- Знаете, молодой человек, я бы не хотел касаться этого периода моей жизни. Откуда вы вообще узнали, что я когда-либо проживал в городе N? Кто тот идиот, который проболтался, я вас спрашиваю?!
Репортер Мурильо закашлялся, чтобы выиграть пару секунд для ответа. Он не хотел называть своего источника, но собеседник, похоже, не оставил ему выбора.
- Вы всегда так много курите, синьор Миттельмайер?
Худощавый, высохший и желтокожий как мумия старик загасил сигару о дно массивной пепельницы, разогнал ладонью дымное облако и потянулся за стоявшей на столе бутылкой портвейна.
- Ладно, раз вам не нравится, что я курю - буду пить. Это, по крайней мере, не должно причинить вреда окружающим. Вы не забыли мой вопрос, синьор журналист?
- Нет, не забыл. Если вы настаиваете... О вас я узнал от доктора Эсперансы.
Старик зло усмехнулся.
- Да неужели? Вы хотите сказать, что проклятая обезьяна, когда-то именовавшая себя мэром города N, еще жива?
- Доктору Эсперанса сейчас восемьдесят два года. Я посещал его в одной из столичных больниц для безнадежно больных.
- Ага! - вскричал Миттельмайер, высоко подымая свой бокал. - Так он безнадежно болен?
- У него неоперабельный рак..., - грустно сообщил репортер.
- Так ему и надо! Стало быть, он подыхает. Что ж... Вы принесли мне отменную весть. И в благодарность я готов ответить на ваши вопросы.
= =
29-го сентября 19.. года в городе N, четвертом по величине населенном пункте страны, без видимых причин обрушилось здание "Эль-Альба де Америка" ("Заря Америки"), в котором размещалось огромное количество учреждений и магазинов. В считанные мгновения от гордой многоэтажной конструкции осталась куча строительного мусора. В большой братской могиле погребены были почти пять сотен человек; раненых оказалось очень немного, спасать было, по сути, некого.
Президент страны назначил специальную комиссию для выяснения обстоятельств этой трагедии. Возглавил комиссию сам мэр города N...
= =
- Я тогда жил на Авенида дель Ренасимьенто - проспект Возрождения, самый центр. Как раз был дома, выхожу на балкон - и оно падает. Грохот, крики... Никогда прежде такого не видел. И, даст Бог, не увижу. А второе здание - отель "Романтика" - рухнуло спустя пару дней. Вот тогда и началась настоящая паника...
- А вы сразу поняли, в чем дело? - нетерпеливо заерзал на своем стуле Мурильо.
- Нет, конечно. Однако кое-что заподозрил... Отношения с мэром, да и со всем остальным городским начальством, у меня были такие, что меня и слушать бы никто не стал.
- А из-за чего?
- А очень все просто - я был другом предыдущего Президента. Другом и советником. Мы познакомились в Европе, на научной конференции. Я делал доклад. А он тогда еще не был Президентом, но уже занимал пост в правительстве. Вот и пригласил меня поработать на контрактной основе на благо молодого государства, только освободившегося от колониального владычества.
- Так сразу и пригласил?
- Нет, не сразу. Сначала мы выпили по бутылочке молодого вина.
= =
- Вы в своем уме, Анхель?!
На мэра Эсперансу было страшно смотреть: лицо сделалось багровым, на лбу вздулись жилы, а глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
- Я понимаю ваши чувства, господин мэр. Но ведь три здания уже обрушились. И сон, который вам приснился...
- Оставьте мой сон! Я уже жалею, что рассказал вам... Черт, где мое успокоительное?..
- Вот оно, господин мэр,- секретарь Анхель указал на пачку таблеток, лежащую на столе сбоку, под ворохом бумаг.
Эсперанса схватил сразу две пилюли и проглотил их, не запивая.
- Как вы себе это представляете, Анхель? Я прихожу к этому... полоумному нацисту и прошу о помощи? Говорю, что видел идиотский сон? Да он меня на смех подымет, и будет прав!
