" 24 июня 1945 года юные Суворовцы приняли участие в своём первом параде на Красной площади. Они шли перед ротой советских солдат, бросавших знамена поверженной фашистской Германии. С тех пор их участие в парадах стало постоянным".
(По страницам Интернет)
---
Предпраздничное утро, день Победы. Войска колоннами в преддверии брусчатки. К суровому и горькому готовы торжеству. К той омрачённой приказанием "ёлке", к которой детям из Суворовских, Нахимовских училищ, так долго её ждавших, так старавшихся учиться на пятёрки, путь закрыли. Необъяснимым и возможно непродуманным, таинственным запретом "генералиссимуса" в пиджачке цивильном, что взялся править Сталина, создавшего сей праздник, вождя, сломавшего хребёт, топтавшему весь мир, врагу.
---
- К торжественному маршу!
Расселись, в предвкушении шумя, трибуны...
Но губы лидера колонн, чуть побледнев, провозгласили
- Суворовцы, Нахимовцы пройдут... и лишь тогда... за следом... мы за ними.
... ... ...
И вот они, в нарядных новеньких мундирах, с огромными кокардами над яблоками щёк. Как солнечные отблески старинной нашей славы, Российская военная элита, её проростки, жизни торжество, чеканят шаг, сияют гордостью за предков знаменитых. Незатухающая аура иных побед, иных отцов, всей исторической основы существования народа. Идут, стараются - уже большие, и воплощают радостное устремление всей страны. Зарёй их детства озаренной.
И, с облегчением вздохнув, затопали, вослед военным ласточкам, весомым взрослым шагом остальные. И даже ветеранов, передвигаться немощных, в открытых лимузинах провезли, ну словно светлых маршалов победы. И благодарно плакали вослед...
Ракеты, "в тряпочку сопя" соплом нетерпеливым, и танки со свирепым лязгом, и самолёты с посвистом неукротимым...
Но гости уважительно качали головами совсем не железякам - Какой народ, единый, дружный, смотри, как тут сынишек любят, к победам приучают их, какие молодцы, хотел бы тут родиться. Они - семья, стеною друг за друга, они любого разобьют пришедшего со злом в края родные.
И вся страна, увидев этот подвиг, сама в себя вгляделась изумлённо, воспряв сердцами, всплакнули матери, проснулись му... проснулись мужики. ("му" написал для рифмы).
---
Мираж, желание, бессилье заклинаний духа, толчок под зад - Иди... Не пожелание - необходимость - им вскоре жить... и побеждать учиться. Пусть завтра, на параде, будет так. Ведь мы на том стоим... Ведь, только этим "победиши", как уже было, было...
Но, фиг там... молча все прошли, отшлёпав новенькими сапогами.
Лишь Междуреченска шахтёры, трагичным праздничным дозором, пыжась какому-то нуворишу во благо, на карточный его кутёж авансом заработать в эти торжественные дни, отчаянной, сожженной сотней, за горизонтом грозно, глухо громыхнули, в терпении адском сев на сковородку, в ухмылку дьявола презреньем улыбнулись... да несколько самоубийц, ослепнув в гневе, смерчами истовых разрывов в тучи вознеслись...
Из современных войск, тропу брусчатую английские вояки проторили, глумясь в шапчонках из медвежьих шкур. Французы в сюртуках, вихляя, американцы, со штанами голубыми... Безумие - ну ладно бы в Берлине, ведь всё же, как никак, Германского фашиста победили... За иноземной сей иголкой, вслед, безвольной ниткой протянулись все декорации солдат отчизны милой... курсанты под конец... оркестра медью всё свернулось. И к ночи - ураган, как справедливость.
Куда вели нас иноземцы, впервые так, помахивая сабелькой, открыто - очередной волной? Но с разницей огромной, с отличием принципиальным от мчавшегося вихрем Чингисхана, вползающего жалостью Лжедмитрия и от Наполеона - труженика битвы - под о-д-о-б-р-я-ю-щ-и-е в-з-г-л-я-д-ы с в-ы-с-о-т-ы гробниц!!! С ненашим позволением от "наших". Все те, кто нам, не в первый раз противника вскормили, нафаскали его на нас, и шли в союзе с ним Антантою мелкопородной, в Российском доме окна бить. И бизнес делали на помощи в пожаре, за океаном выжидая, кто тут кого начнёт ломить, заботясь, чтоб к делёжке пирога не опоздать, под занавес войны рванули торопливо. Нож атомный, на победителя востря. Все те, кого мы раньше, и неоднократно били.
---
Из под стола на стол взобрались, и вот куда, свои доктрины продолжая, нас повлекли:
- Ведут к войне сынов с отцами, на рингах наших собственных домов, семей и душ, перед судейством ювенальных судей, с поддержкой воспитателей, не наших сердцем, чтобы воспользовавшись вечной нищетой российской, детей не у бомжей - у бедняков, у христиан, у русских отобрать. К переоценке ценностей - когда, чему и как учить, определит не мать - закон блудницы, и секспросветами ребёнка развратит... И в жадный зев кровавой мясорубки поколений, которая совсем не миф - она была, подпихивают всех нас сапой тихой... К исчезновению материнства, ведь не решится мать врага себе родить, вослед Европам, где ребёнок кровный - уже едва ходящий раритет...... К пророчеству - "Восстанут дети на родителей", посредством независимости их от титьки... Меж титькой и губами прокуроры лягут - ребёнка защитить. И к разделению царства...
