Рыжикова Ксения Вячеславовна : другие произведения.

Помощник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда чтобы осознать, насколько ты загнил в своей рутине, многого не требуется. Всего-то влипнуть в заурядную дворовую драку. Или помочь наркоману найти новый смысл жизни. Или , на худой конец, загореться идеей нового бизнеса. На самом деле, любые изменения всегда к лучшему. Надо лишь не умереть в процессе.
  1.
   Последний из четверых скрылся в коридорчике в дальнем конце бара. Парень - почти мальчишка - покрутил головой, проверяя, нет ли любопытных взглядов. Взглядов не было: никто из четвёрки других посетителей не интересовал.
   Было бы чему удивляться...
   Да и сам парень заметил эту компанию случайно. Пару минут назад какая-то дёрганная девка и два её подвыпивших приятеля сильно повздорили с отдыхавшим здесь же светловолосым молодым человеком. Тот решил не устраивать разборки на публике - и вот все четверо стройной колонной покинули заведение через дальние двери, выходящие на задний дворик.
   Ставший невольным свидетелем конфликта пацан не понаслышке знал, что такое "трое на одного". Он не обладал ни внушительной комплекцией, ни боевыми навыками, поэтому всегда имел при себе кастет. Так, на всякий случай. Во "всякие случаи" обычно не входило ввязаться в чужую драку, но в этот раз его прямо-таки тянуло на героические выходки. Не последнюю роль в том, надо полагать, сыграла порция некоего вещества - нелегального и весьма хреново влияющего на здравомыслие.
   Как бы там ни было, он ещё раз быстро огляделся, глубоко вдохнул и направился в тот же коридор, где скрылись четверо.
  
   Когда-то на площадке пять-на-пять позади бара располагалась уютная беседка, гриль и пара клумб. Сейчас же, засыпанная гравием, с разбитым покрытием и изрисованными скамейками, она являла собой печальное зрелище.
   Распахнув дверь, пацан шагнул наружу - и едва не толкнул плечом как раз замахивающуюся девку. Двое её приятелей держали четвёртого - того, светловолосого, - за руки, будто только что оттаскивали от своей буйной подружки.
   Разборка в самом разгаре.
   В этой сцене заурядной барной драки имелась лишь одна странная деталь. Светловолосый улыбался.
   Пацан не заострил на этом внимание. Некогда. Секундная заминка... и один из бугаёв - тот, что был ближе, - получил несильный, но ошеломляющий хук в челюсть. Пацан потряс кулаком: крепкий, скотина. Продолжить раздачу куханов, правда, ему не удалось: мгновенно опомнившись, девка с неправдоподобной силой наотмашь ударила внезапного "заступника". Отлетев вглубь дворика, тот приземлился на бок рядом с одной из скамеек и ошалело помотал головой. "Слабый пол". Кто вообще этот термин придумал?!
   Пошатнувшись, пацан поднялся и на всякий случай выставил перед собой локоть, готовый встречать возможные тумаки. Тумаки сыпаться не спешили. Пацан осторожно огляделся - и с удивлением понял, что пока вставал с земли, светловолосый успел освободиться своими силами. И уже держал буйную особу за горло. Оба её приятеля лежат рядышком. Без сознания.
  - Так, а теперь, - светловолосый глянул на своего горе-заступника, - вернись-ка внутрь.
  - Но я ж...
  - Быстро.
   Голос его не был ни громким, ни свирепым, но по какой-то причине не оставлял места спорам. Пацан с досадой потёр ушибленный затылок и, пробормотав что-то нецензурное, потопал обратно в бар.
  
   Конечно же, он не мог знать, что происходило в тёмном дворике после его ухода. Не слышал произнесённых слов и заданных вопросов, не чуял повисшего в душном воздухе запаха меди. Тогда это, собственно, его не касалось.
   Его касалось едкое ощущение обиды, ворочавшееся внутри. Не делай добра - не получишь зла. Хамство и неблагодарность - зло сравнительно небольшое, но не менее обидное.
  
   В зале за несколько минут его отсутствия не поменялось ровным счётом ничего. Не стало меньше сигаретного дыма, не сделалась тише музыка, никому не пришло в голову зажечь пару дополнительных лампочек. По-прежнему сумрачный, затянутый дымкой шумный кабак. За стойкой напротив скучающего бармена всё ещё сидели два поддатых флегматика, лениво перебрасываясь короткими фразами. Место в конце стойки занять тоже никто не успел. И отлично, этот угол всегда нравился парню больше прочих.
  
  - Мог хотя бы "спасибо" сказать, - бросил он, когда минут через десять светловолосый тип, спасённый им от агрессивной троицы, проходил мимо.
   Тот притормозил и оглянулся. Немного подумав, он сел рядом и вопросительно выгнул бровь. Пацан окинул его угрюмым взглядом. Непримечательная внешность. Некрупный, жилистый, пропорциональные черты лица. Едва заметно несимметричный нос, тёмно-серые брови, пепельно-серые волосы - вот и все особенности.
  - Ты чуть не сорвал мне всё дело, - внезапно заявил "спасённый", - своей выходкой в стиле Джеки Чана. Да, я в курсе, "по незнанию", "из лучших побуждений" и всё такое.
  - Какое ещё "дело"? Я, между прочим, жопу твою спас.
  - Прямо таки спас?
   Едва не задохнувшись от возмущения, пацан развернулся и уже собрался озвучить все свои мысленные маты, но замолчал. Глаза у его нового знакомого были непрозрачного плотного оттенка чуть потемнее старого серебра. На вид их владелец вряд ли перешагнул за двадцать пять.
  - И часто ты так бросаешься спасать чёрт знает кого?
  - Тебе губу разбили, - вместо ответа показал на себе пацан. - Тут вот.
   Светловолосый прикоснулся к уголку губ и посмотрел на пальцы. На одном из них осталась смазанная тёмно-бурая капля.
  - Не страшно, - он прижал палец к губам и тут же убрал. - Так с чего тебя понесло в переулок? Подраться приспичило?
  - Полезно иногда. Для разнообразия.
  - Зато для здоровья не очень. Звать как?
   Пацан помедлил. Не с его образом жизни своё имя всем подряд разбазаривать...
  - ...Кеч. Тебя?
  - Серым, - светловолосый помолчал. - Почему именно "кеч"?
  - Ник такой.
  - И что значит?
  - Что-то вроде "ищейки". Не помню точно, давно придумал.
  - Ищейки... - хмыкнул светловолосый.
  - Угум, - пацан пожал плечами. - Информацию ищу хорошо. В универе то "легавой", то "кэгэбэшником" обзывали. Пока не перевёлся.
  - Из-за клички что ли?
  - Не, - парень замялся, как-то нахохлился. Всплывшая тема ему не нравилась, да и вообще не нравилось обсуждать свою жизнь. - Грозились отчислить... много пил.
   На последней фразе светловолосый моргнул, будто почувствовал враньё. Взгляд его откровенно нервировал пацана: следящий, будто копающийся в подкорке. Прямо как на допросе. За тем лишь исключением, что в допросной на тебя смотрят как на кусок дерьма, кандидата в боксёрские груши, мелкое ничтожество, на худой конец, но не как на свежее мясо.
  - На чём ты, Кеч?
   Пацан начал хмуриться. Затем удивлённо наморщил лоб, съёжился от страха, попытался улыбнуться и под конец снова нахмурился:
  - Не понял.
   Светловолосый продолжал молча смотреть. Пацану на миг показалось, будто тот видит что-то... какие-то мелкие - слишком мелкие для обычных людей - детали. В нём, Кече, в его внешности, речи, движениях. И эти детали говорили светловолосому, что вопросом своим он попал точно в цель.
   Кеч не выдержал:
  - Да какого хрена, чел?! Ты за кого вообще меня держишь?!
  - На несвойственные им поступки людей толкают сильные эмоции, алкоголь либо наркота, - голос светловолосого зазвучал ровно, почти монотонно. - Знакомы мы не были, и ты определённо не выглядишь как человек, готовый броситься на нож из-за накатившего депресняка. Травой от тебя не пахнет, выпил ты недостаточно. И из вуза за бухло не выгоняют. По крайней мере, не сразу. На чём ты, Кеч?
   Пацан поёрзал на месте, не решаясь ни уйти, ни послать собеседника в дали. Взгляд светловолосого, его тон, вся его манера поведения требовала подчиниться и ответить как есть. Или, как альтернатива, убежать без оглядки. Тоже вариант, если задуматься.
  - Это не важно, - наконец буркнул он.
  - Что-то тяжёлое?
  - Не особо.
  - Давно?
  - Тебе не без разницы ли?
  - Без, - Серый пожал плечами, не меняя выражения лица. - Слезть не планировал?
  - Чувак, с дури не слезают, - на физиономии Кеча отразилось подобие досады. Лишь подобие, - Это ж всё байки мамкины - знаешь, типа "вылечишься, человеком станешь". Можно глубже увязнуть или пересесть на что-то ещё. А слезть... это всё хepня.
  - При желании можно. Если сильно захотеть.
  - Ага. Заперев себя в боксе, чтоб санитары сутками кололи чем-нибудь, от чего ты в сраный овощ превращаешься.
   Кеч одним глотком допил пиво и зло стукнул стаканом по стойке, собираясь уходить.
  - Тебе ведь лет восемнадцать? - неожиданно поинтересовался светловолосый.
   Кеч на миг потерял дар речи.
  - Какая... - он крепко выругался, - ...тебе разница, сколько мне лет?
  - Что, если я помогу тебе слезть с твоей дряни?
   Выражение лица светловолосого было совершенно невозмутимым. Попробуй-ка покричи на того, кто смотрит на тебя со спокойствием сытого удава.
   И пацан невольно заговорил спокойнее:
  - И каким раком?
  - Для начала пересажу на нечто более лёгкое. От чего потом будет гораздо проще отказаться.
  - О-о-о, вот ты и спалился, барыга хpeнов, - пацан нервно рассмеялся и вдруг заговорил хриплым басом, видимо, подражая персонажу фильма. - "Чува-а-ак, у меня тут чумовая вещь - башню рвёт покруче любой дури, какую ты когда-либо пробовал!"
   Серый коротко усмехнулся - почти фыркнул - и покачал головой:
  - Я не барыга.
  - Тогда нахрена тебе это?
  - Считай, что я банально благодарен. Ты же заступился за меня, в конце концов.
   Кеч подозрительно прищурился, пытаясь определить, издеваются над ним или говорят серьёзно. В чём-чём, а в заступничестве светловолосый точно не нуждался.
  - Окей, - наконец произнёс Кеч. - Допустим. И на что ты собрался меня "пересадить"?
   Серый помялся, будто подбирая слова. Не хотел выдать лишних подробностей. И не удивительно, какой дилер захочет сливать ненужную информацию о своём продукте?
  - Назовём это неким "медицинским препаратом".
  - Таблетки я тоже пробовал. Не вшторило.
  - Это не таблетки, - светловолосый сделал ленивое движение головой. - И, строго говоря, не наркотик. Эффект не мгновенный, но ты его ощутишь. Через время.
  - Накопительный. Как система скидок, - сострил пацан.
  - Как система бонусов, - невозмутимо уточнил собеседник. - И переходить будешь не разом, а постепенно, понемногу заменяя часть своей дури на новое.
   Как-то всё слишком легко получалось. Какой-то мутный тип из бара по счастливому совпадению оказывается волшебным алхимиком, обещающим эликсир избавления от всех бед, как раз когда ты больше всего в нём нуждаешься. Сказать, что дело попахивает подставой - всё равно что назвать штиблеты гламурными туфельками. И почему, к слову, этот "волшебный алхимик" так свято уверен, что...
  - ... а с чего ты решил, что я вообще хочу слезть? - прищурился Кеч.
  - С того, что ты явно не собираешься откинуть копыта через пару лет от передоза, - светловолосый окинул его насмешливым взглядом. - Или раньше. Из-за глупого поступка вроде драки в переулке.
   Пацан замялся. Его уже давным-давно подмывало смотать из бара удочки - подальше от этого ненормального. Но теперь в дело включилось любопытство. В конце концов, он столько всего успел перепробовать за свою недолгую жизнь. И в последнее время действительно стал задумываться о том, не слишком ли короткой её делают подобные эксперименты.
  - Хорошо, - в итоге решил он. - Хорошо, окей, сколько?
   Светловолосый на секунду отвернулся, рассматривая посетителей. Кеч подавил внезапное раздражение. Его самого редко волновало, что могут обсуждать случайные мимокрокодилы, потому и их со светловолосым диалог он считал совершенно неинтересным для посторонних слушателей. Ох уж эти театральные паузы...
  - Сделаем так, - светловолосый вновь повернулся к нему. - Денег мне от тебя не надо. Зато специалист по... сетевым ресурсам мне временами действительно нужен. Найти одного, узнать о другом, покопать под третьего. Не постоянно, но бывает.
  - Это я умею.
  - Оставь мне свой телефон.
   Продиктовав номер, Кеч выжидающе уставился на собеседника. Тот поднял брови:
  - Что?
  - И всё?
  - А, - Серый понимающе усмехнулся. - Ты решил, что я аки бродячий знахарь всё таскаю в карманах. Будь завтра свободен примерно в это же время. Состыкуемся.
   Он поднялся со стула и направился к выходу. Пока Кеч придумывал, что бы такого бросить ему вслед, след этот успел окончательно остыть.
  
  
  *полтора года спустя*
  
  - Слушаю.
  - Серый! - в голосе на том конце линии слышалась откровенная паника. - Где ты?!
  - Что стряслось, Кеч?
  - Серый, я в жопе! Я в такой жопе!..
  - Давай по порядку.
  - Да некогда по порядку!!! - пацан сорвался на крик, но тут же утих, будто испугавшись, что его услышат. - Серый, пожалуйста... меня реально похоронят, если поймают. И я нихрена не шучу!
  - Где ты?
  - В клубе.
  - Конкретнее.
  Кеч назвал адрес.
  - Тебя кто-то ищет, гонится, пасёт или что?
  - Тут два лба здоровых... я честно...
  - Далеко они?
  - Ну... снаружи, наверное.
  - Они знают, что ты внутри?
  - Думаю, да. Да, даже пытались войти следом - их, видимо, не пустили. Там у входа... А вдруг их пустят? Твою мать, что мне делать?!
  - Я буду минут через двадцать.
  - Ты издеваешься?! За это время меня закопать успеют!
  - Успокойся, - голос в трубке зазвучал жёстче. - Народу вокруг много?
  - Да... - парень зажмурился, глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с паникой. - Да, достаточно. Не толпа, но...
  - Значит, так, - спокойный тон немного сгладил панику, мысли парня слегка прояснились. - Убедись, что за тобой никто не наблюдает. Затем найди тёмный угол, сядь и жди. Позовут выйти - откажись, будут настаивать - подними шум. Прячься, но будь недалеко от толпы. Ты в курсе, как это делается. И ради всех святых не вздумай пойти в туалет или курилку! А то там и словишь что-нибудь острое в бок. Я скоро буду.
   Абонент отключился. Слабо соображая от страха, Кеч огляделся и, не заметив ни одного подозрительного взгляда в свою сторону, сделал как было сказано: забился в самый дальний и самый тёмный угол зала и затих.
  