- Во-первых, профессор Миттельмайер - никакой не нацист. Он консультировал "Аненэрбе" *, но никогда не состоял в их партии. А при первой возможности обосновался в Швейцарии. Покойный Президент Фигероа весьма ценил... своеобразные таланты профессора. И нет ничего дурного в том, чтобы...
- Заткнитесь, Анхель! Вы слишком много себе позволяете в последнее время! Пользуетесь тем, что я человек демократических взглядов. У Президента Фигероа было не все в порядке с головой, все это знают.
Секретарь едва заметно усмехнулся; демократические взгляды мэра были совершенно ни при чем - просто когда-то Эсперанса был любовником его матери и в память об этом прощал юноше некоторые вольности в общении с собой.
- Вот как? Не все в порядке с головой, да? Именно это помогло ему практически с нуля восстановить экономику страны, наладить дипломатические отношения с соседями и даже добиться помощи от Европы? Многие народы, наверняка, желали бы, чтобы у их лидеров было так не в порядке с головой, как у доктора Фигероа...
- Ладно, оставим это. Решено - вы отправитесь к советнику Миттельмайеру, и пусть он даст нам какой-нибудь совет, если сможет. Финансовую сторону вопроса оговорите отдельно. Жду доклада не позднее шести вечера. Свободны.
= =
- "Эль-Альба де Америка", затем отель... И позавчера - казино "Атлантис", - задумчиво проговорил Миттельмайер. - Напомните-ка мне еще раз, юноша - какую фразу услышал наш уважаемый мэр во сне?
- "Я буду продолжать", - сказал Анхель.
- Так он не видел того, кто сказал это?
- Нет. Там было темно.
- Где?
- Во сне.
- А-а, - протянул советник. - Обидно... Снами иногда можно управлять. Не на все сто процентов, а так, слегка их корректировать. Если бы Эсперанса сообразил в тот момент, что он спит, то мог бы, к примеру, включить фонарик или сделать еще что-нибудь, чтобы осветить лицо говорившего...
Ну, это лирика, к делу не относится. Я понимаю так, что город желает заключить со мною договор. Вы хотите, чтобы здания больше не падали, верно?
- Верно, - подтвердил секретарь мэра.
- А что город может предложить мне взамен?
- Оплату за услуги.
- Деньги? Нет, синьор, деньги меня не интересуют. Я достаточно обеспеченный человек.
- Тогда что же вы хотите?
- Н-ну..., - Миттельмайер сделал в воздухе замысловатый жест. - Я был бы не против, чтобы уважаемый мэр Эсперанса ушел в отставку.
- Вы шутите?
- Нисколько. Эсперанса был инициатором моей отставки, когда умер президент Фигероа. Так почему же мне не отплатить ему той же монетой? -
- Мне так и передать господину мэру - вы согласны помогать только при условии, если он подаст в отставку?
- Именно.
= =
- Конечно, я рисковал нажить себе влиятельного врага. Но Эсперанса и так не был моим другом. А с его отставкой у меня мог появиться крошечный шанс вернуться на госслужбу.
- И что же произошло? - спросил Мурильо, теребя от нетерпения включенный диктофон.
- Что произошло? Рухнуло четвертое здание.
= =
- Я знаю, синьор мэр, как вы ко мне относитесь. И понимаю, насколько нелегко далось вам это решение. Поверьте, ваша отставка будет только на благо нашему с вами родному городу. Вот вам моя рука!
- Ну, знаете, советник! Это уже форменное издевательство! - Эсперанса демонстративно убрал руки за спину. - Давайте будем соблюдать наш контракт: вы останавливаете этого сукиного сына, разрушающего здания, а я - черт с вами! - ухожу в отставку.
- Ладно, - пожал плечами Миттельмайер. - Давайте присядем, господа. Что мы имеем на текущий момент?
- Пять зданий, рухнувших до основания. Последние два - правительственного назначения. Почти тысяча погибших. Есть и раненые, их меньше. Никаких следов взрывчатки, никаких иных видимых причин, - четко рапортовал секретарь Анхель.
- Хорошо... То есть, плохо, конечно. Плюс ко всему, сон, который увидел господин Эсперанса, и слова, произнесенные кем-то... Вам не показался знакомым этот голос?
