Рыжкина Евгения Николаевна : другие произведения.

Фантазии для храбрых. Глава 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Фантазии для Храбрых
   Четвёртая Фантазия

Где найдёшь, где потеряешь...

   - Как мы дошли до жизни такой? - задумчиво проговорил Лаки, не отрывая глаз от огромного ломтя ветчины, лежавшего перед ним на таком же огромном блюде.
   - Даже не знаю, что и сказать, - Чаки весь напружинился, приготовившись к прыжку.
   - Пропадём ведь! - тяжело вздохнул Лаки и кивнул Тарасу, сидевшему рядом.
   Взметнулась тигриная лапа - и кусок ветчины был располосован на четыре равные части. Которые были тут же разобраны присутствующими.
   Лаки взял свой кусок лениво, вроде как одолжение кому делал. Чаки подскочил к куску, будто охотник к долгожданной добыче - надо же было хоть немного размяться. Тарас и Лукас долго обнюхивали свои порции - что-то как-то не так им показалось, но в конце концов - проглотили.
   - Ну, до обеда теперь точно доживём, - с удовлетворением вздохнул Лаки, устраиваясь на диванной подушке поудобнее, - Теперь можно и о наболевшем поговорить.
   - Да, брат, - Чаки уютно устроился под боком у Тараса, - Выходит, ты у нас теперь - Пусик?
   - Ага... А ты - Мусик...Каково, а?
   - Эти женщины - сплошные эмоции, - посетовал Лаки, - Как же с ними трудно...
   - Да...Татьяна Ивановна - замечательная! Но ничего не понимает в мужских именах!
   - Это что же получается? Вообрази следующую картину - нас представляют...
   - Кому?
   - Кому-нибудь где-нибудь...И вот произносят все наши звучные имена...и в конце, например, говорят: сэр Рудольф, он же - Пусик!
   Бок Тараса подозрительно затрясся. Чаки не поленился повернуть голову - так и есть, Тарас хохотал.
   - Ладно...Жизнь трудна...но прожить её надо...вкусно! - произнёс Лаки с пафосом, и тут же вскочил на все четыре лапы.
   - Слышишь?
   - Ну да, машина подъехала!
   - Так бежим встречать!
   И четверо друзей бросились вниз по лестнице.
   За рулём был Глеб. Он вышел из машины, подмигнул всем "котам" сразу и галантно открыл заднюю дверь.
   Очень легко, несмотря на габариты, из машины вышла Татьяна Ивановна - "женщина очень приятная во всех отношениях". За ней просто выпорхнула её внучка - Машка-Мышка, лёгкая в движениях, просто невесомая какая-то. Последним вышел Антон. Надутый - смотреть смешно. Ну не любил он по магазинам ходить! И все- буквально все! - тащили сумки с продуктами.
   - Ну как, парни, хорошо дом охраняли? - Глеб нёс по два доверху набитых баула в каждой руке, и делал это играючи.
   - Внизу и по сторонам - чисто! - отрапортовал Чаки, безуспешно пытаясь увернуться от Машки, которая, конечно же, его сграбастала и засюсюкала.
   - А сверху - Лаэлл сторожит, - продолжил рапорт Лаки, потому что Чаки уже орал своё знаменитое "Не мусоль"!
   - Вон он! - Лаки указал лапкой наверх, - Круги над домом вырезает. Круги - спокойные.
   - Круги нарезает, говоришь? - Глеб тактично не стал поправлять младшего киясу - пусть слушает правильные варианты речи и учиться, - Это - хорошо! - и Глеб исчез в дверях, за которыми только что скрылась очень полная, но очень подвижная Татьяна Ивановна. Она торопилась на кухню. Надо было успеть приготовить обед. Сегодня должно было произойти...Событие!
   - Хороший сегодня день! - наконец проговорил Антон, немного оттаяв при виде своих киясов.
   И показал Лаки на своё левое плечо. Мол, приглашаю!
   - Забудь! - замотал головой младший кияс, - Завалю!
   - Чтобы в чём-то убедится, надо сначала попробовать!
   - Ну, как скажете! - и Лаки прыгнул, как и приглашали.
   Антон покачнулся, но устоял. Лаки за него порадовался - крепкий у них Принципал! Хоть по виду и не скажешь.
   Но тут он почувствовал, что в ближайших кустах ...кто-то есть. И этот кто-то очень внимательно за ними наблюдает...Опасности, правда, никакой. Лаки чувствовал только...любопытство, исходившее от таинственного существа в кустах.
   - Ох, уж эти ваши зелёные... наслаждения, - проворчал он, спрыгнув с плеча Антона. Вернее, на плече поместились только передние лапы и голова. Всё остальное - на спине.
   - А чем тебе не нравятся наши ...насаждения зелёные? Антон пошёл вслед за Лаки, - Совсем недавно очень похожие кусты нас спасли от Ганта.
   - Ну, тебя не очень-то и спасёшь, - буркнул кияса, - Ты всё ровно на рожон полезешь.
   Слышал это Антон или нет - неизвестно. Во всяком случае, промолчал. Тут навстречу им из кустов вышел...рыжий кот с зеленющими глазами. И направился прямо к Лаки.
   - Ой! - воскликнул тот от неожиданности.
   - Мяу! - пробасил кот обыкновенный.
   - Так вот они какие! - сказал Чаки, мигом примчавшийся на братнево "ой"!
   Кот обыкновенный начал процедуру обнюхивания киясов.
   - Это он с вами знакомится! - пояснил Антон, увидев, что его пупсы как-то заробели.
   А как же - встреча двух ВНЕШНЕ похожих представителей разных Планет! В принципе, киясов тоже можно было принять за котов...из книги рекордов Гиннеса. Более того, за рекордсменов среди рекордсменов... В общем, старина Гиннес был бы потрясён.
   - Так вот они какие! - сказал кто-то звонким голосом, будто передразнивая Чаки.
   Антон недовольно обернулся...Девчонка. Но какая...
   Антон привык видеть вокруг себя красивых девочек - Машка-симпатяшка, Чара, Анна...Анна, правда, уже в возрасте - ей за 20. Но эта...
   - Первый раз вижу киясов! - звенел её необыкновенный голос, лёгкий ветерок слегка трепал светло-каштановые волосы, а светло-карие глаза смеялись.
   Антон молчал.
   - Можно мне с ними поздороваться за ручку...то есть, за лапку? - расхохоталась она. Антон молчал.
   - Откуда ты про нас знаешь? - Чаки встал на задние лапы, подошёл к девочке и протянул переднюю лапку. Лаки сделал то же самое.
   Антон молчал.
   - Ну, я тоже...причастна! То есть, имею отношение...Давайте знакомиться: я - Уля Цыбуля, - и она опять расхохоталась.
   Чаки весь напыжился - вот сейчас он огласит все свои имена...Есть чем удивить!
   - Ты как сюда попала? - рявкнул тут Антон.
   - В заборе у вас дырка, - Уля кивнула прехорошенькой головкой в сторону кустов. И нисколько не обиделась на резкость Антона.
   - А здесь что делаешь? - ещё повысил голос Антон.
   Он так злился...И прекрасно понимал, что на себя! Это же надо - глазки, кудряшки...На нервы только действуют вот такие! Совершенно не влияет на него очарование и дружелюбие этой...этой девчонки! С умопомрачительным именем...
   - Вообще-то, я давно хотела на киясов посмотреть, честно сказала Уля, глядя ему прямо в глаза.
   - Посмотрела?
   Кивок в ответ.
   - Где дырка - помнишь?
   Опять кивок.
   - Прошу на выход!
   - Хорошо! - не было предела дружелюбию Ули Цыбули, - Вечером мы с Митенькой на охоту пойдём, - взмах длиннющих ресниц в сторону рыжего кота обыкновенного, - Так мы приглашаем вас! - широким жестом она включила в круг приглашённых и киясов.
   - Двоеточие! - по привычке сказал было Антон, но тут же решил, что этого мало, - Какая ещё охота!? Ты в своём уме?! Наша Планета - Дом не только для нас, но и для всех живых существ на ней!
   - Вот именно! - многозначительно сказала Уля.
   И подхватив рыжего Митеньку на руки, исчезла в кустах.
   - Какая...какая...противная! - чуть не зарычал Антон и с трудом удержался чтобы ногами не затопать. Только огромным усилием воли...
   Киясы стояли рядом - на задних лапках, передними обняв друг друга за плечи. А мордочки - кверху, а глазки умные так Антона и пронизывают. И улыбаются...тоже противно так!
   - Нет! НЕ пропал казак! - твёрдо сказал Антон и даже пальцем им зачем-то погрозил.
   Киясы ему покивали, хотя сказанного не поняли. Антон пообещал потом как-нибудь рассказать. Был он парень начитанный. Это дед ему ещё в раннем детстве любовь к книгам привил. К тем самым, которые можно в руках держать, и страницы переворачивать. А страницы пахнут необыкновенно - приключениями, древностями, историей...
   - Расширяю ваш кругозор, парни, - Антон говорил уже вполне миролюбиво.
   У "парней" глаза загорелись - любили они обогащаться знаниями.
   - Дмитрий - имя греческое. Означает " принадлежащий Земле". Уменьшительно-ласкательная форма - Митенька.
   Киясы переглянулись. Судя по имени, кот рыжий обыкновенный, не на простую охоту ходил.
   Наступила пауза.
   - А "Уля" что означает? - решился Чаки.
   Хотя, чего бояться-то? Бровей нахмуренных?
   - Ульяна - от древнеримского Юлиана, - суховато ответил Антон, - Человек с таким именем бывает наполнен жизнелюбием и оптимизмом.
   - Всё правда! - рубанул лапкой воздух Чаки.
   - Всё в точку! - зеркально повторил его жест Лаки .
   Вдруг киясы замерли.
   - Дед едет! - радостно сообщили они Антону через секунду.
   - Ваш, что ли? - фыркнул тот, прекрасно понимая о ком идёт речь.
   Во двор вьехали сразу две машины. Из первой стремительно вышел дед Антона. За ним - Пётр, который во всём стремился подражать своему начальнику, да как-то не очень получалось.
   На второй машине побольше народу приехало. Вячеслав, конечно же с лайтом, и приёмной сестрой Чарой. Временно приёмной, как пояснил Вячеслав, до возвращения Анны. И родители Вячеслава, которые приняли Чару как родную.
   Дед Антона, Пётр и отец Вячеслава сразу стали снимать что-то с крыши дедовой машины. Это что-то было похоже на большую доску, наверное, очень дорогостоящую - судя по тому с какой осторожностью с ней обращались.
   Тут из дома выбежал Глеб и тоже стал помогать.
   А потом и третья машина в сад вкатилась. Из неё выскочил Степан Акимович и принял участие в суматохе.
   Мужчины без конца кричали друг другу: - "Тихо! Осторожно! Куда?! Не так надо!" и опять "Осторожно"! - это слово было самым ходовым.
   Хотя Антону было очень интересно наблюдать за процессом разгрузки, он побежал к Сергею, который приехал с отцом. Бесцеремонно растолкал крутившихся вокруг своего любимого Хозяина Тараса и Лукаса, - и мальчики обнялись. Потом долго сжимали руки друг друга в красноречивом рукопожатии - ещё бы! Столько пережили вместе!
   - Вась Васич и Никита Лукич ещё не вернулись, - ответил наконец Сергей на незаданный вопрос Антона.
   - А хоть стало известно где искать?
   - Отец ничего про это не говорил, - освободившимися руками Сергей гладил прильнувших к нему дроингов, - Он теперь мне всё рассказывает. Если я вот так исчезну, то хоть знать буду как с ним связаться. Оказывается, по нашим каналам это не так уж и сложно, - тут Сергей понизил голос, - Ругает твоего деда!
   И услышав привычное "Двоеточие!" продолжил, - Если бы твой дед хотя бы четверть необходимого тебе рассказал, ты бы не жил растением у Анны целых полгода.
   - А он со мной и теперь не очень-то говорит, честно признался Антон, - Как с ним связаться в случае чего - пояснил. А так...
   - Не злись на него! Папа говорит, что твой дед чего-то боится!
   - МОЙ дед?! Боится?!
   Нет, Антон не возмутился. Он захохотал. Да как! Не хуже Ули Цыбули. Даже представить себе такое было...ну, нелепо просто, ёлки-палки!
   - За тебя. Потерять тебя боится. Он ведь уже потерял свою дочь, то есть, твою маму, вот и...
   - Что значит "потерял"? - Антон опять оттолкнул теснившего его Тараса - нежно конечно. Разве же с домашними питомцами, хоть и рисованными, можно по-другому...Ну, что вы!
   - Ты что, не знаешь даже, что твоя мама однажды...просто исчезла? - Сергей уже жалел о сказанном. Не его дело лезть в чужую жизнь...Но ведь это жизнь друга! Помочь хочется!
   Опять же, если его дед не рассказал об этом, значит, были у него на то свои причины...
   И неожиданно для Сергея, Антон это понял.
   - Ладно. Разберёмся! - махнул он рукой и повернулся в ту сторону, где таинственный груз всё ещё не был внесён в дом.
   - Ты знаешь что это?
   - Конечно! Держись, а то упадёшь!
   Сергей был рад смене разговора.
   Антон шутливо ухватился за шею Лукаса. Тот замер, всячески желая оправдать доверие.
   - Зеркало императора Хуанди! - выпалил Сергей и приготовился наслаждаться произведённым эффектом.
   - Наконец-то! - только и сказал Антон.
   Но увидев разочарование на лице друга, пояснил, - Ты знаешь, после всего нами пережитого, я, похоже, ничему удивляться не смогу. Уж извините, люди добрые.
   Тут к ним подошел Вячеслав - знакомиться с Сергеем. За руку он крепко держал Чару, свою названную сестру. Чара так же крепко держала Чака за переднюю лапку. А тот крепко держал Дика - за ухо. Потому, что всем известно -лайты на задних лапах ходить не умеют - так за что же ещё его держать?! А держать надо. Потому, что на спине у Дика развалился Лаки - в полном блаженстве! Чаки просто не мог выпустить из поля зрения своего ленивого младшего братца - тот мог запросто выйти на деревенскую улицу и спросить у прохожего который час... Скажете - зачем? Маленький потому что ещё...не по размерам, конечно!
   - Знакомься, Сергей, - начал Антон церемонию представления, - Это Слав...
   - Вячеслав, - прервал его новый друг, - Навсегда.
   - Ча..., - продолжил Антон.
   - Софья, - опять прервал его новый для Серёжи мальчик.
   - Здравствуй, Вячеслав-навсегда, Сергей с улыбкой протянул руку новому приятелю.
   - Я имею в виду, что не надо больше меня звать детским именем "Славик", - Мне как раз на днях 13 лет исполнилось.
   - Это - серьёзно, Вячеслав! 13 лет бывает раз в жизни!
   - Все, все, все! Быстро в гостиную! - вылетела тут из дома Машка-Мышка, - Зеркало только что установили!
   На минуту остановилась, чтобы познакомиться с новыми детьми.
   - Вячеслав - Софья - Мария! - Антон был предельно лаконичен.
   Машка тут же взяла Софью за руку и быстро ушла с ней в дом, время от времени что-то тихо ей нашептывая. Комплименты по поводу внешности, наверное. Сергей, например, более красивой девочки не видел. Но он был удивлён тем, что Антон, который "фыркал" на всех подряд в режиме non-stop , вёл себя очень покладисто с Вячеславом-навсегда. Тьфу ты! Уже привязалось!
   - Кстати, что означает имя "Вячеслав"? - спросил он тут же у Антона.
   - "Наиславнейший"! - Антон сказал это с уважением.
   - Да...- подумал Сергей, с интересои поглядывая на нового приятеля, - Похоже, этот Вячеслав - хороший парень, раз Антон его "признал"!
   Чаки наконец отпустил ухо Дика.
   - Могу быть свободным? - поинтересовался тот таким невинным тоном, что Чак не заподозрил подвоха.
   - Погоди-ка! - он задумчиво посмотрел на своего толстого братца, безмятежно возлежащего на спине лайта. И пробормотав, - Почему бы, собственно, и не...? - одним прыжком оказался там же.
   - А кто, собственно, сказал "да"? - медовым голосом чуть не пропел Дик - и сел.
   Оба кияса кубарем скатились на зелёную травку. А лайт умчался к своему ненаглядному Сла...извините, Вячеславу.
   Но киясам не пришлось расстраиваться не то, что на минуту, а вообще! Потому, что питавшие к ним родственную привязанность Тарас и Лукас, тотчас подскочили - и на своих ещё более широких спинах, чем у лайта, домчали киясов почти до гостиной.
   Навстречу им быстро шла Машка-Мышка с ба-а-а-альшим блюдом всяких мясных вкусностей. Можно даже сказать, тазом...
   - Я на минуточку к соседке, - промямлила она, отводя глаза в сторону. И исчезла за дверью. Стоп! Киясы этого терпеть не могли - когда с ними говорят, а глаза - в сторону...
   - Тут что-то не так, брат, - Чак внимательно разглядывал дверь, за которой скрылась девочка.
   - Разузнаем! - Лак тут же спрыгнул со спины Лукаса.
   Ленивым-то он был - да! Но только тогда, когда никакого дела не было.
   - Пупсики! Куда это вы? - возникла перед ними Чара неизвестно из какой двери - дом был очень большой.
   - Я с братом - на разведку, - заважничал Чак, - А тебе велено в гостиную идти, в Зеркало смотреться.
   - Во-первых, не мне. Зеркало привезли из-за Чудика - чтобы выяснить, кто он на самом деле, - Чара и не думала отставать от киясов, - Александр Иванович говорит, что какое-то несоответствие тут происходит между добрыми поступками и устрашающим видом. Какое-то не такое преломление лучей, - Чара развела руки в стороны, показывая, как это было ужасно, когда какие-то лучи как-то не так преломляются.
   - В общем, я с вами, - не заметив никакого интереса со стороны слушателей, закончила Чара.
   - А что во-вторых? - напомнил ей внимательный к деталям Чак.
   - А-а-а-а! Во-вторых, в дверях гостиной стоит Татьяна Ивановна и всю эту дверь, сами понимаете, загораживает. Говорит, что стоять вот так будет, как она сказала? - же-ле-зо-бе-тон-но! - пока мы все руки не вымыем и не пообедаем. А потом, говорит, хоть всю ночь перед этим своим Зеркалом торчите...Вот так! - Чара замолчала, переводя дух.
   При упоминании обеда киясы слегка споткнулись...Но нет! У Машки - какая-то тайна! Просто необходимо выяснить!
   Они очень быстро нашли её. По запаху мясных вкусностей. И по её негромкому бормотанью. С кем-то она вон там, за соседским забором, сюсюкала.
   - Ну что ты, Маш, в самом деле! - услышали они тут незнакомый женский голос, - Неужели думаешь, мы Кильку твою не накормим?
   Киясы заметались в поисках дырки в заборе - и нашли таковую! Совсем близко от говоривших.
   Вопрос кому лезть первому - не возник. У киясов - дисциплина. Чак - старший. Ну, минут на 20. Поэтому, он по праву полез первым. За ним - Лак, потом - Чара. Хорошо, не толстая, а то бы застряла. И именно в эту минуту Чара полностью осознала как важно быть стройной! А то бы - выпала из приключения! Представляете?!
   Осторожно раздвинув кусты, которые очень буйно росли вдоль забора, они увидели...
   Машка нежно гладила большую толстую собаку, обыкновенную. В том смысле, что на задних лапах кадриль не отплясывала и никому в лицо сказать не могла, что о нём думает...Но размеров - совершенно необыкновенных, почти с Татьяну Ивановну.
   - Соскучилась я по тебе, Килечка моя дорогая! - сюсюкала Машка.
   А Килька слушать её слушала, но и блюду со вкусностями внимание уделять не забывала.
   - Вот разъешься до таких размеров, - мысленно сказал Чак брату, - Ни в одну дырку не пролезешь! Потому, что дырок таких размеров не бывает!...Такие дырки называются воротами!
   И тут Килька, собака обыкновенная, их учуяла. Уши у неё мгновенно встали торчком, нос полез куда-то вверх, наморщился весь, и Килька сказала "Р-р-р-р-р"! Да басовито так, раскатисто. И бросилась в сторону кустов, где сидели самовызвавшиеся и самоназванные разведчики.
   - Вот этого я и боялась! - простонала Машка, храбро пытаясь схватить Кильку за шикарный лохматый хвост.
   Да куда там...Рыча и чуть не брызжа слюною от ярости на тех, кто посмел вторгнуться на её территорию, Килька ворвалась в кусты.
   И увидела перед собой двух нахальных, упитанных котов. Которые даже не вздрогнули при виде её благородного негодования. Не зашипели в ужасе. Не припали к земле, тщетно пытаясь скрыться от возмездия.
   - Килечка! Фу! Нельзя! Друзья! Не кошки! - орала где-то сзади Машка.
   А Килька уже и сама поняла, что тут что-то не так. Коты - да, но какие-то...странные.
   Главное, глаза у них как у любимой хозяйки - особенные...Но она всё-таки ещё разочек рявкнула на них. За что и получила от Чака щелбан по лбу.
   - О-о-о! - сказала Килька, оседая на задние лапы от удивления.
   А тут и Машка подскочила, обняла Кильку обыкновенную за шею, потащила за собой. Вернее, хотела... Стронуть Кильку с места было невозможно. Ну, если бы речь шла о спортсмене-экстремале по хеви-лифтингу...
   - Как не кошки? Что ты говоришь, Маша? - подбежала тут и соседка, - Самые настоящие коты!
   Лак шипанул на неё, но Чак наподдал ему задней лапой - молчи, мол, за умного сойдёшь...
   А Лак как раз собирался сказать буквально следующее: - Но, уважаемая дама! Мы же вас обезьяной не называем! - а дальше плавно и изящно объяснить соседке разницу между киясами и котами.
   - Да какие красавцы, коты-то! Я таких и не видела! Чьи они?
   - Мои! - пискнула Чара из-за спин киясов.
   Её и в самом деле не сразу можно было разглядеть.
   - Девочка! Да какая прехорошенькая! - умилилась соседка, - Ну, просто очаровашка!
   - Они к нам в гости приехали, - Машка умаялась держать Кильку. Которая, правда, и не вырывалась, а сидела себе смирнёхонько, глаз с "котов" не сводила.
   - Тебя моя бабушка за мной послала? - Машка подмигнула Чаре и та поняла.
   - Да! Зовёт нас всех обедать, вот я и...вошла в вашу дырку. Чтобы побыстрее, - Чара поползла в обратном направлении, но остановилась чтобы ещё кое-что пояснить, - А мои котики за мной увязались!
   Чак хотел и её задней лапой лягнуть за "котиков", но передумал. Чара - дитё малое, что с неё возьмёшь...
   - Зачем же опять в дырку лезть? - всплеснула руками соседка, - Тут же калитка недалеко!
   - Чтобы добраться до калитки, надо пройти мимо Кильки, - Чара с укором посмотрела на толстенную собаку, - А мне что-то подсказывает, что моим ...воспитанникам лучше этого не делать, - и она исчезла в дырке заборной.
   Туда же протиснулись и "коты".
   - Чмоки, чмоки, чмоки! - приговаривала Машка, целуя Кильку в широкий лоб, - Глупенькая ты моя!
   Потом она попрощалась с соседкой и тоже исчезла в дырке, наскоро пояснив, что так действительно быстрее.
   Чара и киясы поджидали её при входе в дом. Все трое сильно хмурились.
   Машка остановилась перед ними - виноватая, виноватая...Побегала глазами по двору - нет никого. Повздыхала - а делать нечего, объясняться надо...
   - Ни в чём Килечка не виновата! - глядя на клумбу с цветами, начала она довольно нервно, - Она ведь сторожевая! Вот и стережет мой покой...
   - А сколько кошек порвала? - Чара впервые в жизни говорила сквозь зубы, да ещё и кулачки стиснула - ну, просто боец.
   - Да что ты! Что ты! - замахала Машка руками, - Ни одной! Только пугает! Бегает, лает, рычит..Но чтобы убить...Никогда!!!
   - А почему тогда ты её спрятала у соседки?
   - Чтобы не гонялась за пупсами!
   Киясы прыснули от смеха. Представили себе как толстенная собачища за ними бегает.
   - Да она их и не догонит..., - задумалась Чара.
   - Килечка и простых кошек никогда не догоняла, - Машка продолжала изнывать от вины, - только шумит очень - рычит, зубы скалит...Но и только!
   - А вот интересно, - из дома вышел Антон, который сразу понял о чём речь шла, - Ты её Килькой назвала от английского глагола "kill"?
   - Ты ещё тут мне - масла в огонь! - кинулась на него Машка с кулачками, - Я вам уже рассказывала, что её зовут Кэрри! А Килька - это...
   - Знаем, знаем, - шутливо отбивался от неё Антон, - Быстрее руки мойте! Татьяна Ивановна уже "дымится"!
   Они прибежали в столовую во-время - Татьяна Ивановна как раз занималась "посадкой" гостей.
   Сама - во главе большого овального стола. Рядом справа - дед Антона, слева - отец Сергея. Родителям Вячеслава было велено сесть рядом с ним. Телохранители деда - рядом со своим начальником. А дети - Земные и Ино-Земные - сели, где кто хотел.
   Машка за руку привела Чудика - хотя он и не хотел, всё под стол его тянуло, разлечься там желал. Даже немножко поворчал, но не агрессивно.
   А уж что было Татьяной Ивановной наготовлено - это отдельный разговор.
   - Если опираться на имеющийся у нас опыт, - решил немного передохнуть Антон, хотя от окрошки было трудновато оторваться - овощи, зелень, мясо, сметана...ух, ням-ням-ням! - Сейчас поедим плотненько - и в бега!
   - Не срабатывает! - с трудом разобрал он ответ Чака, который уже перешёл ко второму - а именно, картофельно-мясному рулету.
   - Двоеточие!
   - Мы уже месяц едим плотненько - и ничего!
   Антон не мог с этим не согласиться.
   Прошёл месяц с тех пор, как они вернулись с Околицы. Вернее, их вернула Арсения.
   Там, в Лесу, они нашли небольшой ручеёк - Арсения и такому была рада. Велела всем крепко держаться за неё - и вошла в воду... И вот они уже не тощую девчонку за руки держат, а...огромную акулу за плавники. Кто-то взвизгнул - скорее всего, Лаки, напуганный Арсенией тогда, в болоте, раз и навсегда. Потом их накрыла темнота - они куда-то понеслись...потом было такое ощущение, что они падают в бездонную пропасть...И вдруг - яркий свет - и все они барахтаются в ...обыкновенной ванне! Тут дверь - нараспашку - вбежали дед Антона и Глеб. Дед радостно улыбался и что-то говорил.
   - Плохо дорогу мне показывал, - Арсения хлопнула хвостом Антона по плечу, - Если бы не Маяк, плавать бы вам всем сейчас в моём Океане! - шутливо лязгнула зубами в сторону Лака - и исчезла.
   Крепкими руками дед вынул Антона из ванны. Глеб помогал остальным.
   Вась Васич только и сделал, что переглянулся с дедом Антона - и тотчас ушёл. Больше дети его не видели, но знали, что он, как сказал Глеб, - "в поиске".
   Ещё Глеб рассказал детям, что это Александр Иванович догадался Маяк на даче установить - на всякий случай. Он знал про Арсению и подумал, - а что, если...Как оказалось, правильно подумал.
   Первым делом Антон сказал деду, что знает, где его родители - на Альтаире. Дед не удивился, но и в рассказы не ударился. Только внимательно посмотрел на Чудика. И пообещал привести Зеркало Императора Хуанди. И слово своё сдержал. Вообще-то, он ВСЕГДА слово держал. Только вот ничего Антону не рассказывал...Даже не объяснил, почему было принято решение отвести его, Антона, киясов, Сергея, дроингов, семью Вячеслава и Чару к Машкиной бабушке на дачу. И вообще - как родителям Вячеслава удалось из марсовой деревни бежать - тоже не знал... Просто дед сказал, что у Татьяны Ивановны всем бедет лучше.
   С Машкиной бабушкой всем было и в самом деле замечательно! Татьяна Ивановна была женщиной внимательной, отзывчивой, доброй, справедливой, гостеприимной, хлебосольной...
   Но недели две назад Антон всё же настоял на разговоре с дедом. Перед тем, как лечь спать, он пришёл в комнату деда, закрыл за собой дверь, прижался к ней спиноу и заявил, что не уйдёт, пока ему не расскажут про родителей.
   Дед удивился такой напористости Антона и удивления своего не скрывал.
   А ответил так: - Не сейчас! Потому, что не хочу тебя против твоих родителей настраивать. Обидели они меня крепко...Будет тебе Судьба с ними встретиться, от них услышишь одну историю. А я тебе тоже самое расскажу, история выйдет совсем другая...Потому, что у каждой истории есть два рассказчика, а то и больше...И каждый - в свою пользу рассказ ведёт.
   - Почему они - там, а я - здесь?
   - Я тебя выкрал, - тихо ответил дед и посмотрел прямо в глаза Антона.
   - Почему же они меня у тебя не отобрали?
   - Это нелегко, - усмехнулся дед.
   - А пробовали?
   Дед отрицательно покачал головой.
   - Ни разу?!
   - Даже попытки не было...
   - А кто та женщина была, с собакой огромной? Ну, когда ты меня первый раз к Никите Лукичу привёз?
   - Ведьма - сильная, злая.
   - Но ведь это ОНА сказала мне идти на Север! Может, это и была попытка...связаться со мной?!
   - Сам об этом думал. Но, скорее нет, чем да.
   - Дед! Выходит, они меня бросили! Раз столько лет - и ничего...
   - Тебе плохо со мной?
   - Если надо будет, я умру за тебя! - Антон шагнул к деду и тот его обнял, - Но и с родителями мне бы хотелось...хоть раз повидаться.
   Антон вышел из комнаты деда тихо, даже дверью не хлопнул. Заснул, между прочим, сразу же, никаким самоедством не занимался. А утром принял твёрдое решение - больше к деду с расспросами не приставать! Обиделся он на своих родителей, вот что...Это же надо - даже не пытались...
   Правда, где-то в глубине души теплилась у него крохотная надежда такого рода - может, на Альтаире том далёком, условия жизни для детей неподходящие!?!...
   Тут за столом все как-то оживились, и Антон вынырнул из своих воспоминаний.
   - Слушаем, слушаем тебя, Машенька! - Татьяна Ивановна даже зарделась от удовольствия, что очень ей шло.
   А удовольствие, оказывается, ожидало всех - Машка собиралась свои стихи читать!
   - Наконец-то Сапфо в ней пробудилась! - шепнул Антон Сергею, быстро доедая вкусненький мясной рулет.
   - Не трогай Машуню! - огрызнулся тот и зарделся.
   Ну, понятно...Антон вспомнил Улю Цыбулю - и сразу разозлился - даже есть расхотелось! Ох, и вредная девчонка...с этими карими глазищами...на его бедную голову...
   - Первое стихотворение я посвящаю...- Машка, вся розовенькая от приятного волнения, - что тоже ей очень шло - сделала эффектную паузу, обводя всех сияющим взглядом....Пусть, мол, хоть секундочку помучаются - кому это она посвящает свой первый...шедевр! ...не побоимся этого слова.
   За столом все почтительно замолчали.
   - Лакусику! - выдохнула наконец Машка.
   Поэзия и Лаки были настолько далеки друг от друга, что сначала он ничего не понял. Ложка в его лапке продолжала быстро перемещаться от тарелки ко рту - и обратно.
   Но потом до него дошло - и он замер.
   А Машка, в поэтической манере, то есть, с эмоциональными придыханиями и чётко соблюдая ритм, декламировала:

- Лапками обнимет,

Щёчкою потрётся,

А потом всем тельцем

Он ко мне прижмётся.

Глазки изумрудные

Сощурит и поёт -

Милый мой киясик

Мне отдохнуть даёт.

И чайку попьём мы

И сходим погулять.

  

Ну, а время позднее -

Скорее почивать.

И опять он песенкой

Сон мне навевает,

И тоску зелёную

Напрочь прогоняет!

  
   Присутствующие дружно зааплодировали! Со всех сторон на Машку сыпались комплименты, похвала, одобрение. Бабушка потребовала, чтобы Машка к ней немедленно подошла и троекратно облобызала свою чудо-внучку.
   Глеб галантно поцеловал ей руку, державшую поэтическое перо, так сказать, и излившую на бумагу этакий шедевр.
   Сергей держал над головой обе руки с поднятыми вверх большими пальцами.
   Даже вечно хмурый Антон подмигнул ей!
   А Лак, с выражением полного блаженства на мордочке, щурился на неё как на солнышко, светившее только ему...В общем, триумф был полный!
   Машка нежилась в лучах славы, как вдруг...Она увидела глаза Чака, в которых разглядела - и это было не трудно - боль обиды...и тоску...Как же так?! - укоряли её эти глаза, - А мне?!
   - Они же - совсем маленькие детишки! - резанула Машку запоздалая мысль, - Как же я могла забыть про старшенького?!...Да не забыла! Просто так получилось...Идиотка!
   - А теперь - стихотворение, посвящённое Чакусику! - услышала она свой собственный голос, и ужаснулась.
   Да нет его, этого стихотворения, нет! Пока - не вышло из-под пера!
   Но в этот жуткий момент память услужливо преподнесла ей строки где-то и когда-то прочитанного стишка...Остальное она доделала, что называется, на ходу.
   Присутствующие уже опять почтительно замолчали...
   Машка посмотрела на Чака, в глазах которого загорелась надежда...
   Она мысленно перекрестилась и начала:

Любитель подраться

Поесть и поспать,

Примчаться и

Плюхнуться мне на кровать,

Стащить покрывало,

В него завернуться,

Пытаться скакать

И тотчас растянуться,

Большой спесьялист

По разбитию ваз

Отдирке обоев,

Подбитию глаз -

Таков вот портрет

Другого братишки -

Любимого мною

Второго киясишки!