   Двадцать минут уже начали казаться настоящей вечностью, когда телефон завибрировал. Пацан едва не выронил аппарат.
  - Жив? - донёсся из трубки знакомый голос.
   Кеч закивал, потом сообразил, что его не видят:
  - Да. Никого не было. Слушай, может, они всё-таки отвалили?
  - Это мы сейчас проверим. Поднимайся и иди к барной стойке. Назовёшь своё имя и ник - тебя выпустят через чёрный ход. Понял?
  Парень опять закивал:
  - Понял.
  - Тогда вперёд.
   Серый положил трубку.
   На ватных ногах Кеч дошёл до стойки. Услышав нужные слова, бармен окинул его быстрым взглядом и пропустил за барку, указав дорогу. Пройдя через подсобку и короткий коридор, Кеч оказался в тупике какого-то тёмного стылого переулка между двумя многоэтажками.
   И тут же получил под дых.
   Второй удар пришёлся по спине локтем. В позвоночнике что-то неприятно хрустнуло. Упав на асфальт, пацан рефлекторно свернулся в клубок и закрыл голову руками в ожидании новых ударов.
   Ударов не последовало. Возможно, причиной тому был возникший рядом светловолосый. Кажется, ещё секунду назад его здесь не было. Классический амбал - метра два ростом, лысеющий, в свитере, армейских штанах и массивных ботинках - стоял неподалёку и держался за разбитый нос. Приглушённо матерясь, он как раз вытаскивал из кармана маленькую портативную рацию. Сказать он в неё ничего не успел: Серый вырвал устройство из огромной лапы и швырнул об стену. Кеч прикрыл лицо от брызнувших во все стороны осколков. Амбал замахнулся. Серый поднырнул под массивный кулак и нанёс противнику короткий удар по рёбрам. Здоровяк натужно ухнул, обхватив себя руками.
   Со стороны улицы послышались торопливые шаги.
   Кеч отполз в угол и забился в густую тень у двери. Что ж, раз ползти он может - позвоночник не сломан. Уже хорошо.
   В переулок влетел, похоже, напарник здоровяка: квадратная фигура в какой-то простецкой тёмной одежде. Судя по пистолету в руке, на дипломатию он настроен не был.
   Серый оглянулся на звук, и амбал тут же полез за собственным оружием. Ошибка. Мгновенно схватив противника за горло, Серый приложил его затылком об стену. Серьёзная разница в росте его ни грамма не смутила. Амбал, позабыв обо всём на свете, обмяк и медленно осел на землю.
   А его напарник спустил курок.
   Молча. Метров с двадцати. При отвратительном освещении. То ли был крайне самоуверенным типом, то ли крутым снайпером, то ли просто удачливым тупицей. Кеч не разбирался в оружии и слишком плохо видел в темноте, но наличие глушителя определить сумел: слишком тихий выстрел.
   Серый покачнулся. Прижал руку к боку, болезненно съёжился и упал на колени следом за здоровяком. Стрелок, не опуская оружия, осторожно приближался. Кеч замер. Он знал светловолосого уже больше года и ни разу не видел, чтобы тот проиграл в драке. А когда кто-то раз за разом побеждает на твоих глазах, невольно начинаешь считать его неуязвимым. Пуля, очевидно, с этим тезисом была несогласна.
   Где-то на двадцатом мысленном "нам хана" Кеча, как раз когда стрелка и светловолосого разделяло не больше пары метров, Серый выпрямился. С пистолетом в руке. У амбала забрал, очевидно.
  - Бросай.
   Стрелок замешкался. Пистолет был направлен не на него - дуло упиралось его напарнику под челюсть.
  - Я сказал, брось, - не повышая голоса, повторил светловолосый. - Или мозги приятеля понесёшь домой в пакетике.
   Кеч знал обоих напавших, знал и их крысиную манеру поведения. Вероятность, что эта провокация сработает, по его мнению, была ничтожна. Подобные этим громилам всегда трясутся исключительно за собственную шкуру.
   В голос выматерившись, стрелок бросил оружие под ноги. И тут же оказался на прицеле. Направь светловолосый на него ствол сразу - не успел бы выстрелить первым. Стрелок показал пустые ладони в жесте "сдаюсь". Серый поднялся на ноги. В несколько шагов преодолел разделявшее их пространство и ударил стрелка в живот. Тот, резко выдохнув, сложился пополам. Серый, сделав круг, как акула вокруг добычи, с размаху двинул ему коленом в нос. Стрелок опрокинулся на спину, не зная, за что хвататься первым - за лицо или за брюхо. Серый пинком отшвырнул от него пистолет.
  - Зачем вам пацан?
   Стрелок снова яростно выматерился. Серый молча направил на него оружие. Увидев дуло, смотрящее ему в лицо, стрелок рефлекторно вскинул руки. С разбитой переносицы по лицу ручейками текла кровь.
  - Э-э, тих-тих, не надо!
  - Вопрос повторить?
  - Нам сказали его привезти - и всё! Привезти просто!
  - К кому?
  - Да в душе не е6у, мужик! Я только знаю, куда.
   Серый нехорошо сощурился:
  - Тебе жить расхотелось?
  - Да не вру я, эй! Ну ты чё?! Стал бы я ради сопляка этого...
  - Кеч, - не сводя со стрелка взгляда, окликнул Серый. Пацан неуверенно пошевелился. - Ты их знаешь?
  - Сталкивались, - Кеч швыркнул носом, поднимаясь с земли. - Работают с типом, который... у которого я дурь брал.
  - Вон оно что, - светловолосый склонил голову набок, и лежащий почему-то вздрогнул.
  - Я им ничего не должен, - испуганно протараторил пацан. - Я же не хожу к нему давно. И со всеми долгами рассчитался. Уже год как! Я не имею с ним дел, честно.
  - Тогда почему они здесь?
  - А я знаю? Тот тип позвонил мне сегодня и спросил, чего я так давно не заходил. Я даже не подумал, что он подошлёт этих...
   Кеч хотел сказать ещё что-то, но Серый уже понимающе улыбался стрелку:
  - Вот так, да? Шеф потерял клиента и решил вернуть его таким вот радикальным образом. Боюсь, не выйдет. Пацан мой. Жаль, этого ни ты, ни твой приятель ему сказать не сможете.
  - Э-э-э, не, мужик, стой! - едва не закричал стрелок. - Мы ж просто работу выполняли! Нас наняли, сказали, что делать, и всё! Я не хочу подыхать из-за...
  - Ты в меня стрелял, - оборвал светловолосый, - И если б мог - давно убил. Почему я не должен ответить тебе тем же?
  - Да стой, погоди! Давай договоримся. Как люди... - он осёкся. - Или я могу свалить и больше не появляться! Идёт? Я же правда... я же ничего лично...
   Кажется, устраиваясь на эту работу, он и не предполагал, что имеет шанс на ней же отбросить копыта.
  - Может... - вдруг робко подал голос Кеч, - ...его всё-таки не убивать?
   Серый удивлённо повёл бровью:
  - А он бы тебя не пожалел.
  - Да, я в курсе. Но он - не я.
   На несколько секунд повисла тишина. Светловолосый стоял над мелко дрожащим на земле стрелком, направив на него пистолет. В глазах бандита - где-то на самом их дне - плескалась изо всех сил подавляемая паника. До полусмерти напуганный ещё полчаса назад пацан в нерешительности жался у двери в клуб.
   Единственное, что хоть как-то освещало переулок - свет фонаря в самом конце дорожки. Сырой, пахнущий плесенью и мокрой бумагой воздух постепенно становился холоднее - приближалась полночь. Где-то далеко слышался гул автомобилей.
  - Ты понимаешь, что стоит его отпустить - и он тут же помчится докладывать своему хозяину? - наконец заговорил Серый.
  - В том и проблема, - голос пацана был тихим и хриплым. - Побежит или нет, а "хозяин" его от меня не отвяжется. Я ж его потенциальный источник дохода. И полезный информатор. Раз уж на то пошло.
  - Столько недель всё шло гладко - и на тебе. Переулки, погони, стрельба... - Серый сморщился. - Это всё, конечно, увлекательно, но оно мне надо?
   Кеч умолк. Серый устало вздохнул:
  - Контакты их нанимателя у тебя, я полагаю, есть.
   Пацан молча покивал, не сообразив, что вокруг слишком темно, но, видимо, жест его был замечен. Светловолосый переступил через стрелка одной ногой и опустился на колено. Ощутив дуло, упершееся ему под челюсть, стрелок сжался в комок и прищурился. Серый навис над ним.
  - Издашь хоть звук - умрёшь.
   Стрелок судорожно закивал и хотел было что-то промычать, но светловолосый не слушал. Не убирая пистолет, он сгрёб бандита-неудачника свободной рукой за грудки и притянул к себе, приподняв над землёй. Стрелок дёрнулся и замер. Со стороны казалось, что светловолосый что-то шепчет ему на ухо. Кеч вытянулся в струну, пытаясь рассмотреть, что происходит, но ракурс и густые тени такой возможности ему не дали.
   Прошло не слишком много времени - минута, возможно, - когда Серый отпустил безвольно повисшего в его руках стрелка и поднялся на ноги. Запрокинув голову, он какое-то время стоял совершенно неподвижно. Затем, будто очнувшись, повёл плечами, глубоко вздохнул.
   Окинув взглядом распростёртое на асфальте тело, он направил пистолет на правую голень бандита и выстрелил.
   Пацана передёрнуло.
  - Ты что делаешь?!
  - Выигрываю тебе время.
   Вторая пуля пробила левую голень. Подстреленный даже не вздрогнул. Когда же светловолосый направился к амбалу, всё ещё сидящему в сторонке, Кеч не выдержал:
  - Господи, да прекрати! Его-то зачем, он же без сознания!
   Но натолкнувшись на холодный взгляд светлых глаз, пацан умолк.
   Дождавшись, когда он смущённо заткнётся, Серый закончил со здоровяком и, убрав оружие под куртку, оглядел переулок. Ни стрелок, ни его объёмный приятель так и не очнулись. Ни фонтанов из ран, ни рек крови на асфальте. Тарантино был бы явно недоволен.
  - Чтобы прийти в себя после драки, им много времени не понадобится. А вот чтобы снова научиться ходить... - Серый прислушался к звукам улицы, бросил настороженный взгляд на дверь клуба. - Пошли. Лучше здесь не задерживаться.
   Кеч знал, что "снисхождение" - слово отсутствующее в лексиконе светловолосого, но подобная демонстрация цинизма вряд ли способна оставить равнодушным хоть кого-то. Много раз за прошедшие полтора года парень говорил себе, что пора бежать от этого типа - быстро и без оглядки. Но всякий раз понимал, что не сможет.
   А теперь осознал, что бежать уже поздно.
  
  
  
  - Куда мы?
   Места казались смутно знакомыми. Странное ощущение дежа вю, когда видишь дворы, по которым вроде бы ходил, улицы, которые вроде пересекал... Но сейчас - возможно, из-за пережитого шока, - Кеч никак не мог их вспомнить.
  - К тебе домой.
   Серый не выглядел ни напуганным, ни рассерженным, но двигался быстро и сосредоточенно. Внимательный, собранный, будто зверь на охоте.
  - А почему именно ко мне? Ты же ни разу у меня не был. Ты точно не путаешь дорогу? Мы вроде идём не туда...
  - Туда.
   Коротко и лаконично.
  - Но...
  - Это окольная дорога. На случай, если я упустил ещё пару-тройку сюрпризов по твою душу. Кроме того, в родном углу ты быстрее придёшь в себя и быстрее же выдашь мне нужную информацию. Возиться с твоим душевным равновесием у меня времени нет.
   Обычно дорога от этого чёртова клуба до дома занимала гораздо меньше времени, но Кеч не собирался жаловаться. Серый, как он давно уяснил, в некоторых вещах несоизмеримо опытнее. Кроме того, получасом ранее этот тип в очередной раз спас его шкуру. И на сей раз - из по-настоящему отвратительной истории.
  
   Совершенно непримечательный многоквартирный дом с грязным подъездом, заплёванными площадками и исписанными матом коридорами. В таких домах стены хуже картона: удручающая слышимость ни на миг не даёт забыть о соседях и всех их домашних делах, хочешь ты того или нет.
   Обстановка квартиры тоже ни удивления, ни восторга не вызывала. Захламлённая однушка с маленьким коридорчиком-тамбуром, крохотной кухонькой и тесным санузлом. Единственная комната тускло освещена шестидесятиватной лампочкой под потолком. Старый диван без ножек, кое-как застеленный вылинявшим пледом. Компьютерный стол с зашёрканой столешницей завален дискетами, дисками, непонятного назначения девайсами и канцелярской мелочью. У двери - комод с ободранным боком, на нём - гора тарелок и бутылок из-под пива. Рядом - единственный на всю комнату табурет. Маленькое окно наглухо закрыто невнятными тёмными шторами. Под ногами вытертый ковёр.
   Восемь квадратов советского прошлого.
  - Сам напросился, - пробормотал Кеч, заметив выражение лица гостя.
   Серый бесцветно пожал плечами. Когда-то очень давно он обитал в условиях во сто крат хуже, но распространяться об этом не собирался. Оставив хозяина пристыженно наводить порядок, он нашёл ванную (совмещённые санузлы - настоящее зло хрущёвок) и, зайдя внутрь, замкнул дверь.
   Горячая вода, слава богу, имелась, чистое полотенце нашлось в шкафчике. Вытащив из внутреннего кармана складной нож и положив его на раковину, Серый снял куртку, футболку и осмотрел рану. Пуля застряла прямо под нижним ребром - достаточно близко. Не придётся с мясом вырезать. Зажим бы сюда... Впрочем, это ещё не самые неудобные условия. Свернув полотенце в жгут и зажав его в зубах, Серый взял нож.
  
  - Что-то ты долго, - с наигранной скукой бросил Кеч. Он уже успел прийти в некое подобие нормы и вовсю рылся на новостных форумах. Гибкая психика. Только что тебя чуть не убили - а через полчаса ты уже привычно виснешь в сети, будто ничего не произошло.
  - Ну, - Серый подошёл к окну, осторожно отодвинул штору. - Пулю мгновенно не достать.
   Вид у него был взъерошенный и несколько усталый. Потемневшие от воды короткие волосы придавали лицу неуловимо мальчишеский вид - почти безобидный, почти... человеческий.
  - Ого! - пацан тут же потерял интерес к монитору. - Так он попал! Я думал, ты притворился. А ты, значит, пули умеешь вытаскивать?
  - Приходится.
  - Часто?
  - Не особо.
   Светловолосый оглянулся на видавший виды диван, подумал с секунду и всё же сел.
  - Расскажи-ка мне, что помнишь об уроде, который отправил к тебе тех двоих.
   Кеч повернулся на стуле так, чтобы хорошо видеть собеседника, и задумчиво растрепал пятернёй собственные волосы. Надо бы подстричься, как появится лишняя копейка.
   Иллюзий насчёт внезапных "лишних копеек" он, правда, давно не питал. Да-да, львиная доля доходов на наркоту уходить перестала, но теперь часть времени, которое он раньше тратил на заработки, приходилось уделять сидящему напротив типу. Шило на мыло, что называется.
   Кеч и правда оказался хорош в своём деле: в кратчайшие сроки умудрялся достать любую информацию. Почти любую. Какое-то необъяснимое природное чутьё помогало ему буквально из-под земли выкапывать вещи, о которых многие даже не слышали.
   А что до самого Серого... Этот полностью оправдал впечатление, возникшее у Кеча ещё в первую встречу. Прагматичный и местами циничный, он вёл себя так, будто был не человеком, но какой-то химерой в человечьей шкуре. Хорошо замаскированной, прекрасно понимающей людскую натуру, правила и законы общества - но не слишком-то считающейся с ними. Многие инстинктивно избегали связываться с ним. С первой минуты светловолосый, несмотря на приятную внешность и вполне дружелюбные манеры, вызывал иррациональное беспокойство практически в каждом, с кем имел дело.
   Кеч был иной породы. Он не боялся странностей, не испытывал ужаса перед необъяснимым. Подобные люди его привлекали. Прежде всего странной холодной силой, которой он мечтал обладать сам.
  - Ну... - пацан нервно потёр руки, пытаясь сосредоточиться. Взгляд его бесцельно заскользил по комнате.
  - Я облегчу тебе задачу, - понаблюдав за ним несколько секунд, проговорил Серый. - Мне нужны имя и адрес.
  - Имени он не называл... и адреса я точного не помню. Но могу, наверное, привести на место.
   Светловолосый усмехнулся:
  - Моя лучшая ищейка не смогла нарыть информацию на собственного драгдиллера. Вот это ирония.
  - Не стояло задачей, - пробормотал Кеч. - Я же не знал, что он захочет до меня докопаться.
  - А стоило бы. Однажды, попав в передрягу, ты просто не успеешь до меня дозвониться.
  - Да... кстати. Спасибо...
  - Угу, - Серый поднялся с дивана, собираясь уходить. - У тебя время до завтрашнего вечера. Узнай об... интересующем нас субъекте побольше. Не перестарайся только - не дай себя обнаружить. Днём спасти тебя от пары дуболомов я не смогу.
  - Ты, я так понял, ничего не принёс, - больше утвердительно, нежели вопросительно произнёс Кеч.
  - Не планировал увидеть тебя сегодня, - Серый помолчал. - Склянки выбрасываешь?
   Кеч хотел было удивиться - склянки? - но в следующую секунду понял.
   Серый сдержал слово: пацану удалось избавиться от тяги к порошку. Но обещаний легко слезть и с того, на что его пересадил этот бледномордый, никто никому не давал, ведь так?
   Казавшаяся поначалу безвредной, со временем новая зависимость так поглотила пацана, что завязывать ему даже в голову не приходило. В отличие от всего, что он пробовал прежде, новое вещество создавало потрясающий по длительности эффект: подъём сил, энергии, обострение всех, казалось, чувств - при абсолютно ясном сознании. Полная эйфория, упоение собственным существованием. За обилием плюсов стоял единственный минус: фатальная зависимость. Лишь единожды задержавшись с визитом на пару дней, светловолосый дал пацану понять, чем грозит разрыв их деловых отношений. В тот раз Кечу показалось, что бледномордый и сам растерялся, увидев последствия своей "забывчивости". А кто б не растерялся при виде истлевающего заживо ходячего трупа? Больше Серый никогда не забывал вовремя выдавать новую дозу. Взамен требуя лишь оперативного и чёткого выполнения своих заданий - не так часто появлявшихся, если задуматься, но всегда достаточно рискованных. Самым безобидным за полтора года было собрать информацию о директоре одной местной охранной конторы. Тот оказался психопатом, покалечившим с десяток людей. Серый успел вытащить Кеча из пекла буквально в последний момент - и тогда же впервые показал, на что способен, расшвыряв как котят трёх здоровых оперативников.
   По правде говоря, за эти несколько месяцев парню вообще пришлось повидать много чертовщины, о какой прежде он даже не слышал.
   Да и не услышал бы, не занеси его нелёгкая в тот чёртов бар. Или в тот чёртов переулок...
   Выдвинув ящик стола, Кеч какое-то время рылся в скопившемся там хламе. Найдя нужное, он протянул светловолосому узкий сосуд сантиметров в десять высотой из тёмного пластика с плоской резиновой пробкой. Тот цокнул:
  - Я говорил уничтожать их сразу.
  - Это единственный, - заверил парень. - Последний, остальные я выбросил. Предварительно разломав. Всё как ты показывал.
  - Надеюсь.
   Серый вытащил из кармана нож, раскрыл.
  - Давно пора было рассказать тебе кое-какие подробности. Хотя бы для того, чтобы предотвратить твои влипания в неприятности из-за банального "не знал". Которое мне уже поперёк горла, - вполголоса добавил он и аккуратно полоснул лезвием по собственной ладони. Понаблюдав с пару мгновений за заполняющей порез кровью, Серый положил нож на стол и забрал у притихшего парня пластиковую "колбу". Тот смущённо молчал, глядя, как сосуд наполняется почти чёрной жидкостью. И заговорил вновь, лишь когда светловолосый протянул склянку ему.
  - Зачем это?
  - Ты просил дозу.
   Кеч оторопело открыл рот, закрыл, снова открыл, нахмурился и - вдруг нервно рассмеялся:
  - С-слушай, ты... кажись, ты ещё в себя не пришёл. У тебя жара нет? Может, с пулей инф...
   Серый коротко вздохнул, обрывая поток предположений:
  - Нет.
   Пацан перестал смеяться.
  - Мужик... Ты серьёзно что ли?
  - Ты принимал это больше года, - Серый взял пробку и закупорил "колбу". - Так в чём дело сейчас?
  - Да в том, что это кровь! - Кеч, не выдержав, повысил голос, но вдруг запнулся, - ...погоди. Ты что, давал мне колоть твою кровь всё это время?
  - Я не поверю, что за столько месяцев ты не обратил внимания ни на цвет, ни на консистенцию, ни, возможно, даже на вкус. Зато ещё как заметил эффект. С каким восторгом, - Серый поставил колбу перед парнем, - ты рассказывал мне о своих ощущениях? О том, как изменился мир вокруг. Как обострились твои слух и зрение. Как ты загодя слышишь сирены, как далеко стал видеть опасных типов, как по запаху улицы смог найти выход, когда заблудился на огромном незнакомом складе. Как можешь работать сутки напролёт. Как много времени, сил и бабок отбирала твоя прежняя дрянь, и насколько свободнее ты ощущаешь себя теперь. И я повторю вопрос, - он оперся о стол рукой, слегка нависнув над парнем, - В чём сейчас дело?
   Кеч рефлекторно подался назад и нервно сглотнул. Он действительно пытался пробовать вещество на вкус - ещё в самом начале, в первую же неделю. А кто бы не попробовал? Но оно не походило на обычную кровь. Возможно, отчасти. От какой-нибудь совсем маленькой части. В основном же это было нечто, слабо поддающееся описанию. Что-то, чему ещё не придумали названия. Чего, если верить информации - её полному отсутствию - в мировой сети, вообще не существует. И вот же как занятно выходит: самый странный и самый удивительный наркотик, что он видел, вырабатывает организм твари, стоящей прямо перед ним и выглядящей совсем как человек.
   Выглядящей.
   Серебристые глаза пристально смотрели на парня. Ощущение чужого взгляда аж в самой подкорке никак не давало собраться с мыслями. Кеч снова сглотнул, попытавшись унять мелкую дрожь в кончиках пальцев:
  - Я не буду это принимать.
   Серый вдруг мягко усмехнулся. Выпрямившись, он посмотрел в пространство, будто что-то прикидывал. В последний раз он передавал пацану эту склянку около недели назад. И завтра как раз наступит крайний срок.
  - Ближайшая пара дней заставит тебя подумать ещё раз, - он повернулся к выходу. - А пока что у нас есть проблемы посерьёзней.
  