- Нет, - пробурчал мэр.
- Ну что ж... Вы обратились по адресу. А теперь скажите мне - что общего между всеми этими зданиями?
- Ничего. Разные районы города, разное количество этажей, предназначение...
- Вы уверены, синьор Эсперанса? Подумайте еще.
Мэр поджал губы, тяжело вздохнул...
- Позвольте?.. - робко подал голос секретарь.
Эсперанса прикрыл глаза, разрешая ему говорить.
- Насколько я помню, все пострадавшие здания создавались по проекту одного человека.
- Его имя?
- Себастьян де Руджери. Наш выдающийся архитектор, почетный гражданин города. К сожалению, он погиб в авиакатастрофе девять лет назад.
= =
- Вот тогда-то я и начал соображать, с кем имею дело. А вернее, с чем, - продолжал советник, отхлебнув приличный глоток портвейна. - И тут же потребовал себе помощницу...
- Минутку, - перебил Мурильо. - Я так и не взял в толк, почему мэр согласился на ваши условия. Он что, не держался за свое кресло?
- Держался, конечно. Но выбора у него не оставалось. Позже я узнал, что Президент пригрозил ему уголовным расследованием: возникло подозрение, будто здания рушатся из-за того, что в свое время строительные фонды были разворованы и технология нарушена. Так что Эсперанса вполне мог угодить за решетку.
==
- Но она же..., - Эсперанса осекся, поглядывая на своего секретаря в надежде получить поддержку. Тот не замедлил прояснить ситуацию.
- Синьорита Надя Мартинеску находится в данный момент на излечении в специальной клинике...
- Что!? - советник хватил кулаком по столу. - Вы упрятали Надю в психушку?!.
==
- Ровно через три часа передо мною предстала Надя. Мы не виделись почти пять лет. Но она мало изменилась. Роскошная прическа, курносый нос... Легкое косоглазие совсем ее не портило. "Как с тобой обращались?" - спросил я ее с порога. И заметил, что Эсперанса весь напрягся. Она бросила на него уничтожающий взгляд... И ответила: "Могло быть хуже".
==
- ...И тела его не нашли, - Надя в задумчивости постучала кончиком карандаша по столу. - Вы считаете, это они?..
- А ты со мной не согласна? - улыбнулся Миттельмайер. - Всё указывает на них...
- Вы это о чем? - встрял Эсперанса. - Нельзя ли пояснить подробнее?
- Можно. "Los Zorros Grises". Слыхали о них что-нибудь?
- "Серые Лисицы"? Нет.
- Ваше счастье. А вот нам с покойным Президентом Фигероа пришлось с ними изрядно повоевать. Не думал, что они снова рискнут поднять голову...
- Да о чем вы, черт побери, болтаете, советник?! - не выдержал мэр. - Кто это - "они"?
- Могущественная организация черных магов, основанная в пятнадцатом веке в Испании. Особенность их состояла в том, что можно было вступить в нее и оставаться сколь угодно долго - на правах ученика. Но чтобы удостоиться звания Мастера - требовалось уничтожить то, что когда-то сам сотворил. Один известный художник, желая пройти это испытание, собственноручно сжег все свои полотна. Но ему отказали, заявив, что этого недостаточно, и потребовали убить единственную дочь. Художник выполнил условие, а после сошел с ума...
- Что вы несете? Какие черные маги? Сейчас двадцатый век, советник. Век радио и телевидения. Век самолетов...
- Себастьян де Руждери не погиб, - продолжал Миттельмайер, будто и не слыша тираду мэра. - Он просто исчез из поля зрения. По всей видимости, при посадке в самолет использовал гипноз - вот все и видели, будто он улетел. А сам благополучно смылся. И вот теперь пытается стать Мастером "Los Zorros Grises". У него ведь наверняка сохранились чертежи, планы его проектов? Кстати, сколько еще зданий он построил?
- Больше двух десятков, - упавшим голосом пробормотал Анхель. - И даже... Президентский Дворец...