   - Может, они никогда не прочтут Ту книгу! - повторяла про себя Машка, купаясь в очередных лучах славы, - Позор-то какой! Какая же я дура! - казнила она себя, пожимая руки, подставляя щёчки для поцелуев чуть не рыдавшей от счастья бабушки...
   Она искоса посмотрела в сторону киясов - и поняла, что иногда и...слукавить - не будем употреблять другое слово! - не грех!
   Братья-киясы сидели обнявшись, забыв про разносолы на столе - это уже наивысшая похвала Поэзии! На мордочках - полный восторг! И пытались процитировать друг другу запомнившиеся строки...
   - Всё! Умру от позора! Или от стыда...если узнают! - мысленно терзала себя Машка.
   Но пока...Всё было замечательно!
   А вкуснейший обед, ткм временем, подходил к концу.
   - Татьяна Ивановна! Вы - волшебница! - выразил свой восторг отец Вячеслава, допивая клюквенный кисель и доедая творожную запеканку, - Во многих ресторанах я бывал, но такой вкуснятины не ел!
   - Да что вы! - отмахнулась Татьяна Ивановна, которая была уже пунцового цвета.
   Ещё бы! Хвалят её Машеньку и обед!
   - У меня всё по-домашнему!
   - В этом-то всё дело! Домашнее - самое вкусное и полезное!
   Неожиданно для себя, Антон обратил внимание на отца Сергея, Степана Акимовича, и Петра. Оба за столом, что называется, в молчанку играли. Все хоть что-то, да говорили. А эти двое - ни гу-гу. Хотя на происходящее реагировали - улыбались и хлопали в нужных местах. Харчами не пренебрегали - уминали за обе щёки...но - молчок! Ну, Степан Акимович мог озаботиться делами своего ведомства - какими-нибудь неожиданными. А, может, наоборот - ожидаемыми. А Пётр...Как-то не получалось у Антона сближения с Петром. Вообще-то, ни у кого не получалось. Сдержанный, исполнительный, никаких нареканий. И пошутить мог...А не лежала к нему душа.
   Может, это произошло от того, что однажды Пётр в открытую заявил, что не любит род кошачьих...Антону этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать сильную антипатию. Чтож, может быть...
   - Если все готовы, - дед Антона окинул внимательным взглядом всех сидевших за столом, - Приступим!
   Он посмотрел в сторону Чудика. Который сидел за столом рядом с лайтом - перед ними стояло вылизанное до блеска огромное блюдо, - почти таз, очень похожее на то, с которым Машка бегала свою Кильку-агрессоршу кормить. И вид у обоих был весёлый.
   - Итак, первый шаг на сегодня - идём к Зеркалу.
   - Если есть первый шаг, значит, нас ждёт сегодня что-то ещё , - негромко заметил Вячеслав, выходя из столовой вместе с Антоном и Сергеем.
   Тут их догнала Чара. Вот вам и ещё - молчунья! Но тут можно было задавать вопросы.
   - Ты чего весь обед молчала? - Антон даже погладил девочку по красивой головке, выражая сочувствие. На всякий случай.
   - Я вспомнила как мы за столом вот так же сидели с Анной и Ольгой, - доверчиво взяла его за руку Чара, - И потом, мне всё время кажется, что меня кто-то зовёт, - она оглянулась, но в комнате уже никого не было.
   - Вот об этом надо немедленно сказать деду! - и Антон быстро повёл девочку в гостиную на первом этаже.
   А там...Когда они вошли, с Зеркала как раз снимали белоснежное бархатное покрывало.
   Сама же поверхность его была как будто инеем покрыта и местами искрилась под лучами летнего солнца.
   - В доме, хочешь ты сказать, - поправил её Вячеслав, ничего не знавший о предыдущих приключениях своих новых друзей.
   - Дом - это ещё и имя, - стала пояснять Машка.
   - Это ты Кащея Бессмертного имеешь в виду? - обронил небрежно проходивший мимо Пётр.
   Машка замерла, будто налетев на невидимую преграду. И не только она.
   - Сказочный персонаж? - не очень-то удивился Вячеслав, уже кое-что из чудес повидавший, - Значит, он существует?
   - А сказка есть фантазийное отражение действительности, - продолжая что-то жевать, снисходительно пояснил Пётр, - Каа-Щебес, житель Планеты Икс, принимал активное участие в уничтожении Первой Цивилизации на Земле. А когда понял, что натворил, стал так же активно спасать то немногое, что уцелело. Справедливости ради могу сказать, что это он спас динозавров - тех, что чудом оставались ещё. Частично переселил на другие Планеты, частично здесь на Земле попрятал - кого в Амазонии, кого в Африке, кого в горных озёрах...Они его до сих пор "Великим Отцом" называют.
   - Лох- Несс? - пискнула Чара, у которой голова шла кругом от услышанного.
   - Лоо-Хнэ? - неожиданно разулыбался Пётр, - Это же любимый домашний зверёк Ольги! То есть, принцессы Ола-Игны. Он такой забавный! - тут Пётр посмотрел повнимательнее на лица детей, которые окружили его со всех сторон, и понял, что переборщил с подачей информации. Ведь как велел ему и Глебу Александр Иванович? - Небольшими вливаниями. По чуть-чуть. А он разошелся...
   Но увидев окаменевшее лицо Антона, решил ещё кое-что рассказать. Потому, что знал, что Антон его недолюбливает. Да и он мальчишку - тоже, если называть вещи своими именами. Этакий надменный капризный барчук, не умеющий владеть собой...
   - Кстати, Ольга тоже в фольклёре отметилась, - усмехнулся он, глядя прямо на Антона, - Баба-Яга она, вот кто.
   Он бы и ещё многое рассказал, но тут его окликнул Глеб, и он не смог полностью насладиться беспоиощным выражением на лице Антона.
   - Что, парень, думал, что всё знаешь? Что самый умный? Это тебе не заученными цитатами, как горохом, сыпать на ваших дурацких словесных турнирах! - позлорадствовал про себя Пётр и умчался.
   - Я знала про Ольгу, - Чара понемногу приходила в себя от только что услышанного.
   И она рассказала своим друзьям то, что слышала за столом у Лешего в Избушке.
   - Так вот они какие - Лесные Друзья Никиты Лукича, - задумался Сергей, а вслух сказал - Хоть всю жизнь учись - а всё равно найдётся чему удивляться.
   - Начинаем! - услышали они голос деда Антона и поспешили встать в указанном им месте.
   Дети и взрослые встали по бокам Зеркала Императора Хуанди. А перед самим Зеркалом как бы свободный коридор образовался.
   Зеркало по-прежнему ничего не отражало - оно всё так же было подёрнуто белесой пеленой.
   Глеб и Пётр привели Чудика Он шел, весело помахивая хвостом, периодически делая попытки отклониться в сторону и ухватить что-нибудь, привлекшее его внимание. А привлекали его внимание, в основном, вещи, которые блестели. Например, брошки и ожерелья Татьяны Ивановны. Она так любила яркую бижутерию, что украсила ею гардины и занавеси.
   Увидев сверкавшую на солнце поверхность Зеркала, Чудик сразу забыл о крошечных безделушках и направился прямиком к нему.
   То, что казалось серебристым инеем, начало как бы подтаивать по мере приближения Чудика. И вот, когда он подошел совсем близко, Зеркало очистилось и...
   - Какой красивый! Какой замечательный! - воскликнули девочки.
   И мальчики тоже с восторгом смотрели в Зеркало, в котором отражалась...собака!
   С густой шерстью тёмно-рыжего цвета, огромными лапами, хвостом-метёлкой. Мощные челюсти внушали уважение, а умные тёмно-карие глаза располагали к доверию.
   - Я так и думал(а) ! - пронеслось по комнате на разные голоса.
   - На Земле таких точно нет, - уверенно сказал Степан Акимович.
   - Иди ко мне, Чудик! - заявила права на красавца Чара, - Это будет только справедливо! Потому, что у Антона - пупсики, у Славика - лайт, у Серёжи - Большие Рыжики, у Машуни - Килька. А Чудик - мой! - она топнула ножкой, - Чудинька! Иди ко мне, мой замечательный!
   Услышав своё имя, Чудик доверчиво пошел к девочке.
   А Зеркало тотчас опять затуманилось, как бы инеем покрылось.
   - Ну, дети пошли! - с досадой прошептал Пётр Глебу, - Не пропадут в забвении! Наглости - хоть отбавляй!
   - Да у тебя времени нет на питомца, - миролюбиво заметил Глеб, - Не в этой жизни! Мы сегодня - здесь, завтра - там! А его поить-кормить-гулять надо.
   - Да он бы со мной везде был! - Пётр с нескрываемой завистью смотрел то на Чудика, то на Дика, - любил он собак.
   И тут перед Зеркалом встал Антон. В гостиной наступило молчание.
   Глеб сделал шаг вперед, чтобы оттащить мальчика, но Александр Иванович жестом остановил его.
   - Дело в том, что Зеркало само решает кому, так сказать, открыть глаза на правду, а кому ещё время не пришло.
   Антон шагнул в сторону, но тут же вернулся.
   - Зеркало! Пожалуйста! Покажи мне, что я за ...Лев? Как Дом сказал...
   Зеркало не реагировало...не раскрывало тайну...
   - Ведь Зеркало - китайское по происхождению, - пришла на помощь Антону Машка, - а Древние китайцы говорили - "Молчание - великий друг, который никогда не изменит"!
   - Многие считают, что Император Хуанди - пришелец, который по каким-то своим соображениям решил пожить среди людей, - отмахнулся Антон.
   Постояв ещё с минутку, Антон отошел от Зеркала. Выходит, ещё не созрел...Он даже хохотнул тихонько, представив себя в виде недозрелого фрукта.
   Радовало то, что дед не ворчал...ни на него, ни на окружающих. Похоже, череда хороших событий ещё не закончилась.
   А Вячеслав шептался со своей названной сестрой о чём-то. Через несколько минут она, надувшись, правда, подошла к деду Антона, держа Чудика за лапу.
   - Александр Иванович! - начала она, и голос её чуть дрогнул, - Я поняла, что Чудик не может быть моим, - голос опять чуть дрогнул, - Потому, что где-то его ждут ...Может родители, может настоящий хозяин, - тут она всхлипнула, - Но можно - пока он здесь - я буду о нём заботиться? - она подняла полные слёз глаза на деда Антона.
   - Я только что сам хотел просить тебя об этом, - дед Антона наклонился и поцеловал девочку в лоб, - Этот замечательный Ино-Земный пёс достоин твоей заботы.
   - Тогда мы пойдём гулять в сад! - заулыбалась Чара.
   - Лучше гуляйте на веранде, - поспешно вмешалась Татьяна Ивановна, - и пошла впереди, показывая дорогу.
   Дед Антона подошел к Зеркалу, посмотрел на его затуманенную поверхность.
   - На сегодня - всё, похоже, - он повернулся к детям, которые плотной стайкой стояли неподалёку, - Теперь - быстро всем собираться! Едем в Штаб, на Большое Событие! Форма одежды - парадная. Встречаемся у машин через 20 минут, - и он ушел первым, переодеваться, надо думать.
   - Вот и шаг номер два, - констатировал Вячеслав.
   Ехать в Штаб деда Антона, да ещё на какое-то таинственное Событие...Это было так интересно, что дети помчались по своим комнатам, не задавая никаких вопросов взрослым.
   - А что значит - форма одежды парадная? - Чак сидел на диване рядом с младшим братом.
   Оба с интересом наблюдали за Антоном, который лихорадочно рылся в шкафу, где на вешалках была аккуратно развешана вся его одежда. Конечно, это сделала за него добрейшая Татьяна Ивановна. Сам-то он как приехал, чемодан свой - немаленький, надо сказать - в угол зашвырнул...Ну, поставил, конечно. Зашвырнуть не мог - тяжеленный...
   - Сейчас - сейчас! Вы увидите разницу! - пообещал им Антон, доставая из шкафа светло-серый летний костюм.
   Тут дверь распахнулась.
   - Это - пупсам! - гаркнул Глеб, швырнул красивый пакет с золотым тиснением по бокам на диван, и исчез.
   - О, да это ваша парадная одежда! - Антон заглянул в пакет, - Одевайтесь!
   - Разве мы так плохи без напяливания на себя чего-то ещё? - заволновался Лак, проводя лапкой по своей лоснящейся шерстке.
   - Не умничай, "глазки изумрудные"! Одевайся! Время уходит! И ты, "большой спесьялист" - тоже шевелись давай!
   Киясы тут же развеселились. Они всего на какую-то минутку забыли про эти - ну просто великолепные Машунины стихи! Которые уже цитируют...Слава-то в народ пошла!
   В общем, собираться у машин стали даже раньше, чем через 20 минут. И вид у всех был ...ослепительный!
   Первыми подошли к машинам Татьяна Ивановна и Машка.
   Татьяне Ивановне очень шел брючный костюм в классическом стиле цвета тёмного шоколада. А в качестве украшений она выбрала ожерелье и серьги из изумрудов - под цвет глаз.
   Машуня как всегда была одета в свои любимые тона - серое с серебром, плюс серебряные украшения. Но как ни странно, серый цвет не делал её унылой и с асфальтом она не сливалась, так сказать. Серебристо-серые тона только подчёркивали её точёную фигурку и прехорошенькое личико.
   К ним тут же присоединились родители Вячеслава. Очень скромные, очень воспитанные и очень добрые люди. Настолько скромные, что Машка не могла припомнить говорили ли они вообще о чём-нибудь. Ах да, за столом бабушкину стряпню хвалили. Одеты скромно. Но Машкина мама была модницей и Машка уже знала как дорого стоит вот такая скромность и элегантность.
   Тут к Машке подбежал Сергей - боялся, что опоздает. Ну, его-то она много раз видела при параде - на школьных вечерах, да ив театры вместе не единожды хаживали. Поэтому она лишь скользнула по нему взглядом - одобрительным.
   А Степан Акимович был в форме! Которая ему очень шла.
   - Все паранормальщики такую носят, - объяснил ей Сергей и добавил, как бы между делом, - У меня тоже такая будет, когда вырасту.
   - Если вырастешь, - вдруг мелькнула у Машки настолько нехорошая мысль, что она в буквальном смысле прикусила язык, лишь бы такую дрянную мысль не озвучить.
   - А что символизируют горы в тумане у вас на кокарде? - спросила она отца Сергея.
   - Шамбалу, - охотно ответил тот, останавливаясь перед дамами и разводя руками - это он свой восторг так выражал - мол, нет слов!
   - А три башни у вас на погонах какому званию соответствуют?
   - Генеральскому! - с гордостью за отца ответил Сергей.
   - Ага... У тебя тоже такие погоны будут, когда вырастешь, хочешь сказать? не удержалась-таки она.
   - Кто суёт повсюду нос, бывает часто бит, как пёс! - парировал Сергей, который очень трепетно относился ко всему, что было связано с его планами на будущее.
   - Кстати о псах! - широко открыв глаза, Машка смотрела на что-то за его спиной.
   На подходе были Чара, Вячеслав и Дик. Про Чару и Вячеслава что говорить - красивые, со вкусом одеты. А вот Дик...Комбинезончик, туфельки, шляпа с пером. Всё - в палевых тонах, а перо на шляпе - нежно-сиреневое.
   - Это что-то с чем-то! - взвизгнула Машка и хотела пасть перед Диком на колени - чтобы было удобнее восхищаться. Но очень ловкая, несмотря на полноту, Татьяна Ивановна успела схватить её за плечи - и Машка вспомнила, что она - при параде.
   Дик явно смутился и что-то пробормотал.
   - Переводи давай! - потребовала Машка у Вячеслава.
   - Не нравится обувь! - лаконично ответил Вячеслав, подходя к родителям.
   Тоже - не из цицеронов...
   Машка хотела спросить чем туфельки-то плохи, но тут ахнула её бабушка.
   Посмотрев в том направлении, Машка поняла причину.
   К ним подходили дед Антона и его телохранители. До сих пор Машка вообще не замечала, в чём они были одеты. Ну, как все - джинсы- кожа-футболка. Но как же меняет человека форма! В лучшую сторону, конечно!
   - Моё сердце пронзили трижды! - проворковала Татьяна Ивановна, переводя взгляд с деда Антона на Глеба и Петра - и обратно.
   Дед Антона тут же чмокнул её полную ручку. Пётр и Глеб расшаркались перед дамами.
   - Я знаю, почему чёрного цвета! - Машка разглядывала элегантную форму подошедших, - Олицетворение Космической Бездны!
   - Может, знаешь почему на кокарде Планеты Солнечной Системы изображены граппами по три в каждой? - улыбнулся её Глеб.
   - Догадываюсь. Раньше так было, да? До появления Планеты Икс?
   - Маша-Умняша! - раздался весёлый голос незаметно подошедшего Антона.
   - Нет, всё-таки идут мальчикам строгие костюмы с белыми рубашками и галстуки! - подумала Машка, с удивлением открыв для себя, что Антон, оказывается, хорош собой.
   - Ты не на меня смотри! Ты вон туда смотри! - улыбаясь во весь рот, сказал ей Антон, показывая на дверь дома.
   Машка и все присутствующие посмотрели...
   Из дома выходили киясы.
   Держа друг друга за передние лапки как маленькие дети. Сапожки на задних лапках, шортики, безрукавочки, беретики, лихо сдвинутые на левое ушко.. Всё в бордово-зелёных тонах, отделанное кружевами и золотым шитьём...Глаза горят и так и бегают по сторонам - мол, ну как мы? Ничего, а? Можно так ходить?
   - Какие здоровские коты в сапогах! - вырвалось у Чары.
   - Киясы! - дружно поправили её все на разные голоса, и налетели на братьев, восхищаясь и осторожно дотрагиваясь до их сказочных костюмчиков.
   - Откуда прикиды? - деловито спросил Вячеслав у Глеба.
   - С их Планеты сегодня доставили, они там все ходят так. Мода у них своя, не я выбирал.
   Вячеслав решительно направился к родителям.
   Глеб искренне посочувствовал Дику, которому отныне, по всей вероятности, придется ходить в одёжке...Ну, да ладно - любовь по разному бывает выражена. Кто бы мог подумать, что серьёзный мальчик Вячеслав так озаботится внешним видом своего лайта...А Вячеслав уже бегом возвращался к нему.
   - А кольчуги там есть? Или защитные жилеты? - с надеждой глядя на Глеба, спросил он. Было понятно, что добро на закупку целой партии оных он уже у родителей получил.
   Ах, вот что его беспокоило...Друга своего хочет обезопасить!
   - Я обязательно узнаю! - и Глеб пожал руку Вячеслава.
   А киясов, тем временем, дамы провозгласили Принцами Галактики! Дик весело прыгал вокруг них, нисколько не завидуя - лайтам это чувство неведомо.
   - А Большие Рыжики не поедут? - Чара вертела головой, ожидая появления Тараса и Лукаса. Вот интересно, как они будут одеты?..
   Сергей молча засучил рукава пиджака и все увидели что тигры, став совсем маленькими, уютно устроились на его запястьях.
   Увидев склонившуюся над ними Чару, Тарас ей подмигнул, а Лукас показал язык.
   - Озорники! - прыснула Чара и шутливо погрозила им пальцем.
   - Ну, все собрались, наконец! - провозгласил дед Антона, - Быстро по машинам! - и увидев вопрос в глазах Чары, пояснил - Чудик остаётся за старшего - дом караулить.
   В первую машину сели Антон с дедом, Глеб и Пётр. Чак сел на колени к деду Антона, Лак - к Антону.
   На второй машине ехали родители Вячеслава, он сам и Чара. Дик поместился между детьми - с трудом, правда. Тоже рос не по дням, а по часам. Ну, в тесноте, да не в обиде.
   За рулём третьей машины сидел Степан Акимович. Рядом - Татьяна Ивановна. На заднем сидении - Сергей и Машка.
   - Мы едем, едем, едем в далёкие края! - заныл Антон противным голосом - нарочно, чтобы приколоться.
   - Даже не представляешь, насколько далёкие! - обернулся к нему Глеб с переднего сидения.
   Хорошо, что машину вёл Пётр, - с ним особо не поговоришь...
   - Неужели будем оставлять следы на "пыльных тропинках далёких планет"? - вспомнил Антон слова другой замечательной песни.
   - Скорее всего, лишь отметимся, - начал Глеб.
   Но тут увидел, что его начальник очень даже весело корчит ему зверские рожи - и зажал себе рот обеими руками.
   Антон понял, что больше Глеб ничего не скажет - и не обиделся. Сюрприз - так сюрприз!
   - А на шоссе - опять ни одной машины! - заметил он, прижимая к себе Лака одной рукой, а другой держась сам, - Пётр разогнался не на шутку.
   Дед Антона тоже осторожно придерживал Чака у себя на коленях.
   Почему осторожно? Да чтобы не помять костюмчики обалденные !
   - А надолго...Эвил нет?
   Всей душой надеемся, что очень надолго. Не так просто ей будет восстановиться после прикосновения Креста из Серебряных Пуль.
   - А Ольга и Анна?
   - Поиски ведут лучшие из лучших - даже сам Никита... и Василий тоже.
   - А я вот слышал, - - вступил в разговор Пётр, - Что в исчезновении Ольги поучаствовал кто-то из Оставшихся.
   Тут даже киясы ахнули и впервые оторвались от созерцания бесподобных самих себя.
   - Разве ОНИ способны на предательство?! - Антон был потрясён, - Ведь для того и остались, чтобы людям помогать!
   - Древние говорили -Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, - кажется поддержал Петра Глеб.
   - А откуда мы знаем, какие они были на самом деле? - не успокаивался Пётр, - Только с их же слов. Может, их в живых оставили именно за сотрудничество!
   - Ценю тебя за твой здоровый цинизм и тотальное недоверие ко всем и вся! - ответил дед Антона с большой долей иронии, - Такие как ты иногда очень хорошо отрезвляют, я бы сказал...Но надо же знать границы!
   - А потом, по какому принципу этих Оставшихся отбирали всё-таки? Никто из наших мне не ответил на сей вопрос. То есть, ОНИ остались в живых...
   - Их оставили...в живых.
   - Хорошо! Их оставили в живых - а с чего это?! Повторяю мою главную мысль - а, может, за особые услуги для Икс-планетян?
   Пётр на миг обернулся и подмигнул Антону. Чего сроду не делал.
   - А может, самых худших выбрали? За ненадобностью...Даже в расход не надо было пускать, а?..
   Антон забыл, что надо бережно относиться к парадной одёжке Лака, - а и всем корпусом повернулся к деду, слегка придавив кияса. Тот даже не пикнул.
   - За всё прошедшее время, нам известное по летописям, конечно, не было ни единого повода усомниться в лояльности Оставшихся. Врачевали, учили, спасали, помогали - да!
   Ничего другого не зафиксировано.
   - А кто фиксировал? - это уже Антон подключился, - Кто летописи писал? Может...
   - Так, дети! Всё! - голос деда звучал решительно, - У нас НИ-КОГ-ДА не было ни малейшего повода для недоверия к НИМ. А выдвигать ни на чём не основанные теории - сейчас не время и не место!
   Потом он слегка дотронулся до плеча Петра и сказал, - Если ты дашь мне хоть один факт, я подчёркиваю, ФАКТ того, что не все Оставшиеся на нашей стороне, я тебя с готовностью выслушаю в любое время в любом месте.
   Пётр молча кивнул и больше не сказал ни слова.
   - Помнишь, когда мы были на Околице, у Озера, у Глеба вдруг пистолет вышел из строя? - Антон опять в упор смотрел на деда.
   - За оружием лучше смотреть надо, - глядя в окно ответил дед Антона.
   - Обижаете, Александр Иванович! - с укоризной ответил Глеб.
   - Подъезжаем! - объявил тут Пётр.
   Машина остановилась у небольшого четырёхэтажного здания, ничем не примечательного на вид. Вывеска у входа оповещала всех любопытствующих о том, что в оном здании располагается такая-то строительная организация.
   - А нам как выходить из машины? - заволновался вдруг Лак, - На скольких лапах? На четырёх, как ваши коты, или на двух - как это нам, киясам, присуще?
   - Как вам присуще! - хохотнул дед Антона, - - Нас всё равно никто не видит. Степан Акимович своё дело знает.
   Антон вспомнил, что Сергей про своего отца говорил - что тот умеет глаза отводить.
   - То есть, нас никто не видит? - решил он всё-таки уточнить у деда.
   - Видят, но не интересуются. Просто идут по своим делам.
   Кстати, прохожих было немного. Но, действительно, на вышедших из машины людей - и не только - никто ни разу не взглянул. Обходили - и всё. Никто не заинтересовался ни необычной формой мужчин, ни расфранчёнными "зверюшками", ни фасонисто разодетыми детьми. Не говоря уже о "брюликах" Татьяны Ивановны, на которые можно было не только посмотреть, но и полюбоваться.
   - Сейчас Пётр дозвониться - и нас впустят, - пояснил дед Антона для всех.
   - Немного терпения, - сказал Пётр, который из машины не вышел. Он открыл панель, там где в обычных машинах находится бардачок, ...и замигал разноцветными огнями невиданный никем из детей компьютер.
   - С Альфы? - поинтересовался даже Глеб, который мно-о-ого чего повидал, - но не такое. С совершенно непонятными значками и иероглифами, ярко мерцавшими огнями.
   - Не-а, - пальцы Петра так и летали по клавиатуре.
   Дальше Лаки слушать не стал. У него появился другой интерес - он увидел ...лужи на тротуаре, от недавно прошедшего здесь дождя.
   Он посмотрел налево-направо - на него никто не обращал внимания - все были заняты чем-то своим. Чаки, например, спорил с Лукасом о том, что тот, не слезая со своего места, НЕ достанет кончиком языка до мизинца Сергея. А Лукас достал! Чаку теперь причитался щелбан в лоб...- как проигравшему. И Лукас уже вытягивал лапу из-под пиджака Сергея.
   - Дети, - вздохнул Лаки, - Сущие дети.
   Он опять зыркнул глазами туда-сюда, убедился лишний раз, что ни для кого не представляет интереса...И тихонечко подошел к луже побольше. Склонившись над водой, он состроил "страшную" рожицу и прошептал, -
  