  
  2.
  - Терпи. Потерпи ещё немного, он скоро придёт.
   Девушка, лежащая перед парнем на диване, слабо улыбнулась - скорее даже покривилась - и снова замерла. Кажется, она задерживает дыхание, чтобы не ощущать боли.
   Придурок. Какой же идиот! Одуревший от влюблённости ишак, не удосужившийся подумать перед тем...
   В комнате стало очень тихо. Просто оглушительно тихо. Парня прошиб холодный пот. Дёрнувшись, он затормошил девушку:
  - Джей! Джей, не вздумай! Очнись!
   Она сморщилась. Вдохнула, чтобы ответить - вдох вышел хриплым.
  - Тут я.
   Господи боже! Он уже думал, что...
   Раздался стук. Негромкий, но требовательный. Ещё ничего и никого в своей жизни пацан не боялся и не ждал так сильно. Тот, кто стоял за дверью, с одинаковым успехом мог как спасти их обоих, так и уничтожить. И всё равно, едва услышав стук, Кеч подскочил и помчался открывать.
   Он ведь даже не придумал, что скажет, как объяснится...
   А объясняться точно придётся. И хорошо, если он после этого доживет хотя бы до утра.
   Пацан открыл дверь.
   Он стоял на пороге. Собранный и непрошибаемо спокойный. Будто не бросил все дела и не приехал, услышав по телефону "здесь вопрос жизни и смерти".
  - Тут... привет. Понимаешь... тут целая история...
   Сам позвал на помощь - и сам же теперь боится впускать внутрь. Просто маразм какой-то.
   Светловолосый перевёл взгляд вглубь квартиры за спиной парня, вслушиваясь. И только отметив это, Кеч тоже услышал: едва различимые натужные хриплые вдохи. Молча обогнув парня, Серый прошёл через прихожую и остановился, едва шагнув за порог комнаты. Несколько секунд они с девушкой изучали друг друга взглядом, потом... Джей, будто подавившись очередным вдохом, зашлась кашлем и замерла с гримасой боли на лице.
   Серый медленно обернулся.
  - Я слушаю тебя очень внимательно.
   Ровный тон, без единой эмоции. Не страшный, не вызывающий, не угрожающий - совершенно бесцветный. Только вот пацан знал, что за ним кроется.
  - Она... как бы, понимаешь... она как я, - Серый чуть прищурился, и пацан рассеянно дёрнул плечами, не зная, как ещё сформулировать. - Ну... она тоже... она тоже пила кровь.
   На лице Серого появилось плохо скрытое удивление.
   А парню очень захотелось сжаться в комок, стать меньше и незаметнее. Но страх перед неминуемой расправой исчез, стоило ему услышать очередной хриплый вздох со стороны дивана. Кажется, это всё-таки был тот единственный человек, за которого он переживал больше, чем за себя.
   Не дождавшись дальнейших комментариев, Серый подошел к дивану и сел рядом на пол.
   Это странно, но смотрелся он тут, в берлоге пацана-ищейки, ничуть не менее гармонично, чем мог бы смотреться самый обычный гость, друг, знакомый или любой другой человек.
   Да о чём он вообще? В этом светловолосом демоне меньше от человека, чем можно себе вообразить! Неведомая тварь из неведомых закоулков этого чёртова мира. Как оказалось, мира, населённого уймой подобных жутких хреновин - вечно голодных сверхъестественных тварей, жаждущих сожрать всё, до чего доберутся. Бледный от кончиков ногтей до корней волос, способный одной левой переломить пополам фонарный столб. На глазах пацана вырывавший позвоночник из живого тела, не моргнув глазом! Грёбaное чудовище.
   И её единственное спасение.
   Серый погладил свернувшуюся клубком девушку по голове, будто хотел не утешить, а просто потрогать её волосы. Задумчиво и немного отстранённо. Парню невольно вспомнилось, что они очень мягкие, её волосы. Такие, что хочется прикасаться ещё и ещё.
  - Слышишь меня? - тихо спросил он.
   Джей кивнула. Что-то отвратительно липкое шевельнулось у парня внутри.
  - Хорошо. Расскажи мне всё. Как есть. Без утаек.
   "Без утаек". Кеч ощутил крупную дрожь. "Страх, выворачивающий наизнанку", про такое говорят. Если она расскажет всё - действительно всё, - они не доживут до утра. Да они и пары минут не проживут.
  - Тот, кто давал ей кровь, он... он перестал, и...
   Серый поднял на пацана взгляд, и тому захотелось не то что заткнуться - вообще раствориться в воздухе. Исчезнуть из этой комнаты. А лучше - с этой планеты. Потому что он сильно сомневался, что на ней есть место, откуда эта тварь не сможет его достать.
  - Мне очень больно, - шёпотом ответила Джей. - Говорить. Даже дышать.
   Серый повернулся к ней, снова погладил по волосам.
  - Потому что ты умираешь.
  - Да.
   Ничего в этом "да" смиренного не было. Зато было столько обиды, ярости, боли, что в пору завыть.
  - Дальше станет хуже.
  - Ты поможешь?
  - Я не спасу тебе жизнь.
  - Я не хочу умирать.
  - Конечно не хочешь.
   Сейчас парень ненавидел его за этот их диалог так же сильно, как ненавидел самого себя за всё, что натворил. Хотелось орать. Во всю глотку, во всю силу лёгких. Хотелось схватить его за грудки, поднять и заорать прямо в его белую циничную рожу, что если он не спасёт её, не поможет, то...
   А что - "то"? Пацан ничего не мог. Не могу даже пальцем его тронуть. И никто из тех, кого он знал, не может.
   Он ничего не мог...
  - Помоги мне, - прошептала девушка. Её глаза покраснели - то ли от слёз, то ли от замучившего её кашля. - Пожалуйста. Я не хочу умереть.
  - У тебя почти отказали лёгкие.
  - Помоги мне, - Джей попыталась вдохнуть поглубже, сдержала кашель. - Я всё сделаю. Скажи, что - я сделаю. Только не бросай меня. - Она наконец заплакала. - Пожалуйста.
   Серый помолчал. И пока он молчал, пацан молился всем силам, имена которых помнил. Никогда в жизни он не испытывал такого дикого отчаяния. Готов был принести любые жертвы, убить кого угодно, сделать что угодно.
  - Не брошу, - вдруг произнёс светловолосый. - Скоро всё прекратится.
   Джей замерла. Нахмурилась - недоверчиво, немножко сердито, совсем как до... совсем как до всего этого.
  - Нет, - она вдруг замотала головой, сбрасывая его руку, даже попыталась приподняться, но слишком ослабла. - Нет, нет, не так, нет.
  - Тогда ты продолжишь задыхаться. Кашлять, выплёвывая собственные лёгкие. Захлёбываться кровью. А итог будет тот же. Это не страшнее?
   Из глаз её градом покатились слёзы. Кеч даже не подозревал, что у неё остались на это силы. Она плакала беззвучно, боясь сделать лишний вдох.
   Придурок. Осёл. Мудак последний!
   Серый нахмурился. Несколько долгих секунд он молчал, будто собирался с мыслями. Или с силами. Затем обнял девушку, притянул к себе, взяв на руки как ребёнка. Она уткнулась лицом в его плечо. Светловолосый что-то шептал ей, едва заметно укачивая, пока она затихала, постепенно успокаиваясь. И пытаясь уловить хоть слово, Кеч не заметил движения. Только услышал тихий отчётливый щелчок.
   Девушка обмякла.
   Светловолосый аккуратно положил её назад на диван. Спокойную, будто во сне. Не верилось, что последние несколько дней она горела в жуткой агонии. Сколько пацан готов был отдать, чтобы увидеть такое умиротворение на её лице, пока она ещё дышала.
   Серый поднялся на ноги. Кажется, он собирался просто уйти. И Кеч прекрасно знал, что следует заткнуться, замереть и не подавать признаков жизни, пока он не уйдёт отсюда как можно дальше. Но парень пребывал в слишком сильном шоке. Не мог вот так быстро уложить в голове всё, что прозошло. И осмелился подать голос.
  - Ты мог её спасти.
   Следующее движение он тоже не заметил. Осознал, что произошло, уже когда обнаружил себя вдавленным в стену. Перед глазами поплыло. Ворот майки до боли сдавил шею.
  - Ты думал, я настолько тупой, что ничего не пойму? Откуда она брала кровь, сколько времени пила её, кто её подсадил.
   Парень хотел - честно хотел! - ему ответить. Начать оправдываться, искать какие-то аргументы, но смог выдавить из себя только нечленораздельное мычание.
  - И ты имел наглость позвать меня сюда, решать за тебя созданную тобой же проблему. Больше того - посмел мне что-то предъявить.
   Его голос превратился в тихое низкое рычание. Кеч уже слышал такое раньше. Никто из тех, к кому оно было обращено, не уходил невредимым.
   Голова закружилась, стало трудно дышать. Бывает, когда передавят кровоток.
  - Я не предъявляю... я же... ч-чёрт!
   Парень попытался вывернуться, отбиться, но - не смог. И его всё-таки прорвало. Из глаз сами собой брызнули слёзы. В голос матерясь, он забился как птица, пытаясь вырваться из нечеловечески мощных тисков. И только через несколько минут бессмысленной борьбы затих, стараясь просто не разрыдаться от бессилия.
   Бесполезно что-то доказывать этому типу, этому... существу. Твари! Он не думает как человек и не чувствует как человек. Кеч знал его достаточно долго, чтобы уяснить: он просто не способен ни привязываться, ни испытывать симпатию к кому бы то ни было. Иногда казалось, даже дикие звери более человечны.
   Внезапно парень ощутил, что свободен.
   Серый по-прежнему стоял очень близко, но больше не держал его.
  - Ты можешь влюбляться в них. Ты можешь сходиться с ними. Гулять, спать, любить, ненавидеть, уважать, жить рядом или делать что-то ещё. Но за все косяки, что ты допустишь, пока ты это с ними делаешь, отвечать тебе придётся самому. Ты - больше не они. А они - не ты. И равными вы уже не станете.
   Тон его стал более ровным, и парень тоже немного успокоился. В голове стучало, горло жгло. Лопатки ныли, помня внезапную встречу с твёрдой стеной.
  - Я же не отказываюсь... Но ты ведь мог. Мог же!
  - Зачем?
   Зачем. Зачем спасать того, кто оказался в беде? Зачем помогать, когда это в твоих силах? Затем, что ты можешь! Затем, что так ты проявляешь свою силу, власть, если хочешь. Затем, в конце концов, что это первый за долгие годы раз, когда пацан попросил за кого-то другого. Затем, что эта жизнь заслуживала быть спасённой.
   Совершенно бесполезные доводы. И Кеч это знал - ещё до того, как светловолосый появился в этой комнате. Он просто не счёл нужным её спасать. Она стала бы новой обузой. Нежеланной и неоправданной навязанной ответственностью.
  - Она болела, - пробормотал парень.
  - Чем?
  - Тем, что в больницах не лечат.
  - Кровь тоже не исцеляет неизлечимое. Она пожирает изнутри. Убивает слабых.
  - Ты мог просто поделиться с ней, дать совсем немного. Ей стало бы лучше.
  - Мне это не было нужно.
   Именно. Вот единственная настоящая причина.
   Почему же он такая бесчеловечная тварь? Откуда такие вообще берутся?
  - Но суть даже не в этом, - продолжал светловолосый. - Получи она мою кровь - ей стало бы легче. На время. А что после?
  - Мы разобрались бы сами.
  - Вы уже попытались.
  - Я не учёл всего...
  - Не учёл. Я месяц подбирал дозу индивидуально под твой организм. Такую, чтобы ты не погиб - по той или иной причине. А её ты поил без малейшего понимания, что именно вытворяешь. Подвергая риску сразу обоих. И в итоге ей пришлось мучиться. Гнить заживо. И всё лишь потому, что ты вообразил себя всемогущим. Решил поиграть в Спасителя.
  - Я не играл...
  - ...не тронь ты её, не вручи ей первую дозу - и, возможно, через время нашлось бы настоящее лекарство. И она бы, - Серый шагнул в сторону, давая парню увидеть тело на диване, - могла прожить гораздо дольше.
   Внутри снова зажгло. Захотелось ногтями выскрести ноющий комок из-под рёбер. Кажется, парень даже схватился за живот, будто это могло унять боль.
  - Надеюсь, объяснять, что с тобой будет, если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, не надо.
   Светловолосый отвернулся и направился к двери.
   Никогда пацан ещё не ощущал себя настолько разбитым.
  - Серый.
   Он приостановился.
  - Что мне делать?
  - Избавиться от тела.
   Жестоко. Но это самое мягкое наказание, на которое можно было рассчитывать. Если бы Кеч не позвонил сегодня, Серый пришёл бы завтра. Завтра - крайний срок. День, когда пацан получал единственный наркотик, на котором теперь - и до конца жизни - сидит. Интересно, что было бы тогда? Что бы тут светловолосый обнаружил завтра?
  - Когда ты теперь появишься?
   Он оглянулся. Без усмешки, без издевки или иронии, просто окинул парня спокойным, чуть задумчивым взглядом. Помолчал.
  - Когда сочту нужным.
  
  
  3.
   "Всё будет хорошо. Правда?"
   После таких историй не бывает "всё хорошо". Ничего хорошо уже не бывает. На любого человека за годы жизни нарастают целые слои, пласты, наросты надежд и наивных ожиданий. И именно подобные "истории" часто сдирают кривым ножом реальности эти наросты надежд и ожиданий. Конечно, всё до основания содрать нельзя - придётся очень тщательно и долго трудиться. Но если срезать хотя бы основное...
  ...например, уверенность, что друзья - непозволительная роскошь. Что коллега по работе - далеко не приятель и никогда им не станет. Что выдать крупицу информации о себе - значит, дать лишний повод себя шантажировать.
   Это первое, что понял Кеч, вернувшись домой, грязный с макушки до пят, после не менее грязной работы. Второе, что он понял: его состояние называется рабством. Не зависимостью. Не равноценным обменом. Не даром. Банальное наркотическое рабство. И из него, как из любого другого рабства, есть всего два пути. Или ты позволяешь всему течь своим чередом, или пытаешься выбраться.
   Он бросил обувь и куртку у входа, даже не задумавшись, что по ним его могут найти. Человека, от которого он избавлялся, вот уже несколько лет никто не искал - с чего бы вдруг сейчас кто-то...
   Зайдя в ванную, он стянул вымазанную кровью и землёй одежду, не заботясь о грязных разводах, которые оставлял вокруг, залез в ванну и включил воду. Не сразу сообразил, что температура не подходит, зашипел и подкрутил вентиль. Старый советский смеситель. Каждый раз предсмертно гудит, но всё ещё работает.
   Что будет, если оставить всё как есть? Он - не бессмертное существо. Как бы ни расписывал его возможности его... "хозяин", Кеч хотя бы наполовину, но всё-таки человек. А человек - ресурс исчерпаемый. И что будет, когда он, Кеч, исчерпает свой ресурс? От него избавятся даже с меньшим сочувствием, чем проявили к той девочке.
   Нет. Так не пойдёт. Он выживал столько лет не для этого. Да, забирался в самые злачные дыры. Да, влипал в самые дикие истории. Но всегда знал, что выберется.
   А значит, первым, что он теперь постарается сделать - найти себе новых "друзей". Таких же нечеловеческих, как его "хозяин". И, может, даже таких же зубастых.
  
  
  
  **месяц спустя**
  
  
  -Привет, брат.
  -Привет. Чё по телефону? Я онлайн.
  -Я не онлайн. Есть тема. Тебе понравится.
  -Что за тема?
  -По тому вопросу, что ты давал в начале недели. Не морозься.
  -Ну ок. Где, когда?
  
