Все это время он только и делал, что болтал без остановки, а теперь едва ли мог вымолвить одно слово.

В ее голове боролись странные чувства. Она знала, что во всем произошедшем виноват он. Он - монстр. Но ей было жаль его. Это была жалость к павшему человеку, чувство, которое одолевает сердце, когда ты видишь своего врага, неспособного двигаться из-за пожирающей его смерти. Каким бы ненавистным он ни был, его все равно жаль.

Но это должно было кончиться. Она поднялась во весь рост, возвысившись над ним. Он казался таким маленьким. Он никогда не видел все ее тело, даже в тот день. Он снова засмеялся, и она поняла, что это был смех сумасшедшего. В его разуме не осталось ничего от прежней жизни. Он потерял все. Он больше не был человеком.

Жалость мгновенно исчезла из ее мыслей. Осталась лишь решимость. Только она могла остановить его.

Он снова попытался что-то сказать и в этот раз даже не заметил, что ничего у него не вышло. Но даже если бы она могла различить его слова, она бы не ответила. Он не заслуживал ее ответа. Она шагнула вперед и выпустила когти, приготовившись к атаке. На нее снова нахлынуло волнение, и она всеми силами пыталась его подавить, хоть и тщетно. Ей удалось лишь слегка усмирить дрожь в теле.

Он засунул руку в карман и вытащил оттуда что-то, завернутое в газетную бумагу. Она остановилась. Нет, этого не может быть, твердила она себе, не может быть. Он ведь не мог...

Он развернул сверток и показал ей маленький черный камень. Все силы резко исчезли из ее тела. Голова закружилась, ей казалось, она вот-вот упадет. Это была та самая часть ее, что он силой отнял в тот день. Она была пуста, но это была она. Он использовал ее, чтобы породить этот кошмар.

Она протянула дрожащую руку, чтобы дотронуться до своего осколка. Она не видела ничего, кроме камня. Сад, ее цель, он сам - все исчезло. Только она и камень.

Его бледные пальцы обхватили ее руку. Он был силен. Она бросила один взгляд на эти пальцы и сбросила с себя остатки транса. В ней больше не было волнения. Не было жалости. Не было страха. Остались лишь решимость и ярость.

Она снова выпустила когти и взмахнула свободной рукой. Она погрузила стальные крюки в его тощую руку и дернула изо всех сил. Она разорвала его кожу, из порванных вен хлынул поток крови.

Настал его черед впасть в транс. Медленно, он поднял изуродованную руку к лицу и смотрел на нее, прежде чем засмеяться. Он был потерян, решила она. Она снова взмахнула рукой, на этот раз ударив его по голове. Она порвала его лицо в клочья, правый глаз лопнул и вытек, смешавшись с кровью и грязью. Он упал на траву и лежал, улыбаясь, пока капли холодного дождя наполняли его раны.

Он закрыл свой оставшийся глаз.

Но она знала, что этого было мало. Она подняла его тело и прижала к груди, вдавливая его в свою собственную грудь. Он больше не мог двигаться, мог только смотреть.

Нет, она еще не закончила. Его смерти не хватало, чтобы покончить с этим. Она знала это.

Это было только начало.

ЗВЕЗДЫ

Он не ожидал, что забрать нужный осколок будет так просто. Конечно, она его изрядно потрепала, но ничего. Это того стоило. Он хромал на одну ногу, не мог сжать кулак на одной руке, был покрыт шрамами и бинтами, но ничего.

Это того стоило.

Он сидел за столом и смотрел на лежащий перед ним камень. Синий, сияющий, полный силы. Он сделал глоток вина и улыбнулся. Теперь-то все точно пойдет по плану.

Когда только у него появилась эта идея? Он уже не помнил. Может, она всегда была где-то в застенках его разума и просто ждала своего часа? Черт ее знает. Все, что он знал наверняка, так это то, что теперь он сможет воплотить ее в жизнь. И от этого ему было хорошо.

Конечно, на приготовления уйдет много времени. Но ничего. Это того стоит.

Он вышел на веранду и посмотрел на небо. Оно было полно звезд. Крошечных, хрупких, ничего не подозревающих звезд. Он ухмыльнулся. Ему было интересно, о чем они сейчас думают? Эти звезды. Они двигаются там, в вышине, смотрят вниз и думают, какие люди маленькие. Для них люди - ничто, как песок на пляже. Да, так они и думали, он был уверен.

Так думали они все. Для них он был никем. Его родители. Его одноклассники. Его коллеги. Его начальник. Все они. Для них он был лишь песчинкой на пляже, крошечной частичкой общества. Но ничего. Скоро они все поймут, как ошибались.

Ах, как он был счастлив, когда встретился с ней! Он хотел всегда быть с ней. Она молчала, не судила его за глупые идеи и выдумки, как остальные. Может, она не верила ему, но она хотя бы слушала его. Никто больше не слушал. Они все лишь отмахивались, приказывали ему заканчивать с пустыми мечтаниями и вести себя серьезно.

Они не верили, когда он говорил им о приключениях с воображаемыми друзьями.

Они не верили, когда он рассказывал о феях в саду.

Они не верили, когда он говорил о драках со старшеклассниками в школе.

Они не верили, когда он рассказывал о непрекращающихся головных болях и кошмарах, до сих пор мучающих его.

Они не верили, когда он в слезах просил заехать за ним, когда группа школьников увезла его на поле в дождь.

Они не верили, когда он встретил ее.

Никогда не верили. Никогда, никто, никогда, никто.

Он сжал бокал с вином, раздавив его и вогнав осколки стекла в ладонь, но не почувствовал этого. Начался дождь.