Арсенюшка-Акулюшка!

Ты - противная девчушка!

Сей же миг ко мне приди,

Про себя и брата расскажи!

   И замер, готовый в любую минуту отскочить подальше.
   Но ничего не происходило. "Противная девчушка" на зов не являлась. Миг...другой...третий...- ни-че-го.
   Лаки утратил всякую осторожность и пододвинулся к луже поближе, рассматривая себя - ну, совершенно неотразимого! Беретик - идёт! Безрукавочка - само великолепие... И весь он такой...ТАКОЙ!
   И вот тут...
   Из лужи прямо на него стремительно надвигалась акулья морда!
   Лаки взвизгнул, отскочил назад, споткнулся - и упал в соседнюю лужу. Да как...Прямо на спину - в растяжку. И беретик свалился...и безрукавочка намокла...а шортики...Ну, что тут говорить, сами понимаете что происходит с шортиками, когда в лужу садишься...
   Поняв всю степень своего "падения" , Лаки заревел в голос - да таким баском, что все свои тотчас обернулись. И увидели ту ещё картинку...
   Лаки, мокрый и несчастный, лил горькие слёзы, сидя в грязной луже. А в луже напротиа сидела Арсения-уже-девчонка и, прижимая руки к груди, бормотала, - Не так понял, не так понял, не так понял...
   Антон первым подскочил к своему киясе, подхватил его на руки и застыл, держа Лаки на вытянутых руках, чтобы самому не заляпаться. Хотя, ох, и тяжёлый был кияс...А с Лаки капало...капало...
   - Я поцеловать его хотела! - Арсения умоляюще прижимала руки к груди, Он мне стишок написал! Вызвал меня стихотворением, понимаете? Мне ещё никто никогда стишков не писал! ...Я все дела бросила, к нему помчалась...Поцеловать хотела!
   - А в каком обличье целоваться-то собралась? - по-деловому подошел к проблеме Глеб, останавливаясь напротив и с трудом удерживаясь от смеха.
   - В акульем...- простонала Арсения, измученная раскаянием.
   - Ну, я бы тоже шарахнулся от целующейся акулы! - рявкнул Антон.
   Арсения разрыдалась. Её тощие косички смешно задрались вверх, худенькие плечики тряслись...
   - Ладно, ладно, - поспешно вмешался Степан Акимович, - Это дело поправимое. Сейчас всё налажу! - и он осторожно забрал у Антона по-прежнему ревущего в голос Лаки.
   - Подожди-ка, Степан! - властно вмешалась Татьяна Ивановна, - Я с этим делом лучше справлюсь!
   Нисколько не боясь запачкаться, она взяла Лака на руки, прижала к себе. Лак тотчас перестал реветь. Только всхлипывал ещё потихонечку.
   Татьяна Ивановна начала что-то шептать-приговаривать, да через левое плечо сплёвывать. Очень элегантно даже это у неё получалось.
   - Бабушка у меня - волшебница! - восторженно проговорила Машка.
   Похоже, что так и было. Одежда Лаки, да и его шёрстка тоже, - высыхали на глазах. И исчезла куда-то вся заляпанность.
   - Берет! - потребовала Татьяна Ивановна.
   Антон и Сергей так ретиво бросились исполнять команду, то есть, вылавливать беретик Лаки из лужи, что стукнулись лбами...Только поморщились.
   И беретик высох и обновился на раз-два-три...И вот уже Лаки стоял перед ними во всей своей красе!
   - Смотри сюда! - велел ему Степан Акимович и показал на дверь своего джипа. Глядь - а вместо двери - зеркало! И в этом зеркале во весь рост отражался Лаки - бесподобный!
   - Как видишь, когда беспокоишь своих друзей по пустякам, - начал дед Антона, - Ничего хорошего не получается.
   - Он не по пустякам! - вскинулась в своей луже Арсения, - Он про моего братика хотел узнать, и про моё житьё-бытьё!
   Тут, конечно, все захотели услышать стишок... "вызывающий" Ну, в смысле, после которого она так помчалась...
   И она повторила его слово в слово...почти. Заменила только слово "противная" на "хорошая"...
   Лак открыл было рот...но тут же закрыл. Пожалуй, в её варианте стишок прозвучал лучше.
   А как все стали его хвалить! И все улыбались, и всем было приятно!
   - Арсения, может, ты с нашей стороны к Церемонии присоединишься? - спросил её дед Антона, - Я с твоим отцом сейчас свяжусь.
   Я же - не при параде! - она одобрительно смотрела на наряды девочек, - У меня тоже есть красивые платья! Буду блистать с той стороны!
   Она с улыбкой посмотрела на Лака, неуверенно махнула ему рукой - и погрузилась в лужу...опять только огромный хвост мелькнул.
   - Ну, до скорого, до скорого, - пробормотал дед Антона.
   - Иди ко мне, мой красавчик! - Машка-Мышка всё ещё сюсюкала с Лаки, - И не скажешь, что в луже посидел...Какая же моя бабушка - рукодельница!
   - Называть Татьяну Ивановну бабушкой - грешно! Дед Антона взял руки Татьяны Ивановны в свои и поцеловал обе.
   - Да и вы, Александр Иванович, на деда, ну никак, не похожи! - не отстала от него в галантности Татьяна Ивановна.
   И Антон тут вспомнил, что не раз и не два деда принимали за его отца - моложавый очень.
   - Открывают! - проорал тут Пётр, выскакивая из машины.
   Все направились к дверям.
   - Дед! А в чём дело-то? Разве это не твой Штаб? Почему просто не могли войти? - несколько запоздало удивился Антон.
   - Я тоже люблю сюрпризы! - и дед загадочно улыбнулся.
   Антон немного отстал и поравнялся с Сергеем.
   - Ты, конечно, знаешь что нас там ждёт? Папа рассказал?
   К его облегчению, Сергей покачал головой.
   Невзрачные двери простенького на вид здания открылись и все вошли внутрь.
   И никакого потрясения.
   Они ожидали увидеть что-нибудь...необыкновенное, из ряда вон, неземное...и всё такое прочее. Но маленький подъезд с обшарпанными стенами, давно некрашеными перилами и тусклым освещением никак не тянул на нечто невиданное-неслыханное.
   - А лестницы все - с удивительными наклонностями, - процитировал Антон, поднимаясь по замызганным ступенькам вслед за дедом.
   - И окна - без всякого запирательства, - хихикнула Машка, показывая на давно немытое окно - без шпингалетов.
   - Вследствие чего комнаты обладают сильной холодностью, - засмеялся Сергей.
   - Это откуда? - поинтересовался Вячеслав, который тоже не любил ... быть невовлечённым.
   - Из отчёта немца-управляющего одному русскому барину, после первого посещения вверенного его заботам поместья, - пояснил Глеб.
   - Ясно! В русском языке немец был не силён - не те слова употреблял. Хотя, в общем - понятно.
   Дед Антона остановился на лестничной площадке на уровне второго этажа.
   Дети завертели головами - может, сейчас что-то этакое...увидят.
   Увидели по две металлические двери с каждой стороны.
   Сверху послышались шаркающие шаги и стук деревянной палки по каменным ступенькам.
   - Иду, иду, - проговорил старческий голос.
   - Подтягивайтесь! - попросил всех дед Антона, увидев что Татьяна Ивановна, которая держала за руку Чару, остановилась где-то внизу, - справедливо полагая, что...не поместится!
   - Всем места хватит, не сомневайтесь.
   Татьяна Ивановна, чьё полное симпатичное лицо выразило абсолютное недоверие к последним словам деда Антона, послушалась...и поместилась! То есть встала на лестничную площадку вместе со всеми - и никого не задавила.
   - Все живы? - всё-таки спросила она кокетливо.
   И только Вячеслав совершенно ясно увидел, что стена, рядом с которой встала Татьяна Ивановна, - втянулась внутрь, создавая дополнительное пространство.
   А все остальные в это время смотрели вверх, где уже показался из-за лестничного поворота маленький сухонький старичок.
   - Здравствуйте, Уважаемый Лифтёр, - почтительно сказал дед Антона.
   - Здравствуйте, здравствуйте! - повторили за ним все дети и взрослые.
   - И вам все здравствовать желаю, гости мои, старые и новые, старичок уже почти спустился до лестничной площадки, - а встать-то ему было явно некуда.
   Антон подхватил Чака на руки - ох, и тяжёлый пупс! Сергей взял на руки Лаки.
   А Машка руки протянула, помогая старичку пройти последнюю ступеньку, - потому что шёл он с трудом.
   - Ну, ну, - старичок выглядел довольным, - Вроде ничего...ничего...
   - Ничего ребята, - согласился с ним дед Антона, - Но только ещё учиться и учиться!
   - Да хорошему всю жизнь учится надо, - старичок протянул руку и погладил Дика по дружелюбной морде.
   Дик в долгу не остался и ладонь старичка лизнул.
   - Смотри-ка, и впрямь помогает, старичок с удивлением смотрел на свою ладонь, - Уж сколько лет пальцы не сгибались, а теперь - смотри! - и он энергично сжал пальцы в кулак.
   Дед Антона отступил в сторону, и пропустил Дика поближе к старичку.
   - Пусть ещё полечит.
   - Да у меня везде...Впрочем, пусть лизнёт в правую ногу...Очень уж болезненные укусы сфинкса оказались. Ну, сил нет как ноет, особенно перед дождём.
   - Сфинкс?! - ужаснулась Чара, - Который в Египте?
   - Да нет, это...в другом месте.
   Машка-Мышка тотчас села на корточки, и брючину у старика на правой ноге приподняла осторожно, чтобы лайту было где лизнуть. И сразу же ойкнула - такая жуткая рана была на ноге.
   Дик лизнул эту страшную рану ровно три раза и что-то проворчал, подняв умную голову.
   - Спрашивает, что вы чувствуете, - перевёл тут же Вячеслав.
   - Боли нет, - голос старичка прозвучал глухо.
   Только Машка поняла почему - старичок боялся расплакаться от радости.
   - Всё! Пора ехать! - уже через мгновенье справился он с собой, - Какой этаж на этот раз?
   - Девятьсотнадцатый, - ответил дед Антона, и наклонившись к старичку, тихо спросил, - Чтож ты молчал? Я же не знал ничего! Давно бы уже...
   - Ты меня разжаловал, унизил - и после этого я к тебе с просьбами пойду? - так же еле слышно ответил старичок.
   И тут же громким голосом попросил всех приготовиться к Подъёму.
   Никто не удивился, услышав несуразный номер нужного им этажа. Подумаешь - девятьсотнадцатый! Всего -то!
   А Уважаемый Лифтёр очень доходчиво объяснил, что надо и что не надо делать во время Подъёма - не разговаривать, закрыть глаза и не открывать пока он не разрешит, постараться не шевелиться, делать во возможности глубокие вдохи и выдохи...Можно держаться за руки. Если будет сильный рывок - не пугаться.
   - А если глаза всё-таки откроются? - нахмурился Антон.
   Не любил он всякие там жмурки...Только с открытым забралом - и вперёд!
   - Глаза заболят от очень яркого света - резь начнётся и слёзы потекут, - старичок на секунду остановил на нём пристальный взгляд, а потом спросил, - Ещё вопросы есть?
   В ответ кто головой покачал, кто "нет" сказал.
   - Тогда первым делом - глаза закроем, - тут он особенно внимательно посмотрел на киясов.
   Но те первыми глаза закрыли - очень плотно, даже мордочки сморщили от усердия.
   - Без фанатизма! - пошутил Уважаемый Лифтёр.
   - Фу-ты, ну-ты, - проворчал себе под нос, а вслух сказал: - Осторожно! Подъём - начали!
   Что он там после этих слов делал-колдовал - никто не видел. Оно и понятно - глаза-то закрыты. Но то, что начали медленно, вместе с полом, подниматься - почувствовали.
   Лак и Чак уже давно соскользнули с рук мальчиков и теперь стояли, тесно прижавшись к Антону - Чак справа, Лак слева. Чару прижала к себе мама Вячеслава. Машка-Мышка стояла плечом к плечу с Сергеем и Вячеславом-навсегда.
   А взрослые...Взрослые тоже стояли очень уплотнённо - потому, что тесно было...
   Подъём постепенно ускорялся. Всё быстрее...быстрее...Потом вдруг замедлился.
   - Может, приехали? - спросил Антон.
   - Молчать! - резко крикнул чей-то незнакомый голос.
   У Антона глаза сами собой и раскрылись. О чём он тотчас пожалел...Не было никакого яркого света. Не было ни лестничной площадки, ни Уважаемого Лифтёра...
   Со всех сторон их окутывала белесая мгла. А были они в большой корзине! С высокими бортами... И тащил эту корзину по совершенно отвесной стене огромный...огромный...наверное - паук...с головой старичка того самого. Ах, вот он где...Уважаемый.
   Антон сморгнул слегка - а оборотни-то действительно - везде! Напрягало другое - сквозь прутья корзины было видно, что со всех сторон к ним неслись существа...многорукие, многоногие, многоглазые...чешуйчатые и мохнатые. И что уж совсем не понравилось - многие из них... на тех, кто в корзине стоял - поглядывали да облизывались...А скакали они к корзине очень резво - что тебе лягушки в траве после дождя.
   "Наверное-паук" - тоже поднажал. Корзина закачалась из стороны в сторону, потом резко рванулась вверх.
   Но некоторые из догонявших их тварей всё же оказались совсем близко, и Антон невольно зажмурился. И тут же понял, что сделал это во-время - одна за другой последовали очень яркие вспышки.
   Это Глеб и Пётр пустили в ход явно не земное оружие: звука - никакого, а результат есть! Твари сразу отстали.
   - Закрой глаза! - услышал Антон в голове голос Чака.
   - А-а-а! Значит, и ты подсматриваешь! - почему-то обрадовался Антон.
   Приятно ему стало, что не один он такой непослушный.
   - У меня-то глаза как раз закрыты, не хочу проблем со зрением. Но я ЧУВСТВУЮ, что ты...созерцаешь!
   - Скажите, пожалуйста, какие мы слова знаем!
   - Зато ты не знаешь, что эти насекомо-завры плюются ядом! И метят - в глаза!
   - И что самое печальное - попадают! - подключился Лак к мысленному разговору.
   - Так почему бы просто не рассказать нам об этом?!
   - С нами женщины, - вздохнул Чак.
   - Милые дамы, - завздыхал Лак.
   - Такие нежные и эмоциональные!
   - Такие родимые и хрусткие!
   - Ранимые и хрупкие, - машинально поправил Лака Антон.
   Корзину опять повело в сторону. Можно даже сказать - швырнуло.
   Антон ещё крепче прижал к себе киясов. И почувствовал, что кто-то похлопал его по левому плечу.
   - Дед! - решил он, - Хочет подбодрить!
   Но тут же вспомнил, что дед стоял справа в начале Подъёма...Наверное, переместился как-то во время болтанки.
   Антон повернул голову налево.
   - Не открывай! Не...- отчаянно прокричали оба кияса одновременно...Но было поздно.
   Антон глаза уже чуть-чуть приоткрыл. И тут же почувствовал сильнейшее жжение, потом невыносимую боль ... - и отключился.
   Когда пришел в себя, то понял, что лежит.
   - Где они место нашли меня положить? - вяло удивился он.
   И ощутил, что кто-то старательно, но очень ласково, лижет его лицо.
   - Дик! - выдохнул он еле слышно, - Дружище!
   Вокруг него столпились все, включая Уважаемого Лифтёра-уже-Человека.
   - Приехали? - Антон резко сел.
   Голова сразу закружилась...Но тут Машка-Мышка сразу всё наладила, целительницы великая...
   - Прости, брат, недоглядели, - Глеб выглядел очень растерянным.
   - Даже не заметили как он на край корзины вскочил - и сразу к тебе, - Пётр виновато развёл руками, - Таких резвых ещё не встречали.
   - Не надо было глаза открывать! - отчеканил дед.
   Но Антон и в его голосе уловил нотку растерянности. И понял - то, что произошло - произойти просто не должно было...
   - Ладно, ладно, - осторожно отстранил он обнимавших его киясов, - Всё нормально.
   Он встал, к своему удивлению, очень легко.
   - Я, действительно, в порядке, - добавил он, как бы отвечая на вопрос деда, который он уловил, заметив, как пристально тот его рассматривает, - Что там у нас дальше в программе?
   - Це-ре-мо-ния! - сделав большие глаза, ответила Чара.
   И только тут Антон увидел, что они находятся в комнате. Вернее, в рабочем кабинете - стол, кресло, стулья, стеллажи с книгами, два компьютера. Но чего-то не хватало...Через минуту он понял, чего - окон! Их не было! Только стены и одна дверь.
   Дед направился к ней - за ним потянулись остальные.
   - За мной продолжается охота? - спросил Антон Степана Акимовича, оказавшись рядом с ним, - Всё - из-за Луны?
   Степан Акимович обнял его одной рукой, а другой подтолкнул ек нему своего сына.
   - У тебя - хорошие друзья. В обиду, как видишь, не дадим.
   Он провёл рукой по голове Антона, шутливо взъерошив волосы.
   И Антону стало очень даже хорошо - как будто влились в него новые сылы.
   Скорее всего, так и было - Степан Акимович, похоже, "подпитал" его энергетически.
   Ну, кто угодно, только не дед...
   - Твой дед того насекомо-завра своими руками задушил и об стенку швырнул! - восторженно прошептал ему на ухо Сергей, - Ты уже отключился, а твой дед...
   - Как рявкнул что-то на непонятном языке! - шептала ему сзади Машка, - Все чудища - в разные стороны!
   Антон чуть повернул голову к ней, чтобы лучше слышать. И увидел, что Уважаемый Лифтёр за ними не идёт. А сидит в кресле за столом - ноги на стол положил, шлдлву откинул, глаза закрыл. Отдыхает, стало быть, после тяжких трудов...
   Вдруг он открыл глаза и встретился взглядом с Антоном. И увидел Антон в глазах его тёмных такую муку, страдание и боль... Он даже споткнулся. Но со всех сторон подхватили его руки друзей - и он удержался на ногах.
   - Выходим! - даже не сказал, а провозгласил дед Антона.
   И открыл дверь.
   Зал, в который они вошли, был огромен. И красив и богато декорирован...и необычен.
   Стены, потолок и пол были украшены яркими мозаиками, изображавшими, в основном, неземные ландшафты и обитателей других миров. Гирлянды цветов и ветки с фруктами неведомыми обвивали огромные мраморные колонны. И то и другое было сделано из драгоценных камней. Которые переливались , искрились и мерцали в ярком зале!
   Раздались аплодисменты.
   Дети с трудом оторвались от рассматривания неземных пейзажей на мозаичных стенах и полах и увидели, что вокруг много улыбающихся людей , одетых тоже очень празднично.
   Очень скоро дети поняли, что аплодисменты предназначались деду Антона и отцу Сергея.
   К ним подходили мужчины - и в форме и в гражданской одежде - жали руки, что-то тихо говорили. Детей - Земных и Ино-Земных - тоже вниманием не обделили. Им улыбались, дружески похлопывали по плечам. А при виде киясов и лайта, и слов почти никаки не было - только восторженные возгласы.
   - Очаровательные милашки! Симпатяги! Ну, до чего хороши! - так и слышалось сл всех сторон.
   Тут Сергей почувствовал, что крошечная лапка осторожно скребёт его по ладони. Так. Понятно! Тарас и Лукас тоже хотят поучаствовать!
   Он повернулся к отцу, который стоял довольно далеко. Но тот как будто этого и ждал.
   - Выпускай! - прочёл Сергей по губам отца.
   Он осторожно потряс руками. Из рукавов выпрыгнули два крошечных тигра. Но едва их лапы коснулись мозаичного пола, как они увеличились в размере - и вот уже два огромных рыжих красавца стояли рядом с Сергеем.
   Что тут началось... В общем, восторгам не было конца!
   - Просто сказка какая -то! - мысленно сказал Лак своему брату.
   Брат ничего не ответил. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не заорать "Не мусоль!"
   Вернее, "Не мусольте!" Потому, что мусолили все - то по голове погладят, то по спине, то по лапкам! ...Ну, вот! Одна дама даже по щекам его погладила...А другая - за хвост потормошила...Ласково, конечно. Но! Нет, чтобы просто обменяться лапо-рукопожатием...И костюмчик немного потрепали, вот незадача... Однако, лестно, конечно, таким успехом пользоваться...Вон братец Лаки как спокойно всё это переносит.