   "Где-когда" было приблизительно в центре города, чуть меньше, чем через час после звонка.
   Место встречи Кеча не смутило. Его коллеги по "информационному бизнесу" были отбиты каждый на свой манер: кто-то любил клубы, кто-то уважал исключительно бары, неприметные забегаловки, переулки, хаты или подъезды. Этот, как правило, выбирал заброшки.
   Сам Кеч заброшки не любил: места с плохо просматриваемым и прослушиваемым пространством ему даже с его усиленными чувствами не нравились. Но с торговцами информацией он спорить не привык. Овчинка часто стоила выделки.
   При ближайшем рассмотрении оказалось, что строение закрыто на сто замков и значится якобы "сдаваемым в аренду". В принципе, его состояние позволяло. Шифер на месте, окна почти целы... На вопросы про охрану и камеры проводник отмахнулся и снова посоветовал не морозиться. В который уже раз. Пришлось посильнее натянуть капюшон и продолжить путь.
   Местом назначения оказалось полуофисное помещение на втором этаже. Квадратов от силы двадцать пять, может, чуть больше. Тёмное - из освещения только монитор ноутбука и блики лампочек офисной техники.
   Помимо Кеча и его проводника в нём находились ещё двое. Один в дорогом тёмном пальто, второй кутался в тёртую кожаную куртку. Колоритная, но очень карикатурная парочка. Оба как из бандитского боевичка девяностых.
   Затеянное предприятие нравилось Кечу всё меньше. Он терпеть не мог незнакомой публики и ещё меньше любил знакомиться с ними в незнакомых локациях. К сожалению, развернуться и убежать не получится: дорогу к отступлению заступил его недавний "проводник".
   Кеч мысленно поставил чёрный крестик напротив его фамилии. На случай, если выживет. В последнем у него начали возникать серьёзные сомнения.
   Тот, что в тёртой кожанке, ткнул пальцем в монитор:
  -Вот его знаешь?
   Ни имён, ни приветствий, ни объяснений. Кеч нехотя подошёл к столу и глянул на мерцающее изображение. Стоп-кадр видеосъёмки. Место ему было неизвестно, зато был известен тип, среди прочих заходивший в стеклянные двери. Кеч невольно нахмурился. Зачем им понадобился Серый?
  -Значит, знаешь, - тот, что в кожанке, хмыкнул.
  -Н-неа.
   Чтобы выдавить это из себя, Кечу потребовался весь резерв его наглости.
  -Знаешь, - кожанка уверенно кивнул.
   Прекрасно. Опять пацан влип в какие-то бандитские разборки из-за этой бледномордой сволочи.
  -Да не знаю я его! - Кеч попытался придать себе возмущённый вид. - Чё докопался-то?
   Кожанка набычился и двинулся на него.
   Кеч не издал ни звука. Но рефлекторно сжался и зажмурился, ожидая удара.
  -Эй, тихо! - вмешался третий - тот, что в дорогом пальто. - Тихо, я сказал! Без мордобоя! Мы же... - отпихнув своего кожаного приятеля от пацана, он злобно одёрнул полы пальто и понизил голос, - ...цивилизованные, мать его, люди.
   Освободившись, Кеч постарался оказаться как можно дальше от Кожанки. В идеале так, чтобы между ними было препятствие. Стол или стул... Хотя если начнётся потасовка - его это не спасёт.
   Интересно, на кой ляд он понадобился этой парочке? Как свидетель? Сведения он предоставил. Невольно, вообще-то, но это не важно. Важно, что от свидетелей любят избавляться.
   Спина пацана от пояса до самых лопаток покрылась мурашками. Глаза забегали, ища - и не находя подходящего выхода из помещения.
  -Ну что, сразу в расход? - подтверждая его самые худшие предположения, спросил Кожанка. Всё ещё злой, что ему не дали почесать кулаки.
  -Нет, в расход не надо, - торопливо запротестовал гад, приведший Кеча в эту комнату. - Живым он полезнее.
  -Чем полезнее?
  -Я пару раз отследил его до источника. Вернее, до заказчика. Чаще всего это был тот тип с камеры. Они сто проц постоянно на связи. Убьёте его - тот чувак заляжет на дно. А так, думаю, попробует его вытащить.
  -Думаешь, - повторил Пальто. И это не прозвучало как вопрос.
   Его собеседник неуверенно пожал плечами.
  -Ну, так посудить: пока он живой - он может продолжать говорить. А вашему типчику вряд ли хочется, чтобы его информатор болтал.
   "Отследил до источника". "Постоянно на связи". Плохой "информатор". О-о-очень плохой "информатор". Отвратительно заметал следы. Плохие информаторы плохо кончают. Мысли Кеча потекли лихорадочно быстро. Он ощущал легкий тремор конечностей. Паника подступала всё ближе. Интересно, хватило бы ему сил справиться с тремя людьми сразу? Нет. Вряд ли. Он едва расправлялся с одним охранником. Пусть и здоровым качком. Да, было дело. Но теперь - не тот случай. Совсем не тот случай. Совсем...
  -Я с ним согласен, - подал голос Кожанка.
   Дорогое Пальто оглядел своих собеседников долгим задумчивым взглядом. Затем повернулся к Кечу.
  -Ну что ж. Тогда жизнь твоя и судьба твоя полностью зависят от правдивости всего одного твоего ответа, - он выдержал паузу, добиваясь максимум внимания. - Ты знаешь его?
   Он снова указал на светловолосого на мониторе. Кеч проследил за ним и медленно рассеянно кивнул. Не было другого выхода.
  -Хорошо, - Пальто неопределённо махнул в воздухе рукой. - Хорошо. Другими вопросами займёмся позже. А пока что уберите его куда-нибудь. Подальше с глаз моих.
  
  
   Место, куда его "убрали с глаз", оказалось не то каптеркой, не то другим техническим помещением большого промышленного здания. Ящики, трубы, коммуникации, датчики, металлические короба на стенах... приличествующий обстановке серо-синий цвет покрывала пыль. Место Кечу определили в дальнем конце помещения, у более-менее тёплой трубы. Одеял не выделили, невежливо мотнули за шкирку, показав какой-то слив чуть дальше по стене (видимо, местный стихийный унитаз), приковали собачьей цепью к трубе и закрыли дверь.
   Именно с этого скрежещущего звука старого замка и начались "Те двадцать пять дней".
   Поначалу всё шло относительно неплохо. Доза, принятая буквально вчера, держала Кеча в тонусе, поэтому духом он падать не спешил.
   Первой в ход пошла грубая физическая сила. Рывки, выкручивание звеньев, пинки по трубе. Затем были попытки сломать пальцы и высвободиться в лучших традициях героических боевиков. Жаль, никто из боевиков-героев не рассказывает, как больно даже просто пытаться сломать себе палец. Цепь поддаваться тоже отказалась. Через несколько - Кеч не знал, сколько точно, окон тут не было, - часов принесли еду и ещё раз напомнили, куда в случае чего справлять нужду.
   На второй день, устав вырываться, Кеч задумался.
   Где он мог так накосячить? Из-за чего попал сюда? Всегда осторожный, информатор-дока, просто мастер своего дела, проверял каждого связного, каждую точку, трижды перепроверял всю информацию, старался не показываться сам или хотя бы менять имена. Чтобы связать его с Серым и всей их шайкой-лейкой, требовалось много знать. Или много видеть. Ни многознающих, ни многовидящих Кеч в своей среде не замечал. Или, может, просто отказывался замечать? Кому не бывает приятно повоображать себя непогрешимым?
   К середине следующей недели перебирание знакомых, способных сдать его, прервалось постепенно нарастающей болью. Он совсем забыл, что срок прошёл ещё день-другой назад. А значит, дальше будет только...
   Нет. Его обязательно найдут. Его наверняка уже ищут. Такими людьми, как Кеч, Серый не бросается. Полезными людьми. Нужными. Серый сам говорил. И чему-чему, а именно этому заверению он верил. Потому что...
   Потому что надо просто терпеть и...
  ...Терпение иссякло к концу недели. Мышцы жгло огнём, сухожилия выворачивало наизнанку, конечности сводило жестокими судорогами, грозящими перемолоть все кости. Есть он перестал ещё несколько дней назад. Пища просто выходила обратно в ту же секунду, как была проглочена. Смысла терпеть боль молча Кеч больше не видел и потому не притворялся, крича так громко, как позволяли лёгкие. Похитившие его ублюдки явно не знали, что он такое и что с ним происходит, поэтому из обезбаливающих понимали только слово "морфий". Слово "морфий" не понимало тело Кеча, поэтому его голове спешно пришлось выучить слово "монтировка". Доктор Кожанка назначал пациенту "монтировку" два, пять, а то и восемь раз на дню. И пациент постепенно заткнулся - примерно к середине новой недели. Бугаи, по стечению обстоятельств переведённые в должность санитаров, каждый раз поражались, как голова пациента от такого количества принятого железа ещё не превратилась в аморфное месиво.
   Если бы они знали, что в месиво незримо для них превращаются его мозг внутри постоянно зарастающего после побоев черепа, а с ним - и внутренности под медленно рассыхающейся кожей, их наверняка посетил бы кондратий.
   Тем временем Кеч, окончательно потерявший способность кричать, радовался, что может хотя бы дышать. Мыслил от боли он к тому моменту уже крайне слабо, а посему мог лишь лежать на боку, лицом к стене. Просто лежать, наблюдая, как кожа на кистях превращается в старый трухлявый пергамент, обнажая подкожные ткани, мышцы, волокна и сосуды, как вытекает из лопающихся узелков лимфа, как с трудом перекатывается по сосудам густеющая кровь... Он сосредоточился на дыхании. Вдох. Стук сердца. Выдох. Вдох. Стук. Выдох. Сердце ещё бьётся. Сердце у него сильное - Серый говорил.
   Где ты, бледномордый говнюк? Тебе приходилось хоть раз в твоей нечеловеческой жизни гнить заживо?!
   Вдох... Стук... Выдох... Вдох... Стук...
  ...Стук. Не сердца. Слабый чавкающий звук у него в груди нисколько не походил на твёрдый уверенный...
   Шаг.
   Шаги!
   Он чуть не сошёл с ума. Да поначалу он и решил, что наконец благословенно рехнулся.
   Кто-то осторожно повернул его лицом вверх.
  -Слышишь меня? Эй.
   В помещении не было ни одного источника света, Кеч не мог видеть здесь физически. И он сделал единственное, что мог - приоткрыл глаза и представил себе, что видит лицо, которое мечтал увидеть уже две, мать их, недели.
   А потом была кровь. Так невероятно много, что ему показалось, будто он может в ней искупаться. Но ощущение продлилось недолго - слишком недолго, почти болезненно недолго. Кеч едва не вскрикнул, требуя вернуть источник.
   Но его уже крепко держали за руки.
   В глазах прояснилось. Где-то был слабый источник света - неоновый едва горящий. Синеватый, вроде лампочки в кармане или браслета с клуба...
   Над Кечем нависал тот самый тип, о появлении которого пацан молился неделями каждую секунду перед... смертью?
   Он умирал. Только что. Плоть, она слезала с костей, распадалась на глазах!
   Он посмотрел на свои руки - рубцы. Свежие, розовые, будто от недельных ран.
  -Пришёл в себя?
   Серый держал его за подбородок, заставляя смотреть на себя. Какое знакомое обращение. Нежностей не дождёшься: тебя оттащили от края пропасти, будь счастлив и прекрати ныть, всё уже кончилось.
   Кеч часто-часто закивал, и Серый механически закивал в ответ.
  -Хорошо. Тогда слушай.
  ...или ещё не всё?..
  -Скоро сюда придут наши люди. Они тебя вытащат. Я остаться не могу. У меня есть... дело. До их прихода тебе надо притвориться, что ты без сознания. Ты сможешь? Ты понимаешь, что я говорю?
   Кеч задумался. Голова соображала очень слабо. Он только что был в агонии, и вдруг - в эйфории. А теперь от него чего-то хотят... он неуверенно закивал.
  -Притворись, что ты без сознания, Кеч. Сделай. Или тебя убьют.
  -А если... - какой у него тихий скрипучий голос, - ...если "наши" не придут?
   Вот что его волновало. Не те, кто приволок его сюда. А призрачность надежды, которую ему подарили.
  -Если поймёшь, что можешь передвигаться сам - вставай и иди. Выберись отсюда, забейся в один из своих схронов и выживай.
  -Но если...
   Светловолосый помолчал.
  -Если в течение часа никто не придёт - скорее всего, мы все уже погибли.
  
  
  4.
  - Не занято?
  - Не. Садись.
  Нил поставила кружку на стол и села. Окинула соседа беглым незаинтересованным взглядом... Такой себе незамысловатый худосочный персонаж. Странно, что один - подобные по барам в одиночку не шляются. И правильно, в общем-то, делают.
  Сама она, впрочем, тоже молодец: среднего роста, хрупкая на вид, с мягкими прядями немного ниже подбородка и не предполагающими ничего грубого или опасного чертами лица. Не с такой внешностью пиво в барах ночью распивать.
  - Трудная неделька.
  - Трудная.
  Односложные ответы часто значат, что вас мечтают послать нахрен, но не знают, как сделать это вежливо.
  - Как звать?
  - Кеч. Тебя?
  - Арнилин.
   Парень хмыкнул. Ну да, эт тебе не Настеньку с соседнего подъезда по батюшке позвать.
  - Куришь?
  - Тут нельзя, - он кивнул на стилизованную пиктограмму на стене. Кому-то, впрочем, она явно была побоку: в зале отчётливо тянуло табаком.
  - Зато снаружи можно.
  - Наружу - не хочется, - Кеч сел поудобнее. - Спасибо. Тут теплее.
   Нил подозрительно прищурилась. Распознать страх много ума не надо. Но признаться прямо, что боится выходить из бара, парень, видимо, не мог. Опасения его тем, что кроется в темноте за дверью, что называется, щекотали ноздри.
  - Ну и зря, - Нил безразлично пожала плечами. - Хоть расслабился бы. А то как пятиклассница на первом свидании.
  - Курение? - Кеч изобразил на лице снисходительность, - Расслабляет? Не замечал.
  - Может, просто пробовал не то?
  - А у тебя, значит, то.
  - Ну так.
  - Угостишь?
   Нил усмехнулась:
  - Поделюсь. В хорошей компании почему бы и нет.
  - Это ты хорошую компанию тут ищешь?
  - Слушай, парниша...
   Пацан отодвинулся, выставил перед собой руки:
  - Тихо-тихо. Я просто параноик. Сама сказала, нервный...
   Нил смерила его взглядом. Ну да. Действительно, простой языкастый нервячок. Только вот ни одна паранойя на пустом месте не возникает.
   Она хмыкнула, поднялась и приглашающе кивнула на выход.
  
   Народу у дверей толклось в достатке. Вокруг урн - по три-четыре компании. Как бы не заняли их стол, пока они тут воздухом свежим дышат...
   Нил отошла немного подальше от двуногих скоплений, привычным жестом достала откуда-то металлическую коробочку, открыла и протянула Кечу. Внутри обнаружились несколько длинненьких мятых самокруток. Тонких, но свёрнутых добротно. Кеч взял одну и поднёс к носу. Пахло корой и чем-то смолистым.
  - Не бойся, - чиркая зажигалкой, пробурчала Нил, - Для себя плохой мешки не делаю.
   Кеч последовал её примеру, затянулся - и тут же закашлялся.
  - Горечь какая!
  - Привыкнут к траве своей... - девушка выдохнула необычно густой смолистый дым. - Ты в курсе, что в вашем обычном куреве? Бумага и соусы. А тут натуральный лист. Он, дружок, не горьким быть не может. Не усердстствуй, тяни спокойно. Не арестуют, - она усмехнулась. - Некому.
   Кеч последовал совету и уже через пару затяжек прекратил откашливаться. Табак и правда был настоящим, тут Нил не соврала. Просто с кое-какими авторскими добавками.
   Нил, с одобрением наблюдавшая за расплывшимся в довольной улыбке лицом парня, не спеша выдохнула носом дым.
  - Ну что, параноик. Рассказывай.
  - Может, ты первая?
  - В смысле?
  - Деваха - пардон, мадам - приятной наружности с кисетом курева такого качества запазухой в баре под ночь. Ты хочешь сказать, что прогуляться вышла? А то у нас так обычно приключений на мягкое место ищут.
   Да, табачок определённо развязал пацану язык. Менее нескладным он казаться не начал, но собеседником стал более интересным.
  - Ага, - Нил непринуждённо повела плечами. - Всегда так гуляю.
  - За каким товаром гуляешь, если не секрет?
  - А вот это не твоего ума дело.
   Кеч выдохнул смоль и снова поднял руки:
  - Прости. Привычка.
   Они помолчали, рассматривая друг друга, пока дотлевали окурки. Хороший табак тлеет долго, без затяжек может и потухнуть. Отличная вещь для обстоятельной беседы, главное не забывать затягиваться.
  - Дай угадаю. Можно? - Кеч косо глянул на девушку, та безразлично дёрнула плечом. - Твой делец не пришёл. Тебе теперь ехать домой порожняком. И ты всё гадаешь, как покрыть убыток.
   Девушка, слепив скучающе безразличное выражение на лице, выкинула окурок, выстрелив им в какую-то возмущённую кошку.
  - Ну. Теория интересная. Наверное, даже интереснее той, почему пацан с явными признаками пристрастия к запрещённым веществам, со сбитыми кулаками и замашками малолетнего нуарного детектива-алкаша сидит на ночь глядя один в забегаловке даже не в центре города.
  - А что, обязательно нужен повод, чтобы надираться в баре?
  - Всегда есть повод надираться в баре.
   Парень задумался, начал подбирать ответ, но совершенно внезапно стушевался. Причины и следствия ему обсуждать определённо не хотелось. И явно не любил он, когда допрос устраивали ему, а не наоборот.
   Нил молча ждала. Подталкивать собеседника иногда вредит делу больше, чем молчать, а услышать ответы ей было искренне интересно.
  - Зачем надираются в баре? - пацан пожал плечами, картинно, по-вестернски, изобразив хриплый голос какого-то наёмника с кольтом на поясе. - Наверное, чтоб забыться.
   Нил хохотнула, оценив этюд.
  - И кто она?
   Кеч захохотал в ответ, так громко и неожиданно, что напугал даже себя.
  - ОНА?! Она, моя милая, зашедшая в лютейший тупик сраная жизнь.
   Несколько секунд Нил смотрела на него, докуривавшего бычок молча, что-то прикидывая.
   Что могло довести человека до театральных воплей посредь переулков? Какая потребность у него на душе? И что с него в итоге можно поиметь?
  - Ты, может, поделись? - наконец предложила она. - А там, возможно, чего и придумаем.
  - Что, например?
  Нил неопределённо повела плечом и кивнула на дверь в бар.
  Кеч хмыкнул и выкинул бычок.
  