==
- И мы отправились навестить синьора архитектора. Ч-черт, а портвейн-то крепкий! Или я уже не тот?.. После гибели де Руджери в его огромном доме никто не жил. Я понимал, что это будет непросто - отыскать тайную комнату, да еще наверняка запечатанную заклятием. И если бы не Надя...
==
- Отойдите все! - резко скомандовала она, останавливаясь у одной из стен гостиной.
- Тебе помочь? - спросил Миттельмайер.
- Сама справлюсь.
Медленно подняв обе руки вверх, женщина прикрыла глаза. Затем проговорила быструю длинную фразу и - резко опустила руки. Стена, казавшаяся абсолютно цельной, вдруг разошлась. За нею оказалась металлическая дверь.
- Тут вы уж сами, Курт, - устало произнесла Надя. - Всего лишь двойной узел Ортона, несложно...
Советник приложил ладонь к замку, раздался хлопок - будто открывали шампанское - и дверь распахнулась настежь.
Круто уходящая вниз каменная лестница привела их в подвал. Мэр Эсперанса с недоумением озирался вокруг, поминутно повторяя что-то вроде: "Разрази меня гром". А внутри и вправду было на что полюбоваться. Свет давали большие светильники-шары, свисавшие с потолка. Пол устилал дорогой персидский ковер. На длинном, укрытом черной тканью столе нашли свое место предметы весьма странные: большая книга в бархатном переплете, гроздь красного винограда, статуэтка какого-то злобного божества и даже нечто, подозрительно напоминающее засушенную человеческую голову.
- Брухерией** балуетесь, синьор архитектор? - громко произнес советник. И тогда только все вошедшие обратили внимание на человека с седой бородой, закутанного в золотистый балахон. На фоне расписанных маслом стен подвала он был малозаметен.
Де Руджери поднялся из кресла и сделал шаг навстречу непрошенным гостям.
- Аррограно! - прокричал он. И пол задрожал под ногами...
- Оэзе! - в один голос сказали Надя и Миттельмайер. Пол прекратил вибрировать. Советник хлопнул в ладоши, и де Руджери отлетел назад, точно в свое кресло.
- Ах, вы!.. - зарычал архитектор.
- Сидеть! - крикнула Надя. И добавила еще что-то, совсем уж непонятное. После чего де Руджери оказался спутанным по рукам и ногам неизвестно откуда взявшимися веревками толщиной в палец.
==
- И что, всё подтвердилось? Он действительно был колдуном?
- Разумеется. Примкнул к "Серым лисицам" много лет назад, после трагической смерти жены. Накопил достаточно средств и решил исчезнуть из общества. Правда, гипнозом при посадке в самолет он не пользовался - просто зомбировал одного несчастного парня, подавил его волю, загримировал, дал ему свой паспорт и купил билет. А потом - обрушил самолет на землю. Девять лет готовился к посвящению в Мастера, изучая магию. Глава "Серых лисиц" лично должен был провести обряд... Мы без труда отыскали в том подвале чертежи зданий с его особыми пометками - символами уничтожения. Должен сказать, он овладел магией в достаточной степени - разрушить дом на расстоянии довольно непросто. Не говоря уж о том, чтобы "влезть" в чьи-то сны.
Мурильо поцокал языком от изумления.
- В голове не укладывается. Что же произошло дальше?
- Ничего интересного. Мэр вызвал агентов спецслужб, пошептался с ними, и они увезли связанного де Руджери в неизвестном направлении. Вряд ли он доехал до тюрьмы...
- А договор? Эсперанса ведь, насколько я знаю, в отставку не вышел?
- Нет, конeчно. Мало того, он добился-таки, чтобы мою верную Надю выслали на родину, в Румынию. Со мною он связываться не решился.
- Почему ж вы не использовали свои... свои необычные таланты, чтобы наказать его?
Миттельмайер, кряхтя, зашевелился в кресле.
- Молодой человек! В отличие от черных магов, мы, белые, имеем свой кодекс чести. И мстить с помощью наших, как вы выразились, талантов, нам запрещено. Разве вы об этом не знали?
Примечания.
* АНЕНЭРБЕ - нацистская мистическая организация, существовавшая в 40-ч гг. прошлого века