   - Внимание! - разнёсся тут по залу громкий мужской голос, - Начинаем Церемонию! Прошу всех подойти к Пятой Стене!
   К пятой стене? Ну, конечно! Какие проблемы!
   Дед Антона и отец Сергея делали знаки всем своим подойти к ним. Потом подвели их к небольшому экрану, вмонтированному в самую большую колонну Зала.
   Как только они остановились в нескольких шагах от колонны, Экран начал увеличиваться в размерах. Похоже, это и было то, что называлось Пятой Стеной - именно до размеров приличной стены Экранчик и увеличился...и "ожил". На нём появилась красочная заставка с изображением Солнечной Системы.
   Антон пригляделся к Экрану повнимательнее. Ему показалось, что Экран как бы дышит, шевелится немного: вдох-выдох...вдох-выдох. Антон потряс головой - ничего не изменилось - Экран "дышал". Он повернулся к Сергею и тот понимающе кивнул головой - да, мол, глаза тебя не обманывают.
   Дед Антона вышел вперёд и встал, повернувшись спиной к Экрану.
   - Уважаемые дамы и господа! - улыбаясь, проговорил он, - Сегодня мы собрались в нашем Конференц-Зале уже в две тысячи пятидесятый раз для вручения наград лучшим сынам и дочерям разных Планет!
   Присутствующие дружно зааплодировали.
   - А как часто вручаются награды? - воспользовалась небольшой паузой Машка, обращаясь к бабушке.
   - Ежегодно, - лаконично ответила та.
   У Машки то ли челюсть отвисла, то ли она рот открыла, чтобы ещё вопрос задать...
   - Начинаем Церемонию с сеанса прямой связи с Планетой Ларра! - торжественно продолжил дед Антона.
   Экран на какой-то миг затуманился, потом "подышал" как-то нервно - выдох, вдох, вдох, выдох...
   И появилось изображение огромной площади, сплошь заполненной ... киясами в самых праздничных одеждах!
   Около красивого светлого здания была сооружена трибуна, на которой стояли...
   - Папа! Мама! - выдохнули Чаки и Лаки, и рванулись было к Экрану.
   Но тут же замерли - они на Службе! Нельзя оставлять Принципала без присмотра. Особенно такого как Антон.
   Было видно, что родители Чаки и Лаки очень волнуются - Мама теребила шёлковый платочек в левой лапке, а правой то и дело дотрагивалась до стоявшего рядом супруга, как бы ища у него поддержки. Папа выглядел очень важным...но тоже заметно волновался...
   Теперь дед Антона стоял лицом к Экрану и говорил, обращаясь к киясам на трибуне.
   - Досточтимый мэр Олларий! Уважаемая супруга мэра! Все славные жители города Кияса- Арры!
   Славные жители тотчас отреагировали на тёплые слова приветствия - в воздух полетели разноцветные надувные шарики.
   - Сегодня мы имеем честь вручить награды двум замечательным сыновьям вашего города! Двум братьям из рода Серых Киясов! А именно - Киясу Чаки, он же сэр Дориан, он же Дорик, Четырнадцатый Сын досточтимого мэра Оллария! А также Киясу Лаки, он же сэр Рудольф, он же Дорик, Пятнадцатый Сын досточтимого мэра! За проявленные Героизм и Мужество оба награждаются Высшей Наградой Нашей Планеты - Орденом Земного Содружества с присвоением им звания...Юные Герои Земли!
   Голос деда Антона звучал всё громче и торжественнее. А когда он закончил, площадь славного города Кияс-Арры просто взорвалась восторженными воплями. Вверх полетели букеты цветов, яркие ленты...
   Мама-кияса уже не скрывала слёз радости. А папа-кияс, и без того очень даже упитанный, просто как-то весь ещё больше округлился.
   - Давай! - повернулся дед Антона к своим телохранителям.
   Ни слова не говоря, Пётр подхватил на руки Чаки, Глеб - Лаки. И оба шагнули в Экран.
   Который как бы вдохнул их...И вот они уже стоят на трибуне славного города киясов!
   - Мама! Папа! - крикнули Чаки и Лаки, едва придя в себя от столь неожиданного поворота событий.
   Мама-кияса тут же схватила оказавшегося ближе к ней Лаки и прижала к себе, смеясь и плача одновременно.
   Папа-кияс, забыв, что он славный мэр славного города славных киясов, подхватил Чака и стал подбрасывать его, крича во всё горло, - Сынок! Вот так сынок! Вот так малыши у меня!
   Площадь скандировала - Юные Герои! Наши ребята! Мы вас любим!
   Потом Папа и Мама киясы поменялись любимыми сыночками. То есть, папа-кияс начал подкидывать в воздух совершенно обалдевшего Лака. А мама-кияса стала орошать слезами счастья и покрывать поцелуями абсолютно ошарашенного Чака...
   Антон чуть ладони не отбил, хлопая вместе со всеми.
   В Конференц-Зале царила приподнятая обстановка.
   - Кто все эти люди? - спросил Антон у Сергея.
   - Учёные, Косморазведчики, Воины Первой Линии Обороны Земли...- Сергей повертел головой и добавил, - Вижу даже двух Оставшихся, - и он глазами показал на стоявших неподалёку молодых людей, в такой же форме как у отца Сергея. Молодых?!...
   Антон тут вспомнил, ЧТО Пётр говорил в машине про Оставшихся. Интересно...интересно... Антон любил теории, которые не совсем вписывались в общепринятую модель.
   И тут один из Оставшихся повернулся и посмотрел на Антона. Ох, и не понравился Антону этот взгляд...Какой-то пронизывающий и недоброжелательный. Антону даже показалось, что зрачки у него ... вертикальные. Но через мгновение Оставшийся отвернулся и начал опять хлопать в ладоши с большим энтузиазмом, казавшимся теперь Антону напускным.
   - Я - к деду, - тихо сказал он Сергею и стал пробираться к Экрану. Ещё он вспомнил, что забыл деду про Чару рассказать. Ну, про то, что ей кажется, будто её кто-то зовёт.
   - А, вот ты где! - обернулся к нему в эту минуту дед.
   Он по-прежнему выглядел очень довольным и весёлым. В правой руке он держал красивую папку с золотым тиснением.
   - Дед, мне надо тебе рассказать..., - начал Антон.
   Но дед его, как всегда не слушал.
   - Давай руку! - улыбаясь сказал он, - Наш выход!
   Он крепко взял Антона за руку и потащил его за собой...в Экран. Ну, не потащил, конечно. Антон за дедом пошёл с готовностью.
   Входя в Экран, Антон ожидал прикосновения какой-нибудь вязкой массы. Или там дуновение...эфира. Ничего подобного! Вот сейчас он был в Зале - сделал шаг, - и уже стоит рядом с досточтимым мэром Олларием, его супругой и своими очумевшими от счастья пупсами!
   Которые при виде своего Принципала сделали слабую попытку вырваться из объятий Папы-Мамы. Но не преуспели в этом. И больше не настаивали.
   Дед Антона и досточтимый мэр Олларий обменялись крепким руко-лапопожатием, потом обнялись как старые приятели. Потом мэр Олларий подошел к краю трибуны и высоко поднял правую лапу над головой, призывая славных киясов на площади немного угомониться.
   Те отреагировали мгновенно - шум затих и Антон увидел заинтересованные мордочки, мордахи, мордарии и мордаренции поднятые вверх.
   - Нас почтил своим присутствием Директор Института Межпланетарных Связей, - он сделал секундную паузу, переводя дух. Всё-таки устал, подкидывая в воздух своих замечательных сынков. Которые, к тому же, весили немало! Но это хорошо, не в том суть!
   - Генерал Александр! - закончил он представлять деда Антона, поклонился ему и отошел в сторонку.
   Площадь тотчас взорвалась восторженной овацией. Опять полетели вверх разноцветные шарики и ленты, которыми славные киясы, похоже, запаслись в изобилии.
   Чаки и Лаки, наконец, взяли себя в руки, или лапы, и встали рядом с Антоном, как им и полагалось по ранжиру - Чаки- справа, Лаки - слева.
   Антон совершенно автоматически обнял их за шеи - что значительно продлило время овации.
   Наконец дед Антона смог говорить.
   - Буду краток! - напустил он на себя вид серьёзный и торжественный, - И зачитаю список подвигов Юных Героев Земли!
   Площадь замерла.
   Досточтимый мэр Олларий и его супруга, похоже, перестали дышать.
   - Первое - спасли жизнь своему Принципалу, а моему внуку, на Околице Земли, вОвремя приведя его в чувство, что способствовало его выживанию в дальнейшей схватке с оборотнями!
   - О-о-о-о! - восторженно отреагировала площадь.
   А у Антона вдруг заныла укушенная Лаки ладонь, - наверное, в знак напоминания о том, КАК его приводили в чувство...
   - Второе - последовали за Принциалом в момент его падения с гиппогрифа Лаэлла - и удержали его на весу, зацепившись когтями за дерево - что спасло его жизнь!
   - А-а-а-а-а! - орала площадь.
   Антон слышал рыдания за спиной и громкие вздохи - Папа и Мама киясы сдерживаться уже не могли.
   - Третье - голос деда Антона звучал особенно торжественно, - Бесстрашно вступили в схватку с воплощением зла Эвил, - площадь замерла, - Чем способствовали изгнанию оной с нашей Планеты!
   Антон ожидал нового взрыва восторга и уже подумывал, не закрыть ли уши руками, хотя это, конечно же невежливо...
   Но на площади было тихо.
   Антон с недоверием повертел головой - почему не восторгаются? Ведь это же действительно - Подвиг!
   И увидел, что все киясы на площади стояли на коленях, обнажив головы...
   - Наивысшая похвала! - чуть слышно прошептал дед Антону.
   За спиной Антона раздался звук падения тяжёлого тела.
   - Мама-кияса! - решил он.
   И не ошибся. Мама-кияса не выдержала такого эмоционального напряжения и упала в обморок.
   Тотчас появились девчонки-кияски и захлопотали над госпожой мэршей, приводя её в чувство.
   Чаки и Лаки метнулись было к ней, но Папа-кияс остановил их.
   - Ваши сёстры знают, что делать. А вы - достойно несите Службу!
   Через минуту всё было в порядке.
   Площадь вновь восторженно ревела. Дед Антона представил всем своего внука - Принципала Чаки и Лаки. На колени перед ним никто не пал, само собой. Но свою долю воплей, шариков и лент он получил. А также троекратное лобызание от досточтимого мэра Оллария и бесчисленные чмокания от пришедшей в себя Мамы-киясы.
   А потом пришел момент расставания. Но грустным он не был! Потому, что все знали, что это лишь первая встреча из многих и многих последующих...
   Дед провёл Антона обратно вКонференц-Зал. Пётр и Глеб перетащили пупсов. И опять исчезли в Экране.
   - Куда это они? - изумился Антон.
   - За одеждой для твоих киясов, - дед, всё ещё находясь в приподнятом настроении, взъерошил волосы Антону.
   - Ну, и Олларий с супругой посылают нам угощения всякие.
   Пётр и Глеб так сновали через Экран: туда-сюда, туда-сюда. Натащили великое множество коробок и коробов, баулов и баульчиков, чемоданов и ... чемоданищ.
   - Ну, всё наконец, - Глеб сделал вид, что вытерает со лба несуществующий пот.
   Никто и не поверил, что он устал. Мог бы и слона в другую Галактику перетащить, не запыхавшись.
   - Так, так, так, - Антон уселся на ближайший ...чемоданище, - Теперь вы, ребята, от зеркала не отойдёте - всё одёжку примерять будете! А вот интересно, имеется ли костюмчик для совершения подвигов?!
   Чак и Лак только хохотали, слушая своего Принципала. Они были счастливы - такой ДЕНЬ...ТАКОЙ день!!!
   - Увадаемые дамы и господа! - проговорил тут уже знакомый мужской голос.
   По всей вероятности, это был Распорядитель Церемонии.
   - Объявляется получасовой перерыв. Просим всех пройти к столам, где вас ожидают напитки и угощения!
   - Ой, мне же надо деду кое-что сказать! - хлопнул Антон себя по лбу и умчался. Киясы, естественно, за ним.
   Дед Антона был окружен плотной толпой людей в штатском. Но перед Антоном и киясами все расступились.
   Дед разговаривал с родителями Вячеслава. Сам Вячеслав стоял неподалёку и вид у него был печальный. Лайт Дик что-то ласково ворчал ему, но даже это не помогало.
   - О чём он тебе говорит? - поинтересовался Антон.
   - Успокаивает, говорит, что время летит быстро.
   - Двоеточие! - потребовал объяснений Антон, уже давно поняв, что Вячеслав краток как спартанец.
   - Родители остаются работать здесь.
   - Но ведь будете видеться?
   - Четыре раза в год по семь дней.
   - Круто! - Антон тоже опустил голову в знак понимания.
   - Один раз - это, конечно, Новый Год? - Антон знал, как трепетно относится дед к этому празднику.
   - Да. И дни рождений - мамин, папин, мой.
   - Круто! - повторил Антон, - А где жить будешь?
   - У Александра Ивановича.
   - У Алекс...У моего деда, что ли?! - округлил глаза Антон.
   Вячеслав молча кивнул.
   - Значит, мы вместе будем! - по-настоящему обрадовался Антон.
   Нет, ему никогда не было скучно одному. А уж после появления киясов...Но Вяче
   слав - отличный парень!
   - А Чара?
   - Софья будет жить у Татьяны Ивановны. До возвращения Анны.
   Тут родители позвали Вячеслава, а дед, наконец, обратил внимание на Антона.
   - Есть хочешь?
   - Как кияс!
   - Так пошли к столам, там и поговорим.
   - Нет уж, - упёрся Антон, - Я сейчас всё расскажу, быстро! - заторопился он, увидев, что толпа расступается и кто-то идёт в их сторону - к деду, конечно.
   - Чаре кажется, что её кто-то зовёт - это первое.
   Он оглянулся в ту сторону, где заметил движение...Тот самый Оставшийся с вертикальными зрачками, уже стоял рядом.
   - Он видел мои зрачки - это второе, - договорил за него Оставшийся.
   - Всё в порядке, - дед похлопал Антона по плечу, - Вы тут поговорите, а я иду к Чаре - выяснять в чём там дело, - и он растворился в толпе.
   Но тут его опять кто-то перехватил с самым-самым неотложным вопросом...
   - Меня зовут Артемий, что означает, как ты знаешь, "невредимый". Но это так, к слову.
   Он смотрел прямо в глаза Антону и понимал, что не нравится мальчику.
   - А мы ведь все хотим есть! - улыбнулся он очень даже хорошей улыбкой, - Пойдём-ка, ударим по бутербродам, а заодно и поговорим! - и он увлёе Антона за собой.
   Чаки и Лаки их опередили, конечно же. Дорога к столам с Едой - всё равно, что Дорога к Славе! Промедлишь - опоздаешь!
   Похоже было, что проголодались все - к столам было не пробиться. Но перед киясами все с улыбками расступались - офицеры отдавали им честь, а дамы всё норовили "помусолить".
   Когда же Антон наконец добрался до столов с угощением, то понял, что Распорядитель Церемонии, которого никто пока в глаза не видел, - совершенно напрасно назвал угощение лёгким.
   Киясам столы были как раз до ушей. Поэтому им пришлось подпрыгнуть чтобы увидеть где что лежит, - хотя Антон и порывался взять их на руки.
   - Побереги силы! - остановил его Артемий, наливая себе крепкого чёрного чая из огромного самовара.
   - Скоро понадобятся? - сумел выговорить Антон, жуя бутерброд с нежнейшей форелью.
   - Наша жизнь такая, - Артемий протянул ему расписную чашку с чаем и тот её взял - аромат такой, что отказаться невозможно.
   Киясы тотчас попросили чаю и себе. И получив по большой чашке вкусного и полезного напитка, продолжали с аппетитом поедать бутерброды, отдавая предпочтение рыбным, включив в разряд таковых и чёрную икру.
   - Так вот, что я хотел тебе сказать, - возобновил разговор Артемий, полагая, что после четырёх "нехилых" бутербродов, Антон вполне созрел для беседы.
   - Ням-ням! - ответил Антон, нацеливаясь на пятый.
   - Ты не сам спрыгнул с гиппогрифа...там, на Околице, - Артемий смотрел на Антона, не мигая.
   Не дрогнула рука Антона, тянувшаяся за бутербродом с окорочком и свежей зеленью.
   - К чему уточнения, милорд? - Он с аппетитом откусил большой кусок и повернулся лицом к Артемию, - Как будто я каждый день с них сигаю...Ну, было один раз.
   - Ты действовал плд внушением марсов! - глаза Артемия с вертикальными зрачками просто сверлили-буравили Антона, - Это значит, что они тебя могут заставить сделать...- он на минуту запнулся.
   - ...Очередное сальто-мортале на глазах изумлённой публики, - закончил за него Антон, и протянул Артемию свою пустую чашку.
   - И не только! - Артемий всё-таки хихикнул, наливая чай.
   - Мне теперь что - стреляться? - хотел ответить ему Антон.
   Но тут кто-то легонько дотронулся до его плеча. Он обернулся. Перед ним стояла дама в возрасте Икс.
   - Разрешите вас на минутку отвлечь от разговора, - озабоченно пробормотала она, увлекая Антона за собой, - Я лишь хорошего хочу! - она помедлила немного, посмотрев в сторону киясов, которые с завидным аппетитом продолжали пировать.
   - Они доедают уже двенадцатый бутерброд! Каждый! - она серьёзно смотрела на Антона.
   - Не волнуйтесь, уважаемая, и спасибо за сигнал! - Антон поклонился серьёзной даме.
   - Но я - врач, - начала она.
   - Их норма - 25 с половиной бутербродов - каждому! - Антон шаркнул ножкой, опять поклонился даме и вернулся к Артемию.
   - Дерзок, юноша, дерзок, - с укоризной в голосе сказал тот.
   Антон молча налил чаю в пустые чашки Чаки и Лаки.
   - К словам взрослых надо прислушиваться. И вести себя уважительно.
   - И ты, Брут, - почти пропел Антон.
   - Вот, возьми! - Артемий, махнув рукой на дальнейшие разговоры, протягивал Антону небольшое ожерелье из тёмно-коричневых камней.
   - Дар дружбы, залог верности? - сощурил глаза Антон.
   - Амулет. Защищает от гипноза.
   Заметив недоверие на лице Антона, добавил, - Твой дед в курсе. Одобрил. Иди спроси сам. И вообще, я не понимаю, как с тобой дед разговаривает.
   - В том-то и дело, что не разговаривает.
   Антон взял ожерелье-таки...И на шею надел. Прислушался к себе - ни-че-го.
   - В нужный момент сработает, не сомневайся.
   - Когда меня, как вы говорите, МАРСЫ заставили спрыгнуть с гиппогрифа...
   - Так и было.
   - Ну, я так понимаю, вам виднее. Вас ведь там не было.
   - Эх, ты, мальчишка строптивый! Да никто не сомневается в твоей храбрости! Но - что было, то было, - Артемий уже начал заводиться.
   - Так вот. Тогда у меня тоже был амулет.
   - Тот амулет эрл-нелюдь разбил - это раз. Но даже покалеченный он спас тебе жизнь.
   - Киясы мне жизнь спасли. А ещё Ольга и Анна, - отчеканил Антон.
   - Внимание! Дамы и господа! Внимание! - раздался голос Распорядителя Церемонии, - Ввиду чрезвычайных обстоятельств Церемония откладывается на... на...- голос звучал неуверенно, - На неопределенное время!
   - Внимание! - раздался тут же громкий голос деда Антона, - Прошу всех вернуться на рабочие места!
   Собравшиеся начали быстро покидать Зал через многочисленные двери, которые были скрыты праздничными украшениями. Никакого волнения, или там шума, вопросов-расспросов. Похоже было, что все были готовы ко всякого рода неожиданностям.
   - Всё идёт своим чередом, - Антон посмотрел на киясов, - Поели, теперь побегаем!
   - Кстати, на моём веку, - тут Артемий усмехнулся, ведь в его случае речь шла о веках, - Церемония прерывается впервые.
   И уже уходя, добавил, - Опять же кстати, мои вертикальные зрачки, это от пра-пра-пра- и ещё много-раз -пра бабушки и дедушки. Они были ящерами.. А я вот не в них пошёл. Процесс называется эволюцией - может, слышал такое слово? - он подмигнул Антону и исчез за одной из многочисленных дверей.
   - Антон! - Вячеслав стоял у дальней колонны и отчаянно махал ему рукой.
   Антон побежал к другу.
   Чак и Лак подпрыгнули в последний разок - и сграбастали по два бутерброда... в каждую лапку...и - вприпрыжку за своим Принципалом.
  