  
  - С чьей истории начнём? - заговорил он снова, когда они устроились за свободным столом ближе к дальнему краю бара. Их предыдущий в уголке, естественно, уже заняли.
  - С твоей, наверное. Раз уж она у тебя в "лютом сраном тупике".
   Нил, прихватившая "для поддержания беседы" какого-то дешёвого пива, привычно открыла бутылку о бутылку и сунула нос в горлышко. Вполне терпимо.
  - Не-е-е-не-не, так не пойдёт, - пацан говорил слегка заторможенно. Курево дало в голову сильнее, чем он ожидал. - Я же параноик. Помнишь? Давай хотя бы для приличия расскажи какую-нибудь интересную байку о своей жизни.
  - Байку?.. - Нил пододвинула к нему вторую бутылку.
  - Ага, байку, - Кеч взял предложенное пиво. - Ты ведь не просто распространитель, ага? Я же угадал? Ты и в производстве шаришь.
  - Байку... - почесав горлышком первой переносицу, девушка наморщила лоб. - Ну, хорошо. Вот те байка. У меня дома - в той дыре, где я обитаю, - имеется маленький химзаводик имени меня любимой. К сожалению, для бесперебойных поставок продукта на рынок нам нужен кодеин, - она сделала глоток, одобрительно морща нос. - Да. И ещё кое-что по мелочи. Но мелочь можно достать и по дороге, а вот дешёвый кодеин - он только тут, только у вас. И за ним-то мне приходится мотаться каждый грёбаный раз лично, вместо того, чтобы договориться о поставке с каким-нибудь умельцем. В ящике гвоздей, например. А почему я не могу просто взять и договориться? Да потому что вот так вот приспичило парнокопытному держателю всего нашего маленького предприятия. К счастью, этот драный любитель ягеля доверяет мне хотя бы поиск адекватного качества товара. Вот тебе и вся байка.
  - Наркодиллерша, - Кеч многозначительно глотнул предложенный напиток.
  - Наркодиллерша, - картинно вздохнула собеседница.
   Естественно, ни ляду он не поверил её сказке, она прекрасно это знала. Да она бы и сама не поверила - если б не была завязана в этой "сказке" по самые помидоры. Но пацану ведь куда важнее просто расслабиться. Войти в атмосферу доверия, тайны и криминала. Эту атмосферу для него ей, наверное, создать удалось - по крайней мере, Нил искренне старалась.
  - Твоя очередь.
   Кеч почесал подбородок, сделал глоток.
  - Я попал в зависимость. От... вещества, раз уж мы разбрасываемся такими словечками. К типу, который вряд ли можно назвать человеком. И теперь мне попросту некуда деваться. Потому что более люто цепляющей хрени я в жизни не пробовал. А ломка... а ломка - это по сути смерть как она есть. Будто ты уже сдох, просто не понял, а тело уже разлагается. Я бы назвал твою ситуацию с тупорылым боссом и просранной сделкой неприятной. А моя в таком случае, милая, настоящий ад.
   Несколько секунд оба молчали. Кеч что-то прикидывал, недовольно глядя на бутылку, Нил - обдумывала, как повернуть полученную информацию в свою пользу.
   Наркоман. Конечно же. Она ведь так и предположила в самом начале. Шакалья натура быстро чует, где есть шанс поживиться. Наркоману нельзя верить, зато его можно использовать.
  - Во-первых, - наконец негромко произнесла Нил. - Я тебе не "милая".
  - Хорошо, - Кеч безразлично пожал плечами.
  - Во-вторых, слезь. Если всё так хреново - обратись к умным людям, прояви волю и перейди на что-то полегче, например.
  -Ты меня слушала вообще?! - пацан едва не перешёл на фальцет от негодования. - Вся моя сила воли кончилась, когда на втором часу без дозы я был готов выдрать собственное сердце этими руками, лишь бы оно так не горело! Вся моя сила воли была не орать, глядя на слезающее с этих вот пальцев мяса, чтобы соседи не вызвали ментов! Вся - вся! - моя сила воли сосредоточилась в методичном отрезании от себя по кусочку канцелярским ножиком и складывании отрезанного в кучку, чтоб не растерять, пока этот уё6ок наконец не явился, потому что иначе терпеть я уже не мог!
   Нил молчала. Молчала долго. Пила и рассматривала пытавшегося прийти в себя пацана. То ли его кто-то лихо напугал, то ли он напугал себя сам и рад тому до усрачки. Либо настолько слаб, что оказался неспособен выдержать банальнейший отходняк. Но в последнем предположении имелась одна маленькая, но важная деталь.
  - Я бы назвала тебя "слегка восприимчивым"... - она облокотилась о стол, достала из-за уха наполовину скуренную самокрутку и медленно зубочисткой развернула её, - ... но ты стянул вот это, только чуть закашлявшись. А тут "Кентаки" едва ли не половина всей мешки. Нет. Твой случай покруче. И если всё и правда так интересно, я хочу это получить.
  - Значит, ты дура, - негромко хлопнув по столу ладонью, заявил Кеч. Жест вышел неуклюжим. Мультяшным. Пацан явно не привык вести себя так эмоционально. Наверняка в быту тихий, как мышонок.
  - Ты не понял, - продолжала Нил, не повышая тона. - Я хочу получить это. Изучить это. Понять, выделить и синтезировать. И в награду помочь тебе с этого слезть.
  - Что, прости, сделать? Синтезировать?! Ты хочешь полстраны в рабство загнать?!
   Кеч собрался встать, но Нил крепко схватила его за руку, прижав локоть к столешнице.
  - Судя по твоим описаниям, бабок на такое варево уйдёт просто немеряно. Позволить себе его сможет разве что самая верхушка. Но тебе не насрать ли, как расслабляются твари, жирующие за счёт других? Для тебя главное: если будет известен реагент - будет известен конрт-реагент. Какая разница, как разлагаются недоумки, если у тебя будет лекарство?
   Кеч заткнулся. Нил легко читала на его лице и злость, и алчность, и неуверенность, растерянность, страх - много страха...
  - Я хочу тебе поверить, - пробормотал пацан. - Я очень хочу. Дай мне причину, почему я мог бы.
  - Потому что в следующую нашу встречу ты получишь своё лекарство. А если не его - то как минимум уже запущенный план действий.
   Кеч недоверчиво сощурился:
  - А ты не дохрена ли уверена в себе?
   Нил искренне весело усмехнулась, встала из-за стола и, подмигнув пацану, направилась на выход.
   Кеч вздохнул, поднося к губам бутылку - ну и баба. И лишь сейчас заметил прижатую к столешнице дном бутылки мятую исписанную бумажку.
  
  
  5.
  -Прежде, чем мы начнём, дорогуша, - Арни положила на замызганный стол какую-то кожаную папку и оперлась локтями о столешницу по обеим от неё сторонам, - Мы с тобой кое-что проясним.
   Прояснять какие-то серьёзные вещи в банальнейшей забегаловке на углу, за запрятанным в закуток (единственным запрятанным в закуток) столиком - выбор, к которому сложно относиться серьёзно в принципе. Поэтому Кеч сделал именно то, чего от него требовала ситуация: беззаботно ухмыльнулся и повёл плечам:
  -"Дорогуша"?
   Арни его весёлого тона явно не оценила. Ему пришлось сменить выражение лица и с максимально серьёзным видом открыть свою бутылку воды (пиво Арни ему запретила).
  -Во-первых, мы с тобой не ведём тут суперсекретных исследований. Ни о каком коде Зед, Икс-оружии или операции Щит речи не идёт. Но это не значит, что следует бежать, виляя языком во все стороны, как только появляется что разболтать.
   Кеч угрюмо кивнул. Образ себя в виде Друппи с языком во все стороны ему не понравился. Да и просто болтать он не привык - ему не стоило напоминать о разумности. Это звучало даже обидно.
  -Во-вторых. Естественно, мы не подписываем никаких соглашений, пактов, документов и прочей ереси, это и синичка вкурит. Но. Мы хотим достичь определённых результатов и потому договариваемся устно. Я держу тебя в курсе всего, что делаю, даже если это недельный запой из-за творческого тупика, ты - что именно влияет на твоё тело и как оно себя ведёт в этой связи. Плюс. Мне важно всё, что происходило с тобой за сутки до этого момента: пончики, пьянки, шаурма у соседа, душ в общаге, эта бутылка воды, пердёж кота твоей мамочки, который ты случайно внюхнул - словом, ты понял.
  -Мне тебе что, список написать?!
  -Желательно.
   Кеч недовольно покачал головой. Не то чтобы список уж слишком велик. Ему просто было лень.
   Арни тем временем сделала глоток из собственной бутылки и раскрыла кожаную папку. Папка раскрывалась по типу художественных портфелей для кистей - раскручивалась, как только разжимали заклёпку.
  -Иголок боишься?
   Кеч поперхнулся. В кожаном футляре под аккуратными жгутиками и мини-футлярчиками лежал целый полевой набор медика.
  -Это что?
  -То, с помощью чего мы возьмём у тебя материал на анализы.
  -Анализы - вот этим?!
  -Так, - девушка положила ладони на стол, глядя на парня в упор. - Во-первых, убираем истеричный тон. Ты не маленький мальчик в больнице, я - не злая тётка-терапевт. Без этого, - она обвела рукой инструменты, - обойтись не выйдет. Мы говорили об этом по телефону.
  -Так я думал, речь о соскобе с локтя там, палочка в рот, ещё что такое...
  -Всё будет. Перетерпишь, надеюсь?
   Арни вытащила маленький - с большой палец - бутылёк с бело-синей наклейкой:
  -Аллергии на лидокаин нет?
   Кеч мрачно покачал головой. Давать себя резать в его планы совершенно не входило. В голову забрела непрошенная мысль: что будет, если обо всём узнает Серый? Трындец им будет, вот что. Пацан отогнал возникший апокалиптический образ и протянул левую руку.
   Арни улыбнулась.
  -Вот и молодец.
  
  
  *полторы недели спустя*
  
  
  -Привет, Кеч.
  -Ну как там?
  -Ты знаешь...
   Он знал. Это означало "по нулям".
  -Не могу пока ни выделить это, ни сделать с ним хоть что-нибудь. Оно распадается ещё до того, как попасть под стекло.
   Кеч снова промолчал.
  -Я знаю все известные психотропы и их свойства, - продолжала Арни. - И твой случай, Кеч...
  У него тоже было по нулям. На собственных фронтах. Ни один нечеловек, как оказалось, не выйдет на контакт вот так вот запросто.
  -Кеч?
  -Я тут.
  -Ответь, только честно.
  -Насколько смогу.
  -Это связано с нелюдями?
  -Что за "нелюди"?
   Арни промолчала, и Кеч вынужденно вздохнул:
  -Ладно. Да. Это связано с не...нечеловеком.
  -Ты можешь его описать?
  -Что именно тебя интересует?
  -Как он связан с твоей зависимостью?
   Кеч снова помолчал. Он почти две недели безуспешно ходил по всевозможным притонам, по барам и клубам, надеясь найти информацию. А в последние пару дней - хотя бы нового "хозяина". Безуспешно.
  -Это его кровь.
   На том конце провода повисла пауза.
  -...Что?
  -Я пью его кровь.
  -Ты не считаешь, что об этом надо было сказать с самого начала?
  -Нет, - Кеч флегматично потёр шею. - Просто я знаю, чем это мне грозит, а ты нет. И теперь оно тем же самым грозит и тебе.
   Арни замолчала. Надолго замолчала. Кеч уже думал, она забыла о висящем разговоре. Или что вот-вот откажется иметь с ним дело. Положит трубку и исчезнет. Это было бы логично: раз уж она спросила про нелюдей - значит, наверняка что-то знает. А если знаешь о существовании этих тварей - постараешься держаться от них подальше. Если достаточно умный.
   Но в итоге он, к своему облегчению, вновь услышал её голос:
  -Насколько ты плох сейчас?
  -Тебе серьёзно или как принято в приличном обществе?
  -Эта информация... это новая переменная, она всё мне тут меняет, Кеч. Всё перепутывает, вообще всё. Я, получается, полторы недели танцевала не с тем бубном.
  -Я понимаю, - вздохнул пацан. - Но повторюсь: я не мог сказать. Что мне было делать? Да и сейчас мне что остаётся?
  -У меня есть один знакомый, - Арни запнулась, и Кеч насторожился. Так запинаются, когда слово "знакомый" значит что-то другое. Что-то поближе "знакомого". - Он может помочь тебе, пока я ищу решение. Может, даже поможет с самим решением. Запиши его телефон.
   Телефон. Телефон так телефон. Кеч включил громкую связь и выбрал приложение-блокнот:
  -Пишу.
  
  
  6.
  - Привет, Кеч.
  - Здравствуй.
   На том конце провода на несколько долгих секунд повисла удивлённая пауза. Затем женский голос спросил:
  - Кто ты?
  - Мы не знакомы... очно, - Серый слегка замялся. Он не продумал легенду как следует, поступил, как всегда в подобных ситуациях, импульсивно. - У нас... у нас есть общий друг.
   Если бы Кеч не был настолько напуган - он бы рассмеялся. По лицу пацана даже скользнула немного истеричная ухмылка. Друзьями они с Серым были примерно такими же, как газель с крокодилом. Впрочем, высказывать это вслух Кеч явно не собирался. Вместо этого пацан подтянул колени к груди, обнял их руками, вжался в самый угол дивана. Как побитый щенок. В собственном убежище. В собственном доме. Жалкое зрелище.
  - Я заметила.
  - Да, он... - Серый вздохнул, пытаясь наконец войти в роль. Убрать жёсткость, голодную злобу из голоса. Зазвучать обычным человеком, растерянным, напуганным. Получалось хреново. - В общем, у него неприятности. Очень нужно, чтобы ты приехала. Я не справлюсь сам.
   Пацан на диване за спиной светловолосого вдохнул чуть громче обычного. Неприятности. И ещё какие.
  - С чем именно ты не справишься?
  - Со всей этой... ситуацией.
  - А что у тебя за ситуация?
   Серый раздражённо щёлкнул по высохшей осенней мухе на подоконнике. Двор за окном заволокло предночным стылым сумраком. Улица казалась мёртвой.
   Въедливая девка.
  - Ты же химик? Кеч говорил.
  - И что он ещё говорил?
  - Что знаешь о... тварях.
   Последнее слово светловолосый произнёс на полтона ниже, будто боясь, что его услышат. Набросить вуаль мистики, заинтриговать, прикинуться идиотом - обычно это работает.
  - И?
   Но судя по тону на том конце линии, не в этот раз.
  - Мне кажется, он чем-то отравился. Чем-то необычным, понимаешь? Что не смогли определить в больнице.
  - Он в больнице?
  - Да.
  - Давно?
   О, наконец-то, хоть какой-то интерес в голосе.
  - Со вчера.
  - Они знают, что он наркоман?
   Всё верно. "Просил помочь с зависимостью", - говорил пацан. Когда пытался объяснить, что это за "химик" такой таскает с собой медицинские инструменты и берёт ткани у "пациента" в тёмном углу забегаловки. Причём, подозревал Серый, уже не в первый раз. Вытрясти из пацана, что за махинации он там проворачивает, можно и чуть позже. Куда важнее достоверно выяснить мотивы человека, изучающего его организм.
  - Пока нет. Или, может, да, я... блин, да я не знаю! Меня почти не пускают туда.
  - Что значит "почти не пускают"? Ты был там или ты не был там?
   Светловолосый еле удержался, чтобы не ругнуться вслух.
  - Меня не пустили в палату. Просто задавали вопросы.
  - И что ты им рассказал?
  - А что я мог рассказать? Я ведь нихрена не знаю! Я даже не в курсе, откуда вы знакомы и кто ты такая!
  - Ладно, - Арни сделала паузу, будто давая собеседнику успокоиться. - Я скидывала ему телефон человека в вашем городе, медика, на случай, если вдруг станет совсем плохо.
   Да, Линарха. Серый даже улыбнулся, увидев номер. Не слишком давний, но знакомый. Да и Кеч с ним был знаком, просто не помнил этого. Пребывая в коме после сильного истощения, не удивительно. Лин сейчас пребывал где-то в глухой тайге. Связи там никакой, уехал он только вчера и вернуться должен не раньше послезавтра. Собственно, поэтому-то выяснить что-либо о девке-химике через него не получилось. А ждать светловолосый не привык.
  - Он не отвечает.
   Абонент замолчал. Затем ожил всего на одну фразу:
  - Я перезвоню.
   И снова отключился. Позвонить-проверить решила.
   Кеч смотрел в пространство - мрачно, почти затравленно. Понимал, чем для него обернётся вся эта история. Серый не видел смысла говорить с ним сейчас - он уже узнал достаточно, чтобы хорошо понимать сложившуюся ситуацию. Кеч твёрдо намеревался "освободиться". Именно так, в кавычках. Сделать это и остаться прежним (а может, и живым) ему не удастся. Пацан это понимал. И раз его это не пугает...
  - Ты убьёшь меня? - тихо спросил Кеч.
   Светловолосый повёл бровью.
  - А ты хочешь?
  - Нет.
   Они молча смотрели друг на друга. Кеч ждал ответа, Серый не намеревался его давать.
   Телефон завибрировал. Серый провёл по экрану, не сводя с пацана взгляда:
  - Да?
  - Он не отвечает.
  - Я же говорил.
   Маска "обеспокоенного друга" со скрипом вставала на место. Лицедейство - едва ли не самое трудное для светловолосого искусство, но если жить достаточно долго - ...
  - Я не могу приехать прямо сейчас.
  - В смысле, не можешь? А вдруг он там кони двинет?!
   Это был выстрел в воздух. Надежда, что пацан для этой девки достаточно ценен, чтобы не желать ему слишком скорой смерти. Припугнуть - и тем мотивировать. Дать ей лишнее время означает дать возможность ещё раз всё проанализировать. Дополнительное время на анализ равно дополнительный риск найти нестыковки и варианты.
  - Мне нужны хотя бы сутки.
   Сутки - это как раз к завтрашнему вечеру? Отлично.
  - Да, сутки, надеюсь, есть. Но пожалуйста, поторопись.
   Серый назвал адрес и примерное время. Нейтральная территория - девка не местная, если верить пацану, и не должна знать каждый закоулок.
   Абонент отключился.
  - Что ты с ней сделаешь?
   Какой мрачный голос. Кеч давно изучил отношение Серого к опасности, его нулевую терпимость к угрозам. Примерный ответ он уже должен был знать. Поэтому светловолосый коротко - очень по-человечески - пожал плечами.
  - Как пойдёт.
  - Она не хотела плохого.
  - Не поздновато брать вину на себя?
   Серый снова повернулся к окну, выглянул наружу. По-прежнему тихо. Мирно.
   Если бы пацан не сжимал руками прижатые к груди колени, его бы била мелкая дрожь. Впрочем, она и так его била. Серый тщательно задёрнул шторы и повернулся к нему. Кеч судорожно сглотнул. Хотел что-то спросить, но не смог даже рот приоткрыть.
  - Я оставлю тебе дозу. Прошлая неделя ещё не закончилась, но она тебе пригодится.
  - ...з-зачем?
  - Чтобы ты дожил до моего возвращения.
   Сердце пацана заколотилось где-то под самым языком. Он будто проглотил маленькую птицу, и та очень старалась прорваться наружу. Едва заметная мелкая дрожь превратилась в крупный озноб. Кеч не выдержал и попытался потереть лицо трясущимися руками.
   Серый, наблюдавший за ним, бесцветно усмехнулся. Челюстные мышцы приятно ныли от ощущения страха, волнами исходящего от пацана. Но ни привычного азарта, ни предвкушения светловолосый не испытывал.
   У него были планы на этого парня. Бездарно провалившиеся планы. Он знал, что причина частично в нём, Сером - в его сущности и натуре, которые без воплей и истерик выносили до сих пор лишь единицы.
   Но сейчас это уже не важно. Ошибки сделаны, поступки совершены.
   Светловолосый протянул руку. Кеч отпрянул. Глаза пацана расширились, раздулись ноздри, дыхание сбилось. Столько будоражащего голод страха - и столько горечи от разочарования...
   Страх, особенно долго нагнетаемый, взращиваемый столько времени - вещь слишком иррациональная и не поддаётся дрессировке. Добыча, которая пребывает в крайнем ужасе на грани истерики, отбивается, но не впадает в ступор - слаще на свете нет ничего. Грань между чистейшим кристальным разумом и темнейшей тьмой безумия - то единственное состояние, в котором любая сущность способна раскрыть себя полностью.
   И то единственное состояние, поглощая которое, светловолосый был способен по-настоящему насытиться.
  