Прошло еще несколько лет, прежде чем он смог воплотить свой план в жизнь. Прежде чем он смог воспользоваться ее осколком. Но когда у него получилось, это было невероятно. Он смотрел, как луч света вырывается из маленького камня, как все вокруг сотрясается и меркнет перед невообразимой силой. Силой, которую он вырвал из рук неведомого. Которую он смог подчинить и использовать. Он, такой незаметный и бесполезный.

Да, он, крошечный и никому не нужный, он, такой слабый и беспомощный. Он, один. На его глазах волна света ворвалась в небо и породила цепь тяжелых туч, обрушившихся всеразрушительным дождем на мир под небесами. Он смотрел и смеялся и смеялся и смеялся, танцуя под дождем. И он слышал крики, видел смерть, а сам был непобедим и всемогущ в этом хаосе.

Но потом что-то пошло не так.

Он наказал их. Он получил то, чего хотел. Но, когда он приказал камню прекратить свои разрушения, ничего не произошло. Он попытался еще раз, и снова ничего. Дождь не переставал лить, уничтожая все, до чего дотрагивался. Тучи расплывались все дальше и дальше, закрывая небеса. Он попытался разбить камень, но не смог, тот был слишком тверд, и ни один земной инструмент не мог его разбить.

Он упал на колени перед почерневшим, опустевшим камнем. Из его глаз текли слезы. Почему? Почему почему почему?!!

Он поднял голову к небу и увидел, как черные тучи поглощают звезды вокруг. И в этом виноват он. Только он.

Он закричал.

ПАДЕНИЕ

Она несла его далеко от сада. Сначала он кричал, но потом сдался. Теперь он просто висел на ее груди и терпеливо ждал, когда они достигнут своей цели. Она все поняла. Она знала, что произошло на самом деле.

Когда его тело просочилось в нее, она увидела обрывки воспоминаний о дне, когда начался дождь. Она почувствовал его боль и агонию, его ярость и ненависть к самому себе. У нее уже были подозрения, когда она увидела опустевший осколок. Но теперь она знала наверняка. И она знала, что нужно делать.

Она не могла просто убить его, этого было не достаточно. Если бы последний удар нанесла она, он бы никогда не был свободен. Он был бы захвачен безликими тварями, что ползают где-то под внешним покровом мира, и никогда бы больше не смог вырваться из их цепких лап. Такой судьбы она бы не пожелала никому. Даже ему. Поэтому она несла его в единственное место, которое могло ему по-настоящему помочь.

Она неслась по тьме, не обращая внимания на подозрительные и злобные взгляды теней в ее глубине. Она неслась в ту сторону, откуда когда-то давно пришла сама. К самому краю темноты.

Наконец, она достигла своей цели. Ровная стена огня отделяла все от моря тумана, откуда пришла она, откуда пришел гигант жизни, откуда пришли все, но возвращаются немногие. Только этот океан мог помочь ему. Только на его дне мог он найти свое спасение. Но все же последний шаг зависел от него. И она всей душой надеялась, что он сможет прийти к правильному выходу.

Она осторожно вытащила его из своей груди и посмотрела ему в лицо. Он был бледен, на грани смерти. Значит, у нее было мало времени.

Она опустила его в волны тумана и позволила первородному океану поглотить свое дитя. Он падал долго, проталкиваемый мягкими щупальцами. Ему было холодно, он хотел спать. Веко живого глаза налилось свинцом и он с трудом держал его открытым. Он видел, как над ним расплываются ее очертания.

Что она сделала? Что теперь с ним будет? Он уже ничего не знал. Но он доверял ей. Почему-то он был уверен, что она найдет способ исправить его ошибки.

Он медленно опустил веко, погрузившись в темноту. Еще какое-то время он слышал медленный шепот тумана, но и он вскоре пропал.

Осталась лишь тишина и темнота. Впервые за долгие годы он спокойно уснул.

***

Комната была пустая...

Стены были белые. Ни одной двери. Ни одного окна.

Комната была пустая...

Лишь стул стоял посередине, и он сидел на нем. Единственным источником света была лампочка, висящая на голом проводе над его головой.

Он думал. Почему он здесь? Неужели здесь настанет его конец? Скорее всего, решил он. Он сам виноват. Он попытался взять под контроль то, о чем не знал ничего, и поплатился за это. Он ухмыльнулся. Ему бы сейчас выпить...

С удивлением он понял, что его голова больше не болела. Пропала вечная мигрень. Он наконец-то мог думать в спокойствии.

Комната была пустая...

А ведь неплохая комнатка, подумал он. Конечно, было бы лучше, если бы здесь был выход. Хотя, нужен ли ему вообще выход? Вряд ли. Ему здесь нравилось. Никто не мог причинить ему вред. Да и он не мог никого ранить здесь.

Сколько людей погибло из-за него? Сотни? Тысячи? Наверное, даже больше. Он не хотел этого. Он лишь хотел проучить их, показать, на что способен. Похоже, он сам неправильно оценил себя.

Комната была пустая...

Больше всего ему было стыдно за то, что он причинил ей вред. Она была единственная, кто ничего ему не сделал.

Нет, не единственная, поправил он себя. Его жена, его дочери. Они ведь тоже были на его стороне. А что насчет его немногочисленных друзей? Ведь они были рядом. Помогали ему оправиться после драк.

Может, он не был один? Может быть. Но сейчас это все уже не важно. Все это в прошлом. А комната по-прежнему была пустая. Как он сам, с невеселой ухмылкой подумал он.

Он устал. Ему хотелось спать. Хотелось отдохнуть. Он посмотрел на одинокую лампочку. Она мешала ему спать.

Со вздохом он взялся за висящий рядом выключатель. И что теперь? Ничего, пришел ответ. Теперь он свободен. Она все исправит. Он был уверен. А он мог отдохнуть.

С улыбкой он выключил свет.

Комнаты больше не было.