   Чара радовалась, хлопала, смеялась вместе со всеми. И когда Распорядитель Церемонии пригласил всех к накрытым столам, она оказалась около них одной из первых. Не то, чтобы очень проголодалась - просто шустрой была. Съела один бутерброд с рыбкой, выпила чашечку чая, которую ей заботливая Татьяна Ивановна налила...
   - Чара! - услышала она тут совсем близко.
   Голосок был тоненький, но приятный. Тот самый, который она уже слышала раньше.
   - Что? - с готовностью обернулась общительная девочка. Но никого не увидела. Вернее, вокруг было очень много народу, но никто даже не смотрел в её сторону.
   - Здесь я! Здесь! - опять послышался тоненький голосок, - Смотри прямо перед собой!
   Что Чара и сделала.
   Но прямо перед ней была огромная колонна, украшенная драгоценными камнями и расписанная всякими узорами. Хотя, почему узорами? Прямо перед собой Чара увидела настоящую картину, на которой был изображен фантастический пейзаж. Большая река, вода в которой была золотистого цвета, а по обоим берегам - лес густой, но деревья - неземные, - странной формы, изгибающиеся, растущие и влево и вправо, с разноцветными листьями и цветами... Золотистая река искрилась, переливалась под лучами двух огромных солнц, к которым тянулись изогнутые стволы необычных деревьев...Хоть и необычный пейзаж, но красивый.
   - Я здесь! - опять услышала Чара, - Вот же я! В воду смотри!
   Чара опять пошарила глазами по необычной картине. Сначала увидела следы перепончатых лап на светло-коричневом песке. Потом разглядела и его.
   Н, наконец-то! - весело рассмеялось существо и помахало Чаре рукой.
   Существо было похоже на мальчика лет двенадцати, с длинными кудряшками из которых выглядывала пара небольших рожек. Личико -симпатичное, смеющееся...отдалённо похожее на...лягушачье. На руках перепонок не было - Чара это точно разглядела. Ведь существо ей уже несколько раз рукой помахало.
   - Видишь, я плаваю! Тут у нас жарко!
   - Вижу! - охотно вступила в разговор Чара, - У нас тоже лето, но здесь плавать негде.
   - Так иди сюда! Эта река - ласковая - никого не забирает. Плавай себе сколько хочешь!
   Мальчик перевернулся на спину и замер, глядя на Чару.
   - Сейчас не могу! - Чара даже огорчилась, ей тоже поплавать захотелось.
   Особенно в ласковой реке, которая...
   - Как это - река не забирает? ...А если забирает - то куда?
   - На дно. Насовсем.
   - То есть, топит что ли?!
   - Ну да...А что тут такого? Реке тоже скучно, одной-то.
   - Выходи скорей на берег! - заволновалась Чара, - Не рискуй!
   Мальчик только рассмеялся и нырнул.
   Чара подбежала к колонне и стала пристально вглядываться в реку.
   Глубокая река...течение спокойное, неторопливое.
   Тут её новый знакомый вышел из воды, сел на песок.
   - Я - амфибия, - улыбаясь пояснил он Чаре своё долгое отсутствие.
   - А ты здесь один? Тебе не скучно?
   - Меня обного нарисовали, - вздохнул мальчик.
   - Скажи ко! Я попрошу его нарисовать для тебя друзей!
   - Ну уж нет! - мальчик вскочил на ноги, разволновался, - Посмотри на соседнюю колонну. Что ты там видишь?
   - О, какой чудесный вид! - восхитилась Чара, увидев картину, на которой дети играли в мяч на опушке зеленого леса.
   - Сколько там детей? - мальчик тревожно вглядывался в картину, - Мне не очень хорошо видно - вас здесь очень много сегодня.
   - Девять - пять мальчиков, четыре девочки.
   - В самом начале их было пятнадцать.
   - Ой, а куда же они делись?!
   - В лесу кто-то завёлся - очень нехороший. Каждую ночь пропадает по ребёнку.
   Чара не могла произнести ни слова. Надо немедленно пойти к деду Антона, сказать...
   - А теперь направо посмотри. Видишь, на картине люди у костра сидят в пещере?
   - Да! Первобытные люди в звериных шкурах с дубинками в руках.
   - Ничего не первобытные! Они так живут у себя на Сириусе...Только вот каждую ночь я слышу страшное рычание какого-то зверя и шум битвы. Пока все живы. Потому, что взрослые - силы есть отбиваться...А вот дети - пропадают...Короче, если одно существо нарисовано - с ним ничего не происходит. Вот как я, например. А если изображено несколько детей или взрослых - то начинается...
   - Зачем же ты тогда меня звал в реке поплавать? Ведь нас получилось бы уже двое!
   - Ты - не нарисованная! Что с тобой может случиться - взяла, да в свой мир опять вернулась!
   - Что же вы молчите?! Надо немедленно позвать на помощь!
   - Да пробовали - и не раз...Только никто нас не слышит. Ты вот первая.
   - Значит, я - второй! - Сергей вышел из-за колонны, рядом с ним - Тарас и Лукас.
   - Сейчас я всё папе расскажу - он обязательно поможет!
   - А я к тебе не обращался! - завёлся вдруг мальчик-амфибия, - Ты - ненадёжный! Ты друзей предаёшь!
   Чара ахнула, а Серёжа заметно побледнел.
   - Опомнись! Что ты несёшь?! - сжав кулаки, начал он наступать на колонну.
   - А Цицерон? - мальчик-амфибия пятился к реке, но говорил смело, - Ты променял его на больших кошек! Я чувствую его мысли, - ты весь окутан его печалью!
   К огромному удивлению Чары, Сергей вдруг замер на месте, разжал кулаки и...густо покраснев, опустил глаза.
   - Это не предательство, - почему-то глухо пробормотал он, - Я ему корм самый дорогой покупаю, он спит на моей подушке...
   - И думаешь, это всё что ему надо?! А ласковые слова? А рассказы - где был, что видел-слышал? Телевизор ты теперь не с ним смотришь, а опять же с большими кошками...Уж и не знаю кто это такие...
   Чара знала. Она посмотрела на Тараса и Лукаса, которые тоже очень внимательно слушали...
   - А когда уроки делаешь - кто у тебя теперь на учебниках сидит? Не он...не Цицерон...брошенный...
   Мальчик-амфибия стоял уже по пояс в воде, - Даже не каждый день гладишь его. А уж чтобы поиграть - забыл, когда это делал!
   - Цицерон - это котик или собачка? - Чара широко открытыми глазами смотрела на Сергея - красного как морковка.
   - Такой как они, - мальчик-амфибия показал на тигров, - Только намного меньше и живой! В смысле, не нарисованный...Маленькое существо с большой печалью в сердце!
   - Котик это, -Чара смотрела на Сергея с такой укоризной, что тот был готов провалиться, - Как ты мог?!
   - Я не знал...что он страдает.
   - А покраснел почему?
   - Ну, начал догадываться...Цицерёнок грустно так на меня поглядывал...
   - А ты в это время с "рыжиками" играл...Их гладил...Неужели трудно было и котику внимание уделить...Бессердечный ты! - и Чара на несколько шагов отступила от Сергея.
   - Неправда! Я докажу! Я не предаю! А, что говорить...
   Тут он топнул ногой и тихо что-то сказал.
   Тарас и Лукас, красавцы-тигры, "втянулись" к нему на тыльную сторону ладоней и стали как бы татуировками.
   А Сергей подбежал к колонне, где была нарисована картина с детьми, играющими в мяч на опушке леса - положил руки на колонну, сказал что-то негромкое ...и втянулся в картину...Да только не среди детей оказался, а исчез где-то в глубине леса....
   У Чары опять дар речи пропал. Она молча открывала рот - закричать хотела - но только беспомощно озиралась...Но уже в следующее мгновение она боковым зрением уловила, что на "её" картине что-то было не так...
   Она повернулась.
   На "её" картине - очень даже не так было. Мальчик-амфибия плыл на середине реки, но делал это очень странно - периодически выпрыгивал их воды, нелепо размахивая в воздухе руками - и камнем уходил в воду.
   - Ты что там...- начала было Чара, но осеклась.
   Её новый знакомый на секунду повернул голову в её сторону - на лице было выражение ужаса.
   Чара ойкнула, подбежала к колонне...и увидела.
   Под водой, почти настигая мальчика, двигалось ...чудовище с огромной, полуоткрытой пастью. Каждый раз, когда мальчик нырял, чудовище устремлялось за ним, но промахивалось, к счастью. А когда он выныривал, чудовище сокращало расстояние.
   - К берегу плыви! К берегу! - закричала Чара и оперлась ладонями о колонну, прижалась лбом к нарисованному - красивому, хоть и не земному лесу. И...
   Её втянуло в картину - да так стремительно, что она закричала только тогда, когда уже стояла на речном берегу...
   И крик её был услышан. Чудовищем в реке. Оно остановилось и повернуло зубастую морду в сторону Чары. Потом плавно развернулось и понеслось к беззащитной девочке.
   Она увидела зубастую пасть, которая рывками приближалась к ней. Всё ближе...ближе.. - и наконец нависла над ней, раскрываясь всё шире и шире...
   Кричать Чара уже не могла. Она лишь вытянула перед собой руки, как бв пытаясь оттолкнуть от себя весь этот ужас, неумолимо надвигающийся на неё...Совсем близко увидела жёлтые крючковатые зубы...
   - Мама! - прошептала она и закрыла глаза, надеясь, что дальнейшее - неизбежное - произойдёт быстро...
   Казалось, прошла целая вечность. Ничего не происходило. Чара только слышала громкое сопение зверя.
   Тогда она осмелилась приоткрыть глаза.
   Морда чудовища была настолько огромна, что Чара видела только небольшую часть её, ту, что была ближе к правому глазу.
   Чудовище, казалось, внимательно её рассматривало и...
   - Что ты меня обнюхиваешь? - дрожа от страха, еле слышно прошептала Чара, - Совсем немножко духами побрызгалась...Тебе не нравится, наверное?
   Чудовище шумно втянуло в себя воздух.
   Волосы на голове у Чары зашевелились.
   - Не ешь меня, я невкусная...совсем маленькая...На один зубок...
   Что-то пребольно ударило её по голове с правой стороны. Она вскрикнула и посмотрела в том направлении.
   Мальчик-амфибия бегал вокруг чудовища и очень ловко швырял в него мелкие прибрежные камешки.
   - Извини! - крикнул он Чаре, Я ему в глаз целил!
   В ту же минуту чудовище, продолжая громко сопеть, молниеносным ударом хвоста отшвырнуло мальчика куда-то далеко за деревья. Больше он оттуда не появился.
   А чудовище, ещё раз обдав Чару горячим дыханием, вдруг попятилось. Вот в воде исчез длинный хвост с шипами, потом спина с острым плавником, потом и сама зубастая пасть, ,по-прежнему полуоткрытая...На поверхности ещё некоторое время оставались глаза, которые неотрывно следили за Чарой, да нос, из которого вырывалось шумное сопение...Потом и они скрылись под водой.
   Чара медленно повернулась спиной к реке и пошла к лесу. Вернее, ей казалось, что она идёт. На самом-то деле она еле брела, пошатываясь - и руки, которые она так долго держала перед собой, - висели безвольно по бокам, как слабые веточки, побитые сильным дождём.
   Раза три она падала, но упрямо вставала и продолжала свой путь. К тому месту за деревьями, где упал мальчик-амфибия, пытавшийся ей помочь...
   Наконец вошла она в лес причудливый, неземной. Где стволы деревьев изгибались под самыми немыслимыми углами, листва свисала гроздьями, а яркие цветы неудержимо стремились ввысь, навстречу двум светилам.
   - А вовсе и не жарко, - шептала она, - При двух-то солнцах - очень даже ничего.
   Тут она увидела мальчика...Мальчика? Выглядел он почему-то намного старше...Вовсе не такой... лицо казалось злым...незнакомым...Лежал он на ярко-фиолетовой траве в такой позе, что сразу стало понятно - без сознания.
   Чара рухнула рядом с ним на колени, дотронулась рукой до лба.
   Мальчик вскочил на ноги, будто его подбросили...и оглушительно зарычал.
   Чара в ужасе сжалась в комочек. Но ничего не произошло. И опять стало тихо.
   Мальчик медленно повернулся к Чаре. И опять увидела она симпатичную мордашку, похожую на лягушачью.
   - Испугалась? - спросил он тихо.
   - Ты вовсе не ребёнок, ты претворяешься. Зачем?
   - Я просто - другой.
   - Тебе очень надо было, чтобы я здесь оказалась! К взрослому я бы не пошла.
   - Ты и так не шла...Пришлось тебя выдёргивать из твоего мира...Но почему завр тебя не съел? Он что-то почувствовал, - и "мальчик" тоже стал принюхиваться, понемногу вытягивая шею в сторону Чары.
   Шея всё вытягивалась и вытягивалась...Зрелище было неприятное, и Чара поднялась на ноги. Вообще-то вскочить хотела, да не получилось - слишком силён был испуг для быстрых движений - после шока особо не побегаешь...
   - Не бойся! - вдруг жалобным тоном сказал "мальчик", - Никто не виноват, что мы разные...Мне здесь так одиноко, понимаешь. А теперь ещё завр завёлся...Возьми меня с собой, в Твой Мир! Ну, пожалуйста! Здесь я просто пропаду...
   Он продолжал говорить жалобным тоном, а у Чары вдруг в ушах зашумело - она услышала сразу несколько голосов. Голоса говорили что-то, даже кричали, а что- непонятно...Но один голос всё же прорвался - и услышала Чара всего одну фразу, но какую...
   Которую кричал, как заведённый её названый брат Славик, - Не пускай его в Наш Мир! Не пускай!
   - Тогда ...что делать с чудовищем? - Чара постаралась, чтобы голос её не дрожал.
   - Кого ты имеешь в виду?
   - Наверное, его, - почти прошептала Чара, глядя поверх головы "мальчика".
   Он быстро обернулся.
   Но ещё быстрее сработала огромная лапа того, речного чудовища, отбросившая "мальчика" далеко от Чары.
   Потом завр замер на минуту, опять принюхиваясь, - похоже запах ему нравился.
   Он умиротворённо заворчал, огромным шишковатым хвостом подгрёб Чару к себе, и лёг на траву, довольно сопя огромным носом.
   - Погулял и...проголодался, - мелькнула у Чары невесёлая мысль.
   Но тут опять голос Славика ворвался в её сознание, - Завр защищает! Никуда не уходи от него! Жди!
   И на Чару снизошло успокоение. Она прислонилась к огромному хвосту и уже без страха посмотрела на завра ...Да, не красавец. Но хороший! Лежит себе - отдыхает.
   - Хороший мальчик! - сказала она и осторожно погладила хвост...хвостище, вернее, который возвышался вокруг неё как защитный вал.
   Послышался звук, отдалёно напоминавший хрюканье.
   И тут Чару осенило.
   - Ты - девочка! - и она пододвинулась поближе к огромной морде.
   Один глаз на этой морде чуть приоткрылся и ...подмигнул Чаре.
   - Вот и ладненько, - совсем успокоившись, проговорила та.
   Прислонилась поплотнее к хвосту- хвостищу. Но не забывала поглядывать в ту сторону, куда "улетел" тот, кого ни в коем случае нельзя было пускать в её Мир.
   А вот и он появился. Идёт, как ни в чём не бывало. Цветок какой-то в руке держит...любитель природы. Сел на траву, спиной к дереву прислонился, Чаре улыбнулся.
   - Сама не выйдешь? - опять улыбка, приятнее предыдущей.
   - Зачем я тебе?
   - С тобой легче к вам, людям таким глупым, попасть. Правда, и без тебя это сделать сможем - просто времени больше уйдёт.
   - Значит, ты не один?
   - Конечно! Кто же в одиночку на такое дело отправляется!
   - Мой друг Антон в таких случаях говорит "Двоеточие"!
   - Пожалуйста, объясню. Мы к вам придём, потому что сами позвали. Кто начал в Космос капсулы отправлять с координатами? Да с описанием всех природных богатств! Нам как раз всё пригодится, особенно вода! И леса ваши пристроим - продавать будем задорого...и минералы и воздух1
   - А кто вам это разрешит? - нахмурилась Чара.
   - Вы звали братьев по разуму? Мы пришли!
   - В гости звали!
   "Мальчик" в ответ расхохотался.
   - Какие "гости" могут быть между победителями и побеждёнными?
   - Да ты даже меня не смог победить! - Чара вскочила на ноги и гордо выпрямилась.
   - Смотри! - "мальчик" ловко метнул цветок, который держал в руке, в морду завра.
   Огромное чудовище жалобно взвыло - и замерло. Глаза подёрнулись плёнкой, из пасти вывалился язык...
   - Зачем? Зачем? - слёзы градом полились из глаз Чары.
   - Небольшая демонстрация силы никогда не помешает! - он стремительно подбежал к Чаре, схватил её за волосы и пребольно дёрнул, склонив девочку почти до земли.
   - Выведи в свой Мир! Давай! Надоело ждать!
   Он отпустил волосы девочки, и она попыталась бежать, но он тут же щвырнул её на землю.
   - Не зли меня! Веди в свой Мир, говорю!
   - А больше ничего не хочешь? - услышала тут Чара громкий мужской голос.
   Она вскинула голову... Незнакомый человек...Но - Человек!
   Чара бросилась к нему.
   - Постой-ка в сторонке, - осторожно отстранил её тот.
   - Поединок? - отмер тут "мальчик", - Хочешь доказать, что ещё на что-то способен?
   - Поединок? - с удивлением повторил Человек, - Ну, это - только с равными, - и уложил "мальчика" одним выстрелом.
   - Это - пират, Сонечка, - пояснил он поворачиваясь к Чаре, которая при звуке выстрела так и осела на траву, - Не жалей его, он бы тебя НЕ пожалел...
   - Да мне завричку жалко! Он убил её!
   Человек повернулся к чудовищу...и одним прыжком оказался рядом.
   - Лариска, опять в историю влипла, - тихо приговаривал он, нежно поглаживая огромную страшную морду, - Ни на минуту нельзя оставить...
   Что-то знакомое показалось тут Чаре в Человеке...Уже где-то видела его...Где? Она присмотрелась повнимательнее...Вовсе он не незнакомый!...Это..Это же ...Уважаемый Лифтёр! Только молодой и здоровый!
   А Уважаемый Лифтёр хлопотал над чудовищем - гладил, нажимал на точки здоровья...
   И "завричка" задышала.
   - Я сейчас вернусь! - пообещал он ей и вернулся к Чаре.
   - Пират хотел нашу Землю распродать! - пожаловалась она ему.
   - Щас! - по-мальчишески ответил Уважаемый Лифтёр.
   Правой рукой обнял Чару за плечи, и... они оказались в Конференц-Зале.
   - Можно- к Лариске? - спросил он, передавая девочку деду Антона, и исчез в колонне, не дожидаясь ответа.
   - Двадцать минут! - прокричал ему вслед Александр Иванович.
   - Не знаешь, где Серёжа? - подбежал к ней тут же Степан Акимович, на лице которого отражалась такая тревога, что у Чары опять сжалось сердце.
   - Там! - тотчас показала она на картину с играющими на опушке леса детьми, - Пошёл им помогать!
  