  
  *сутки спустя*
  
  
  - Де-е-евушка, вы почему это на улице в такой поздний час? А ну-ка быстренько домой!
   Нил молча сжала зубы. Издевательски, но беззлобно хихикающая компания прошла мимо. Безобидные. Просто дофига весёлые.
   Хотя вообще-то засранцы были правы: время довольно позднее. Намного более позднее, чем она рассчитывала.
   Такое себе удовольствие, шариться по чужому городу в сумерках. Поезд должен был прибыть гораздо раньше, расписание сбил какой-то товарняк. Нил помянула добрым словом всех ответственных за расписание работников железной дороги и вытащила смартфон, собираясь свериться с электронной картой. До места назначения, если верить "ту-гису", минут сорок ходьбы. Или десять - автобусом. Ещё б были они в это время.
   Как ни странно, автобусы были. Почти пустой фиолетово-синий бегемот на колёсах лениво подкатил к остановке. Третья затяжка. Сработал как надо, ваш этот закон вселенского свинства, надо же.
   Нил выкинула сигарету без особого сожаления. Свою магическую функцию та выполнила, и ладно. Оплатив проезд - по привычке на входе, хотя тут вроде заведено иначе, - Нил села на ближайшее одиночное кресло и уставилась в окно.
   Спонсор ваших философских размышлений сегодня - автобусные окна!
   Путь по вечерним полупустым дорогам прошёл почти незаметно. Приятное разнообразие - ровный асфальт. Пригородные трассы им не хвастаются. Хотя учитывая отношение властей к пригородам - спасибо, что они там вообще есть.
   Выйдя на продиктованной картами остановке, Нил снова закурила. Теперь намереваясь закончить сие таинство как положено. Отсюда до нужного дома минуты две, не больше. Две минуты - не сорок, в конце концов, пережить даже по зябкой погоде можно.
   Вопреки ожиданиям, на условленном месте никого не оказалось. Странно. С таким опозданием её должны были встречать либо кулаками, либо слезами радости - в зависимости от состояния пацана.
   Вот тоже нашла, за кого волноваться. В другой город по ночи рванула. Совсем крышу снесло.
   Ну, ладно, не "рванула", а дисциплинированно закончила дела и поехала. И не "волновалась", а просто проявляла участие. Гипертрофированное, но - всего лишь участие.
   Да и в пацане ли только дело? У неё ведь, если откровенно, тут свой интерес. Интерес, основанный на деньгах - и довольно неплохих, если сделать всё как надо.
   В голове слегка зашумело. Крепковатое курево. В носоглотке возник приятный привкус дубовой коры и брусники. Самодельные мешки, что ни говори, выигрывают у любого "фабричного продукта" очков сто по всем параметрам.
   Сигарета дотлела достаточно быстро - а может, так только показалось. Хорошее всегда заканчивается быстро. Нил выбросила окурок, выпустив носом дым, а с дымом - и всё своё неонуарное настроение. И огляделась.
   Собачий холод.
   Тишина. Пугающая, ненормальная пустота. Хоть бы шавка какая полаяла...
  - Ну и где ты? - недовольно поинтересовалась Нил в темноту. Дурацкая привычка, разговаривать с неодушевлённым - психологи обычно советуют.
  - Ближе, чем ты думаешь, - внезапно ответила темнота.
   Нил вздрогнула и начала оборачиваться. Разговаривать с пустотой ей приходилось и раньше, но вот ответила пустота впервые. Табачок лютоват, или крыша правда едет?
   Кто-то схватил её, подкравшись сзади. Жёсткие жилистые руки обездвижили, обхватив кольцом под грудью, пальцы вдавились в глотку. Нет, не совсем в глотку. Скорее, с обеих сторон от гортани - туда, где проходят артерии.
   Голова мгновенно закружилась. Вокруг засверкали цветные вспышки, периферию заволокло туманом. Перекрыть кровоток - дешёвый и быстрый, если уметь, способ вырубить противника.
   Нил пыталась отбиться, двинуть назад локтем, ногой, вывернуться, сделать что угодно - без толку. Зрение обрастало мерцающей звёздочками тьмой слишком быстро, движения становились медленными, начал ускользать даже их смысл. Зачем сопротивляться, если реальность утекает сквозь пальцы в никуда? И верно, совершенно незачем.
   Ещё несколько секунд бестолковых брыканий - и чернота затопила её разум окончательно.
  
  
  7.
   Первым чувством, вернувшимся в безвольное тело, было давление в голове. Будто череп с двух сторон сдавили боксёрскими перчатками и она грозила вот-вот треснуть где-то в районе затылка. Второй пришла боль в горле. Гортань ломило как после долгих песен в январские морозы. Симптом, знакомый любителям пьянок под Новый Год. Дышать не трудно, но ощущения крайне малоприятные. Спина затекла, ломило поясницу и плечи. Нил пошевелилась и поняла, что привязана к стулу.
   О, эта ваша гангстерская классика.
   Интересно, сколько времени она просидела так в состоянии "перед допросом"? Хоть бы водичкой в морду плеснули - одно счастье, слегка встряхнуться. Но - нет, помочь взбодриться желающих пока не находилось.
   Как всё-таки интересно начинался её очередной визит в этот грё6аный город с его грё6аной нечистью.
  - С пробуждением, дорогая.
   Нил открыла глаза. Голос - негромкий и в принципе приятный - принадлежал молодому человеку, сидевшему у стола метрах в двух напротив неё. Взгляд его казался почти дружелюбным, с лёгким налётом интереса. Не то обдумывал что-то, не то просто любовался. Себя объектом, достойным любования, Нил не считала.
  - Сказал бы "с добрым утром", но до утра пока далеко.
   Тонкий намёк. На, как говорят, толстые обстоятельства. Не потому ли он так мило лыбится, что уже напланировал себе, чем заняться в оставшееся до рассвета время, и сидит теперь предвкушает?
   Нил осторожно огляделась. Комната явно жилая. Этакая берлога, куда возвращаются на короткое предрассветное время подумать или отоспаться. Окон вокруг не наблюдалось - возможно, находились за спиной. А пока всё, что она видела в окружающем сумраке более-менее ясно - ярко освещённый настольной лампой стол, у которого сидел светловолосый тип, по-прежнему с лёгким интересом её разглядывающий, видавшая виды софа справа и стеллажи по левой стене. Где-то в дальнем левом углу комнаты тускло блестела металлическая ручка двери - единственного обозримого выхода из комнаты. От стен, не то обклеенных старыми обоями, не то просто оштукатуренных, несло лёгким, заставляющим ёжиться холодом. Цокольный этаж или подвал? Или хозяин помещения просто не любит платить за отопление? Что ж, если подвал, то за ним прекрасно ухаживают. По крайней мере, сыростью-плесенью не пахнет. А пахнет чем-то... тёплым вроде чая и слегка пылью.
   Нил набрала в грудь побольше наглости.
  - И что, меня реально обязательно было привязывать к стулу?
   Человек у стола пожал плечами:
  - Надеюсь, скоро выясним.
  - А, ты привык сначала делать, а уже затем думать, ага?
   Светловолосый дружелюбно усмехнулся.
  - Расскажи о себе.
   Да-да, пропусти вопрос мимо ушей - покажи себя крутым решалой. Нил едва не покривилась.
  - Что именно тебе хочется услышать?
  - Мне хочется послушать о твоей профессии, например, - человек у стола пожал плечами. - О хобби, круге интересов, последних проектах.
   Сомнения окончательно растаяли. Это он звонил с телефона Кеча вчера вечером. Заманивал. Знает он об их с парнем делах? Да сто процентов. "Проекты" последние ему интересны, угу. А вот... сам ли Кеч дал свой телефон, или его забрали силой? Может, пацан в не лучшем положении, чем Нил? Жив ли вообще?
   Сплошные вопросы.
   Нил прищурилась:
  - О, прости, проектах?
  - Зачем тебе была нужна кровь?
  - Какая ещё кровь?
  - Кеча. Моя.
   На лице светловолосого по-прежнему висело до икоты дружелюбное выражение. Но настоящие эмоции под этой маской Нил начала ощущать только сейчас.
   В основании шеи неприятно зажгло.
   Нечеловек. Тот самый, превративший пацана в наркомана. Теперь за этим мягким взглядом и спокойным голосом ей чудилась злость - будто светловолосый знал, что она пыталась сделать.
   Нет. Если бы он действительно знал - о, да в её шкуре уже была бы не одна, не две и даже не десять весьма болезненных дыр. Возможно... только возможно...
  - Проснулась детская мечта стать биологом.
  - И как, успешно?
   Сидящий у стола не проявлял ни капли агрессии. Не пытался пугать, не угрожал, не применял силу... что-то новенькое. Либо ты дружелюбен, либо связываешь и пытаешь людей, нет?
   Хотя, возможно, всё самое интересное пока впереди.
   Нил изо всех сил старалась сохранять непринуждённый вид. Что с каждой новой мыслью и каждым новым вопросом становилось всё сложнее. Будь спокоен, даже когда связан - это даст сто очков в твою пользу в глазах противника.
  - Конечно. Завтра еду за Нобелевской, - она демонстративно пошевелила руками в стяжках.
   Молодой человек - человек? - мягко улыбнулся и поднялся на ноги. Нил не показалось: его волосы имели светлый металлический оттенок, ставший более тёмным из-за неправильного освещения.
  - Я бы предложил тебе просто честно ответить на мои вопросы, чтобы мы могли разойтись каждый в свою сторону ещё до конца ночи. Но мне кажется, ты не поддержишь такой скучный вариант.
  - Ну почему же? - Нил пожала плечами. Хорошо, руки за спиной - не видно, как дрожат. - Вариант как вариант. Вполне себе неплохой. Да и я уже отвечаю - вполне себе честно. Разве нет?
  - Ты что-то нашла в образцах?
  - Неправильный вопрос. Спроси, чего я НЕ нашла.
  - Чего ты не нашла? - копируя её тон, послушно спросил светловолосый.
  - Нормального уровня гемоглобина. Зато нашла какую-то неправдоподобную форму анемии. Если в одной из этих пробирок была твоя кровь - тебе бы в онкологию бежать, теряя кеды, родной.
  - Ещё что-нибудь интересное?
  - Телесные жидкости для юного биолога - вообще кладезь интересностей, - огрызнулась Нил, не успев прикусить язычок. Тупые шуточки, приводящие к мордобою - можно сказать, её второй конёк.
   Светловолосый снова усмехнулся - и снова без грамма видимого раздражения. Приблизившись, он наклонился к ней, опершись ладонями на её бёдра - без намёков, без грубости, будто бы просто чтобы удобнее было смотреть ей в глаза. Нил отметила три вещи. Во-первых, глаза у светловолосого имели цвет старого потемневшего серебра. Во-вторых, ни в руках, ни на поясе, ни в карманах не было видно ножей, крюков, паяльников - никакого орудия пыток. И в-третьих, от ладоней, упиравшихся ей в бёдра, исходил совершенно неестественный холод.
  - Ты уверена, что хочешь задержаться здесь дольше необходимого?
   Нил против воли сглотнула.
  - Ну а что? Ты симпатичный, я не замужем...
   Улыбка светловолосого вдруг потеряла прежнюю мягкость, и Нил поняла, что это и был тот самый важный момент, когда точно стоило прикусить язычок.
  - Как пожелаешь.
  