и в погибель...
- Но, Бог своё устами дьявола промолвит - через презрение к прозрению. На кол позора, насадив народ, название коему - уничижение и лизоблюдство. На остриё его, надетым, усилием вихляющих голеностопов, продление ещё возможно срамных и нестерпимых мук... Лишь перебив из жалости казнимому голяшки, дурашку в сонмы умных, наконец-то возведут, скотину сделают животным, агнцем... И только тот, кто сам отринет дрожащее сопротивление страху смерти, возможно станет выше человека. И голени ему уже не перебьют. Уж умирать, так с воплем, с матом, с гимном.
Вот нам и весь таинственный запрет. Продуман он не вглубь, он в воплощении смерть, чиновник сам себя приговорит, страну уполовинив. Спектакль этот словно фокус шарлатана перед юродивым - ирония, насмешка, плевок изящный, артистичный, от версаче, шанелью номер пять... Достойными иного нас не чтут.
---
Но есть, в конце концов, и Божий суд, наперстники разврата...
- Скажи Создатель, для чего, неспешно исполняешь ты над нами, ломая шпагу офицерской чести, сей апокалипсический обряд, метафизически ужасный, но реальный? Ударов серией - в лоб, в челюсть, в печень... ниже...
- Во что ещё вас бить, о неподобие моё?
Затылки ваши круглые красивы и мне вас жаль, но нет средь вас солдат. И недостойно жить безвольному народу на этих царственных пространствах, мной приготовленных для мужа правды, для богатыря. Здесь нужно мчаться, разгоняться, стартовать... Это моё творение, моя земля... Плодитесь, но не размножайтесь... мумиё.
- Россия, Мммать... ... ...
Доколе будешь ты терпеть насмешки эти, росою Божией в глазницы, а прямо говоря - мочой любого из соседей? Уж даже на параде, пред миром всем - отняв детей, и доказав - всё стерпишь, подчинишься и этим убедить стучащихся в твои ворота, что ты и не имеешь права жить вот здесь... доколе будешь глупо и бесславно трепыхаться в плетениях липучих, серых паутин с заразой толерантного имунодифицита? Ужели из твоих, ещё всё миллионов мужиков, хотя б один не пропищит комариком безумным навстречу паучишке. О, не смертельной, нет - хотя бы трезвой, но всё же лучше - безрассудной, детской, огромным сердцем, храбростью в защиту хлебосольной цокотухе в её печальный юбилей? Как словно мамку защищая. Отвагой перед Родиной своей.
Вставая, вставай страна, покой нам только снится. Чтоб жить, стремиться нужно к гибели, за пацанов своих. Среди враждебных планов чуждой тирании, любить друг друга всей душой, всем сердцем, всем разумением своим, сочувствовать, помочь, принять, в глаза, в сомнения надеждой углубиться... И так, семьёй полномасштабною скрепиться, иначе не спастись, не отлежаться, не укрыться. Для трупа - жизнью, только смерть продлится.
---
Не попираем Бог - он смысл, он логика творения.
И коль уж мы не в силах друг друга защитить, и даже ребятишек этих...
Смирить, бюрократизм мертвящий паука, диктат его презрения...
И чужебесие его, отринуть, отбросив маски опытов чужих, костюмы их, не нашего размера, скинув, перелинять и сделаться собой...
Взрослея и крепчая, разогнать сей век,
Отметить его ясным солнечным восходом, предвестьем утра дружелюбного для сыновей...
Пройдя колонной интернациональной, но позади детей.
Суворов - бодрый окорот для агрессивных, в учениках своих рассеялся душой - без "зёрнышек" его, парад сей - холостой.
Противникам победа не дана - один повержен, а другой ликует, борьбой ползучей шаткий мир рискует и продолжается невидимо война.
А дети - устремление жить. Потребность мирно жить их поведёт, пусть - войнами пока, согласья смысл найти, осмысленно меняясь - войны завершить.
И мы, лишившись марша их, вдруг замечаем - они не ликование победившего в войне. Суворовцы - стремление к победе над войной.
Но царствия усильем достаются. Доколь такие мы, знамения с небес не будет нам, вновь кладезь бездны распахнётся и ужас снова устремится по пятам. Придёт, придёт, возникнув из позора, но будет он не тот, которого молили... Тот лишь к усталому, к восставшему приходит, желанным облегчением от ярма... Не мир, но меч он принесёт, не гордой этой животине. И пронесётся над страной, обряд бичуя и хлеща пассивное отцовство, испепеляя пьянство и холопство, взрывая лень и пробуждая стыд...
Картину прорывая, лишённую небес меж облаков...
Детей, спасая от безвольного скольжения в пучины...