   ...У Серёжи было такое ощущение, будто его толкнули в спину. Сильно. Он вскрикнул...и полетел вниз. Нет, не покатился по склону обрыва, а именно полетел вниз, вниз... Неожиданно всё вокруг заволокло туманом, а он всё летел...Густой туман изредка прорезали вспышки света.
   - Как в кино, - вяло подумал он, и...мягко скатился к подножию невысокого холма.
   Он тотчас вскочил на ноги, оглянулся...К нему бежал человек, что-то кричал и махал руками.
   - Не удивлюсь, если что-то...неприятненькое, - подумал он и пошёл навстречу.
   - Скорей! Бежим! - услышал он, уловил в голосе неподдельную тревогу и побежал.
   - В чём дело? - спросил он, добежав до незнакомца, который оказался совсем взрослым - ну, такой как Глеб и Пётр.
   - Ходу прибавь! Иначе...- он махнул рукой, показывая на что-то.
   - Иначе что? - не унимался Сергей.
   - Иначе нас сожрут! - выдохнул незнакомец.
   И повернул к нему лицо, разгорячённое бегом.
   Увидев его, Сергей понял, что бежать надо ещё быстрее. Его отец, как и дед Антона, всегда обращал внимание на спортивную подготовку - бассейн, спортивный клуб, пробежки по утрам - всё это считал составной и немаловажной частью жизни современного городского человека.
   Поэтому Серёже бежалось легко, и когда незнакомец наддал, он был рядом.
   По сторонам смотреть было некогда, но Сережа и так уже понял, что оказался не там, куда направлялся. "Вкартинился", да не туда...И похоже - влип. Ну, чтож, не впервой.
   Сейчас свяжется с папой ...
   - Забудь! - выдохнул незнакомец, - Стал бы я здесь сидеть...
   Впереди показалось что-то большое...Дом! Нечто вроде Избы.
   Незнакомец влетел внутрь, Сергей - за ним, след в след.
   - Помоги запереть! - незнакомец навалился на дверь.
   Сергей увидел, что она очень и очень массивная, - а уж засовы...
   - Как же вы их один запирали? - спросил он, отдуваясь.
   - Жить захочешь - исхитришься, - буркнул тот.
   - Так. Теперь окна ещё раз проверю, - и он умчался по боковой лестнице наверх.
   Сергей начал осматриваться. Нет, его надежды не оправдались - это не тот Дом. Хотя похож...Он вошел в комнату - огромную, но уютную - диваны, кресла, ковры на полу, большой стол посередине. На столе - апельсины и бананы в вазах.
   Сергей остановился, не зная, что делать дальше. Даже и хорошо что с папой связаться нельзя...ну, до некоторой степени, конечно. Вот теперь он всем докажет, что он не предатель! Он САМ выяснит, что там не так с детьми на лужайке - и поможет им! А что касается Цицерончика...он найдёт способ загладить свою вину!
   Вошел незнакомец с подносом в руках.
   - Тут кофе, но без сахара. Рыба с хлебом - и всё! Больше ничего нет.
   - Перебьюсь, - усмехнулся Сергей, увидев, что на хлебе лежат нежнейшие куски сёмги.
   - Сейчас ты поешь и заснёшь. Утром буду показывать и рассказывать.
   - Нет! Я, конечно, поем. Потом вы будете показывать и рассказывать.
   Теперь усмехнулся незнакомец.
   - Посмотрим! - и он взял апельсин.
   - Какой аромат! Какой сказочный аромат детства и Новогодних праздников...
   Сергей доел последний бутерброд, сладко потянулся - и заснул.
   Незнакомец съел апельсин и посмотрел на часы. Без двух минут полночь. Сейчас...вот сейчас...Приходят как по часам. Впрочем, а почему бы им и не иметь часов? Или по звёздам...а то и по Луне ориентируются...
   Раздался мягкий шлепок о стену дома. Где-то на уровне второго этажа. Да...Сегодня - выше, чем вчера. Значит, скоро до крыши доберутся. А уж там...
   Незнакомец посмотрел на Сергея. Тот спал, но не безмятежно. Голову на спинку кресла не откинул, не расслабился. Позови его - и он вскочит, готовый к действию.
   Он осторожно накрыл мальчика пледом. Сам устроился на соседнем диване. Последнее, о чём он подумал, прежде, чем забыться тяжелым сном, это - видел ли мальчик, когда они бежали к дому, не совсем скрытые травой и кустами...кости и черепа, очень похожие на человеческие...И уж совсем проваливаясь в сон, услышал новый шлепок о стену. Опять один из них прыгнул...
   Сергей проснулся первым.
   - Что я здесь делаю? - ужаснулся он и не заметил, что говорит вслух, - Я же детей спасать пришел!
   - Это кого ты детьми называешь? - поднялся на соседнем диване незнакомец.
   Был он высок и худощав, носил тёмные волосы до плеч. Несмотря на худобу, было ясно, что физически он крепок.
   - Уж не тех ли, что на лужайке играют?
   Сергей молча кивнул. Потом рассказал ему всё, что узнал из разговора Чары и мальчика-амфибии.
   - Так значит, не только в этой картине непорядок, - напрягся незнакомец, - Я надеюсь, девочка в картину не полезла?
   - Нет...пока я там был.
   - А как отца зовут, говоришь?
   - Я этого ещё не говорил! - Серёжа знал, что имя - это тоже талисман, который не надо всем доверять.
   - Слушай меня внимательно, - скорее всего, понял в чём дело незнакомец, - Меня зовут Настес. Я - художник, автор всех картин в Конференц-Зале, - он покачал головой - неодобрительно, - Но раз ты был в Зале и сюда попал - мальчик ты не простой...Назови мне имя или два - может, я знаю этих ...людей и это мне...нам поможет выбраться отсюда, - он всё ближе подходил к Сергею.
   И глаза его - совершенно необыкновенной красоты - горели...огнём предвкушения.
   - А зачем вы ТАКИЕ картины нарисовали, ловушки настоящие? - попятился от него Сергей.
   - Нормальные нарисовал...для нас...для ОПЛОЗ-а.
   - Что ещё за ОПЛОЗ?
   - Отряд Первой Линии Обороны Земли. Похоже в краски что-то подмешали...
   - Ага...Кто-то подмешал что-то, - Сергей упёрся спиной в стену и понял, что пятиться ему больше некуда.
   И тут он заметил, что ближайшее к нему окно не заперто - даже чуть приоткрыто.
   Не долго думая, он метнулся к окну и выпрыгнул - благо невысоко было.
   - Стой! Не делай этого! - услышал он за спиной.
   Но не остановился ни на миг.
   - Этот художник! - думал он, лихо огибая деревья на большой скорости, - не хуже Антона у Озера, - Что-то он мне не очень...
   А додумать не успел. Его подсекли, опрокинули на землю, связали верёвками- мгновенно.
   Когда он наконец пришел в себя от сильного падения, то увидел, что над ним склонилось существо - явно не человек - с таким злобным лицом...если это можно было назвать лицом...
   Он сжался от ужаса, и...
   Рявкнули Тарас и Лукас, "проснулись" от опасности, угрожавшей их Хозяину, стали вновь огромными тиграми - и вступили в бой.
   Но существ, которых издали можно было принять за детей, оказалось трое...и были они юркие такие - двигались молниеносно.
   Сергей сам чуть не рычал, пытаясь выпутаться из верёвок и видя, что его четвероногим друзьям приходится нелегко.
   - Сейчас! Сейчас! - услышал он рядом.
   Это Художник Настес, наконец, добежал до него. И быстро разрезал ножом все верёвки.
   - Скорее в дом! - потащил он Сергея за руку.
   Но Сергей выхватил у него нож и бросился помогать своим тиграм.
   Которым, враждебные существа издали так похожие на детей, не уступали ни в силе, ни в ловкости.
   Но не добежал.
   Схватил его Настес в охапку и потащил к дому. Ясное дело, Сергей отбивался как мог, но разве мальчику справиться со взрослым человеком? Сергею не удалось...Хотя старался.
   А Настес втащил его в дом и швырнул в кресло, предварительно нож забрав - не детская это забава. И исчез наверху. Там загромыхал чем-то - по звуку -посудой.
   Сергей только с кресла приподнялся, а Настес уже стоял перед ним ...с двумя большими банками.
   - Краска, - прочитал Сергей.
   - Конечно, краска! - Настес лихорадочно вскрывал банки, - А ты что, не в курсе?
   И прочитав ответ на лице Сергея, тотчас пояснил, - Дроингов убить нельзя. Их можно или краской замазать, или ластиком стереть...
   - А мои дроинги? Мои тигры?!
   - А ты поосторожнее! Смотри - кого краской поливаешь! - и схватив одну банку, Настес выбежал из дома.
   Сергей помчался за ним со второй банкой.
   А в лесу вовсю шла схватка...Тарас и Лукас врагов и когтями драли и зубами рвали - но те вновь вставали и, в свою очередь, безжалостно полосовали тигров ножами...
   Настес открыл банку и плеснул краской на ближайшее беснующееся существо. Оно заверещало и...осело как-то, размазалось, вроде...и исчезло. Точно также он поступил и с двумя оставшимися - так что Сергею и делать ничего не пришлось.
   А когда целые и невредимые тигры подлетели к Сергею...тот сам от ужаса вскрикнул - ведь в руках он держал открытую банку с краской...смертельной для них.
   Настес молча забрал у него банку и крышкой закрыл.
   - Скорее в дом! - очень лаконично распорядился он и быстро пошел впереди.
   Сергей возражать не стал. Молча пошел за ним. А рядом с ним шли его боевые дроинги - тигры Тарас и Лукас.
   В доме Настес опять попросил Серёжу помочь ему дверь запереть на засов.
   - Так ведь все враги повержены! А для оставшихся - вот она - краска!
   - Не всё так просто, к сожалению, я вот...
   - Кто-кто в теремочке живёт? - раздался вдруг снаружи свистящий шепот - и в дверь ломанулись.
   Да так, что она затрещала.
   Настес тотчас навалился на засов. Сергей бросился помогать, но тут вспомнил про незапертое окно - и метнулся к нему.
   - Поздно! - прохрипел Настес, схватил Серёжу за руку и потащил в соседнюю комнату.
   А Сергей и не сопротивлялся. Просто ноги вдруг почти перестали его слушаться, когда взглянул он на незапертое окно.
   Через которое теперь вползала...мгла. Она казалась живым существом, которое что-то пыталось нащупать, приговаривая при этом всё тот же стишок из детской сказки. Зрелище было настолько жуткое, что Сергею так захотелось крикнуть, - Папа! Забери меня отсюда!
   Но в последнюю минуту он сдержался - не мог позволить себе такого позора в присутствии Тараса и Лукаса, друзей верных.
   Настес втащил Серёжу в комнату, наконец. За ним, пятясь и порыкивая на мглу, вошли тигры.
   Настес захлопнул дверь, запер её опять же на засов, но меньших размеров. Подскочил к дивану, сорвал с него покрывало, схватил его за углы и выставил перед тиграми на вытянутых руках.
   - Рвать на узкие полоски! - велел он.
   Тарас и Лукас одновременно встали на задние лапы, а передними в два счёта исполосовали покрывало - как было велено.
   Серёжа уже понял, что надо делать и стал помогать Художнику затыкать все щели под дверью.
   - А она...ну, эта мгла, - ядовитая? - осмелился он спросить.
   Иногда ведь лучше не знать... И не Антон он, чтобы "вперёд, на лихом коне"!
   - Мгла - ничто. Прикрытие. Вот то, что в ней скрывается...- и Настес замолчал, бросив быстрый взгляд на напряжённое лицо мальчика.
   - Кто-кто...- свистела-шипела мгла за дверью.
   - Серёжа! - вдруг услышали они за окном, - Се-рё-жа!
   - Папа! - рванулся мальчик к окну.
   Но тут из-за двери стремительно прорвалось одно из щупалец мглы, выплеснулось прямо на лицо Серёжи, а потом накрыло всю его голову как колпаком.
   Тут же раздался звон разбиваемого вдребезги стекла, и в комнату мощным прыжком ворвался Степан Акимович.
   - Не тот...- услышали они тут мужской голос, дребезжащий какой-то - как будто машина говорила, - Не то-о-от, - разочарование и тоска звучали в этом голосе с металлическим оттенком.
   Тарас и Лукас на долю секунды опередили Степана Акимовича. С глухим рычаньем вцепились в отвратительный чёрный отросток, но...не смогли перекусить его.
   Щупальце забилось и соскочило с головы Серёжи, который упал бы, если бы руки отца не подхватили его.
   А щупальце вздыбилось, рванулось из стороны в сторону...И, как бы успокоившись, вдруг растеклось...и поглотило чёрной массой своей обоих тигров...Потом рванулось - и исчезло...вместе со своей добычей.
   Не помня себя, Сергей закричал и бросился на дверь, лихорадочно отодвигая засов.
   Никто его не держал, не останавливал...Никого уже не было за дверью...и около дома - тоже.
   - Ты не помог, папа! - Сергей с таким укором смотрел на отца, что тот даже рукой загородился от него.
   Это Серёжа так думал. А на самом деле Степан Акимович их всех уже в Конференц-Зал перенёс...
   Обе девочки радостно вскрикнули и бросились к Сергею с расспросами. Но...остановились, потому, что увидели невероятное - Серёжа плакал. Не скрывая и не стесняясь своих слёз, которые градом катились по его лицу.
   Подошли Антон и Вячеслав, встали рядом - молча.
   - Сейчас не время читать нотации, - услышали дети голос деда Антона, но даже головы не повернули.
   - Но, поступив безрассудно, ты потерял друзей, - закончил-таки Александр Иванович безжалостно.
   - Как щенка ногой пнул, - услышали девочки тихое бормотание Петра.
   И их мнение о нём резко изменилось в лучшую сторону.
   - Домой! - коротко распорядился дед Антона.
   А проходя мимо своего телохранителя, прошипел, - ну не хуже Лаки! - Не пнёшь сейчас, он опять кого-нибудь потеряет. Или - мы его!
  