  
  8.
   Грёбаный стул. Грёбаные стяжки. Грёбаный город! Будь проклят день, когда ей пришло в голову снова сунуться в этот гадюшник! Ни ногой сюда больше, ни пальцем ноги! Только бы выбраться...
   Вокруг царила удушающая тьма. Уходя, бледномордый ублюдок выключил свет. Нил рванулась снова - и снова едва не взвыла. Запястье правой руки отзывалось взрывами боли на малейшее движение. И можно биться об заклад, если она разденется - на теле не найдётся ни одного синяка. Ни на выбитых суставах, ни на растянутых связках, ни на одном сантиметре кожи, которого коснулся этот выродок.
   Интересно, где он сейчас?
   Не важно. Куда важнее вырваться из этого чертями долбаного подвала. Окна здесь не было (или его хорошо замаскировали), только дверь в правом дальнем углу - та самая, замеченная ей ещё вчера.
   А ещё минуту назад Нил слышала будильник на своём телефоне - сейчас он лежал где-то на столе. Пробило восемь вечера. И если она всё поняла верно, как только солнце окончательно сядет - ...
  - Чтоб ты, тварина, удавился, - прошипела Нил, рванувшись в который раз.
   Нет, она здесь не останется. Порвёт остатки связок, вывернет остатки суставов, пусть хоть все жилы полопаются - но она не останется здесь ещё на одну ночь.
   Заваливаться набок без толку - хомуты привязывали руки к прутьям в спинке стула. Выломать прутья возможности тоже не было - слишком болели руки. Как и ноги, теми же пластиковыми стяжками пристёгнутые к ножкам. Попробовать добраться до стола вместе со стулом и поискать что-нибудь острое? Идея неплохая, только чем это острое потом держать? Зубами? Зубами ни до рук, ни до ног не добраться.
   Мать твою...
   Раздался знакомый дребезжащий звук. Телефон. Беззвучный режим. В такой тишине он казался грому подобным. Не дай бог кто-нибудь стоит за дверью. Нил задёргалась с утроенной силой. Адреналин от мысли, что телефон сейчас перебудит всё живое в радиусе десяти метров и в комнату сбежится ещё чёрт знает кто в чёрт знает каком количестве, заставил её сражаться со стяжками так яростно, будто от этого зависела её жизнь.
   Хотя почему "будто"?..
   Внезапно от очередного рывка одна из стяжек на руках с громким щелчком лопнула. Не выдержала застёжка. Нил попыталась освободить оставшиеся конечности -... бесполезно. Ладно. Одна свободная рука - уже лучше, чем ни одной. Кое-как добравшись (допрыгав?) до стола, она принялась судорожно шарить по нему в поисках чего угодно, способного перепилить тонкий пластик.
   Телефон затих так же внезапно, как и зазвонил, и одновременно рука Нил наткнулась на что-то металлическое. Вцепившись в это мёртвой хваткой, она продолжила шарить по столу, пока не наткнулась на настольную лампу. В рыжеватом свете выяснилось, что в руки ей попался её собственный нож, видимо, отобранный ещё вчера вечером. Маленький, больше похожий на заточку, в аккуратном нейлоновом чехле. Хомуты под острым лезвием лопнули как миленькие. Нил запихнула ножик в карман и схватила телефон. Звонивший определился как незнакомый номер.
   Ну и хрен с ним. Удивительно, как он вообще смог дозвониться до этого бункера.
   Предстояло самое сложное: выбраться. По возможности живой и с полным комплектом конечностей. Конечности ныли. Болела, кажется, каждая косточка.
   Дексалгинчику бы сейчас. Горсточку.
   Окно. Не может быть, чтобы тут не было окна.
   Если только это действительно не подвал. Но даже в подвалах бывают вентиляционные окошки.
   Окно всё-таки имелось. Обнаружилось в стене, всё это время находившейся за спиной девушки. Плотно закрытое полутораметровым листом ДВП, закреплённым прямо на стене. Недостаточно крепко для того, кто действительно захотел сбежать. Поддев край листа ножом, Нил налегла на получившийся рычаг. Шуруп с треском выскочил из стены вместе с дюбелем. За ним выскочил второй, третий. На четвёртом нож-заточка сломался пополам. Дерьмовая сталь. Нил отогнула, насколько получилось, лист и выглянула наружу. Пластиковая рама, стеклопакет, решётка. Кто ставит пластиковые окна в подвале?!
   Тот, кто не любит сквозняки?
   А ещё гостей.
   Решётка. С решёткой будет туго. Нил вернулась к двери, пошевелила ручку. Намертво. Можно было бы поковырять замочную скважину, но она совсем не мастер в этом деле. Если испортить замок - придётся выбивать. А "выбивать" - это не про её нынешнее состояние.
   Нил стукнула кулаком по двери. Замерла, удивлённо прислушиваясь... стукнула ещё раз. Металл. Металлическое полотно, обшитое шпоном.
   Отлично. Потрясающе. А ещё, поди, снаружи навесной гаражный замок. И цербер на крылечке.
   Мать же вашу!
   Нет. Дверь - не вариант.
   Нил снова огляделась по сторонам. Тут должно быть что-нибудь металлическое. Что-то, чем можно разбить окно и выломать решётку. Ломик, молоток, отвёртка, хоть что-нибудь! Руки мелко тряслись - не то от страха, не то от колючей боли. А может, от всего сразу. Ищи, не сдавайся, должно быть что-то, всегда находится.
   Опыт не обманул. На одном из шкафов обнаружилась старая обувная коробка с инструментами. Громкое слово для молотка, плоскогубцев, изоленты и зубила. В голове мелькнула картинка того, что могло бы с ней случиться, если бы светловолосый вспомнил об этой коробке вчера.
   Не-е-е-не-не-не, не время для буйных фантазий, нет.
   Схватив молоток и зубило, Нил бросилась обратно к окну. Даже не подумав, что осколки вполне могут оставить ей парочку боевых шрамов, она, замахнувшись, насколько позволяло расстояние между листом и окном, ударила молотком по стеклу. Стекло, радостно звякнув, треснуло. Дыра размером с тетрадный лист со всех сторон ощерилась острыми зубцами. Нил снова замерла, прислушиваясь... нет. Никто не шёл проверять, что за вандализм творится в комнате. Хорошо, если за дверью и правда пусто.
   Стряхнув с рукава осколки, Нил осторожно расширила дыру в стекле, положила молоток с зубилом на подоконник и, натянув рукава на ладони, выбралась наружу.
   Холодный осенний воздух. Ветер мгновенно забрался под тонкий воротник ветровки, взъерошил волосы.
   Начхать на ветер.
   Окно оказалось ниже уровня земли, на улицу его выводил прямоугольный бетонный "колодец" высотой едва ли в метр. Решётка из арматурных прутьев с её безымянный палец толщиной, приваренных к плоской раме, была прибита горизонтально к краям "колодца". Фраза "вам крышка" заиграла новыми красками. Нил попробовала надавить на решётку руками. Один из бетонных углов слегка выкрошился от времени, обнажив вертикальный крепёжный штырь - не такой уж большой, если задуматься. Вставив между рамой и бетоном зубило, Нил налегла на него всем своим весом.
   Ага. Размечталась.
   Адреналин схлынул, оставляя ощущение страшной усталости и избитости. Решётка, делая вид, что по чуть-чуть поддаётся, на деле почти не двигалась. Сколько времени придётся её так расшатывать? И сколько у неё есть времени до возвращения светловолосого?
  - Чё, застряла? - внезапно раздалось откуда-то сверху.
   Нил дёрнулась от неожиданности и стукнулась плечом о решётку. Зашипев от боли, она уселась на задницу и вскинула голову. Над "колодцем" нависал незнакомый мужчина лет сорока с хвостиком, с интересом наблюдавший за её потугами.
  - Застряла, говорю?
  - А... ага, - новый всплеск адреналина, обжегший хребет, отдался покалыванием в кончиках пальцев. Нил потёрла плечо. Вчера оно пострадало гораздо больше, но ушиб поверх предыдущей травмы - это достаточно больно.
  - Ты как там вообще очутилась?
   Мужчина попробовал потянуть решётку. Та очень нехотя зашаталась у самого угла.
  - Да друзья у меня долбошлёпы... в подвале закрыли.
   Молодец, Арнилин. Быстро выдумываешь сказки.
  - У. Девушка, а так ругаешься, - цокнул мужчина.
  - А как их ещё назвать? - пробурчала она в ответ.
  - Так а телефона у тебя что, нет? Тут МЧС надо, решётку чтоб резали.
  - И чтоб потом административку ни за что влепили?
  - Ну так сама виновата. Нафига вообще туда лезть было? Тем более с такими друзьями, - мужчина снова потянул решётку - с тем же успехом.
   Нил обречённо прислонилась к стенке "колодца". Очень хотелось курить и в душ. А ещё хорошего обезболивающего. И почему-то жареного арахиса. Это всегда так: пока ты один против проблемы - ты готов драться, пока не сдохнешь, но стоит появиться хотя бы намёку на возможную помощь - и силы будто вытекают прямо через поры.
  - Чё делать-то думаешь?
  - А чё тут сделаешь? - девушка посмотрела на торчащее между бетоном и рамой зубило. - Тут одно из двух. Или сломаю решётку, или друзья-дебилы выпустят.
  - Если друзья - дебилы, то вряд ли, - мужик почесал подбородок, оглядел раскрошенный угол. - Ну-ка дай-ка железяку.
   Вытащить "железяку" из щели удалось не сразу. Вырвав его с водопадом бетонной крошки, Нил протянула зубило через решётку. Мужчина поддел им раму со своей стороны и с силой потянул вверх. Бесполезно. Телефон звякнул уведомлением. "Поблизости обнаружена сеть Wi-Fi". Время - десятый час. Нил с досадой сжала зубы - челюсть справа тут же отреагировала вспышкой тупой боли. Интересно, насколько помятой выглядит её физиономия? Наверное, не слишком, раз вопросов не задают. Страх ознобом заколол вдоль позвоночника: время нещадно уходило. Мужик крякнул и дёрнул рукоять зубила вверх. Решётка внезапно скрипнула и поддалась чуть больше. Рванув его ещё пару раз, мужик переставил зубило подальше, сделал ещё несколько рывков, потом ещё. Решётка, рыча и шурша осыпающимся в колодец бетоном, постепенно всё сильнее отходила от края.
   Нил с опаской вытянула шею, оглядывая пространство вокруг, насколько позволял обзор. Прохожих почти не было, а те двое, что шли мимо, явно решили, что не желают лезть в чужие дела.
  - Ну-ка! - мужик бросил зубило и изо всех сил потянул угол решётки вверх. Между бетоном и рамой образовалась щель, в которую при сильном желании уже можно было пролезть. Что Нил и сделала. Чуть не ободрав спину и не оставив на острых краях куски ветровки. Но кто тут жалуется? Точно не она!
   Едва девушка оказалась на свободе, мужик отпустил решётку. Та громко стукнулась о бетон и задребезжала. Нил со страхом оглянулась на окно. Мысль, что за ней вот-вот придут, здесь, наверху не только не исчезла - стала жечь ещё сильнее. Улица внезапно показалась ей очень шумной. Шум в её воображении проникал в комнату внизу, пробуждая неведомых зубастых монстров в тёмных углах.
  - Спасибо. Огромное спасибо! - она принялась отряхиваться, старательно делая вид, что не кипит желанием поскорее сделать отсюда ноги. - Вы даже не представляете...!
   Одеревенелые конечности сопротивлялись каждому движению. Заметит - ещё в больницу предложит увести, а это сейчас ну совсем не к месту!
  - Да уж представляю, - хохотнул мужик. Не заметил. Хорошо. - Не лазь больше по подвалам. И ещё: друзей своих к сама знаешь какой матери отправь и не водись с такими больше. Красивая же девчонка, найдёшь ещё нормальную компанию.
  - Отправлю, - Нил выдавила благодарную улыбку, подумала, не стоит ли для вида обнять своего вызволителя, но решила, что обойдётся.
  - Ну, давай, - мужчина тоже улыбнулся и, повернувшись, пошёл своей дорогой.
   Вот так вот запросто. Будет у него теперь на одну странную историю для друзей больше: девчонку из подвала вызволил.
   Нил огляделась в поисках нежелательных наблюдателей. Незнакомое безлюдное место с разбитой бетонной тропинкой вдоль дома с подвалом, высокий железный забор слева и какие-то дома да деревья вокруг. Откуда-то впереди доносились звуки трассы.
   Вытащив телефон, на ходу негнущимися ноющими пальцами ища нужный номер, Нил как могла быстро направилась в сторону предполагаемой дороги. Абонент ответил не сразу. Несколько раз связь обрывалась, один вообще включилось сообщение "вне зоны доступа", но в конце концов ей ответили:
  - Привет, ты чего? Так прорываешься. Что-то стряслось?
  - О-о-о, и ещё как стряслось, Лин! - дрожа от холода, страха, боли, усталости - нужное подчеркнуть, - прорычала в трубку Нил. - Я в вашем долбанутом городе последние часов двадцать сидела в подвале у какого-то маньяка! Мне чтобы выбраться оттуда, пришлось железную решётку из бетона выбивать!
  - Охо. Притормози. Сейчас ты где?
  - Понятия не имею! На улице!
  - Какой именно?
  - Твою мать, Линарх, я не местная! Я в вашем грёбаном городе нихрена не знаю!
   Голень наконец онемела. Идти стало чуть легче. Ура.
  - Успокойся. Вдохни глубже. И выясни, на какой ты сейчас улице. Прочти на домах, спроси у людей.
   Мудрый совет. От того, кого не пытали последние сутки. Оглядев углы ближайших зданий, Нил продиктовала в трубку адрес. Впереди наконец показалась проезжая часть, всё ещё оживлённая, несмотря на позднее время. Яркие огни в окнах, фонари и уличные светильники, декоративные лампочки - всё это создавало иллюзию уюта и защищённости, какой-то детской наивной уверенности, что в таком чуточку сказочном месте не может произойти ничего плохого.
  - Так... - телефон на секунду замолчал, и Арнилин захотелось заорать в него, где у неё сидят такие паузы. Люди, идущие ей навстречу, расступались, настороженно глядя на девушку с дикими глазами, размашистым шагом несущуюся вдоль дороги. - Там поблизости есть остановка. Спроси у кого-нибудь, если заплутаешь. Сейчас скину адрес - карта есть?
  - Есть.
   Чуть дальше действительно маячил какой-то остановочный павильон.
  - Прекрасно. Жду тебя. Дыши глубже. Всё будет нормально.
   Да, дыши глубже. И заработай гипервентиляцию. И упади тут нахрен в обморок. И вернись в итоге в тот подвал.
   Телефон зажужжал, сообщая об смс. Адрес, нужная остановка и номера маршрутов. К остановке как раз подъехал автобус. На боку огромными цифрами было выведено число - одно из тех, что имелись в сообщении. Не сбавляя шага, Нил заскочила в ближайшую открывшуюся дверь, забилась на дальнее сидение задней площадки и, сжавшись в комок, приготовилась ехать. Желание курить стало настолько невыносимым, что она невольно потянулась к карманам. Внутри нашлось только несколько монет и зажигалка. Документы, инструменты, оружие - всё осталось в том чёртовом подвале.
   Ну и пусть. Главное - она уже не там.
  
  
   Нужное здание находилось в добрых ста метрах от места, где её высадили. Но, если верить карте, никакой остановки ближе этой нет. Ничего страшного. Самый длинный путь уже проделан. Заткнитесь, ноющие рёбра, осталась всего какая-то пара-другая десятков метров.
   Уже не центральный район. Это ощущалось буквально в каждой детали: меньше людей, меньше машин, меньше общественных мест, плотнее жилая застройка. Больше деревьев и зелени в целом. Кусачий ветер, ещё более ощутимый после тёплого автобуса, снова забрался за шиворот. Нил не обратила на него внимания - искалеченные конечности доставляли ей гораздо больше неудобств.
   Улица постепенно расширялась, переходя в асфальтированные площадки перед пятиэтажным офисным зданием за кованой оградой. Шлагбаум, приоткрытая калитка. В будке охранника никого. Перерыв? Или обходит территорию?
   Строение странной конфигурации. Несколько крыльев, пристройки... углы, углы, углы. Переулки, переходы. Тени. Много теней. И ни одного человека.
   Ещё несколько метров. Несколько шагов - и всё. Крыльцо, дверь. Безопасность. Защита.
   Кто-то грубо дёргает за воротник, буквально сталкивает в проулок между двумя корпусами. Многострадальное плечо врезается в бетон. Вся рука тут же немеет. Нил не успела даже сморщиться - её схватили за грудки и вдавили спиной в стену. Сердце бешено заколотилось, отдаваясь барабанной дробью аж в кишках, дыхание так и не выровнялось. Плохое освещение не стало помехой: перед ней стоял светловолосый. Нечеловеческая тварь, едва не перемоловшая ей все кости, мышцы и сухожилия ради ответов, которых у неё просто не было.
  - Ёб твою... - начала она шёпотом.
  - ...не думаю.
   Светловолосый схватил её за глотку. Нил начала отчаянно отбиваться. Самообладание и последние крохи хладнокровия остались где-то по ту сторону забора, окружавшего здание. Такая ироничная перспектива - умереть в двух шагах от спасения.
   Нил набрала в лёгкие воздуха, собираясь банально заорать, надеясь, что её хоть кто-нибудь услышит, и светловолосый тут же сдавил ей горло. Она закашлялась. Ни шанса на спасение, ни йоты на манёвр. Ни сбежать, ни вывернуться, ни даже шевельнуться.
  - Убери, сyка, лапы! - сипло выдавила она.
   Светловолосый холодно усмехнулся.
  - Ну да. Другого я и не ждал.
  - Ты выбил из меня всё, что мог!
  - Я в этом не уверен.
   Всё ещё вжимая её в стену, он наклонился, будто собираясь поцеловать. Издевательский жест, очень в духе выродков вроде него. Едва подумав об этом, Нил сморщилась, замотала головой, когда почувствовала ледяные, будто с сильного мороза, губы, на своей шее. И в следующую секунду отчётливо осознала, что произойдёт дальше.
   Он её убьёт. Просто загрызёт прямо здесь, на пороге единственного места, где её способны защитить. Вырвет зубами глотку и оставит подыхать, как задавленную мышь. И ему вполне хватит на это и силы, и долбанутости. И то, и другое она уже успела ощутить на собственной шкуре.
   Паника подкатила к самому горлу, лишив способности просить, молить, кричать, говорить вообще. Нил продолжала вырываться, но лишь рефлекторно. Внимание всего её существа сконцентрировалось на том месте, к которому прижимались зубы твари.
   Ты же сказал "жду тебя", Линарх, хренов ты...
   Тупая боль от медленно вжимающихся в её плоть зубов сменилась болью жгучей, ввинчивающейся глубоко в сосуды, растворяющейся в потоке бешено мчащейся по телу крови. Конечности свело спазмом. Ужас от осознания собственной беспомощности, неспособности сделать хоть что-то для своего спасения едва не сводил с ума. Это чувство - ужас - оказалось настолько мощным, что Нил не сразу заметила, как оно заслоняет собой все прочие. Как притупляет боль, как не даёт сосредоточиться.
   Сосредоточиться... на чём? На чём-то стоило...?
   Ах, да. Это далёкое, едва заметное ощущение - покалывание под кожей головы. Лёгкое давление, как когда ощущаешь чей-то слишком пристальный взгляд.
   Как когда кто-то пытается рыться у тебя в подкорке, и ты совершенно случайно замечаешь это.
   "Расскажи мне".
   Нет. Нельзя, ни в коем случае, нет. Запереть, запрятать, растворить, распылить по всему сознанию.
   "Почему?"
   Опасно. Очень. Раскрыться - значит убить себя, умереть прямо здесь.
   Но она ведь уже умирает, нет? Медленно проваливается в бездонную темноту чужого разума, побеждённая грубой силой, подавленная чужой волей.
   "Расскажи мне. И живи. Расскажи".
   А что рассказать? Нил начала забывать, кто она, что она, чем занималась, где находится... Что-то там было. Что-то такое, далёкое, что-то в тени. Что-то о крови. Что-то о силе. Что-то о власти, о прибыли...
   Кровь и власть. Кровь и прибыль.
   Рывок. Тупая боль, казалось, уже отступившая, окатила волной от раны на шее до самого сердца к кончикам пальцев. Опора пропала. Давление пропало. Нил повисла в пространстве, невесомая, будто листок на ветру. Её подхватили. Удержали. Тепло - жар, живой жар, живые тёплые руки. Она хотела что-то сказать владельцу этих рук. "Где тебя носило, скотина ты безответственная..." Но усталость, накопившаяся за эти две чудесные ночи, наконец взяла своё. Нил отключилась.
  
