в потолке прорезано метровое окно, крыша над окном стеклянная и через стекло видны разлапистые мокрые ветви старой сосны.
дождь уже кончился, но с напитавшихся влагой веток продолжают падать на стекло крыши тяжелые капли: кап...кап...
я лежу лицом вверх на диване и в окно мне видны и черные тучи неба, и мокрые ветви сосны, и любопытная ворона, которую что-то заинтересовало на крыше, и она, энергично вертя головой, пробует удовлетворить свое любопытство.
дождь резко охладил воздух и без горящих в камине дров не выдержать этот холод.
оставленная на веранде рассада помидоров коченеет, мне жалко рассаду и я непроизвольно наполняюсь желанием внести её в теплую комнату, но почему-то желание не исполняю; наверно уровень жалости уступает уровню лени, или, начитавшись советов, издеваюсь в закаливании бедных растений.
время от времени без крайней необходимости выхожу за дверь, просто так, обхожу грядки с взошедшей редиской, сочувственно стою возле поникших под тяжестью дождя тюльпанов и, достаточно охладившись, возвращаюсь к приветливому пламени камина.
голос Шаляпина в магнитоле плачет над судьбой бедной Машеньки и его грусть плавно растекается по моим нервам.