  
   - Ну, Лариска, серьёзно он с нами! Двадцать минут дал на свидание старый хрыч! - Уважаемый Лифтёр удобно устроился на бугристом хвосте завра.
   Завр сделал несколько попыток лизнуть его своим шершавым языком, но побоялся ...не уследит ещё и в рот затащит.
   - Сколько нам ещё Срок отбывать?
   Завр хрюкнул что-то в ответ.
   - Да ничего я не забыл! Это тебе всего три года завром быть осталось, а мне пауком - все пять. И этого мало хрычу показалось! На Земле я - больной старик...боли в ноге так мучают...Спасибо лайту - теперь полегче стало. А хрыч ещё притворился, что знать ничего не знал, представляешь?! А кто Приговоры выносит, как не он! Лицемер...А уж как я, Ларунчик, просил его тебя помиловать...Да он же никого не слушает! Тоже мне - честь и совесть Планеты... Что говоришь? Не хрыч, а очень интересный мужчина?! Ха-ха-ха-! Даже не надейся - не приревную! Ты хоть знаешь сколько ему - нет, не лет, - а веков!!! А теперь вот внука ещё лелеет - тоже, тот ещё мальчуган, скажу я тебе. Такое может вырасти... если дадут. У меня в корзине, пока волок сюда, чуть не прикокнули...Сочувствуешь хрычу? Добрая ты у меня, Ларчик мой маленький...И не хрюкай! Ты для меня всегда - самая, самая...Даже хорошо, что красоту твою сейчас никто не видит! Ой, отпусти меня, не тряси, Ларискин! Скажи лучше что делать будешь, когда Наказание отбудешь?
   Лариска расхрюкалась - не остановить. Столько планов...столько всего сделать хотела.
   Уважаемый Лифтёр слушал, не перебивал, только улыбался печально.
   Ей три года Срока осталось. Их ещё прожить надо...Потому, что таких как они, Наказанных Перевоплощением, кидают во все очень "жаркие" места. Он тут, на беду свою, поинтересовался статистикой - лучше бы этого не делал...Получалось, что из десяти Перевоплощённых только двое "обратно" возвращались. В среднем...А тот, кого он теперь иначе, как старый хрыч и не называет, был его Покровителем, лучшим другом отца. Сам рекомендовал его в ОПЛОЗ. Сам потом и Приговор вынес...Да самый суровый приговор они с Лариской сами себе вынесли...Ведь не зря у неё, у молодой красавицы, вся голова за одну ночь поседела...
   Он слушал Ларискино хрюканье, а сам уже чувствовал, что истекают последние минутки их Свидания...Может, она это тоже чувствовала и не умолкала только для того, чтобы не считать эти самые мгновения, не ждать их окончания.
   - Люблю тебя, Ларочка! - сказал он наконец, уже чувствуя, что его "выдёргивают" из её реальности, - До встречи, девочка моя дорогая!
   И очень во время сказал он прощальные слова. Через мгновение уже в Конференц-Зале оказался.
   А завр Лариска положила огромную морду на передние лапы и носом зашмыгала...Себя ей было жалко в самую последнюю очередь. За Андрея своего переживала - теперь-паука-старика ещё на пять лет. А больше всего душа болела за потерю невосполнимую. За тех 25 ребят из Отряда, что погибли по их вине. Вине невольной - уж слишком Человеками оба были...Пожалели тех, кто потом ...
   Тряхнула она своей головой огромной тут - всегда на этом месте из воспоминаний выныривала...слишком ужасным было то, что произошло потом...
   Но ничего. Она уж постарается дожить до Развоплощения. А тогда - вернется на Альтаир, и...Как в старых книгах писали - месть её будет страшна...
  
  
   Взмахом руки Степан Акимович открыл дверь квартиры. Вообще-то он старался так не делать, чтобы не засветиться. Мало ли кто мог случайно увидеть...- не надо этого. Но ему очень хотелось, чтобы Серёжа поскорее оказался в своей комнате - пусть без свидетелей попереживает...За всю дорогу домой Серёжа задал ему всего один вопрос - Может ли он, его отец, вернуть Тараса и Лукаса...А услышав в высшей степени расплывчатый ответ, - замкнулся.
   Серёжа знал, что отец, скорее всего, предложит ему других дроингов нарисовать. Может даже просто поставит перед фактом - например, выйдет завтра Серёжа на улицу, - а у Цыпыча на бортах другие тигры нарисованы. Вот в том-то всё и дело - ДРУГИЕ...
   Он вошел в свою комнату - Цицерон сидел на подоконнике и с интересом смотрел во двор. Обернулся на звук шагов, увидел Серёжу - и опять в окно уставился. Потому, что не ждал внимания от своего Хозяина. У Хозяина теперь - другие друзья...
   Серёжа сел на диван, перед собой в пустоту уставился...Потом заговорил.
   - Дроингов нет. Они погибли...скорее всего. Меня защищая. А я - дурак. Решил, что САМ что-то могу. Вот и погубил друзей...И ещё - я свинья последняя. Тебя, друга моего верного, забыл...чего уж там...Единственное оправдание - кормить не забывал, а так - променял тебя на ...новые игрушки. Дурак, эгоист и свинья - вот кто я. Видишь, стишками заговорил уже... Пиит квартирного масштаба.
   Он посмотрел на подоконник - Цицерона там не было. Конечно! Охота ему стенания хозяйские выслушивать...Ещё в грудь надо начать себя бить, чтобы картина самоуничижения была полной...
   Тут он почувствовал прикосновение чего-то мягкого к руке. Цицерон! Неслышно подошел, сел рядом...
   - Рончик! Прости меня! Я больше никогда не забуду тебя! Никогда!
   Приготовив ужин, Степан Акимович пошел в комнату сына, чтобы позвать его к столу, но замер на пороге.
   Серёжа сидел на диване, крепко прижимая к себе подобранного на помойке два года назад кота Цицерона, который опять пел на всю комнату свою кошачью песню, периодически слизывая слёзы с щёк своего Хозяина.
   Степан Акимович тихонечко попятился из комнаты - ужин подождёт.
   На кухне работал телевизор, и он с удовольствием стал смотреть очередной футбольный матч. Он был доволен - Серёжа потихонечку приходит в себя после потери дроингов.
   Ну, а дальше что-нибудь обязательно "набежит" - он подумает-посоветуется, может и есть какие способы вернуть Тараса и Лукаса...из Мглы.
   Но не знал он, что сын его ждать вовсе не собирался. Не видел - не слышал за шумом работающего телевизора как тихо вышел из квартиры Серёжа, на плече которого сидел простецкий кот Цицерон - верный друг.
   Серёжа не хотел брать его с собой - да мало ли какие опасности ждут его...Да и от отца так влетит...но это - потом.
   Цицерон же за его брюки цеплялся - ну, невозможно отлепить. Чтобы кот не разорался, Серёжа посадил его на плечо, как Антон своих киясов - и тихо выскользнул из квартиры.
  
  
  
  
   Продолжение следует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

- 40 -

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"