  
   Кровь и власть. Кровь и прибыль.
   Вот оно как. Власть и прибыль. Чудесно.
   Внезапно его рванули назад. Оторвали от добычи, отбросили. Светловолосый невольно зарычал.
   Перед ним стоял Линарх. Едва вернувшийся с рейда, судя по одежде, он придерживал обессилевшую девушку одной рукой и протягивал к нему вторую, готовый отразить нападение.
  - Всё. Хорош.
   Кровь и власть. Кровь и прибыль.
   Кто-то решил подзаработать на его крови. Кто-то явно не знал, чью кровь собрался для этого использовать. Серый снова тихо зарычал:
  - Уберись с моей дороги.
  - Я сказал, всё.
  - Ты не хочешь со мной ссориться.
  Глаза, смотревшие на светловолосого из-под густых каштановых бровей, горели изнутри янтарными искрами.
  - Нет. Но её ты не получишь.
  - И ты намерен меня остановить?
  - Что такого она тебе сделала?
  - Изучала мою кровь. Пыталась на ней заработать.
   Линарх помолчал. Ему явно хотелось оглянуться на девушку, но он боялся выпустить из виду рассерженного противника.
  - Она ничего не сделает. Даю слово. А моё слово для тебя кое-что значит, ты сам говорил.
   Необычно яркие янтарные глаза смотрели на светловолосого твёрдо, но без агрессии, без вызова. Нос едва заметно морщился. Казалось, будь у Линарха уши немного другой формы - он бы по-волчьи прижал их к голове.
   Серый долго молчал, глядя то на него, то на его пребывающую в беспамятстве подопечную. Взвешивал все "за" и "против". Кипел от желания закончить начатое и ещё больше - от осознания, к чему это приведёт. Ему тоже не хотелось ссориться: Линарх был слишком полезным знакомым. Насколько эта польза перевешивала риск? И насколько рискованно оставлять в живых девчонку, которая...
  - Она ничего не сможет, - негромко повторил Лин. - Ни изучить, ни заработать. Я знаю, о чём говорю, я пробовал. Оставь её. Под мою опеку и ответственность.
   Серый тихо выдохнул.
  - Увижу её в городе снова - ты ей не поможешь.
  - Уедет, как только придёт в себя. Вы не пересечётесь. Если только ты не поселишься на базе.
   Серый бросил последний злобный взгляд на потерявшую сознание, сцепил зубы и молча направился прочь.
  
  
  - Да, слушаю.
  - Привет, Жень.
  - Уже здоровались, - в голосе на том конце линии слышалась усталость. - Что-то случилось?
   Оборотень осторожно повернул голову лежавшей перед ним девушки. Рана всё ещё сильно кровоточила, но смертельной не была. Нанесший её не планировал убить жертву.
  - Позвони своему недоделанному кровососу. А то он начудит щас, а нам потом разгребай.
   Абонент тяжело вздохнул.
  - Что он опять натворил?
  - Чуть не убил одного из моих... - Лин потёр лицо, подбирая слово, - ...моих людей.
  - За что?
  - Пока не знаю.
  - Почему именно я "позвони"? Почему тебе самому с ним не поговорить?
  - Потому что я уже поговорил. А ещё потому, что этот агрессивный нестабильный недоделок поддаётся только твоей дрессуре.
  - Ты серьёзно что ли? - голос в динамике на секунду даже перестал звучать устало. - Какой дрессуре? Очнись! Мы с ним гавкаемся шесть дней в неделю, и не семь только потому, что у меня выходной.
   Оборотень тоже протяжно вздохнул. Прошла всего пара часов, как он вернулся из не самой приятной поездки - даже переодеться не успел, не то что попить-поесть или хотя бы просто отдохнуть. Ему очень хотелось набить кому-нибудь морду, после чего отмыться от лесной грязи и залечь часов на десять в своей берлоге.
  - Жень. Ты просто позвони, хорошо? Без вот этого всего. Может, хоть немного его это уймёт.
  - Ладно, - после недолгого молчания согласилась собеседница. - Только не возлагай на меня слишком больших надежд.
  
  
  9.
   Звук. Звонок. Раздражающе резкий. И какая скотина...
  - Где ты?
  - А что?
  - Надо пересечься.
  - Мне не до бесед.
  - Зато мне очень даже до бесед. Где ты?
   Бескомпромиссный тон. Либо случилось что-то, либо грядёт воспитательная лекция. И он очень надеялся, что первое.
   Серый назвал адрес. Оппонент помолчал, прикидывая расстояние.
  - Понятно. Двигай в мою сторону. Адрес помнишь?
  - Визуально.
  - Гут. Столкнёмся как раз у подъезда.
   Серый, не прощаясь, отключился. Резковатым движением бросил телефон в карман и взъерошил пятернёй короткие волосы. Беседовать ему совершенно не хотелось. Хотя он всё равно планировал прогуляться, так? Тогда какая разница, в какую сторону.
   До места он добрался быстро: неприятные мысли скрали километры дороги. Женя уже переминалась у подъезда. Среднего роста - чуть ниже его самого, русая, приятной, но вряд ли примечательной внешности девушка. Когда они впервые столкнулись, он решил, что ей лет двадцать с хвостиком. Хмурая, явно уставшая, зато полная решимости, непонятно на что направленной.
   Так же молча они поднялись на нужный этаж и зашли в квартиру. Серый снял обувь, повесил на крючок ветровку - стремление Жени к чистоте он уважал, хотя и не всегда понимал, - и, пройдя в зал, сел на софу. Так привычно, будто приходил сюда чуть ли не каждый день. Ощущение комфорта в чужом доме - оно дорогого стоит.
  - Рассказывай, - Женя вошла следом, не глядя на него, на ходу стаскивая с плеч толстовку. - Что там у вас произошло?
   Голос её, обычно живой и слегка ироничный, сейчас звучал немного сипло. От усталости, может, или от холода...
  - Это важно?
   Серый наблюдал, как девушка унесла толстовку в спальню и через минуту вернулась в светлой майке и домашних шортах. Без мешковатой верхней одежды она казалась даже хрупкой. Хотя проверять эту "хрупкость" на практике светловолосый бы никому не посоветовал.
  - Да, это важно.
   Девушка подошла к креслу рядом с софой и села на подлокотник. На плече темнел набирающий краску кровоподтёк. Под челюстью ближе к подбородку бурела пара мелких ссадин. Весёлый, видимо, активный отдых выдался. Нёбо вдруг приятно заныло от желания попробовать кожу на этом синяке на вкус. Серый прохладно хмыкнул:
  - У меня нет желания сидеть сплетничать о собственных делах.
  - Так ты не сплетничай, ты просто расскажи.
   Спорить, упираться и доказывать, когда женщина что-то вбила себе в голову, он давно понял, бессмысленно. Такая их женская природа. Единственная тактика, которую светловолосый смог выработать за почти сто лет для подобных случаев - просто молча переждать. В иной ситуации он бы встал и ушёл, но если другая девушка просто обидится, за этой не заржавеет дать ему подсечку. Или запустить чем потяжелее. Способов остановить сбегающего с места действий оппонента Женя знала предостаточно. Не даром оперативник.
   Женя несколько секунд смотрела на него молча, затем вздохнула:
  - Поделись уже. Хоть со мной. Ты ж знаешь, я не выношу наши разговоры наружу.
  - Знаю. Но пришёл я не ныть о своих неудачах.
  - Тогда зачем?
  - Ты сказала, есть разговор.
  - Это он и есть. Я хочу знать, что с тобой стряслось.
  - Со мной? Я жив, все живы, всё в порядке.
  - Люди, у которых всё в порядке, не рвут другим людям глотки посредь улицы.
  - Так я и не человек.
  - Да твою ж мать, Серый! Чё ты ведёшь себя как девка малая?!
   Светловолосый даже не поморщился, но Женя всё равно прикусила язык. Высказать, и в не особо лестной форме, ей явно хотелось очень многое: на дворе почти ночь, она только вернулась в город, ни поесть, ни кофе выпить, ни даже умыться не успела. Линарх своим звонком поймал её у полки с китайской лапшой и растворимой картошкой в мини-маркете, мечтающей о душе и подушке. И наверное, факт, что при всём при этом она нянчится тут с этим, как выразился Лин, "нестабильным недоделанным кровососом" вместо того, чтобы заняться собственными делами, что-то о ней говорил.
   Женя покачала головой:
  - Я тоже не хочу сидеть и иметь тебе мозг, Серый. Но когда Лин звонит мне и требует найти тебя, а то ты не дай боже натворишь весёлых дел, всё явно не "в порядке".
  - Так тебя Лин попросил позвонить? - светловолосый улыбнулся. - А я-то думал, ты соскучилась.
   Женя пропустила его ироничную усмешку мимо ушей:
  - Я вообще ни разу не помню, чтобы его заботило твоё поведение. Когда ты перестрелял тех обмудков на ЖБ-складе, он даже бровью не повёл. Что у тебя произошло? За что ты так жаждал убить его эту бабу?
  -Убить? - Серый повёл бровью. - Нет. Если я хочу кого-то убить - я это делаю. А не стою не обнимаюсь с ним полчаса на улице на виду у всех желающих.
  - О, так вы там ещё и обнимались?! - Женя состроила ехидную мину.
  - Угу. Правда, дальше обнимашек как-то не зашло.
  - А чего ж так?
  - Нас разняли.
   Они посмотрели друг на друга - и одновременно расхохотались. Совершенно идиотский поворот диалога. Но он хотя бы помог разрядить атмосферу.
  - Мне нужны были ответы, - наконец произнёс Серый. - Добровольно она их мне не давала.
  - И ты её за это покусал? - Женя раздражённо тряхнула головой. - Детский сад какой-то.
  - Знаешь, есть такая вещь, "психологическое давление" называется.
  - Офигенное психологическое давление - задавить человека с психу в переулке и вцепиться ему в глотку! Должна сказать, психолог Вы так себе.
  - Сейчас ты ещё меня тактике допроса поучи, ага.
  - От твоей тактики допроса толку шо с пылесоса в пустыне.
   Замечательно. Дежурная перепалка. Хоть что-то в этом мире стабильно. Серый лениво повёл плечами:
  - Толк был. Она заговорила, буквально перед появлением Линарха. Я уже собирался отпустить её.
  - А Лин уверен, что ты готов был порвать их обоих.
  - Возможно.
   Женя помолчала. Хотела высказать что-то об этом упрямом "возможно", но всё-таки сдержалась.
  - Сейчас-то уже всё? Ты получил что хотел?
   Серый окинул рассеянным взглядом комнату. Не в его привычках делиться лишней информацией без необходимости. Необходимости и не было, была только обеспокоенность восседающей на подлокотнике кресла девушки. Он, правда, всё не мог определить, за него ли, за Линарха и его подопечную или за спокойствие города в целом. Эмоции окружающих - их глубинную составляющую - светловолосый всегда читал с большим трудом. Никогда не умел примерять чужие чувства на собственную шкуру.
   Женя не торопила и не требовала. Молча дожидалась ответа.
  - Нет, - в итоге качнул он головой. - Передо мной дилемма.
  - Какая?
  - Моя ищейка... Тот парень, которого вы вытащили с бывшей каптёрки на складе. Он решил, скажем так, уволиться.
  - И в чём проблема?
  - В том, что он больше десяти лет работал на меня. Он знает вещи, с которыми я не могу отпустить его на все четыре стороны.
  - А зная тебя... - тон девушки вдруг стал осторожнее, - ...ты обычно решаешь такие вопросы радикально.
  - Я в него слишком много вложил, - Серый чуть сморщил нос. - Наверное, мне банально обидно терять столько сил.
  - А если отдать его нам? Мы найдём, куда его приткнуть.
  - Издеваешься? - Серый выгнул брови. - Половина вашего боком гнутого отряда недоделков в ладоши захлопает, получив такую кладезь информации!
   Женя снова пропустила издевки мимо ушей. Привычка, наверное.
  - Линарх вроде бы говорил, он у тебя больной насквозь.
   Светловолосый кивнул:
  - Можно сказать, до сих пор жив благодаря мне.
  - А что было бы, если б с тобой вот так что-то случилось?
  - Думаю, давно бы помер.
  - Тогда отпусти его.
   Повисло молчание. Серый рассеянно рассматривал собеседницу, размышляя над её словами, она - молча ждала. Быть чьим-то голосом совести - занятие неблагодарное. Особенно если этот кто-то не знает даже значения слова "совесть". А заодно и слова "сочувствие".
   Женя чуть наклонила голову набок.
  - Он всё равно без тебя не выживет. Дай ему свободу, раз он так хочет.
   Серый молчал, продолжая смотреть на неё. Женя сделала неопределённый жест плечами. Майка на миг собралась складками на груди, открыв ещё одну глубокую царапину пониже ключиц. Светловолосому на миг почудился едва уловимый привкус крови на самом корне языка.
   Послать бы сейчас к чёрту этот пустой диалог. Есть ведь столько гораздо более интересных занятий, чем говорить о том, что уже произошло...
  - Ничего он тебе сделать не успеет, - тихо произнесла девушка. - А если успеет - вряд ли что-то смертельное.
  - Этого ты знать не можешь.
  - Ну сколько он протянет один? Год?
  - За год можно мир перевернуть.
  - А если тебе жить ещё сотни годов, один можно и перетерпеть.
  - Чего ради?
  - Чтобы проявить сочувствие хоть раз в своей очень долгой жизни?
   Серый снова замолчал. Девушка поставила ноги на подлокотник софы, опершись на колени локтями. Став совсем чуть-чуть, но - ближе. Призрачный привкус на корне языка стал сильнее.
   "Сочувствие" - ресурс чересчур ценный, чтобы разбрасываться им. Но возможно, на сей раз есть смысл сделать исключение. Возможно, светловолосый подумает над этим.
   Но - точно не прямо сейчас.
  
  
  Последняя точка
  
  - Хорошая ночь.
   Пацан запнулся. Не столько от неожиданности, сколько от страха. В сердце будто вцепилась ледяная когтистая лапа. Истрёпанное до лохмотьев клише - но как хорошо передаёт ощущения...
   На ступеньках ближайшего здания почти под самой колонной сидел тот самый человек, то существо, которого Кеч надеялся - и боялся - никогда больше не увидеть.
   Пацан судорожно вдохнул.
   Человек - чудовище - смотрел на него без всякой злобы, спокойно, даже дружелюбно. Эта его способность - с миролюбивой улыбкой рвать врагов на части...
  - Как дела?
   Кеч не ответил. Не смог бы, даже если б захотел.
   Что за цирк. К чему это представление? Зачем он здесь, какая цель? Запугать? Да куда уж больше. Наоборот успокоить? Что-то пока плоховато получается.
   Не дождавшись ответа, светловолосый вздохнул - пацану даже на миг показалось, что устало, - и поднялся на ноги. Кеч напрягся. Подобрался, готовый сорваться с места в любой миг. Хотя и знал, что бежать от этой твари бесполезно.
   Светловолосый не двигался с места. По-философски безмятежный вид, простая, как всегда непримечательная одежда. Можно подумать, совершенно случайно тут оказался.
   Как же.
  - Поделишься планами?
   "Планами?" Кеч хотел переспросить вслух, но глотку свело спазмом. Даже прочистить горло толком не получилось - звук просто застревал где-то на корне языка.
   Он ведь прекрасно знал, что этот момент настанет. Момент, когда бледномордый ублюдок, разобравшись с девчонкой, придёт и к нему. Пацан собирался бежать, переехать - действительно собирался, даже билеты смотрел. И всё-таки не уехал. Кое-что держало его здесь, нечто, через что нельзя взять и переступить.
  - Ты так жаждал освободиться, - светловолосый привалился спиной к колонне, поддерживающей козырёк крыльца. - Ни от кого и ни от чего не зависеть. Ну. Ты свободен. И что планируешь делать теперь?
  - Св... - пацан на силу откашлялся. - ...свободен?
   Светловолосый повёл плечами, не сводя с него взгляд. Вроде бы выражая согласие. Кеч нахмурился.
  - Вот так просто?
  - А смысл тебя держать?
   Икры зажгло от перенапряжения. Пацан несколько раз переступил с ноги на ногу.
   Смысл... он всегда считал себя чем-то вроде ценного вложения. Мнил, что обладает чем-то таким, за что был выбран. Да, он хотел освободиться, чтобы не ждать очередной дозы, не загибаться от ужаса при мысли, что будет, если затянуть с её получением, не зависеть от этой жуткой бледной твари и не бежать выполнять его приказы по первому свистку. Да, да и да. И - вместе с тем неосознанно, даже не задумываясь о том, Кеч полагал свою ценность в глазах этой же самой бледной твари выше среднего. Гораздо выше.
   И почему-то никогда не допускал, что его так легко отпустят.
   Впрочем, "легко" - это как посмотреть.
   Почти минуту, пока эти мысли проносились в голове пацана, светловолосый смотрел на него молча, с едва заметным налётом его обычного скучающего интереса. С тем самым выражением в глазах, которое так раздражало Кеча. Раздражало прежде всего потому, что всегда было ненастоящим.
   Затем Серый, оттолкнувшись от колонны, спустился по ступенькам и приблизился. Кеч едва успел подавить желание шарахнуться, приказал себе застыть, но не двинуться с места. Светловолосый ничем не показал, что заметил его порыв. Постоял, задумчиво глядя куда-то поверх плеча пацана...
  - Один мой знакомый... м... посоветовал дать тебе то, чего ты хочешь. Отпустить, раз так рвёшься. Знаешь, почему?
  - Потому, что не выживу, - пробормотал пацан.
  - А почему не выживешь?
  - Потому что ты не дашь мне уйти.
   Светловолосый перевёл на него взгляд - и вдруг улыбнулся.
  - Тут ты ошибаешься.
   Кеч снова настороженно нахмурился, и светловолосый флегматично повёл бровью:
  - Можешь идти, куда вздумается. Условие одно: подальше от меня и тех, кого я знаю. Ты больше ничего мне не должен и ничего больше от меня не получишь.
   Он приглашающее махнул головой куда-то в сторону дороги. Кеч открыл было рот, собираясь отпустить недоверчивый комментарий - что-то про фору и хитрости охоты, но вдруг осознал.
   Не выживет. Но не потому, что его выследят и убьют. Не придётся - он сдохнет сам.
   Именно это его и держало. Не зависимость. Не страх, не алчность, не эмоции. Нет. Подсознательное понимание: он отказался не от наркотика, а от последней нити, сшивавшей его расползшуюся на лоскуты гниющую тушку в подобие жизни.
   В глазах Серого появилось давно знакомое парню выражение. Холодное, хищное, как у довольного тигра. На сей раз - вполне настоящее. - У тебя сутки на сборы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"